Путь длиной 1 дюйм или десять тысяч миль 14 страница
Хотя со школой не было проблем, я все еще продолжала настраивать Джейка по утрам, чтобы он мог справиться с любыми сложными для него ситуациями. Я не могла предвидеть всего того, с чем ему предстоит столкнуться в течение дня, поэтому моя задача заключалась в том, чтобы дать ему инструменты, которые он сможет адаптировать к необходимым условиям на месте.
Когда Джейк был в первом классе, где‑то в конце октября, его учительница наполнила огромный кувшин оранжевыми и черными конфетами желе‑бобы и сказала классу, что тот, кто угадает, сколько конфет там находится, заберет кувшин домой. Джейк, конечно, подсчитывал объем коробок из‑под крупы с раннего детства. Единственное, чего он не знал, так это сколько свободного пространства учительница оставила в верхней части кувшина под крышкой. Тем не менее Джейк был абсолютно уверен, что его ответ может отличаться от правильного не более чем на двадцать конфет.
Он проиграл. Правильный результат был меньше, намного меньше того, который получился по формулам Джейка, и кувшин с конфетами отправился домой к мальчику, который радостно заявил, что назвал число просто так – первое, что пришло ему в голову.
Джейк пришел домой просто вне себя. Я никак не могла утешить его, даже пообещав ему все желе‑бобы, которые были в нашем магазине. Естественно, вопрос заключался не в конфетах, дело было в математике. Мне показалось, что он может просто с ума сойти из‑за этих желе‑бобов. Джейк отказался есть или что бы то ни было делать в тот вечер, без конца проверяя цифры: он искал какое‑то рациональное объяснение своей ошибке.
|
|
|
На следующий день он обнаружил, что рациональное объяснение все‑таки имеется. Учительница положила огромный комок алюминиевой фольги в середину кувшина. Возможно, ей просто не захотелось покупать слишком много конфет, или не хотелось, чтобы так много конфет досталось одному ребенку. Какой бы ни была причина, но формулы Джейка не сработали – она сделала это непреднамеренно, конечно, поскольку вряд ли кто‑то в нашем мире сможет предположить, что первоклассник будет использовать уравнения, чтобы определить объем кувшина во время игры‑угадайки, сколько здесь конфет. Но Джейк был полностью повержен.
Случай с желе‑бобами, как мы стали его называть дома, произошел тогда, когда я придумала некоторое объяснение, которым впоследствии пользовалась, общаясь со своими детьми и всеми теми, с кем работала.
– Знаю, что ты огорчен, – сказала я тогда Джейку, – но существует определенная шкала. Когда кто‑то, кого ты любишь, умирает – это соответствует десяти по этой шкале. Когда что‑то достигает десяти, ты имеешь право отключиться. Вообще‑то ты имеешь право на многое. Ты можешь спрятаться в постели и оставаться там, а я буду стоять рядом, и в руках у меня будет коробка из ткани. Но ведь есть и другой конец шкалы, и там ты найдешь этот кувшин полностью наполненный желе‑бобами. Там находится не кто‑то, кто ломает руку или теряет ее, там – кувшин, полностью наполненный конфетами, которые мы можем купить в магазине. Это соответствует двум по этой шкале, и тебе нужно отреагировать на событие под цифрой два как на событие под цифрой два, а не как на событие под цифрой десять.
|
|
|
Я пользуюсь таким объяснением, чтобы помогать детям, особенно аутистам, посмотреть на событие под другим углом.
– Что из этого мы поместим под цифрой десять? – спрашиваю я. – Если нужно поместить его под цифрой десять, ради бога, помещай его там. Но ты же не можешь отметить цифрой десять тот факт, что воротник рубашки натирает тебе шею. Это будет впустую.
Иногда Джейку нужно было напоминать, что от него требуется реакция, соответствующая коду два, поскольку событие можно обозначить цифрой два. Но в основном его реакции соответствовали правилам социального поведения. Этот прием был настолько эффективным, что меня даже стали спрашивать, не излечился ли Джейк от аутизма. Конечно нет, и никогда не сможет. Аутизм Джейка – это то, с чем он справляется ежедневно. Всегда есть вероятность события, которое превратит его целиком в «человека дождя», как мы говорим у нас в семье. Но Майкл и я продолжаем делать все, чтобы обеспечить нашего сына всем необходимым для возможности сделать достойный выбор, что он в основном и делает.
|
|
|
Одним из наших любимых занятий было всей семьей отправиться в «Барнс и Нобль», который находился совсем недалеко от нашего дома. Мы ходили туда почти всегда в субботу днем, особенно во время долгих и холодных зим, которыми славится Индиана. Уэсу и Джейку раз в неделю разрешалось выбрать две книжки, которые им понравились (при этом я старалась следить за тем, чтобы они выбирали их в букинистическом отделе), затем мы отправлялись в кафе, чтобы перекусить и выпить горячего шоколада, а также чтобы посмотреть, что мы приобрели на этот раз. Наверное, не имеет значения, сколько книг я прочитала, но есть что‑то особенное, когда открываешь совершенно новую книгу, а потом сидишь целый вечер уткнувшись в нее. Мне доставляло огромное удовольствие то, что мы с мальчиками вместе именно так и поступали.
|
|
|
Как ни странно, но Джейк всегда сразу шел в отдел справочной литературы. Там было много схем, карт, графиков и таблиц. Они ему были очень нужны. Одним из его любимых жанров были рассказы о великих ученых, а другим – мировая история. Но ничто не шло в сравнение с учебником по естествознанию для колледжей.
Я поняла, что Джейк, запоминая факты, успокаивал себя. Чтение перечня фактов оказывало на него такой же эффект, как просмотр получасовой комедии положений или пролистывание журнала мод и светских сплетен оказывало на одну из моих знакомых. Так же как в свое время случай с моей сестрой Стефани помог мне увидеть таланты там, где другие видели всего лишь недостатки, так и наблюдение за капризами и причудами моего мужа помогло мне понять, что успокаивает Джейка.
Майкл тоже запоминал мелочи, чтобы расслабиться. Если его спрашивали, кто играл главную роль в каком‑нибудь малоизвестном фильме 70‑х годов, он сразу же отвечал, да еще и рассказывал, чего этот актер впоследствии добился.
Когда он работал в компании «Таргет», его называли там «тот самый Майкл». Летом, работая на разгрузке, он выучивал наизусть все номера единиц складского хранения. Поэтому позднее, если отсутствовал ценник, вместо того чтобы искать по прейскуранту в журнале, рабочие просто брали свои рации и говорили:
– Майкл? Кокосовый шампунь «Суав»?
Меня крайне раздражало то, что он с легкостью отвечает на все вопросы игры «Опасность», и я наотрез отказалась смотреть с ним это шоу до тех пор, пока он не пойдет туда, не примет в нем участие и не выиграет, конечно. Поэтому меня не беспокоило то, что, свернувшись калачиком, Джейк изучает список экзопланет или астероидов, мне не казалось это странным, как другим родителям. Интересы Джейка были самыми разнообразными. Он прочел все книги по истории Америки, какие попали к нему в руки. Его жажда информации была просто неутолима, а память – насколько мы могли судить – не знала границ. Джейк мог рассказать, что далеко не лучший и малоизвестный Джеймс Бьюкенен был пятнадцатым президентом Соединенных Штатов, он мог назвать даты его правления, когда он родился, на ком женился и когда умер. Джейк также знал, из какого штата был Бьюкенен и какой процент голосов на выборах он имел.
Джейк не пропускал ни одного учебника, где был хотя бы один тест. (Это и сейчас его любимое занятие. Должно быть, я единственная мать на земле, которой приходится утешать своего сына, если экзамен отменяется.) Помню тот день, когда он обнаружил в книжном магазине отдел пособий по подготовке к тестам. «Тест американского колледжа»! Отборочный тест! Тест для поступления в медицинский колледж! Тест по менеджменту! Тест на проверку знаний при поступлении на юридический факультет! Это были сотни страниц пронумерованных вопросов, и многие из них касались математики! Джейк с укоризной посмотрел на меня, как будто я намеренно прятала от него этот чудесный лакомый кусочек. В первом классе его любимой книгой было руководство по подготовке к тестированию по программе средней школы. Его совсем не интересовали разделы, посвященные языковым проблемам, ияне могу с уверенностью сказать, что он смог бы написать тест в полном объеме, но к концу того года он стабильно получал отличные результаты по математическим тестам.
Удивительно, но в школе, казалось, не замечали все те странности, которые вытворял Джейк. А если и замечали, то не подавали виду. В начале первого класса детям раздавали огромные рабочие тетради по математике, где было полным‑полно заданий на весь учебный год. Джейк заполнил всю тетрадь за первые два дня занятий. Учительница знала, что он сделал, и сказала ему сидеть в углу и читать книгу во время занятий с классом. Вместо этого Джейк создал свой собственный математический язык, основанный на наглядности, которым он пользуется и сейчас, когда что‑то объясняет другим детям. В этом языке он использует цвет и форму для представления цифр и их комбинации для представления уравнений. Представьте себе этакое сочетание счета и калейдоскопа, и вам станет понятно, о чем идет речь. Теперь он наслаивает различной формы разноцветные прозрачные пластинки поверх легкой коробочки, но тогда у него были тысячи кусочков строительного картона, которые он педантично вырезал, придавая им различные формы, и которые можно было накладывать один поверх другого, чтобы выполнять сложные вычисления. Но никто, включая самого Джейка, никогда не говорил ни мне, ни Майклу, что наш сын, по существу, перескочил одну ступень в математике.
Разбирая старые бумаги, я как‑то нашла работы Джейка того времени. (Я уже и забыла, но когда другие ребятишки рисовали квадрат и сверху треугольник, изображая таким образом свой дом, Джейк использовал цветные карандаши для того, чтобы изобразить модели более эффективных гидроэлектрических станций.) В одной из старых коробок я обнаружила дневник Джейка за первый класс. Учительница дала им задание на неделю: «Что бы ты сделал, если бы был президентом?»
В одном из отрывков, написанных тогда, Джейк писал: «Если бы я был Президентом, я бы сказал людям пакенуть Новый Орлеан. Также, Если бы я был президентом, я бы построил Новый Орлеан где‑нибудь еще. Я бы сказал аржетектору нарисовать и построить парк развлечений. А когда он или она будет готов, я поеду в этот парк развлечений. Я буду там развлекаться».
В тот момент я думала, что не видела ничего более замечательного, чем «он или она» в том предложении. Через несколько страниц в том же дневнике за первый класс был еще один отрывок: «Если бы я был Президентом, я бы поехал во Флориду и предостерег людей от ураганов». Нас тогда тоже ничего не насторожило. Для нас не было новостью, что Джейк очень интересуется вопросами климатологии и изменений климата. Его увлечение погодой до сих пор источник шуток у нас дома. Мы всегда говорим, что Джейк не вспомнит, какой подарок он получил на прошлое Рождество, но, когда ему будет восемьдесят лет, он все еще будет помнить, сколько снега лежало на земле. (Он не может запомнить имени ни одного ребенка в классе, но может очень подробно описать проливной дождь с грозой, который загнал его в лестничный колодец, когда он ждал автобус в первый день в школе). Но больше всего меня изумляет то, что записи в дневнике датированы январем 2005 года, за семь месяцев до того, как ураган «Катрина» опустошил юг Соединенных Штатов.
Мальчик из пещеры
Ко второму классу Джейк уже чувствовал себя в школе довольно свободно. Но я все еще постоянно замечала у него признаки аутизма, которые не проявлялись явно, но которые все еще могли выйти на передний план и снова поглотить моего ребенка, если я им это позволю. Поэтому, как и раньше, я помогала Джейку с математикой и чтением, чтобы он не отставал от остальных, а также я почувствовала, что мне пора помочь ему и с друзьями.
Мне очень нравится Хеллоуин. Я люблю этот праздник. Майкл всегда подсмеивался надо мной по поводу того, сколько мне приходилось пройти (и по поводу того, сколько я заставляла пройти его), чтобы праздник у нас удался. Для первого Хеллоуина, в котором принимал участие Джейк, я не только сшила для него полноценный костюм тыквы, но и соорудила также из нашей небольшой красной тележки тыкву на колесиках. Я посадила Джейка, нарядив его в маскарадный костюм, в тележку, положила рядом с ним фонарь из тыквы с прорезанными отверстиями в виде глаз, носа и рта и несколько мячей и все это возила по близлежащим улицам.
Когда Джейк был во втором классе, я вместе с детьми из детского центра поехала на ферму, которая располагалась недалеко от нас, и взяла там несколько тыкв, чтобы сделать из них фонари с прорезанными отверстиями в виде глаз, носа и рта. По дороге домой мы проезжали мимо дома соседки, и мне вдруг стало немного стыдно, когда я увидела ее сыновей – их было семеро, – они с еще несколькими мальчиками играли на улице в футбол.
Я доехала до нашего дома, заглушила мотор и некоторое время сидела не двигаясь, наблюдая за Джейком. Он тоже был на улице, но какова была разница между тем, что у нас, и тем, что происходило у соседки. Одним из любимых занятий Джейка в тот год было составление многомерных геометрических фигур – кубов, сфер, цилиндров, конусов и, конечно, его самых предпочитаемых параллелепипедов – из подручных средств, которые он находил вокруг дома. Старые свертки, оставшиеся от бумажных полотенец, пластмассовые палочки с ватными тампонами на обоих концах и палочки для поделок – в ход шло все. В тот вечер Джейк был занят составлением фигур на крыльце, аккуратно расставляя их вдоль перил. Я вышла из машины и прошла в дом, поставила на огонь кастрюлю с водой, чтобы сварить макароны. Затем мы с Джейком украшали крыльцо в свете угасающего дня: он – своими многомерными геометрическими фигурами, я – паутиной и тыквами (также разместила там аппарат для создания тумана и несколько привидений, которые пронзительно кричали). Когда я услышала, как моя соседка зовет мальчиков ужинать, мне в голову пришла идея. Мне очень хотелось, чтобы у Джейка были друзья, но я знала, что не могу просто так отправить его поиграть в футбол с соседями. Ничего не получилось бы. Физически отставание Джейка проявлялось в том, что он был довольно неуклюжим, неловким и медлительным, к тому же я не была уверена, знает ли он правила игры в футбол. (Уверена, что его это не интересовало.) Нужно было найти какой‑то взаимный интерес. А что, если я превращу наш дом – в частности, комнату Джейка – в такое место, которое привлечет мальчишек, они просто не смогут не прийти?
На следующий день я пошла по магазинам. Как всегда, у нас не было лишних денег, которые я могла бы потратить, но я рассматривала свои траты как вложение в будущее Джейка. Я купила ему кровать, расположенную над письменным столом, несколько занятных пушистых ковриков и вместо стульев несколько больших круглых подушек, наполненных полистиролом, которые расставила внизу. Майкл вместе с соседом переместили наш телевизор с большим экраном наверх, при этом мы остались с небольшим телевизором в маленькой комнате. Я также купила Джейку игровой центр и видеоигры, которые, как сказал молодой человек за прилавком, он бы купил для себя. Затем я приобрела чипсы со всеми возможными ароматами, которые имелись в наличии в магазине, и испекла несметное количество печенья с шоколадной крошкой. Короче говоря, я создала идеальные условия для детской вечеринки – этакую пещеру для мальчишек – и раскрыла двери.
Джейк был несколько озадачен переменой, но поскольку он мог развесить фотографии Солнечной системы на стенах, мебель его не волновала. Новая обстановка также способствовала развитию его сильных сторон. Благодаря своим невероятным визуальнопространственным способностям Джейк великолепно играл (да и сейчас играет) в видеоигры. Он, как известно, собирает толпы в «Серкит‑сити», сетевом магазине по продаже товаров бытовой электроники, когда играет на уровне профессионала в «Героя с гитарой», при этом гитарный контроллер находится у него за спиной.
Ребята пришли и остались. В общем, Джейк и сейчас в хороших отношениях со многими мальчиками, с которыми познакомился и подружился тогда. Один из них – Люк – и сегодня его близкий друг. У нас с мамой Люка молчаливое взаимопонимание. Она очень надеется, что какая‑то часть любви Джейка к академическим знаниям достанется и ее Люку, а я тайно тешу себя надеждой, что хоть малая толика футбольного задора Люка перейдет к Джейку.
Мамы всегда были моим секретным оружием, особенно за пару дней до зимних каникул, когда их собственные ребята буквально с цепи срывались. Джейк им очень нравился.
– Пожалуйста, Кристин, выручайте меня. Они переходят все границы! Джейк может прийти поиграть?
И кто бы ни приводил Джейка после такого «дружественного визита», все обязательно восторженно отзывались о нем:
– Просто необыкновенно вежливый мальчик! Не представляю, как вам удалось привить ему такие манеры!
Мне, правда, кажется, что манеры Джейка вряд ли сильно отличались от поведения других семилетних детей. Он просто был спокойным. Мне так хотелось услышать, как он во весь голос кричит: «Пытка щекоткой!», когда Уэс пытается спровоцировать его, но остается только молиться, чтобы он проводил достаточно времени со своими друзьями и научился быть таким же шумным и громкоголосым, как они.
В противовес тому, как другие мамы округляли глаза, когда слышали, какие словечки употребляют их детки, я, можно сказать, от гордости чуть не подскочила, когда однажды вечером Джейк, рассказывая о фильме, который посмотрел днем, назвал героя чокнутым. Я постаралась удержаться от комментариев, но, пока Джейк убирал со стола, не могла не улыбнуться Майклу. Это было первое жаргонное словечко, которое употребил наш сын.
Иногда Джейк с приятелями играл в шахматы, но большей частью они смотрели фильмы или сражались, при этом в доме не оставалось ни одной крошки от чипсов. Когда появились приквелы «Звездных войн», Джейк выучил наизусть каждую строчку. Но на этот раз первым был не только он, что случилось впервые.
Почти каждый мальчик его возраста знал наизусть эти фильмы. Я была так счастлива, потому что видела, как он общается с друзьями, у нас всегда было полно чипсов, ия не забывала покупать новую видеоигру, не устраивала скандалов, если кто‑то из мальчиков уносил с собой лампу из гостиной, пытаясь преследовать Дарта Мола с его световым мечом. Иногда мне приходилось подталкивать Джейка:
– Эй, может быть, хватит болтать о математике?
Но в основном он быстро ориентировался в ситуации, и эти мальчики стали его настоящими друзьями.
К этому времени детский центр полностью интегрировался в нашу жизнь. Как и раньше, проекты плавно перетекали из гаража в наш дом. В большинстве эти проекты были забавой, и все с удовольствием принимали в них участие. Например, мы потратили две недели, сооружая фреску, размером со стену, из тысяч желе‑бобов всех цветов, какие только можно себе представить. Это была кропотливая и тяжелая работа! Но мы были вместе, пели песни и рассказывали истории, и фреска получилась просто великолепная.
То, что она была такой большой, дало детям возможность получить удовлетворение от сделанной работы. Но я абсолютно уверена, что, пока шла работа, мы съели столько же желе‑бобов, сколько наклеили на стену.
Примерно в это же время ко мне обратилась одна мама. На следующей неделе она выходила на работу. Ее малышка была в том возрасте, когда разлука может нанести непоправимый вред, и казалось, что мама даже в большей степени огорчена, что вынуждена оставлять ребенка, чем сама девочка. Конечно, я все поняла. Я бывала в такой ситуации. Соответственно я легла спать с мыслями: «Что мы можем сделать, чтобы первый день для этой девочки стал самым необыкновенным?»
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 41; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!