Синтезировав эти подходы, можно дать следующее определение права - это признанная и защищенная государством свобода в осуществлении интереса. 3 страница
Прежде всего, необходимо обратить внимание на то, в какой жесткой императивной форме сформулировано правило п. 2 ст. 1 ГК РФ: "Граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе" (выделено мной. - С.Р.). Поэтому заслуживает внимания позиция тех ученых, которые раскрывают сущность злоупотребления правом на основе категории интереса безотносительно к наступлению каких-либо последствий для других лиц. Исходят они при этом из того, что лицо, обладая субъективными правами, должно иметь интерес в их осуществлении. Два этих элемента (субъективное право и интерес в его осуществлении) существуют неразрывно друг от друга <1>. При этом имеется в виду не всякий, а лишь признаваемый (охраняемый) законом интерес. Законен тот интерес, реализация которого не нарушает норм права <2>.
--------------------------------
<1> См.: Васильев Ю.С. Взаимодействие права и морали // Советское государство и право. 1966. N 11. С. 20; Захаров Ю.Ю. Интерес в осуществлении гражданских прав // Арбитражная практика. 2003. N 7. С. 17. Понимание злоупотребления правом через категорию интереса субъекта права позволяет говорить об отличии подобного правопонимания, во-первых, от теории солидаризма Л. Дюги, суть которой в том, что за индивидом отрицались вовсе какие-либо субъективные права, а на их место становились социальные функции, которые он должен выполнять (см.: Покровский И.А. Основные проблемы... С. 108 - 109); во-вторых, от господствовавшего в науке советского гражданского права подхода к исследуемому явлению, когда под осуществлением права вопреки его социально-хозяйственному назначению понималось осуществление права вопреки задачам Советского государства (см.: Агарков М.М. Указ. соч. С. 380), а не управомоченного субъекта.
|
|
|
<2> См.: Витрук И.В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. М., 1979. С. 146; Мальцев Г.В. Социалистическое право и свобода личности (теоретические вопросы). М., 1968. С. 135. ФАС Северо-Кавказского округа сформулировал это так: "Интерес истца... не охраняется изложенными правовыми нормами, поэтому не подлежит защите" (Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 28 января 2005 г. N Ф08-6075/2004).
С этой точки зрения можно правильно истолковать один из самых известных в судебной практике примеров злоупотребления правом, связанный с применением норм о банковской гарантии.
Бенефициар предъявил гаранту требование о платеже. Гарант отказался от выплаты суммы по гарантии, указав, что, по имеющимся у него данным, оплата товаров бенефициару была произведена третьей организацией по просьбе принципала и, следовательно, обеспечиваемое обязательство исполнено. Бенефициар повторно потребовал оплаты от гаранта и после отказа последнего от платежа обратился с иском в суд. Свои требования бенефициар основывал на положениях п. 2 ст. 376 ГК РФ, согласно которому, если гаранту до удовлетворения требования бенефициара стало известно, что основное обязательство, обеспеченное банковской гарантией, полностью или в соответствующей части уже исполнено, гарант должен немедленно сообщить об этом бенефициару и принципалу. Полученное гарантом после такого уведомления повторное требование бенефициара подлежит удовлетворению гарантом. Рассматривая спор, суд установил, что бенефициар, являясь кредитором в основном обязательстве, уже получил оплату за поставленный принципалу товар. При таких условиях суд расценил действия бенефициара как злоупотребление правом и на основании ст. 10 ГК РФ в иске отказал <1>.
|
|
|
--------------------------------
<1> Пункт 4 информационного письма Президиума ВАС РФ от 15 января 1998 г. N 27 "Обзор практики разрешения споров, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации о банковской гарантии" // Вестник ВАС РФ. 1998. N 3.
|
|
|
В данном деле интерес бенефициара состоит в получении оплаты от принципала. Этот интерес охраняется законом, в связи с чем бенефициар наделяется правом требования оплаты суммы долга. Однако данный интерес признается государством только в размере суммы долга. После получения бенефициаром данной суммы его интерес считается полностью реализованным. Если, получив платеж от принципала, бенефициар обращается к гаранту с требованием оплаты той же суммы, а гарант это требование выполняет, то на стороне бенефициара возникнет неосновательное обогащение, что законом не допускается (ст. 1102 ГК РФ). Бесспорно, у бенефициара как лица, ведущего предпринимательскую деятельность, есть интерес в получении максимального количества денег. Однако закон предоставляет защиту этому интересу только в пределах сумм, причитающихся бенефициару по обязательству, и не предоставляет защиту интересу бенефициара в той части, в которой этот интерес выходит за рамки обязательственного долга. Таким образом, в исследованном Высшим Арбитражным Судом РФ деле требование бенефициара к гаранту было заявлено при наличии у бенефициара субъективного гражданского права на получение денежных средств от гаранта (п. 2 ст. 376 ГК РФ), однако при отсутствии у бенефициара признаваемого законом интереса в их получении. Таким образом, требование бенефициара было правильно квалифицировано Высшим Арбитражным Судом РФ как злоупотребление правом <1>.
|
|
|
--------------------------------
<1> Той же логикой руководствовался кассационный суд в деле, по обстоятельствам которого взыскатель получил денежные средства, взысканные решением Третейского суда НАУФОР. Через некоторое время после этого взыскатель обратился в арбитражный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение того же решения третейского суда, т.е., по сути, претендовал на получение с должника взысканной третейским судом суммы дважды. ФАС Московского округа квалифицировал такие действия как злоупотребление правом, так как они имеют целью необоснованное получение заявителем с должника взысканной третейским судом денежной суммы в двойном размере, для чего отсутствуют какие-либо правовые основания. См.: Постановление ФАС Московского округа от 5 октября 2006 г. по делу N КГ-А40/8846-06-П. Эта позиция применяется судами также в спорах из договоров имущественного страхования, в ситуации, когда лицо, имуществу которого причинен вред, обращается с иском о его возмещении к страховщику при том, что оно уже получило вступившее в силу решение суда о взыскании суммы ущерба непосредственно с причинителя вреда. См.: Постановление ФАС Московского округа от 16 июля 2008 г. по делу N КГ-А41/5296-08.
Переходя к анализу содержания п. 1 ст. 10 ГК РФ, прежде всего, необходимо отметить, что лексическое значение понятия "злоупотребление правом" дает основание для вывода о том, что действия по злоупотреблению правом может совершить лишь то лицо, которое обладает соответствующим правом, в ином случае ему злоупотребить нечем. Как следствие, в качестве злоупотребления правом не могут быть квалифицированы действия при отсутствии самого права <1> либо действия, не связанные с осуществлением каких-либо прав <2>. Если суд установит незаконность требований истца, что указывает на отсутствие у него подлежащего судебной защите права, то такие действия не могут быть квалифицированы как злоупотребление правом <3>. О возможности злоупотребить только при наличии права говорит и то обстоятельство, что в силу п. 2 ст. 10 ГК РФ суд может отказать в защите принадлежащего лицу права, что невозможно, если признать, что лицо, злоупотребляющее правом, не обладает этим правом.
--------------------------------
<1> Иная позиция - Постановление Президиума ВАС РФ от 21 августа 2001 г. N 1194/99 // Вестник ВАС РФ. 2001. N 12. С. 36 - 38; Постановление ФАС Московского округа от 19 сентября 2002 г. по делу N КГ-А40/6230-02.
<2> По одному из дел Высший Арбитражный Суд РФ согласился с ошибочной квалификацией в качестве злоупотребления правом несообщения суду лицом, участвующим в деле, о наличии определенных доказательств, о существовании которых ему было известно (см.: Определение ВАС РФ от 16 апреля 2007 г. N 3929/07 "Об отказе в передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс"). В другом деле суд нашел в действиях участников общества с ограниченной ответственностью злоупотребление несуществующим в природе правом "большей осведомленности о делах общества" (см.: Постановление ФАС Центрального округа от 1 июня 2007 г. по делу N А14-10113-2006/387/29).
<3> См.: Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 5 февраля 2002 г. по делу N Ф08-4495/2001.
Гражданский кодекс РФ не определяет понятия злоупотребления правом. Обратимся к тексту первого абзаца п. 1 ст. 10 ГК РФ: "Не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах". "Достоинства" этой нормы с точки зрения юридической техники лучше всего видны на ее условной схеме: запрещается действие А (действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу), а также действие Б (злоупотребление правом) в иных формах.
Иначе схему абзаца первого п. 1 ст. 10 ГК РФ можно представить так: запрещается злоупотребление правом в виде А, а также злоупотребление правом в других формах.
Таким образом, из содержания п. 1 ст. 10 ГК РФ:
1. Невозможно вывести понятие злоупотребления правом, так как для того, чтобы дать определение понятия, необходимо иметь информацию обо всех его формах (видах), а не только об одной из них.
2. Невозможно определить, по каким признакам можно квалифицировать иные виды (формы) злоупотребления правом, так как неизвестное (формы злоупотребления правом) нельзя определять через другое законодательное неизвестное (злоупотребление правом).
Рассмотрим те признаки злоупотребления правом, которые может нам дать сугубо догматический анализ весьма скудного содержания п. 1 ст. 10 ГК РФ в той части, в которой данная норма формулирует так называемый запрет шиканы: "Не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу" (при этом мы намеренно не берем идущие далее в тексте закона слова "а также злоупотребление правом в иных формах", поскольку если "запрет шиканы" определен в ГК РФ хоть как-то, то по вопросу о том, что понимать под иными формами злоупотребления правом" (в чем их отличие от шиканы), ГК РФ молчит, между тем как анализ текста закона при отсутствии самого закона невозможен). Слова "не допускаются" приводят к выводу о противоправности данных действий. Между тем, если рассуждать de lege lata, противоправность злоупотребления правом имеет следующую специфику:
1. Если исходить из буквального смысла п. 1 ст. 10 ГК РФ, то для того чтобы квалифицировать какое-либо действие в качестве шиканы, необходимо установить, что это действие имеет в себе два признака:
а) осуществление права;
б) наличие у лица, осуществляющего право, исключительной цели причинения вреда другому лицу.
Следует отметить, что признак осуществления права сам по себе не сообщает действию свойства противоправности, а наличие у правообладателя умысла на причинение вреда также само по себе не является противозаконным (за мысли не судят). Однако соединение этих двух непротивоправных деяний запрещено п. 1 ст. 10 ГК РФ и тем самым квалифицируется как противоправное.
Таким образом, в п. 1 ст. 10 ГК РФ противоправное действие образуется из соединения двух непротивоправных действий.
2. Как правило, действие признается правонарушением путем его сравнения с законом. В случае злоупотребления правом действие по осуществлению права квалифицируется как правонарушение не путем его сравнения с законом, а путем установления факта его (действия по осуществлению права) существования одновременно с другим непротивоправным явлением - исключительной целью (умыслом) причинения вреда, которое даже не является юридическим фактом.
Именно таким парадоксальным рождением противоправности из непротивоправных фактических действий можно объяснить встречающиеся в судебной практике и науке:
1. Ошибочную трактовку вопроса о злоупотреблении правом как вопроса факта, а не права <1>. Между тем злоупотребление правом - это не факт, а результат правовой квалификации факта, т.е. подведение установленного судом на основании оценки доказательств факта под норму п. 1 ст. 10 ГК РФ <2>.
--------------------------------
<1> "Ссылаясь в решении на статьи 9, 10 ГК РФ и делая вывод о злоупотреблении правом со стороны истца, суд не обосновал этот вывод материалами дела, доказывающими факты злоупотребления истцом своим правом" (Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 5 августа 1998 г. по делу N А78-14/178-Ф02-864/98-С2); "Право истца не подлежит судебной защите, поскольку Мингосимущество России злоупотребило своим правом, и это обстоятельство установлено по иному делу. Однако факт злоупотребления Мингосимуществом России правом на распоряжение федеральным имуществом подлежит установлению по данному делу и не может иметь преюдициального значения" (Постановление ФАС Московского округа от 10 января 2002 г. по делу N КГ-А40/7907-01); "Вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Оренбургской области, имеющим преюдициальное значение, установлен факт злоупотребления ОАО "Оренбургнефть" своим правом при распоряжении имуществом, находящимся в его собственности" (Постановление ФАС Уральского округа от 6 февраля 2003 г. по делу N Ф09-116/03-ГК).
<2> "Отказ в защите права со стороны суда допускается... когда материалы дела свидетельствуют о совершении... лицом действий, которые могут быть квалифицированы (выделено мной. - С.Р.) как злоупотребление правом..." (п. 5 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 // Российская газета. N 152. 1996).
2. Ошибочные указания на невозможность признания в действиях управомоченного субъекта признаков злоупотребления правом, поскольку эти действия основаны на законе <1> (зеркальный вариант этой же позиции: "Злоупотребление правом не может быть правоотношением, поскольку лежит вне пределов права как такового" <2>). Между тем еще В.П. Грибанов указывал на то, что "понятие "злоупотребление правом" может быть использовано лишь тогда, когда управомоченный субъект обладает определенным субъективным правом" <3>. Тот же вывод делают современные исследователи на основании анализа п. 1 ст. 10 ГК РФ: "Необходимым условием применения судом этой нормы является наличие безупречной правовой позиции лица, обратившегося за защитой нарушенного права, но допустившего злоупотребление им" <4>. Поскольку любое злоупотребление правом всегда совершается только при осуществлении права <5>, то очевидно, что сам по себе признак основанности действий на законе при названных в ст. 10 ГК РФ условиях не исключает их квалификации в качестве злоупотребления правом.
--------------------------------
<1> См.: Постановление ФАС Уральского округа от 15 мая 2000 г. по делу N Ф09-602/2000-ГК; Постановления ФАС Московского округа от 24 марта 2000 г. по делу N КГ-А40/1134-00, от 31 декабря 2003 г. по делу N КГ-40/10115-03, Постановление ФАС Центрального округа от 3 июля 2002 г. по делу N А14-858-02/30/5.
<2> Гололобов Д.В. Акционерное общество против акционера: противодействие корпоративному шантажу. М., 2004. С. 14.
<3> Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. С. 43.
<4> Громова Н.В. Споры, связанные с применением ст. 10 ГК РФ // Комментарий судебно-арбитражной практики / Отв. ред. В.Ф. Яковлев. М., 1997. Вып. 4. С. 83. Данное мнение поддержано К.И. Скловским. См.: Скловский К.И. О применении норм о злоупотреблении правом в судебной практике // Вестник ВАС РФ. 2001. N 2. С. 45. См. также: п. 2 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25 ноября 2008 г. N 127 о практике применения арбитражными судами статьи 10 ГК РФ // Вестник ВАС РФ. 2009. N 2.
<5> "Отсутствие права исключает возможность злоупотребления им" (Постановление ФАС Северо-Кавказского округа 6 июня 2005 г. по делу N Ф08-2185/2005).
Таким образом, становится ясной непригодность закрепленной п. 1 ст. 10 ГК РФ формулировки "шиканы" (запрета злоупотребления правом) для ответа на два вопроса, имеющих практическое значение:
1. Какова причина (цель, ratio) запрета осуществления права с исключительным намерением причинения вреда? Ответ на этот вопрос необходим для правильного толкования п. 1 ст. 10 ГК РФ. По терминологии Е.В. Васьковского, это "законодательно-политический" или "телеологический" элемент толкования <1>.
--------------------------------
<1> См.: Васьковский Е.В. Цивилистическая методология: учение о толковании и применении гражданских законов. М., 2002. С. 145.
2. Действия, квалифицируемые в качестве злоупотребления правом, являются противоправными или правомерными? Этот вопрос нуждается в пояснении. Пункт 1 ст. 10 ГК РФ дает парадоксальную конструкцию злоупотребления правом: он запрещает осуществление права. Между тем каждое конкретное действие по осуществлению права в каждый конкретный момент времени может быть либо правомерным, либо противоправным, и третьего не дано. Такое действие не может быть одновременно противоправным и правомерным.
Поэтому сделаем попытку дать ответы на эти вопросы, исходя из понимания злоупотребления правом как его осуществления при отсутствии в этом интереса управомоченного лица. Противоправным является действие, совершенное субъектом при отсутствии права. Ситуация отсутствия права возможна в двух видах: либо право у субъекта еще не возникло (и не возникнет), либо это право было, но уже прекратилось.
Отсутствие интереса в осуществлении права не является обстоятельством, препятствующим возникновению права, так как при наличии предусмотренных законом юридических фактов право возникает у субъекта вне зависимости от того, имеется ли у него в настоящее время интерес в получении тех выгод, которые ему даст осуществление данного права.
Отсутствие интереса в осуществлении права не является основанием прекращения права, так как даже если субъект утратил по каким-то причинам интерес в получении тех выгод, которые ему может дать осуществление права, то данное обстоятельство не предусмотрено законом в качестве юридического факта, влекущего прекращение субъективного гражданского права.
Таким образом, обстоятельства, дающие основания для квалификации действий лица в качестве злоупотребления правом, не могут быть тождественны обстоятельствам, являющимся препятствием для возникновения права, и не могут быть тождественны обстоятельствам, являющимся основанием для прекращения права.
Следовательно, обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации действия лица в качестве злоупотребления правом, не сообщают данным действиям свойства противоправности, т.е. действия управомоченного субъекта по осуществлению принадлежащего ему права при отсутствии в этом интереса по своей правовой природе не являются правонарушением. Противоправными они станут только в том случае, если действия по осуществлению права в такой ситуации достигнут результата. Результат такого осуществления права будет противоправен как противоречащий ст. 10 ГК РФ. Задача суда - не допустить этого. Отказывая лицу в защите права, суд препятствует превращению действия по реализации данного права из правомерного в противоправное. Если суд этого не сделает, то возникнет ситуация, когда право осуществлено при отсутствии интереса в таком осуществлении.
Легальная дефиниция злоупотребления правом в п. 1 ст. 10 ГК РФ увязывает квалификацию злоупотребления правом с исключительным намерением причинить вред другому лицу. В связи с этим нуждается в обсуждении вопрос о том, какое значение имеет причинение вреда для квалификации злоупотребления правом исходя из правовой природы злоупотребления субъективным гражданским правом.
В соответствии с § 226 Германского гражданского уложения (далее - ГГУ) "не допускается осуществление права только с целью причинения вреда другому лицу" <1>. По свидетельству Л. Эннекцеруса, запрещенное § 226 ГГУ причинение вреда в большинстве случаев составляет имущественный ущерб. Однако для квалификации данных действий достаточно причинения вреда идеальным интересам <2>. Известна характеристика шиканы И.А. Покровским как "самого обыкновенного деликта" <3>. Действующий ГК РФ в п. 1 ст. 10 почти дословно воспроизводит формулировку § 226 ГГУ в части вреда: "Не допускаются действия... осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу". Толкуя данную норму, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал, что при квалификации действий в качестве злоупотребления правом необходимо устанавливать, "какой конкретно вред для ответчика они повлекли" <4>. Противники такого подхода указывали на то, что цель запрета злоупотребления правом - не возмещение вреда, а предотвращение его причинения <5>. Кроме того, "возмещение убытков предполагает соблюдение общих условий, предусмотренных гражданским законодательством для требований об убытках, включающих оценку виновности в поведении сторон (ст. 401 и 1064 ГК), а также объема самих убытков (ст. 15 ГК)", без обращения к которым вопрос о возмещении убытков обоснованного и справедливого решения получить не может <6>.
--------------------------------
<1> Гражданское уложение Германии. М., 2004. С. 44.
<2> См.: Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права... С. 438.
<3> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 118.
<4> Постановление Президиума ВАС РФ от 22 мая 2001 г. N 2859/96 // Вестник ВАС РФ. 2001. N 9. С. 26 - 28.
<5> См.: Пашин В.М. Указ. соч. С. 47.
<6> См.: Садиков О.Н. Злоупотребление правом в Гражданском кодексе России // Хозяйство и право. 2002. N 2. С. 47. Считаем необходимым отметить, что высказанные в отечественной цивилистике предложения рассматривать негативные последствия злоупотребления правом не только в фактически наступившем вреде, но и в создании угрозы его наступления (см.: Белоножкин А.Ю. Содержание и формы злоупотребления субъективным гражданским правом. С. 19) представляются нам логически несостоятельными: как могут негативные последствия наступать до их появления?
В связи с дискуссионностью вопроса целесообразно подробнее рассмотреть доводы в пользу обязательности признака вреда. По мнению Т.С. Яценко, "если правонарушитель действовал с тем, чтобы причинить вред другому лицу, но не добился по каким-либо причинам желаемого результата, то шиканы в его действиях нет. Его намерения остались известны лишь ему, а для окружающих он просто осуществлял свое право. Таким образом, внешне и по сути его действия выступали как реализация принадлежащего ему права". Отсюда делается вывод о том, что наличие общественно вредных последствий шиканы в виде причиненного правам или интересам другого лица вреда является обязательным признаком шиканы <1>. У оппонентов такой позиции возникает вопрос: в чем при таком подходе состоит разница между шиканой и обычным деликтом? Т.С. Яценко предлагает два критерия их разграничения.
--------------------------------
<1> См.: Яценко Т.С. Указ. соч. С. 90 - 91; Лукьянцев А., Яценко Т. Учет факта злоупотребления правом при применении гражданско-правовой ответственности в сфере предпринимательской деятельности // Хозяйство и право. 2003. N 8. С. 123. Аналогичную точку зрения см.: Малиновский А.А. Злоупотребление правом. М., 2002. С. 36.
Первый. Шикана может совершаться субъектом как в отношении лица, с которым у него нет договорных отношений (например, в отношении соседей), так и контрагента по договору. Возможность проявления шиканы в договорных отношениях позволяет говорить о несовпадении ее признаков с признаками обязательств из причинения вреда.
Однако если обязательным признаком шиканы является вред, то возникает вопрос: как возможно причинение вреда в рамках договорных отношений? Эти отношения, в том числе связанные с нарушением договора, урегулированы его условиями и нормами обязательственного права, а договор, по условиям которого одна сторона принимает на себя обязательство причинить вред другой стороне, юридически невозможен <1>.
--------------------------------
<1> О.А. Поротикова злоупотреблением правом в договорных отношениях полагает "неправомерное поведение, не соответствующее норме договора, если договорное положение изменяет диспозитивную норму закона" (см.: Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. С. 147). К сожалению, автор не обосновывает, в силу каких причин нарушение непременно данного вида условий договора необходимо считать злоупотреблением правом.
Второй критерий. Шикана всегда допускается лицом в действиях по осуществлению принадлежащего ему права, не все обязательства вследствие причинения вреда характеризуются тем же <1>.
--------------------------------
<1> См.: Яценко Т.С. Указ. соч. С. 91.
Между тем для потерпевшего все равно, причинен ли ему вред иным лицом при осуществлении права или не при осуществлении права. Лицо, допускающее шикану, Т.С. Яценко называет правонарушителем. Следовательно, и в первом и во втором случае действия причинителя вреда, с ее точки зрения, должны квалифицироваться как противоправные, что дает потерпевшему обычный деликтный иск. Правовое основание данного иска находится в общем запрете причинения вреда (п. 1 ст. 1064 ГК РФ). Норма о запрете шиканы в этом случае не нужна. Даже если признать шикану правомерным действием, то в силу п. 3 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный правомерными действиями, подлежит возмещению в случаях, предусмотренных законом. Статья 10 ГК РФ не предусматривает обязанность лица, в чьих действиях содержится признак шиканы, возместить вред потерпевшему. Реакция государства на подобные действия носит превентивный характер, с целью предотвращения наступления отрицательных последствий. Основанием для вмешательства является квалификация действий лица в качестве злоупотребления правом. Следовательно, действия лица квалифицируются в качестве злоупотребления правом до наступления отрицательных последствий.
Предпринимаемые в отечественной цивилистике попытки увязать интерес с отрицательными последствиями нельзя признать плодотворными. Так, И.А. Тимаева предлагает считать злоупотреблением правом явную несоразмерность наступивших для третьих лиц негативных последствий личному интересу лица, осуществляющего право <1>. Эта позиция ошибочна по причине принципиальной невозможности оценки соразмерности интереса и последствий <2>.
--------------------------------
<1> См.: Тимаева И.А. Злоупотребление правом в корпоративных отношениях: вопросы квалификации, способы гражданско-правовой защиты: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Казань, 2007. С. 11.
<2> "Это все равно, что сравнивать зеленое и круглое" (В.А. Белов).
Таким образом, наступление отрицательных последствий не является юридическим фактом, входящим в юридический состав, дающий основания для квалификации действий в качестве злоупотребления.
Статья 10 ГК РФ в качестве основания для квалификации действий в качестве злоупотребления правом называет исключительность намерения причинить вред другому лицу (шикана). Между тем многие ученые посчитали необходимым указать на крайнюю сложность доказывания исключительности умысла на причинение вреда и, как следствие, невозможность точного применения этого критерия на практике <1>. В одном из последних исследований данного вопроса предпринята попытка дать критерии такого намерения. По мнению его автора, об исключительном намерении причинить вред другому лицу могут свидетельствовать два критерия:
--------------------------------
<1> См.: Хвостов В.М. Указ. соч. С. 86; Гаджиев Г.А. Конституционные принципы добросовестности и недопустимости злоупотребления субъективными правами // Государство и право. 2002. N 7. С. 60; Годэме Е. Общая теория обязательств / Пер. с фр. И.Б. Новицкого. М., 1948. С. 328; Курбатов А.Я. Указ. соч. С. 171; Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Саратов, 2002. С. 21; Яценко Т.С. Категория шиканы в гражданском праве: история и современность. М., 2003. С. 86; Доманжо В.П. Вопрос об ответственности за вред, причиненный при осуществлении права в проекте нашего гражданского уложения // Сб. статей по гражд. и торг. праву, посвященный памяти Г.Ф. Шершеневича. М., 1915. С. 326, 335; Емельянов В.И. Указ. соч. С. 7; Roulet J.-D. Le caractere artificiel de la theorie de l'abus de droit en droit international public. Neuchatel, 1958. P. 16.
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 20; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!