Этика профессиональных отношений

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 26Следующая ⇒

Этические кодексы требуют от психолога уважения к людям, с которыми он вступает в контакт в процессе своей профессиональной деятельности. Когда речь идет об уважении, на ум прежде всего приходят правила вежливости и доброжелательность, которые являются непременным признаком взаимоотношений любого культурного человека с другими людьми. Однако в психологической практике нередки случаи сознательного применения таких форм воздействия, которые должны вызвать отрицательные эмоции, в том числе агрессию на психолога, с целью либо в процессе психологического тренинга активизировать группу, либо заставить конкретного человека взглянуть на себя критично, «снять маску», что в конечном счете должно способствовать его личностному росту.

Дозированное, с учетом индивидуальных особенностей, применение таких методов квалифицированным специалистом (ведущим группу) может в результате иметь действительно положительный эффект. Однако нередко случается, что намеренно создаваемая в процессе консультации эмоциональная напряженность, отрицательное отношение к ведущему или членам тренинговой группы, оказываются единственными результатами такого приема. Особенно сильный вред подобный метод может нанести человеку застенчивому, со сниженной самооценкой. Бывают и совсем вопиющие случаи, когда участников психологических тренингов унижают, оскорбляют и даже бьют! Разумеется, делать это нельзя. Недопустимо не только грубое обращение, но и навешивание каких бы то ни было «ярлыков»: нельзя назвать своего клиента не только «дураком», но и «умником». Если же психолог хочет применить прием, который на каком-то этапе вызывет отрицательные эмоции, он обязан обеспечить снятие этого эффекта в процессе работы.

Этические кодексы рекомендуют психологам соблюдать осторожность в проявлении не только отрицательных, но и положительных эмоций во взаимоотношениях с клиентом, не смешивать личные и профессиональные отношения. Лучше избегать профессиональной работы с родственниками и близкими друзьями: она, как правило, малоэффективна, поскольку в ней отсутствует необходимая дистанция между психологом и клиентом. Если отно-

шения с человеком находятся на этапе их построения и в то же время есть потребность в осуществлении профессиональной помощи, психологу приходится выбирать, какие строить отношения — профессиональные или личные. Кодексы профессиональной этики предлагают психологам в таком случае отдавать предпочтение личным отношениям, а для решения психологических проблем рекомендовать близкому человеку другого специалиста. Профессиональная деятельность психолога часто может провоцировать возникновение симпатии, влюбленности со стороны

; тех людей, с которыми он работает. Он понимает их и сочувствует, ему доверяют тайны, он принимает человека таким, каков он есть, и старается помочь, т. е. делает то, что обычно делает очень близкий человек, друг. Чтобы у клиента не возникло чувства влюбленности по отношению к психологу, последнему приходится

^использовать соответствующие профессиональные приемы. Поскольку эти приемы не всегда оказываются эффективными, в эти-

¹ ческих кодексах специально оговаривается запрет на сексуальные отношения с испытуемыми, клиентами, студентами.

Уважительным должно быть отношение не только к клиентам и испытуемым, но и к коллегам, независимо от их служебного положения. И в директоре института, и в студенте, делающем только первые шаги в профессии, надо видеть товарища по работе. Для профессионального сообщества в целом и для всех его членов

, будет больше пользы, если они будут помогать друг другу, делиться идеями, методиками, информацией о прочитанной литературе, о конференциях, семинарах и других событиях профессиональной жизни.

Психолог, так же как и все люди, живет в реальном мире, в

^s котором существует конкуренция. Он, как и любой человек, имеет право на чувства, в том числе и такие неприятные, как ревность и зависть. Однако их переживание по отношению к чужому

I успеху иногда может иметь и положительный эффект: оно побуждает находить и использовать более удачные приемы работы, перенимать организационный опыт коллеги, стремиться интенси-

^; фицировать собственную работу и т.д. К сожалению, часто можно

j наблюдать иной эффект, когда из зависти стараются «зарубить»

} оригинальную работу или снизить ее ценность, выпячивая незначительные недостатки, которые почти неизбежно присутствуют в любом научном и практическом труде. Ругать более удачливого

I товарища за глаза, обсуждать его личные качества, события жизни — совершенно недопустимо.

В этических кодексах отмечается необходимость научных дис-

\ куссий, но подчеркивается, что критика работы коллег должна

i прежде всего быть конструктивна и вестись в корректной, доброжелательной манере, касаться только научной работы, а не личности. И конечно, высшим проявлением неуважения к коллеге

является цитирование или краткий пересказ фрагментов чужих текстов без ссылок на автора, т. е. плагиат или компиляция.

6.4. Трудности, возникающие при использовании этических кодексов психологов

Этические кодексы, как было показано выше, не только решают этические проблемы, но и ставят новые. Решение об этичности того или иного действия приходится принимать, учитывая все особенности конкретной ситуации, опираясь на собственный профессиональный опыт.

Простых и бесспорных решений в области этики, по-видимому, не бывает. Нередко этические требования психологической ассоциации входят в противоречия с требованием гражданского или уголовного кодекса, моральной или религиозной позицией психотерапевта. В качестве иллюстрации к сказанному приведем, с разрешения автора, фрагмент адресованного нам письма практикующего психолога, работающего в одной из западных стран, где этические проблемы находятся под строгим контролем психологической ассоциации.

Народ здесь с сильно развитым чувством собственного достоинства и отличным знанием своих гражданских прав, а потому, услышав от психотерапевта что-то, не соответствующее видению им самого себя либо не вписывающееся в собственные религиозные или идейные убеждения, имеет тенденцию жаловаться в различные инстанции, и приходится проходить через всякие неприятные разбираловки. Я, например, получила несколько нагоняев за то, что спросила пациента, страдающего тяжелой депрессией с суицидальными мыслями, не согласится ли он среди прочих мер рассмотреть возможность приема антидепрессанта, не угадав, что этот пациент исповедует антифармакологический подход и любое упоминание медикаментов воспринимает как личное оскорбление. Еще один выговор за то, что пациентке показалось, что я прищурилась, услышав, что она лесбиянка, и она заподозрила меня в гомофо-бии, обвинение в сексизме за то, что употребила по отношению к пациентке слово «жена», в то время как она, исповедуя феминистский подход, называет себя «партнершей» и т.д. В результате многие терапевты целый сеанс сидят, не щурясь, и вообще ничего не говорят, но тогда уже их обвиняют в том, что они берут большие деньги, а помощи не дают никакой.

Кроме того, адвокаты пациентов имеют право (которое они часто используют, например, в бракоразводных процессах) затребовать через суд записи, которые каждый терапевт обязан делать после сеансов. Если терапевт отказывается их выдать, то он привлекается к уголовной ответственности, а если выдает, то может лишиться лицензии за нарушение конфиденциальности...

Если ребенок говорит на сеансе, что папа его нашлепал, то терапевт под угрозой уголовной ответственности обязан донести об этом властям как о случае физического злоупотребления. Но тогда начинается расследование, превращающее жизнь семьи в кошмар. Поэтому, я тут же вызываю папу и беру с него слово не дотрагиваться до ребенка, пригрозив, что иначе донесу, а сама молюсь, чтобы мой проступок не раскрылся.

В общем, такое чувство, что в меня со всех сторон летят шарики для пинг-понга, а я только кручусь и отбиваю их, но в какой-то момент могу не успеть».

Мы привели фрагмент этого письма, чтобы показать, как сильно может затруднить работу психолога непродуманно организованный контроль за выполнением этических требований, и в конечном счете навредить человеку, обратившемуся за помощью. Очевидно, что и принятие нормативных документов, и внешний контроль за работой психолога необходимы, но они не решают автоматически этических проблем, а порой даже усугубляют их. Для правильного применения этических кодексов и контроля за их выполнением важно, с одной стороны, постоянно совершенствовать эти требования с учетом возникающих и изменяющихся в процессе практики проблем, с другой — внутренняя культура, хорошо осмысленная нравственная и профессиональная позиция, а также профессиональный опыт психологов.

6.5. Психологический практикум

Попробуйте представить себя членом этического комитета, участвующим в обсуждении описанных ниже проблемных ситуаций. Постарайтесь ответить на вопросы, поставленные в связи с этими случаями.

1. Николай интересуется психологией. Чтобы познакомиться с этой наукой ближе, он захотел принять участие в психологическом исследовании в качестве испытуемого. Николай решал задачи, отвечал на вопросы, выполнял рисунки. Через некоторое время в одном из научных журналов, которые он время от времени из любопытства просматривает, он случайно увидел свой рисунок и прочитал комментарий, в котором он был представлен как человек неуверенный в себе, тревожный, зависимый от других. Читать это было крайне неприятно. Хорошо еще, что нигде не фигурировала его фамилия.

Были ли в данном случае нарушены этические принципы работы психолога?

2. Н.П., сотрудник научно-исследовательского института, прочитал в журнале статью своего коллеги Т.И., который резко критиковал его по-

следнюю работу. С критикой Н.П. был совершенно не согласен. «Ясное дело, — подумал он, — Т. И. мне завидует. Сам-то он не может придумать ничего оригинального». В разговорах с заведующим лабораторией и другими коллегами он обсудил выпады своего недоброжелателя. Кое-кто согласился с доводами Н. П.

Являются ли поступки кого-либо из героев этого эпизода неэтичными? И кто этот человек?

3. Марина, ученица VII класса, вдруг стала плохо учиться. Классный руководитель попросила школьного психолога помочь ей разобраться в том, что происходит с девочкой. Марина была рада, что ее сняли с уроков, и с удовольствием рассказывала психологу о себе. В процессе беседы стала ясна основная причина плохой учебы. Родители Марины год как расстались. В доме начал появляться друг мамы. Марина его возненавидела, потому что считала, что из-за него ушел папа. Последнее время этот .друг стал жить в доме постоянно, да еще пытался контролировать учебу девочки. Марину это возмущало, и она практически совсем перестала выполнять домашние задания.

Через некоторое время к директору школы пришла мама Марины и пожаловалась, что психолог без ее ведома проводил работу с ее несовершеннолетней дочерью и, пользуясь наивностью ребенка, выведывал семейные тайны.

Была ли нарушена психологом профессиональная этика?

Вопросы и задания

1. В чем помогает и в чем усложняет работы психолога этический кодекс?

2. Оказывает ли кодекс профессиональной этики какое-то воздействие на обыденную жизнь? Если да, то — какое?

3. Может ли психолог привлекать для консультации своего клиента других специалистов?

4. Проведите сравнительный анализ российского кодекса профессиональной этики и кодекса этических принципов психологов других стран.

5. Представьте себе, что директор школы, в которой вы работаете, хочет узнать, о чем консультировался у вас тот или иной учитель. Как, не нарушая принципа конфиденциальности, ответить директору?

ГЛАВА 7. И ВСЕ ЖЕ: КАК УЗНАЮТ О ПСИХИКЕ?

7.1. Требования к психологическому исследованию

Деятельность исследователя любой специальности должна соответствовать требованиям, предъявляемым к научным работам. Психологи изучают субъективный (внутренний) мир человека. Но результаты познания и здесь должны быть объективными (отстраненными от пристрастных искажений истины) и, по возможности, точными. Понятия «объективность» и «точность» требуют, конечно, обстоятельных разъяснений, не зря же высшее образование приобретают в течение ряда лет. Но для начала мы будем рассчитывать на общеязыковое, общекультурное значение этих и многих других слов.

Прежде чем приступить к исследованию, необходимо правильно поставить проблему, т. е. определить, что из того, что неизвестно, мы будем стремиться сделать известным. Непознанного в психологии много, но не все, что не познанно, может легко стать проблемой научного изучения.

Чтобы научно исследовать факты и закономерности психики, необходимо обеспечить, организовать некоторые условия. Например, было бы очень важно узнать о психических процессах водителя транспортного средства или пилота, оказавшихся в аварийной ситуации. Узнать о том, эффективно ли человек решает мысленно представленные задачи, как принимает эти решения, что чувствует, видит, слышит, обоняет, а что не замечает, упускает из виду и т.д. Важно было бы узнать и об особенностях его движений. Результаты такого исследования могли бы послужить основанием для уточнения методик оценки профессиональной пригодности к профессиям, требующим психической устойчивости в аварийных ситуациях. Они способствовали бы проектированию более совершенного (более соответствующего психологическим возможностям человека, т.е. более эргономичного; греч. «ergon» 'дело, работа', «nomos» 'закон') оборудования.

Но как организовать такое исследование? Препятствием здесь является непредсказуемость и относительная редкость аварий, кратковременность происходящих событий и невозможность отвлечения, скажем, водителя (если мы его изучаем) на исследовательские цели. Что же, все время «висеть над душой» водителя и ждать, когда произойдет авария? Это, во-первых, негуманно, а,

во-вторых, можно и не дождаться интересного исследователю события (наконец, если авария «стрясется», то и психологу может оказаться по разным причинам не до исследования). Ясно, что некоторые исследовательские затеи могут быть признаны неразумными, неосуществимыми.

Возможно, конечно, смоделировать аварию на тренажере, но будет ли результат исследования психики человека во время «такой аварии» соответствовать жизненной реальности?

Если замысел все же оправдан, психолог-исследователь должен изучить существующие теоретические и экспериментальные работы в области своих научных интересов и обосновать, какая из уже существующих точек зрения, доктрин может служить теоретической основой для проведения задуманного исследования.

В психологии существует много различающихся теоретических подходов, что отчасти отмечалось в предшествующем тексте пособия.

Первокурсники, начиная осваивать психологию, сталкиваются с тем, что в научных книгах и статьях даются разные, порой противоположные объяснения одной и той же психической реальности. Поскольку преподаватели вуза, авторы учебников не обязательно указывают, какая теория верна, а какая нет, студентам приходится учиться самостоятельно сопоставлять различные подходы. А в дальнейшем, при проведении собственного научного исследования (курсовой и дипломной работы) обосновывать выбор теоретической концепции (более или менее связной системы взглядов). Самые смелые пробуют формулировать собственную доктрину, концепцию.

Следующий этап научного исследования — выдвижение гипотез, которые должны быть проверены (подтверждены, уточнены или отвергнуты) в ходе исследования. Выдвигаемые гипотезы должны быть ориентированы на получение нового результата. Нового по сравнению с чем? По сравнению с тем, что уже было известно до проведения исследования. Те, кто оценивает результаты исследования (преподаватели, рецензенты, оппоненты, критики), обязательно задаются вопросом о том, в чем состоит научная новизна проделанной работы.

Исследователь должен не просто установить определенные факты, зависимости, характеризующие психику изученных людей (или животных), но и объяснить полученные результаты. Иначе говоря, сделать их понятными с точки зрения конкретной теоретической позиции (положим, той, на которую он опирается), найти им место в системе психологических знаний, касающихся изучаемой области психических явлений.

Необходимо логически и эмпирически (на основе фактов, невымышленных событий) обосновать свою точку зрения (либо обоснованно отказаться от нее), пользуясь принятой терминологией.

Очень важно также, чтобы полученный в научном исследовании результат мог не только прояснить причины возникновения изученных явлений, но и прогнозировать (предвидеть) их (явления). В этом случае полученный результат приобретает теоретическую и практическую значимость.

Качество полученного впсихологическом исследовании знания зависит от правильности, пригодности методов (способов, приемов, средств) получения данных. Вопрос о методах — не для начального изучения, но обойти его молчанием нельзя. Ограничимся некоторыми предварительными штрихами для характеристики отдельных методов психологии, делая акцент на их возможностях и ограничениях в обеспечении точности и объективности данных.

Метод наблюдения применяется как психологами-исследователями, так и психологами-практиками. Что такое наблюдение как метод психологического исследования и чем он отличается от наблюдения пенсионерок, сидящих на лавочке у подъезда? Во-первых, прежде чем начать наблюдение, исследователь задается гипотезой, в соответствии с которой формулируются задачи исследования. Для решения этих задач он тем или иным способом эиксирует определенные заранее единицы наблюдения. Таким об-эазом, психолог, приступая к наблюдению, составляет его программу, включающую перечень единиц наблюдения, соответствующих каждой задаче. Наблюдение может проводиться с использованием различных средств: протоколов, магнитофонной записи, зидео- или фотосъемки [29, с. 187 — 288].

Представьте себе, что молодой учитель А. жалуется психологу на «трудный» класс; он говорит, что ребята не желают учиться и ведут себя плохо. Вместе с тем у других учителей с этим классом эудто бы проблем нет. Желая разобраться в ситуации, психолог Зеседует с учениками. Ребята недовольны учителем А., они считают, что он объясняет скучно, непонятно, очень много задает на юм, часто бывает резок, кричит на них. У психолога возникает гипотеза, что у учителя нарушен эмоциональный контакт с учениками из-за его высокой требовательности, сочетающейся с низким качеством работы. Он ставит перед собой ряд задач.

Задача 1. Оценить, насколько интересен урок учителя А. Здесь вкачестве единиц наблюдения могут быть выделены объективные и субъективные показатели. Объективными показателями являются: примеры, иллюстрирующие объяснение; обращение к опыту учеников в форме диалога с ними; наличие наглядного иллюстративного материала; разнообразие обучающих приемов.

В качестве субъективных показателей неумения учителя А. сделать урок интересным для учеников может быть использовано следующее: наличие посторонних разговоров; выполнение домашних заданий по другим предметам; различные другие формы отвлече-

ния; характерные позы, выражающие скуку (руки подпирают голову, голова опущена на парту и т.п.); длительное отсутствие фиксации взглядов учеников на учителе, объясняющем урок.

Задача 2. Оценить, насколько ученикам понятен материал. Единицами наблюдения здесь служат: количество ошибок в письменных работах и устных ответах; число вопросов учителя, на которые никто не смог ответить правильно; сопоставление «плохих» (глупых, формальных, не по теме и т.п.) и «хороших» (свидетельствующих о понимании и стремлении разобраться в материале) вопросов, задаваемых учениками учителю.

Задача 3. Оценить эмоциональную составляющую урока: проявления отрицательных и положительных эмоций на уроке. Здесь единицами наблюдения могут быть особенности реакции и поведения как самого учителя, так и школьников — замечания, одергивания, похвалы, шутки, улыбки и т.п.

Сравнив результаты наблюдений на уроках, проводимых учителем А. в разных классах и на уроках других учителей в исследуемом классе, психолог может достаточно объективно выявить причины возникновения трудностей. Особенно полезным такое исследование может оказаться для учителя, не имеющего достаточно большого опыта работы.

Трудности в получении объективных данных при использовании метода наблюдения прежде всего связаны с тем, что психические явления в чистом виде как раз скрыты от наблюдателя. Мы видим поведение человека, слышим, что он говорит, оценивает его интонацию, мимику (выразительные движения лица), но мы можем только догадываться о его побуждениях (мотивах), лишь предполагать, что он при этом думает, чувствует. Получается, что результаты наблюдения психолога в значительной степени субъективны, т.е. они являются истолкованием того, что он наблюдает. А подобное истолкование во многом зависит от ожиданий, от научной гипотезы и задач исследования.

От психолога требуются специальные усилия и высокий уровень профессиональной честности, чтобы видеть реальность такой, какова она есть, не подстраивая интерпретацию данных под свои предположения (скажем, под гипотезу, которую хотелось бы «подтвердить»).

Кроме того, сам факт наблюдения влияет и не может не влиять на поведение и состояние того, за кем наблюдают. Этот эффект может быть значительно уменьшен, если исследователь умеет вступать в контакт с людьми, за которыми наблюдает, устранить их возможную тревогу, доходчиво объяснив цели своей работы. Отчасти нежелательная реакция испытуемых на исследование уменьшается, если наблюдение продолжается в течение нескольких дней: люди постепенно привыкают к наблюдателю и перестают обращать на него внимание.

Метод беседы является основным инструментом психолога-практика. На первый взгляд кажется, что использовать метод беседы совсем легко: люди просто разговаривают. На самом же деле такая работа требует высокого профессионализма. Когда психолог в своих заключениях опирается на то, что сообщают ему клиенты, очень трудно быть уверенным в точности и объективности полученной информации. Человек нередко искажает истину, чтобы произвести нужное ему впечатление. Особенно это может проявляться при устройстве на работу, при прохождении экспертной комиссии и в других случаях, когда от результата беседы зависит дальнейшая судьба обследуемого. Более откровенным человек бывает в ситуациях консультирования, когда он ждет от психолога помощи. Однако и здесь люди не считают нужным или не всегда умеют рассказать о себе правду. Они говорят то, что, как им кажется, имеет непосредственное отношение к их проблеме.

Нередко бывает, что мама или папа приводит на консультацию ребенка с надеждой, что психолог убедит его учиться старательно, слушаться старших, не драться (и т.п.) или научит их самих, как сделать, чтобы добиться от сына или дочери выполнения своих требований. Однако, как показывает практика психологического консультирования, плохое поведение, нежелание учиться часто являются лишь сигналами тревоги, которые ребенок, подросток подает, неосознанно стремясь привлечь к себе внимание, обозначить, что в его жизни не все благополучно. Ощущение душевного дискомфорта (неблагополучия) у него может быть связано с сложными отношениями со сверстниками или с кем-то из учителей. Часто оно возникает, когда ребенок не получает достаточно внимания и любви от родителей. Причиной могут быть и другие ошибки в воспитательной позиции взрослых. Поэтому в процессе беседы психолог начинает расспрашивать родителя о его отношениях с ребенком, о взаимоотношениях супругов, о детстве самого родителя и т. п. Такие вопросы могут показаться неожиданными, неуместными и бестактными; вызвать недоумение, сопротивление и даже возмущение. Если в процессе совместной работы с психологом возникший у отца или матери дискомфорт будет преодолен, весьма вероятно, что взаимодействие окажется плодотворным: родитель станет правильнее понимать себя и своих близких, улучшатся взаимоотношения в семье, и тогда «сами собой» решатся проблемы поведения и учебы ребенка. Чтобы такое произошло, психолог должен уметь в процессе беседы вы--звать к себе доверие и желание сотрудничать, а не просто получать советы.

Бывает, что этого не происходит, и клиент уходит недовольный, не получив того, за чем пришел. Однако это не значит, что беседа прошла впустую. Человек может не согласиться, что причины его проблем в нем самом, но работа с психологом могла

заставить его задуматься, что уже хорошо. Скорее всего, путь, который он сегодня мог бы пройти с помощью психолога, он пройдет позже самостоятельно, общаясь с другом или работая с другим психологом.

Немалого профессионального умения требуется психологу, чтобы «разговорить» молчуна, вообще не склонного к разговорам. Еще труднее добиться полезной информации, беседуя с человеком, не привыкшим к тому, чтобы размышлять о себе, формулировать в словах то, что он чувствует, задумываться над причинами своих поступков. Нередко в процессе беседы возникает обратная ситуация, также препятствующая получению точной и объективной информации, необходимой для решения психологических проблем. Бывает, что на консультацию приходит человек, который может говорить о себе часами. Психолог оказывается в бурном потоке слов. Клиент рассказывает обо всем, что нужно и не нужно. Такая беседа грозит превратиться из психологической консультации в пустую болтовню. А ведь поболтать можно просто с приятелем или приятельницей. Однако человек, который буквально не дает психологу рта раскрыть, ждет от встречи с ним положительного эффекта. Поэтому очень важно сохранять определенный баланс: дать ему высказаться, но при этом умело направлять беседу таким образом, чтобы ключевые моменты, существенные для решения проблем, не были утеряны из-за обилия ненужных подробностей, чтобы время и силы и консультанта, и клиента не были растрачены напрасно.

Для этого психологу необходима некоторая схема, программа беседы. Вместе с тем программа должна быть предельно гибкой, иначе может быть упущена возможность сказать нечто важное. Ведь если человек чувствует, что беседа протекает по заранее заготовленному плану, он теряет инициативу в разговоре, начинает отвечать на поставленные вопросы формально. Поэтому психолог должен уметь и спросить, и сказать запланированное так, чтобы это не нарушало логики беседы, корректируя свой план в процессе общения.

Беседа тесно связана с наблюдением. Понять, что думает, что чувствует собеседник, произносящий те или иные слова, можно только внимательно наблюдая за выражением его лица, манерой говорить, позой.

Метод беседы используется не только в психологической практике, но и при проведении исследовательской работы. Наличие контакта, доверия между исследователем и испытуемым не менее важно, чем между психологом-практиком и клиентом. Если испытуемый подозревает, что результаты беседы могут нанести ему вред (например, окажутся известны начальству), он, конечно, не будет искренен, а может быть и вообще не станет разговаривать.

Если же психолог не может гарантировать обследуемому, что его ответы ничем не повредят ему, например в ситуации медико-психологической экспертизы или при приеме на работу, он должен быть готовым к некоторой неискренности ответов и делать определенную коррекцию полученных данных с учетом этого обстоятельства. Чтобы завуалировать «острые» вопросы, на которые, скорее всего, будет получен ответ, направленный на достижение социального одобрения, но не соответствующий реальности, психологи нередко задают их не на прямую, а в косвенной форме. Вряд ли психолог спросит клиента: «Любите ли вы свою мать?», скорее он попросит его рассказать о своем детстве (или о своих родителях).

Далеко не все обладают феноменальной памятью, поэтому психологу надо фиксировать результаты беседы и свои наблюдения, либо делая записи на бумаге, либо с помощью магнитофона. Последний способ позволяет сохранить больше информации, в том числе и такой важной для понимания всего контекста, как интонация, паузы, тон и громкость сказанного. Вместе с тем включенный магнитофон может нервировать испытуемого, заставляя его в большей степени контролировать свои слова. Психолог должен уметь чувствовать, какая форма фиксации результатов наиболее приемлема в том или ином конкретном случае. У психологов имеются свои приемы, позволяющие им «замедлять» ход беседы, если они не успевают записывать важные ее моменты, не нарушая плавного течения, фиксировать время пауз, не привлекая к этому внимания говорящего, и т.п. [38, с. 81 — 83].

По-видимому, наиболее важным навыком, без которого метод беседы не даст объективных данных, является готовность психолога слышать то, что хочет сказать собеседник, а не подталкивать его к ответам, соответствующим гипотезе, с помощью «умело» сформулированных вопросов.

Метод эксперимента. Когда психолог работает, используя метод наблюдения, он старается зафиксировать проявляющуюся в поведении психическую реальность, стараясь не оказывать на нее никакого влияния. Принципиально иным способом познания в психологии является эксперимент. Здесь исследователь активно вмешивается в психическую деятельность испытуемого, меняя в соответствии со своим замыслом условия ее протекания и регистрируя влияние своих воздействий. Эксперимент представляет собой исследование, направленное на проверку гипотез о наличии причинно-следственных отношений между условиями протекания деятельности и ее результатами. Существуют различные типы экспериментов, с которыми вы подробно ознакомитесь на протяжении пяти лет обучения в вузе. В данном разделе мы рассмотрим два основных типа эксперимента с точки зрения возможности получения с их помощью объективных данных о психике наблюдаемого.

В качестве примера лабораторного эксперимента можно обсудить изучение когнитивных (познавательных) процессов (восприятия, внимания, памяти, мышления) в условиях кратковременного предъявления информации. Исследования такого рода проводятся психологами с середины 50-х гг. XX в. Появление и широкое распространение автоматических систем (автоматизированных поточных линий на производстве, станков с программным управлением, следящих систем на транспорте, в армии и др.), диктовало потребность в понимании особенностей психических процессов человека, работающего с использованием техники нового поколения.

В экспериментах такой направленности испытуемым на светящемся табло в быстром темпе предъявлялись различные символы — буквы, цифры, геометрические формы и т. п. Предполагалось, что такая ситуация моделирует оперирование информацией человеком, работающим с дисплеями, приборными досками и т.д. В соответствии с замыслом психолога в эксперименте изучалось влияние на эту деятельность какой-либо избранной переменной. Например, последовательно предъявляя человеку в одном случае бессмысленные наборы букв, а в другом — буквы, которые могли быть сложены в слова, можно было отследить влияние смысловой организации сигналов на внимание и память.

Особенность лабораторного эксперимента состоит в том, что для достижения его наибольшей «чистоты» экспериментатор старается исключить все факторы, которые наряду с изучаемым могут влиять на психическую деятельность. Ничто не должно отвлекать испытуемого, он должен находиться в состоянии, не отличающемся от обычного, положительно относиться к обследованию. Результаты, полученные в таких экспериментах, будучи очень точными и объективными, как правило, оказывались применимыми для описания деятельности человека в соответствующих лабораторных условиях, однако перенести их без существенных потерь в условия реальной профессиональной деятельности удавалось не всегда.

В 1982 г. команда советских альпинистов совершила первое восхождение на Эверест. Ему предшествовала серьезная подготовка, включавшая среди прочего развернутую программу медико-психологических исследований, предназначенную для отбора лучших кандидатов в команду и для предсказания успешности поведения каждого из них в экстремальных условиях высокогорья. Программа, например, включала в себя выполнение различных заданий в барокамере с пониженным давлением воздуха, что имитировало деятельность на большой высоте. Сопоставление результатов этих исследований с тем, что показало впоследствии восхождение, по словам одного из его участников, оказалось обескураживающим: предсказания ученых оправдались в очень малой степени. По-ви-

щмому, реальные условия восхождения, определяемые действенными мотивами, — преодолеваемые трудности, опасность для сизни и т.п., — столь сильно отличались от тех, которые удалось смоделировать в лаборатории, что их влияние оказалось более значимым фактором, чем индивидуальные физиологические и психологические показатели, зафиксированные у спортсменов в териод подготовки.

Естественный эксперимент организуется таким образом, что фактор, влияние которого изучает психолог, вводится прямо в код обычной деятельности (учебной, профессиональной и др.). Гак, психолог, работающий на предприятии, может провести эксперимент, направленный на исследование влияния новых ус-ювий организации труда (например, введения в режим труда и этдыха сеансов психологической разгрузки) на психическое состояние работающих. Для этого он с помощью выбранных им ме-годик прямо на рабочем месте в новых условиях проводит тесто-зые обследования и сравнивает полученные результаты с показа-елями тех, кто работает по-старому. Возможен иной вариант: в эдной и той же группе обследование проводится до и после нововведения.

Такие условия эксперимента ближе к реальным закономерно-гям, но, к сожалению, не все поддается исследованию в реаль-шх условиях (не всегда можно отвлечь человека от работы; вспом-1им хотя бы пример с анализом аварийной ситуации).

У естественного эксперимента есть и другой недостаток: не зсегда удается учесть все значимые факторы и выявить их влияние на изучаемые показатели. Рассмотрим пример. Талантливый учи-гель-новатор предложил новую схему проведения занятий с уче-шками младших классов. На уроке математики он сажал детей небольшими группами, для того чтобы, помогая друг другу, они эолее успешно осваивали материал. Психолог, используя методи-си оценки учебной деятельности, провел естественный эксперимент на уроке, организованном по новому принципу (экспериментальный класс), и в другом классе, где этот же педагог вел занятия по-старому (контрольный класс). Был получен вырази-гльный материал, подтверждающий преимущество новой мето-гики. Однако у другого учителя новая схема организации занятий не оправдала себя: дети больше разговаривали и отвлекались, чем шлись друг у друга. Таким образом, обратной стороной преиму-хества естественного эксперимента, встроенного прямо в живую 1еятельность, является его недостаток — трудности учета факто-эв, действующих на исследуемые психические процессы. По-види-шму, необходимой составляющей рассмотренной в нашем тримере методики, кроме посадки детей группами, были еще и ;екреты педагогического мастерства учителя, которые ни он сам, ни психолог не смогли сформулировать.

Студенты-психологи, большинство которых считают себя чистыми гуманитариями, в первый момент удивляются, когда обнаруживают математику среди изучаемых ими дисциплин. Однако без использования математических методов анализ и обработка результатов исследований в такой сложной области, как психология, были бы невозможны.

Поскольку психическим явлениям свойственна большая изменчивость, то основным инструментарием при анализе данных психологического исследования становятся методы математической статистики, базирующиеся на общей идее проверки статистических гипотез. Предположим, что мы хотим проверить допущение о том, что описанный выше метод учителя-новатора ведет к тому, что дети действительно получают больше знаний. Возьмем учеников нескольких классов и будем в течение определенного времени обучать их по новой схеме, а затем сравним полученные результаты с данными контрольных классов, в которых уроки математики организовывались по-старому. Численные показатели в сравниваемых классах могут различаться, но возможно, это обусловлено какими-то случайными причинами. Тогда выдвигается гипотеза о том, что эти различия совершенно случайны и, используя известные методы математической статистики, вычисляется вероятность такой ситуации. Если эта вероятность очень невелика (например, один шанс из ста), то разумно признать, что различия неслучайны и, следовательно, новая схема организации уроков действительно более эффективна, чем старая.

В статистических методах выделяются две большие группы. В тех случаях, когда психолог может прямо управлять факторами, влияющими на результаты исследования, применяются разные виды дисперсионного анализа, который позволяет продемонстрировать влияние каждого фактора, а также то, как эти факторы взаимодействуют друг с другом. В рассмотренном нами примере, используя дисперсионный анализ, можно не только определить эффект от обучения по новой методике, но и оценить влияние опыта и мастерства педагога на эффективность применения методики, если для эксперимента привлекались как опытные, так и начинающие учителя.

Часто, однако, бывают ситуации, когда психологу необходимо понять влияние какого-либо фактора, но он лишен возможности управлять изменениями этого параметра. Например, выдвинуто предположение, что люди, у которых явно выражено определенное свойство личности, лучше подходят для конкретной работы, чем те, у кого это свойство выражено слабо. Однако в лаборатории невозможно создать условия для сравнения таких групп. Тогда исследователь должен обратиться к тем, кто выполняет интересующую его работу, определить у каждого выраженность нужного качества и, используя методы корреляционного анализа, оценить

ависимость между эффективностью выполняемой работы и вы-эаженностью данного качества. Если корреляционный анализ по-сазывает, что подобная зависимость неслучайна, то это послужит юводом в пользу выдвинутого предположения, хотя следует по-шмать, что она еще не является доказательством наличия реаль-той причинно-следственной зависимости.

Но бывает и так, что, проведя очень сложное, длительное, а

•гожет, и дорогое исследование с использованием нескольких методов обработки и анализа результатов, его автор обнаруживает, что выдвинутые предположения не подтверждаются опытом. Это, конечно, неприятно, но не стоит стремиться «подправить» результаты из-за какой-то сиюминутной причины. Обман рано или поздно обнаруживается или просто дает о себе знать, и связанные с этим последствия оказываются куда весомее и продолжительнее временных преимуществ. Надо помнить и понимать, что «отрицательный результат тоже результат». Он может стать отправной точкой для новых идей, предположений, гипотез, которые будут точнее соответствовать реальности, а приобретенные в нем знания и опыт позволят достичь этого быстрее и с минимальными усилиями.

7.2. Обзорная характеристика методов психологии

Напомним, методом называется «способ организации деятельности, обоснованный нормативный способ осуществления научного исследования»¹. Путь исследования определяется теоретическими представлениями специалиста о сущности изучаемого объекта, а также конкретными задачами и запросами к его работе в данной ситуации. Группировка методов исследования, представленная ниже, отображает всю многообразную широту применяемых в практической деятельности психолога приемов изучения психологических явлений, свойств, объектов.

Первым в этом списке может быть поставлен самый очевидный, но далеко не самый простой метод психологического наблюдения за деятельностью и поведением индивида или группы людей. Наблюдение — один из ведущих методов эмпирического (греч. «empeiria» 'опыт') исследования — может осуществляться как в естественных условиях, так и в специально организованных условиях эксперимента (лат. «experimentum» 'проба, опыт').

Общей целью наблюдателя является по возможности объективная и полная фиксация (например: протоколирование, киновидеосъемка, звукозапись, если наблюдается речь, и т.п.) определенных внешних проявлений психики.

¹ Словарь практического психолога/сост. С.Ю.Головин. — М., 1998. — С. 278.

В работе психолога наблюдение по большей части предусматривает преднамеренное, систематическое и целенаправленное восприятие проявлений психики для изучения их изменений в определенных условиях и обнаружение смысла наблюдаемых фактов¹. Стандартизованное наблюдение предполагает невключенность наблюдателя во взаимодействие с наблюдаемым, когда внешне психолог никак не участвует в ситуации и старается не оказывать какого-либо влияния на ее изменения. Обычно в таком случае производится одновременная с наблюдением фиксация определенных фактов с учетом некоторого набора категорий, понятий, значимых для понимания исследуемых фактов.

В ряде случаев работа психолога представляет собой «включенное» наблюдение, когда наблюдатель занят совместной деятельностью с наблюдаемым. В таком случае психолог может определенным образом изменять условия ситуации для изучения определенных форм поведения или психических проявлений наблюдаемого. При этом непосредственная фиксация данных становится невозможной, и необходимо впоследствии, «по горячим следам», воспроизвести и запротоколировать замеченные факты.

Довольно часто в психологическом исследовании применяется метод самонаблюдения — непосредственное наблюдение человека за собственной психической жизнью, позволяющее отмечать глубинные (скрытые) ее стороны — мысли, переживания, чувства и т.д. Факты, выявленные при самонаблюдении, расширяют и дополняют результаты, полученные с использованием других методов изучения психической реальности.

Метод наблюдения обладает важнейшим достоинством: благодаря ему изучаемая психологом реальность может быть представлена непосредственно, разносторонне, в максимальной приближенности к своим «обыкновенным» проявлениям. Как правило, наблюдение проводится в естественной ситуации, в условиях обычного поведения обследуемых. Именно этим и объясняется наиболее существенный риск метода — предвзятость наблюдателя, нередко приводящая к неточному истолкованию изучаемого. Способами предупреждения предвзятости, пристрастности являются: ведение наблюдения несколькими наблюдателями, предваряющее планирование наблюдения; составление специальных шкал оценки поведения наблюдаемых; использование технических средств для фиксации данных наблюдения и т. п.

Рассматриваемый метод оказывается востребованным фактически в каждом случае проведения психологического исследования. Наблюдение важно при экспертизе (оценке) уровня и особенностей психического развития детей и взрослых, при анализе профессиональных действий и ситуаций на производстве, в рабо-

¹ Словарь практического психолога /сост. С.Ю.Головин. — М, 1998. — С. 319.

те с психически больными людьми. Любое собеседование, организация специальных бесед с обследуемыми людьми предполагают прежде всего и наблюдение за ними. Порой данные психологического наблюдения служат главным основанием постановки диагноза. Именно поэтому овладение мастерством реализации обсуждаемого метода на высоком уровне является значительным требованием к любому специалисту-психологу.

Метод психологической беседы как способ получения информации о клиенте за счет применения вербальной коммуникации (словесного общения) столь же необходим и востребован в разных сферах деятельности психолога, как и метод наблюдения. Все эмпирические сведения о клиенте, столь важные для психолога, - он получает в процессе беседы, в итоге живого двустороннего общения. Разновидностью названного метода является клиническая беседа — получение информации посредством устного опроса клиента (обследуемого) и терапевтическое воздействие при оказании ему психологической, психиатрической, медицинской помощи. Клиническая беседа — это прежде всего психотерапевтический метод, направленный на то, чтобы клиент лучше осознал свои внутренние затруднения, конфликты, скрытые (от его собственного сознания) мотивы поведения.

Психологическая беседа относится к самым свободным формам исследовательской работы психолога, но в то же время требует от него подготовленности и высокой самоорганизованности. Важно, чтобы подобное взаимодействие было хорошо продумано и структурировано. Важно соблюдать непредвзятость, нейтральность, корректность, профессиональную чуткость, обладать высоким уровнем компетентности.

При изучении психологических характеристик личности могут быть использованы разнообразные методы исследования тех или иных сторон деятельности, поведения, даже психофизиологического функционирования человека. Прежде всего здесь находят применение так называемые приборные психофизиологические методики. Данные, полученные по таким методикам, в наименьшей степени зависят от субъективизма исследователя, поскольку предполагают исследование биоэлектрической активности организма испытуемого, например: электроэнцефалографирование (ЭЭГ); обследование кожногальванических реакций (КГР). Использование названных методов предусматривает оценку физиологического состояния организма человека, эмоционального его склада, особенностей темперамента.

Достаточно близки к этой группе методов аппаратурные и поведенческие методики, среди которых общеизвестна сопряженно-моторная методика А. Р.Лурия, или полиграф. Исследование на полиграфе позволяет отследить разрушение моторного (двигательного) стереотипа за счет аффективного (лат. «affectus» 'душевное

волнение, страсть') следа испытанного стресса (напряженного состояния психики).

Применение приборных и аппаратурных методик широко распространено в области медицинской и юридической психологии, в некоторой степени задействовано в психологии труда, ориентированной на отбор специалистов на определенные должности, требующие от профессионала конкретных навыков, способностей, индивидуальных особенностей.

Объективные тесты с выбором ответа относятся к оценочным методам. Они направлены на выявление уровня способностей и предполагают сопоставление ответов испытуемых заданным нормам (т. е. наличие единственного правильного ответа на заданный вопрос). Именно диагностические методики, подразумевающие существование единственно возможного ответа, характеризующего определенную сторону психического развития личности, и называются, в узком смысле, тестами.

Психологические опросники используются для изучения способностей личности, темперамента человека, и подразумевают возможность различных ответов на вопрос. В отличие от тестов в них не предполагается наличия одного единственного правильного ответа. Такие методики содержат либо вопросы, на которые испытуемый должен ответить письменно, либо утверждения, с которыми ему надлежит согласиться или нет. Недостатком опросников является то, что они отображают самооценку, самоосознание, «образ Я» испытуемого, в силу чего возможны искажения достоверности получаемой информации. Кроме того, при заполнении опросников может проявиться эффект социальной желательности — сознательное искажение клиентом информации о себе для того, чтобы произвести более благоприятное впечатление на проверяющего. Поэтому в хорошие опросники всегда вводятся вопросы, выявляющие эту тенденцию и позволяющие отсеять неискренние ответы.

Субъективное шкалирование представляет собой самостоятельный информативный метод исследования личности. Наибольшую популярность приобрел широко известный тест Люшера (оценка испытуемым цветных карточек в порядке от наиболее к наименее предпочитаемым). Общим принципом, положенным в основу субъективного шкалирования, является требование к испытуемому проранжировать (расположить по порядку) в соответствии с индивидуальными представлениями предложенный материал. На основании продемонстрированных предпочтений психолог делает вывод о психологических особенностях испытуемого. В отличие от проективных методик, о которых будет сказано ниже, материал свободных действий клиента истолковывается по строго заданным критериям оценки.

Проективные методики исследования личности опираются на представления о явлении проекции — осознанном или бессозна-

тельном перенесении субъектом собственных свойств или состояний на другие объекты. Круг субъективных методик весьма широк. Условно их можно разделить на две группы: те, в которых в качестве проективного материала может изучаться продукт свободного творчества клиента (его рисунки, сочинения и т.д.), и те, в которых изучаются особенности использования испытуемым заданного содержания (например, рисование на указанную тему, объяснение им предложенных неопределенных художественных образов и т.п.). Приходится отметить, что современное увлечение психологов проективными методами в ряде случаев сопровождается некритичностью в оценке как информативности самих методик, так и собственного уровня владения ими. Умению пользоваться проективными методиками и правильно интерпретировать полученные сведения психологу приходится учиться порой даже не месяцы, а годы, но и при достижении этого материал анализа проективных тестов требует подтверждения данными, полученными благодаря другим методам исследования личности.

К проективным методикам близок метод ролевой игры, используемый психологами в работе и с детьми, и со взрослыми. Взаимодействуя с клиентом в игровом контексте, психолог режиссирует и провоцирует те или иные ситуации, диагностичные для понимания психологического состояния клиента, в частности для выявления его психотравматических переживаний. Однако, в силу актуализации (восстановления в сознании) эмоционально значимых негативных воспоминаний и личностных проблем, применение этого метода требует от специалиста высокого уровня профессиональной компетентности и строгого соблюдения профессиональной этики.

Особый метод исследования психологических особенностей личности — контент-анализ состоит в выявлении и оценке специфических характеристик текстов: дневников, писем, сочинений. Соответственно целям исследования в этих документах выделяются определенные смысловые единицы содержания и виды информации (психологические характеристики персонажей, формы их взаимодействия, жанр произведения и т.п.). Контент-анализ позволяет составить психологические характеристики коммуникатора (автора сообщения), аудитории, к которой он обращается, и установить взаимосвязь этих компонентов.

Одним из интересных методов исследовательской работы психолога является обучающий эксперимент, в ходе которого испытуемый не просто выполняет предложенное задание или излагает некую проблему, а под руководством психолога продвигается к ее решению. В динамике такого продвижения создается возможность не только скорректировать переживания прошлых затруднений и проблем, но и точнее установить потенциал (возможности) развития испытуемого.

В большинстве случаев описанные методы используются психологом комплексно, что дает целостную картину изучаемого психологического явления. При этом следует подчеркнуть, что наблюдение и беседа, как отчасти отмечалось ранее, сопровождают и экспериментальное исследование личности, и изучение особенностей психического развития человека путем опроса и тестирования.

Освоение множества разнообразных методов исследования является необходимым условием становления профессионализма психолога. Вместе с тем эффективная деятельность по описанным методикам определяется прежде всего высоким уровнем владения теорией и методологией психологии, видением научного «подтекста» проводимого исследования, строгой оценкой влияния посторонних, искажающих, факторов и контролем возможной собственной предвзятости в отношении изучаемого явления.

Разнообразие методов работы психолога не ограничивается перечисленными выше. Существуют сложные, теоретически специфичные, глубинные методы работы, позволяющие одновременно диагностировать и корригировать личность человека, такие как психодрама, психоанализ, гештальттерапия и др. Рассмотрение этих методов выходит за пределы данного общеориентирующего текста, целью которого являлось освещение наиболее распространенных методов работы, обязательных для их понимания и овладения ими каждому специалисту.

Знакомство, а главное — усвоение всего многообразия существующих методов психологической работы становятся итогом постоянного профессионального роста и саморазвития специалиста, а потому не может быть ограничено каким-либо разовым обсуждением.

7.3. О клиническом методе в психологии

Консультативная практика свидетельствует, что студенты, начиная буквально с I курса, проявляют немалый интерес к формам, методам получения психологических знаний о человеке. При этом одной из особенностей такого интереса является категоричность суждений относительно методического инструментария в работе психолога. В частности, нередко возникают вопросы, суть которых можно определить так: насколько допустимо применение статистики к исследованию отдельного, по определению, уникального (индивидуально своеобразного, неповторимого) человека? Как можно делать какие-то выводы на основании изучения поведения в одном конкретном случае?

Как показывают исследования содержания профессионального сознания студентов старших курсов (и выпускников, недавно

приступивших к самостоятельной работе), такого рода вопроша-ние есть выражение неких глубинных, с трудом поддающихся экспликации (т. е. вынесению вовне, осознанию и «оречевлению) ожиданий, мнений, интуиции о природе человека, о формах и способах его изучения. Ниже мы представим некоторые результаты исследований, сейчас же вкратце поговорим о двух проблемах — возможностях применения клинического метода и анализе единичного случая.

Одной из особенностей психологии как науки и как профессии является то, что в ней очень сильно выражены личные пристрастия специалистов. Оказывается, сам выбор способов и форм получения психологической информации можно (правда, существенно упрощая и огрубляя) свести к двум типам — естественно-научному и гуманитарному. Так, ученые первого типа считают, что информация о человеке должна в принципе добываться теми же способами, как и в естественных науках: а это значит — формализованно, беспристрастно, с обязательной возможностью перепроверки. Второй тип ученых признает такой подход к человеку принципиально невозможным. Ведь очевидно, что каждый человек уникален (индивидуально своеобразен) и по своей личной истории, и по своим внутренним качествам и свойствам, по жизненным целям и пристрастиям, и по способам реагирования в тех или иных ситуациях и т. п.

И действительно, как можно предсказать поведение человека? Каким образом возможно изменение его поведения в нужную сторону? И где находится эта нужная сторона изменения? И можно ли вообще ставить вопрос об изменениях: нет ли здесь недопусти-; мого вторжения в личную жизнь, покушения на святая святых — свободу личности?

Великое множество такого рода вопросов дискутировалось издавна. И уже на первых курсах можно разделить студентов на два вышеобозначенных типа. Конкретизируются же их различия в отношении к методам психологического исследования вообще и к клиническому методу в частности. Мы заостряем здесь эту проблему потому, что, на наш взгляд, именно такая оппозиция (противоположность подходов к изучению человека) непродуктивна, особенно на начальных этапах обучения. Речь идет о том, что студенты первых курсов как истинные неофиты (греч. «neophytes» 'новообращенный') либо пренебрежительно относятся к циклу естественно-научных дисциплин («Какая может быть статистика при изучении Человека?», «В психологии есть только единичные случаи»), либо «в упор не видят» достоинства и преимущества, например, клинического метода, отвергая саму возможность эм-патического, сочувственного проникновения во внутренний мир человека. Понятно, что по прошествии времени, особенно после начала самостоятельной работы, острота неприятия снизится,

появится понимание необходимости применения, совмещения разного рода знаний. В данном пособии мы хотим продемонстрировать, что проблема эта (различия ученых в отношении к методам психологического исследования) встречается сплошь и рядом.

Возьмем для иллюстрации отношение к клиническому методу и такой форме психологического исследования, как анализ единичного случая.

О клиническом методе.

Впсиходиагностике (распознании явлений, состояний психики) клинический подход используется давно, успешно, эффективно. Правда, отношение к нему среди психологов колеблется от безусловного признания до обесценивания и полного отвержения. Мы не будем навязывать вам в этом вопросе какую-то точку зрения, дадим лишь предварительную «информацию к размышлению». После, по мере освоения профессии, разберетесь сами.

Что такое клинический метод? В самом общем виде под клиническим методом понимают такую форму исследования, когда каждый последующий вопрос (задание) для испытуемого психолог выбирает, исходя из конкретного ответа человека на предыдущем этапе взаимодействия. «Клиническим этот метод называют иногда потому, что целью исследователя... является максимально полное, и как бы "сквозное" для данного субъекта раскрытие качественных признаков его психической деятельности» [34, с. 145].

Важнейшей составляющей такого взаимодействия является беседа. Отметим, что многие студенты, услышав, что беседа — основа клинического метода, не могут скрыть разочарования: «Как? А где же хитроумные, насквозь проникающие методики?»; «А вот я беседовал с одним человеком, и ничего нового о нем не узнал!». В таком неприятии простоты, отметим простоты внешней, затушевывающей истинную сложность исследования клиническим методом, скрывается неосознанное упование на всемогущество метода как средства, инструмента работы в ущерб пониманию.

Отношение некоторых специалистов к беседе, как к чему-то легковесному, малозначащему, можно обнаружить в словах американских авторов Джудит Тодд и Артура К. Богарта. Вполне серьезно, без иронии в своей книге «Основы клинической и консультативной психологии» авторы говорят: «Профессионалы пришли к поистине поразительному заключению, что клиенты могут рассказать все, что от них хотят узнать, если просто задавать им вопросы» [72, с. 132]. Тодд и Богарт отмечают, что «наиболее общепринятым методом, используемым и психологами-профессионалами, и всеми прочими людьми, является интервью. Можно собрать полезную информацию, разговаривая с человеком и задавая ему соответствующие вопросы» [там же, с. 73].

100

В психиатрии клинический метод уже в течение многих десяти-тетий является основным источником информации о больном. В психологии немало специалистов, не признающих самостоятельной ценности клинического метода. Вот цитата из одной книги: «Клинический подход — это неизбежное изобретательство, это порождение психологом определенных домыслов, это домысливание того, что может стоять за тем или иным внешним проявлением» [82, с. 43]. Мы не будем давать другие примеры не очень почтительного отношения к клиническому методу, скажем только, что их можно привести много.

В то же время для большинства специалистов клинический подход — это важнейшая, иногда единственная форма получения значимой психологической информации о человеке.

Какие же особенности клинического подхода можно выделить в первую очередь? Это:

• многообразие источников информации, получаемой о человеке: биография, сообщения родных и близких испытуемого, учителя, коллеги по работе, история психического развития, описание жизни в целом;

• возможность учета конкретных особенностей ситуации обращения к психологу: чьей была инициатива обращения, бывал ли уже данный человек на приеме у практикующего психолога, информация о значимых непсихологических факторах;

• непосредственность взаимодействия в процессе обследования, что позволяет подметить особенности поведения, обнаруживающие отношение к обследованию, психологу, самому себе, к ошибкам и достижениям, к похвале и критическим замечаниям;

• прояснение непонятных вопросов, трудностей, возникающих в понимании испытуемым инструкции, и пр.;

• выявление специфики использования слов — их индивидуализированные значения;

• особенности понимания явлений, от самых сложных до таких простых представлений, как что такое «дурак», «грубиян» и пр.;

• доступность изменения направления исследования в случае обнаружения каких-то неожиданных особенностей поведения;

• возможность учета уникальности (индивидуальной неповторимости, единственности) каждого человека, предотвращение поводов (поползновений) для трафаретизации людей.

Разумеется, данный перечень неполон, но для предварительного понимания сути подхода, полагаем, его достаточно.

Вообще будущему психологу неплохо бы, в частности, понять, что огромное значение, с точки зрения психодиагностики, имеют некоторые очевидности. Так, при первом же взгляде практикующего психолога на вошедшего в приемную клиента он не без пользы для дела отмечает пол, примерный возраст, тип телосложения, стиль одежды, ее соответствие возрасту, ситуации. На этом

101

основании уже складываются и некоторые психологические суждения о человека. По этому поводу можно вспомнить один рассказ Б. В. Зейгарник. У известного психиатра П. Б. Ганнушкина был са-нитар-«слуга», т.е. человек, который выполнял различные поручения, не относящиеся непосредственно к психиатрии. Громадный опыт общения, наблюдений за больными, пациентами клиники привел к тому, что этот человек мог зайти в кабинет к П. Б. Ганнушкину и сказать: «Петр Борисович, там к тебе шизофреник пришел». И как правило, такой диагноз «на глазок» был верным!

В действительности же под «очевидностями» скрываются сложнейшие мыслительные процессы отбора, обобщения информации и т.д. Важно понять также, что любой диагностический вывод всегда небезупречен с точки зрения его достоверности! Ведь наблюдаем, изучаем какими-либо иными методами мы всегда лишь фрагменты поведения, состояний, свойств личности, короче — какие-то отдельные психологические характеристики человека. И обязательно следующим шагом будет процедура интерпретации, которая предусматривает генерализацию (расширение), т.е. выдвижение предположений. Предположения эти могут быть таковы: в аналогичных ситуациях человек будет действовать так, как и в ситуации исследования; его поведение не изменится с течением времени; отдельные способы выполнения заданий (скованность, робость или, наоборот, агрессивность, смелость) являются (или подобны) способами и формами его поведения и в повседневной жизни.

Но тогда откуда же жизненность и эффективность клинического подхода?

По мнению А. Г. Шмелева, психолог-клиницист «по имеющейся у него информации производит неформализованную реконструкцию субъективного опыта — реконструкцию субъективной картины жизненных обстоятельств пациента. Именно возможность воссоздать то подмножество факторов проблемной ситуации, которое существенно именно для самого клиента, а также воссоздать характер отношений клиента к этим факторам, характер категоризации (клиентом. — В. Ф.) данной ситуации и служат гарантией успеха клинической диагностики» [82, с. 44].

Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 418; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!