Медитируй на три вещи, которые не должны быть уничтожены. И третья вещь – это дхамма, истина
И третья вещь – это дхамма, истина. Мир настроен против истины, мир живет во лжи. Ложь очень удобна, безопасна, уютна; и вы можете создавать ложь, которая согласуется с вами, с вашими нуждами. Истина никогда не приходит в согласие с вами; в согласие с истиной должны прийти вы сами, а это трудно. Чтобы прийти в согласие с истиной, придется отсечь многие части вашего существа. Чтобы вы смогли войти в храм истины, вам придется отбросить свое эго.
Ложь в высшей степени привлекательна, дешева, повсеместно доступна. Вы можете пойти в магазин и накупить полные сумки разной лжи – сколько хотите. И самое лучшее в ней то, что она к вам приспосабливается, она никогда не требует, чтобы вы приспосабливались к ней. Ложь очень дружественна, она ничего от вас не требует, ни на чем не настаивает, ни к чему не обязывает. Она готова вам служить.
Истина не может вам служить; вы сами должны служить ей.
Атиша делится с вами глубочайшим пониманием. В особенности это должны помнить мои саньясины – помнить и медитировать над этим. Будда здесь, община начала существовать, истина доступна. Теперь ваша задача – помогать ей выжить, защищать ее, чтобы она смогла прожить долгую жизнь и еще долго служить человечеству.
И последняя сутра:
Пусть они станут для тебя равнозначны добродетели.
Пусть это станет вашей добродетелью, вашей религией: служение будде, служение общине, служение истине. Пусть это станет вашей единственной добродетелью, вашей единственной религией.
|
|
|
На сегодня достаточно.
Глава 18
Не участвуйте в Олимпийских играх
Первый вопрос:
Ошо,
Как замедлиться?
Жизнь никуда не идет; у нее нет цели, нет пункта назначения. Жизнь не служит какой‑то определенной задаче, она просто есть. Пока это понимание не проникнет в твое сердце, ты не замедлишься.
Замедление – это не вопрос «как»; это не вопрос техники, метода. Мы все сводим к «как». Во всем мире господствует всеобщий «как»‑изм, и каждый человек, особенно современный ум, идущий в ногу со временем, стал «как»‑ером: как сделать то, как сделать это, как разбогатеть, как стать успешным, как оказывать влияние на людей и приобретать друзей, как медитировать и даже как любить. Недалек тот день, когда какой‑нибудь тупица спросит, как дышать.
Это вовсе не вопрос «как». Не своди жизнь к технологии. Жизнь, сведенная к технологии, теряет весь аромат радости.
Мне попалась одна книга с забавным названием. Она называется «Вы должны расслабиться». И хотя проблема как раз и заключается в слове «должны», но оно там присутствует. Именно из‑за этих «должны» никто не в состоянии расслабиться. И еще одно «должны» – «Вы должны расслабиться» – вдобавок ко всем прочим «должны» создаст в вашей жизни еще больше напряжения. Попытайтесь расслабиться, и вы обнаружите, что чувствуете еще больше напряжения, чем обычно. Попытайтесь еще усерднее, и напряжение будет становиться все больше и больше.
|
|
|
Расслабление – это не следствие, не результат какой‑то деятельности; это сияние понимания.
Это первое, что я хотел бы тебе сказать: жизнь бесцельна. Принять это очень трудно. А почему так трудно принять, что жизнь бесцельна? Это трудно, потому что без цели не может существовать эго. Признать, что жизнь не имеет цели, трудно, поскольку если отсутствует какая бы то ни было цель, то нет смысла иметь ум, иметь эго.
Эго может существовать только в рамках представления, ориентированного на цель; ум может существовать только в будущем. Цель привносит будущее; цель создает пространство для движения мыслей, возникновения желаний. И тогда, естественно, существует спешка, поскольку жизнь коротка. Сегодня мы здесь, а завтра нас не будет – может быть, уже в следующее мгновение.
Жизнь очень коротка. Если есть цель, которую нужно достичь, то неизбежно возникает спешка. И тогда неизбежно появляется беспокойство, постоянное беспокойство: «успею или нет» – трепещущее сердце, сотрясение основ. Вы практически всегда будете пребывать в состоянии внутреннего землетрясения, всегда будете на грани нервного срыва. Поставьте себе цель, и рано или поздно вы окажетесь на кушетке у психоаналитика.
|
|
|
Мое видение – это видение жизни без цели. Таково видение всех будд. Все просто есть, без какой бы то ни было причины. Все в высшей степени абсурдно. Если это понять, куда тогда спешить и для чего? Тогда вы начинаете жить от мгновения к мгновению. Тогда это мгновение дается вам – милостивый дар Бога, или Целого, или назовите это как угодно – Дао, дхаммой, логосом.
Это мгновение в вашем распоряжении: пойте песню, проживите его тотально. И не пытайтесь жертвовать им ради другого мгновения, которое наступит в будущем. Проживите это мгновение ради него самого.
Есть выражение: «Искусство существует ради искусства». Может быть, это и так, а может, и нет – я не художник. Но я могу сказать вам: «Жизнь существует ради жизни». Каждое мгновение существует всецело ради самого себя. Жертвовать им ради чего‑то другого означает быть неразумным. И как только у вас заведется эта привычка жертвовать, вы начнете жертвовать этим мгновением ради следующего, следующим мгновением ради следующего за ним и так далее, и тому подобное – этим годом ради следующего года, а этой жизнью ради следующей жизни! Теперь это простой логический процесс: сделав первый шаг, вы начинаете целое путешествие – путешествие, которое приводит вас на пустошь, путешествие, превращающее вашу жизнь в пустыню, саморазрушительное и самоубийственное.
|
|
|
Живите в мгновении ради чистой радости его проживания. В таком случае каждое мгновение несет в себе качество оргазма. Да, оно оргазмично. Именно так необходимо жить моим саньясинам – без «надо», без «должны», без «обязаны», без приказа. Вы здесь со мной не для того, чтобы становиться мучениками; вы здесь для того, чтобы наслаждаться жизнью во всей ее полноте. И единственный способ жить, любить и наслаждаться состоит в том, чтобы забыть о будущем. Его не существует.
И если вы можете забыть о будущем, если вы можете увидеть, что его нет, то тогда нет смысла все время к нему готовиться. Как только отбрасывается будущее, прошлое автоматически перестает иметь какое‑либо значение. Мы несем с собой прошлое, чтобы можно было использовать его в будущем. А иначе кто понесет с собой прошлое? В нем нет нужды. Если будущего нет, какой смысл нести с собой знания, которые дало вам прошлое? Это бремя, которое уничтожит радость путешествия.
И позвольте мне вам напомнить: это именно путешествие. Жизнь – это паломничество в никуда, из ниоткуда в никуда. И между этими двумя «нигде» располагается «здесь‑и‑сейчас»[6].
Вопрос не в том, чтобы следовать определенной технике замедления, поскольку если твой основной подход к жизни останется тем же самым – ориентированным на цель, – то ты, возможно, попытаешься замедлиться и, возможно, тебе это даже удастся, но тогда ты начнешь создавать в своей жизни другое напряжение. Тебе придется быть постоянно начеку, чтобы оставаться медленным, придется постоянно сдерживаться, чтобы оставаться медленным.
Твои энергии не смогут течь свободно. Ты все время будешь бояться, поскольку, если ты забудешь о технике, тобой немедленно завладеет прежняя привычка. А эта привычка все еще осталась, поскольку на самом деле привычка коренится в твоей жизненной философии. Тебя учили достигать: «Достигни чего‑нибудь!»
С самого первого мгновения, когда ребенок рождается, мы начинаем кормить его ядами: амбицией, достижением, успехом, богатством, известностью, славой. Мы начинаем отравлять источники его существа; мы уделяем огромное внимание… двадцать пять лет мы тратим на то, чтобы дать детям ядовитое образование. Это одна треть жизни; похоже, она тратится впустую. А это самая важная треть, поскольку к тому времени, как человеку исполняется двадцать пять лет, он уже начинает во многих отношениях сдавать позиции. Высочайший пик его сексуальности уже пройден, он приходился на возраст примерно в семнадцать с половиной лет; примерно в восемнадцать лет у него был высочайший пик сексуальности. К тому времени, как человеку исполняется двадцать пять, он уже начинает стареть.
Двадцать пять лет потрачены на создание ума, стремящегося к достижениям… В результате возникает конкуренция, конфликт. Везде, на каждом уровне жизни существует политика. Даже в личных, близких отношениях существует политика: муж пытается управлять женой, жена пытается управлять мужем, дети пытаются управлять родителями, родители пытаются управлять детьми. Близости не осталось, поскольку для достигающего ума близость невозможна. Он знает только, как использовать другого человека; он не может относиться к нему с уважением. Он нацелен на использование. Его взаимоотношения с жизнью – это то, что Мартин Бубер называет отношениями «я‑оно»: все низведено до предметов потребления.
Вы любите женщину – и тут же вы начинаете превращать ее в предмет потребления, превращать ее в жену; она же пытается превратить вас из мужчины в мужа. Быть мужчиной – это нечто прекрасное, быть женщиной – это нечто божественное, но быть женой или мужем – это просто уродливо. Любви больше нет, это закон. Близость исчезла; теперь это сделка, бизнес. Теперь поэзия мертва. И теперь оба партнера вовлечены в политику: кто над кем доминирует?
В любых отношениях, от самых интимных до самых обезличенных, наблюдается одна и та же история. Это история «я‑оно». Именно поэтому мы создали уродливый мир. И действительно, как можно замедлиться, когда вокруг столько конкуренции и столько конкурентов? Если вы замедлитесь, то потерпите поражение, если вы замедлитесь, то никогда не сможете преуспеть, если вы замедлитесь, то вы пропали! Если вы замедлитесь, то станете неизвестным, не сможете оставить в мире свой автограф. Кем вы станете, если замедлитесь? Все прочие люди не замедляются.
Это почти то же самое, как если бы вы участвовали в Олимпийских играх и спросили меня: «Как замедлиться?» Если вы замедляетесь, то выбываете из игры! Тогда вы больше не участвуете в олимпийском забеге. А между тем, вся жизнь была превращена в олимпийское состязание. Все бегут, и все должны бежать с максимальной скоростью, поскольку это вопрос жизни и смерти. Миллионы врагов… Мы живем в мире, где каждый человек – ваш враг, поскольку все, с кем вы соревнуетесь, – ваши враги. Они разрушают возможность вашего успеха, вы разрушаете возможность их успеха.
В этом амбициозном мире не может расцвести дружба, почти невозможна любовь, не может существовать сострадание. Мы создали такую безобразную кутерьму, и корень ее заключается в нашем представлении о необходимости чего‑то достигать.
Между капиталистической и социалистической странами нет никакой разницы – это одна и та же философия. Коммунизм – побочный продукт капитализма, точно так же, как христианство – побочный продукт иудаизма. Различие невелико; меняются лишь слова. Игра остается той же самой; конечно, она переведена на другой язык, но это та же самая игра.
В коммунистической стране политика силы настолько же развита – на самом деле, даже более развита, чем в капиталистической стране, – потому что мы никогда не меняем фундамент, мы лишь продолжаем и продолжаем белить стены. Вы можете их замазать, вы можете изменить цвет, но это ничего существенно не изменит. И то же самое мы делаем и в собственной частной жизни.
Ко мне приехал один политик, который хотел научиться медитировать. Я спросил, зачем ему это. Он ответил:
– Ну, как же! Медитация приносит покой, безмолвие, а я хочу пребывать в покое, хочу быть безмолвным.
Я спросил у него:
– Вы действительно хотите пребывать в покое и безмолвии?
Он ответил:
– Да, именно поэтому я проделал такой долгий путь.
– В таком случае, – сказал я, – для начала вы должны понять, что ум политика никогда не может быть безмолвным и никогда не может быть спокойным. Вам придется выбирать. Если вы действительно хотите войти в мир медитации, вам придется выйти из мира политики. Вы не можете ехать верхом одновременно на двух лошадях, причем на таких лошадях, которые скачут в прямо противоположных направлениях.
Он ответил:
– Это уж слишком! На самом деле я приехал к вам из‑за своей политической деятельности. У меня в уме слишком много напряжения – по ночам я не могу спать, не могу отдохнуть, я ворочаюсь с боку на бок. И весь день, а потом и всю ночь продолжаются одни и те же политические заботы. Я приехал к вам, чтобы вы научили меня технике медитации, которая помогла бы мне расслабиться и стать более конкурентоспособным. Я не готов заплатить за медитацию такую цену. Я хочу, чтобы медитация служила мне в моей политической борьбе. Я в политике уже двадцать лет, но я так и не стал главным министром моего штата.
Ну что же, этот человек не может медитировать. Медитация – это не что‑то такое, что может вырасти на любой почве. Для нее требуется основополагающее понимание; изменение должно затронуть самые основы. Для ее прорастания нужна новая почва; нужен новый гештальт.
Медитирующий человек замедляется естественным образом, без усилий. Он не практикует замедление. Практикуемое никогда не бывает подлинно; оно искусственно, нарочито. Избегайте практикуемого – в лучшем случае оно будет актерством, оно не подлинно, не истинно. А освобождает лишь истина.
Медитирующий человек медлителен по самой своей природе – не потому, что он старается замедлиться, а просто потому, что идти некуда. Нечего достигать, нечем становиться; становление прекратилось. Когда прекращается становление, происходит бытие. А бытие медлительно, неагрессивно, неспешно.
И тогда вы можете с полным присутствием смаковать вкус каждого мгновения, вы можете присутствовать в настоящем; а иначе вы так спешите, что для вас невозможно даже взглянуть на то, что есть. Ваши глаза сфокусированы на отдаленной цели, далекой звезде; вы смотрите вдаль.
Я слышал одну древнюю историю, которая произошла в Греции. Великий астролог, самый знаменитый в то время, упал в колодец. Прогуливаясь однажды ночью и изучая звезды, он забыл, что рядом с дорогой есть колодец, и упал в него.
Шум от падения, его крики… Старуха, жившая в хижине неподалеку, помогла ему выбраться из колодца. Астролог очень обрадовался. Он сказал: «Ты спасла мне жизнь! Знаешь, кто я? Я царский астролог. Мое жалование очень велико – даже царям, чтобы проконсультироваться со мной, приходится ждать по несколько месяцев – но тебе я предскажу твое будущее. Приходи завтра утром ко мне домой, и я не возьму с тебя денег».
Старуха рассмеялась и сказала: «О чем ты говоришь! Ты не видишь даже на два шага вперед – как ты сможешь увидеть мое будущее?»
Такова ситуация с миллионами людей на этой Земле. Они не видят того, что есть, – они одержимы тем, что должно быть. Величайшая одержимость, от которой страдает человечество, – это одержимость «тем, что должно быть». Это своего рода безумие.
По‑настоящему здоровый человек не беспокоится о том, что должно быть. Все его внимание направлено на то, что происходит прямо сейчас, на то, что есть. И вы удивитесь: если вы войдете в то, что есть прямо сейчас, то найдете в нем Запредельное. Если вы шагнете в то, что рядом, то обнаружите там все далекие звезды. Если вы входите в текущее мгновение, у вас в руках оказывается целая вечность. Если вы познали свое существо, то не возникает и вопроса о том, чтобы кем‑то становиться. Вы уже есть все то, чем вы могли себя вообразить.
Вы – боги, забывшие о том, кто они такие. Вы – императоры, которые заснули и видят сон о том, что они стали нищими. И вот эти нищие пытаются стать императорами – во сне они прилагают огромные усилия, чтобы стать императорами, хотя все, что нужно, это проснуться! И когда я говорю: «Просыпайтесь!» – где вы можете проснуться? В будущем? В прошлом? Прошлого уже нет, будущее еще не наступило – где вы можете проснуться? Вы можете проснуться только сейчас и только здесь. Это единственное существующее мгновение и единственная существующая реальность; и это единственная реальность, которая всегда была и всегда будет.
Измените свою основную философию, философию того, кто достигает. Расслабьтесь в своем существе. Не заводите никаких идей, не пытайтесь из себя что‑то сделать, не пытайтесь улучшить то, что создано Богом. Вы уже совершенны – такие, какие вы есть. Со всем своим несовершенством вы совершенны. Если вы несовершенны, то несовершенны совершенно, – но совершенство в вас есть.
И если вы это поняли, то куда спешить? О чем беспокоиться? Вы уже замедлились. И тогда это становится утренней прогулкой без определенной цели, в никуда. Вы можете наслаждаться каждым деревом, каждым лучом солнца, каждой птицей и каждым проходящим мимо человеком.
Второй вопрос:
Ошо,
Существует ли какое‑то реальное различие между разными расами, национальностями и так далее, и тому подобное?
Нет никаких реальных различий, их просто не может быть. Все различия поверхностны. Иудей не отличается от индуса, мусульманин не отличается от христианина, китаец не отличается от американца, негр не отличается от англичанина.
Человечество едино, различия поверхностны. Да, они существуют; это очевидно. Негр – это негр: у него черная кожа, внешне он отличается от белого человека. Но это не то различие, которое что‑либо значит. Это различие так незначительно: немного больше черного пигмента в коже, на четыре гроша больше. Вот и все различие; четыре гроша. И запомните: у него на четыре гроша больше , чем у европейца; не меньше, а больше – он на четыре гроша богаче.
Однако различие в цвете кожи или различие в величине носа не является важным различием. Вы не становитесь богоизбранным народом просто потому, что у вас большой еврейский нос. И не становитесь религиозным просто потому, что родились в Индии.
Все это глупые представления. Однако эти глупые представления продолжали и продолжают существовать во всем мире, причем не только существовать, но и приносить человечеству величайшие бедствия. Они в значительной степени потворствуют эго. Индусы думают, что они самые религиозные люди в мире, что их страна самая священная – что за чепуху они несут!
Страны отделены друг от друга лишь на политических картах; в остальном это просто единая земля. Лишь тридцать лет назад Карачи и Лахор были священной землей – всего лишь тридцать лет назад. Но сейчас они находятся в Пакистане и стали очень нечестивыми. Теперь индийцы не могут представить себе место более нечестивое, чем Лахор или Карачи. Сейчас эти города нечестивейшие из нечестивых, а ведь они были частью священной земли. Лишь небольшое изменение в политике, линия, проведенная на карте – не на земле; земля по‑прежнему остается неделимой.
Я слышал одну историю…
Когда Индия и Пакистан собирались разделиться, именно в том месте, где должна была пройти граница, располагался один сумасшедший дом, и никто не был особо заинтересован в том, чтобы оставить его на своей территории, – ни Индия, ни Пакистан. Однако он должен был отойти к какой‑то из стран, и, поскольку политикам это было совершенно безразлично, было решено спросить у самих сумасшедших, куда они хотят отойти.
Собрали общее собрание – тысячу сумасшедших собрали и задали им вопрос:
– Куда бы вам хотелось отойти?
Те ответили:
– Мы не хотим никуда отходить, мы хотим остаться здесь.
Им снова и снова, самыми разными способами объясняли:
– Вы не должны будете никуда отходить, вы останетесь здесь. Но мы все‑таки хотим спросить у вас, к какой стране вы хотите отойти – к Индии или к Пакистану?
Сумасшедшие не могли поверить своим ушам. Они сказали:
– Мы начинаем очень серьезно сомневаться в том, кто из нас сумасшедшие: мы или вы? Если мы не собираемся никуда отходить, то почему мы должны решать, куда нам отойти?
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 547; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!