Цели, принципы и модели культурной политики

При всей самоценности культуры как особого общественного явления речь не может идти о единой культурной политике, при­годной для всех времен и народов. В каждом конкретном случае ее разработка и определение опираются на конкретно-исторический анализ сложившейся социокультурной ситуации. Вполне естест­венно при этом, что культурная политика, скажем, Швеции может существенно отличаться от культурной политики Сенегала или Объединенных Арабских Эмиратов. Для России факт ее внутрен­него политического многоцветия и культурного многообразия уже сам по себе представляет серьезную трудность при определении целей, задач, средств и принципов культурной политики. Очевид­на опасность того, что, как отмечает В. Б. Чурбанов, закамуфлиро-ванность политизированности культуры, эксплуатации ее нацио­нализмом и выдаваемым за суверенитет территориальным сепара­тизмом местных вождей могут деформировать духовные процессы, дезориентировать деятелей культуры ангажированием их полити­ками или, напротив, подчинить последних воздействию носителей таких элементов локальных культур, которые способны провоци­ровать такие явления, как изоляционизм, вражда, исключитель­ность [28,38]. Недооценивать этого, безусловно, нельзя.

Учитывая региональную и этническую пестроту культурного пространства России, важно при определении федеральной куль­турной политики исходить из некоторых универсальных в своей общечеловечности норм и принципов. В отличие от общих декла­раций, нормы и принципы культурной политики, сформулирован­ные в виде основополагающих ценностей (идей), составляют ее своеобразный духовно-нравственный стержень, скрепляющий ло­кальные культуры в их конструктивном взаимодействии в единое культурное пространство.

Назовем основные принципы государственной культур­ной политики, которые одновременно выступают критериями ее эффективности.

1. Открытость и демократизм ее структурирования в соответст­вии с теми культурными нормами, которые определяются целями общественного развития, национальными и историко-культурными традициями, спецификой полиэтнизма российского государства.

2. Преемственность, эволюционность культурного развития, равенство прав и возможностей всех граждан и социальных групп в создании и использовании материальных и духовных ценностей.

84

3. Регулирующая роль культурной политики государства в фор­мировании социокультурной ситуации: реализация культурной политики через систему надведомственного общественно-государ­ственного регулирования мер, препятствующих дальнейшему со­циальному расслоению.

4. Многосубъектность и многообъектность структурирования культурной политики государства: максимальный учет культурной самобытности людей, различных локальных и территориальных сообществ, ассоциированный характер деятельности субъектов культурной политики через взаимосогласование их интересов в рамках единого культурного пространства.

5. Единое культурное пространство; единство и многообразие федеральных, региональных и местных программ социокультурно­го развития, согласованность интересов центра и регионов.

6. Многоканальность финансирования при ведущей роли госу­дарственного бюджета.

7. Соблюдение государством правовых и экономических гаран­тий в сфере культуры.

8. Структурная целостность: соответствие целей и задач куль­турной политики организационно-финансовому механизму ее реализации.

Важно, чтобы вышеназванные принципы могли быть проведе­ны на всех уровнях как формирования, так и практического осу­ществления целей государственной культурной политики. К ним могут быть отнесены:

ш свобода культуротворческой деятельности людей; ш многообразие и равенство культур, диалогичность их взаимо­действия; ш органичное сочетание культурной самобытности с общими для страны и человечества представлениями о культурных ценностях и культурном развитии; ■ защита культуры как самоценности, как важнейшего прояв­ления общественного прогресса; ш сохранение и оздоровление социокультурной и экологиче­ской среды жизни человека; в доступность культурных благ широким массам населения; ш широкое внедрение культуры в системы воспитания подрас­тающего поколения — дошкольную, школьную и вузовскую. Значимость этих и других принципов и целей в определении культурной политики подтверждается опытом культурного разви­тия многих стран, в том числе достигших весьма заметных поло-

85

жительных результатов на данном поприще. Культура в современ­ном обществе все чаще рассматривается не как привилегия из­бранных лиц и групп, не как «дополнительная роскошь», а как один из основных параметров качества жизни и общественного благосостояния. Не случайно культурная политика выступает сос­тавной частью общей государственной политики, что проистекает из понимания неразрывной связи культурного и всеобщего разви­тия (экономического, социального, технологического). При этом подчеркивается, что культурное развитие «означает развитие чело­века», а потому оно «есть одновременно и средство, и цель эконо­мического развития» [29, 122]. Взаимосвязь здесь такова, что эко­номический прогресс в целом отражается положительно на культу­ре, что, в свою очередь, стимулирует экономический рост.

Признание права граждан на культуру обязывает государство предоставлять им средства для его осуществления. Поэтому в поле внимания правительств многих западных стран постоянно нахо­дятся такие вопросы, как облегчение доступа к учреждениям куль­туры новых участников, устранение экономических барьеров, ре­гулирование цен на культурные услуги, организация и использова­ние эффективной информации о событиях культурной жизни.

Пример не только Швеции или Франции, где государственный патронаж культуры играет традиционно заметную роль, но и такой страны, как Испания, которая совсем недавно определила полити­ческий курс на демократизацию доступа к культурным ценностям и только развертывает активную работу по увеличению бюджетных ресурсов, модернизации и расширению своих культурных про­грамм, свидетельствует, что на этом пути можно достичь впе­чатляющих результатов. По мнению Т. Кренца, директора Фонда Гуггенгейма, Испания за последние десять лет стала исключитель­но интересным центром культуры и искусства среди всех стран ми­ра [30,57—60]. Опросы, проведенные в этой стране в 1978 и 1985 гг., показали, что участие граждан в культурной жизни за этот период значительно выросло: на 14% увеличилась посещаемость музыкальных концертов; на 27% — время, уделяемое чтению книг; на 29% — посещаемость музеев и выставок; на 49% — посеща­емость театров [30,57—60].

Учитывая, что современное состояние российской культуры ха­рактеризуется отрывом широких слоев населения от накопленного культурного потенциала, обоснованно считать главной целью культурной политики расширение участия населения в культурной жизни страны. При этом, безусловно, важно учитывать как коли-

86

чественные, так и качественные показатели такого участия. Сегод­ня по целому ряду позиций эти показатели чрезвычайно низки, что ведет к дальнейшему усугублению кризисных явлений в сфере культуры. Опыт Запада между тем подсказывает, что существует только один способ выведения страны из состояния культурного одичания — широкое использование различных, и прежде всего финансовых, организационно-правовых, рычагов стимулирова­ния культуротворческой деятельности.

Для обеспечения свободного доступа граждан к культурным ценностям, участия в их производстве и потреблении необходимо создать разнообразный по своим возможностям рынок культурных услуг, опирающийся не только на государственную, но и на обще­ственную и частную инициативу и поддержку. Сама по себе куль­тура нигде и никогда не была и не является самодостаточной в смысле выживания.

Не будучи включенной в систему экономических и социальных процессов, образующих современное общество, культура обрекает себя на положение вечной нищенки. Задача сегодня состоит в том, чтобы овладеть менеджментом в культуре, научиться использовать рыночные механизмы в ее интересах и для ее блага, что, однако, предполагает и некоторые ограничения в этой сфере. Исполь­зование рыночных отношений как вспомогательного инструмента культурной политики поможет преодолеть традиционное для рос­сийской действительности размежевание между экономикой и культурой. Необходим переход от «остаточной» к приоритетной схеме экономического обеспечения развития культуры посред­ством прямого и косвенного налогообложения предприятий, це­нообразования, расширения доходов за счет нетрадиционных ис­точников, поощрения спонсорства и меценатства и др. Естествен­но, нужно помнить, что существуют такие культурные институты, которые наиболее эффективно и стабильно могут финансировать­ся только из государственного бюджета. Определение подобных приоритетов — важная задача государственной культурной по­литики.

Исходить нужно из понимания того, что фокусом культурного развития и его своеобразным результатом является человек. При этом важно, чтобы логика экономических реформ соответствовала логике намечаемых целей и задач культурной политики. Во главу угла необходимо ставить физическое и духовно-нравственное здо­ровье человека, создание условий для его свободной творческой самореализации.

87

В свете вышесказанного правомерно предположить, что в усло­виях меняющегося общества от решения проблем управления культурой, научно-практической разработки государственной по­литики в духовной сфере зависят судьбы культуры, выживание ис­тончившегося культурного слоя нации. Поэтому так необходимо разобраться в вопросах современного культурного процесса, про­анализировать различные модели культурной политики пере­ходного периода.

Эти модели — своеобразные слепки «правил игры» в отношени­ях между культурой и государством, культурой и обществом. При всех различиях конкретных моделей, несущих на себе отпечаток той или иной «ведущей идеи», положенной в основание, либо на­циональных традиций и особенностей в принципе они поддаются типологизации. У А. Моля, в частности, когда он пишет о трансля­ции культуры через информационные каналы [21, J08, 304], речь идет, по существу, о четырех крупных группах культур­ных политик, среди которых названы:

1. «Популистская», или «демагогическая», культурная политика. Ее цель — наиболее полное удовлетворение культур­ных потребностей значительного числа людей. Показательной в данном отношении страной названы Соединенные Штаты Аме­рики.

2. «Патерналистская», или «догматическая», культур­ная политика. Ее отличительная черта состоит в том, что она выражает некую «шкалу ценностей», принятую на вооружение по­литической партией, религиозным течением или государством, которые хотят переделать мир в соответствии с определенной идеологией. Как подчеркивает А. Моль, в действительности эта система в определенном смысле лишь важнейший частный случай предыдущей системы.

3. «Эклектическая», или «культуралистическая», куль­турная политика. В ее задачу входит оснащение индивидов та­кой культурой, которая была бы в некотором роде неискаженным отражением, уменьшенным слепком, «хорошей» выборкой в статистическом смысле из более общей человеческой гуманитар­ной и гуманистической культуры — культуры, которую философы, по мнению Моля, считают воплощающей смысл деятельности че­ловека — завоевание мира силой своих идей.

4. «Социодинамическая» культурная политика. Она строится с учетом факта существования «циклов культуры», «дина­мического эффекта» — изменения общества во времени и в опре-

88

деленном направлении. Цель социодинамики культуры, по А. Мо­лю, выработать принципы воздействия на культуру, на ее эволю­цию, ход которой может быть либо ускорен, что соответствует «прогрессивной» установке субъекта политики, либо замедлен, что есть свидетельство «консервативности» таких установок. Под­черкивается, таким образом, момент необходимости выбора в культурной политике между «прогрессивными» и «консерватив­ными» ценностями.

Предложенные А. Молем модели культурной политики, естест­венно, не могут восприниматься в качестве единственно возмож­ной типологии. Канадские ученые Г. Шартран и К. Маккахи, ана­лизируя опыт государственной культурной политики в разных странах, пришли к выводу о существовании как минимум четырех концептуальных установок правительств по отношению к культу­ре: «помощника», «архитектора», «инженера» и «мецената» [8, 10]. Государство, выступая в роли «архитектора», финансирует культу­ру через канал министерства или другого государственного органа. Культурная политика выступает при этом частью всей социальной политики, а ее целью становится общее улучшение благосостоя­ния народа. Примером таких взаимоотношений государства и культуры может служить Франция и другие западноевропейские страны.

В роли «помощника» культуры, по мнению ученых, выступает государство в США. Финансирование культуры здесь осуществля­ется в форме встречных субсидий, стимулирующих частные или коллективные вложения в данную сферу.

Анализ ситуации в восточноевропейских странах дает основа­ние говорить о государстве как об «инженере». Эта роль становит­ся возможной для государства в том случае, если оно является соб­ственником материальной базы культуры, функционирование которой связывается с задачами воспитания и образования и на­правляется на осуществление этих целей.

В англосаксонских странах государство обычно выступает в ро­ли «мецената». Здесь фондами финансового обеспечения и разви­тия культуры распоряжаются советы искусств, которые, распреде­ляя государственные субсидии, не позволяют бюрократии вмеши­ваться непосредственно в творческий процесс, в деятельность организаций, получающих помощь (принцип «длинной руки»).

Концептуальными основаниями выбора той или иной модели культурной политики обычно служит то или иное понимание сути культуры, ее назначения и функций в обществе. Парадигмы куль-

89

турной политики обычно произрастают на почве конкретной исто­рической ситуации в стране, и с изменением этой ситуации они также меняются.

Иллюстрацией этому может служить динамика смещения ак­центов культурной политики в бывшем СССР. Исследователи от­мечают по крайней мере три крупные перемены в отношении со­ветского государства к культуре. Так, в 1920—1930-е годы политика в этой области строилась на жизнестроительной и идеологиче­ски-воспитательной трактовке культуры, и главным назначением последней было служить инструментом «идеологической унифи­кации социальной картины мира, организации культурной актив­ности в коллективных формах, манифестации с помощью нового искусства социалистического образа жизни и ценностей» [25,39].

Начиная с 1950-х годов сформировалось новое представление о культуре, и на первый план выдвинулась задача «обслуживания на­селения». Культура представала в категориях «обслуживающих уч­реждений, услуг, потребностей, потребления» [25, 40]. Наконец, в 1970—1980-е годы в практическом осуществлении культурной политики делается акцент на самодеятельность населения, культу­ра трактуется как «живое активное начало». Это находило свое вы­ражение в идее свободного выбора культурных услуг, в создании любительских и клубных объединений, в развитии процессов самоуправления и самоорганизации при осуществлении культур­ной досуговой деятельности. Признание получает «не просто иде­ологическое воспитание и культурное обслуживание, а стимулиро­вание культурной активности людей» [25,40].

Таким образом, вся совокупность отношений государства и культуры, а именно цели государства в области культуры, ме­ханизм его воздействия на культурные процессы, с одной стороны, и реагирование на культурные потребности общества и имманент­ные проявления культуры — с другой, составляют суть культурной политики. Эта политика всегда имела и имеет конкретно-истори­ческий характер: она обусловлена национально-историческим ти­пом культуры, историческим типом и политическим характером государства, уровнем развития общества, его геополитическими ориентациями и другими факторами.

Опыт и уроки «социалистической культурной политики», фе­номен которой достаточно хорошо изучен, по-разному влияют на формирование переходных моделей культурного развития постсо­циалистических стран. Все зависит от характера и интенсивности модернизационных процессов, степени их преемственности с пре-

90

дыдущими этапами развития, учета национально-культурных тра­диций, цивилизационных основ и т. д.

Так, цикличность российской истории, по мнению А. Янова, имеет в своей основе «маятниковые» построения попыток рефор­мации или, как полагает А. Ахиезер, инверсию периодов социо-политического развития. Инверсию огромного масштаба пре­терпевает и современное российское общество. В то же время, как показывает опыт других государств, сопредельных с Россией тер­риториально, а в недавнем прошлом и идейно, это переходное со­стояние для нации может быть не столь болезненным, если в про­цессе реформ не нарушаются цивилизационные основы ее иденти­фикации и не происходит резкой ломки политической системы.

Показателен в этом отношении пример Китая. В отличие от других стран некогда социалистического содружества, его настоя­щее не отрицает прошлого. Этому во многом способствует госу­дарственная культурная политика, основанная на уважении к тра­диционным историко-культурным ценностям и нормам. Несмотря на трудности и противоречия модернизации, курс реформ привел в Китае к заметному росту благосостояния и раскрепощению обра­за жизни населения.

Преобразования в сфере культуры затрагивают:

■ перестройку деятельности самого министерства культуры, в частности переход от прямого руководства учреждениями культуры к косвенному, сокращение штатов министерства;

■ осуществление организационно-финансовой реформы ис­полнительских коллективов.

Последнее — главное звено в перестройке сферы культуры. Ее основные принципы — сохранение лишь за небольшим числом театральных и иных коллективов статуса государственных (они бу­дут по-прежнему финансироваться из госбюджета, руководство их деятельностью будет осуществляться через систему Министерства культуры). Абсолютное же большинство коллективов будет дейст­вовать как общественные коллективы — на принципах коллектив­ной или индивидуальной собственности.

В то же время понимая, что в условиях товарно-планового хо­зяйства творческим коллективам трудно перейти на самоокупа­емость, министерство стимулирует их сотрудничество с предприя­тиями: предприятия финансово поддерживают творческие груп­пы, компенсируя бесплатные спектакли для своих рабочих, а артисты помогают им в организации художественной самоде­ятельности, в рекламе продукции. В случае необходимости пред-

91

приятия изыскивают возможности для трудоустройства у себя членов театральных трупп.

Такова типично социалистическая модель культурной полити­ки в условиях переходного периода. Государство дало большую экономическую свободу творческим коллективам, сократив им до­тации, но вместе с тем позаботилось и о внебюджетных источни­ках их существования. Во многом это стало возможным благодаря тому, что преобразования в культурной сфере начались значитель­но позже, чем в других отраслях народного хозяйства. Позитивный результат экономических реформ определил и более «мягкий» ва­риант реформирования социокультурной сферы.

Изменения, происходящие в постсоветской России, естествен­но, находят отражение и в области культуры. Ранее сложившиеся способы освоения культуры и формы культурной жизни требуют модернизации, критического пересмотра сквозь призму новых ре­альностей. Перспективы культурного развития видятся порой на пути революционного отрицания всего, что имело место в культу­ре в недавнем прошлом. Есть опасность того, что подталкивание стихийных процессов придает им не эволюционный, а революци­онный или вообще деструктивный характер со всеми вытекающи­ми отсюда последствиями для культуры. Очень важно поэтому на данном этапе модернизации исходить из того, что целью проводи­мых реформ не может быть глобальное изменение положения культуры в обществе, достигаемое методом «кавалерийской ата­ки». Более действенным и эффективным представляется путь по­следовательных и упорядоченных действий по изменению общест­ва и такой его подсистемы, как культура.

---

Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 319; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!