Kinderforschung. 1913. Heft Juli. 212 страница
АЪ1
СТАНОВЛЕНИЕ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЙ И ПРИКЛАДНОЙ ПСИХОЛОГИИ
мы разумеем обыкновенно раму со стеклами, тогда как, судя по сходству его со словом око, оно значит: то, куда смотрят или куда проходит свет, и не заключает в себе никакого намека не только на раму и проч., но даже на понятие отверстия. В слове есть, следовательно, два содержания: одно, которое мы выше называли объективным, а теперь можем назвать ближай шим этимологическим значением слова, всегда заключает в себе только один признак; другое — субъективное содержание, в котором признаков может быть множество. Первое есть знак, символ, заменяющий для нас второе. Можно убедиться на опыте, что, произнося в разговоре слово с ясным этимологическим значением, мы обыкновенно не имеем в мысли ничего, кроме этого значения: облако, положим, для нас только «покрыва ющее». Первое содержание слова есть та форма, в которой нашему созна нию представляется содержание мысли. Поэтому, если исключить второе, субъективное и, как увидим сейчас, единственное содержание, то в слове остается только звук, то есть внешняя форма и этимологическое значение, которое тоже есть форма, но только внутренняя. Внутренняя форма сло ва есть отношение содержания мысли к сознанию; она показывает, как пред ставляется человеку его собственная мысль. Этим только можно объяс нить, почему в одном и том же языке может быть много слов для обозначения одного и того же предмета и, наоборот, одно слово, совер шенно согласно с требованиями языка, может обозначать предметы раз нородные. Так, мысль о туче представлялась народу под формою одного из своих признаков, именно того, что она вбирает в себя воду или изливает
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
из себя, откуда слово туча (корень ту, пить и лить). Поэтому польский язык имел возможность тем же словом tkcza (где тот же корень, только с усилением) назвать радугу, которая, по народному представлению, вбира ет в себя воду из криницы. Приблизительно так обозначена радуга и в слове радуга (корень дуг, доить, то есть пить и напоять, тот же, что в слове дождь); но в малорусском слове веселка она названа светящеюся (корень вас, све тить, откуда весна и веселый), а еще несколько иначе в малорусском же красна панг.
X. ПОЭЗИЯ. ПРОЗА. СГУЩЕНИЕ МЫСЛИ
Символизм языка, по-видимому, может быть назван его поэтично стью; наоборот, забвение внутренней формы кажется нам прозаичностью слова. Если это сравнение верно, то вопрос об изменении внутренней фор мы слова оказывается тождественным с вопросом об отношении языка к поэзии и прозе, то есть к литературной форме вообще. Поэзия есть одно из искусств, а потому связь ее со словом должна указывать на общие стороны языка и искусства. Чтобы найти эти стороны, начнем с отождествления моментов слова и произведения искусства. Может быть, само по себе это
433
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
сходство моментов не говорит еще ничего, но оно по крайней мере облегча ет дальнейшие выводы.
слове мы различаем внешнюю форму, то есть членораздельный звук, содержание, объективируемое посредством звука, и внутреннюю форму, илиближайшее этимологическое значение слова, тот способ, каким выражается содержание. При некотором внимании нет возможности смешать содержа ние с внутреннею формою. Например, различное содержание, мыслимое при словах жалованье, аппиит, pensio, gage, представляет много общего и может быть подведено под одно понятие — платы; но нет сходства в том, как изобра жается это содержание в упомянутых условиях: аппиит — то, что отпускает ся на год, pensio — то, что отвешивается, gage (по Дицу, слово германского происхождения) первоначально — залог, ручательство, вознаграждение и проч., вообще результат взаимных обязательств, тогда как жалованье — дей ствие любви (ср. синонимические слова миловать — жаловать, из коих по следнее и теперь еще местами значит любить, подарок), но никак не законное вознаграждение, не «legitimum vadium », не следствие договора двух лиц.
Дата добавления: 2021-03-18; просмотров: 66; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!