Римская поэзия и польская проза 19 страница
Надежда на материальную помощь — вот истинный двигатель «восточного обряда». Рим как будто этого не понимает, но те, кто возносит «молитву за папу», об этом напоминают.
Кроткий лик Христа снова, и в который раз, встретил строгий облик Римского первосвященника. Спокойствие и покорность воле Божией и верность церкви православного мира — вот что мешает римскому церковному аппарату, которому революция в России открыла такие перспективы, осуществить свои желания.
Глава двенадцатая
Катастрофа
Пий XI умер 10 февраля 1939 года.
Папа миссии, папа Запада и Востока сделал все, чтобы оторвать Восток от мысли соединения с Западом и скомпрометировать миссию Рима.
Смерть Пия XI нанесла сокрушительный удар клерикализму в Польше и «восточному обряду». Это в Польше прекрасно поняли, и уже 6 марта иезуит ксендз Ст.Беднарский, поддерживая настроение, писал в краковской газете об особом отношении Пия XII к Польше, которое он выявил 24 сентября 1936 года при открытии II Международного конгресса католических журналистов в Риме. Он говорил: «Нам кажется, что в намерениях Промысла Польша призвана к защите истинной европейской культуры» и призывал «великодушный народ стать стеной против тех, которые уничтожили частную собственность, смеют бунтовать против самого Бога и топчут и отбрасывают все святое[1].
Однако, статс-секретарь Пачелли, который стал папой Пием XII, принадлежал к иному роду людей. Ни Польша, ни «восточный обряд», ни вся сложная и, в конце концов, бесполезная работа возле вопроса о воссоединении православных этого политика чистой воды не интересовала так, как Пия XI. Надвигалась опасность войны. Европейский горизонт был темен, как ночь, и нужно было думать не об обращении православных, а о сохранении католичества, ибо в общей катастрофе может все погибнуть.
|
|
|
Хотя все это было ясно с первого дня, но секретарь Конгрегации для восточной церкви кардинал Тиссеран поспешил успокоить епископов «восточного обряда», указав на то, что Пий ХII будет продолжать дело своего предшественника. Действительно, в своей первой речи по радио Пий XII обратился также и к восточным христианам, «соединенным и несоединенным». Восток поспешил выразить ему свои чувства. Однако это был экзотический Восток — Антиохийский патриарх сирийского обряда кардинал Тапуни, миссия маронитов, делегаты мельхитов. В результате о. Я.Урбан вынужден был напомнить и остальному Востоку, особенно византийско-славянскому обряду, о необходимости выявить свои чувства[2].
Дело, столь энергично проводимое Пием XI, не могло сразу остановиться. 12 мая Пий XII обратился к кардиналу Тиссерану по поводу 950-летнего юбилея Крещения Руси. Столь значительное событие было, однако, отмечено не энцикликой, а простым письмом. Пий XII благодарит Бога за милосердие христианства, оказанное русскому народу, и выражает уважение «благородным душам, которые этот дар выпросили». Русский народ окружен славой, ибо он верен Иисусу Христу. Скорбя по поводу гонений в России, Пий XII обращается с молитвой к Богоматери, «которая этот народ так охраняет и любит», дабы была возвращена свобода веры и чтобы вообще правители народа были исполнены чувствам справедливости.
|
|
|
Кроме ранее намеченных трехдневных торжеств по этому поводу в Риме, Пий XII назначил еще службу по «восточному обряду» в соборе св. Петра на 21 мая, на которой сам папа не присутствовал.
Торжества были организованы украинской и русской коллегиями при участии польской коллегии. Службы происходили в церкви Al Yesu, причем 19 мая была впервые исполнена латинская месса Гречанинова. Торжества закончил кардинал Пеллегринетти 21 мая вечером большой речью. Речь оказалась весьма умеренной. Выразив сожаление, что пути России и папского престола впоследствии разошлись, кардинал говорил о значении принятия христианства Россией, которое совпало с тяжелой эпохой успехов мусульман на православном Востоке. Он отметил особенность христианства св. Владимира, которое было лишено исключительности Византии и Москвы. Не было высказано никаких сомнений в истинности христианской веры на Руси[3].
|
|
|
Корреспондент «Oriensa» значение этого торжества отметил двумя обстоятельствами. В соборе св. Петра служил восточную литургию русский епископ А.Евреинов в сослужении священников-украинцев, в присутствии значительного числа поляков. Всех их примирила «нейтральная почва римского космополитизма». Служба была, по желанию папы, у св. Петра, что свидетельствует о том значении, какое придает папа «вступлению Руси в семью христианских народов».
16 мая 1939 года архиепископ Лаодикийский, апостолический делегат А.Чиконьяни, уведомил секретаря Собора епископов в Америке, преосвященного Макария, в связи с протестом Собора епископов от 30 ноября 1938 года по поводу гонений на Православную Церковь в Польше, что Святейший Престол предпринял шаги, чтобы «выразить свое глубокое сожаление об этих событиях», и «что эти печальные события никаким образом не являются следствием соглашения между Святейшим Престолом и Польшей от 20 июня 1938 года, касательно «земель, церквей и часовен, некогда униатских, коих католическая церковь была лишена Россией[4].
|
|
|
6 июня Пий XII принимал группы русских и украинских паломников и русских эмигрантов во главе с епископом Евреиновым. Присутствовали Татьяна Сухотина, дочь Толстого, княгиня М.Волконская, Андронникова (урожденная графиня Шереметева), поэт В.Иванов и другие. Ничего специфического в отношении русского католицизма сказано не было[5].
Другое время и другие если не песни, то тональности.
В Польше все шло по старой дороге к бесславному концу.
10–12 марта гроб Андрея Боболы возили в Дубно, где были устроены большие торжества, там «при свете факелов апостол кресов восходил на приготовленный себе трон»[6].
В мае был уволен долголетний секретарь Синода Ю.Г. Рощицкий, которому припомнили талантливую борьбу в печати с католической пропагандой и который не подходил к новым обстоятельствам. Его заменил епископ Матвей, готовый решительно на все. Уволили и ректора интерната для гимназистов, архимандрита Феофана, несмотря на все его стремления соответствовать новому курсу.
9 мая умер Подляшский епископ Пшездецкий, инициатор «восточного обряда» на Подляшье, неудача которого уже ясно обрисовывалась.
9 июня под председательством митрополита Дионисия и при участии неизменных епископов «Матеуша и Тимотеуша», Матвея и Тимофея, состоялось первое заседание комиссии для перевода книг Св. Писания на польский язык. В этом митрополит Дионисий видел миссионерскую задачу Православной Церкви в Польше[7].
18 июня был отпразднован 40-летний юбилей пребывания в священном сане униатского митрополита А.Шептицкого. Однако на нем не было «представительства другого католического обряда — латинского», ввиду «обострения национальных отношений» между поляками и украинцами[8].
23 июня опубликован закон об урегулировании имущественного положения Православной Церкви. Ей оставлено только то, чем она фактически владела до 19 ноября 1938 года. Все, взятое государством в управление и захваченное католиками, было потеряно. Можно было поблагодарить и за это[9].
25 и 26 июня в Вильне состоялся конгресс Союза миссионерского духовенства в Польше, а 27–29 июня — продолжение Пинских конференций. Это была VII конференция духовенства по делам «восточного обряда», связанная с 600-летием Флорентийской унии и 100-летием воссоединения униатов с Православием. Избрали Вильно потому, что здесь в свое время велась особенно напряженная борьба между католиками и православными и, по-видимому, предполагалось Вильно сделать центром работы иезуитов в области «восточного обряда». Присутствовал Виленский митрополит М.Ялбржиковский, 5 епископов, а также приехавший из Литвы епископ Матулонис, бывший соловецкий узник. Священников «восточного обряда» было около тридцати человек, всего же присутствовало 150–158 человек. Из Галиции прибыло только двое молодых редемптористов и письмо от митрополита Шептицкого. Галиция явно поворачивалась спиной к «восточному обряду».
В день св. Петра и Павла была устроена процессия из собора к Острым Воротам, где помещается икона Остробрамской Божией Матери. В процессии участвовало и духовенство «восточного обряда» и, хотя оно двигалось молча, так как пело только духовенство западное, но все же это свидетельствовало о «братстве в вере разных народов и обрядов».
Свидетельствовал об этом и опечатанный православный храм св. Троицы, мимо которого шла процессия. Проходили и мимо исторической православной святыни, монастыря св. Духа, «крепости Православия» и участники процессии молились о том, чтобы в этой святыне «зазвучало “Te Deum” в благодарность за восстановление единства веры»[10].
Одним словом, все устраивалось как нельзя лучше. Правительство в конце концов организовало Православную Церковь по своему вкусу и пониманию. Новую форму церковности должна была наполнить содержанием иерархия типа епископов Матвея и Тимофея. Внутреннее разложение иерархии было налицо. История повторилась. Галиция отвернулась от «восточного обряда», и митрополит Шептицкий осудил погром Православия, — тем свободнее располагался «восточный обряд» на русской земле. Преград больше не было никаких, и «воссоединение» было только вопросом времени.
В этот момент германские войска вошли в беспечную Польшу и разгромили ее в две недели. В разгромленную страну вошли советские отряды, а Вильну заняли литовцы.
Повторяя слова французского иезуита Буду о надеждах католичества в России при Павле I, можно сказать: сон о воссоединении православных в Польше с «матерью всех церквей» оказался не только без будущего, но и весьма кратким.
* * *
Пий XI оставил тяжелое наследство.
Осуществляя с необычайной откровенностью планы иезуитов о подчинении России Риму и утверждая форму этого подчинения в виде «восточного обряда», он надолго пресек всякую возможность сближения Православия с католичеством. «Православие» католической церкви — это форма, лишенная содержания. Еще никогда Рим так откровенно не ставил примат власти, игнорируя догматическую сторону, пренебрегая добрыми нравами, вводя подделку под чужой обряд. Плохие средства служили дурной цели. «Восточный обряд» должен был быть голосом Православной Церкви, которым Рим стремился обмануть стадо в чужой овчарне. Это осуждено Евангелием и потому не имело успеха. Римские слова к тому же были опозорены польскими делами и на долгий срок потеряли всякое обаяние для православных. Так Божие дело не делается.
И совершенно правильно замечает такой доброжелательный и сдержанный человек, как профессор Н.Арсеньев:
«А пока мирные договоры и даже мирные споры и прения с братьями нашими из католической церкви затрудняются еще более гонениями на Православную Церковь в Польше, где насильственными мерами крестьянское население переводят в католичество (с декабря 1937 года в пограничной полосе Волыни), где православные церкви разрушаются с удвоенной силой (особенно в Холмщине, начиная с апреля 1938 года в течение двух только месяцев разрушено более 100 церквей) при поддержке и усиленном сочувствии местной католической Церкви, и при сочувственно-дипломатическом молчании Рима. В результате пробуждается в ответ ненависть, которая ведь есть очень плохая помощь при междуцерковных разговорах и прениях, но которая раз уже была вознесена со всей силой: именно через поругание латинянами святынь Константинополя (4-й “крестовый” поход!). То, что делается в Польше, не только разжигает ненужную совсем, давно уже долженствующую быть похороненной ненависть между двумя народами, но и является одним из самых ярких в наши дни нарушением свободы религиозной совести (после, конечно, Советской России, Красной Испании и Мексики). Никакими прежними преступлениями против религиозной совести эти новые преступления, делаемые сознательно, по холодному, истинно “фельдфебельскому”, расчету, без искорки истинного государственного смысла, оправданы быть не могут.
При этом нужно сказать, из чувства справедливости, что польский народ, в своем целом, ответственным за это сделан быть не может. Он даже мало об этом знает. И вместе с тем это, конечно, и великое преступление против того братского духа, который должен царить даже при спорах и вероучительных прениях между христианскими церквами». («Православная Церковь и западное христианство в наши дни»).
Все это послужило отчасти на пользу православным. «Восточный обряд» стал совершенно ясным. Он направлен на внутреннее разложение Православия и при этом в такое время, когда Православие переживает гонение в России. Несмотря на это, Православие даже в Польше оказалось сильнее и тверже, чем это представлялось Риму. Нужно признать, что орден иезуитов, который более трехсот лет стремился к такому способу пропаганды, потерпел жестокое поражение. Сопротивление, которое в течение столь долгого времени оказывал Рим иезуитам в этом вопросе, исторически оправданно.
Ясно, однако, что от этого дела его инициаторы не откажутся. Разгромленные в Польше, они станут собирать свои силы в другом месте для грядущего наступления на Россию.
Борьба с «восточным обрядом» — это не только борьба за независимость Православия, но для славян — это борьба за национальность.
Пока это, к сожалению, немногие понимают. Покойный Афинский митрополит Хризостом это прекрасно ощущал.
«Восточный обряд» в Греции появился в 1923 году, в связи с переселением греков из Турции. Епископ «восточного обряда» Калавасси прибыл с частью своей паствы в Афины. Всего оказалось около 2000 униатов на 6 миллионов православных. Имелось около 10 священников и 10 монахинь, и была устроена в Афинах малая семинария.
Митрополит Хризостом повел широкую агитацию против «восточного обряда», доказывая отсутствие у него права, оставаясь католическим, обряжаться в православную форму. 10 сентября 1930 года министр внутренних дел предписал униатам изменить свой внешний вид таким образом, чтобы они отличались от православных. В январе 1931 года распоряжением президента республики была установлена форма одежды православного духовенства, пользование которой другим исповеданиям воспрещалось.
Униаты не подчинились, и были привлечены к суду за «нелегальный прозелитизм среди православных».
Возник спор между православными, униатами и властью о том, кто имеет исключительное право на пользование одеждами и облачениями Православной Церкви. Униаты выдвинули положение, что язык богослужения, богослужебные облачения и проч. не являются собственностью отдельного народа или церкви, но общей собственностью христиан.
27 марта 1931 года Государственный совет отменил распоряжение министра внутренних дел и декрет президента, как не основанные на законе. Борьба на этом не прекратилась.
В проекте конкордата между Югославией и Ватиканом от 25 июля 1935 года, который вызвал такое возбуждение в Сербской Православной Церкви и сербском народе и не был утвержден Сенатом, в статье I было дано право католической церкви миссионерствовать во всех обрядах. Сербская церковь устами патриарха Варнавы, который во время борьбы Православной Церкви с правительством, в связи с проектом конкордата в Югославии, умер в Белграде в ночь с 23 на 24 июля 1937 г., заявляла неоднократно, что никакой католической миссии среди православных сербов она не допустит. В этом Церковь была поддержана всем народом.
Католическая церковь прекрасно понимает значение обрядов, и в закон о правовом положении Православной Церкви в Польше от 18 ноября 1938 года по требованию католиков было внесено правило, запрещающее вводить какой-либо новый обряд без разрешения правительства.
* * *
Катастрофа Польши, в частности, сопровождалась тем, что древнейшее русское Галицкое княжество возвратилось в состав наследства князя Владимира. Произошло это в смутный период Русской истории. Во всяком случае, пять миллионов униатов вошло в состав православного русского народа, переживающего ныне и внутренний, и внешний кризис. Это обстоятельство будет иметь значение в той церковной обстановке, которая сложится в России.
Греко-католики — это не «восточный обряд». Это историческая форма, в которую вылилось соглашение западнорусской православной иерархии и Рима в конце XVI века, с ней необходимо считаться как с историческим явлением. Ее будущее определится развитием духовной и религиозной культуры в России. Останется ли греко-католическое исповедание и далее отдельной формой церковности или сольется с Православием или католичеством — это покажет будущее.
Несомненно одно — национальная власть православного русского народа должна будет ясно сказать Риму, что вопрос воссоединения Западной и Восточной церквей — необходимейшее и неотложнейшее дело христианства. К этому ведут различные пути и имеются разные средства. Из этих средств, безусловно, должно быть устранено только одно — «восточный обряд», ибо «восточный обряд» — это средство не воссоединения, а окончательного разъединения.
«Восточный обряд» должен быть устранен из католический церкви в интересах общественного порядка, добрых нравов, религиозной свободы и религиозного мира в стране.
Югославия, Белград — Сремские Карловцы.
1934–1940 гг.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
После катастрофы
1
1 сентября 1939 года Германия объявила войну Польше, совершив налеты на ее города. Необычайно стремительное наступление немцев ураганом прошло по Польше, и все было сметено. Президент Республики, правительство, верховный вождь армии маршал Ридзе Смиглы уже 17 сентября перешли румынскую границу и, по существу, были интернированы. Маршал Ридзе Смиглы вернулся позднее в Варшаву и умер в ней, скрываясь под видом учителя. Мечты о великодержавии рассеялись как дым.
Несмотря на все насилия на религиозной почве в 1938 году, православное население оставалось лояльным. Поляков впоследствии терроризировали, и с ними посчитались галицийские украинские шовинисты.
Митрополит Андрей Шептицкий последние годы занимал позицию, которая не могла быть приятна Риму. Как мы видели, он осудил попытку судебного отобрания святынь от православных, сделанную католической иерархией в Польше.
Он выступил также с протестом против насилий, совершаемых над украинским населением на Волыни в 1938 году.
В своем пастырском воззвании от 20 июля 1938 года, которое было конфисковано правительством, он заявил:
«Печальные факты последних месяцев на Холмщине заставляют меня открыто выступить в защиту наших братьев, неуниатских греко-православных христиан Волыни, и призвать вас к молитвам о них и покаянию, призывая милость Божию с небес.
События в Холмщине рождают в душах наших православных, неуниатских братьев сомнение о возможности соединения церквей. И католическая церковь, таким образом, выступает как враждебная и для православного народа небезопасная сила. В глазах нескольких миллионов населения Польши святой престол является соучастником насилий. Создается новая пропасть между католической и православной церквами»[1].
Митрополит А.Шептицкий — личность своеобразная, одаренная и цельная. Он отдал свои большие духовные силы на укрепление и развитие униатской церкви в Восточной Галиции, но вместе с тем укрепил украинский национальный шовинизм, направленный против России. Это было хорошо при Австрии, но это создало осложнения уже при Польше, которая стремилась оградить своих волынских украинцев от галицийских влияний. Вот почему униатский клир Галиции не был допущен к участию в действиях «восточного обряда» на Волыни и Полесье. Польское правительство требовало от митрополита А.Шептицкого создания благоприятного настроения к Польше среди галичан. Это ставило митрополита в тяжелое положение, и он оказался чуждым как Риму, так и польскому правительству. Рим, оказывая ему всяческое внимание, несмотря на его более чем сорокалетнее пребывание в сане Львовского митрополита, тем не менее кардинальской шляпы ему не дал. Между тем в 1856 году униатский митрополит Левицкий был сделан кардиналом.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 68; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!