В организации и ведении военной разведки. 12 страница
— от ЦК КПК был получен «законспирированный» комму- нист — «Сынок», толковый работник, человек в Шанхае новый и без связей, которого предполагалось ввести в Гоминьдан с последующим устройством в одном из местных парткомов;
— повторялась информация о вербовке «Тана», советника 33-го корпуса, которому, однако, еще не удалось устроиться на службу в одном из местных штабов;
— был принят на работу в качестве переводчика китаец- коммунист, бывший переводчик одного из советников, кото- рому присвоили кличку «Джон»;
— договорились о сотрудничестве с женой «Жоржа», про- живавшей в Нанкине, которая работала в гимназии и одно- временно в каком-то правительственном комитете.
И, наконец, Рахманин сообщал, что начал работать «один компрадор Громова», который доставал документы и выполнял задания, но дать ему оценку он посчитал преждевременным.
«Компрадор» (впоследствии получил псевдоним «Иностра- нец») работал всего одну неделю и запрашивал к тому же солидное жалованье, которое мог и не оправдать. Это был, как выяснилось впоследствии, единственный ценный агент резидентуры Рахманина и последующих резидентур.
В общем, число «с/с» — секретных сотрудников, по словам Рахманина, достигло «приличной цифры»; на этой основе уже можно было работать и развивать дело в дальнейшем, но требовалось еще «известное время», чтобы «прилично» орга- низовать работу.
Рахманин считал, что те условия, в которые была постав- лена шанхайская резидентура, были не только ненормальны,
|
|
|
«но прямо невозможны». По-прежнему связь с большей частью агентов производилась через Портнова. Из имевшихся здесь еще двух других русских переводчиков, входивших в аппарат резидентуры, Рахманин частично привлекал только одного для
 |
Глава 2
связи с «Сынком» и «Джоном». Но и эти оба владели китайским не лучше, чем Портнов: они понимали и могли объясниться только «приблизительно», а это создавало недоговоренность, недопонимание, вносило напряженность в отношения. Для вновь прибывших переводчиков беседа с китайцами на по- литическую тему была непосильна. Они не ориентировались в местной обстановке и не владели военно-политической китайской терминологией. Такие переводчики являлись на самом деле балластом для резидентуры.
Использование Портнова после 7 ноября на агентурной работе стало затруднительным. О нем упоминалось в местной газете «Россия» как о человеке, работавшем по разложению белой эмиграции, как об одном из виновников взрыва со- бора в Софии. Иначе, как «этот негодяй», Портнова в статье не называли.
Оснований к этому не было никаких. Однако Портнову пришлось перебраться с частной квартиры в генконсульство. Неудобства этого были очевидны. Но Рахманин продолжал его привлекать к обеспечению связи с агентами, хотя и допускал, что его выезды не могут быть часты. Генконсул же настаивал на срочном откомандировании Портнова. В конечном итоге Портнов был отправлен в Тяньцзинь в качестве нелегального резидента, где в очередной раз в 1929 г. был провален.
|
|
|
Рахманин вынужден был признать, что ввиду запутанной и беспорядочной обстановки, осмыслить которую было не под силу молодым, неопытным сотрудникам, поступавшие сведе- ния были зачастую противоречивы, малозначительны и даже маловероятны. Однако и эту информацию Рахманин не мог отправлять в Центр, так как во время налета на генконсульство все было уничтожено, и до последнего времени он занимался восстановлением шифросвязи.
В одной из телеграмм Рахманин указал, что его устроила бы ежемесячная смета в 2000 американских долларов, а по- скольку из Центра не последовало никаких возражений, он и исходил из этой суммы при развертывании работы. При этом он обращал внимание, что крупные суммы у него «съедают иждивенцы». Таковым, в частности, оказался прибывший в Шанхай долгожданный нелегальный помощник резидента Р. Штальман. Использовать его для работы не представлялось
|
|
|
| |
1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки
возможным, так как он не владел ни английским, ни китай- ским языками. К иждивенцам Рахманин отнес и приехавшего
«Алексеева», которого он задержал в Шанхае до его отъезда в Ханькоу, «чтобы натаскать на технике работы».
8 декабря 1927 г. была перехвачена телеграмма Ван Цзин- вэя (того самого «левого» гоминьдановца, с которым на про- тяжении многих лет заигрывали советские представители в Москве и в Китае), направленная из Шанхая в Кантон: «Со- ветское консульство является штаб-квартирой коммунистов. Мы ждем, что вы произведете обыск и выгоните советского консула. Все коммунисты подлежат аресту. Это важнейшая задача момента».
Такой резкий выпад в сторону советского консульства был обусловлен тем, что Ван Цзинвэй получил сообщение о готовящемся восстании.
13 декабря 1927 г., после подавления «Кантонской комму- ны», был совершен налет на генеральное консульство СССР в Кантоне и арестован весь его штат вместе с лицами, находив- шимися в консульстве.
На следующий день вице-консула А. И. Хассиса199, секрета- ря В. А. Уколова, делопроизводителей Ф. И. Попова, К. С. Ивано- ва и переводчика П. П. Макарова вывели на улицу и к каждому из них прикрепили надпись: «Русский коммунист! Каждый может делать с ним, что хочет». Со связанными руками их про- вели через весь город и на одной из площадей расстреляли на глазах огромной толпы китайцев.
|
|
|
Оставшиеся в живых генконсул Б. А. Похвалинский, четыре женщины и двое детей содержались под арестом в тюрьме в исключительно тяжелых условиях. 30 декабря 1927 г. их посадили на пароход и через Гонконг направили в Шанхай, где они пересели на японский пароход и через Японию воз- вратились на родину.
На следующий день после ареста и расстрела сотрудников генконсульства в Кантоне, 15 декабря, генеральному консулу СССР в Шанхае была вручена нота от имени нанкинского пра- вительства о разрыве дипломатических сношений с СССР.
Парадокс ситуации заключался в том, что у Советского Союза не было дипломатических отношений с нанкинским правительством, сформированным в апреле 1927 г. Как,
| |
Глава 2
впрочем, таковых отношений у нанкинского правительства не было ни с одним западным государством, которые про- должали признавать только пекинское правительство. Между- народное признание нанкинского правительства произошло лишь в 1928 г.
Советские консульства в Южном, Центральном, Север- ном Китае и Маньчжурии и китайские посольства в СССР существовали на основании соглашения с пекинским прави- тельством.
Нота НКИД СССР была направлена дипломатическим ко- миссаром провинции Цзянсу Го Тайци, а не министром ино- странных дел национального правительства в Нанкине. В ноте, в частности, говорилось: «...11 декабря в Кантоне произошло вос- стание, закончившееся насильственным занятием города ком- мунистами, прервавшими средства сообщения и учинившими по всему городу пожары, грабежи и убийства. Это неслыханное происшествие со всеми сопутствующими трагическими послед- ствиями приписывается главным образом тому обстоятельству, что коммунисты пользовались в качестве базы для руководства своими операциями советскими консульствами и советскими государственными коммерческими агентурами. Существуют опасения, что происшествия аналогичного характера могут иметь место и в других местах. Ввиду этого настоящим устанав- ливается, что предоставленное консулам СССР, находящимся в различных провинциях, признание будет аннулировано, что советские государственные коммерчесике агентуры в различ- ных провинциях должны будут прекратить свою деятельность, с тем чтобы можно было уничтожить в корне дурное влияние и произвести тщательное расследование».
В ответной ноте от 16 декабря 1927 г. народного комиссара иностранных дел Б. Н. Чичерина все тому же Го Тайци разъ- яснялось существо ситуации:
«1. Советское правительство никогда не признавало так на- зываемого национального правительства в Нанкине, от имени которого советскому консульству в Шанхае вручена нота от 15 декабря. «Национальное правительство» в Нанкине не мо- жет не знать, что все консульства СССР существуют на террито- рии Китая на основании договора между Китаем и Советским Союзом, подписанного в Пекине в 1924 г., и каждое назначение
| |
1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки
консулов в Шанхай, так же как и в любой другой пункт Китая, происходило с ведома и согласия пекинского правительства. Шанхайские власти, так же как и другие местные китайские власти, принимали лишь к сведению эти назначения. Поэтому заявление в ноте «национального правительства» в Нанкине об аннулировании признания консулов в различных про- винциях может означать только то, что захватившие власть генералы в Нанкине под давлением империалистов признали удобным иметь в районе своего господства главным образом консулов тех стран, которые сохранили с китайцами «нерав- ные договоры»…»
Но подобная констатация факта ничего изменить уже не могла. Советские консульства и коммерческие представительст- ва на Юге и в Центральном Китае надо было закрывать.
Только в Шанхае за время с 15 по 18 декабря распоряже- нием временного суда были закрыты отделение торгпредства, отделения Совторгфлота, Центрсоюза, Дальбанка, Текстиль- синдиката, КВЖД, Госторга, Чаеуправления и Дальлеса.
17 декабря генеральное консульство СССР в Шанхае пере- дало нанкинскому правительству ответную ноту советского правительства о разрыве дипломатических сношений. Защи- ту интересов советских граждан на Юге Китая взяло на себя германское консульство.
За три дня до этого Рахманин докладывал в Центр, что в связи с ожидавшимся отъездом консульства он считал целе- сообразным послать «Алексеева» в Ханькоу, с тем чтобы при- нять агентурную сеть, в этой связи требовались условия явки; в Шанхае на время резидентом оставить Горбатюка; связь с агентами должен был поддерживать переводчик — китаец- коммунист «Джон».
На следующий день Рахманин внес коррективы в свои же предложения. В связи с намеченным на 20 декабря 1927 г. отъездом генконсульства и отсутствием явки на Ханькоу он предложил оставить «Алексеева» резидентом в Шанхае; ему были переданы шифры и средства тайнописи. Почтовую и курьерскую связь предполагалось строить на Харбин. «Алек- сеев», по словам Рахманина, высказал готовность принять всю сеть, кроме одного агента, однако все зависело от сметы, которая составляла тогда 1500 долларов в месяц.
| |
Глава 2
Центр согласился оставить «Алексеева» резидентом и утвердил запрашиваемую смету. Предлагалось справиться с созданием нелегального аппарата и наладить связи на Харбин и Владивосток. Не снималась задача и создания резидентуры в Ханькоу.
19 декабря 1927 г. из Шанхая была отправлена последняя телеграмма от Рахманина. В ней сообщалось, что своим за- местителем он оставил «Алексеева», которому были сообщены полные сведения об агентах и который был лично связан с пе- реводчиком, приезжим китайским коммунистом, и «Блюмом». Последние же поддерживали связь с остальной агентурой че- рез связного. Кроме того, «Алексеев» должен был встретиться с владельцем фотографии, чтобы решить вопрос «крыши». На
«Рихарда» (Штальмана) предлагалось возложить отдельную связь с новым, серьезным агентом Горбатюка. Возможность перенять работу в Ханькоу предполагалось выяснить после встречи с Сухоруковым.
Эта телеграмма была последней не только от Рахманина, но и из Шанхая, так как с отъездом генконсульства прекрати- лась радиосвязь с Центром. Отныне связь организовывалась только курьерами через харбинскую резидентуру.
В резолюции от 8 марта 1934 г. на письме, обращенном к Берзину в связи с предполагаемой заграничной командировкой Рахманина, отмечалось следующее: Рахманин, член партии, окончил Военную академию; ранее, в 1925–1927 гг., работал по линии Разведуправления на Дальнем Востоке — в Харбине и Шанхае; английский язык знает, но недостаточно хорошо;
«кое-какую» агентурную работу проводил, но в нелегальных условиях не работал; подходит для консульской должности на Востоке или для другой подобной работы. Его следовало бы
«прощупать», писал Берзин, и «на всякий случай иметь в виду». В октябре — декабре 1927 г. подверглись налетам советские консульства и представительства хозяйственных и торговых организаций в Шанхае, Чанше и Амое. В декабре 1927 г. были незаконно задержаны советское торговое судно «Симферо- поль» и завфрахтованное Совторгфлотом китайское судно
«Сыпингай».
К этому времени в генконсульстве в Ханькоу оставалось несколько сотрудников с семьями, в том числе и В. Т. Сухоруков
| |
1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки
(всего 10–12 человек). В ночь на 27 декабря Сухоруков получил телеграмму из Владивостока, сообщавшую о перехваченном приказе ханькоуским военным властям разгромить «этой же ночью» генеральное консульство СССР в Ханькоу и арестовать сотрудников консульства. Телеграмма из Владивостока позво- лила заблаговременно уничтожить все оставшиеся документы и материалы. Сухоруков дал указание радистам привести ап- паратуру в полную негодность.
Дальнейшие события, со слов самого Сухорукова, развива- лись следующим образом. Весь советский коллектив с семьями размещался в трех небольших двухэтажных зданиях, окру- женных двухметровым кирпичным забором. Около полуночи китайские солдаты проникли на территорию консульства. В подъезд дома, где жил Сухоруков, ворвалось не менее взвода солдат, однако взламывать двери в квартиру они не решились, а разместились на лестничой площадке, ожидая рассвета.
Около 8 часов утра солдаты начали бить прикладами винтовок в дверь, сопровождая удары истошными воплями. Пришлось открыть дверь. В квартиру ворвалось с десяток вооруженных солдат, которые бросились обыскивать ком- наты, шарить в столах, сейфе, чемоданах. Личные вещи тут же были разграблены. В одном из ящиков письменного стола нападавшие обнаружили сверток с серебряными китайскими долларами. Начался жадный дележ денег. Во время этой сцены Сухоруков, насколько позволяли ему небольшие познания в китайском языке, пытался объяснить солдатам всю недопус- тимость их поведения, угрожая сообщить о происходившем в Шанхай. Но его призывы не возымели никакого действия. Разграбив все, что попалось под руку, и не найдя ни оружия, ни документов, солдаты покинули квартиру.
К счастью, в Ханькоу обошлось без арестов и расстрелов.
Сотрудники же генконсульства были высланы в СССР. Закрытие официальных и полуофициальных предста-
вительств Советского Союза в Центральном и Южном Китае не оставляло перед Центром иного выбора, кроме перевода разведки на нелегальное положение.
Глава 3
Первые шаги по созданию нелегальной резидентуры в Шанхае (1928–1929).
«Отступить, чтобы потом лучше прыгнуть». (Александр Мартынов200)
«XIII. Использование шпионов.
Если все пять видов шпионов выполняют свою работу, то никто не сможет раскрыть эту секретную систему . Это называется «божественно й манипуляцие й нитями». Это настоящее сокровище для государя.
Местные шпионы вербуются из жителей того или иного района. [Ду Му говорит: « В стране противника следует завоевы- вать сердца людей хорошим обращением и использовать их в качестве шпионов». — Комментарий переводчика Лайонела Джайлса.]».
Сунь-Цзы. Искусство войны
3.1. Создание нанкинского правительства (1928).
«В общем, Китай объединился,
и одновременно готовятся новые войны».
(А. Е. Альбрехт)
5 декабря 1927 г. представитель ИККИ в Китае Дж. Пеппер201 в письме, адресованном в Коминтрен, сделал попытку указать на более глубокие причины, влиявшие на развитие обстановки
| |
Первые шаги по созданию нелегальной резидентуры в Шанхае (1928–1929)
в Китае или, как признал сам автор, «…долженствующие замед- лять темп революционного развития Китая».
Среди таких причин Пеппером были выделены следую- щие:
«1. Размеры территорий. Здесь количество переходит в качество... Одним из важнейших различий в развитии Японии и Китая является то обстоятельство, что Япония представляет собой морское побережье, в то время как Китай является мор- ским побережьем плюс колоссальный материк.
Китай не единая страна, у него нет национального рынка, нет единой валюты и т. д.
Ни в какой стране мира провинциализм не достигает таких размеров, как в Китае. Не только отдельные провинции, но и различные части отдельных провинций живут самостоятель- ной политической и экономической жизнью. Налицо также громадные различия в степени социально-экономического и политического развития в разных провинциях.
Китай — нецентрализованная страна. У него нет централь- ного правительства с централизованной бюрократией, кото- рая путем вмешательства в экономическую и общественную жизнь оказывала бы единое давление, равномерно распреде- ляющееся во всех частях страны.
Роль китайской деревни, которая, все еще продолжая вес- ти во многих отношениях изолированную экономическую и социальную жизнь, не воспринимает в себя и не передает дальше «национальные события».
Отсутствие средств сообщения и дорог, не достигающее ни в одной другой стране мира столь огромных масштабов, как в Китае, что еще Маркс отметил, как один из важнейших признаков азиатского способа производства. Громадные рас- стояния плюс отсутствие путей и средств сообщения придают фактору ВРЕМЕНИ (выделено автором документа. — Авт.) в Китае совершенно иное значение, нежели в странах, стоящих на более высоком уровне развития.
Общественные классы в Китае еще далеко не выкристалли- зовались и не оформились в европейско-капиталистическом смысле этого понятия. Ни буржуазия, ни пролетариат в Китае еще не сконструировались в современном европейском смыс- ле. Соответственно этому и политические партии, а также
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 56; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!