Илья Муромец и Калин царь 1 страница
А й не волна ли как на мори расходиласи,
А й не сине море всколыбалоси,
А й взволновался да ведь Калин царь,
А й на славныи на стольныи на город на Киёв он,
А й на солнышка князя Владимира,
А й как он на святую Русь.
А й как брал ён с сорока земель
А й как сорок ён королей да королевичев;
А й как за кажным королём королевичем
А й как силы было как по сороку уж тысячей.
А й как брал ён пятьсот князей да бояр ён неверныих,
А й за кажным силы по сороку было тысячей,
А й как пришол он под славныи под стольнии
А й под город по Киев он,
А й становился ён ко матушки да Елисей-реки,
А й во ты во поля во Елисина.
А й как тут безбожныи Калин царь
Призывал он посланника да любезнаго,
А й как сам говорил он посланнику таково слово:
- Ай же ты посланник любезный!
А й неси как мою чернилицу да вальячную,
А й неси моё перо как лебединое,
А й неси лист бумагу гербовую.
А й как тут безбожный Калин царь
А й садился он да на ременчат стул,
А к тому он столику ко дубовому,
А й как начал он ёрлуков да написывать,
А й как начал силу свою он да назначивать,
А й писал уж как силушки много да тысячей,
А й как ён ерлуки запечатывал,
Подавал-то он посланнику да любезному,
А й как говорил ён ему таковы слова:
— Ай же ты посланник любезныий безызменныий!
А й бери ерлуки во белы руки,
А ступай-ко садись на добра коня,
А й поезжай-ко ты во славный во Киев во город-он,
А й ко солнышку ко князю едь прямо на широк двор,
|
|
|
А станови-тко добра коня осередь двора широка,
Осередь двора широка княженецкаго,
А сам прямо поди-тко в полаты ведь княженецкии,
А как проходи в полаты ты княженецкии,
А й как русьскому богу не кланяйся,
А й как солнышку князю челом не бей,
Не клони ёму буйны головушки,
Кладывай ерлуки ему на дубовый стол,
А й да говори речи с ним да не с упадкою,
А й скажи: «Солнышко князь стольне-киевской!
А й бери ерлуки во белы руки,
А й ерлуки роспечатывай,
А й как ты роспечатывай да розвертывай,
А й до кажного словечка да высматривай».
А й скажи ему да еще таковы слова,
А й скажи: «Солнышко князь стольне-киевской!
А й по всему как по городу как по Киеву
А й со божьих как церквей да чудны кресты повыснимай,
Во церквах сделай стойлы лошадиныи,
А й стоять нашиим да добрым коням.
А й еще по всему как по городу как по Киеву
А й умой-ко полаты ведь белокаменны,
А стоять нашей рать-силы великии.
А еще по всему как по городу как по Киеву
А й широкии улушки да повыпаши».
А й потом повернись да поди с полат вон с белокаменных,
А й потом садись на своего на добра коня,
А и поезжай в свою рать силу великую.
А й как тут посланник любезныий безызменныий
А й как шел садился ён на своего добра коня,
|
|
|
А й как ехал во славныий да во стольныий
А й во город во Киев-от;
А й приезжал как он ко солнышку князю к Владимиру,
А й приезжал к нему он на широк двор,
Становил как он да добра коня
Осередь двора широка княженецкаго,
А й как сам он шел прямо в полаты княженецкие,
А й как русьскому богу не кланялся,
А й как солнышку князю челом не бил,
Не клонил ему буйны головушки.
А й как сам кладывал ерлуки на дубовый стол,
Говорил как речи сам да не с упадкою,
А й как говорил: — Уж ты солнышко Владимир князь,
А й Владимир князь да стольнё-киевской!
А й ты бери ерлуки во белы руки,
А ерлуки роспечатывай,
А ты еще их да розвертывай,
А й да кажного словечка да высматривай.
А ты еще да послухай-ко
А что теби я скажу:
А й как ты по всёму как по городу по Киеву
А й широкии улушки повыпаши,
А й со Божьих как церквей да чудны кресты повыснимай,
Во церквах сделай стойлы лошадиные,
А й стояти нашим добрым коням;
А ещет как по городу да по Киеву
А умой-ко полаты ведь ты белокаменны,
А й стоять нашей рать силы великией.
А потом повернулся ён
А пошол он с полат-то княженецкиих,
Выходил-то он на широк двор,
А й как он садился на своего да на добра коня,
А й как он поехал в свою рать силу великую.
А й как тут солнышко да Владимир князь
|
|
|
А ставал ён как со места да со большого,
А й взимал свой золотой тот стул,
А й садился ко тому столу ко дубовому,
А й как брал ерлуки да во белы руки.
Ерлуки он тут роспечатывал,
Роспечатывал он розвертывал,
А й до кажнаго словечка он высматривал.
А й как тут увидел ён как у матушки,
А у матушки да Елисей-реки,
А й во тых во полях во Елисинах
А стоит как безбожный Калин царь
Со своёй силой с неверною,
А й как силушки на чистом поли —
А й как мелкаго лесу да шумячего,
А й не видно ни краю да ни берега;
А й как знаменьёв на чистом поли
А й как будто сухого лесу жароваго.
А й как тут устрашился солнышко Владимир князь.
А й повесил свою буйную ён головушку
А й как ниже плеч своих могучиих,
Притупил очи ясны во кирпичной пол,
А й сам говорил да еще таковы слова:
— Ай же ты жона моя да любезная,
А й княгина Апраксия!
А й пришло видно времечко да великоё,
А й пришло видно в полон отдать
Славный город нам Киев-от
А й безбожному царю уж как Калину.
А й как видно делать нам нечего,
А й как всем-то князьям да бояринам
Всем сенаторам-то думныим,
А как всем вельможам, купцам да всем богатыим,
А й как всем поляницам удалыим,
А й русейским сильным могучим богатырям,
|
|
|
А й пришлось им да порозъехаться,
А й повыехатъ как со города да со Киева,
А й как нам с тобой на убег бежать.
А й как видно делать нам нечего
Со безбожным царем да нам со Калиным.
А как давал как ёй ерлуки скорописчаты,
А й как брала ёна ерлуки во белы руки,
А й как начала да читать она россматривать,
А й сама говорила ведь таковы слова:
- Aй же солнышко Владимир князь!
А й послушай-ко, что я скажу:
А й возьми-тко ты публикуй-ко ведь
А указы ты строгие,
А й по городу по Киеву,
А й по городу по Чернигову,
А й по прочиим городам по губерскиим, по уездныим,
А й выпущай затюремщиков грешников,
А й прощай-ко во всех винах великиих,
А й как всих призывай к себе да на почестен пир.
А й как призывай-ко сильниих могучиих богатырей,
Призывай-ко старого казака да Илью Муромца.
А хоша он сердит на тебя, на солнышка князя на Владимира,
А може приеде к тебе да на почестен пир.
А пусть-ко оны сочестного пиру да порозъедутся да порозойдутся,
А мы тожно с тобой на убег пойдем.
А й как солнышко да Владимир князь стольне-киевской
А й писал он письма скорыи,
Письма строгии,
Призывал кулиерков он ведь скорыих,
А й россылал письма ён по городу по Киеву,
А й как ён да по городу Чернигову,
А й по прочим городам по губерскиим по уездныим,
По своим городам да по русейскиим;
А й выпущал затюремщиков грешников,
А й прощал как во всех винах-то их великиих,
А й просил к себе их всех да на почестен пир,
А й как всех он князей бояр топерь,
А й как всех сенаторов как думныих,
А й как всех вельмож, купцей теперь богатыих,
А й как поляниц да всех удалыих,
А й русейских сильних могучих богатырей,
А й просил он стараго казака Илью Муромца.
А й топерь после этого
А й как много сбиралосе, как много съезжалосе,
А й князей бояр топерь,
А й сенаторов да думныих,
А й вельмож, купцей богатыих,
Поляниц да удалыих,
А й русейских сильних могучих богатырей.
А й наехали ко солнышку князю Владимиру,
А й наехали на широк двор,
А й как нагнали да добрых коней
Полон широк двор да княженецкии.
Набрались полны как полаты княженецкии
А все князей да бояр топерь,
Ай сенаторов да думныих,
А й вельмож, купцей богатыих,
Поляниц да удалыих,
А й русейских сильних могучих богатырей.
А й садилиси как за ты столы за дубовые,
А за ты скамейки за окольние,
А за тыи за ествы за сахарние,
За напитки за тыи за медвяные.
А как начали пить топерь, проклаждаются,
Над собою незгоды не начаючи,
А й как все на пиру пьяны веселы,
А й как столько не весел был один солнышко Владимир князь.
А й как ходит по полатам княженецкиим,
А й повешена буйная головушка
А и как ниже плеч своих могучиих,
А й притуплены очушки ясны во кирпичной пол.
А й как сам говорил топерь таковы слова:
- Ай же вы князи бояра ведь,
А й как сенаторы да думные,
А й вельможи, купци вы богатые,
Поляници удалые,
А й русейские сильни могучии богатыри!
А й как вы у мня на честном пиру
А вы у мня да пьяны веселы,
А вы все напивалисе,
Похвальбами вы все пофалялисе,
А й как столько вы не знаете,
А й над намы есть незгода великая:
А у матушки да Елисей-реки,
А й во тых во полях во Елисинах
А й стоит как безбожный Калин царь
Со своёй как со ратью силой великою;
А й стоит уж как силушки на чистом поли —
А й как будто мелкаго лесу шумячего,
А й как знаменьёв на чистом поли,
А й как будто сухого лесу жароваго.
А нам да приказано
А по всёму как по городу по Киеву
А й широкии улушки повыпахать,
А й с божьиx как церквей да чудны кресты повыснимать,
Во церквах сделать стойлы лошадиные,
А по всёму как по городу по Киеву
А умыть полаты белокаменны,
А стоять ихней рать силы великии.
А й тут брал ерлуки скорописчаты.
Подавал старому казаку да Ильи Муромцу.
Тот как брал ерлуки на белы руки,
А ерлуки начал розвертывать,
А начал ерлуки да он россматривать,
Так и тот повесил буйну голову
Ниже плеч своих могучиих,
Притупил очи ясны во кирпичный пол.
А й как понесли эти ерлуки с рук как на руки,
А й как начали все рассматривать,
Так и все как повесили буйны головы
Ниже плеч своих могучиих,
Потому что оны да устрашилисе.
А й как говорил уж солнышко Владимир -князь:
— Ай же гости бажёные любезные,
Ай русейские сильнии могучии богатыри!
А что же заведем да теперь делати?
А й как тут ставал как со места со большаго на резвы ноги,
А ставал-то старой казак Илья Муромец.
А й как сам говорил теперь да таковы слова:
— Ай же солнышко да Владимир князь!
А й послушай-ко, что я скажу.
А й возьми-ко насыпь ты топеричко
А й как перву телегу ордынскую,
А й насыпь-ко краснаго золота,
А й насыпь-ко другу телегу чистаго серебра,
А й насыпь-ко третью телегу мелкаго да крупнаго скатняго жемчугу,
А й кати-тко в подарочках
Ко безбожному царю да ко Калину,
А проси-тко ты строку на три месяца.
А ежели б дал он нам строку на три месяца,
А й как я да в три месяца
А как съезжу я к чисту полю
А как я сберу свою дружину да хоробрую,
А как сберу я тридцать молодцев да без единого,
А тогда я съезжу ко безбожному царю ко Калину,
В рать его силу да великую.
А й тогда да я попробую,
А я да отведаю,
А вряд больше приеде он
А й ко славному ко городу ко Киеву.
А й как солнышко да Владимир князь да стольнё-киевской
Приказал он как насыпать перву телегу да ордынскую
А й как красного золота,
А й как другу телегу чистаго серебра,
А й как третьюю телегу мелкаго крупнаго скатняго да жемчугу.
А й покатили русейскии посланники
А от солнышка от князя от Владимира
Ко безбожному царю теперь да ко Калину,
А и просили строку топерь да на три месяца.
Говорил как безбожный Калин царь:
- Ай же вы русейские вы посланники
А от солнышка от князя от Владимира!
А хошь возьму я ваши подарочки дороги,
А как дам я строку на три месяца,
А для того дам строку на три месяца,
А чтобы да в три месяца,
Чтобы было все исполнено
По моему да приказаньицу:
А все улушки роспаханы,
А со всех церквей чудны кресты снятые,
В церквах сделаны стойлы лошадиные
А умыты полаты белокаменны.
А воротились взад как русейскии посланники,
А сказали солнышку князю таковы слова
И россказали как да приказано.
А й как тут-то старой казак Илья Муромец
А й как всё ён то же повыслухал,
А как скоро шол ён, садился на добра коня,
А как скоро поехал ён да в чисто полё,
А как сбират-то он своей дружины да хоробрыей;
А как ведь топеречку после этого
А й промедлилось времечки три месяца,
Не видать как старого казака Ильи Муромца да из чиста поля.
А й как солнышко князь опять да не весел стал,
А й как сам говорил да таковы слова:
- Ай же ты княгина Апраксия!
А й как видно как пришло тое времечко да великое,
А й как топерь пришло да отдать в полон
А как славный город нам Киев-от;
А как всем князьям да боярам ведь
А й как быть да порозъехаться,
А й как всем поляницам удалыим,
А й русейским сильниим могучим богатырям,
А нам пришло с тобой как на убег бежать.
А как видно на кого была надея великая,
А й на стараго казака да Илью Муромца,
А й у того топерь да уехано
А в далечо-далечо да в чисто полё,
А й не будет ён из чиста поля.
А й как тут ёна говорит ему таковы слова:
— Ай же ты солнышко Владимир князь!
Забери остатнее столованье да почестен пир,
А й забери-тко ты топерь всех князей бояр,
Всех сенаторов да думныих,
А й как всех вельмож, купцей богатыих,
Всех поляниц да ты удалыих,
А русейских сильних могучих богатырей.
А как пусть-ко ведь со честна пира порозойдутся,
Со честнаго пиру порозъедутся.
А й как забирал он остатнее столованье да почестен пир,
А й как тут приезжали князи бояра ведь,
Сенаторы да думные,
А й вельможи, купцы все богатые,
Поляници удалые,
А русейски сильни могучи богатыри
А й ко солнышку князю Владимиру на почестен пир;
А й как ведь набрались полны полаты белокаменны
Все удалых добрых молодцов.
А й как ведь да садилисе
А й за ты столы за дубовыи княженецкие,
А за ты за ествы сахарние,
А за ты за напитки за медвяныи.
А как боле сидят оны,
Никто не пьет да не кушает,
А у всех повешены да буйны головы
А й как ниже плеч своих могучиих,
Притуплены очушки ясныи, Очушки ясныи во кирпичной пол.
А тут еще как с места середняго
А еще ставал удалый добрый молодец,
А ставал как ведь молодой Ермак сын Тимофеевич,
А ставал как молодой Ермак да на резвы ноги,
А говорил молодой Ермак да таковы слова:
- Ай же солнышко да Владимир князь стольне-киевской!
А спусти-тко меня да ты в чисто полё.
А й как съезжу я да сыщу топерь
А как стараго казака да Илью Муромца
А со всёй я с дружиной со хороброю.
А й как ён говорил ему:
- Ай же ты молодой Ермак,
Молодой Ермак сын Тимофеевич!
А й как ты, молодец, молодёшенок,
А й как ты, молодец, да лет двенадцати,
Не бывать тебе да в чистом поли,
Не видать те стараго казака да Ильи Муромца.
Ведь промедлилось времечки три месяца,
А в три месяца бог знат куда у его топерь уехано,
А как може уехано
Край светушка край белаго.
А как наливал ему чару он да зелена вина,
Зелена чара мерой полтора ведра,
Весом как чара ровно полтора пуда,
А й подавал ему единой рукой,
Принимал как он да единой рукой,
Выпивал он как да единым здухом.
Он опять он давается ехати в чисто поле:
- Ай же солнышко да Владимир князь да стольне-киевской!
А спусти меня да в чисто поле,
А съезжу сыщу я как стараго казака да Илью Муромца
А со всей с дружиной с хороброю.
А й как ён да говорил ему:
- Ай же ты, молодой Ермак,
Молодой Ермак сын Тимофеевич!
А й как ты, молодец, молодёшенок,
Молодец ты, лет да двенадцати,
А й не бывать тебе да в чистом поли,
Не видать-те стараго казака Ильи Муромца.
Ведь промедлилось времечки ровно да три месяца,
А й как може в три месяца
А уехано край светушка край белаго.
Наливал ему как вторую-ту чару зелена вина,
А й как мерой чара полтора ведра,
Весом как чара ровно полтора пуда.
А й подавал-то ему солнышко князь да единой рукой,
Принимал как молодой Ермак да единой рукой,
Выпивал как молодой Ермак да единым здухом
А й опять он давается ехать во чисто поле:
— Ай же солнышко Владимир князь!
А спусти меня да в чисто поле,
А съезжу сыщу я стараго казака да Илью Муромца
А со всей я с дружиной с хороброю.
А й как тут говорил ему солнышко Владимир князь:
— Ай же ты молодой Ермак,
Молодой Ермак сын Тимофеевич!
А й как ты, молодец, да молодёшенок,
Ты как молодец, да лет двенадцати,
А й не бывать тебе да в чистом поли,
Не видать те стараго казака Ильи Муромца.
Ведь как промедлилось времечки да три месяца,
А в три месяца бог знать, куда у его уехано,
А й как може уехано край светушку край белаго.
А й наливал ему третью да чару зелена вина,
А й как мерой чара полтора ведра,
Весом как чара ровно полтора пуда.
А й подавал-то ему солнышко князь да единой pyкой,
Принимал как молодой Ермак да единой рукой,
Выпивал как молодой Ермак да единым здухом.
А й потом как он ставал да на резвы ноги,
А й как тут скакал через ты столы ён дубовые
Через ты ествы сахарние,
А через ты напитки да медвяные,
А й как столько едва да розобрал
А на стопочки приправу свою да богатырскую,
А й как он приправу ведь да богатырскую.
А й бежал потом он на широк двор,
А й садился ён на своего на добра коня,
А й поехал он с того ли двора да княженецкаго.
А тут как топеречко солнышко Владимир князь
А й не знат, как куда уехал молодой Ермак:
А искать ли он да стараго казака Ильи Муромца,
Али он уехал в поля да во Елисина.
А он прямо ехал в ты поля во Елисина,
А й поехал ко матушке да Елисей-реки.
А й как он увидел на тых полях на Елисинах,
А стоит-то уж силушки как на чистом поли,
А как мелкаго лесу шумячего,
А й не видно ни краю да ни берега,
А й как знаменьёв на чистом поли
Как сухого лесу жароваго.
А й как тут ли сам пороздумался:
- А хошь много силы на чистом поли,
А й как столько могу я розбить на своёмъ да на добром коне,
А не захватить меня во рать во силы великией
А поганыим воинам,
А й потому что у мня подо мной да конь крылатыий.
А й столько хоче спуститься на рать на силу великую,
А й как шум зашумел из чиста поля,
А как он посмотрит ведь на чисто поле,
А как ажно еде старой казак Илья Муромец,
А Илья Муромец сын Иванович,
А со всёй он с дружиной с хороброю.
А й как тут уж как съехалось
А й как тридцать молодцов да со единыим,
А й как тридцать сильних русейских богатырей.
А й как тут старой казак Илья Муромец
А й говорит своей дружины да хоробрыей:
— Ай же вы пятнадцать молодцов да вы удалыих!
А й поезжайте-тко о матушку Елисей-реку,
А й не упущайте-ко силы за матушку Елисей-реку,
А й как другие поезжайте-тко на чисто поле,
Становитесь-ко ратёй силой великою,
А не упущайте-ко силушки да на чисто поле,
С краю рубите до единого.
А й как ту правой рукой да поехал старой казак,
А й старой-то казак да Илья Муромец;
А й левой рукой как поехал да молодой Ермак,
Молодой Ермак сын Тимофеевич.
А й как начали рубить да силушку на чистом поли,
А й как начали прижимать со всех да со сторонушок, —
А как не промедлилось времечки ровно до шести часов,
А той порой да тым времечком
А й как силу присекли до единаго.
А й как тут молодой Ермак как розъехался
Ко безбожному царю ён ко Калину,
Изымал царя Калина за желты кудри,
А й как сам сказал ему таковы слова:
— Ай как вот тебе, безбожный Калин царь,
Вот тебе улушки роспаханы,
Со тых божьих церквей чудны кресты сняты ведь,
А й как вот во церквах сделаны стойлы лошадиныи,
Вот те умыты да ведь полаты белокаменны.
Нет, не приписывай ерлуков скорописчатых
А й ко нашему солнышку князю Владимиру,
А й с угрозами со великима.
А й здынул его выше буйные головушки,
А спустил как о матушку да о сыру землю,
А й как тут у царя как у Калина
А й на ём да кожа лопнула,
А й как тут царь Калину славы поют.
А й как тут удалыи добры молодцы
А й садилисе на добрых коней
А й отправились во славныи как во стольнии
А й во город во Киёв-от
А й ко солнышку князю Владимиру.
А й приехали, как сказали ведь,
Что убит безбожный Калин царь,
А й со всёю со рать силой великою, —
А й как тут солнышко как Владимир князь
А й на радости на великией
А й как тут для удалых для молодцов
Забирал столованье почестен пир.
А й как начали пить, кушать ведь, добром проклаждаются,
А й как над собой незгоды боле не начаются.
А й как публиковал указ он строгии
А й по городу по Киеву,
Розотворилкак он все кабаки конторы он,
Чтобы весь народ как пил да зелено вино.
Кто не пье зелена вина,
Тот бы пил да пива пьяныя,
А кто не пьет пивов пьяныих,
Тот бы пил меды стоялые, —
Чтобы все да веселилисе.
А топерь да посли этого
А й том у да всему да славы поют.
А й Дунай, Дунай,
Боле век не знай.
Записано на Сумовере, 2 августа.
САДКО
А как ведь во славноём в Нове-гради,
А й как был Садке да гусельщик-от,
А й как не было много несчотной золотой казны,
А й как только ён ходил по честным пирам,
Спотешал как он да купцей, бояр,
Веселил как он их на честных пирах.
А й как тут над Садком топерь да случилосе.
Не зовут Садка уж целый день да на почестен пир,
А й не зовут как другой день на почестен пир,
А й как третий день не зовут да на почестен пир.
А й как Садку топерь да соскучилось,
А й пошол Садке да ко Ильмень он ко озеру,
А й садился он на синь на горюч камень,
А й как как начал играть он опять во гусли во яровчаты,
А играл с утра как день топерь до вечера.
А й по вечеру как по поздному
А й волна уж как в озери сходиласе,
А как ведь вода с песком топерь смутиласе,
А й устрашился Садке топеречку да сидети он,
Одолел как Садка страх топерь великий.
А й пошел вон Садке да от озера,
А й пошел Садке ка во Новгород.
А опять как прошла топерь тёмна ночь,
А й опять как на другой день
Не зовут Садка да на почестен пир,
А другой-то да не зовут его на почестен пир.
А й как третий-то день не зовут на почестен пир.
А й как опять Садку топерь да соскучилось,
А пошел Садке ко Ильмень да он ко озеру,
А й садился он опять на синь да на горюч камень
У Ильмень да он у озера.
А й как начал играть он опять во гусли во яровчаты,
А играл уж как с утра день до вечера.
А й как по вечеру опять как по поздному
А й волна уж как в озери сходиласе,
А й как вода с песком топерь смутиласе,
А й устрашился опять Садке да новгородскии,
Одолел Садка уж как страх топерь великии.
А как пошел опять как от Ильмень да от озера,
А как он пошел во свой да он во Нов-город.
А й как тут опять над ним да случилосе,
Не зовут Садка опять да на почестен пир,
А й как тут опять другой день не зовут Садка да на почестен пир,
А й как третий день не зовут Садка да на почестен пир.
А й опять Садку топерь да соскучилось,
А й пошол Садке ко Ильмень да ко озеру,
А й как он садился на синь горюч камень да об озеро,
А й как начал играть во гусли во яровчаты,
А й как ведь опять играл он с утра до вечера,
А волна уж как в озери сходиласе,
А вода ли с песком да смутиласе;
А тут осмелился как Садке да новгородскии
А сидеть играть как он об озеро.
А й как тут вышел царь водяной топерь со озера,
А й как сам говорит царь водяной да таковы слова:
- Благодарим-ка, Садке да новгородскии!
А спотешил нас топерь да ты во озери,
А у мня было да как во озери,
А й как у мня столованье да почестен пир,
А й как всех розвеселил у мня да на честном пиру
А й любезныих да гостей моих.
А й как я не знаю топерь, Садка, тебя да чем пожаловать!
А ступай, Садке, топеря да во свой во Нов-город,
А й как завтра позовут тебя да на почестен пир,
А й как будет у купца столованьё почестен пир,
А й как много будет купцей на пиру много новгородскиих
А й как будут все на пиру да напиватисе,
Будут все на пиру да наедатисе,
А й как будут все пофальбами теперь да пофалятисе,
А й кто чим будет теперь да фастати,
А й кто чим будет топерь да похвалятисе;
А иной как будет фастати да несчётной золотой казной,
А как иной будет фастать добрым конем,
Иной буде фастать силой удачей молодецкою,
А иной буде фастать молодый молодечеством,
А как умной разумной да буде фастати
Старым батюшком, старой матушкой,
А й безумный дурак да буде фастати
А й своей он как молодой женой.
А ты, Садке, да пофастай-ко:
«А я знаю, что во Ильмень да во озери
А что есте рыба-то перья золотыи ведь».
А как будут купцы да богатыи
А с тобой да будут споровать,
А что нету рыбы такою ведь,
А что топерь да золотыи ведь,
А ты с нима бей о залог топерь великии,
Залагай свою буйную да голову,
А как с них выряжай топерь
А как лавки воряду да во гостиноём
С дорогима да товарамы.
А потом свяжите невод да шелковой,
Приезжайте вы ловить да во Ильмень во озеро,
А закиньте три тони во Ильмень да во озери,
А я в кажну тоню дам топерь по рыбины,
Уж как перья золотыи ведь,
А й получишь лавки во ряду да во гостиноём
С дорогима ведь товарамы;
А й потом будешь ты, купец Садке, как новгородскии,
А купец будешь богатыи.
А й пошел Садке во свой да как во Нов-город.
А й как ведь да на другой день
А как позвали Садка да на почестен пир
А й как к купцю да богатому.
А й как тут да много сбиралосе
А й к купцю да на почестен пир
А купцей как богатыих новгородскиих.
А й как все топерь на пиру напивалиси,
А й как все на пиру да наедалисе,
А й пофальбами все пофалялисе.
А кто чем уж как теперь да фастает,
А кто чем на пиру да похваляется;
А иной фастае как несчотной золотой казной,
А иной фастае да добрым конём,
А иной фастае силой удачей молодецкою;
А й как умной топерь уж как фастает
А й старым батюшком, старой матушкой,
А безумной дурак уж как фастает,
А й как фастае да как своей молодой женой,
А сидит Садке как ничим да он не фастает,
А сидит Садке как ничим он не похваляется.
А й как тут сидят купци богатыи новгородскии,
А й как говорят Садку таковы слова:
- А что же, Садке, сидишь, ничим же ты не фастаешь,
Что ничим, Садке, да ты не похваляешься?
Дата добавления: 2015-12-20; просмотров: 115; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!