КОМАНДНАЯ СИСТЕМА: КОНЕЧНАЯ СТАНЦИЯ 5 страница
СОСТОЯНИЕ ИГРЫ: ОДИН
Фел'Нгистра смотрела, как по равнине, удаленной от нее на десятькилометров по горизонтали и на один по вертикали, тянулись тени облаков, апотом со вздохом перевела взгляд на горы со снежными шапками по другуюсторону лугов. До горной цепи было добрых тридцать километров, но ее вершинырезко и четко вонзали свои гребни в разреженный воздух. И даже на такомрасстоянии блеск ослепительно белых склонов раздражал глаза. Фел отвернулась и на негнущихся ногах, что как-то не соответствовало еемолодости, пошла по каменным плитам террасы перед хижиной. Беседка над нейбыла увита яркими красными и белыми цветами и отбрасывала на террасуправильный узор теней. Фел шла сквозь свет и тени, и при каждом шаге,ведущем из тени на свет, матовое мерцание ее волос превращалось вярко-золотистый блеск. За хижиной, на заднем конце террасы показалось отлитое из пушечногометалла тело робота; его звали Джезом. Фел посмотрела на него и улыбнулась.Из стены, отделявшей террасу от улицы, выступала каменная скамейка. На нееона и села. Хижина стояла на большой высоте, но день был жарким ибезветренным; Фел вытерла слегка вспотевший лоб. Старый робот поплыл, парянад террасой, к ней, и по его телу в постоянном ритме заскользили косыесолнечные лучи. Джез опустился на камни рядом со скамейкой, и его широкаяплоская голова оказалась примерно на одной высоте с макушкой девочки. -- Разве не прекрасный день, а, Джез? -- Фел снова направила взгляд надалекие горы. -- О да, -- ответил Джез. У робота был необычно низкий и благозвучныйголос, и он умело им пользовался. Уже тысячу или больше лет роботы Культурыснабжались полями ауры, менявшими окраску в соответствии с настроением; этобыл их эквивалент выражению лица и языку тела. Но старого Джеза изготовилизадолго до того, как додумались до таких полей, он отказался от них ивпоследствии, предпочитая пользоваться голосом, когда хотел выразить своичувства, а в остальных случаях оставался непроницаемым. -- Проклятие! -- Фел разглядывала снег на вершинах. -- Как я хотела быполазать по горам! -- Она прищелкнула языком и посмотрела на вытянутуювперед правую ногу. Восемь дней назад она сломала ее при подъеме на гору надругой стороне равнины. Теперь нога была в шине и обмотана тонкимпереплетением бинтов, скрытых под модно узкими брюками. Джез мог бы использовать это как повод еще раз прочесть нотацию онецелесообразности подъема в горы в одиночку, без подвесного щита или роботапоблизости, подумала Фел, или по меньшей мере не ходить одной. Но Джезпромолчал. Фел посмотрела на него. Ее загорелое лицо заблестело на солнце. -- У тебя есть что-то для меня, Джез? Работа? -- К сожалению, да. Фел поудобнее уселась на скамейке и скрестила руки. Джез выпустил изсвоей оболочки короткое силовое поле, чтобы поддержать ее беспомощновытянутую ногу, хотя прекрасно знал, что поля шины было вполне достаточно. -- Ну, выкладывай! -- сказала Фел. -- Может, ты помнишь фрагмент обзора новостей восемнадцать дней назад.Один наш корабль, собранный кораблем-фабрикой в космическом секторе по этусторону Сумрачного Пролива. Кораблю-фабрике пришлось разрушить себя, тому жепримеру потом последовал и созданный им корабль. -- Припоминаю. -- Фел вообще мало что забывала и уж никогда и ничего изежедневных обзоров. -- Он был собран из не подходящих друг к другу деталей.Таким образом корабль-фабрика пытался доставить в безопасное место мозг,предназначенный для одного из системных кораблей. -- Вот с ним у нас и проблема. -- Голос Джеза прозвучал немного устало. Фел улыбнулась. Культура, в этом можно было не сомневаться, и в войне, в которую сейчасввязалась, полагалась на свои машины -- как в стратегии, так и в тактике.Действительно, можно было утверждать, будто Культура -- это ее машины, и этимашины являлись куда более характерным элементом, чем какой-либо человек илигруппа людей внутри самого общества. Электронные мозги, которые теперьпроизводились кораблями-фабриками Культуры, находящимися в безопасностиорбиталями и большими системными кораблями, относились к самым хитроумнымскоплениям материи в Галактике. Они были настолько умными, что ни одинчеловек не в состоянии понять, как разумны они были (и машины, со своейстороны, были неспособны растолковать столь ограниченной форме жизни). На этих ментальных гигантов, а также на более будничные, но все жеобладающие сознанием машины и умные, но в конце концов механистические,предсказуемые в своих действиях компьютеры, вплоть до мельчайших схем влетательных микроаппаратах, имеющих разума не больше мухи -- именно на них,а не на человеческий мозг Культура сделала свою ставку, и еще задолго дотого, как можно было предвидеть идиранскую войну. Дело в том, что Культурасчитала себя обществом, осознающим свою рациональность. Машины скорееспособны достичь этого желанного состояния и, достигнув, использовать его.Такого обоснования Культуре было вполне достаточно. Кроме того, людям в Культуре дана свобода заниматься вещами,действительно важными для жизни, такими, например, как спорт, игры,романтика, изучение мертвых языков, варварских обществ и самых невероятныхпроблем, а также покорение высоких гор без помощи подвесного щита. Пристрастное изложение этой ситуации могло бы сформироватьпредставление, что электронные мозги Культуры могли бы отреагировать с чистомашинным возмущением и короткими замыканиями, обнаружив, что некоторые людибыли невероятным образом способны достичь рекорда этих мозгов в анализеданного множества фактов, а иногда даже побить его. Но этого не происходило.Машины очаровывало, что такое маленькое и хаотичное собрание ментальныхспособностей было способно с помощью какого-то искусственного невротическоговмешательства найти такой ответ на проблему, который ничем не хуже ихсобственного. Этому должно быть, конечно, объяснение. Возможно, оно связанос труднопостижимой даже для божественных способностей мозгов структуройпричинно-следственных связей, но большей частью, видимо, с простым закономбольших чисел. В Культуре жило более восемнадцати миллиардов личностей, и практическикаждая из них хорошо питалась, получала широкое образование и была духовнодеятельной, но лишь тридцать -- сорок из них обладали необычной способностьюпредсказывать и анализировать на уровне хорошо информированных электронныхмозгов (которых были уже сотни тысяч). Конечно, не исключено, что все дело впростом везении. Если подбрасывать в воздух восемнадцать миллиардов монет,то какая-то часть из них постоянно будет падать только одной стороной. Фел'Нгистра была советницей, одной из этих тридцати, может, сорокаперсон, которые могли интуитивно понимать, что произошло, объяснять, почемуто, что случилось, случилось именно так, -- и почти никогда не ошибались.Фел постоянно предлагали проблемы и задачи; она умела решать их одновременнои высоко ценилась. Но она настояла на том, чтобы ее оставляли в покое, когдаона лазала по горам, и отказывалась от охраны. Фел имела обыкновение брать ссобой лишь карманный терминал для записей, но тогда обрывалась всякаяреально-временная связь с мозговой сетью ее родного мира. Вот из-за этого каприза она сутки пролежала в снегу с раздробленнойногой, пока ее не нашла поисковая группа. Робот Джез сейчас сообщал ей подробности бегства, перехвата иразрушения безымянного корабля, но Фел отвернула голову и слушала вполуха, аее взор и мысли были на далеких снежных склонах, куда, как она надеялась,можно будет подняться через несколько дней, как только надежно срастутся этидурацкие кости. Горы были прекрасны. Есть и другие горы на лежащей выше по склонустороне террасы, достигающие самого ясного голубого неба, но они казалисьсовсем ручными по сравнению с острыми крутыми вершинами по ту сторонуравнины. Фел знала, что именно поэтому ее и поселили здесь. Они надеялись,что она скорее полезет на эти близкие горы, чем станет утруждать себяперелетом на флайере через равнину. Глупая идея. Ей вынуждены были разрешитьвидеть горы, а если она могла их видеть, она просто должна была на нихвзбираться. Идиоты. На планете, подумала она, их никогда не разглядишь так хорошо. Здесьвидны даже нижние отроги, потому что горы вздымаются прямо из равнины. Хижина, терраса, горы и равнина находились на орбитали. Этот мирпостроили люди или по крайней мере машины, которые построили машины,которые... Так можно было бы продолжать очень долго. Плита орбиталивыглядела идеально плоской; в действительности она была слегка вогнута повертикали, но так как внутренний диаметр готовой орбитали -- когда былисоединены все отдельные плиты и убраны последние перегородки -- составлялболее трех миллионов километров, то кривизна ее поверхности была намногоменьше, чем на выпуклой поверхности любой из заселенных планет. Поэтому Фели могла с высокой точки видеть далекие горы до самых подножий. Фел подумала, что, должно быть, очень странно жить на планете, гдекривизна ограничивала обзор настолько, что из-за морского горизонта сначалапоявляется верхняя часть корабля, а лишь потом понемногу все остальное. Вдруг она осознала, что к мысли о планете ее привело что-то из толькочто сказанного Джезом. Она повернулась, серьезно посмотрела на темно-серуюмашину и мысленно покопалась в кратковременной памяти, чтобы вызвать точныевоспоминания. -- Этот мозг проник в гиперпространстве под поверхность планеты? --спросила она. -- А потом свернул там пространство? -- Во всяком случае, он заявил, что собирается попробовать это, когдапослал закодированное сообщение в свои схемы саморазрушения. Если бы ему этоне удалось, по меньшей мере полпроцента его массы прореагировало бы с массойпланеты подобно антиматерии. -- Понимаю. -- Фел почесала пальцем щеку. -- Я думала, такое считаетсяневозможным? -- В ее голосе слышался вопрос. Она посмотрела на Джеза. -- Что? -- переспросил он. Ее лицо омрачилось, потому что ее не поняли мгновенно. Она нетерпеливовзмахнула ладонью. -- То, что он сделал. Уйти в гиперпространство под чем-то такимбольшим, а потом свернуть пространство. Меня учили, что даже мы не умеемделать ничего подобного. -- Мозг тоже учили этому, но он усомнился. Всеобщий Военный Советрешил, что нам нужно попытаться повторить этот прием с таким же мозгом икакой-нибудь ненужной планетой. -- И что произошло? -- Фел усмехнулась при мысли о "ненужной" планете. -- Ни один мозг не захотел даже обсуждать такой проект: будто быслишком опасно. Даже специалисты в Военном Совете содрогаются. Фел засмеялась и подняла взгляд вверх, на увивающие беседку красные ибелые цветы. Джез, безнадежный романтик в самых глубинах своего "я", считал,что ее смех подобен журчанию горного ручья, и записывал его для себя в любомвиде -- от простого фырканья до грубого отвратительного хохота. Джезпонимал, что машине, разумна она или нет, невозможно умереть от стыда, ноему было точно так же ясно, что сам он непременно умрет, если Фелкогда-нибудь об этом узнает. -- Как на самом деле выглядит эта штука? -- серьезно спросила Фел,перестав смеяться. -- Я думаю, их никогда не видят в настоящем облике, онивечно в чем-нибудь скрыты -- в корабле или еще где-то. И как... чем онпользовался, чтобы свернуть пространство? -- Внешне, -- ответил Джез в своей обычной спокойной и размереннойманере, -- это эллипсоид. С включенными полями он похож на очень маленькийкорабль. Его длина около десяти, а диаметр около двух с половиной метров.Внутри него миллионы компонентов, но самые важные -- мыслительные изапоминающие ячейки собственно мозга. Именно они делают его очень тяжелым --почти пятнадцать тысяч тонн, -- потому что их плотность чрезвычайно высока.Конечно, он снабжен собственным двигателем и множеством генераторов полей,каждый из них тоже может стать аварийным двигателем и сконструирован сучетом такой возможности. Только внешняя оболочка постоянно находится вреальном пространстве. Все остальное -- во всяком случае, мыслительныеячейки -- всегда в гиперпространстве. Мы должны признать тот факт, что мозг выполнил то, о чем сообщил. Дляэтого у него был только один возможный путь, так как он не имелдвигателя-деформатора или переместителя. Джез замолчал. Фел наклонилась вперед, уперев локти в колени и сжавладонями подбородок. Он увидел, как она переместила назад вес и поморщилась,и решив, что ей неудобно на жесткой каменной скамье, приказал одному изроботов в хижине принести несколько подушек. -- Хотя у мозга есть внутренний деформирующий узел, но он предназначендля того, чтобы путем расширения микроскопических ячеек памяти создаватьбольше места в тех информационных отделах, которые он желает погасить. Ониимеют форму элементарных частиц-спиралей третьей степени. Нормальный пределобъема такого деформирующего узла меньше кубического миллиметра. Мозг как-тоего перестроил, чтобы он охватил все его тело и заставил появиться внутриповерхности планеты. По логике вещей, он искал большое свободноепространство, и туннели Командной Системы предложили себя. Мозг сказал, чтособирается их обследовать. -- Верно. -- Фел кивнула. -- Хорошо. Ну а эти... ох... Возле неепоявился маленький робот с двумя большими подушками. -- Хм, спасибо. -- Фел подтянулась на одной руке и подсунула однуподушку вниз, а другую под спину. Маленький робот уплыл обратно в хижину.Фел уселась поудобнее. -- Это ты попросил принести подушки, Джез? -- Нет, -- солгал Джез, втайне радуясь. -- Что ты хотела спросить? -- Эти туннели. -- Теперь Фел наклонилась вперед с большим удобством.-- Командная Система. Что это такое? -- Если говорить кратко, она состоит из извивающихся, попарнопроложенных туннелей диаметром двадцать два метра на глубине пяти километровот поверхности. Они тянутся на многие сотни километров. В военное время поним должны были двигаться поезда -- передвижной командный пункт одного изгосударств на этой планете. Тогда она находилась на третьем уровне, в фазесреднего интеллекта. В то время самым высокотехнологичным оружием былиядерные заряды радиоуправляемых транспланетарных ракет. Командная Системадолжна была... -- Да. -- Фел быстро взмахнула ладонью. -- Командная Система должнабыла быть мобильной, чтобы ее не разбомбили. Верно? -- Да. -- А какое-нибудь защитное покрытие в них было? -- Гранит. -- Батолитический? -- Секунду. -- Джез к кому-то обратился. -- Да. Верно. Батолит. -- Батолит? -- Фел вскинула брови. -- И больше ничего? -- Больше ничего. -- Это что, мир с малой силой тяжести? Или с толстой корой? -- И то, и другое. -- Ага. Значит, мозг прячется внутри этой... -- Ее взгляд заскользилвдоль террасы, ничего по-настоящему не замечая. Но своим внутренним взоромона просматривала километры темного туннеля (и думала, что над ним должнывздыматься несколько прекрасных и внушительных гор: весь этот гранит, низкиезначения "g", самая подходящая для скалолазания местность). Она опятьповернулась к машине. -- Это ведь Планета Мертвых. Что с ней случилось?Туземцы в конце концов сами себя извели? -- Не ядерными бомбами, биологическим оружием. До последнего гуманоида.Одиннадцать тысяч лет назад. -- Хм-м. -- Теперь Фел стало ясно, почему Дра'Азон сделал Мир Шараодной из Планет Мертвых. Если ты являешься супервидом, давно оторвавшимся отматериальной жизни в Галактике, и если ты придерживаешься точки зрения, чтоследует закрыть и законсервировать те или иные планеты в качестве монументасмерти и бренности, то Мир Шара своей короткой и грязной историей заслуживалместо в самом верху списка таких планет. Тут ей что-то пришло в голову. -- Как получилось, что за все это время туннель не разрушился? Ведьдавление на пятикилометровой глубине... -- Этого мы не знаем, -- вздохнул Джез. -- Дра'Азон не слишком щедр наинформацию. Возможно, инженеры Системы разработали такую технику, котораяможет противостоять давлению столь долгое время. Допустим, это невероятно,но они действительно были гениальными. -- Жаль, что они не использовали хоть крупицу своей гениальности, чтобыостаться в живых, вместо того чтобы как можно эффективнее провести массовоеуничтожение. -- Фел коротко фыркнула. Джез обрадовался словам девочки (если не фырканью), но одновременнопочувствовал в них смесь презрения и самоуважения, от которых с таким трудомудерживали себя люди Культуры, обнаруживая ошибки менее развитых обществ.При этом древние цивилизации, из которых возникла сама Культура, совершалиошибок не меньше. В принципе, они были правы: опыт и здравый смысл учат, чтосамый надежный метод избежать самоуничтожения -- не вооружаться средствамидля этого. -- Значит, мозг прячется в туннелях. -- Фел постучала пяткой сломаннойноги по серым камням и опустила взгляд. -- А снаружи Дра'Азон. Где границаТихого Барьера? -- Обычно на половине расстояния до ближайшей звезды: в настоящеемгновение в ловушке Мира Шара триста десять стандартных дней. -- И?.. -- Она протянула Джезу руку, подняла голову и вскинула брови.Нежнейший бриз заиграл цветами в беседке, и на щеках Фел затанцевали тени.-- В чем проблема? -- Ну, -- сказал Джез, -- причина, почему мозг вообще был пропущенвнутрь, в том, что он... -- ...был в отчаянии. Правильно. Дальше. Джез, который никогда не сердился, если она его перебивала, еще с техпор, как она первый раз принесла ему горные цветы, продолжал: -- На Мире Шара, как почти на всех Планетах Мертвых, есть маленькаябаза. Она, как обычно, заселена маленьким, номинально нейтральным,нединамичным обществом галактической зрелости... -- Оборотни, -- очень медленно сказала Фел, будто ей только что пришлорешение вопроса, беспокоившего несколько часов, хотя на него было совсемпросто ответить. Она посмотрела сквозь перевитые цветами балки на голубоенебо, по которому медленно тянулись белые облака, потом снова перевелавзгляд на машину. -- Ведь я права, да? Этот Оборотень, что... и Бальведа,агент "ОО"... и место, где, чтобы действовать, надо быть стариком. Люди наМире Шара -- Оборотни, а этот мужчина... -- Она замолчала и наморщила лоб.-- Но я думала, он погиб. -- Теперь мы уже не уверены в этом. Судя по последнему донесениюконтактного корабля "Нервная энергия", ему будто бы удалось уйти. -- Что с контактным кораблем? -- Не знаем. Связь прервалась, когда он, вместо того чтобы уничтожитьидиранский корабль, попытался его захватить. Вероятно, оба взорвались. -- Захватить идиранский корабль? -- раздраженно спросила Фел. -- Ещеодин мозг-хвастун. Но все дело именно в нем, правильно? Идиране могутвнедрить этого человека... как его имя? Оно известно? -- Бора Хорза Гобучул. -- А у нас нет ни одного Оборотня. -- Есть одна женщина, но она выполняла важное задание на другом концеГалактики, которое не имеет отношения к этой войне. Понадобится полгода,чтобы доставить ее сюда. Кроме того, она никогда не была на Мире Шара. Самоещекотливое в этой проблеме то, что Бора Хорза Гобучул там бывал. -- Хо-хо! -- сказала Фел. -- У нас есть непроверенная информация, что идиранский флот,перехвативший убегающий корабль, попытался небольшим отрядом последовать замозгом на Мир Шара. Стало быть, ответственный Дра'Азон может быть настороже.Может быть, он пропустит Бору Хорзу Гобучула, потому что тот раньше служилпри штабе управляющего на планете, но даже в этом нет полной уверенности. Иуж весьма и весьма сомнительно, что он пропустит кого-либо другого. -- Но ведь этот бедняга может быть мертв. -- У Оборотней вовсе не такая репутация, что их легко убить, а потомурассчитывать на это неумно. -- Тебя беспокоит, что он сможет добраться до этого ценного мозга ивыдать его идиранам? -- Такое может случиться. -- А если предположить, что это случилось, а, Джез? -- Она прищурилась,подалась вперед и пристально посмотрела на машину. -- Что тогда? В чемразница? Что произойдет, если идиране завладеют этим богатым идеямимозгом-ребенком? -- Мы все равно выиграем войну, -- задумчиво сказал Джез, -- но онаможет затянуться на целую руку месяцев. -- Это сколько? -- Примерно от трех до семи, я полагаю. Зависит от того, чью рукуиспользовать. Фел улыбнулась. -- И проблема в том, что мозг не может себя разрушить, не сделавПланету Мертвых еще более мертвой. Это превратило бы ее в пояс астероидов. -- Вот именно. -- Поэтому, возможно, было бы лучше, если бы этот чертенок даже непытался спастись из корабля, а погиб бы вместе с ним. -- Инстинкт самосохранения. Джез подождал, пока Фел не кивнула, и продолжал: -- Он запрограммирован у большинства живых. -- Робот устроил себенебольшое шоу, покачав сломанной ногой девочки в захвате своего силовогополя. -- Хотя, конечно, всегда бывают исключения... -- Да. -- Фел изобразила улыбку, надеясь, что она получиласьснисходительной: -- Очень смешно, Джез. -- Значит, ты видишь проблему? -- Вижу, -- подтвердила Фел. -- Конечно, мы могли бы добиться доступасилой, при необходимости даже разнести планету и сказать: "К чертуДра'Азон". Она улыбнулась. -- Да, -- согласился Джез, -- и рискнуть исходом войны, направив противсебя силу, неизвестные свойства которой столь же туманны, сколь и громадны.Можно сдаться и идиранам, но мне кажется, этого мы желаем ничуть не больше. -- Ну, пока мы только взвешиваем все возможности. -- Фел засмеялась. -- Да, конечно. -- Хорошо, Джез, если это все... дай мне немного подумать. --Фел'Нгистра выпрямилась, потянулась и зевнула. -- Звучит очень интересно. --Она тряхнула головой. -- Но все в Божьих руках. Позаботься об информации,которую сочтешь важной. Сначала я хочу сосредоточиться на этом отрезкевойны. Разыщи все, что у нас есть о Сумрачном Проливе... во всяком случае,сколько смогу переварить. Ладно? -- Хорошо, -- ответил Джез. -- Хм-м. -- Фел неопределенно кивнула, глядя в пустоту. -- Да... и всеоб этой области... я имею в виду в космическом объеме... в общем... Она описала рукой круг, который в ее представлении должен былохватывать многие миллионы кубических светолет. -- Отлично. -- Джез медленно исчез из поля зрения девочки, проплыв надцветами, через полосы света и тени на террасе к хижине. Девочка осталась одна; она покачивалась взад и вперед, упершись локтямив колени и что-то тихо напевая в ладони. Вот такие мы, думала она. Мы убиваем бессмертных и останавливаемсятолько затем, чтобы помериться силами с тем, кого большинство людей назвалобы Богом. И я здесь, в восьмидесяти, если не ошибаюсь, тысячах светолет,тоже одна из них и должна придумать выход из этой смешной ситуации. Шутка...Проклятие, я ведь так хотела, чтобы мне разрешили работать полевымсоветником, там, где что-то происходит. А вместо этого сижу здесь, вбезопасности и в такой дали, что понадобилось бы два года, чтобы тудадобраться. Ну что тут поделаешь? Она села боком, чтобы можно было положить сломанную ногу на скамейку.Потом повернулась лицом к сверкающим по ту сторону равнины горам, положилалокти на каменную стенку и уронила на них голову. Глаза ее вобрали в себяпейзаж. Неужели они сдержали слово и не следили за ней в горах? Она скорееповерила бы, что они держали где-нибудь поблизости маленького робота,микрофлайер или что-нибудь еще -- только на тот случай, если что-нибудьслучится. А после несчастного случая, когда она сорвалась, оставили лежать,испуганную, замерзающую, страдающую от боли, только чтобы убедить вотсутствии наблюдения за ней и посмотреть за ее реакцией, пока не возниклопрямой опасности для жизни. В конце концов, она прекрасно знала, какфункционируют их мозги. И на их месте тоже задумалась бы, можно ли так себявести. Может быть, мне надо просто уложить свои вещи и уехать. Сказать им,пусть сами разбираются со своей войной. Проблема лишь в том... что я люблювсе это... Она посмотрела на свои ладони, золотисто-коричневые в солнечном свете,потом сжала и разжала пальцы, разглядывая их. От трех... до семи... Мысленнопредставила идиранскую руку. В зависимости от того... Она опять посмотрела через испятнанную тенями равнину на далекие горы ивздохнула.Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 87; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!