ДОН ГАРСИЯ НАВАРРСКИЙ, ИЛИ РЕВНИВЫЙ ПРИНЦ 12 страница
Оставьте короля, чтоб мог он хоть на час
Для отдыха души забыть, покинуть вас.
Ведь завтра же придет он с силой обновленной
Для тяжкого труда на голос непреклонный –
Законы утвердить, награды разделить,
Желанье подданных указом упредить,
Незыблемый покой воздвигнуть во вселенной,
Заботами сменить свой отдых драгоценный.
Пусть нынче все его увеселяет. Пусть
Он видит цель одну – развлечь, рассеять грусть.
Прочь вы, докучные!.. Нет, можете остаться,
Чтоб мог он, видя вас, от всей души смеяться.
Наяда уводит с собой группу персонажей комедии, которых она вызвала на сцену, а в это время остальные начинают танцевать под звуки гобоев и скрипок.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Эраст, Ла Монтань.
Эраст.
О боже! Под какой звездою я рожден,
Что в жертву каждый час докучным обречен?
Мне рок их всюду шлет с насмешкою суровой,
И каждый божий день под некой маской новой,
Но нынешний их вид несноснее всего.
Я думал, не спастись вовек мне от него.
Сто раз я проклинал невинное стремленье,
Закончив свой обед, взглянуть на представленье
И вместо отдыха под легкие стихи
Вкусил возмездие за все свои грехи.
Ты должен выслушать мое повествованье,
Затем что полон я сейчас негодованья:
На сцене захотел прослушать пьесу я,
Которую давно хвалили мне друзья.
Актеры начали. Я весь был слух и зренье.
Вдруг, пышно расфранчен, порывистый в движенье,
|
|
|
Какой‑то кавалер, весь в кружевах, вбежал
И крикнул: «Кресло мне!» – на весь широкий зал.
Все обернулись вслед шумящему повесе,
И лучшее он нам испортил место в пьесе.
О боже! Неужель учили мало нас?
Мы, грубостью манер блистая каждый час,
На шумных сборищах и в театральном зале
Свои пороки все столь явно выставляли
И глупой подтвердить старались суетой
Все, что соседи в нас считают пустотой!
Меж тем как пожимал плечом я в нетерпенье,
Актеры продолжать хотели представленье,
Но в поисках, где сесть, назойливый нахал
Со стуком пересек весь возмущенный зал
И, несмотря на то, что сбоку место было,
Посередине вдруг поставил кресло с силой,
От прочей публики презрительной спиной
Широко заслонив актеров с их игрой.
Другой бы со стыда сгорел от реплик зала,
А он сидит упрям и не смущен нимало.
Он так бы и сидел, надменный вид храня,
Когда б, к несчастью, вдруг не увидал меня.
«Маркиз! – воскликнул он и, кресло подвигая,
Добавил: – Как живешь? Дай обниму тебя я».
Пришлось мне покраснеть, почувствовав испуг:
Вдруг все подумают, что он мне близкий друг!
Ведь он из тех людей, что всюду точно дома,
Из тех, кто кажет вид, что вы давно знакомы,
Кто обнимает вас средь светской суеты,
|
|
|
Как будто вы давно с ним перешли на «ты».
Старался он занять мой слух каким‑то вздором
И громко так шептал, что стал мешать актерам.
Соседи шикали, а я, чтоб он отстал,
«Позвольте слушать мне!» – с мольбою прошептал.
«Ты пьесу не видал? Клянусь пред целым светом,
Вещица славная, хотя и без сюжета.
В законах сцены я умею видеть цель:
Творенья все свои читает мне Корнель».
Тут стал он говорить про сущность представленья,
Рисуя наперед и сцены и явленья,
И каждый новый стих, почувствовав задор,
Читал мне на ухо чуть раньше, чем актер.
Болтал он, а меня досада разбирала.
Но вот он поднялся задолго до финала,
Затем что при дворе средь выспренних сердец
Считается смешным выслушивать конец.
Вздохнув от всей души, расстался я с повесой:
Кончаются мои мученья вместе с пьесой.
Но не предвидел я своих грядущих бед:
Беседой мне опять стал докучать сосед
О подвигах своих и о своих успехах,
О добродетелях, конюшнях, об утехах,
О том, как милостив к нему и ласков двор,
О том, что мне служить готов он с давних пор.
Я вежливо его благодарил, лелея
Одну лишь мысль в душе: расстаться с ним скорее.
Но он, предугадав мой умысел простой,
«Пойдем и мы, – сказал, – театр почти пустой».
И тотчас, зля меня, добавил глупость эту:
|
|
|
«Хочу я показать тебе свою карету;
Она так хороша, что каждый пэр и граф
Готов мне подражать, такую ж заказав».
Почувствовав, что здесь отпор особый нужен,
Я отвечал ему, что жду друзей на ужин.
«Ах, черт возьми! И я с тобой поеду, друг.
Пусть маршал подождет, теперь мне недосуг».
«Но, – возражаю я, в душе кипя от злости, –
Мой ужин слишком прост. Довольны ль будут гости?»
«Пустое! – он в ответ. – За трапезой простой
Приятно будет сесть мне рядышком с тобой.
Устал я от пиров. Они мне уж не диво».
А я ему опять: «Вас ждут, и неучтиво…» –
«Ты шутишь, милый друг. Ведь рядом за столом
Милей, чем где‑либо, мы вечер проведем!»
Пришлось ругать себя в досаде и смущенье
За горестный успех столь тонких возражений
И голову ломать, как от беды уйти,
Что горше смерти мне предстала на пути.
Вдруг вижу: пышная карета по аллее –
И сзади у нее и спереди лакеи –
С великим грохотом стремится к воротам.
Какой‑то юноша выскакивает к нам,
А собеседник мой летит к нему навстречу,
Прохожих удивив порывистою речью.
Как только эти два приятеля сошлись
И изъявления восторга начались,
Я поспешил уйти, не говоря ни слова.
Избави бог меня от зрелища такого!
Докучного готов бранить я и сейчас:
|
|
|
Он отнял у меня свиданья нежный час.
Ла Монтань.
Блаженство то и знай сменяется терзаньем;
Жизнь, сударь, не всегда ответствует желаньям.
У каждого из нас немало приставал,
Иначе б этот мир был выше всех похвал.
Эраст.
Докучней всех Дамис; он опекун пристрастный
Красавицы моей, любимой мною страстно;
Он, зная, что я мил прелестнице такой,
Строжайше запретил ей видеться со мной.
Боюсь, я пропустил условный час свиданья,
Когда Орфиза в сад выходит для гулянья.
Ла Монтань.
Условный час всегда достаточно велик,
И уместиться он не может в краткий миг.
Эраст.
Ты прав! Но страсть моя в подобном ослепленье
Способна и пустяк считать за преступленье.
Ла Монтань.
О, если эта страсть, столь пылкая у вас,
Значенье придает и мелочам подчас,
Красавица в ответ, пылая тем же жаром,
За преступления вас не подвергнет карам.
Эраст.
А как ты думаешь, и вправду я любим?
Ла Монтань.
Кто доказательствам не верил бы таким!
Эраст.
Ах, сердцу нашему в его порыве страстном
Порой все кажется неверным и напрасным!
Боишься сделать шаг, и для мечты своей
Мнишь невозможным то, что ей всего милей.
Но где ж красавица, души моей отрада?
Ла Монтань.
Постойте, сударь, вам поправить брыжи надо.
Эраст.
Отстань!
Ла Монтань.
Не задержу. Минуточку, прошу!
Эраст.
Задушишь! Перестань. Я так всегда ношу.
Ла Монтань.
Дозвольте вас завить…
Эраст.
Ты надоел, как муха!
Щипцами ты чуть‑чуть не отхватил мне уха.
Ла Монтань.
Но ваши кружева…
Эраст.
Оставь, мне не до них!
Ла Монтань.
Они измяты…
Эраст.
Пусть! Хочу ходить в таких.
Ла Монтань.
Позвольте шляпу вам почистить, ваша милость;
Мне кажется, она порядком запылилась.
Эраст.
Ну, чисти, да скорей. Мне надобно спешить.
Ла Монтань.
Нельзя же, сударь, вам в подобном виде быть.
Эраст.
О боже! Торопись!
Ла Монтань.
Без всякого сомненья…
Эраст (подождав немного).
Довольно!
Ла Монтань.
Ах, сейчас! Минуточку терпенья!
Эраст.
Нет, он убьет меня!
Ла Монтань.
Что сделали вы с ней?
Эраст.
Навеки завладел ты шляпою моей?
Ла Монтань.
Готово!
Эраст.
Дай сюда!
Ла Монтань (роняет шляпу).
Ай!
Эраст.
Выпачкана снова!
Ах, чтоб хватил удар тебя, осла такого!
Ла Монтань.
Позвольте – взмах, другой…
Эраст.
Не надо. Черт с тобой!
Изволь иметь дела с назойливым слугой,
Быть у него в руках, сносить его затеи,
Что кажутся ему всех дел других важнее!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же, Орфиза и Альсидор.
Орфиза проходит в глубине сцены под руку с Альсидором.
Эраст.
Уж не Орфиза ль там? Она! В тени аллей
Куда она спешит? И кто там рядом с ней?
Орфиза проходит мимо; Эраст кланяется ей, она отворачивается.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Эраст, Ла Монтань.
Эраст.
Как! Видеть здесь меня в условный час свиданья
И, притворясь, пройти без всякого вниманья!
Возможно ль? Ну скажи: как это все понять?
Ла Монтань.
Сказал бы, да боюсь вам надоесть опять.
Эраст.
И впрямь способен ты мне не сказать ни слова,
Предав меня во власть мучения такого.
Ответь хоть что‑нибудь души моей мольбам.
Что должен думать я? Что думаешь ты сам?
Твое суждение?
Ла Монтань.
Я, сударь, я немею,
Назойливостью вас не отягчу своею.
Эраст.
Нахал! Вдогонку им беги, беги сейчас,
Следи, куда пойдут, и не своди с них глаз!
Ла Монтань (возвращаясь).
Следить издалека?
Эраст.
Да.
Ла Монтань (возвращаясь).
Так, чтоб не видали?
Иль сделать вид, что вы меня им вслед послали?
Эраст.
Что ж! Прятаться тебе, пожалуй, нужды нет.
Пусть знают, что тебя я сам им шлю вослед.
Ла Монтань (возвращаясь).
Я здесь же вас найду?
Эраст.
О черт! Задержки эти…
Несноснее тебя нет никого на свете!
Ла Монтань уходит.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Эраст один.
Эраст.
В каком смятении сейчас душа моя!
От встречи роковой уйти хотел бы я.
Найти я думал в ней награду за разлуку,
А взор мой для души обрел одну лишь муку.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Эраст, Лизандр.
Лизандр.
Я издали тебя узнал в тени густой,
О дорогой маркиз, и вот уж я с тобой.
Как другу, я спою тебе два‑три куплета.
Куранту я сложил для развлеченья света.
Весьма удачную, по мненью знатоков,
И не один поэт слова ей дать готов.
Я знатен, я богат, имею положенье
И весом в обществе отмечен, без сомненья,
Но эти все блага и молодость свою
Отдам за арию, ту, что сейчас спою.
(Начинает петь.)
Ла‑ла… гм… гм… Ла‑ла… Итак, прошу вниманья.
(Поет куранту.)
Недурно?
Эраст.
Ах!
Лизандр.
Конец – само очарованье.
(Повторяет конец четыре или пять раз подряд.)
Ну как, по‑твоему?
Эраст.
О, сколько здесь души!
Лизандр.
И па не менее, мой милый, хороши.
Фигура главная мне удалась отменно.
(Поет, говорит и танцует одновременно, заставляя Эраста делать фигуры за даму)
Смотри: вот кавалер, вот дама – постепенно
Подходят; снова врозь. Она одна, и вот,
Смотри, какой у ней лукавый поворот.
Вот выпад! Вот отбой – ответное движенье.
Спиной друг к другу. Врозь. Вот снова наступленье.
Ну, каково, маркиз?
Эраст.
Да, танец твой хорош.
Лизандр.
Присяжных болтунов не ставлю я ни в грош.
Эраст
Я вижу.
Лизандр.
Эти па…
Эраст.
Все это превосходно.
Лизандр.
Я научу тебя сейчас им, коль угодно.
Эраст
Сейчас, ты видишь ли, я занят, и притом…
Лизандр.
Ну что ж! Я покажу когда‑нибудь потом.
Имей я при себе стихи, что шлют мне дружно,
Мы вместе б их прочли и взяли то, что нужно.
Эраст.
Но лучше не сейчас…
Лизандр.
Батисту я, мой друг,
Куранту покажу.[81] Прощай! Мне недосуг.
Мы оба любим с ним и музыку и пенье;
Хочу, чтоб к арии он дал сопровожденье.
(Уходит, продолжая напевать.)
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Эраст один.
Эраст.
Ужель высокий сан бесчисленных глупцов
Обязывает нас страдать в конце концов
И унижать себя улыбкою смиренной,
Навязчивости их потворствуя надменной?
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Эраст, Ла Монтань.
Ла Монтань.
Орфиза, сударь, здесь и к нам идет одна.
Эраст.
Каким моя душа волнением полна!
Я все еще ее люблю, сказать по чести,
Хотя рассудок мой влечет меня лишь к мести.
Ла Монтань.
Увы! Рассудок ваш не знает сам себя –
Все может приказать нам женщина любя.
И если даже есть для гнева все причины,
Его всегда смирит красотки взгляд единый.
Эраст.
Да, ты, конечно, прав – один Орфизы вид
Всей ярости моей быть сдержанной велит!
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Те же и Орфиза.
Орфиза.
Я вижу, вы полны досадой и тоскою.
Уж не присутствие ль мое тому виною?
Что с вами? Почему при нашей встрече вздох
Стесняет вашу грудь и от каких тревог?
Эраст.
Увы! Как можете вы спрашивать жестоко
О том, что душу мне так ранило глубоко?
Какая только злость могла заставить вас,
Притворствуя, не знать, как я томлюсь сейчас?
Тот, с кем вы занялись такой беседой длинной,
Любезной… спутник ваш…
Орфиза (смеясь).
Вот что всему причиной!
Эраст.
О бессердечная, терзайте сердце мне!
Куда как хорошо жестокой быть вдвойне
И душу, что горит огнем столь пылкой страсти,
Терзать лишь потому, что я у вас во власти!
Орфиза.
Какие пустяки! Ведь надо ж наконец
Признать, что так страдать способен лишь глупец.
Тот, кто вас огорчил, мне надоел немало.
Я от докучного едва‑едва сбежала.
Поверьте: он из тех услужливых глупцов,
Что одиночеству всегда мешать готов,
Кто тотчас же спешит с настойчивым приветом
Вам руку протянуть, хоть злитесь вы при этом.
Я ускоряла шаг, стремясь досаду скрыть, –
Он вызвался меня к карете проводить.
Но я была хитра – в одну вошла я дверцу,
Чтоб выйти из другой… к вам, повинуясь сердцу.
Эраст.
Могу ль, Орфиза, вам поверить я сейчас,
Ужели не найти мне искренности в вас?
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 51; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!