Дефицитарность общения у детей

Как проявление различных форм

Психической патологии

Нарушения общения у детей в виде его недостаточности вплоть до полного избегания и невозможности контакта в семье и детском коллективе представляют собой одну из наиболее распространенных проблем детской адаптации, исследованию и организационно-методическому решению которой до настоящего времени в отечественной медицине, педагогической науке и практике не уделялось достаточного внимания. Проводящиеся в этой области крайне немногочисленные медико-педагогические разработки в основном касаются детского аутизма, распространенность которого хотя и достаточно велика (3—6 случаев на 10 тыс. детей), но которым не исчерпывается проблема дефицитарности детского общения. Само понятие детского аутизма не совсем четко определено, вследствие чего в группу «аутичных детей» относят как пациентов с собственно ранним детским аутизмом (очевидно, весьма немногочисленных в детском населении), так и больных с разнообразной психической патологией, а также детей, у которых недостаточность общения может быть связана преимуще-

ственно с микросоциальными условиями существования и пороками воспитания.

Представляется очевидным, что полиморфизм контингента детей с дефицитарностью общения требует тонкой диференциации лечебно-педагогических подходов при разработке программы реадаптации и реабилитации в рамках специально созданных организационных форм для максимально индивидуализированной коррекционной работы. Невозможность или выраженная затрудненность общения в естественной социальной среде приводит таких детей к вынужденному изолированному существованию (в рамках семьи), что, со своей стороны, усугубляет аутистические тенденции, способствует еще большей задержке развития и его искажению, по существу вызывает раннюю инвалидизацию, отставание в обучении, несмотря на то, что большинство таких детей обладает достаточными, а в ряде случаев и высокими предпосылками интеллекта С другой стороны, вынужденное содержание ребенка в семье, невозможность воспитания его в детских учреждениях, индивидуальное обучение на дому резко ограничивают родителей таких детей в реализации их социальной роли и профессиональных возможностей, приводят к нарушению психологического климата в семье, невротизации ее членов, порой и к распаду семьи.

Прежде чем перейти к изложению фактической стороны рекомендаций, необходимо уточнить, что мы используем понятие «дефицитарности общения» как более широкое и более универсальное, чем «аутизм», поскольку, как уже было сказано, понятие «детского аутизма» достаточно расплывчато (сюда, помимо собственно раннего детского аутизма, включают и аутизм Аспергера, и так называемый «органический аутизм», и различные недифференцированные формы нарушений общения у детей. При этом следует принять во внимание, что «аутизм» как одна из форм личностной патологии не имеет прямого отношения к функции общения, а характеризует особый склад личности, основной характеристикой которого является интроверсия, т.е. преобладание внутреннего мира, фиксации на внутренних переживаниях, внутренних ценностей над внешними, погруженность в свой внутренний мир в ущерб отражению явлений окружающей жизни. Такого рода личностная структура предполагает, естественно, и ограничение вплоть до полного избегания общения с окружающими, но последнее свойство не является абсолютно обязательным для аути-ста, более того, он может быть внешне даже излишне контактным без учета ситуации и тематики общения («аутизм наизнанку»).

Таким образом, речь в данных рекомендациях идет о помощи детям, ведущим расстройством у которых являются затруднения общения (вплоть до полного отказа от контактов), бедность речевой продукции (вплоть до ее полного отсутствия) и связанные с ними нарушения поведения и адаптации в семье, детском коллективе и школе (вплоть до полной невозможности обучения).

Ранний детский аутизм. Как классическая форма дефицитарности общения, ранний детский аутизм Каннера встречается достаточно редко, но знание его проявлений всем, кто работает и постоянно общается с детьми, необходимо, так как присущие ему симптомы в той или иной форме наблюдаются и в других вариантах патологии общения у детей.

Особенности поведения прежде всего в виде отсутствия эмоционального контакта с близкими, бедности эмоциональных проявлений, неожиданности и внешней немотивированности эмоциональных разрядов, отгороженности в отношении близких и страха перед посторонними, безразличия к сверстникам, бедности и своеобразия игры, раннего появления стереотипных движений и однообразных действий, бесцельной и монотонной гиперактивности, болезненного реагирования на незначительные изменения привычного жизненного обихода могут отмечаться родителями у детей практически с первых недель жизни. Однако, если они не нарушают адаптации (к примеру, невозможность введения новых видов питания), то родители, как правило, не обращаются за помощью, считая эти проявления своеобразием формирующейся личности. Потребность же в помощи возникает, если ребенок оказывается неспособным адаптироваться в детском коллективе или в новой жизненной ситуации (переезд на дачу, появление новых членов семьи и т.п.), а также если вызывает беспокойство слабое использование речи, производящее впечатление грубого отставания в интеллектуальном развитии.

Такой ребенок в детском учреждении обращает на себя внимание полной отгороженностью, практически полным отсутствием речевого контакта как с детьми, так и с воспитателями, однообразной игрой с каким-либо неигровым предметом, содержание которой непонятно окружающим. Он избегает прикосновения, ласки, может пассивно подчиняться режиму, но не вовлекается в общие игры и занятия; длительные состояния малоподвижности могут внезапно сменяться однообразной двигательной активностью в виде бега по кругу, хлопания руками, выкрикивания однообразных звуков или словосочетаний. Производя порой впечатление слабоумных вследствие отсутст-

вия речевой продукции, эти дети могут поражать внезапным употреблением сложных слов и понятий, как правило, неприсущих данному возрасту. Для них характерны речевые эхо-симптомы в виде повторения услышанных отдельных слов, окончаний фраз, а также «попугайная речь» как внешне бессмысленное копирование с сохранением интонаций, больших речевых отрывков, монологов и диалогов, услышанных от окружающих, по радио и т.п. Их эмоциональная жизнь кажется бедной и непонятной окружающим вследствие слабости мимических и интонационных проявлений, неожиданных и немотивированных смеха или плача.

Обращает на себя внимание и недетски «умное», сосредоточенное выражение лица Нередко такие дети отличаются своеобразной пластикой, ходят на цыпочках, порой их движения своеобразны и как бы рассогласованы. Как правило, они позже других детей овладевают элементарными бытовыми навыками, практически неспособны с самообслуживанию, неуклюжи, неряшливы. Как уже отмечалось, эти дети крайне болезненно переносят изменение привычного жизненного стереотипа, даже в мелочах, а помещение их в детские дошкольные учреждения приводит к многообразным реакциям декомпенсации в виде полной утраты речи (мутизма), нарушений питания и сна, появления различных страхов, ухудшения настроения с преобладанием недовольства, апоб-ности, негативизма, а также регрессивной симптоматики, которая может выражаться утратой навыков опрятности (энурезом, энкопрезом), обеднением и даже полным прекращением игры.

В более старшем возрасте (после 4—5 лет) у детей с ранним детским аутизмом может проявляться обильное фантазирование с перевоплощением, отрывом от реального, увлечение особыми, не присущими такому возрасту, играми и занятиями (рисование схем, подражание работе механизмов, изображение себя животными с полным подчинением своего образа жизни фантастической роли), нарушением половой идентификации (перевоплощение в персонажей противоположного пола). В этом возрасте могут несколько расширяться контакты, появляться единичные объекты формального общения, преимущественно среди лиц старшего возраста. Одновременно становится особенно заметной крайне тесная связь с матерью при парадоксальном сочетании глубокой привязанности с проявлениями эмоциональной холодности, эгоцентричной требовательности и даже жестокости.

В начале школьного обучения маленькие ау-тисты, попав в достаточно жесткие условия

школьного режима, остаются как бы вне окружающей среды, продолжая жить в своем обособленном мире и сразу производя на окружающих впечатление «странных», необычных, дезорганизуя работу класса поведением, совершенно не зависящим от ситуации. Будучи нередко двигательно расторможенными, они не высиживают до конца урока, могут бегать по класс}', внезапно уйти домой, не способны сосредоточенно выслушивать учителя, практически не воспринимают учебного материала, не отвечают на вопросы, не выполняют классных заданий. При благоприятной психологической установке учителя и класса они все же постепенно адаптируются к условиям обучения, но успевают ниже своих интеллектуальных возможностей, одновременно поражая окружающих эрудицией в какой-то узкой области. В неблагоприятных же случаях школьное обучение в первые годы оказывается невозможным, и таких детей приходится обучать на дому, лишая их контактов с детской средой.

Нарушения общения при формирующейся шизоидной психопатии. Необходимо сразу подчеркнуть, что говорить о «психопатии» как об устойчивой, цельной и законченной патологической личностной структуре по отношению к детям неправомерно, поскольку становление такой структуры — это длительный многолетний процесс со своей эволютивной этапностью. С другой стороны, уже в раннем периоде жизни можно отметить определенные признаки, позволяющие судить о предрасположенности к формированию патологической личностной структуры шизоидного типа, основными качествами которого являются аутизм и особенности эмоционального реагирования в виде сочетания эмоциональной притупленности с обостренной чувствительностью.

Такие дети уже на первом году жизни обращают на себя внимание слабостью проявления эмоций, отсутствием реакции на дискомфорт и потребности в общении. Они могут часами находиться в одиночестве, не требуя внимания, поражая окружающих своим спокойствием. В то же время отрицательные реакции могут надолго закрепляться, образуя устойчивые фобии. Развитие этих детей асинхронично и диссоциативно: они начинают раньше ходить, чем ползать, нередко ползают только назад; будучи вялыми и пассивными в колыбели, встав на ноги, становятся неудержимо подвижными; их речь может сочетать элементы лепета с достаточно богатым словарным запасом, порой надолго сохраняется непонятная окружающим «птичья речь» из беспорядочно перемешанных слогов и т. п.

Они либо одинаково равнодушно контактируют с любым из близких, не выделяя мать,

либо, что чаще, избегают контактов, привязываясь по-особому лишь к одному из родителей, сторонятся сверстников, предпочитая игры в одиночестве, причем предпочитают неигровые предметы, подолгу однообразно манипулируя с ними, либо с раннего возраста выделяют и на многие годы сохраняют одну и ту же игру (машинки, солдатики и др.), отвергая все новые игрушки. В общении с близкими они либо пассивно принимают ласку, либо активно ее избегают.

С возрастом отчетливо выступают склонность к фантазированию, уходу в аутистиче-ский мир — вплоть до перевоплощения, легкость образования страхов с фантастической фабулой и нередко с контрастным влечением к объекту страха (фильмы ужасов и т. п.). Как правило, такие дети болезненно реагируют на отрыв от привычной семейной обстановки, особенно на помещение в детские учреждения, что проявляется регрессивной симптоматикой (чаще всего утратой навыков опрятности), различными депрессивно-невротическими расстройствами с нарушением физиологических функций, страхами, тиками, навязчивостями, упорным отказом от общения.

Более длительные и плохо компенсируемые состояния дизадаптации могут развиваться с началом школьного обучения. Не способные к завязыванию контактов со сверстниками, остро реагирующие на строгое обращение учителей, насмешки и агрессию одноклассников, шизоидные дети еще больше замыкаются, перестают отвечать на уроках, плохо воспринимают учебный материал, теряют интерес к учебе, возвращаясь к играм более раннего возраста Их депрессивно-невротические расстройства могут принимать форму неясных физических заболеваний с немотивированными подъемами температуры, нарушениями со стороны желудочно-кишечного тракта, сердечно-сосудистой системы и т. д. Чаще всего, благодаря воспитательным усилиям родителей и педагогов, постепенно они адаптируются к школьному обучению, но в ряде случаев эта адаптация может требовать специальных медико-педагогических мероприятий.

Дефицитарность общения при резидуаль- но-органическом поражении головного мозга («органический аутизм»). Взяв в кавычки понятие «органического аутизма», мы сразу хотим сказать, что использование этого достаточно широко применяемого термина нам представляется неправомерным, поскольку собственно органическая недостаточность головного мозга может выступать фактором нарушения общения в силу недоразвития или слабости функционирования таких базисных основ общения как речь, интеллект, уровень познавательного развития, но не в силу кон-

ституциональной интровертированности, являющейся непременным признаком аутизма. Дети с резидуально-органической недостаточностью центральной нервной системы, но без личностных аутистических предпосылок, всегда находят сферу общения, соответствующую их возможностям, достаточно адекватно адаптируясь в приемлемой для себя микросоциальной среде (если только взрослые не принуждают их к недоступному для них уровню общения и обучения).

Сложнее обстоит дело с детьми, у которых шизоидные задатки сочетаются с органической недостаточностью вследствие внутриутробного поражения плода, родовой травмы головного мозга, перенесенных тяжелых токсических инфекционных заболеваний, травм ЦНС и т. а В этих случаях описанные выше особенности развития и де-фицитарность общения усугубляются проявлениями психоорганического синдрома, церебро-стеническими расстройствами и более или менее выраженной общей задержкой развития. Такие дети либо вялы, безынициативны, требуют постоянной стимуляции в любой деятельности, либо, что бывает чаще, двигательно расторможены, не способны к целенаправленной деятельности, не концентрируют внимание, вследствие чего плохо обучаются, плохо усваивают новые навыки и понятия. Они с трудом переносят физические и умственные нагрузки, легко утомляются, становясь еще более расторможенными или вялыми, капризными, порой злобными и агрессивными. При общем отставании в развитии оно особенно заметно в интеллектуально-познавательной деятельности (примитивная игра, позднее обретение навыков самообслуживания и т. п.) и наиболее часто в речи, в связи с чем эти дети, как правило, прежде всего попадают в поле зрения логопедов и дефектологов.

Они плохо адаптируются в коллективе сверстников (в детском саду, играх во дворе) не только в силу аутистических установок, но и в связи с расторможенным поведением, капризностью, легко возникающими реакциями злобности и агрессии. Их фантазирование бедно, однообразно, не воплощается в игровой деятельности. Подвергаясь насмешкам и остракизму со стороны более развитых однолеток, они предпочитают общение с младшими детьми. Они порой проявляют ласковость и привязанность избирательно к одному из родителей, обычно наименее требовательному в воспитании. У них могут рано возникать расстройства влечений, к примеру, с тягой к огню, поджогам, собиранию грязного хлама, уходами из дома, онанизму и др. При неврологическом обследовании у них всегда обнаруживается более или менее выраженная резидуальная симптоматика, нередки разнообразные проявления

эпилептического синдрома (фебрильные судороги, ночные психомоторные пароксизмы, эпиэквиваленты и т. п.).

Воспитываясь дома или в специализированных (логопедических) детских садах, такие дети проявляют наиболее выраженную дизадапта-цию с началом школьного обучения в массовой школе. Вынужденное пребывание среди более развитых одноклассников, осознание своей недостаточности, неспособность к налаживанию общения, трудность соблюдения дисциплины и школьного режима, плохое усвоение и запоминание материала, утомляемость приводят к быстрому отставанию от учебной программы, страху перед школой, избеганию интеллектуальных нагрузок, разнообразным депрессивно-невротических расстройствам, а нередко и к практической невозможности обучения, что заставляет педагогов и родителей решать вопрос о переводе таких детей во вспомогательную школу или о необходимости введения специальной медико-педагогической коррекции.

Депрессии — состояния с угнетенным или тревожным настроением, снижением психической активности, замедленностью движений и затруднением мышления, сопровождающиеся разнообразными соматическими нарушениями, в детском возрасте начинаются либо в связи с неблагоприятной внешней ситуацией — острой или хронической (реактивные, невротические депрессии), либо в рамках эндогенного заболевания (циклотимии, циркулярной шизофрении).

Для депрессивных расстройств, возникших в любой возрастной фазе детства, характерны отгороженность, замкнутость, нарушение контактов, особенно со сверстниками, т.е. признаки так называемого депрессивного аутизма, обусловленного снижением жизненного тонуса, неуверенностью, двигательной и моторной заторможенностью депрессивного ребенка, его фиксацией на своих патологических ощущениях, переживанием своей измененности, несостоятельности и уверенностью в особом — пренебрежительном, неприязненном или враждебном — отношении со стороны окружающих. Декомпенсация при детской депрессии выражается в непереносимости детского коллектива, страхе перед детским садом, школой (школьная фобия) и часто категорическим, активным отказом от их посещения. При скры-тости — «маскированное™» — симптоматики детской депрессии «депрессивный аутизм» часто может быть единственным очевидным ее проявлением, и в случае чрезвычайно частых в детстве затяжных депрессий может ошибочно расцениваться окружающими как кардинальное («аутистическое») свойство личности ребенка. Между тем депрессивный ребенок нуж-

дается в применении раннего психотропного лечения и специфической педагогической коррекции, отличной от таковой при других формах недостаточности общения.

Нарушения общения при шизофрении. Шизофрения с началом в детском возрасте обладает чрезвычайным многообразием форм, различающихся по симптоматике, стереотипу развития болезненных расстройств и структуре изменений личности. Глубина личностного изъяна, возникающего после перенесенного шизофренического психоза, зависит от его психопатологических особенностей, длительности и, в определенной мере, от возраста ребенка к началу болезни. Шизофренический дефект подразумевает нарушение двух основных свойств личности — эмоциональности и активности. При этом аутизация как неотъемлемая составляющая личностного дефекта при ранней детской шизофрении, по существу, обусловлена дефицитарностью этих двух компонентов. Шизофренический процесс, совпадая во времени с периодом становления личности, речи, моторики, разрушительно влияет на развитие ребенка в целом, искажая или задерживая его. Не описывая подробно клинику всех вариантов течения детской шизофрении, остановимся лишь на характеристике состояний с выраженной дефицитарностью общения.

Негрубые аутистические черты, сходные с таковыми при становлении шизоидной психопатии, характерны для постпроцессуального этапа после ранних (перенесенных в младенческом или раннем дошкольном возрасте) стертых шизофренических приступов и для мягкой, «латентной» формы вялотекущей шизофрении. В этих случаях симптоматика ограничивается расстройствами настроения (депрессией, гипоманией), питания, сна, неврозо-подобной симптоматикой в виде тиков, энуреза, энкопреза, эпизодами страха, патологическим фантазированием, сверхценными увлечениями и отдельными двигательными стереоти-пиями. Эти симптомы, возникая на фоне более или менее длительного нормального развития со своевременным становлением речевых и моторных функций, кратковременны, транзи-торны и нечасто попадают в поле зрения психиатра Между тем после завершения подобного состояния или на фоне продолжающейся стертой симптоматики формируются новые индивидуальные особенности, отличные от присущих ребенку до болезни. Психопатические черты, обусловленные болезненным процессом, не свойственные ребенку от рождения, носят название «псевдопсихопатии». Такие дети холодно-безразличны, неласковы, пассивно подчиняемы, немногословны, но чаще — робкие, боязливые, впечатлительные, обла-

дающие повышенной чувствительностью к смене жизненного стереотипа, изменениям ситуации. Они чрезмерно привязаны к близким, в основном к матери, не отпускают ее от себя, тревожны, беспокойны в ее отсутствии и в то же время не чувствуют ее настроения, не умеют жалеть, сопереживать, сочувствовать, чрезвычайно требовательны, эгоцентричны, рационалистичны. Сочетание сверхчувствительности с эмоциональной холодностью составляет так называемую психестетическую пропорцию (эмоциональные особенности типа «дерева-стекла»). Эти дети не тянутся к обществу сверстников, а оказавшись среди детей, стремятся убежать или пассивно наблюдают за игрой, будучи не в состоянии понять ее сути и смысла, не могут за себя постоять. Такие дети часто вынужденно воспитываются дома, поскольку всякая попытка помещения их в детское дошкольное учреждение приводит к бурной аффективной реакции с последующим возобновлением или углублением психических расстройств. И все же наиболее глубокая ди-задаптация наступает не в дошкольном, а младшем школьном возрасте — в 1—2 классах, когда неконтактность ребенка, выступающая в сочетании с повышенной чувствительность, формальностью и эгоцентризмом, оказываются полностью противоречащими дисциплинарным требованиям и условиям деятельности детского коллектива. Именно в этом возрасте становятся очевидными признаки психического инфантилизма: несамостоятельность, зависимость от близких, неориентированность в элементарных навыках и условиях обыденной жизни. Несостоятельность в учебе, зачастую не адекватная хорошим интеллектуальным предпосылкам, страх перед школой, отказ от ее посещения, разнообразные нарушения дисциплины, конфликтное, нередко даже агрессивное поведение ребенка могут быть в этих случаях причиной его первого стациони-рования в психиатрическую больницу или обращения за медико-педагогической помощью. В дальнейшем, при правильном отношении учителей и родителей к особенностям ребенка, постепенном и терпеливом введении в детский коллектив, наступает устойчивая реадаптация больного с шизоидной «псевдопсихопатией», требующая однако значительных усилий со стороны взрослых.

, Глубокий постпроцессуальный аутизм, сходный по своим проявлениям с ранним детским аутизмом, нуждающийся в тщательной клинической дифференцировке с ним, возникает после более длительных и тяжелых ранних детских приступов психоза, протекающего с тревогой, страхом при выраженном психомоторном беспокойстве, часто чередующемся с

малоподвижностью или полной обездвижен-ностью, с двигательными стереотипиями, зрительными, тактильными, обонятельными галлюцинациями, регрессом поведения и навыков. Аутистические черты, напоминающие ранний детский аутизм, наблюдаются также при непрерывном течении рано начавшейся шизофрении, симптоматика которой характеризуется постоянно изменяющимися по фабуле и выраженности нелепыми, вычурными страхами, патологическими фантазиями с овладевающими представлениями и перевоплощением, сверхценными влечениями с одержимостью или неодолимыми патологическими влечениями. В этих случаях основными признаками шизофренического дефекта являются искажение развития и аутизм, выступающие в сочетании с эмоциональной дефицитарностью, психической ригидностью, крайней ограниченностью интересов, узостью сферы деятельности, в том числе игровой, и очевидными, рано проявляющимися признаками психического или психофизического инфантилизма. Своеобразие развития заключается в нарушении темпа созревания психических, речевых, двигательных функций, чаще всего с отставанием сроков формирования моторики по сравнению с интеллектуальным и речевым развитием, скачкообразностью в развитии речи, несоответствием между уровнем развития интеллекта и несостоятельностью в межличностных отношениях, неориентированностью в бытовых вопросах при преобладании необычных интересов, абстрактности и узости запаса знаний.

Аутистические черты больного проявляются в активном уклонении от встреч с детьми, страхе перед ними, в непереносимости детского коллектива, мутизме в присутствии посторонних. Они и дома отгорожены, держатся изолированно, стремятся к уединению, сердятся при любой попытке вмешательства в их занятия, живя в особом мире своих фантазий и странных увлечений. Такие дети тяжело реагируют на малейшее изменение в сложившемся жизненном укладе и режиме, не переносят переездов, нового помещения, новой одежды, незнакомых видов пищи, непривычных игрушек и т.п. Повышенная чувствительность к изменениям жизненного стереотипа вместе, со сверхчувствительностью к прикосновению одежды, звукам, вкусу пищи порождают большие сложности в уходе за таким ребенком. Благодаря необходимости поддержания особых условий существования он оказывается чрезмерно зависимым от взрослых, несамостоятельным, совершенно неприспособленным к жизни вне дома. В то же время такие дети часто деспотичны, холодны, грубы, жестоки к близким, безапелляционны в своих тре-

бованиях, нередко стремятся оскорбить, унизить мать, причинить ей душевную или физическую боль, не скрывая своего безразличия или даже неприязни. Эмоциональная холодность проявляется и в безразличии к чужой боли, непонимании нюансов межличностных отношений и настроений окружающих, равнодушном отношении к их мнению. Такие дети, как правило, выглядят значительно моложе своих сверстников благодаря отставанию в росте и весе, хрупкости телосложения. В то же время их внешний облик поражает несоответствием между признаками физического инфантилизма и чертами «пожухлости», старообразности, болезненности. Физический инфантилизм сопровождается и проявлениями психического инфантилизма- несамостоятельностью, зависимостью, симбиотической привязанностью к матери, невозможностью самообслуживания, незрелостью суждений, полной дезориентированностью в бытовых вопросах. Особенности искаженного развития на фоне инфантилизма и аутизма выступают в особенно гротескной, утрированной форме, производя впечатление нелепости и чудаковатости.

В начале школьного обучения они, как правило, вынуждены получать индивидуальное образование на дому, и только в дальнейшем при совместных усилиях родителей, педагогов и врачей удается достичь возможности посещения класса или индивидуального обучения в школе с частичным посещением класса. Такие дети по уровню школьной успеваемости и профессионального образования почти никогда не достигают ожидаемых успехов, соответствующих их природным и интеллектуальным возможностям.

Глубокая постпроцессуальная дефицитар-ность общения в сочетании с олигофренопо-добным дефектом возникает после ранних шизофренических приступов (регрессивных с бесцельным хаотичным двигательным возбуждением, эхолалией, эхопраксией, негативизмом, множественными вычурными стереотипиями, тотальным страхом); аналогичные состояния развиваются и на фоне непрерывного злокачественного течения процесса. Оли-гофреноподобный дефект обусловлен задержкой развития с поздним появлением простой фразовой речи, длительным неправильным использованием местоимений и глагольных форм, крайне медленным пополнением словарного запаса, отсутствием вопросов. Игра таких детей бедна, элементарна и бессюжетна, а целенаправленная деятельность становрггся возможной только при постоянном контроле и побуждении со стороны взрослых.

Еще более тяжелые формы олигофренопо-добного дефекта (соответствующие степени

глубокой имбецильности или даже идиотии) возникают при регрессивной утрате уже приобретенных функций речи, навыков самообслуживания, опрятности, игры, полученного запаса знаний. В связи с тем, что интеллектуальная неполноценность в данном случае сочетается с полной отгороженностью, отрешенностью, неконтактностью, невозможностью привлечения внимания, эмоциональным безразличием, бездеятельностью, коррекционная работа с такими больными весьма затруднительна Элементарное восстановление речи, пополнение запаса знаний, возобновление навыков игры происходит крайне медленно, не достигая уровня доболезненного развития. Дети с относительно мягкими формами олигофрено-подобного дефекта при целенаправленном ле-чебно-коррекционном подходе в дальнейшем могут обучаться индивидуально по программе вспомогательной школы. В более тяжелых случаях обучение по школьной программе вообще невозможно.

Наконец, особого внимания требует чрезвычайно распространенная в детском возрасте группа больных шизофренией, клиническая картина которой характеризуется хронической гипоманией — многолетним патологическим состоянием с повышенным (дурашливым, благодушным или гневливым) настроением, чрезмерной двигательной активностью,неусидчи-востью, разболтанностью, болтливостью, от-влекаемостью, на фоне которых выступают другие патологические симптомы (патологические фантазии, влечения, в том числе извращенного характера, а также сверхценные увлечения, нелепые страхи, навязчивости, идеи отношения). Приподнятое настроение парадоксально сочетается с аутистическими тенденциями различной степени выраженности и сопровождается признаками психического инфантилизма, чудаковатостью, нелепостью поведения и неадекватностью эмоциональных реакций.

Глубина дизадаптации у больных шизофренией с преобладанием гипоманиакальных расстройств различна и определяется тяжестью личностного дефекта и уровнем задержки психического развития. Несоответствие возможностей ребенка педагогическим требованиям, его чужеродность и несостоятельность в детском коллективе часто выявляются только при попытке помещения в детское учреждение и особенно в начальных классах школы, что служит причиной обращения к психиатру и первого стационирования в психиатрическую больницу, чего, по-видимому, можно избежать при своевременном введении лечебно-педагогической коррекции.

Болезнь Дауна. Хромосомные формы олигофрении, к которым относится и болезнь Дау-

на, составляют около 15—16% всех случаев олигофрении. Причинами хромосомных нарушений являются ионизирующая радиация, тяжелые инфекции и интоксикации, эндокринные нарушения, воздействие химических веществ и общее загрязнение окружающей среды, а иногда и возраст родителей. Дефект при хромосомных аномалиях проявляется в виде слабоумия в степени имбецильности и, реже, в степени выраженной дебильности. При этом наблюдаются множественные дизонтогении в виде аномалий в строении лица и черепа, диспластичности телосложения, аномалий конечностей, ушных раковин, а также пороков развития внутренних органов. Болезнь Дауна является наиболее частой формой хромосомной аномалии. Выделяются 3 цитогенетических варианта болезни Дауна: регулярная трисомия по хромосоме 21, несбалансированная транслокация с участием хромосомы 21 и мозаицизм — наличие у одного индивидуума клеток и с нормальным, и с аномальным кариотипом.

Наиболее частой формой болезни Дауна является простая трисомия по хромосоме 21. Дети с трисомией 21, родившиеся у родителей в возрасте до 35 лет, чаще мальчики, а у пар более старшего возраста преобладают девочки. Установлены электрофизиологические изменения нейронов в культуре тканей мозга плода с синдромом Дауна, изменение клеточных мембран с накоплением особого вещества цероид-липо-фусцина Во внешнем облике ребенка с болезнью Дауна ярко выражены дисплазии лица и скелета: монголоидность, эпикант, аномалии в строении грудной клетки, конечностей, укорочение пальцев рук, искривление мизинца. Часто отмечается увеличение промежутка между I и II пальцами стоп, сращение III и IV пальцев. Недоразвитие связочного аппарата приводит к чрезмерной подвижности суставов, на ладонях часто наблюдается полная поперечная складка

С возрастом становятся особенно заметными приземистая фигура, короткие конечности, нарушения осанки. Отмечаются пороки развития ряда систем: врожденные пороки сердца (дефекты межжелудочковой перегородки, незара-щение боталлова протока), зрительные нарушения (микрофтальмия, близорукость или дальнозоркость, астигматизм, врожденная катаракта), эндокринные нарушения (ожирение, гипотиреоз, недоразвитие половых желез и вторичных половых признаков). Неврологические нарушения проявляются в виде диффузной мышечной гипотонии, что обусловливает неловкость движений, особенно тонких движений пальцев рук. Часто выявляются сходящиеся косоглазие, нистагм, слабость конвергенции, нарушения вестибулярного аппарата, низкий глухой голос.

"^г Выраженное недоразвитие абстрактного мышления сочетается с недостаточностью логической памяти и внимания. Механическая память и подражательная деятельность более сохранны. Степень умственной отсталости варьирует от умеренной дебильности до идиотии. Дети с болезнью Дауна отличаются живостью и сохранностью эмоциональной сферы; они общительны, очень ласковы, отзывчивы, склонны к сопереживанию, всегда готовы помочь, привязываются к взрослым и детям, которые готовы с ними играть. Многим детям с болезнью Дауна свойственны неустойчивость настроения и повышенная раздражительность, что несколько осложняет их пребывание в группе сверстников. У детей с болезнью Дауна описаны признаки преждевременного старения в виде дегенеративных сосудистых нарушений, сахарного диабета, специфических нарушений слуха, катаракты, а также специфическое нарушение интеллекта, напоминающее деменцию типа болезни Альцгеймера. Во всем мире большое внимание уделяется ранней реабилитации детей с болезнью Дауна. Разработаны программы обучения и воспитания на основе мультидисцигошнарного подхода и семейной психотерапии. Наряду с психолого-педагогической реабилитацией предлагаются специальные методы стимуляции развития, формирования моторных навыков, а также комплексного лечения с использованием стимуляторов и витаминов.

Основные принципы интеграции

Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 66; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 17 18 19 20 212223 24 25 26 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!