В организации и ведении военной разведки. 20 страница
которой уже шла речь выше.
В агентурную сеть нелегальной резидентуры Шмидта входили № 1702, 1709, 1715 и 1716.
 |
Глава 3
Белоэмигрант № 1702 «Молодой» (Поляков) получил китайское подданство и служил драгоманом в Главном штабе охранных войск в Харбине. К сотрудничеству с военной раз- ведкой его привлек А. Т. Сукин. Поляков располагал большим кругом знакомств из разных слоев населения, начиная с «мел- кого шпика» и кончая сотрудниками иностранных консульств и руководителями Белого движения. Поляков был лично связан с атаманом Семеновым, его адъютантом Слуцким и пользовал- ся у них большим доверием.
Несмотря на то что он не имел постоянного доступа к документальным данным, от него поступало много ценного военно-политикого и экономического материала. Информа- ция его почти всегда была своевременна и достоверна. Именно поэтому Поляков характеризовался как главный осведомитель. Получаемые от него военные сводки «дислокационного харак- тера» наполовину принадлежали А. Т. Сукину.
№ 1709, «Александр», являлся осведомителем по Белому движению, был связан с Сербиновичем и кирилловцами, ха- рактеризовался как малоценный сотрудник.
Под № 1715 скрывался бывший генерал Александр Ивано- вич Андогский225. Он освещал деятельность русских монархи- ческих организаций; его информация была воспринята как неактуальная, и от услуг Андогского пришлось отказаться.
Агент № 1716, «Американец» — Лиллестром, был вице- консулом американского генконсульства в Харбине. Он пере- давал доклады американских консулов в Китае, адресованные Вашингтону, и директивы государственного департамента, поступавшие в Китай.
|
|
|
Нелегальная резидентура в Харбине не была радиофици- рована и замыкалась на харбинскую резидентуру, находившу- юся под легальным прикрытием. Это была мина замедленного действия, которая ждала своего часа.
На начало 1929 г. разведка велась и с позиций консульства в Цицикаре. В число агентов-источников резидентуры под легальным прикрытием входили:
— № 1743 (военный осведомитель, давал сведения по во- инским перевозкам);
— «Николай» (добывал сведения по Белому движению; характеризовался как малоценный источник);
| |
Первые шаги по созданию нелегальной резидентуры в Шанхае (1928–1929)
— № 1747 (китаец-адвокат, имел связь с чиновниками и военнослужащими; передавал ценный материал);
— № 1748 (китаец в штабе 18-й дивизии, доставлял шиф- ротелеграммы и секретный материал;
— «У» (адъютант дубаня Ван Фулиня, поставлял ценный военный материал).
Буквально через полгода, в июле 1929 г., в связи с конфлик- том на КВЖД сотрудники советского консульства в Цицикаре, равно как и все сотрудники советских дипломатических, консульских и торговых представительств в Северном и Северо-Восточном Китае, были отозваны. И ценная агентура цицикарской резидентуры была потеряна, так как ее некому было передать.
|
|
|
Нелегальным резидентом в Мукдене был «Генрих» — Ген- рих Б. Шварц. Созданная им агентурная сеть состояла из: вербовщика-осведомителя № 1751 («Старик»); немца, слу- жащего немецкой фирмы (он поставлял ценный военный и политико-экономический материал, имел связь с крупными китайскими чиновниками); агентов-источников.
К числу агентов-источников относились:
— № 1752 — китаец, служащий китайской фирмы; постав- лял ценный военный материал;
— № 1756 — немец, инженер; добывал ценный материал заказов арсенала иностранным фирмам;
— № 1755 — немец, инженер, работал в арсенале; добывал ценный технический материал.
В состав агентурной сети входили и малоценные агенты, оба русские, — № 1753 и 1754. Здесь же, в Мукдене, имелось
«маскировочное предприятие», которое возглавлял «Франц- Иосиф» — Франц Глот.
В Пекине имелся некий Тамберг, китайский подданный, который получал сведения политического характера от чинов- ников дипломатического корпуса. Информация передавалась им очень редко из-за отсутствия связи.
|
|
|
Проваленный шанхайский сотрудник Портнов, проявив- ший полную неспособность к агентурной работе, числился нелегальным резидентом тяньцзиньской резидентуры. О его деятельности было известно, что он имел четырех осведо- мителей, лавочку для прикрытия; при этом достоверность
| |
Глава 3
сведений, которые он направлял в Центр, оценивалась как
«сомнительная».
В том, что касается Южного Китая, в Центре считали, что в Шанхае уже была создана совершенно нелегальная резиден- тура, во главе которой стоял опытный и энергичный работник с двумя квалифицированными помощниками, окончившими Восточный факультет Военной академии им. М. В. Фрунзе. Такими выпускниками Восточного факультета являлись Б. Б. Кассони и, судя по всему, К. Е. Даниленко. При этом при- знавалось, что резидентура существовала всего несколько ме- сяцев и находилась в стадии развертывания. Помимо создания прочной агентурной сети в Шанхае перед резидентурой было поставлено задание организовать подрезидентуры в Ханькоу и Кантоне.
Согласно схеме, нелегальная шанхайская резидентура состояла из Гурвича, нелегального резидента, двух его по- мощников (Кассони и Лядов, заведующий агентством КВЖД) и технического сотрудника (Гогуль), а также двух «связис- тов» — связников (Никандрова и Лурье) и единственного осведомителя-источника — «Иностранца». Таким образом, из- начально было допущено нарушение заявленных принципов перевода на нелегальные позиции из-за включения в состав нелегальной резидентуры разведчика Лядова, находившегося в Шанхае под легальным прикрытием.
|
|
|
Шанхайская резидентура помимо прямой радиосвязи с Москвой (установлена в начале января 1929 г. через Владивос- ток) была связана с резидентурой под легальным прикры- тием — генконсульство в Харбине, через которое в Шанхай поступали указания и деньги. Сюда же направлялись курьеры с материалами для передачи в Центр.
С представительством бостонской экспортной конторы у Гурвича дело не заладилось. Он установил связь с «Эмерсо- ном» — доктором Гольпером, человеком, лично известным руководству IV управления. Оказывается, Салнынь вырос с братьями Гольпер. Он же и привлек одного из них к разведыва- тельной работе, представив его лично Я. К. Берзину. Отсюда и привилегированность положения Гольпера, и его завышенные требования, и претензии к Центру, и личные обращении к Бер- зину. Доктор Гольпер, проживавший в Китае по бразильскому
| |
Первые шаги по созданию нелегальной резидентуры в Шанхае (1928–1929)
паспорту, был представителем шанхайского отделения «Вост- вага». В последующем фирма Гольпера, получив определенную самостоятельность от «Воствага», продолжала сохранять связи как с самим «Воствагом», так и с Москвой. Именно эту фирму Гурвич на первых порах предполагал использовать в качестве своего прикрытия. В конце декабря 1928 г. Гурвич доложил в Центр, что установил с Гольпером связь и использует его фир- му как «крышу» для себя, хотя числится по книгам на службе у его брата. Шанхайская фирма Гольпера имела агентство в Берлине, что позволяло безболезненно осуществлять оттуда переводы в Шанхай.
Однако использование фирмы в качестве «крыши» требо- вало дальнейшего продолжения вложений со стороны Центра, и немалых. Гурвич должен был внести 10 тыс. американских долларов. Центр согласился на выделение такой суммы. Было принято решение передать Гольперу означенную сумму, когда тот поедет в марте за товаром в Европу через Москву, и еще 2500 долларов для открытия Даниленко фирмы в Ханькоу.
В конце апреля Гольпер был в Москве, привез с собой до- клад и отчет Гурвича о работе. Ему выдали оговоренную сумму и еще 4000 долларов на резидентуру для перевода из Берлина в Шанхай.
Доверие к Гольперу было безграничным. Через него, например, к концу августа 1929 г. была передана для нужд шанхайской резидентуры огромная по тем временам сумма — 17 350 американских долларов, переведенных через Берлин, не считая 10 000 долларов, выделенных Центром на развитие фирмы. Гольпера использовали в качестве курьера для достав- ки почты в обе стороны, когда он через Москву направлялся в Европу для закупок товара и возвращался обратно в Китай.
В конце февраля 1929 г. Гурвич с подачи Гольпера запросил на развитии коммерции у Центра помимо выделенных сумм
«платину и камни» и получил положительный ответ за подпи- сью Бортновского. Однако «платину и камни» он не получил. Когда в сентябре того же года Гурвич напомнил об обещанной помощи, то Москва в резкой форме отказала ему.
Но шанхайский резидент продолжал настаивать на своем. Он сообщал, что уже продано больше половины привезенного Гольпером товара из Европы и, несмотря на большие расходы,
| |
Глава 3
связанные с приездом семьи Гольпера и его брата, уже сейчас чистая прибыль составила 300 американских долларов. Это не так уж и много. Однако Гурвич ссылался на то, что им не было потрачено ни одного доллара на свою «крышу», кроме 10 тысяч, первоначально отпущенных на это мероприятие. Словом, коммерция требовала новых вложений.
В связи с предполагавшейся очередной поездкой Гольпера в Европу для закупки товаров нужны были деньги. Поэтому Гурвич взывал к Центру выдать обещанные платину и камни, иначе поездка не окупится. В качестве последнего аргумента Гурвич использовал предупреждение, что с отказом Гольперу он лишался «крыши», чем подрывалась его работа.
Центр был неумолим, ответив, что ничем не может помочь Гольперу. Ответ был резонным. Ведь 10 тыс. долларов уже вы- делили для создания «крыши». Однако резидент не успокоился и продолжал политику ультиматумов, сообщая в Москву, что бизнесмен ставит вопрос о ликвидации фирмы во избежание траты основного капитала. Гурвич считал фирму Гольпера здоровой и безубыточной, ее можно было использовать и в Европе.
Гурвич не сознавал, что его пытаются превратить в дойную корову. От всей этой переписки отдавало нечистоплотностью партнера. В новой депеше из Шанхая от 4 декабря 1929 г. он сообщал, что Гольпер выезжает в Москву с почтой резиден- туры за три месяца. В ней Гурвич указывал, что, полагаясь на обещание Центра дать ему платину и меха для реализации, Гольпер привлек к делу брата. Не выполнив своего обещания, подчеркивал Гурвич, «мы их посадили на мель». Сам Гурвич, дескать, не давал Гольперу «проедать» основной капитал, а имевшийся оборотный капитал не оправдывал поездки за товаром. И еще один аргумент в пользу дополнительных вливаний: лучшей «крыши», по мнению Гурвича, для Кассони было не найти. Мало было одного сотрудника фирмы, едва стоявшей на ногах, — Гурвича, теперь туда же подтягивался и его заместитель.
Как выяснилось впоследствии, подавляющая часть всего товара для фирмы в Ханькоу, созданной для прикрытия «Рай- ниса» (Даниленко), была получена из Шанхая от Гурвича и Гольпера в счет денег, выделяемых для Даниленко. Около 90 %
| |
Первые шаги по созданию нелегальной резидентуры в Шанхае (1928–1929)
всего товара, поступившего к Даниленко, было получено от Гольпера. Но это было еще не все. Гольпер (с ведома Гурвича) преднамеренно пытался сбывать в Ханькоу бо´льшую часть залежавшегося и неходового товара. Так, Даниленко было передано большое количество шерсти очень плохих цветов. Эта шерсть пролежала у Даниленко полтора года мертвым грузом, несмотря на попытки продать ее ниже себестоимос- ти. В результате Даниленко был вынужден вернуть шерсть обратно в Шанхай.
Подобная история произошла и с шелком, который был прислан из Шанхая не того артикула и «не тех цветов». Посту- павший товар не находил сбыта в Ханькоу даже по бросовым ценам. А Гурвич приказывал «жить и вести работу» на деньги, полученные от продажи шелка.
Создалось критическое положение. Даниленко был, как и Гурвич, никудышний коммерсант. Все его старания, беготня по городу в течение многих недель не дали никаких результатов. Он был вынужден дважды ходить на квартиру к представителю Центрсоюза и просить у него в долг деньги, что не могло не привлечь к нему внимания. Еще бы: нелегальный сотрудник разведки обращался за помощью к советскому представителю. Затем Даниленко стал занимать деньги у индусов. Наконец, ему удалось убедить Гурвича, что присланный товар неходовой, и непроданный товар был возвращен в Шанхай.
4 ноября 1929 г. Даниленко получил письмо от Гурвича, что ему посылается партия одеял. А в начале декабря были получе- ны ящик фланели и другие товары. В апреле 1930 г., во время ликвидации фирмы, Даниленко продавал шелк и фланель за половину цены, потеряв при этом около 1000 американских долларов. Кто должен нести ответственность за эти потери, горе-коммерсант Даниленко не знал: Гурвич категорически отрицал, что ему специально посылался плохой товар.
Ясно было одно, что ни тот, ни другой не были готовы к коммерческой деятельности, отсюда и столь плачевные результаты. Однако в ситуации противостояния прав, как всегда, оказался руководитель, который был связан со своим подчиненным еще и по коммерческой работе.
Таким образом, в нарушение всех правил конспирации создаваемую фирму в Ханькоу, по сути, превратили в филиал
| |
Глава 3
шанхайской фирмы. В такой ситуации провал одного звена неизбежно должен был повлечь провал другого.
Показательны в этом отношении рассуждения нелегально- го резидента харбинской резидентуры (с мая 1929 г. по март 1931 г.) «Кости» — Леонида Абрамовича Анулова. Этот раз- ведчик на собственном опыте убедился в проблематичности использования небольшой коммерческой фирмы в качестве прикрытия.
Анулов считал, что, создавая фирму на какие-нибудь три тысячи долларов, «наш работник» этой фирмой не маскиру- ется, а расшифровывается. Искушенный обыватель легко мог определить, что сотрудники подобной фирмы существуют за счет не мифических прибылей, а некоего побочного дохода. Возникали разные догадки, и незадачливый коммерсант по- падал под подозрение. Более того, когда сотрудник разведки со своей фирмой выбивался из ограниченного круга знакомых
«на главную коммерческую улицу», где все начинали проявлять к нему интерес, это уже служило предпосылкой к расшифровке нелегального работника.
Анулов, опираясь на свой собственный опыт и опыт своих предшественников, пришел к выводу, что следует раз и на- всегда отказаться от практики создания карликовых фирм в качестве прикрытия.
В Харбин (а равно и в любой другой город, где имелись иностранные концессии и проживали в большом количестве иностранцы), по его мнению, надо было приезжать либо пред- ставителем какой-нибудь известной иностранной фирмы, либо служащим крупной иностранной фирмы, созданной Раз- ведупром. Руководителем такой фирмы следовало назначать человека, коммерчески развитого, и чтобы он мог лет пять там жить безвыездно и не заниматься при этом агентурной работой. Такая фирма, по мнению Анулова, могла бы служить
«прикрытием» как для резидента, так и для связника.
Гурвич поручил Даниленко восстановить связь с агентом- китайцем «Жоржем», бывшим источником «Марка» — Рахма- нина. «Жорж» владел английским и французским языками и находился здесь же, в Ханькоу, где работал корреспондентом одной из иностранных газет. В свое время его характеризовали как ценного информатора. Это был первый и единственный
| |
Первые шаги по созданию нелегальной резидентуры в Шанхае (1928–1929)
агент Даниленко, которым, по мнению Гурвича, он только
«пользовался и нисколько не разработал его возможностей». Судя по всему, этот источник был весьма ценен, и Гурвич пред- взято отнесся к оценке работы и Даниленко, и его агента. По настоянию Даниленко «Жорж», не оставляя работы в редак- ции, устроился в штаб 18-й дивизии Лу Дипина во время ее пребывания в Ханькоу, затем им были предприняты попытки поступить на службу в ханькоуский офис провинциального правительства.
«Жорж» благодаря своим связям получил выход на штаб жандармерии и штаб 22-й дивизии в провинции Хубэй. Именно отсюда в течение 1929 г. поступали информация о коммунистическом движении в провинциях Хубэй, Хунань, а иногда и в Цзянси, материалы по организации и состоянию милиции — «Миньтуаней», данные о левогоминьдановских организациях в Ухани и т. д. Материалы оформлялись в виде сводок и готовились к отправке в Шанхай.
Основная проблема заключалась в отсутствии хотя бы какой-то налаженной связи между Ханькоу и Шанхаем. Вначале ставка делалась на курьеров. Однако первый курьер появился только через полтора года после приезда нового
«начальника».
После многократных обращений Даниленко к Гурвичу приехал Лядов, сообщивший, что он никаких материалов с собой не возьмет. Затем Даниленко поступило указание: по- сылать сводки на кусочке бумаги — «бандероли газеты». Это была простая отписка, так как кусочек бумаги был слишком мал и очень плох по качеству. Даниленко предпринял несколько попыток, и все они оказались неудачными.
Только с середины июля 1928 г. была найдена единственно возможная в тех условиях форма пересылки сводок: «химичес- кие письма» на обратной стороне газеты. Такие сводки — две- три страницы очень убористого текста — Даниленко посылал сначала четыре-пять раз в месяц, а затем по директиве Шан- хая — по восемь раз в месяц. Ни одно из его писем-бандеролей (а их было около 50) не было потеряно или задержано.
11 июля 1929 г. Гурвич докладывал в Центр о том, что мате- риалы из Ханькоу обесцениваются вследствие плохой связи с Шанхаем. Сам же Даниленко, по утверждению Гурвича, показал
| |
Глава 3
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 58; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!