Римская поэзия и польская проза 20 страница
Роман-Александр Шептицкий был вторым сыном графа Ивана Шептицкого. После долгого сопротивления отца он в 1886 году вступил послушником в только что реформированный орден св. Василия. В 1892 году он был посвящен в сан пресвитера в Перемышле, в 1899 году он был назначен австрийским императором Станиславовским епископом, суфраганом Львовской митрополии, а через год он был возведен в сан Львовского архиепископа-митрополита.
Митрополит А.Шептицкий стремился к оживлению униатской церкви, восточных церковных традиций и препятствовал ее сближению с латинской церковью, в чем видел гибель своей церкви. Он был противником неженатого духовенства, что практиковалось в Станиславовской и Перемышльской епархиях.
Митрополит был сторонником умеренного пуризма и дожил до того времени, когда Рим, который в XIX веке выступал против самого слабого намека на пуризм, соглашается на абсолютный пуризм и просто навязывает украинской церкви московский обряд[2].
В этом было также расхождение с Римом, как и в том, что в 1938 году Варшавский митрополит Каковский и Рим отказались заявить протест против насилий в Польше, несмотря на обращение униатской интеллигенции.
Митрополит А.Шептицкий, обладая значительными средствами, тратил их на дела униатской церкви и церковного просвещения. Он был внуком знаменитого польского писателя А.Фредры и происходил из семьи польской поместной шляхты. На школьной скамье он являлся польским патриотом и, собственно, имел мало соприкосновения с украинскими идеями. Он обновил монашеские ордена басилианов и студитов, во главе которого поставил своего брата-поляка и католика, который перешел в унию.
|
|
|
Польские политики не весьма одобряли все то, что он сделал в развитие украинского национализма, и даже здесь, в эмиграции, писали об этом: «Чтобы снискать доверие украинцев, он сделался убежденным защитником их национальных и политических стремлений, смотрел одобрительно на крайние гайдамацкие выступления священников и неоднократно попадал, благодаря этому, в конфликт с интересами и правами польского государства. Под конец своей долгой жизни, потрясенный злодеяниями украинской молодежи, которая под охраной немецкой армии уничтожала польское население на Волыни и в Малопольше, вынужден был в специальном пастырском послании призвать, к сожалению безрезультатно, своих соотечественников опомниться»[3].
В результате соглашения Молотова с Риббентропом от 23 августа 1939 года сферы влияний в бывшей Польше были разделены между Германией и Советской Россией и советские войска в сентябре месяце 1939 г. заняли Волынь и Полесье, которые по Рижскому договору 1921 года вошли в границы Польши, а также Восточную Галицию со Львовом.
|
|
|
Советское правительство вначале вело себя в Восточной Галиции сдержанно и осторожно и не причиняло особого беспокойства митрополиту А.Шептицкому, которого окружило даже известным вниманием. Несомненно, однако, что тот неожиданный поворот истории, в результате которого Восточная Галиция оказалась в пределах России, должен был заставить митрополита задуматься над правильностью того пути, по которому он вел народ Галиции. С одной стороны стояло около 4 миллионов униатов, с другой стороны — многомиллионная масса православного народа всех трех ветвей, которые в течение последних десятилетий переживали необычайные гонения на Православие в России, результатами которых стремился воспользоваться Рим при помощи «восточного обряда».
«Восточный обряд» в результате немецко-польской войны исчез без остатка, не оставив даже каких-либо достойных внимания воспоминаний в памяти народа. Какова же судьба унии? Этот вопрос, несомненно, стоял перед дряхлеющим митрополитом, который уже потерял способность передвижения и, сидя в кресле, мог с беспокойством смотреть на все то, что надвигалось на унию в Восточной Галиции.
|
|
|
Согласие между Гитлером и Сталиным продолжалось недолго, всего один год и девять месяцев. И 22 июня 1941 года Россия подверглась внезапному нападению Германии — во второй раз на протяжении первой половины XX столетия. Уже 30 июня Львов оказался свободным от советской администрации, 30 июня 1941 года небольшие части украинских повстанцев заняли Львов и провозгласили обновление украинской самостоятельности. На этом факте необходимо вкратце остановиться.
Четвертый универсал украинской Рады в Киеве 22 января 1918 года провозгласил независимую и самостоятельную Украинскую народную республику на землях России. В мирном договоре, который был заключен советской властью с центральными державами в Брест-Литовске 9 февраля 1918 года, Украинская народная республика была признана Германией, Австрией, Болгарией и Турцией. Однако вне границ этой республики оставалась в пределах Австро-Венгрии Восточная Галиция. Представители Галиции добились того, что Восточная Галиция и Западная Буковина должны были образовать особую коронную землю Австро-Венгрии с особым сеймом во Львове и с отдельной украинской администрацией. Все это оказалось построенным на песке, так как в сентябре 1918 года капитулировала Болгария, и это было началом капитуляции центральных держав.
|
|
|
В связи с этим в ночь с 31 октября на 1 ноября во Львове произошел государственный переворот. Этому предшествовало Учредительное собрание 18 и 19 октября 1918 года, в котором приняли участие митрополит А.Шептицкий, бывший членом палаты господ Австро-Венгрии, а также епископ Станиславовский Гр. Хомышин и Перемышльский Иосафат Коциловский. Председательствовал председатель украинской парламентской фракции Евгений Петрушевич, который впоследствии и был избран президентом Западно-украинской народной республики, которая имела желто-голубой флаг и герб — на желто-голубом поле золотой лев. Одним из главных вопросов при образовании Западно-украинской республики был вопрос об ее объединении с Украинской державой, во главе которой тогда стоял гетман Скоропадский. Учредительное собрание решило этот вопрос отложить, так как гетман Скоропадский стремился к федерации с Россией, что и было объявлено актом от 14 ноября 1918 года, и, кроме того, его положение было неопределенно, так как назревало восстание под предводительством С.Петлюры, которое и вспыхнуло 15 ноября 1918 года. В результате этого восстания Киев был занят войсками С.Петлюры, под командой полковника австрийской службы Е.Коновальца 1 декабря того же года. В Киеве была образована Директория, а в январе 1919 года был созван так называемый Трудовой конгресс, ввиду угрозы со стороны наступления большевиков. Актом Национальной рады в Станиславове от 3 января 1919 года и актом Трудового конгресса в Киеве было 22 января 1922 года на Софийской площади провозглашено объединение Западной Украинской Народной Республики с Украинской народной республикой в Соборную независимую и суверенную украинскую республику[4].
Все это продолжалось недолго. 21 ноября Львов, после ожесточенных боев, был занят польскими войсками, а засим Восточная Галиция, под традиционным названием Малопольши, вошла в состав Польской Республики, утвержденной в Версале и в дальнейшем, несмотря на протесты украинцев, страны-победительницы признали Восточную Галицию составной частью Польши. Поляками при заключении Версальского договора была обещана автономия, но засим Восточная Галиция стала Львовским воеводством, и началась борьба между поляками и украинцами, вносившая большие осложнения в жизнь новорожденной Польской Республики.
Восстановление Украинской народной республики, которое имело место во Львове 30 июня 1941 года, в сущности, не имело никаких последствий, так как уже 31 июня вступили германские войска, и началась сложная и трагическая игра немецкого правительства с украинским народом и его интеллигенцией в Галиции.
1 июля 1941 года митрополит А.Шептицкий обратился с пастырским воззванием, которое начиналось словами:
«Волею Всемогущего и Всемилостивого Бога в Троице Единого началась новая эпоха жизни Державной Соборной Самостийной Украины.
Национальное Собрание, которое состоялось вчерашнего дня, утвердило и провозгласило этот исторический факт.
Извещая тебя, украинский народ, о том, что услышаны наши молитвенные просьбы, призываю тебя проявить верность Всевышнему, верность Его Церкви и послушание власти». Находилась также фраза: «Приветствуем немецкую армию как освободительницу от врага»[5].
Это воззвание было перепечатано в эмиграции газетой «Час» 29 июня 1947 года, но последняя фраза выпущена.
Таким образом, митрополит А.Шептицкий вместе с народом Восточной Галиции стал на сторону немцев. Это было продолжение той традиционной политики, которая влекла деятелей Восточной Галиции искать поддержки у немцев. Галицийская интеллигенция, воспитанная австрийцами и поляками, считала себя интеллигенцией западной и этим гордилась. Униатская церковь объединяла ее с Римом и отделяла от православного народа на землях России, над Днепром. Униатская интеллигенция Галиции как-то не давала себе отчета о последствиях наличия двух исповеданий в одном и том же народе. В момент вступления немцев во Львов и несомненной уверенности в германской победе интеллигенция Восточной Галиции очертя голову бросилась в неизвестность. Под прикрытием немецкой армии и тогда еще нераскрытых тенденций Германии в отношении славянских земель галицийская интеллигенция сочла себя господином положения и распорядителем на землях так называемой Великой Украины. Вслед за оккупацией немцами ближайших губерний Волынской, Киевской и даже перехода за Днепр за немецкими войсками шла масса галичан в качестве администраторов оккупированных земель. Считая себя высоко стоящими как в смысле общей культуры, так и политического развития, галичане в высшей степени не только пренебрежительно, но и презрительно стали относиться к сплошной массе украинского населения, которую они считали несознательным элементом.
2
В результате раздела Польши между Германией и Советами из польских областей было сделано Варшавское генерал-губернаторство, во главе которого был поставлен Франк. Впоследствии к генерал-губернаторству была присоединена Восточная Галиция. Франк в первое время вел себя сдержанно и, по-видимому, не разделял основных взглядов национал-социализма в отношении метода управления оккупированными областями. Франк знал, что предстоит поход Германии на Россию, и, по-видимому, считал себя кандидатом на пост возглавителя немецкой администрации на Украине. Впоследствии все сложилось совершенно иначе, и оккупированные земли Украины поступили в ведение Розенберга.
Автокефальная Православная Церковь в Польше, возглавляемая митрополитом Дионисием (Велединским) потеряла Волынскую, Полесскую и часть Гродненской епархии, то есть, в сущности, все. Она сохранила небольшое количество приходов по ту сторону Вислы, в Варшаве и некоторую сплоченную массу православных на Холмщине и Подляшье. В связи с этим митрополит Дионисий 23 ноября 1939 года обратился с письмом к архиепископу Берлинскому и Германскому Серафиму (Ляде), которое заканчивалось словами:
«В связи с вышеизложенным я сообщаю Вам, что со дня вступления Вашего в управление я отказываюсь от дальнейшего управления названной церковью»[6].
Архиепископ Берлинский и Германский Серафим прибыл в Варшаву и застал Митрополита Дионисия удаленным от дел, но вместе с тем обнаружилось, что намечаются новые пути Православной Церкви в генерал-губернаторстве, и эти пути сводились к пополнению иерархии украинцами. Архиепископ Серафим покинул Варшаву, и приходы в генерал-губернаторстве не были объединены с приходами Германской епархии. Была образована Автокефальная церковь генерал-губернаторства, во главе которой оказался тот же Митрополит Дионисий, который и принес присягу Франку. Закулисной стороной этого, с церковной точки зрения, весьма странного обстоятельства было то, что, по-видимому, митрополит Дионисий произвел благоприятное впечатление на Франка и последний, надеясь в будущем получить в свое управление оккупированные земли с Киевом, желал иметь при себе митрополита Дионисия как будущего возглавителя Православной Церкви и Киевской митрополии.
В развитие этих проектов в октябре 1940 года профессор И.Огиенко был хиротонисан во епископы Холмские и Подляшские с возведением в сам архиепископа и наречением Илларионом. Ему был возвращен собор Рождества Богородицы в Холме, отобранный от православных иезуитами в 1918 году. В феврале 1941 года архимандрит Паладий Видибида-Руденко был хиротонисан во епископы Краковские и Лемковские с возведением в сан архиепископа. Впоследствии ему был прибавлен еще и титул Львовский. Таким образом, совершенно ничтожная по размерам Варшавская епархия была в генерал-губернаторстве разделена на три епархии: Варшавскую, Холмско-Подляшскую и Краковско-Лемковскую. Во главе стоял митрополит Дионисий при двух архиепископах. Что это значило — это выяснилось из письма митрополита Дионисия, как митрополита Православной автокефальной церкви в бывшей Польше, на имя немецких властей от 15 июля 1942 года. В этом меморандуме митрополит Дионисий пишет:
«Я никак не могу согласиться с утверждением, что будто бы то обстоятельство, что я принес присягу и был признан господином генерал-губернатором Франком главой автокефальной церкви в Генерал-губернаторстве, уменьшает границы моей церковной юрисдикции только до границ этой области. Такое утверждение я считаю канонически совершенно неоправданным. Здесь смешивается понятие канонической юрисдикции с понятием гражданской компетенции. В момент моей присяги у генерал-губернатора ныне освобожденные восточные земли, что входят в мою митрополию, еще не находились в сфере немецких интересов... Я никак не могу признать правильным тот взгляд, что я не имею канонических и церковно-практических оснований совершать те или иные действия за границами Генерал-губернаторства в вопросах моей церковной юрисдикции и соединенных с ней прерогатив и полномочий, которые мною, как главой поместной автокефальной церкви, понимаются и которые вытекают из тех обязанностей, которые возлагает на меня достоинство, которое я несу»[7].
Однако все это не отвечало тем тенденциям, какие устанавливала оккупационная немецкая власть, совершенно отделяя земли, прилегающие к Днепру, от генерал-губернаторства. Вскоре выяснилось, что вообще духовенство бывшей Варшавской митрополии не допускается в области, лежащие за Бугом, и что немецкое правительство желает управлять украинскими землями при помощи своей администрации и в своих целях. Надежды митрополита Дионисия на кафедру Киевского митрополита и даже смутные мечты о кафедре Московского патриарха, в случае занятия Москвы немцами, были только мечтами, свидетельствовавшими о непонимании действительного положения вещей*.
Церковная жизнь пошла иными путями, и на этих путях было много трагического.
По вступлении советской власти в Польшу Волынская епархия вошла в состав Московской патриархии. B Москву ездил архиепископ Алексей, в Москве был хиротонисан во епископы Львовские архимандрит Пантелеймон (Рудык), и Экзарх Украины со стороны Москвы архиепископ Николай посетил как архиепископа Алексия (Громадского), так и остальных — архиепископа Александра (Иноземцева), епископа Поликарпа (Сикорского), епископа Симона (Ивановского), епископа Антония (Марценко), и все они дали письменное заявление о вступлении в юрисдикцию Московской патриархии. Епископ Поликарп неоднократно сослужил епископу Николаю и вместе с ним хиротонисал в Луцком соборе секретаря Духовного Собора Почаевской лавры Вениамина (Новицкого) во епископы[8].
Война немецко-советская все изменила. Перед самой войной архиепископ Алексий был советской властью арестован и с большим трудом сохранил жизнь. После ликвидации советской властью на территории бывшей православной церкви в Польше организацию церковной жизни принял на себя архиепископ Алексий, так как о допуске к управлению митрополита Дионисия не было речи. Образовалась так называемая автономная Украинская церковь, состоявшая из достойных иерархов. Церковь эта была в номинальной связи с Московской патриархией. Во всяком случае, ничего другого в это переходное время сделать нельзя было. Церковная жизнь с трудом налаживалась, но вмешались галицийские националисты-униаты. Первые два месяца после провозглашения самостоятельной украинской власти во Львове 31 июня 1941 года немецкие власти не препятствовали устраивать всевозможные гражданские и церковные торжества по этому поводу, но засим появилась немецкая администрация, и все было прекращено.
Митрополит Дионисий разошелся с архиепископом Алексием, который на соборе автономных украинских епископов в Почаеве 19 июля 1941 года получил титул митрополита. Не имея возможности самому возглавить украинскую церковь, митрополит Дионисий выдвинул архиепископа Луцкого Поликарпа. 24 декабря 1941 года митрополит Дионисий издал декрет, в котором архиепископ Поликарп назначается «временным администратором Православной Автокефальной Церкви на освобожденных землях Украины». Надо отметить, что никакой автокефальной украинской церкви на Украине в это время не существовало. Автокефальная украинская церковь получила свою организацию 1 января 1919 года от директории Украинской народной республики, но фактически этот закон осуществлен не был. Засим автокефалия была утверждена всеукраинским православным церковным «собором» 14 октября 1921 года, когда был возведен в митрополиты протоиерей, и при этом лишенный сана, Липковский в прямое нарушение всех канонических правил и церковных традиций Православной Церкви. В грамоте от 12 (25) марта 1922 года Св. Патриарх Тихон подробно осведомил Вселенскую Патриархию об этом происшествии. По выражению Патриарха, лица, желающие организовать украинскую автокефальную церковь, добивались этой цели, действуя самочинно с дерзновенным попранием при этом освященных веками древних апостольских правил, отвергая преемственность неоскудевающей в св. Церкви Божественной Благодати и глумясь над верой православных людей и святостью церковных установлений. Таким действием и было «поставление» через возложение рук пресвитеров, некоторого числа мирян, в том числе и женщин, на лишенного сана бывшего протоиерея Липковского и возведение в звание всеукраинского архиепископа и Киевского митрополита. К этому нужно добавить, что Киевская митрополия никогда не была автокефальной, так как вначале она являлась епархией Вселенского патриарха, а после 1686 года вошла в состав Московской патриархии.
Митрополит Дионисий, иерарх с высшим образованием, прекрасно понимал, что никакой автокефальной украинской православной церкви нет и что, кроме того, он не имеет никаких канонических полномочий назначать администратора несуществующей автокефальной церкви. Тем не менее выработанный план приводился в действие. В начале февраля 1942 года в Пинск к архиепископу Александру приехал архиепископ Поликарп со словесным разрешением митрополита Дионисия на хиротонию двух протоиереев — Никанора Абрамовича и Ивана Губы — во епископы*. 9 и 10 февраля протоиерей Никанор Абрамович при пострижении получил имя Никандра и был хиротонисан во епископы Чигиринские, а протоиерей Иван Губа, получив имя Игоря, — во епископы Уманские. Тогда же был хиротонисан архимандрит Георгий (Коренистов). Все эти иерархи образовали собор украинских епископов. На этом соборе архиепископы Поликарп и Александр получили права митрополитов, и, кроме того, состоялось роковое постановление:
«Считаясь с 68-м правилом Св. Апостолов, запрещающих епископу, пресвитеру и диакону от кого бы то ни было принимать вторичное рукоположение, и имея в виду 52-е правило Св. Апостолов о принятии кающихся — принимать священников и диаконов (епископов не осталось) украинской автокефальной церкви, рукоположенных иерархией 1921 года, в сущем сане»[9].
Таким образом, независимо от того, правильно или неправильно хиротонисаны епископы Никандр и Игорь, которые в дальнейшем в Киеве хиротоносали ряд других епископов и из которых некоторые не отвечали каноническим правилам, признание действительными липковских посвящений, а равно признание церковной организации 1921 года автокефальной украинской православной церковью, делало все построение в Пинске лишенным всякого канонического основания, самопроизвольным действием, не влекущим за собой никаких канонических последствий.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 55; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!