Глава третья. МОИ УНИВЕРСИТЕТЫ 1 страница

Фото. 40-годы.                                Фото. 1947 год.

  «Иных уж нет, а те далече…»
              Но слово, как и время, вечно.                           Татьяна Лестева

Глава первая. НОВО-АЛЕКСАНДРОВКА - НАШЕ РОДНОЕ СЕЛО

В детстве мне приходилось часто слышать рассказы взрослых о станции Чернянка, городах Старый Оскол, Нижне-Девицк и Острогожск. В Чернянку крестьяне                     возили подсолнечник, обменивая его на масло. Нижне-Девицк был нашим уездным городом. Старый  Оскол и Острогожск привлекали наших селян своими базарами. Из Старого Оскола открывался путь в далекий мир по железной дороге. Наше село Ново-Александровка находилось в захолустье, в 50-60 километрах от всех этих пунктов.

В наших краях давно было замечено странное                 явление. Здесь рас­положены недалеко друг от друга три реки со сходным названием: Грязная Потудань, Боровая Потудань и Скупая Потудань. Общее слово "По'ту-дань" дало основание местному краеведу Т.М. Ефремову сделать вывод, что население, проживавшее на противоположных берегах этих рек, платило различную по размерам дань  татаро-монгольским завое­вателям. Следовательно, реки были пограничными рубежами какого-то административного деления.

Тихон Митрофанович пошел в своих предположениях ещё дальше. Он утверждал, что наше село - одно из небольших крестьянских поселений, возникших в годы  татаро-монгольского ига. В защиту своей вер­сии                        Т.М. Ефремов привел легенду, поведанную ему прожившим более ста лет стариком Соколом из Владимировки, что в пяти километрах от нашего села. Сокол утверждал, что то место, где Грязная и Скупая Потудань подходят близко друг к другу, называлось Городком.

В далекие времена там была резиденция наместника татарского хана, главная квартира которого находилась в селе Уколово, носившем в народе название Царь Уколово. От Городка до поселка Каменка пролегал канал, прорытый между двумя реками. Со временем Городок исчез, покрылся землей, канал обмелел и зарос травой. Но в своей                     молодости, рассказывал Сокол, он видел развалины стен мелового дворца, ночью и рано утром слышал на его месте приглушенный под­земный гул.      

Не располагая архивными материалами многовековой давности, Т.М. Ефремов обратился за помощью к своим современникам. Благода­ря упорным поискам нашего земляка Тихона Митрофановича, опиравше­гося на воспоминания Варвары Александровны Сычёвой, Андрея Рома­новича и Федора Ивановича Присенко, Семена  Егоровича Гетманова и моего отца Тихона Ивановича Дронова, ему удалось получить вполне достоверные сведения о нашем селе за последние два столетия. На­ибольшую ценность представляют воспоминания Варвары Александровны и Тихона Ивановича.

Свидетельства очевидцев - новоалександровцев помогли установить, что в начале ХIХ-го столетия на месте нашего села, т.е. на левом берегу реки Грязная Потудань, располагался хутор, принадлежавший господам               Шидловым, главная усадьба которых была на противоположной стороне реки в слободе Шидловка.

Эти сведения подтверждаются В.А. Сычевой,                     родившейся в этой слободе в семье священнослужителя.             Её дедушка был священникам, жил во второй половине ХVIII - начале XIX века. Приехал он в Шидловку мо­лодым, когда там достраивалась каменная церковь. Отец Варвары Алек­сандровны служил затем в этой церкви приходским дьяконом.

Варвара Александровна получила для своего времени хорошее об­разование: окончила Мариинскую гимназию в г. Курске. Четверть века она работала учительницей. За добросовестный труд на ниве народно­го просвещения была награждена серебряной медалью "За усердие".

В.А. Сычёва знала через учеников и родителей всё население слободы, поддерживала дружеские отношения с интеллигенцией Шидловки, соседних сёл и деревень,                имела возможность изучать нравы и обычаи помещиков. В детстве и юношеские годы она была вхожа в дом господ Шидловых, была в курсе всех их семейных радостей и              печа­лей.¹

Помещик Иван Евдокимович Шидлов, столбовой дворянин, имел четырех дочерей и двоих сыновей. Он   распоряжался в нашем хуторе через своего управляющего. Хутор стал называться Гарафеновкой, по имени старшей дочери помещика - Графены. Население Гарафеновки                росло за счет крепостных крестьян господ Шидловых. Они переселя­лись из Шидловки и других поместий.

Река Грязная Потудань была полноводной. В ней ловили рыбу. На ней стояла барская водяная мельница. ^{________________________________}

 ¹ Из воспоминаний В.А. Сычевой, записанных Т.М. Ефремовым

Нашему поколению бывшая река запомнилась как расползавшееся болото. Вода стала подходить не только к                  огородам, но и погребам. Болото осушили, и от реки остался лишь ручей. Воды сейчас в нем воробью по колени.

В центре Гарафеновки стоял небольшой дом, принадлежавший Шидловым, который наши крестьяне почему-то назвали флигелем. Фли­гелем обычно называют пристройку к зданию или дом во дворе боль­шого здания. Здесь ничего подобного не было. В этом здании жил управляющий из немцев. Около барского флигеля размещались надвор­ные постройки, в том числе и кошары для овец.

Земли вокруг Гарафеновки не распахивались.              Степные просторы служили пастбищем для породистых овец.

Овечье стадо насчитывало от пяти до семи тысяч голов. Во Власовской балке, где росли вековые деревья - липы, располагалась барская пасека, на которой напряженно трудились 700 пчелиных семей, принося помещику дополнительные доходы. Пасечником был Андрей Киреевич Гордеев. В этой балке заготовлялось также сено. Его складывали в скирды, создавая резерв кормов для скота.¹

Господа Шидловы решили распахать целину и               использовать бога­тую черноземом землю под посевы. Овец перегнали в другое поместье. Управляющий - немец был уволен и вместо него был назначен некто Дерябин. Кроме фамилии, старожилы о нем больше ничего не вспомнили.

В отзывах Варвары Александровны о господах Шидловых, родствен­никах и знакомых прослеживается явное уважение. Это была среда, в которой она выросла и ^{________________________________}

¹ Из воспоминаний А.Р. Присенко, записанных Т.М. Ефремовым

вращалась. Однако в правдивости ей не отка­жешь. Она рассказывает об обычаях и нравах помещиков, изнывавших от безделья. Каждый в довольно многочисленной семье Шидловых жил сам по себе и для себя. Родители не беспокоились о взрослых детях. Сыновья и дочери не интересовались делами родителей. Искусство и литература не привлекали внимания наших господ. В доме Шидловых сквозь пальцы смотрели на "шалости" молодых господ с крестьянски­ми девушками и флирты их сестёр. Однако приличия в какой-то, мере соблюдались. Но однажды в  семье разразился скандал. Барыня, хозяй­ка дома, вступила в любовную связь со своим дворовым капельмейсте­ром. Когда её муж Иван Евдокимович узнал об этом, он посадил кре­постного под замок, чтобы на следующий день                            допросить и разделать­ся с ним. Музыканту удалось                 избежать расправы. У него нашлись доброжелатели,                    освободившие его, и он скрылся.

Узнав, что музыкант сбежал, барыня решила                      покинуть навсегда своего мужа и взять с собой горничную            Параску, личную собственность, полученную ею в своё время в качестве приданого. Барин любил Парас­ку, как говорится, души в ней не чаял. Он не хотел её отпускать с женой. Однако барыня умчалась с Параской на тройке, не простившись со своим мужем. Иван Евдокимович не                перенёс разлуки с любовницей. Тяжело заболел и умер. Последними его словами, обращенными к священнику Гавриле, были: «Гаврил! Где Параска?"¹

Были в окрестных селениях помещики и хуже, и лучше Шидловых, более или менее жестокими. Доля                   крепостных крестьян везде была тя­желой. В те времена крестьяне господ себе не выбирали, но отноше­ние у них к господам не везде было одинаковым. Всё, что было свя­зано ^{______________________________}

¹ Из воспоминаний А.Р. Присенко, записанных Т.М. Ефремовым

с семейством Шидловых, вызывало у наших крестьян смех и пре­зрение. Так, бабушка Т.М. Ефремова - Мария                 Ивановна Присенко, начав­шая работать на барщине на одиннадцатом году и прожившая 96 лет, на вопрос внука "Как жилось при господах?" ответила лаконично: "Дураки мы были, но и господа не умней».¹

Тепло отзывается В.А. Сычёва о муже  своей сестры Дины Иване Григорьевиче Лебеде, но подчеркивает его непрактичность, беспечность, неумение браться за дело. Этот дворянин приобрел вместе со своим братом - профессором в селе Калитва, расположенном недалека от                     Шидловки, имение. Хозяйственными заботами братья себя не обре­меняли, полагаясь во всем на управляющего. Все их интересы ограни­чивались разведением лошадей. Это не было статьёй их доходов, а только забавой. В своём                      имении они держали красавца жеребца, кото­рый не имел себе равных в ближайших поместьях и вызывал зависть соседей-помещиков. Опытные конокрады, подкупленные ими, выкрали жеребца, отрубили ему голову. Расчленённый труп подбросили в имение хозяев. Для братьев это было тяжелым ударом. Потеряв окон­чательно интерес к имению, братья разорились. Поместье было прода­но.

В год освобождения крестьян от крепостной зависимости усадь­ба господ в слободе Шидловка сгорела. На следующий год вся остав­шаяся семья Шидловых покинула поместье. Имение в Гарафеновке стало центральной усадьбой. Оно продавалось и перепродавалось, переходи­ло из рук в руки. Последним его владельцем была дочь сенатора Шевич, фрейлина её императорского величества.

Никто из владельцев имения, кому оно принадлежало   после  Шидловых,   в  том  числе   Шевич,

^{___________________________}

¹ Из воспоминаний В.А. Сычевой, записанных Т.М. Ефремовым

никогда не показывались в хуторе.

С 1865 года хутор Гарафеновка стал называться               селом Ново-Александровка.¹ Здесь возводились барские хоромы и надворные по­стройки. Возглавлял строительство управляющий имением Иван Дмит­риевич Ширкунов,                 валуйский мещанин. Когда о нём шла речь, старожилы прежде всего вспоминали, что он хорошо играл на гитаре. Иван Дмитриевич был неравнодушен к учительнице                       В.А. Сычёвой. Он оказывал Варваре Александровне                    различные услуги: присылал ей в Шидловку дрова, муку, крупу, мясо. Их дружба приобрела со временем интим­ный характер.²

Вторым близким человеком для Варвары                             Александровны был венгр с немецкой фамилией Шнейдер, по имени Андраша. За него она вышла замуж. Прожили они совместно около сорока лет.³

В годы Великой Отечественной войны Шнейдер служил у немцев. Его хорошо помнилТ.М. Ефремов, попавший в неволю в Германию. По утверждению Тихона Митрофановича, он спас многих от верной смерти.

После разгрома гитлеровской Германии Шнейдер переменил фами­лию на Сабади. Умер он в 1956 году, но Т.М. Ефремов сохранил для потомков адрес его родственников в Венгрии, надеясь вызвать интерес исследователей к этому, по его мнению гуманному, незаурядному, отважному человеку. Чем занимался Шнейдер-Сабадя в Шидловке, не­известно. Об этом ни Варвара Александровна, ни Тихон Митрофанович не обмолвились ни словом.

В 1904 гаду в Ново-Александровке была построена земская школа. Первой учительницей начальной сельской ^{______________________________}

¹ Из воспоминаний В.А. Сычевой, записанных Т.К. Ефремовым

² Из воспоминаний Т.М. Ефремова

³ Из воспоминаний В.А. Сычёвой, записанных Т.М. Ефремовым

школы была Александра Михайловна Камендровская. Эту школу закончили Тихон Митрофанович Ефремов, Семен Егорович Гетманов и много других новоалександровцев.

С 1905 по 1917 год управляющим помещичьей усадьбой в нашем селе был Федор Григорьевич Аксенов, родом из Симбирска. Он был мал ростом, носил огромные усы и напоминал таракана. Его слабостью было - меняться с цыганами лошадьми. Так как он не имел собствен­ной      конюшни, то обмену подлежали господские лошади.¹

Год 1905 - самая яркая страница в истории села. К этому времени сравнялось сорок лет, как хутор                    Гарафеновка стал называться селом Ново-Александровкой. Юбилей был отмечен разгромом помещичь­его имения. Тем самым наше село вошло в историю крестьянских вол­нений периода первой русской революции.

До Ново-Александровки докатилась страшная весть о расстреле мирного шествия петербургских рабочих,                вызвавшее возмущение во всей стране. Просачивались также обрывчатые сведения о рабочих за­бастовках, восстаний на "Потемкине", вооруженном выступлении в Москве. Революция привела в движение все слои общества. Наши кресть­яне были на стороне тех, кто боролся за свободу.

К концу октября несколько крестьян деревни                     Грязное ездили на рынок в Старый Оскол. Там их встретила толпа бастовавших рабочих из железнодорожного депо. "Начинайте громить своих угнетателей - по­мещиков, - посоветовали они мужикам. - Революция в самом разгаре! Ваше добро, должно вам в руки попасть! Понятно?"²

Наглядным примером для новоалександровцев                    послужил разгром по­местья графа Орлова-Давыдова,                  ^{______________________________}

¹ Из воспоминаний А.Р. Присенко, записанные Т.М. Ефремовым

² Из воспоминаний Т.М. Ефремова

располагавшегося на территории нынеш­него совхоза      "Петровским". Около недели крестьяне увозили хлеб и уводили скот из имения. По возу зерна привезли и наши мужики Тимо­фей Трофимович Козлов и Анисим                              Андреевич Толстопятов. Узнав об этом, Матвей Иванович Присенко бросил им в укор: "Чужое, братцы, привезли. Наше вот добро, у барышни Шевич, на неё гнём спины многие лета».

За два-три дня до восстания в Новоалександровке у моей тёти по отцу, тётки Алёнки, как мы её звали в                      детстве, остановились на ночлег два интеллигентных                    молодых человека, которые всю ночь проговорили с               хозяином дома, с тем самым Матвеем Ивановичем,                      который стыдил крестьян. О чём они говорили, тётя не слышала: она спала. Утром она заметила, что один из них положил что- то под скатерть.¹ Можно с уверенностью предположить, что это была запрещённая литература.

Приход незнакомых людей к М.И. Присенко не был случаен. Это был бунтарь, который не хотел мириться с существовавшим положением крестьян. Он ждал перемен и не скрывал своих взглядов. С мужиками он вёл долгие задушевные беседы. Ему нередко задавали вопросы: «Как отобрать землю у помещиков? Найдутся ли для этого у нас силы? Куда денутся господа? Возможно ли это? А как же царь? Как будет вести себя полиция?»²

И этот простой крестьянин выше среднего роста, богатырского телосложения, с привлекательной внешностью, добрыми глазами отвечал на вопросы с улыбкой: «Народ – сила. Он всё может сделать. Пока он забит нуждой. Но придёт время, он проснётся, и горе будет всем панам».³ Матвей Иванович не только вёл ^{______________________________}

¹ Из воспоминаний В.А. Сычевой, записанных Т.М. Ефремовым

² Ветер перед бурей. "Октябрьские зори" от 25 января 1980 года

³  Ветер перед бурей. "Октябрьские зори" от 25 января 1980 года

агитацию среди крестьян. Он обдумывал план действий.

Шестого ноября попечитель земской школы                     С.М. Ляшков обратился за помощью к управляющему               Ф.Г. Аксенову. Для отопления школы нужно было                   подвести соломы. Управляющий дал ему для этой цели  десятку золотом. По пути к старосте Степан Моисеевич встретил своих двоюродных братьев, крупных землевладельцев, из крестьян: Павла Николаевича и Ивана                    Павловича Анисимовых. Ляшков завёл с ними речь о                 нуждах школы. Они дали ему по золотой пятёрке.

Мы поможем в написании ваших работ!