Наставление постовым командирам 11 страница
Каждую роту возглавлял капитан: единоначальник, отвечающий за всё. Этот «слуга царю, отец солдатам», обязанный помнить всех подчинённых по именам и свойствам, проводил учения и вёл роту в бой со шпагой (символом своего статуса) на боку и фузеей (солидным оружием) в руках. В случае гибели или при отлучке капитана его мог мгновенно заменить один из субалтерн-офицеров в чине поручика, а его – подпоручик (в роте гренадер их было два, в мушкетёрской – подпоручик и прапорщик). Это было тем легче сделать, что каждый суворовский субалтерн должен был командовать капральством, причём один из них – капральством самого ротного[108].
Суворов – удивительный случай – не нашёл субалтернам специальных занятий, чтобы их детально прописать. По его словам, субалтерн-офицер «примером благородного своего поведения, полным знанием службы и попечительным исполнением оных ободряет и поощряет всякого из своих подчиненных к наблюдению своей должности, содержанию себя в непорочных поступках и делает вообще всех на себя надежными» – как на возможного заместителя ротного, «чего ради ему о должности ротного командира на всякий час весьма сведущим быть должно». Для этого субалтерн должен всегда иметь при себе (в копиях) ротные документы, какие были у командира.
Однако если вражеский снайпер вдруг выкосит, целясь по нагрудным бляхам-горжетам, всех ротных обер-офицеров (от капитана до прапорщиков), для полка и даже пострадавшей роты это не станет катастрофой: всеми вопросами управления, предписанными «Полковым учреждением» капитану, включая командование в строю, ведал и старший сержант. Он имел в точности тот же круг текущих обязанностей и ту же документацию, что у командира, только зачастую более свежую, ибо получал сведения первым и передавал распоряжения в войска сам (лично или через вестовых). Именно он «ведает ротные письменные дела и правит ими один», «наряды делает поспешно во все места, куда повелено, а именно кого куда нарядить – рапортует своего капитана».
|
|
|
Старший сержант, заботящийся в роте обо всех, включая больных в лазарете, помнит местоположение и занятие каждого «наизусть», и контролирует всё, включая сферы деятельности ротных обер-офицеров. В отличие от них, старший сержант, «по его многоделию, капральством не правит». Он является авторитетом во всех экзерцициях, идёт на парад и в бой с фузеей, повесив трость – знак своей власти – за специальную петельку на пуговицу мундира. Но настоящее место старшего сержанта – в ротной квартире, где недельными сменами сидят, прислонив к стене фузеи без штыков, вестовые от каждого капральства. Компанию им составляют два ротных барабанщика, флейтист, цирюльник, мастеровой, плотник и 4 извозчика с лошадьми, готовые везти, куда нужно, колёсный ящик с ротными палатками и ящик с 6-дневным запасом продовольствия.
|
|
|
Можно быть уверенным, что где старший сержант – там центр роты, хотя бы её капитан скакал по своим делам туда и сюда. Даже когда полк расположен на квартирах в сельской местности, да так широко, что между капральствами одной роты 10 и больше вёрст, старший сержант не теряет управления. Просто в этом случае вестовой, прошедший от него со своей фузеей до родного капральства, неся за лацканом левого рукава письменное распоряжение, должен получить смену: в обратный путь капрал пошлёт другого вестового. (Картина, невероятная для других европейских армий, где к такому вестовому нужно было приставить двух охранников, чтоб не сбежал, и унтер-офицера, чтобы следить за охранниками.)
Не будет преувеличением сказать, что в старшем сержанте Суворов видел прочный фундамент порядка в роте, даже когда капитана нет или – о, ужас! – в неё прислан капитан извне, аж из другой роты. «Когда капитан будет куда командирован и роту примет у него другой офицер, то хотя бы тот офицер не первый случай и его роты был, однако как также и тот потом откомандирован быть может, и ротой напоследок по недостатку в ней офицеров будет командовать офицер другой роты, того ради старший сержант, как он при роте всегда безотлучен, с отсутствия своего капитана должен наблюдать весь порядок правления роты и хозяйства, как было при капитане, дабы когда тот в роту возвратится, во всём на нём не только за какое ослабление порядка, но и за различие в правлении роты (разве по обстоятельству времени та перемена учинена будет полковым командиром) строго не взыскал».
|
|
|
Тоже мне открытие! – Скажете вы, вспомнив роль старшего сержанта в современной нам армии. Да, особых отличий нет, но полезно помнить, что за эту роль мы в немалой мере обязаны Суворову. Он указал, чтобы «старшему сержанту быть о правлении роты весьма знающему, в поступках благонравному, в исправлении своей должности повелений полковых и его ротного командира неутомленному, и от оного содержанным быть в отличности против прочих нижних начальников». Что же, «отличность» сохраняется …
Кандидатом в старшие сержанты был младший сержант. Это – унтер-офицер на все руки, и в командовании капральством, и в караулах, и «за офицера командируется во всякую отсутственную команду и в отлучки». Но главное – он «о должности старшего сержанта весьма сведущ, дабы по произведении того в офицеры или по какой чрезвычайной отлучке он тотчас в его должность вступить мог».
|
|
|
Ротное хозяйство старшему сержанту помогали содержать в порядке каптенармус, ведавший имуществом, в том числе оружейным, и фурьер, занимавшийся продовольствием. «Каптенармус и фурьер всегда при роте при их должностях, разве чрезвычайно куда от полка наряжены будут, и в строю не при плутонгах (стрелковых шеренгах. – А.Б.)[109]. Ибо в недостатке сержантов и капралов во взводах и плутонгах место их (занимают) экзерцирмейстеры (инструкторы по строевой подготовке из рядовых. – А.Б.), а когда их в строю довольно, то экзерцирмейстеры как рядовые».
Каптенармус «помощника при роте, кроме правящего должность фурьера, не имеет. И когда ему какие вещи починить, исправить и вычистить следует, требует людей в помощь от старшего сержанта. В случае его болезни или чрезвычайной отлучки старший сержант, ведая по его табели сам всё, может на время определить вместо него правящего должность фурьера, которой на его убылое место, если того достоин, повышается».
В свою очередь фурьер, готовясь к повышению в каптенармусы и вникая в его дела, получал в помощники солдата, «грамотного из старых рядовых, не из дворян». Этот ветеран освобождался от обязанностей, кроме строевых и караульных, прежде всего от учений. Поэтому от фурьера, повышенного из старых солдат, «кроме его места в строю ротный командир и старший сержант довольного строевого знания на нём не взыскивают. Плутонгом и взводом (он) не командует. Но всегда опрятен и приборен, смел и поворотлив».
Фурьер «имеет при себе краткую о провианте ведомость … знает, как занимать полковой лагерь, разделять и располагать по квартирам … и имеет при себе квартирную ведомость по капральствам, если (полк стоит) в квартирах. Принимает и раздает провиант, ведомость к его требованию исправную сочинить умеет и ведет неошибочную о его расходе записку. Ежедневно по утрам рапортует по своей должности старшего сержанта и ротного командира и получает от них приказы … Еженедельно подает старшему сержанту о провианте краткий рапорт, который он в подлиннике отсылает к полковому квартирмейстеру при семидневном к полку рапорте».
Каптенармус, к повышению в должность коего готовился фурьер, «с убылых и отлучных (солдат) вещи содержит в крайнем бережении, целости и чистоте. В квартирах оные в ротном цейхгаузе разобраны по званиям с ярлыками – чья всякая вещь. Ружья и тесаки на приделанных подполках разложены, при них привешены портупеи, перевязи с сумами, мундирные вещи, чтоб особливо сии последние моль не поела, и шляпы хранит от сырости, остерегаясь взыскания от ротного командира и старшего сержанта при посещении от них цейхгауза и вещей. По получении от старшего сержанта, попорченное ружье или тесак, буде оное ему исправить при роте невозможно, отправляет для починки к полковому казначею. А вместо той вещи отдает на время в капральство другую такую вещь с убылых и отлучных». Выдача амуниции и замена неисправного оружия упоминаются Суворовым как обычные события в жизни роты.
В своей важной должности каптенармус «при роте всегда безотлучен, разве особливо зачем в штаб позван будет. Когда позван будет к полковому казначею, то с дозволения ротного командира и старшего сержанта немедленно к нему явится». Дело в том, что хозяйственные дела полка, при единоначалии полковника, ведал именно полковой казначей.
Суворов, используя свой хозяйственный опыт, тщательно контролировал еженедельную отчётность по полку. Он составил «Форму семидневным рапортам», «Форму табели о вещах», «Форму ротным ведомостям о провианте» и «Форму арматурному списку в роте, какой каптенармусу всегда иметь должно». Бесценны суворовские таблицы и ведомости: «Сколько каким чинам по штатам обыкновенного годового жалованья офицерам рационных, а нижним чинам амуничных денег в год иметь положено»; «Табель, сколько в роте и полку каких чинов по штату содержать определено»; «Сколько в гренадерской и мушкетёрской роте и во всем полку вещей по штату содержать определено и на какие сроки»; «Оружейным вещам»; «По штату на артиллерийских чинах вещей иметь велено» и «Сколько состоит полковой артиллерии». В помощь составителям отчётности Суворов приложил к «Полковому учреждению» и таблицу умножения.
Вооружение, амуниция и продовольствие (которым занимался в штабе полка квартирмейстер и провиантмейстер) контролировались по двум вертикалям: полковник (с помощниками) – капитаны (адъютант – старшие сержанты) и казначей с квартирмейстером и др. – каптенармус с фурьером. Но если бы даже все эти вертикали вдруг поломались, полк не вполне потерял бы боеспособность, потому что со многими из вопросов продовольствия и ремонта снаряжения и вооружения могли справиться в капральствах.
Капральство и артель
«Правление капральства уподобляется правлению роты, так же как это последнее правление – полковому. Через сие очевидно капралу, какому достойному человеку и сколько ему в знании военного дела искусному, в поступках же его во образец своим подчиненным благочестивому, трезвому, постоянному, честолюбивому, порядочному, трудолюбивому и хозяйственному быть надлежит».
Капральство – ещё один краеугольный камень русского пехотного полка. Для Суворова и в реальной жизни это была самостоятельная и сильная учебная, боевая и хозяйственная единица. 30 мушкетёров или 35 гренадер составляли автономный отряд, с помощью которого Суворов вскоре будет громить изрядные толпы бунтовщиков и держать в повиновении большие районы Польши. Да и в последующих войнах количество противников будет неизменно разбиваться о качество организации русского капральства.
Параграф «О должности капрала и командира в капральстве» – едва ли не самый большой в «Полковом учреждении». С точки зрения Суворова, командование капральством – это мечта всякого настоящего солдата. «Посему можно ли в сие звание определять людей по прихотям и не имеющих сих дарованией?! – Риторически вопрошал полковник.– А дабы те достойные люди по их охоте к повелению для незабвения состояния его всегда им довольствовались, то по произведении кого из них в унтер-офицерской чин не отнимать у него капральства, но оставить при нем командиром, или по изволению ротного командира поручить ему в команду оное капральство».
Из ротных офицеров, с сочувствием к бедолаге пишет Суворов, «один старший сержант, по многодельной его должности, сравниваемой с полковым адъютантством, командовать особо капральством времени иметь не может». Тогда как ротный командир имеет капральство под своим «смотрением», да и его субалтерн берёт себе под команду капральство. Получить «своё» капральство может сержант и (как помощник ротного) даже воспитываемый капитаном подпрапорщик из дворян! Помилуй Бог! – хочется воскликнуть словами самого Суворова, – ведь капральств в роте всего четыре!! Как же в них «умещался» весь этот сонм обер- и унтер-офицеров?
Элементарно: унтер-офицеры могли быть субалтернами обер-офицера; все они красиво рапортовали друг другу и отдавали команды в строю, а в остальном – лишь присматривали за правильным исполнением устава и инструкций в жизни капральства. Суворов так и отмечал: командование «без хозяйства», т.к. истинным хозяином этой лакомой военной единицы был капрал из рядовых, обыкновенно – из бывших крепостных крестьян.
«Капрал был почтён в капральстве, как капитан в роте, – с гордостью писал Суворов Веймарну о порядках в Суздальском полку.– Имел своего ефрейтора и экзерцирмейстера, производим был с возможнейшим соблюдением старшинства, по достоинству, без рекомендации … Всякий имел честолюбие!» (Д I. 243. С. 364). Капрал, должность которого была завидной даже для обер-офицеров, был в своей боевой единице полновластным хозяином.
Суворов подчёркивает это, объясняя условность командования капральством со стороны офицеров и унтер-офицеров. «Командующей капральством унтер-офицер, – пишет он, – ежедневно поутру и ввечеру о всём происходящем в капральстве получает рапорты от самого капрала, а в небытность его – от ефрейтора без ружья, и отдает ему приказ, какой за благо рассудит».
Однако вертикаль власти нормально работает и без офицеров: «Получаемые (из роты) через старшего сержанта наряды и приказы для поспешности капрал или ефрейтор исправляет без доклада, только унтер-офицеру о исполнении рапортует»! В этой ситуации Суворов сам задался вопросом: что же делают при капральстве офицер и унтер-офицер? И ответил так: «Главное дело командующих капральством обер-офицера и унтер-офицера состоит в том, чтоб иметь смотрение в капральстве, дабы в нём недреманно, рачительно и подробно наблюдаемо было всё повеленное в главах сего Учреждения».
Наличие наблюдателей не меняло того факта, что именно капрал, который «от капральства своего безотлучен», был ответственен за обучение рекрутов, внешний вид и подготовленность солдат, амуниции и вооружения, за наряды и караулы, обеспечение жизни в лагере и на квартирах. На нём лежали заботы о постоянных тренировках в боевой подготовке и о сохранении бравого вида солдат, даже если об этом уже позаботился старший сержант.
«Самое сие, что сказано о рекруте, – пишет Суворов, – (капрал) весьма наблюдает и на старом рядовом, дабы оный не обленился и старший сержант на нём бы того строго не взыскал. Больше в том надзирает над прибывшим из отлучки, особливо если в ней долго состоял, и хотя таковой от старшего сержанта как должно свидетельствован, однако должен сам его ещё свидетельствовать».
В ведении капрала находились все детали жизни солдат. «Без его дозволения ни один рядовой от капральства отлучиться не может». Он «наблюдает за рядовыми, чтоб они ежедневно мыли водой лицо и руки, чесали волосы, оправляли косу, переделывали на висках (букли) … башмаки или сапоги переменяли с одной ноги на другую, чтоб они не сносились и в ходьбе ног не потерли, и Богу поутру одевшись и спать ложась молились по учрежденным при полку молитвам».
Капрал «для знака начальства ходит с тростью, а когда с ружьем, то есть в карауле и строю, имеет оную на пуговице», как унтер-офицер. О замещении его должности Суворов заботится особо, имея для этого у себя в полку неофициальные чины, в штатном расписании и денежных ведомостях отсутствующие: ефрейтора и экзерцирмейстера (заместителя капрала и солдата-инструктора). «Ефрейтор у капрала всегда его капральства экзерцирмейстер, – пишет полковник.– Того ради экзерцирмейстеру, дабы, особливо когда он грамоте умеет, по его достоинству получал освободившийся в полку капральской чин, о всей капральской должности, её правилах и правлении надлежит быть заблаговременно знающему и искусному».
«Сколь же вредно порядку, – подчёркивает полковник важность этой должности, – если ротный командир слабым каким смотрением попустит экзерцирмейстера впасть в какую распутность!» Этот опытный и надёжный солдат, хотя и имеет нештатные звания ефрейтора и экзерцирмейстера, ходит «всегда с тростью», на караулах и в командировках «всюду очередует с капралами, только не в отлучку свыше недели, а в караул свыше месяца. Старший сержант наблюдает, чтоб при командированиях всегда при капральстве один из них, то есть капрал или его ефрейтор, при капральстве оставался». Здесь мы вновь видим запас прочности, ещё не отражённый в «Табели о рангах», но уже внедрённый в Суздальском полку (и, судя по последовавшему признанию ефрейторского чина, не только в нём).
Экзерцирмейстеров в роте было не четыре (по числу капральств), а пять: один солдат-инструктор был «ротным», помогающим старшему сержанту, т.е. своего рода старшим ефрейтором. Суворов обязан был дать ему преимущество в производстве над остальными, причём не только в капралы, но и в старшие сержанты: «Ротный экзерцирмейстер, коли грамотен и исправно себя поведет, имеет линию к произведению перед экзерцирмейстерами в капральствах, и по классам (чинам «Табели о рангах», – А.Б.) достигнуть может в старшие сержанты. Он всегда при старшем сержанте, а в отлучки, кроме маловременного в очередь с капралами караула, от роты не командируется, и то когда в нём дела нет, ибо по всегдашней почти в нём нужде он и в капральстве не правит».
При таком способе производства капрал, при необходимости, мог грамотно командовать строем не только капральства, но и роты. Не остановившись на этом, Суворов требует, чтобы каждый солдат мог выполнить, при отсутствии в команде старших по званию, функции мелд-ефрейтора, то есть ситуативного и.о. капрала. «Для употребления ж в мелд-ефрейтеры надлежит, чтоб каждый при капральстве рядовой к тому званию искусен был, в чём старшему сержанту и ротному командиру капрал ответствовать должен»!
Капрал отвечал и за набожность солдат, обучая их молиться, и за нравственность, отучая пить в кабаках, а главное – за немалое хозяйство капральства. Часть его, впрочем, принадлежала самим солдатам, объединявшимся (свободно, но по совету капрала) в артели, чтобы вскладчину вести быт и готовить пищу из отпущенных фурьером через капрала продуктов. Покупали солдаты продукты и сами, имея право расходовать свои деньги свободно.
Артель была не боевой, неформальной, но важной единицей полка, а её староста – нижним звеном командной системы. Хотя за артелью надзирал капрал, Суворов счёл необходимым поручить контроль за её правильным функционированием ещё ротному командиру (что значило – и старшему сержанту). Он не забывал лично контролировать этот важный институт в своём полку, потом – в своей бригаде, дивизии, корпусе и армии. Хрестоматийные сценки, когда великий полководец угощается варевом из солдатского котла, или когда солдаты потчуют Александра Васильевича кусочком сыра, как раз характеризуют его неформальный способ инспектирования артелей.
«В лагере, – гласит «Полковое учреждение, – также и в квартирах где случится, ротному командиру в артелях наблюдать добрый порядок и крайне надзирать, чтоб рядовым в провианте, никогда по неумеренному или порочному употреблению оного не случилось недостатка; хлеб гораздо бы выпекали, сколько им их содержание дозволит, всякой день ели тёплое варение; если что в медном котле варено, то варить столько, чтоб на один завтрак стать могло, дабы не омеденело, а на ужин варить свежее, а когда выедят, того же часа котел чисто песком вычистить; каша бы доварена и не сыра была; это весьма служит для соблюдения здоровья. Староста артельной должен быть честный и благочестивый человек, довольно признанной таким от ротного командира, и от всей артели содержан быть в почтении».
Инициатива солдат, начиная с их забот о благосостоянии артели, командованием приветствовалась. То, чем впоследствии прославится Суворов – требованием, чтобы «каждый воин понимал свой манёвр» и в любой ситуации сам знал, что ему делать, – было заложено ещё в Суздальском полку, где каждый нижестоящий должен был проявлять инициативу (например, отвечая за отсутствующего командира в качестве мелд-ефрейтора), учиться выполнять функции вышестоящего и стремиться к повышению в чине.
Дата добавления: 2022-01-22; просмотров: 15; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!