Итак, идея длящейся добросовестности - фантазия, оторванная от реальной жизни и не имеющая почвы в законе, который тоже ведь написан для жизни. 41 страница
--------------------------------
<1> Подробнее см.: Суворова С. Договор хранения // Российская юстиция. 1998. N 6. С. 13. М.Ф. Казанцев высказывается более осторожно. Хотя, как он указывает, "для договора хранения характерно, что хранение вещи осуществляется хранителем, по общему правилу в помещении или ином месте, находящемся в сфере деятельности (контроля) хранителя, который фактически владеет вещью", возможно и хранение недвижимости, например в ситуации секвестра (ст. 926 ГК) (Казанцев М.Ф. Хранение // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996. С. 481 - 482).
Укажем также на возникшую сразу после введения в ГК РФ института удержания вещи кредитором дискуссию о природе владения удерживаемой вещью, осуществляемого кредитором.
А.А. Рубанов считает, что, "по существу, п. 1 ст. 359 ГК юридически санкционирует незаконное владение вещью" <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации: В 3 т. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (том 1) (под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина) включен в информационный банк согласно публикации - Юрайт-Издат, 2007 (3-е издание, переработанное и дополненное).
<1> Гражданский кодекс Российской Федерации. Ч. 1: Научн.-практ. коммент. / Отв. ред. Т.Е. Абова, А.Ю. Кабалкин, В.П. Мозолин. М., 1996. С. 565.
|
|
|
Оспаривая это суждение, М. Брагинский и В. Витрянский замечают, что никак нельзя "признавать незаконным владение вещью, если право кредитора ее удерживать прямо предусмотрено Кодексом" <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).
<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая. М., 1999. С. 446.
Проблема, однако, не может быть решена так просто, ведь и владение для давности предусмотрено законом - ст. 234 ГК, но не перестает от этого быть незаконным владением. Возможно, источник такого подхода, согласно которому законность права определяется указанием его в законе, коренится в представлениях о даровании прав законодателем, государством, но такие взгляды с большим трудом могут найти основания в частном праве: здесь права все же являются продуктом воли частного лица. Если же считать законным владение потому лишь, что оно разрешено законом, то тогда придется вывести владение из системы частного права и переместить его в право публичное. Поэтому следует, конечно, исходить из того, что законными (титульными) владельцами считаются "временные владельцы имущества, обладающие им в силу договора с собственником" <1>. Это - совершенно естественное следствие такого качества собственности, которое делает ее высшим, исключительным правом на вещь: в силу этого никто не может получить вещь помимо и вопреки воле собственника; не может обеспечить это и государство (публичная власть).
|
|
|
--------------------------------
<1> Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. М., 1991. С. 225; Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1993. Т. 1. С. 311. В другом месте было показано, что имеются случаи возникновения законного владения не по воле собственника, например владение наследственным имуществом до приобретения наследства (сюда же следует отнести владение секвестрария; аналогично секвестру владение, осуществляемое лицом, которому имущество передано на хранение судебным приставом-исполнителем в процессе исполнительного производства). Но эти исключения скорее подтверждают правило, ведь здесь собственник заведомо для владельца отсутствует либо, что то же самое, его воля не способна оказать влияния на владение, а само владение осуществляется для будущего собственника.
|
|
|
Такое определение основано на том, что любое владение, полученное иначе, чем по воле собственника, не может дать обладателю частного права на вещь (вспомним, что в римском праве завладение вещью помимо воли собственника рассматривалось как кража, furtum). Но в таком случае возникает сфера отношений, в которой владение осуществляется без воли собственника и потому должно считаться незаконным. Прежде всего это, конечно, владение для давности (ст. 234 ГК). К нему примыкают владение, осуществляемое вещами, от которых собственник отказался, владение найденной вещью, безнадзорным скотом, кладом, бесхозяйными вещами. Общим для случаев, указанных в п. 2 ст. 225 ГК, является то, что в отличие от законного (титульного) владения здесь владение везде получено не по воле собственника. Соответственно эти виды владения не могут считаться законным (титульным) владением и потому не защищены от виндикационного иска собственника (законного владельца).
Сложнее решается вопрос с защитой от посягательств третьих лиц. Если бы ГК РФ предусматривал владельческую защиту, то, без сомнения, такое владение защищалось бы именно этими средствами <1>, да и вся острота проблемы разграничения законного и незаконного владения была бы в значительной мере снята при наличии обычной владельческой защиты.
|
|
|
--------------------------------
<1> Здесь весьма затруднена аналогия, ведь трудно квалифицировать ситуацию как пробел. Но если судебная практика все же будет искать пути защиты такого владения, то допустимо в крайнем случае использование механизма ст. 234 ГК, как об этом говорилось в предыдущей главе.
Теперь, надо полагать, понятно, что проблема удержания не может быть решена вне контекста квалификации владения как такового.
Если кредитор удерживает вещь вопреки воле собственника (должника) и без всякой его санкции, мы лишены права считать такое владение законным в том смысле, как его определяет, например, Е.А. Суханов, несмотря на то что удержание законом разрешено. Действительно, когда вещь выбывает из владения (держания) кредитора, в том числе и попадает к третьим лицам, он не имеет виндикационного иска об истребовании вещи для продолжения удержания или реализации своего права удержания: "...субъект права удержания, в отличие от залогодержателя при закладе, не наделен правом истребовать предмет удержания у третьих лиц" <1>. Но ведь законный владелец всегда имеет виндикационный иск, в том числе и против собственника вещи, действующего самоуправно (ст. 305 ГК). Значит, по этому главному признаку субъект удержания не может быть отнесен к числу законных владельцев.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).
<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая. С. 449.
Остается, правда, аргумент, приводящий, как может показаться на первый взгляд, к противоположному выводу: собственник вправе истребовать имущество из чужого незаконного владения (ст. 301 ГК), но нет сомнений, что такой иск против кредитора, удерживающего вещь неисправного должника, никак не может быть удовлетворен. Означает ли это, что держание вещи кредитора не является незаконным владением? Надо полагать, нет. Суть вопроса в том, что здесь виндикационный иск вообще не имеет места. Можно вспомнить, что именно такой пример (с прекращенным договором аренды и иском об истребовании арендованного имущества) приводил Д.М. Генкин, чтобы показать, как личный иск вытесняет вещный <1>. Действительно, если между сторонами существовали обязательственные (личные) отношения, то и после утраты кредитором права владеть чужой вещью тип этих отношений не меняется и все требования сторон сохраняют обязательственный, относительный характер. Поэтому вещный иск здесь исключается. Вследствие этого все попытки должника (собственника) истребовать вещь по основаниям ст. 301 ГК будут тщетными, пока не будут удовлетворены претензии кредитора и пока, стало быть, не будет исчерпана личная (относительная) связь сторон.
--------------------------------
<1> Генкин Д.М. Право собственности в СССР. М., 1961. С. 197.
Значит, и основание защиты детентора от притязаний на вещь - не в вещном, а в личном, относительном праве.
Едва ли есть основания говорить и о наличии "специфически "вещного" признака" - возможности кредитора удерживать вещь и в том случае, если она становится объектом прав третьего лица, но уже после передачи кредитору, понимая его как право следования <1>. Ведь, пока вещь удерживается кредитором, третьи лица, не получив владения от должника, не могут стать собственниками (ст. 223 ГК) <2>, а приобретают лишь права требования, предметом которых является вещь. Поэтому можно говорить о преимуществе относительных прав детентора перед обязательственными правами третьих лиц. Кстати, если выяснится, что третье лицо приобрело вещное (а также, надо полагать, и обязательственное) право на вещь до передачи ее кредитору, последний не приобретает никакой защиты против этого лица, а такая слабость никак не свойственна законному владению и характеризует скорее обязательственное (личное) право с его старшинством требований.
--------------------------------
<1> Сарбаш С.В. Некоторые аспекты применения права удержания // Вестник ВАС РФ. 1997. N 11. С. 93, 98.
<2> Для преодоления этого препятствия, состоящего в необходимости совершения традиции для возникновения собственности у приобретателя, казалось бы, можно употребить известный прием: переносить собственность до передачи вещи, когда прежний собственник по соглашению продолжает держать вещь у себя (constitutum possessorium). Но для этого нужно расширить понятие владения, понимая под ним не только физическое обладание вещью, власть над материальной субстанцией вещи, но и такую связь с иными лицами, несамостоятельно владеющими (держащими вещь), которая позволяет давать им указания по поводу держания. Об этом, кстати, пишет и С.В. Сарбаш, ограничиваясь, однако, ссылкой на владение через товарораспорядительные документы (коносамент, накладная, складская расписка) (см.: Сарбаш С.В. Указ. соч. С. 99).
До такого изменения и до тех пор, пока владение в нашем праве отождествляется с непосредственным господством, исключая всякое опосредование (держание и т.п.), приходится признать невозможным соглашение об изменении момента переноса собственности, если собственник в момент такого соглашения не имеет непосредственного владения (этот вопрос подробнее рассматривается применительно к проблемам традиции).
По изложенным причинам трудно согласиться и с Е.А. Сухановым, который относит удержание к числу вещных прав, обеспечивающих исполнение обязательства наряду с залогом <1>. Ведь здесь отсутствуют едва ли не все юридические признаки вещных прав и прежде всего право следования <2>. У субъекта этого права, как уже было сказано, при потере владения нет иска для его защиты ни против третьих лиц, ни против собственника. А ведь все другие вещные права имеют исковую защиту.
--------------------------------
<1> Гражданское право: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд. М., 1998. Т. I. С. 596.
<2> См.: Там же. С. 590.
Разграничение всех владельческих позиций на законное и незаконное владение, само по себе непосредственно вытекающее из норм ст. ст. 301 и 305 ГК РФ, является довольно простым разделением. Это подразделение позволяет, с одной стороны, описать распорядительные возможности владельца: для незаконного - это предусмотренные законом действия; для законного - предусмотренные соглашением с собственником (а в тех исключительных случаях, когда законное владение возникает без договора, поведение законного владельца достаточно определенно описывается соответствующими нормами (об управлении наследственным имуществом и т.д.)). С другой стороны, мы можем уверенно определиться с формами и условиями защиты законного и незаконного владения.
В то же время нельзя не заметить, что такая классификация не учитывает иных отношений владельца к вещи. В частности, в составе законного владения не проведена грань между теми владельцами, которые имеют право на использование вещи, и теми, кому это запрещено. Не позволяет эта классификация и увязать условия одновременного участия в виндикации вещи от третьего лица собственника и законного владельца (не всегда понятно, когда такое участие создает конкуренцию двух лиц, а когда допускается соучастие).
Как уже говорилось, выступая внешне как физическое господство над вещью, владение может скрывать то или иное отношение владельца к собственнику. Именно выявление этого отношения и позволяет выделить различные виды владения. Снова повторю, что юридическое отношение владельца к собственнику, выступая, конечно, как право или обязанность, не превращает, однако, владение в право. Владение остается явлением фактическим, материальным и по своей природе правом быть не может. Точно так же отсутствие прав или обязанностей по отношению к собственнику не означает, что владение не имеет юридического значения и безразлично для права.
Законное владение, как уже говорилось, означает наличие частноправового отношения владельца с собственником по поводу вещи. Законное владение производно от права собственности и подчинено ему. Оно так или иначе ограничено сроком, установленным собственником (вещные права юридического лица на имущество, полученное от собственника, ограничены сроком существования юридического лица, которое зависит в конечном счете от воли собственника). В тех исключительных случаях, когда законное владение не определяется волей собственника, оно определено по срокам и порядку осуществления законом. Делается это потому, что собственника еще нет (либо его воля отсутствует по иным причинам), поэтому это владение ведется все же для собственника, но никак не против его.
Незаконное владение отлично от законного владения во всех отношениях. Это понятие не имеет прямых аналогов в истории права и является в значительной части продуктом отечественного права.
В современном ГК РФ незаконное владение характеризует владение ответчика по виндикационному иску (ст. ст. 301, 302 ГК), а также иных владельцев, получивших владение не по воле собственника. Незаконное владение, как, впрочем, и законное, предполагает существование собственника.
Наиболее распространенным случаем возникновения незаконного владения является получение вещи по недействительной сделке. Поскольку недействительность сделки означает отсутствие юридического основания передачи вещи, получатель оказывается незаконным владельцем (приобретателем) вещи.
Незаконным владельцем является, конечно, и вор или иной похититель вещи, но в гражданском обороте подобные владельцы сколько-нибудь заметной роли не играют, хотя для правильной квалификации владения понимать статус лица, похитившего вещь, необходимо.
Незаконное владение ведется не по воле собственника и тем самым противопоставляется праву собственности. Именно по этому признаку и различается законное и незаконное владение: если законное владение осуществляется по воле собственника или для будущего собственника, то незаконное владение ведется против воли собственника.
Незаконное владение противопоставлено собственнику, отрицает его право. Незаконное владение не ограничено сроком. В то же время незаконный владелец не является субъектом ответственности и лицом, обязанным чем-либо собственнику, в том числе у незаконного владельца нет обязанности вернуть вещь собственнику. Отсутствие у незаконного владельца обязанностей перед собственником - частное проявление того обстоятельства, что право собственности не является относительным и не дает собственнику прав к иным лицам, если собственник не установил с ними обязательственных отношений (подобно тому, как он установил отношения с законными владельцами, передав им вещь).
Фактически вещь, находящаяся в незаконном владении, не может легально вернуться в оборот, хотя она и не является изъятой из оборота.
Законное и незаконное владение - это два разных типа частных отношений владельца с собственником. Но в том случае, когда вовсе нет собственника, владение не может считаться незаконным; это определение лишается юридического значения, которое дано незаконному владению в ГК РФ (ст. ст. 301, 302). Так, самовольный застройщик является, конечно, фактическим владельцем, но не является владельцем незаконным, так как у самовольной постройки не может быть собственника (и потому она не может быть предметом виндикации), а следовательно, не имеет смысла и любое обозначение, предназначенное для описания гражданско-правовых отношений собственника и владельца.
Если отношения владельца и собственника не являются частными, то такое владение также выступает только как фактическое владение, лишенное гражданско-правовых качеств. Например, таможенный орган, судебный пристав, следователь, изъяв у собственника те или иные вещи в силу своей административной компетенции, не становятся ни законными, ни незаконными их владельцами. Спора о праве с публичным органом, изъявшим вещь при осуществлении своей компетенции, быть не может. Само по себе такое изъятие не означает оспаривания права собственности должника (или иного лица); напротив, оно производится именно потому, что право собственности на объект взыскания предполагается.
Невозможность частного спора о праве с административным органом, изъявшим вещь, не позволяет квалифицировать позицию такого владельца в понятиях имущественных взаимоотношений с собственником.
Однако, если владение вещами продолжается после отпадения основания для изъятия (скажем, уголовное дело, в рамках которого были изъяты вещи как вещественные доказательства, прекращено), владение становится незаконным. Не возвращая имущество, административный орган тем самым противопоставляет себя собственнику в частноправовой сфере, отрицает его право, так как оснований удерживать имущество в силу норм публичного права больше не имеется.
В этом случае собственник получает право на истребование вещи по правилам ст. 301 ГК. Ответчик не может являться приобретателем, так как получил вещь не по сделке и потому лишен защиты по ст. 302 ГК <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее защита владения от действий административных органов излагается в отдельной главе.
Градация незаконного владения на добросовестное и недобросовестное оказывается недостаточной и в других отношениях.
В этом плане интересно, кроме сопоставления с германским правом, различающим прямое и опосредованное владение, сравнение российского права также с английским правом, которое оперирует понятием "владельческий титул", совсем не совпадающим с нашим пониманием титула как договорного основания. В английском праве владельческий титул дает любое получение владения и не только по договору, но и в результате противоправных действий. Но владельческие титулы относительны, действует правило: владелец уступает более сильному титулу. В качестве примера приводится такое дело, которое является ведущим современным прецедентом получения владельческого титула в результате находки.
Мистер Паркер, находясь в качестве пассажира в здании аэропорта Хитроу, управляемого компанией British Airways, нашел золотой браслет на полу в зале. Он отдал браслет служащему компании, сказав, что хочет, чтобы браслет был ему возвращен, если не будет найден собственник. Однако компания продала браслет за 850 фунтов.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 33; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!