II . НАЧАЛО ЭПОХИ ИМПЕРИАЛИЗМА 8 страница

Легко объяснима особая популярность теории «дешевых» денег среди фермерства: цены на сельскохозяйственные продукты в последней трети XIX в. катастрофически и непрерывно падали, задолженность все возра­стала, закладывались и перезакладывались хозяйства. Теория же «деше­вых» денег обещала им быстрое повышение цен, облегчение выплаты дол­гов, освобождение от экономических тягот.

42 United States Report, vol. 158, p. 564.

43 Ibid, vol. 156, p. 1.

44 Ibid., vol. 166. p. 290.

45 Kirkland E. С . Industry Comes of Age: Business, Labor and Public Policy, 1860—1897.

N. Y.,1967, p. 35, 36.

48

I. ОТ СВОБОДНОЙ! КОНКУРЕНЦИИ К ГОСПОДСТВУ МОНОПОЛИЙ

ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС

49

 

Глубинные корни ухудшения положения фермерства заключались в мировом аграрном кризисе и в чрезвычайно усилившейся конкуренции на мировом рынке со стороны сельскохозяйственной продукции из Авст­ралии, Аргентины, России и Канады. Складывалась парадоксальная си­туация: улучшая обработку земли, удешевляя и увеличивая производст­во пшеницы, хлопка, маиса, овса, фермер способствовал углублению кри­зиса, росту перепроизводства. С 60-х по 90-е годы сбор этих культур

ЗДАНИЕ ВЕРХОВНОГО СУДА СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ

значительно увеличился, цены же на них снизились в среднем в 1,5— 3 раза. В результате прибыль фермеров не возросла, а упала ⁴⁶. Ухуд­шение положения фермерства было связано и с бурным процессом моно­полизации в посредническом бизнесе, с нещадной эксплуатацией сельско­хозяйственных производителей железнодорожными корпорациями, отнимавшими у них половину прибылей.

Сторонники «дешевых» денег объясняли падение цен на сельскохозяй­ственные продукты исключительно уменьшением количества денег в об­ращении. Они подыскивали красноречивые доказательства своей точке зрения: например, было подсчитано, что с 1865 по 1890 г. количество денег в обращении сократилось в расчете на одного человека с 31,18 до 20 долл. Увеличить количество денег в обращении при сохранении золо­того стандарта не представлялось возможным: естественные запасы этого благородного металла были ограниченны. После гражданской войны сто-

46 Лене С. Бедность: неискоренимый парадокс Америки. М., 1976, с. 215—217.

ронники «дешевых» денег настаивали на расширении выпуска гриноэков, а с конца 70-х годов, когда в западных штатах были обнаружены бога­тейшие запасы серебра и ежегодная добыча его возросла в 4 раза, вы­двинули лозунг свободной чеканки серебряной монеты и уравнения ее с золотой. Так оформилось движение биметаллистов, поборников двойно­го — золотого и серебряного — денежного стандарта.

К великому огорчению сторонников «дешевых» денег, правительст­венная политика после гражданской войны заключалась в последователь­ном укреплении золотого стандарта. В 1875 г. государство изъяло из об­ращения треть бумажных денег — гринбэков. Еще раньше, в 1873 г., был издан указ о прекращении чеканки серебряной монеты, которая с 1837 г. имела хождение наравне с золотой ⁴⁷. Противники этих актов на­звали их преступлениями, указав, что девальвация доллара и курс на монополию золотого стандарта означали падение цен на сельскохозяйст­венные продукты и принуждали фермера расплачиваться за займы, пре­доставленные ранее в дешевых деньгах, дорогой валютой. Постепенно в сознании сторонников «дешевых» денег оформлялась мысль о гигантском заговоре правительства США и других государств с международными и отечественными финансовыми воротилами в целях утверждения господст­ва золотого стандарта и экономического порабощения армии должников.

При всем том, что сторонники «дешевых» денег давали неверное по существу объяснение причин ухудшения положения американского фер­мерства и наивно связывали утверждение золотого стандарта с заговором могущественных банков и правительства, их программа определенно за­ключала в себе способ частичного улучшения экономических позиций мелких производителей — должников. Ретроспективный взгляд на движе­ние за «дешевые» деньги в конце XIX в. позволяет обнаружить, что оно фактически добивалось от правительства дотаций для фермерства посред­ством и ценой создания бюджетного дефицита и инфляции, т. е. полити­ки, которая стала использоваться в США с 1930-х годов.

С конца 70-х годов движение за «дешевые» деньги, опиравшееся до того почти исключительно на фермерство, получило ощутимую поддержку со стороны владельцев серебряных рудников Запада, которые в резуль­тате стремительного роста добычи этого металла столкнулись с пробле­мой явно недостаточного спроса на него. Их лозунгом стало требование свободной, неограниченной чеканки серебряной монеты. Этот лозунг по­степенно восприняли как фермеры, так и организации демократической партии в западных штатах. В 1878 г. они добились частичной уступки своему требованию от конгресса США. Одобренный обеими палатами кон­гресса билль Бланда — Эллисона (он стал законом, преодолев вето пре­зидента Хейса) предполагал ежемесячную закупку федеральным прави­тельством серебра на сумму от 2 млн. до 4 млн. долл. для нужд денеж­ного обращения. Республиканская администрация, однако, с самого начало бойкотировала этот закон, и он ничуть не поколебал позиций сто­ронников золотого стандарта.

Республиканцы оставались твердыми защитниками золотого стандар­та и на протяжении 80—90-х годов. Защищая его, они указывали, что золотой стандарт утвердился как в большинстве европейских стран, так и

47 Friedman M., Schwartz A. J. A Monetary History of the United States, 1867—1960.    Princeton (N. J.), 1966, p. 48, 49.

50

I. ОТ СВОБОДНОЙ КОНКУРЕНЦИИ К ГОСПОДСТВУ МОНОПОЛИЙ

ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС

51

 

на мировом рынке и что в этих условиях свободная чеканка серебряных денег в США приведет к падению доверия к доллару и утечке золотых запасов из страны. В демократической же партии постепенно складыва­лась достаточно сильная «серебряная» фракция. После победы на прези­дентских выборах 1884 г. Г. Кливленда она повела решительное наступ­ление на администрацию, добиваясь эффективного проведения в жизнь закона Бланда — Эллисона. Но президент от демократов обнаружил со­вершенно противоположное намерение, выдвинув предложение о приоста­новке действия этого закона. Он заручился поддержкой демократов, вы­ражавших интересы финансово-промышленной буржуазии северо-восточ­ных штатов. В конгрессе же его опорой стал республиканский сенат⁴⁸. В 1890 г., когда у власти был уже республиканский президент Гарри-сон, «серебряным» демократам удалось провести через конгресс билль, который примерно вдвое по сравнению с законом Бланда — Эллисона увеличивал сумму федеральных средств на закупку серебра⁴⁹. Победа «серебряных» демократов носила временный характер, она была подаре­на им республиканцами за обещание поддержать билль о новом повыше­нии протекционистских тарифов. Уже в 1893 г. Г. Кливленд, во второй раз занявший президентское кресло, указом исполнительной власти отме­нил закон 1890 г. и, окончательно вбив клин в свои отношения с «се­ребряными» демократами, распорядился выделить 50 млн. долл. из феде­ральных средств на покупку золота у Моргана⁵⁰. Всего на закупку золота в 1894—1896 гг. правительством было выделено 300 млн. долл. Уолл-стрит встретил решение президента с нескрываемой радостью. Решительная поддержка Кливлендом золотого стандарта привела к расколу демократов накануне президентских выборов 1896 г. Демократы, выражавшие интересы промышленных и сельскохозяйственных кругов Запада, добились выдвижения кандидатом в президенты Брайана. Брайа-нисты сумели заручиться поддержкой и со стороны популистов. Для фер­мерской партии этот шаг означал принесение в жертву единственному лозунгу свободной чеканки серебряной монеты широкой программы демо­кратических социально-экономических и политических требований. По­жертвовав большим, популисты не смогли добиться успеха и в малом. Поражение Брайана обернулось смертным приговором лозунгу неогра­ниченной чеканки серебра. В конце XIX в. в США окончательно востор­жествовал золотой стандарт.

Предметом нескончаемых споров между демократами и республикан­цами в последней четверти XIX в. являлась и тарифная политика. При­верженность демократов низким тарифам опиралась на давнюю тради­цию. В эпоху перехода к империализму они попытались изыскать новые способы защиты низких тарифов с тем, чтобы заручиться в этом вопросе поддержкой народных масс. Новый аргумент демократов, рассчитанный на мелкобуржуазные слои, сводился к тому, что высокие тарифы подав­ляют конкуренцию со стороны иностранных товаров и способствуют раз­витию внутри страны монополий. Идея о том, что жесткая протекцио­нистская политика является «матерью трестов», прозвучала в президент-

ском послании Г. Кливленда конгрессу в 1887 г. (лидер демократов надеялся с ее помощью завоевать доверие масс в преддверии выборов

1888 г.).

Республиканская пропаганда со своей стороны изощренно обосновыва­ла противоположный тезис — о преимуществах, исходящих для нации из протекционистской политики. Снижение ввозных пошлин, доказывали республиканцы, приведет к понижению прибылей отечественной промыш­ленности, что, в свою очередь, повлечет повышение рыночных цен и со­кращение заработной платы рабочих. В целом тарифная проблема отра­жала противоречия между различными группами буржуазии. Большинст­во представителей крупного капитала выступали в пользу протек­ционизма.

Ввозные пошлины возрастали в США на протяжении последних четы­рех десятилетий XIX в. На первый взгляд может показаться странным, что американская промышленность, давно вышедшая из младенческого возраста и способная конкурировать в эпоху перехода к империализму с товарами самых развитых капиталистических стран, продолжала оста­ваться под опекой протекционизма. Неприятие американскими промыш­ленниками фритредерства имело, однако, под собой глубокие основания. Оно объяснялось тем, что у американского капитала не было собствен­ных колониальных рынков и его инвестиционные позиции за границей оставались крайне слабыми. Это и побуждало его к монополизации воз­можностей внутреннего рынка. Немаловажное значение в защите протек­ционизма промышленниками США имела боязнь того, что американские товары, несмотря на меньшую себестоимость в сравнении с импортными, окажутся все же дороже из-за более низкой оплаты труда рабочих за границей.

С 1861 г. импортные товары облагались на американских таможнях 5—10%-ной ввозной пошлиной. Этого оказалось достаточно для того, чтобы начиная с 1881 г. ежегодные наполнения федеральной казны стали превышать расходы государства на 100 млн. долл.⁵¹ Опираясь на этот факт, демократ Г. Кливленд, придя к власти в 1885 г., потребовал сни­зить ввозные пошлины. Дальнейшее увеличение федеральной казны он объявил опасным; излишки средств, доказывал Кливленд, ведут к расто­чительству и в конечном счете подрыву моральных устоев государства. Конгресс счел пуританские проповеди президента безосновательными. Федеральным средствам было найдено применение: морской министр У. С. Уитни предложил списать все устаревшие корабли и выдвинул до­рогостоящую программу строительства 22 современных броненосцев.

В 1890 г. конгресс США одобрил законопроект Маккинли — Олдрича, вводивший рекордные 49,5%-ные ввозные пошлины. Это был не просто защитительный, но и запретительный тариф, направленный фактически на искоренение иностранной конкуренции на внутреннем рынке. Под защиту тарифа попадали даже те отрасли, которые вообще еще отсутст­вовали в США, например производство броневой стали. Критикуя тариф Маккинли — Олдрича, Дж. Блейн указал, что столь жесткий протекцио­низм приведет к аналогичным ответным мерам со стороны иностранных

 

48 Coletta P. E. Greenbackers, Goldbugs and Silverites.— In: Gilded Age. A Reappraisal,
p. 124—126.

49 Friedman M., Schwartz A. J. Op. cit., p. 106.

50 History of the U. S. Political Parties, vol. 2, p. 395—399.

51 Schlesinger A. M. Political and Social Growth of the United States, 1852—1933. N. Y., 1933, p. 182.

52

I. ОТ СВОБОДНОЙ КОНКУРЕНЦИИ К ГОСПОДСТВУ МОНОПОЛИЙ

ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС

53

 

государств и сузит возможности американской экспортной торговли. По его настоянию некоторые товары, ввозимые из латиноамериканских стран, были освобождены от пошлин.

В 1894 г. тариф Вильсона — Гормана снизил ввозные пошлины до 39,9% и освободил от них импортную шерсть, медь, лесоматериалы. Но в 1897 г. тариф Дингли поднял ввозные пошлины до 57%. Протекционист­ская политика в США достигла апогея.

Призывая правительство на помощь, когда вставал вопрос о защите национальной промышленности от иностранной конкуренции, капитал США в то же время неукоснительно и твердо следовал принципу госу­дарственного невмешательства в подходе к проблеме законодательного обеспечения прав рабочих. С точки зрения правового положения проле­тариат США в эпоху перехода к империализму продолжал оставаться парием буржуазного общества. В стране отсутствовали даже зачатки со­циального страхования рабочих, а требования пенсий для инвалидов и престарелых, компенсаций в случае болезни и производственного травма­тизма, пособий для безработных считались слишком радикальными. В развитии социального страхования США оказались далеко позади ряда западноевропейских стран, отставали не только от Англии, но и от бур­жуазно-юнкерской Германии, где первые законы о социальном обеспече­нии были введены Бисмарком в 80-е годы.

С конца 70-х годов некоторые штаты предприняли робкие попытки законодательного обеспечения самых элементарных норм и условий без­опасности на капиталистическом производстве. В 1877 г. в Массачусетсе был принят первый в США закон об охране труда рабочих. К 1900 г. аналогичные акты, направленные на уменьшение производственного травматизма, существовали в 21 из 45 штатов ⁵². На практике они, од­нако, были совершенно неэффективны. Органам фабрично-заводской ин­спекции выделялись крайне скудные средства, и они были обречены на бездействие. Предприниматели, преступившие законы об условиях тру­да рабочих, в крайнем случае подверглись штрафу от 5 до 50 долл. Нарушение законов стоило капиталистам много дешевле, нежели их со­блюдение.

Одной из немногих сфер рабочего законодательства с конца XIX в. становится ограничение применения женского и детского труда в про­мышленности. К концу 80-х годов в трех штатах были приняты законы, устанавливающие для женщин 8-часовой рабочий день. В четырех шта­тах было запрещено использовать женский труд на шахтах. В девяти шта­тах приняты законы, запрещавшие нанимать на производство детей до определенного возраста (он варьировался в разных законах от 10 до 13 лет). Использование труда подростков старше этого возраста не огра­ничивалось.

Решительно отказывая рабочим в какой-либо материальной поддержке или вспомоществовании под предлогом государственного «невмешатель­ства» в социально-экономические отношения, федеральное правительство и власти штатов в то же время занимали самую активную позицию во время классовых конфликтов между трудом и капиталом. Главный удар буржуазная государственная власть направляла при этом против проф­союзов, против стремления пролетариата улучшить свое положение и

52 David Th. H. History of the Haymarket Affair. N. Y., 1936, p. 31.

защититься от монополий с помощью объединенных, а не разрозненных индивидуальных действий.

Пролетариат добился признания права на создание профсоюзов в 40-е годы XIX в., когда в одном из решений высшей судебной власти было декларировано, что рабочие могут объединяться для достижения своих целей честными средствами ⁵³. Но и после этого буржуазия не примири­лась с существованием профсоюзов. Более того, арсенал средств, исполь­зуемых ею в борьбе с тред-юнионами, пополнялся и разнообразился.

В эпоху капитализма свободной конкуренции в борьбе с профсоюзами судебные органы чаще всего обращались к доктрине «преступного заго­вора», заимствованной из «общего права». Эта доктрина обнаружила, однако, свою неэффективность в условиях перехода США к империализ­му, когда происходит резкое укрупнение масштабов частнокапиталистиче­ского производства, а вместе с ним стремительно возрастает как числен­ность профсоюзов, так и число стачек, особенно массовых. Обращение к доктрине «преступного заговора» требовало подчас длительного судебно­го разбирательства, поименного привлечения к ответственности всех ба­стующих. Более действенным средством борьбы с профсоюзами оказалась система судебных предписаний («инджанкшнз»), которая с конца 70-х го­дов становится главным орудием расправы с забастовщиками. Доктрина же «преступного заговора» после 1877 г. исчерпывает себя ⁵⁴.

Преимущество судебных предписаний в борьбе с рабочим движением заключалось в том, что они не требовали разбирательства дела присяж­ными и могли быть вынесены по одностороннему ходатайству предприни­мателей. «Инджанкшнз» являлись превентивным средством пресечения забастовки: судья отдавал соответствующие приказы профсоюзам, едва обнаружив у них намерение организовать стачку, а если та была начата, мог остановить ее с помощью предписания в любой момент. Неповинове­ние судье, который при вынесении предписания не был связан буржуаз­но-демократическими процессуальными нормами, влекло за собой суровое наказание. В последней четверти XIX в. «инджанкшнз» были использова­ны против всех значительных стачек, в том числе и против знаменитой Пульмановской забастовки 1894 г. Число выносимых судебных предписа­ний стремительно росло: в 80-х годах их было издано 28, в следующем десятилетии — 122 ⁵⁵.

Приспосабливая систему судебных предписаний, выносимых по так называемому «праву справедливости», юристы нимало не смущались тем обстоятельством, что формальная цель издания «инджанкшнз» заключа­лась в предотвращении только «непоправимого вреда имуществу». Пре­цедент допускал обращение к судебным предписаниям, если существова­ла угроза физического уничтожения собственности предпринимателя. Американские суды обошли это препятствие, отождествив постепенно в своих трактовках понятия «собственность» и «делать бизнес». После того как в определение «имущество» было включено право предпринимателя беспрепятственно производить, продавать и покупать товары, судебные предписания стали использоваться против любых попыток и намерений

53 Фонер Ф. С. История рабочего движения в США...: В 5-ти т. М., 1949—1983, т. 1,
с 190.

---

Дата добавления: 2021-11-30; просмотров: 20; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!