Тема 4. Роман Гёте «Страдания молодого Вертера»
Вопросы для обсуждения:
· Социальная и психологическая характеристики Вертера. Социальный и природный фон действия. В литературе, особенно отечественной, можно встретить рассуждения о том, что драма Вертера в значительной степени обусловлена ущербностью его социального положения. В качестве доказательства приводится, например, эпизод изгнания Вертера из дома графа фон К. С другой стороны, нередко рассуждения о романе игнорируют социально-политические аспекты сюжета. Вам нужно определить значение в книге Гете вопросов социально-политического характера. Определите социальный и экономический статус Вертера. Найдите в тексте детали, по которым можно судить об отношении Вертера к социальным верхам и социальным низам. Вам нужно будет разобраться в социальной истории бюргерства, выяснить, что такое бюргерство, в чем особенности положения бюргерского сословия в Германии. Эпизод у графа фон К* непременно надо будет прокомментировать. Но начать я рекомендую с анализа писем от 15 и 17 мая. Из литературы обратите особое внимание на очерки Томаса Манна о Гете.
Прокомментируйте фрагмент:
15 мая.
Простые люди нашего городка уже знают и любят меня, в особенности дети. Я сделал печальное открытие. Вначале, когда я подходил к ним и приветливо расспрашивал о том о сем, многие думали, будто я хочу посмеяться над ними, и довольно грубо отмахивались от меня. Но я не унывал, только еще живее чувствовал, как справедливо одно мое наблюдение: люди с определенным весом в обществе всегда будут сторониться простонародья, словно боясь унизить себя близостью к нему; а еще встречаются такие ветреные и злые озорники, которые для вида снисходят до бедного люда, чтобы только сильнее чваниться перед ним.
|
|
|
Я отлично знаю, что мы неравны и не можем быть равными; однако я утверждаю, что тот, кто считает нужным сторониться так называемой черни из страха уронить свое достоинство, заслуживает не меньшей хулы, чем трус, который прячется от врага, боясь потерпеть поражение.
Недавно пришел я к источнику и увидел, как молоденькая служанка поставила полный кувшин на нижнюю ступеньку, а сама оглядывалась, не идет ли какая-нибудь подружка, чтобы помочь ей поднять кувшин на голову. Я спустился вниз и посмотрел на нее.
— Помочь вам, барышня? — спросил я.
Она вся так и зарделась.
— Что вы, сударь! — возразила она.
— Не церемоньтесь!
Она поправила кружок на голове, и я помог ей. Она поблагодарила и пошла вверх по лестнице.
17 мая.
Я завел немало знакомств, но настоящего общества еще не нашел. Сам не понимаю, что во мне привлекательного для людей; очень многим я нравлюсь, многим становлюсь дорог, и мне бывает жалко, когда наши пути расходятся. Если ты спросишь, каковы здесь люди, мне придется ответить: «Как везде!» Удел рода человеческого повсюду один! В большинстве своем люди трудятся по целым дням, лишь бы прожить, а если остается у них немножко свободы, они до того пугаются ее, что ищут, каким бы способом от нее избавиться. Вот оно — назначение человека! Однако народ здесь очень славный; мне крайне полезно забыться иногда, вместе с другими насладиться радостями, отпущенными людям, просто и чистосердечно пошутить за обильно уставленным столом, кстати устроить катанье, танцы и тому подобное, только не надо при этом вспоминать, что во мне таятся другие, без пользы отмирающие силы, которые я принужден тщательно скрывать. Увы, как больно сжимается от этого сердце! Но что поделаешь! Быть непонятым — наша доля.
|
|
|
Ах, почему не стало подруги моей юности! Почему мне было суждено узнать ее! Я мог бы сказать: «Глупец! Ты стремишься к тому, чего не сыщешь на земле!» Но ведь у меня была же она, ведь чувствовал я, какое у нее сердце, какая большая душа, и с ней я сам казался себе больше, чем был, потому что был всем тем, чем мог быть. Боже правый! Все силы моей души были при этом в действии, и перед ней, перед моей подругой, полностью раскрывал я чудесную способность моего сердца приобщаться природе. Наши встречи порождали непрерывный обмен тончайшими ощущениями, острейшими мыслями, да такими, что любые их оттенки, любые шутки носили печать гениальности. А теперь! Увы, она была старше меня годами и раньше сошла в могилу. Никогда мне не забыть ее, не забыть ее светлого ума и ангельского всепрощения!
|
|
|
На днях я встретился с неким Ф., общительным молодым человеком удивительно приятной наружности. Он только что вышел из университета и хоть не считает себя мудрецом, однако думает, что знает больше других. Правда, по всему видно, что учился он прилежно; так или иначе, образование у него порядочное. Прослышав, что я много рисую и владею греческим языком (два необычных явления в здешних местах), он отрекомендовался мне и щегольнул множеством познаний от Баттё до Вуда, от Пиля до Винкельмана и уверил меня, что прочел из Зульцеровой «Теории» всю первую часть до конца и что у него есть рукопись Хайне об изучении античности. Я все это принял на веру.
· Проследите за поступками Вертера после его отъезда. Насколько адекватно его поведение в свете? Прокомментируйте письмо от 15 марта(инцидент у графа фон К*).
|
|
|
15 марта.
У меня была неприятность, из-за которой мне придется уехать отсюда: я скрежещу зубами от досады! Теперь уж эту дьявольскую историю ничем не исправишь, а виноваты в ней вы одни, вы же меня подстрекали, погоняли и заставляли взять место, которое было не по мне. Вот теперь получили и вы, и я! А чтобы ты не говорил, как всегда, будто мои сумасбродные фантазии всему виной, изволь, сударь, выслушать подробный рассказ, изложенный с точностью и беспристрастием летописца.
Граф фон К. любит и отличает меня: это дело известное, я тебе об этом говорил уже сотни раз. Так вот вчера был я приглашен к обеду, а как раз в этот день по вечерам у него собираются знатные кавалеры и дамы; я об этом обществе никогда не помышлял, а потому понятия не имел, что нам, подначальным, там не место. Отлично. Я отобедал у графа; встав из-за стола, мы отправились в большую залу и прогуливались там взад и вперед, беседуя между собой, потом к нам присоединился полковник Б., и так наступил час съезда гостей.
Мне и в голову ничего не приходит, как вдруг появляется высокородная госпожа фон С. с супругом и свежевылупившейся плоскогрудой гусыней-дочкой в аккуратном корсетике, и enpassant на аристократический манер таращат глаза и раздувают ноздри, а так как эта порода глубоко противна мне, я сразу же собрался откланяться и только ждал, чтобы граф избавился от их несносной болтовни, но тут вошла моя приятельница фрейлейн Б. При виде ее мне, как всегда, сделалось немножко веселее на душе, я не ушел и встал позади ее кресла и только через некоторое время заметил, что она говорит со мной менее непринужденно, чем обычно, и как-то смущена. Это меня поразило. «Неужто и она такая же, как все?» — подумал я в обиде и решил уйти, и все-таки остался, потому что не хотел этому верить, искал ей оправдания и ждал от нее приветливого слова, и... кто его знает, почему еще. Тем временем гости съезжались. Барон Ф. во всей амуниции коронационной поры Франца I, гофрат Р., которого здесь титулуют inquaiitäte господином фон Р., с глухой супругой, и другие, не исключая и оборвыша И., подправляющего свой устарелый гардероб новомодными заплатами.
Гости валят толпой, я беседую кое с кем из знакомых, все отвечают крайне лаконично. Я ничего не понимал... и занялся исключительно моей приятельницей Б. Я не видел, что женщины шушукались между собой на другом конце залы, что потом стали перешептываться и мужчины, что госпожа фон С. говорила с графом (все это рассказала мне впоследствии фрейлейн Б.), после чего граф направился ко мне и увлек меня в амбразуру окна.
«Вам ведь известны наши дикие нравы, — сказал он. — Я вижу, что общество недовольно вашим присутствием. Я ни в коем случае не хотел бы...»
«Ваше превосходительство, — перебил я, — простите меня ради Бога; мне давно следовало догадаться самому, но, я знаю, вы извините мою опрометчивость... Я сразу же собрался откланяться, но злой гений удержал меня», — добавил я с улыбкой, отвешивая поклон. Граф сжал мне руки с горячностью, которой было сказано все. Я незаметно покинул пышное общество, вышел, сел в кабриолет и поехал в М. посмотреть с холма на закат солнца, читая из моего любимого Гомера великолепную песнь о том, как Улисс был гостем радушного свинопаса. И все было отлично.
Возвращаюсь я вечером к ужину; в трактире осталось очень мало посетителей; они играли в кости на углу стола, откинув скатерть. Вдруг появляется добрейшийАделин, увидев меня, снимает шляпу, подходит ко мне и спрашивает шепотом: «У тебя была неприятность?» — «У меня?..» — говорю я. «Да как же, граф выставил тебя вон». — «Черт с ними, я рад был очутиться на свежем воздухе», — ответил я. «Хорошо, что ты так легко принимаешь это. Одно мне досадно: об этом уже толкуют повсюду». Тут только эта история задела меня за живое. Мне казалось, что все, кто приходил к столу и смотрел на меня, только потому на меня и смотрят. И я злился.
А уж сегодня, куда я ни пойду, всюду меня жалеют, завистники же мои, по слухам, торжествуют и говорят: «Вот до чего доводит заносчивость, когда люди кичатся своим ничтожным умишком и считают, что им все дозволено», — и тому подобный подлый вздор. От всего этого впору всадить себе в сердце нож. Что бы ни толковали о независимости, а хотел бы я видеть человека, который спокойно слушал бы, как бездельники, имея против него козырь, судачат о нем; если их болтовня пустая, тогда, конечно, можно пренебречь ею.
· Проанализируйте эстетическую проблематику романа: гений, правила, принцип верности природе (см. особенно письма от 26 и 27 мая). Эстетическая проблематика занимает важное место в романе Гете. Вертер – художник, он много размышляет о живописи; обратите внимание на то, что он часто описывает пейзажи, портреты, сцены так, как будто они уже стали предметом живописного изображения или как программы для воплощения на картине (см. описание сцены у колодца в письме от 15 мая, первой встречи с Лоттой, когда она окружена братьями и сестрами в письме от 16 июня). Особое внимание обратите на письма от 26 и 27 мая, в которых Вертер формулирует свои эстетические принципы, устанавливает соотношение категорий «природа», «гений», «правила». Вам надо показать связь идей Вертера с общими эстетическими принципами его времени, с отказом от нормативной поэтики классицизма.
26 мая.
Ты издавна знаешь мою привычку приживаться где-нибудь, находить себе приют в укромном уголке и располагаться там, довольствуясь малым. Я и здесь облюбовал себе такое местечко. Приблизительно в часе пути от города находится деревушка, называемая Вальхейм. (Пусть читатель не трудится отыскивать названные здесь места; нам пришлось изменить стоявшие в оригинале подлинные названия.(Примеч. автора).) Она очень живописно раскинулась по склону холма, и, когда идешь к деревне поверху пешеходной тропой, перед глазами открывается вид на всю долину. Старуха, хозяйка харчевни, услужливая и расторопная несмотря на возраст, подает вино, пиво, кофе; а что приятнее всего — две липы своими раскидистыми ветвями целиком укрывают небольшую церковную площадь, окруженную со всех сторон крестьянскими домишками, овинами и дворами. Уютнее, укромнее я редко встречал местечко; мне выносят столик и стул из харчевни, и я посиживаю там, попиваю кофе и читаю Гомера.
В первый раз, когда я в ясный полдень случайно очутился под липами, площадь была совсем пустынна. Все работали в поле, только мальчуган лет четырех сидел на земле и обеими ручонками прижимал к груди другого, полугодовалого ребенка, сидевшего у него на коленях, так что старший как будто служил малышу креслом, и, хотя черные глазенки его очень задорно поблескивали по сторонам, сидел он не шевелясь.
Меня позабавило это зрелище: я уселся на плуг напротив них и с величайшим удовольствием запечатлел эту трогательную сценку. Пририсовал еще ближний плетень, ворота сарая, несколько сломанных колес, все, как оно было расположено на самом деле, и, проработав час, увидел, что у меня получился стройный и очень интересный рисунок, к которому я не добавил от себя ровно ничего. Это укрепило меня в намерении впредь ни в чем не отступать от природы. Она одна неисчерпаемо богата, она одна создает большого художника. Много можно сказать в пользу установленных правил, примерно то же, что говорят в похвалу общественному порядку. Человек, воспитанный на правилах, никогда не создаст ничего безвкусного и негодного, как человек, следующий законам и порядкам общежития, никогда не будет несносным соседом или отпетым злодеем. Зато, что бы мне ни говорили, всякие правила убивают ощущение природы и способность правдиво изображать ее! Допустим, ты возразишь: «Это слишком резко! Строгие правила только обуздывают, подрезают буйные побеги и т. д.».
Привести тебе сравнение, дорогой друг? Тут дело обстоит так же, как с любовью. Представь себе юношу, который всем сердцем привязан к девушке, проводит подле нее целые дни, растрачивает все силы, все состояние, чтобы каждый миг доказывать ей, как он беззаветно ей предан. И вдруг является некий филистер, чиновник, занимающий видную должность, и говорит влюбленному: «Милый юноша! Любить свойственно человеку; но надо любить по-человечески! Умейте распределять свое время: положенные часы посвящайте работе, а часы досуга — любимой девушке. Сосчитайте свое состояние, и на то, что останется от насущных нужд, вам не возбраняется делать ей подарки, только не часто, а так, скажем, к рождению, к именинам и т. д.». Если юноша послушается, из него выйдет дельный молодой человек, и я первый порекомендую всякому государю назначить его в коллегию, но тогда любви его придет конец, а если он художник, то конец и его искусству. Друзья мои! Почему так редко бьет ключ гениальности, так редко разливается полноводным потоком, потрясая ваши смущенные души? Милые мои друзья, да потому, что по обоим берегам проживают рассудительные господа, чьи беседки, огороды и клумбы с тюльпанами смыло бы без следа, а посему они ухитряются заблаговременно предотвращать опасность с помощью отводных каналов и запруд.
· Охарактеризуйте степень предметной детализации в изображении героя и внешнего мира в романе Гете. Прокомментируйте:
27 мая.
Я вижу, что увлекся сравнениями, ударился в декламацию и забыл тебе досказать, что сталось дальше с ребятишками. Часа два просидел я на плуге, погрузившись в творческие переживания, весьма бессвязно изложенные во вчерашнем моем письме. Вдруг в сумерки появляется молодая женщина с корзинкой на руке, спешит к детям, которые за все время не шелохнулись, и уже издали кричит: «Молодец Филипс!» Мне она пожелала доброго вечера, я поблагодарил, поднялся, подошел ближе и спросил, ее ли это дети.
Она ответила утвердительно, дала старшему кусок сдобной булки, а малыша взяла на руки и расцеловала с материнской нежностью. «Я велела Филипсу подержать малыша, а сама пошла со старшим в город купить белого хлеба, сахара и глиняную миску для каши. (Все это виднелось в корзинке, с которой упала крышка.) Мне надо сварить Гансу (так звали маленького) супчик на ужин; а старший мой, баловник, поспорил вчера с Филипсом из-за поскребышков каши и разбил миску». Я спросил, где же старший, и не успела она ответить, что он гоняет на лугу гусей, как он прибежал вприпрыжку и принес брату ореховый прутик. Я продолжал расспрашивать женщину и узнал, что она дочь учителя и что муж ее отправился в Швейцарию получать наследство после умершего родственника. «Его хотели обойти, — пояснила она, — даже на письма ему не отвечали, так уж он поехал сам. Только бы с ним не приключилось беды! Что-то ничего о нем не слышно». Я едва отделался от нее, дал каждому из мальчуганов по крейцеру, еще один крейцер дал матери, чтобы она принесла из города маленькому булку и супу, и на этом мы расстались.
· Рассматривая вопрос о характере любовного чувства Вертера, обратите внимание на первые впечатления героя от облика Лотты, на письма от 19,21 июня, 1 июля. В каком отношении к основной проблематике романа находится тема обмана и самообмана (письма от 11 и 30 июля, 8 августа)7 Проанализируйте письма от 12 и 18 августа. Обратите внимание на то, что некоторые поступки, суждения и оценки Вертера должны видеться стороннему наблюдателю иначе, чем ему самому. Попробуйте рассмотреть историю отношений Вертера и Лотты отстраненно. Почему, собственно, Вертер даже не пытается переменить ситуацию, расстроить помолвку Лотты и Альберта? Почему он не сделал Лотте предложения?
· Подумайте, как соотнесена история Вертера с годовым природным циклом. Проследите за употреблением слова «природа» в романе. Легко заметить, что смысл слова меняется в разных контекстах и в зависимости от движения сюжета. Роман начинается в тот момент биографии Вертера, когда он бежит от суеты в патриархальный мир, живущий по законам природы. Однако очень скоро оказывается, что эти законы не вполне соответствуют требованиям личности.Обязательно надо разобраться с понятием «природа». Здесь будет недостаточно опираться на опыт, суждения здравого смысла и толковые словари: вопрос философский, значит, требует обращения к философской литературе.
Вертер пишет о несказанной красоте тех мест, где оказался волей случая. Не так уж трудно установить, где и в каких ландшафтах все это происходило. Что, собственно, казалось Вертеру несказанно прекрасным?В качестве отправного пункта в рассуждениях тут можно использовать чуть ли не любую страницу романа. Например, письмо от 19 июня.
· Отметьте важнейшие литературные ассоциации в романе. Как переосмыслена в романе сюжетная ситуация «НовойЭлоизы» Руссо?
· Подумайте, с помощью каких лейтмотивов создаёт Гёте образ Лотты? Вполне ли адекватно воспринимает Лотту Вертер?
Литература
Основная:
Бент М. «Вертер, мученик мятежный…»: Биография одной книги. Челябинск, 1997.
Вильмонт Н.Н. Гете. М., 1959.
Манн Т. Гете как представитель бюргерской эпохи. Путь Гете как писателя. Фантазия о Гете. «Вертер» Гете // Манн Т. Собрание сочинений. Т. Х. М., 1961.
Дополнительная:
Вильмонт Н. Н. Еще раз о Гете // Вильмонт Н. Н. Великие спутники: Лит.этюды. М., 1966.
Жирмунский В. М. Очерки по истории классической немецкой литературы. Л., 1972.
Конради К. О. Гете. Жизнь и творчество : в 2 т. М., 1987.
Людвиг Э. Гете. М., 1965.
Ортега-и-Гассет Х. В поисках Гете // Ортега-и-Гассет Х. Эстетика. Философия культуры. М., 1991.
Тураев С. В. От Просвещения к романтизму. (Трансформация героя и изменение жанровых структур в западноевропейской литературе конца XVIII – начала XIX в.). М., 1983.
Рекомендуемые источники:
Гете И. В.Избр. произв. : в 2 т. / Вступит.ст. Н. Н. Вильмонта. М., 1985. Т. 1.
Гете И. В. Собрание соч. : в 10 т. / Под общ.ред. Н. Н. Вильмонта и др. М., 1975–1978.
Тема 5. Шиллер, «Разбойники»
· Вертер и Карл Моор: два бунтаря.
Вам нужно будет показать различия и сходства двух героев. Различия едва ли не демонстративны: Вертер – бюргер, Карл – аристократ, в Вертере нет ничего воинственного, «Разбойники» построены на фольклорном мотиве вражды братьев, в действии и колорите пьесы много условного, сказочного, тогда как «Вертер» предельно реалистичен. Совершенно по-разному организован конфликт. Тем не менее между героями есть внутреннее родство, которое вам нужно показать. Обратите внимание на то, что в обоих произведениях важнейшую роль играет тема природы; также и на сходные черты в характеристиках Лотты и Амалии. Попробуйте начать с вступительной сцены, где Франц издевательски характеризует Карла, перечисляя все те признаки, которые в равной мере могли бы быть отнесены к Вертеру.
Старик Моор (горько плачет). Мое имя! Мое честное имя!
Франц (падает ему на грудь). Презренный, трижды презренный Карл! Разве я не предчувствовал этого еще в детстве, Когда мы услаждали душу молитвами, а он, как преступник от темницы, отвращал свой взор от божьего храма, таскался за девками, гонял по лугам и горам с уличными мальчишками и всяким сбродом, выклянчивал у вас монеты и бросал их в шапку первого встречного нищего? Разве я не предчувствовал этого, видя, что он охотнее читает жизнеописания Юлия Цезаря, Александра Великого и прочих столь же нечестивых язычников, чем житие кающегося Товия? Сотни раз я предсказывал вам, - ибо любовь к брату всегда уживалась во мне с сыновним долгом, - что этот мальчик ввергнет нас в позор и гибель. О, если бы он не носил имени Мооров! Если б в моем сердце было меньше любви к нему! Безбожная любовь, которую я не в силах вырвать из своего сердца! Она еще будет свидетельствовать против меня перед престолом всевышнего.
Старик Моор. О, мои надежды! Мои золотые грезы!..
Франц. Вот именно. Про что же я вам и толкую. Этот пылкий дух, что бродит в мальчике, говаривали вы тогда, делающий его столь чутким ко всему великому и прекрасному, эта искренность, благодаря которой его душа, как в зеркале, отражается в его глазах, эта чувствительность, заставляющая его проливать горючие слезы при виде любого страдания, эта мужественная отвага, подстрекающая его залезать на вершины столетних дубов и вихрем переноситься через рвы, изгороди и стремительные потоки, это детское честолюбие, это непреклонное упорство и прочие блистательные добродетели, расцветающие в сердце вашего любимца, - о, со временем они сделают из него верного друга, примерного гражданина, героя, большого, великого человека! Вот и полюбуйтесь теперь, отец! Пылкий дух развился, окреп - и что за прекрасные плоды принес он! Полюбуйтесь-ка на эту искренность - как она быстро обернулась наглостью, а чувствительность - как она пригодилась для воркования с кокетками, как живо отзывается она на прелести какой-нибудь Фрины. Полюбуйтесь на этот пламенный дух: за каких-нибудь шесть годков он начисто выжег в нем все масло жизни, и Карл, еще не расставшись с плотью, призраком бродит по земле, а бесстыдники, глазея на него, приговаривают: "С'estl'amourqui a faitca!"
· Трансформации образа благородного разбойника в литературе и искусстве. Карл Моор и другие.
Тема допускает очень широкий охват материала. Можно начать с фольклорной традиции, на которую опирался сам Шиллер (Робин Гуд и подобные ему типы). Можно, наоборот, идти от Карла Моора и анализировать образы персонажей, производных от него. В их числе будут и Дубровский, и Родион Раскольников, может быть, и Юрий Деточкин из «Берегись автомобиля». Можно взять тему и более широко, включить в нее разнообразных героев, не обязательно ставящих перед собой благородные цели, но обладающие некоторыми достоинствами или хотя бы на них претендующие, вроде Остапа Бендера или всякие «крестные отцы». Кстати, в комментариях Щеглова к романам Ильфа и Петрова вы, вероятно, найдете библиографию литературы на эту тему.
Литература
Абуш А. Шиллер. Величие и трагедия немецкого гения. – М., 1964.
Аникст А. А. Творческий путь Гете. М., 1986.
Бент М. «Вертер, мученик мятежный…»: Биография одной книги. Челябинск, 1997.
Вильмонт Н. Н. Гете. М., 1959.
Вильмонт Н. Н. Достоевский и Шиллер. – М., 1984.
Вильмонт Н. Н. Еще раз о Гете // Вильмонт Н. Н. Великие спутники: Лит.этюды. М., 1966.
История немецкой литературы / Пер. с нем. : в 3 т. – М., 1985–1987.
Конради К .О. Гете. Жизнь и творчество : в 2 т. М., 1987.
Ланштейн П. Жизнь Шиллера. – М., 1984.
Лозинская Л. Я. Шиллер. – М., 1960.
Людвиг Э. Гете. М., 1965.
Манн Т. Гете как представитель бюргерской эпохи. Путь Гете как писателя. Фантазия о Гете. «Вертер» Гете. Слово о Шиллере // Манн Т. Собрание сочинений. Т. Х. М., 1961.
Ортега-и-Гассет Х. В поисках Гете // Ортега-и-Гассет Х. Эстетика. Философия культуры. М., 1991.
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 989; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!