РЕВОЛЮЦИОННАЯ ГРОЗА НАД РОССИЕЙ 49 страница
344
20 — 24 июля 1917 г. прошло первое всероссийское совещание организации «Единство». В нем приняли участие 26 делегатов от 21 местной группы из Москвы, Одессы, Самары, Нижнего Новгорода, Саратова, Киева, Вологды, Ревеля и других мест, а также руководящие деятели «Единства» Н. В. Васильев, Н. И. Иорданский, К. И. Фельдман, В. Н. Катин-Ярцев, А. П. Браиловский. Сам Г. В. Плеханов по болезни на совещании не присутствовал, но текст основных его резолюций, несомненно, был с ним согласован. «Единство» выступало за создание в стране твердой революционной власти, укрепление армии, созыв Учредительного собрания и координацию действий пролетарских и буржуазных организаций во имя защиты России от германской агрессии и завершения демократической революции. Для рабочих — а в них плехановцы видели главную свою опору — «Единство», добивалось нормальных условий жизни и труда и гарантий для продолжения классовой борьбы. Лозунг «Вся власть Советам!» сторонники Плеханова категорически отвергали, от меньшевиков-оборонцев требовали полного разрыва с меньшевиками-интернационалистами и призывали к созданию широкого социал-демократического союза для защиты принципов II Интернационала. Среди эсеров «Единство» признавало лишь сторонников Керенского, но зато очень сочувственно относилось к партии народных социалистов.
Совещание, хотя и в довольно туманной форме, критиковало руководителей Советов рабочих и солдатских депутатов за их непоследовательность, пацифистские иллюзии и постоянные уступки большевикам, которые оказались фактически «вне социал-демократии как классовой партии пролетариата, стоящей на почве научного социализма и принципов социалистического Интернационала». В специальной резолюции «О большевиках-ленинцах» говорилось,
|
|
(см.: Отечественная история. 1995. № 5. С. 157—160). Отсутствие документальных улик о связях большевиков с немцами в годы войны Томпкинс объясняет блестящим владением Лениным искусством конспирации и чисткой советских архивов после 1917 г. Он склонен доверять данным из архивов германского министерства иностранных дел, опубликованным в 1958 г. З. А. Земаном, а также свидетельству Э. Бернштейна, относящемуся к 1921 г. Общую цифру германских субсидий большевикам в 1915 —1918 гг. Томпкинс определяет в 70 млн. марок, или 18 млн. долларов (там же. С. 157)
Английский историк Р. Сервис не спорит с тем, что Ленин, возможно, получал немецкие субсидии, но они, по его мнению, «не могли быть «ключом» к политическим успехам партии в 1917 г. » (Service R. Lenin. A political life. L., Vol. 2. 1991. P. 251).
Характерно, что многие российские ученые (В. Л. Мальков, В. Н. Виноградов и др. ) убеждены в том, что в любом случае большевики перехитрили и переиграли своих зарубежных «спонсоров», ибо, не отличаясь особой щепетильностью в добывании средств на нужды революции, они проводили, однако, свою политику, невзирая на этих «меценатов» (см.: Новая и новейшая история. 1995. № 5. С. 73).
|
|
345
что в области теории они скатились к анархо-синдикализму, а практическая их деятельность «свелась к проповеди захватов и погромов, к расстройству вооруженных сил, обороняющих страну, и вообще к вредной для всего народа и для пролетариата в особенности дезорганизации общественных сил России». Большевикам инкриминировались срыв июньского наступления на фронте, подстрекательство солдат к дезертирству и разжигание внутренней смуты. «Все это, — говорилось далее в резолюции, — завершилось наконец предъявлением вождям ленинской организации позорящего их обвинения в сношениях с неприятельскими агентами и в содействии победе неприятельских войск». Исходя из этого, участники совещания признали необходимым энергично и бесповоротно отмежеваться от ленинцев и осудить их дезорганизаторскую работу, причем сделать это должны были и другие социал-демократические течения России 1.
|
|
После июльских событий критика большевизма и Ленина стала для Плеханова и членов «Единства» одной из главных задач дня. По мнению Плеханова, работать вместе с ленинцами значило бы работать на погибель русского государства и русской революции. В создавшихся условиях чисто социалистическое правительство оказалось бы крайне неустойчивым и просуществовало бы очень недолго, причем его падение явилось бы победой открытой контрреволюции и больше всего вреда принесло бы самому пролетариату. Вот почему, заключал Плеханов, России нужно сейчас коалиционное правительство, под платформой которого могли бы подписаться и представители пролетариата, и представители буржуазии 2.
«Россия находится теперь в том переходном периоде своей экономической истории. — писал он в «Единстве» 16 июля 1917 г., — в течение которого пролетариат может не только без ущерба, но с выгодой для себя вступать в соглашения с буржуазией для совместной борьбы со всем тем, что задерживает развитие наших производительных сил» 3. 9 августа Плеханов, как бы продолжая эту мысль, подчеркивал: «...Если бы наш рабочий класс захотел стеснять дальнейшее развитие капиталистического способа производства, он тем самым нанес бы жестокий вред как всей стране, так и своим собственным интересам... Лучшим средством борьбы с распространением утопических лозунгов в среде русского пролетариата явится система широких социальных реформ, выработанная путем всесторонне обдуманного соглашения между революционной демократией и торгово-промышленной буржуазией» 4.
|
|
1 См.: Меньшевики в 1917 году. М., 1995. Т. 2. С. 798.
2 См.: Плеханов Г. В. Год на родине. Т. II, С. 41.
3 Там же. С. 43.
4 Там же. С. 83, 85.
346
Сама мысль о социалистической революции в России в данный момент казалась Плеханову чудовищной. Диктатура пролетариата станет возможной и желательной лишь тогда, писал он, когда наемные рабочие будут составлять большинство населения страны. Поэтому для России социализм — это дело сравнительно отдаленного будущего. «Война, так беспощадно разоблачившая нашу постыдную техническую беспомощность и обусловленную ею страшную экономическую отсталость, доказала это с математической убедительностью, — писал Плеханов. — Очередным вопросом... является у нас теперь развитие производительных сил на капиталистической основе» 1.
Плеханов призывал перестать третировать буржуазию как «отживший» класс, способный лишь вредить делу общественного прогресса, и искать с ней компромисса. При этом он рассуждал так. Рабочим нужна работа, капиталистам — прибыль. Но буржуазия отнюдь не заинтересована в восстановлении царского режима, который тормозил развитие производительных сил, и тем более в поражении России в войне с Германией. А это означает, что в принципе возможно взаимовыгодное соглашение между пролетариатом и буржуазией на базе «оборонческой» платформы и обоюдных уступок. Конечно, это было бы сделкой, признавал Плеханов, но такая сделка — не грех 2.
Плеханов призывал обе стороны проявить благоразумие. «Капитанам промышленности» он доказывал, что расходы по повышению жизненного уровня рабочих, их просвещению и организации с лихвой окупятся в дальнейшем за счет повышения производительности труда и подъема производства. Рабочим, наоборот, внушалось, что предъявление капиталистам заведомо неисполнимых требований, сопровождаемых вдобавок угрозами и насилием, лишь усилит экономическую разруху и приведет к остановке работы на фабриках и заводах 3. В итоге Плеханов приходил к выводу, что в создавшихся в то время в России условиях классовая борьба была бы вредна 4.
Бывают ситуации, считал он, когда интересы самого эксплуатируемого класса требуют от него на время ослабить борьбу с эксплуататорами, чтобы дать отпор силам контрреволюции, пытающимся наложить свое иго и на первых, и на вторых 5. Ошибаются те, кто думает, будто у рабочих не может быть с господствующими классами никаких общих интересов. Все, что задерживает быстрый рост капитала, вредит не только капиталистам, но и рабочим. Это могут быть отсталые политические учреждения, существующие в данной
1Плеханов Г. В. Год на родине. Т. И. С. 30, 53-54.
2 Там же. С. 41-44.
3 Там же. С. 54, 55.
4 Там же. С. 96.
5 Там же. С. 54-55.
347
стране, или конкуренция между различными капиталистическими странами, приводящая к войнам между ними. И если в Германии пролетариат заключил на период войны блок с немецкой буржуазией, то аналогичный блок должен существовать и в странах Антанты, включая Россию 1.
Столь откровенные пассажи Плеханова, естественно, давали богатую пищу для его идейных противников, обвинявших родоначальника русского марксизма в явном отходе от принципов классовой борьбы и позорном соглашательстве с буржуазией. Но между классическими реформистами и Плехановым было одно немаловажное различие: если первые видели в затухании классовой борьбы ведущую тенденцию в развитии современного буржуазного общества, опровергающую выводы Маркса, то Плеханов рассматривал это явление лишь в контексте определенной социально-политической конъюнктуры, когда естественное при капитализме противостояние труда и капитала было осложнено вмешательством «третьей силы» — войны и только что свершившейся общенациональной революции, которая принесла с собой известное облегчение положения пролетариата, о чем, кстати говоря, свидетельствовало и заметное сокращение масштабов забастовочного движения весной и летом 1917 г. по сравнению с кануном Февральской революции.
Однако быстро прогрессировавшая в стране разруха и нежелание предпринимательских кругов идти на серьезные материальные жертвы, чтобы довести войну до победного конца и избежать социального взрыва внутри России, очень скоро вернули все на круги своя. Настроение рабочих становилось все более агрессивным, и проповедь Плеханова не только не находила у них отклика, но и вызывала открытое возмущение. Сыграло свою роль и вялое течение боевых действий на русско-германском фронте, что не могло не притуплять патриотические настроения, вспыхнувшие было с новой силой после свержения царизма. В итоге Плеханов катастрофически терял рабочую и солдатскую аудиторию, но продолжал упрямо стоять на своем, ни в коем случае не считая занимаемую им позицию разрывом с идеей революции и классовой борьбы вообще.
Он видел свой прямой гражданский долг в том, чтобы донести свои идеи как до рабочих, так и до представителей торгово-промышленного класса. И когда в середине августа Георгий Валентинович получил от Керенского приглашение на Государственное совещание в Москве, он решил превратить мысль о необходимости достижения общенационального консенсуса в стержень своего предстоящего выступления.
В накаленной политической атмосфере лета 1917 г. созыв в Москве Государственного совещания, пышно разрекламированного Временным правительством в качестве подлинно общероссийского
1 Группа «Освобождение Труда». Сб. 5. С. 12, 16.
348
форума с участием самых светлых умов страны, призван был как-то успокоить общественное мнение в ожидании откладывавшегося на конец года Учредительного собрания. Состав участников совещания был крайне пестрым. Здесь были 13 министров Временного правительства во главе с А. Ф. Керенским, лидеры кадетов П. Н. Милюков, П. Д. Долгоруков, В. А. Маклаков, В. Д. Набоков, Ф. И. Родичев, бывшие председатели Государственной Думы Ф. А. Головин, А. И. Гучков, М. В. Родзянко, знаменитый юрист сенатор А. Ф. Кони. В Большом театре можно было увидеть также верховного главнокомандующего генерала Л. Г. Корнилова, казачьего атамана А. М. Каледина, генерала М. В. Алексеева, лидеров русских монархистов В. М. Пуришкевича и В. В. Шульгина, крупнейших представителей деловых кругов П. П. Рябушинского и А. И. Путилова. Среди актеров этого крупнейшего политического спектакля оказались председатель ЦИК Советов Н. С. Чхеидзе, известные меньшевики И. Г. Церетели и А. С. Мартынов, философ Н. А. Бердяев, социолог П. А. Сорокин, академик Петр Струве. Присутствовало и несколько десятков большевиков, хотя к Государственному совещанию они относились крайне отрицательно и даже собирались демонстративно покинуть его. 12 августа по их призыву в Москве прошла большая забастовка протеста против контрреволюционных замыслов буржуазии. Бросили работу даже буфетчики Большого театра, предоставив участникам совещания самим заботиться о своем питании.
А. Ф. Керенский решил привлечь к участию в Государственном совещании и группу «исторических», как он выразился, деятелей — патриарха русского анархизма 75-летнего князя П. А. Кропоткина, «бабушку русской революции» 73-летнюю эсерку Е. К. Брешко-Брешковскую, 60-летнего Г. В. Плеханова и первого переводчика «Капитала» на русский язык, многолетнего узника Шлиссельбургской крепости 72-летнего Г. А. Лопатина. В день открытия совещания, 12 августа 1917 г. Плеханов получил телеграмму от адъютанта Керенского, в которой говорилось, что министр-председатель очень удивлен его отсутствием и просит срочно прибыть в Москву.
Надо сказать, что к самому Керенскому Плеханов относился с изрядной долей иронии и даже некоторого презрения. В частных беседах он говорил, что Керенский напоминает ему слезливого французского поэта-романтика прошлого века Альфонса Ламартина, на короткое время ставшего в 1848 г. министром. Плеханов язвительно называл даже министра-председателя не Ламартином, а Ламартинкой, т. е. лицом скорее женского, чем мужского пола, а его манеру произносить политические речи сравнивал с декламациями в стиле известной французской актрисы Сары Бернар в каком-нибудь уездном Царевококшайске. Конечно, это был очередной полемический перехлест Плеханова, уязвимый тем более, что с публичной критикой премьера Георгий Валентинович предпочитал не выступать, мотивируя такую позицию довольно сомнительным аргумен-
349
том: «Пока нет другого правительства, забивать на смерть существующее значило бы играть на руку Ленину, делать дело Ленина» 1.
Явно польщенный высоким приглашением, Плеханов вместе с женой срочно выехали вечером 12 августа в первопрестольную. Из-за наплыва именитых гостей мест в гостиницах не оказалось, и если бы не Н. В. Валентинов, предложивший Плехановым несколько дней пожить в его квартире, трудно сказать, оказался ли бы этот приезд в Москву для Георгия Валентиновича столь приятным и интересным.
Естественно, Плеханов попросил показать ему Москву, где не был со времен своей юности. Перечитав одну из глав «Былого и дум», он загорелся желанием съездить на Воробьевы горы, где сто лет назад Герцен и Огарев дали клятву посвятить жизнь служению народу. По просьбе Георгия Валентиновича артист Райский, который вел машину, ехал медленно, и Плеханов хорошо разглядел запущенные и грязные улицы Замоскворечья. С горькой усмешкой он сказал: «Ваша белокаменная на самом деле грязнокаменная и неказистая. Европы в ней мало». А на самих Воробьевых горах, окинув взором величественную панораму древней русской столицы, Плеханов вдруг взял за руку сопровождавшую его В. И. Засулич и произнес: «Вера Ивановна,... приблизительно на этом месте Герцен и Огарев принесли свою присягу. Около сорока лет назад в другом месте — вы помните? — мы с вами тоже присягнули, что благо народа на всю жизнь будет для нас высшим законом. Наша дорога теперь явно идет под гору. Быстро приближается момент, когда мы, вернее кто-то о нас скажет: вот и все. Это, вероятно, наступит раньше, чем мы предполагаем. Пока мы еще дышим, спросим себя, смотря друг другу прямо в глаза: выполнили ли мы нашу присягу? Думаю, мы выполнили ее честно. Не правда ли, Вера Ивановна, честно?» Свидетель этой сцены Н. В. Валентинов вспоминал потом: «Не слыхал, что ответила Засулич. Видел только, что на лице ее отразилось такое волнение, что, казалось, она зарыдает. Согнувшись, приложив платок к глазам, она быстро отошла в сторону» 2.
Там же, на Воробьевых горах Плеханов и Засулич сфотографировались на фоне старинной вазы. Снимок вышел удивительно трогательным и печальным. У этих двух стариков, стоявших некогда у истоков русской социал-демократии, теперь все уже было в прошлом. До трагического герценовского «Вот и все» оставалось уже совсем немного...
15 августа, в заключительный день работы Государственного совещания Плеханов выступил в Большом театре с речью. Как добрый и мудрый наставник, он внушал своим слушателям, что,
1 Валентинов Н. В. Наследники Ленина. С. 187.
2 Валентинов Н. В. Трагедия Плеханова // Новый журнал. Нью-Йорк, 1948. Т. 20. С. 288-289; его же. Наследники Ленина. С. 194.
350
поскольку России предстоит еще пережить довольно длительный период капиталистического развития, буржуазия и пролетариат должны осознать необходимость взаимных уступок. Предпринимателей Плеханов призвал к осуществлению широких социальных реформ, подъему подорванных войной производительных сил страны, пониманию тяжелого положения рабочих. В свою очередь, эти последние должны были понять, что без буржуазии им пока не прожить, что война поставила Россию на край пропасти и поэтому нужно отказаться от предъявления хозяевам предприятий чрезмерных экономических требований.
Плеханов напомнил старинную ирландскую легенду о двух кошках, которые дрались до тех пор, пока от них не остались одни хвосты. Мы не должны уподобляться таким кошкам, сказал он. Если же соглашения добиться не удастся, то погибнут не только участники драки, но и вся страна, иод аплодисменты присутствующих Георгий Валентинович заявил, что война должна продолжаться до полной победы над Германией. Сепаратный мир — это низость, и русская революционная демократия на нее никогда не пойдет, закончил он 1.
Во время пребывания в Москве Плеханов трижды встречался с членами московской группы «Единство» (кстати говоря, они разочаровали его довольно низким уровнем своего политического мышления), принимал многочисленных посетителей. Выступил он и с публичной лекцией, которая была, однако, встречена слушателями весьма прохладно. Не помогло даже то, что накануне Плеханов тщательно, вплоть до жестикуляции, отрепетировал перед зеркалом свой доклад 2.
По возвращении из Москвы Плеханов снова слег. Правда, в «Единстве» регулярно продолжали появляться его статьи с оценками текущих событий, главным из которых была предпринятая в конце августа генералом Корниловым попытка военного переворота. Плеханов решительно осудил корниловский мятеж как преступление и выступил за сохранение коалиционного правительства с участием кадетов, меньшевиков и эсеров. Альтернативой этому, как считал редактор «Единства», могла бы стать только победа Ленина, экономическая разруха, разочарование масс в революции и как результат — торжество контрреволюционных сил 3.
Дата добавления: 2021-06-02; просмотров: 38; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!