В организации и ведении военной разведки. 15 страница
Предложения Советского Союза были сформулированы следующим образом:
— освобождение арестованных советских рабочих и служащих;
— назначение правительством СССР управляющего КВЖД и его помощника;
— созыв конференции для урегулирования в кратчайший срок конфликта на КВЖД;
— признание обеими сторонами того факта, что соз- давшееся после конфликта положение на КВЖД подлежит изменению в соответствии с Пекинским и Мукденским со- глашениями 1924 г.
6 августа 1929 г. путем опроса членов Политбюро ЦК ВКП(б) было принято предложение Сталина и Ворошилова об образовании Особой Дальневосточной армии (ОДВА) за счет объединения всех вооруженных сил, тогда расположенных на территории Дальнего Востока, и о назначении командую- щим этой армией В. К. Блюхера. Для того чтобы не ослаблять РККА в европейской части СССР, в ОДВА были привлечены в основном воинские подразделения, сформированные из местного населения.
27 августа со стороны нанкинского правительства по- следовало предложение урегулировать конфликт путем
 |
Первые шаги по созданию нелегальной резидентуры в Шанхае (1928–1929)
подписания совместной декларации, полностью соответ- ствовавшей советским требованиям. Казалось, что конфликт будет разрешен путем переговоров. Однако советская сторона неожиданно стала настаивать на восстановлении в должности прежнего управляющего КВЖД и его помощника. Это был яв- ный отход от старых требований, оттягивавший возможность немедленного начала переговоров. Надуманный предлог для отклонения китайских предложений, вероятно, был продик- тован стремлением проучить зарвавшихся китайцев. Пойти с Китаем на переговоры означало капитулировать в очеред- ной раз и выдать китайцам карт-бланш на проведение новой провокации. К сожалению, проявленная твердость заставила томиться в тюрьмах сотни советских граждан, арестованных в связи с конфликтом на КВЖД.
|
|
|
В начале августа Чан Кайши опубликовал манифест о на- сущной необходимости немедленного сокращения армии. По словам Чан Кайши, армию следовало довести до 800 тыс. человек. Он указывал, что центральное и провинциальные правительства не в состоянии покрывать расходы на содер- жание армии и различных военных учреждений, доходившие до 396 млн долларов при национальном доходе 450 млн дол- ларов. Даже в случае сокращения армии до указанной цифры расходы на армию, по словам председателя национального правительства, должны были составлять 60 процентов всего бюджета.
Что собой представляла на тот момент маньчжурская армия? Формально она находилась под командованием дик- татора Маньчжурии — маршала Чжан Сюэляна; на деле войска, дислоцированные на территории провинций Хэйлунцзян и Гирин, подчинялись в первую очередь дуцзюням — губерна- торам, ставшим с 1928 г. председателями правительств этих провинций, которые проявляли вполне определенную само- стоятельность.
|
|
|
Текст присяги любой армии, в том числе и китайской, наиболее ярко характеризовал ее суть. В 1927 г. в армии Чжан Цзолиня (отца Чжан Сюэляна) буквальный текст присяги был следующий:
«Клянусь защищать моего дуцзюня, поддерживать мир и порядок, исполнять свои обязанности, не исполнять приказа-
| |
Глава 3
ний других дуцзюней и убивать изменников моего дуцзюня. Если я нарушу данную клятву, пусть пуля пронзит мое сердце. Если я буду неверен моему дуцзюню, пусть дети мои станут ворами».
Из этой присяги совершенно ясно следовало, что задача армии одна — быть орудием в руках ее хозяина — генерала. Никаких сообщений о замене этого текста другими не было, и, очевидно, эта присяга и в 1929 г., и в последующих годах была моральным заветом мукденских войск.
С самого начала конфликта на КВЖД при непосредствен- ном содействии китайских войск белогвардейцы система- тически обстреливали советские пограничные заставы и мирное население. Белогвардейцы Сибири, Урала, Туркестана не смогли выйти на европейский горизонт. Гонимым Красной армией и красными партизанами, им был один путь — в Китай. Колчаковцы, семеновцы, анненковцы и другие в массе своей в Китае и осели. Вместе со «штатской» эмиграцией, купцами и царскими чиновниками, проживавшими в Маньчжурии и ранее, они образовали «белый остров» на территории Китая.
|
|
|
Всего их собралось в Китае около 95–100 тыс. разного пола и возраста, из которых до 75 тыс. человек осело в Маньчжурии, главным образом в северной ее части с центром в Харбине. Как жили в Маньчжурии эти люди? Часть из них, обосновавшаяся там до революции или вывезшая во время бегства какие-нибудь солидные ценности, в целом жила неплохо. Многие торговали, успешно эксплуатируя местное население, кое-кто служил, не- которые из них имели работу на государственных должностях. Но это была только верхушка эмиграции. Большинство же из них, главным образом бывшие офицеры и казаки, искалечен- ные войной, ничем не владевшие и ничего не знавшие, кроме военного ремесла, стали деклассированными элементами и влачили, по сути, нищенское существование. За пару долла- ров, за хорошую выпивку эта категория людей готова была на любую авантюру.
|
|
|
Именно из них бывший маршал Чжан Цзунчан (в 1926– 1927 гг. — главнокомандующий объединенными войсками провинций Чжили и Шаньдун) формировал свои лучшие наемные части: бригаду Нечаева, дивизион бронепоездов. Этот же контингент служил маньчжурским милитаристам
| |
Первые шаги по созданию нелегальной резидентуры в Шанхае (1928–1929)
основным источником для формирования подразделений жандармерии, полиции, контрразведки, провокаторов. Наи- более удачливые наемники сумели устроиться в армию Чжан Сюэляна на должности военных инструкторов, преподавате- лей, советников, летчиков. Отсюда же набирались наемники для участия в налетах на советское полпредство в Пекине в 1927 г., на консульство в Тяньцзине и для последних захватов, обысков и арестов советских работников в Харбине.
Политически маньчжурская эмиграция не была одно- родна. В ней оказались люди с разной политической окрас- кой — от продолжавших «эсерствовать» до ярых монархистов. Впрочем, монархистов разных оттенков и ориентаций было подавляющее большинство. Общее настроение было резко антисоветским. Выражение малейшей симпатии к СССР пре- секалось жесточайшим образом. Белоэмигранты продолжали лелеять мечту о восстановлении в России павшего режима. Они издавали свои газеты, постоянно организовывались и реорганизовывались, горячо обсуждали будущие формы правления и планы военного похода на СССР.
Всего в Маньчжурии насчитывалось не менее 50 белых организаций. Многие из них вели свою работу конспиративно, вербовали «пятерки», «тройки», создавали отряды для налетов на советскую территорию. Впрочем, основная их деятельность направлялась обычно на добывание денег откуда только воз- можно: продажа «разведывательных» материалов китайским властям, «подряды» на карательные экспедиции и т. п. Наиболее крупных организаций было две — генерала Хорвата и атамана Семенова. Хорват (весной 1929 г. признанный Нанкином), бывший управляющий КВЖД при царском правительстве, сторонник покойного великого князя Николая Николаевича, воплощал собой «национальную идею». Его резиденцией яв- лялся Бэйпин, а центром деятельности — Харбин. В крупных пунктах у Хорвата имелись свои уполномоченные. Он был тесно связан с Чжан Сюэляном.
Соперником Хорвата был известный атаман Семенов. Его организации, такие как «Кружок последователей атамана Семенова» и другие, были малочисленнее, чем у Хорвата, но активнее и авантюристичнее. В поисках средств Семенов был готов на все. С большим упорством он добивался выдачи ему
| |
Глава 3
сумм, депонированных в свое время Колчаком, в чем так и не преуспел. Имелись достаточно веские сведения, что некоторые державы оказывали Семенову финансовую помощь. Сам же Семенов пользовался гостеприимством Японии и проживал в Нагасаки, хотя и имел известный вес в кругах Нанкина и Мукдена. Он выдвинул план военного похода в Забайкалье через Ургу.
В месяцы, последовавшие после захвата китайцами КВЖД, белая эмиграция буквально ожила. Еще весной, когда китайцы только готовились к захвату КВЖД, они стали всячески об- рабатывать белогвардейцев. Семенова в марте того же года даже приглашали в Шанхай на особую конференцию, где в присутствии членов нанкинского правительства обсуждались антисоветские планы, в первую очередь план похода против Внешней Монголии.
После захвата железной дороги активность белых достигла апогея. Мукденские генералы, не верившие в свои собственные войска, снабжали бывших белогвардейцев оружием, деньгами, всячески покровительствовали им. Разрабатывались планы вхождения белых отрядов в состав китайских частей для их укрепления.
Нанкинское правительство планировало послать в Маньч- журию 60 тыс. солдат, входящих в армию Тан Шэнчжи. Но оно не учло, что временное затишье на внутренних фронтах окажется недолгим. В сентябре начались события, продол- жавшиеся до января 1930 г. В Центральном Китае Чжан Факуй (имел свою базу в Ухани) в союзе с гуансийцами и некоторы- ми хунаньскими генералами выступил против нанкинской группировки. Свое выступление против центральных властей Чжан Факуй предварил опубликованием циркуляра, в котором указал на неспособность нанкинского правительства добиться упразднения неравноправных договоров и потребовал от- ставки Чан Кайши и передачи власти Ван Цзинвэю.
Октябрь и ноябрь 1929 г. характеризовались резкой вспышкой борьбы на северо-западе Китая между кликой Фэн Юйсяна и национальным правительством. Началось все, как это бывало уже не раз в подобных случаях, с освобождения от занимаемых высоких постов бывшего союзника — Фэн Юйся- на и его сторонников с последующим их преследованием. Фэн
| |
Первые шаги по созданию нелегальной резидентуры в Шанхае (1928–1929)
Юйсян занимал должность заместителя председателя Испол- нительного юаня, в 1928–1929 гг. командовал 2-й армейской группой НРА. Союзники в одночасье стали противниками.
10 октября нанкинское правительство издало несколько распоряжений, направленных против Фэн Юйсяна и его со- ратников. По особому приказу были уволены и подлежали аресту виднейшие сторонники Фэна. Одновременно был из- дан приказ об аресте некоторых «левых» гоминьдановцев.
А на советско-китайской границе в Маньчжурии не пре- кращались вооруженные стычки, в подавляющем большинстве случаев спровоцированные китайцами.
12 октября 1929 г. части ОДВА нанесли свой первый удар по Лахасусу — крепости, там, где Сунгари впадает в Амур, с целью разгрома китайской Сунгарийской речной флотилии. В ходе десантной операции флотилия была полностью унич- тожена. Второй удар был нанесен 30 октября по китайским частям в районе Фугдина, расположенного на Сунгари в 70 км севернее Лахасусу. Противнику был нанесен серьезный урон в живой силе и технике. В дальнейшем было принято решение о развертывании более масштабной наступательной операции в глубь китайской территории, в районе Маньчжурия — Чжалай- нор с последующим продвижением на город Хайлар. Чжалай- нор был занят войсками Блюхера 18 ноября 1929 г. Противник потерял около 1500 человек, свыше 8000 были взяты в плен. 27 ноября без боя был захвачен город Хайлар.
Практически одновременно с Сунгарийской операци- ей войска Отдельной Дальневосточной армии вели боевые действия и на другом фланге — в Приморье. 17 ноября 1929 г. была разгромлена группировка китайских войск в районе Мишаньфу.
Создавшееся положение становилось нестерпимым для мукденского правительства, которое было не в состоянии под- держивать группировку войск в районе советско-китайской границы. Нанкин же, занятый экспедицией против Гоминь- цзюня (Национальной армии) Фэн Юйсяна, так и не отправил в Маньчжурию обещанное подкрепление и не прислал нес- колько миллионов долларов на военные нужды. Между тем нанкинское правительство рекомендовало Мукдену органи- зовать вооруженное сопротивление СССР и ожидать помощи
| |
Глава 3
от национального правительства, чтобы после ликвидации гражданской войны в Китае передать вопрос в Лигу Наций.
Чжан Сюэлян, войска которого понесли большие потери, вынужден был в одиночку искать пути для мирных перегово- ров. 3 декабря 1929 г., несмотря на все ухищрения противников переговоров, стремившихся к дальнейшему затягиванию кон- фликта, в Никольск-Уссурийске был подписан представителя- ми мукденского и советского правительств протокол о восста- новлении статус-кво на КВЖД. Этот протокол был предельно лаконичен и состоял всего из двух пунктов. Первый содержал положение о смене руководящего состава КВЖД. (Куда делась былая принципиальность по вопросу восстановления в долж- ностях бывших управляющего и его помощника?) Согласно второму пункту, стороны обязались строго соблюдать Мук- денское и Пекинское соглашения 1924 года. (И ни слова об освобождении арестованных.)
Нанкинское правительство, явно растерявшись в первые дни после подписания протокола в Никольск-Уссурийске, вы- нуждено было примириться с совершившимся фактом. Пыта- ясь выйти из создавшегося положения с наименьшим уроном, Нанкин сначала заявил, что советско-мукденские переговоры велись с его ведома, а затем выступил с заявлением, что одобря- ет подписанный протокол и назначает Цай Юньшэна (подпи- савшего протокол от имени мукденского правительства) своим представителем для проведения последующих переговоров, но уже от имени национального правительства.
22 декабря 1929 г. в Хабаровске был подписан протокол, основные положения которого сводились к восстановлению положения на КВЖД, существовавшего до конфликта и осно- вывавшегося на советско-китайских соглашениях 1924 г. Од- новременно был определен круг вопросов, решение которых предполагалось осуществить незамедлительно. Вот перечень этих вопросов:
— все без исключения советские граждане, арестованные китайскими властями после 1 мая 1929 г. и в связи с конфлик- том, подлежали немедленному освобождению. Такой же под- ход был объявлен и по отношению к арестованным в связи с конфликтом китайским гражданам и интернированным китайским солдатам и офицерам;
| |
Первые шаги по созданию нелегальной резидентуры в Шанхае (1928–1929)
— всем рабочим и служащим КВЖД — гражданам СССР, уволенным или самоуволившимся начиная с 10 июля 1929 г., предоставлялись право и возможность немедленно вернуться на занимавшиеся ими до увольнения должности;
— китайские власти обязались немедленно разоружить русские белогвардейские отряды и выслать из пределов «…Трех Восточных Провинцийих организаторов и вдохновителей» военной провокации;
— оставляя открытым вопрос о возобновлении в полном объеме дипломатических и консульских отношений между СССР и Китаем, обе стороны сочли «…возможным и необхо- димым немедленное восстановление советских консульств на территории Трех Восточных Провинций и китайских консульств в соответствующих пунктах советского Дальнего Востока».
Все спорные вопросы, возникшие в период совместного управления дорогой, должны были быть разрешены на пред- стоящей советско-китайской конференции, которая созыва- лась в Москве 25 января 1930 г.
В дополнение к подписанному документу стороны
«…условились в том, что пункт 4 означенного протокола пред- полагает немедленную высылку из пределов «Трех Восточных Провинций» в числе организаторов белогвардейских отрядов следующих лиц: Макаренко, Пешкова, Сахарова, Нечаева, Наза- рова, Шильникова, Плотникова, а также Хорвата и Остроумова. Отсутствие инициалов вышеперечисленных белогвардейцев было использовано в последующем как предлог для саботиро- вания выполнения принятого протокола.
Советско-китайская конференция была открыта в 1930 г. с большим опозданием. Переговоры с центральным прави- тельством носили фармальный характер, ибо Нанкин в русле своей политики ликвидации неравноправных договоров на- стаивал на возвращении КВЖД Китаю в той или иной форме, включая выкуп железной дороги.
Урегулирование конфликта на КВЖД не привело к восста- новлению советско-китайских дипломатических отношений. Однако в начале января 1930 г. Чжан Сюэлян уведомил нанкин- ское правительство о восстановлении деятельности советских консульств в Харбине и Мукдене и о возвращении китайского
| |
Глава 3
консула в Читу. В последующем было открыто советское кон- сульство на пограничной станции Маньчжурия.
Тяжелая и кровопролитная война между армиями Фэн Юйсяна и Чан Кайши закончилась в конце ноября 1929 г. пере- мирием, которое было вызвано чрезвычайным истощением обеих сторон в борьбе, не давшей ни одной из них решающего перевеса. Этот военный конфликт стал еще одним подтверж- дением продолжавшегося процесса разложения китайской государственности и необоснованности претензий Нанкина на объединение страны.
Не успел, однако, Нанкин заключить это малопочетное перемирие, как он оказался перед лицом новых, еще более опасных врагов. Против него открыто выступил бывший фэ- нюйсяновский генерал Ши Юсань, получивший незадолго до этого назначение на пост председателя провинциального правительства в Аньхой. Восстание Ши Юсаня на северном берегу Янцзы, напротив Нанкина, создало непосредственную угрозу столице нанкинского правительства. Восстание охва- тило значительную часть провинции Аньхой. Общая числен- ность войск, выступавших против Нанкина на этом участке фронта, составляла, по данным иностранных источников, от 30 до 50 тыс. человек.
Примеру Ши Юйсяня последовал недавний союзник Чан Кайши генерал Тан Шэнчжи (в 1929 г. — командующий 5-й армией НРА), ставший после отступления фэнюйсянов- ских войск одной из главных сил в провинции Хэнань. Пока шла война между Фэн Юйсяном и Чан Кайши, Тан Шэнчжи оставался на стороне Нанкина, рассчитывая использовать об- щую победу для того, чтобы утвердиться самому в Централь- ном Китае. Дождавшись своего часа, Тан Шэнчжи объявил о своем отходе от Нанкина и начал самостоятельные боевые действия. Хэнань, большая часть Шаньдуна, северная часть провинции Аньхой были заняты новоиспеченными врагами центрального правительства. Фактически весь Китай к севе- ру от Янцзы не был подчинен центральному, нанкинскому правительству. Что касается Южного Китая, то Кантон по- прежнему оставался под угрозой захвата гуаньсийцами и Чжан Факуем, войска которых находились у самых подступов к этому городу.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 59; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!