КОМАНДНАЯ СИСТЕМА: КОНЕЧНАЯ СТАНЦИЯ 4 страница
ЧАСТЬ IV
ХРАМ СВЕТА
"Вихрь чистого воздуха" пронесся в тени луны, мимо ее пустынной,изъеденной кратерами поверхности -- его след завился, когда он коснулся краягравитационной шахты -- и устремился к облачной, голубовато-зеленой планете.Едва оставив позади луну, корабль начал менять курс, и его нос постепенноразворачивался прочь от планеты, в открытый космос. На полпути этой кривой"ВЧВ" выпустил паром, швырнув его на размытый горизонт мира, навстречунаступающей границе темноты, подобно черной мантии несущейся надповерхностью планеты. Хорза сидел в тесном пассажирском отсеке парома с узкими скамьями впестрой компании, одетой в самые разнообразные космические скафандры. Дажескафандры братсилакинов слегка отличались друг от друга. Единственныйдействительно современный скафандр был на Крайклине, скафандр с Раирча,отнятый у Хорзы. Все были вооружены, и оружие было таким же разным, как и скафандры.Главным образом это были лазеры или, говоря точнее, то, что Культураназывала КЭС -- когерентно-лучевой эмиссионной системой. Лучшие моделиработали на длинах волн, невидимых человеческому глазу. У некоторых былиплазменные пушки или тяжелые пистолеты, а один тащил эффектную на видмикрогаубицу. И лишь Хорза был вооружен пулевым оружием, к тому же старым,примитивным, не скорострельным. Он перепроверил его уже в десятый илиодиннадцатый раз и выругался. Обругал и старый, протекающий скафандр,смотровое окно которого уже начало запотевать. Все это дело казалосьбезнадежным. Паром затрясся и завибрировал, входя в атмосферу планеты Марджоин.Здесь они собирались напасть на что-то, называемое Храмом Света, и ограбитьего. "Вихрю чистого воздуха" понадобилось пятнадцать дней, чтобы проползтипримерно 21 световой год между системами Сорпена и Марджоина. Крайклинхвастался, что его корабль мог разгоняться почти до 1200 световых. Но такаяскорость, сказал он, только в аварийном случае. Хорза оглядел старый корабльи усомнился, что он вообще мог выжать четырехзначное число, чтобы егозабортные двигатели-деформаторы не разнесли по всему космосу сам корабль ивсе, что в нем было. "Вихрь чистого воздуха", хронийский корабль, был почтеннойбронированной машиной одной из поздних династий Распада, предназначенной длявысадки штурмовых отрядов и сконструированной скорее в расчете настабильность и надежность, чем на маневренность и хитрость. Принимая вовнимание технические возможности экипажа, Хорза считал это только плюсом.Корабль был около ста метров в длину, двадцать в ширину и пятнадцать ввысоту, плюс десятиметровой высоты хвост в задней части. По обеим сторонамкорпуса маленькими отростками выдавались модули деформаторов, связанные сним подкрылками в центре, и несущие плоскости, начинающиеся сразу за носом изагнутые оттуда назад. "ВЧВ" имел обтекаемую форму и был оснащенспринтерными термоядерными двигателями в хвостовой части, а также маленькимиподъемными двигателями в носовой части для атмосферного полета и пересечениягравитационных шахт. Жилой отсек, по мнению Хорзы, оставлял желать многолучшего. Ему отдали постель Заллина. Он делил двухметровую ячейку -- эвфемическиназываемую кабиной -- с Вабслином, механиком корабля. Сам Вабслин называлсебя инженером, но побеседовав с ним несколько минут в попытке выведатьтехническое устройство "ВЧВ", Хорза выяснил, что коренастый светлокожиймужчина знал о сложных системах корабля очень мало. Он не был несимпатичным,не вонял и большую часть времени бесшумно спал, а потому Хорза сказал себе,что могло быть и хуже. В девяти кабинах корабля жили восемнадцать человек. Капитан имел,конечно, отдельную каюту, а братсилакины делили одну на троих, довольновонючую. Они любили оставлять свою дверь открытой; все же остальные любили,проходя мимо, закрывать ее. К своему разочарованию, Хорза узнал, что наборту всего четыре женщины. Две из них едва ли по одному разу показались запределами своей кабины и общались с остальными главным образом знаками ижестами. Третья была религиозной фанатичкой и -- если не пыталась обратитьего во что-то, что называлось "Круг Огня" -- убивала время тем, что в своейкабине, которую делила с Йелсон, подключалась к машине и крутила черезнаушники свои религиозные фантазии. Очевидно, Йелсон была единственнойнормальной женщиной на борту, но Хорза с трудом видел в ней женщину. Онавзяла на себя задачу представить его остальным и рассказать все, что ондолжен был знать о корабле и его экипаже. Он почистился в гробоподобной моечной кабинке, а потом, следуя советуЙелсон, по запаху отыскал столовую, где его более или менее проигнорировали,но толкнули в его сторону кое-что поесть. Крайклин посмотрел на негоединственный раз, когда он сел между Вабслином и одним из братсилакинов, апотом уже не обращал внимания и продолжал говорить об оружии, бронезащите итактике. После еды Вабслин показал Оборотню их общую кабину и ушел. Хорзаочистил место на кровати Заллина, натянул на свое усталое, болевшеестарческое тело несколько простыней и провалился в глубокий сон. Проснувшись, он собрал небогатое имущество Заллина. Трогательно;мертвый парень имел несколько маек, шорты, два килта, ржавый меч, коллекциюдешевых кинжалов в рваных ножнах и несколько больших пластиковых микрокниг сдвижущимися картинками, которые, как только их открывали, показывали сценыантичных войн. Хорзе достался протекающий скафандр парня, хотя он был оченьвелик и не подгонялся под его рост, а также неухоженное и древнее пулевоеружье. Завернув имущество Заллина в рваное покрывало, он отнес его в ангар. Вангаре все было по-прежнему. Никто даже не потрудился откатить на прежнееместо паром. Там он увидел Йелсон; голая по пояс, она тренировалась. Хорзаостановился в проеме двери у подножия лестницы и смотрел, как женщинаразминалась. Она вертелась и прыгала, делала сальто и кувыркалась, наносилаудары ногами и молотила кулаками воздух, и при каждом резком движениииздавала короткое похрюкивание. Потом она увидела Хорзу и остановилась. -- Появился? -- Она наклонилась, подняла полотенце и растерла импокрытые блестящим от пота золотистым пушком грудь и руки. -- Я уже подумалабыло, что ты протянул ноги. -- Я так долго спал? -- спросил Хорза. Он не знал, какой системойвремени пользовались на корабле. -- Два стандартных дня. -- Йелсон вытерла свои жесткие волосы ипохлопала влажным полотенцем по слегка мохнатым плечам. -- Сейчас тывыглядишь получше. -- Я и чувствую себя получше, -- ответил Хорза. Он не мог посмотретьсяв зеркало или реверсер, но знал, что его тело медленно теряло гериатрическийвид и возвращалось в нормальное состояние. -- Вещи Заллина? -- Йелсон кивком головы указала на тюк в его руках. -- Да. -- Я покажу тебе, как пользоваться вакуум-трубой. Все это мы выбросим,когда в следующий раз выйдем из деформации. Йелсон открыла крышку в полу палубы и люк трубы под ней. Хорза сбросилпожитки Заллина в цилиндр, и Йелсон снова его закрыла. Оборотень уловилзапах разогретого потного тела Йелсон, и он ему понравился. В ее поведениипо отношению к нему не было ничего, что пробуждало бы мысль, будто она можетстать чем-то большим, чем просто товарищем. Иметь товарища на этом кораблеего вполне удовлетворило бы. Товарищ был ему очень нужен. Они отправились в столовую. Хорза проголодался, его тело требовалопищи, чтобы заново отстроить себя и покрыть плотью сухой остов инопланетногоминистра Геронтократии Сорпена. По крайней мере, подумал Хорза, хоть автоматический камбуз нормальнофункционирует, а гравитационное поле не выкидывает никаких штучек. Мысль отесной кабине, испорченной пище и нестабильно функционирующем или внезапноисчезавшем поле тяготения наполняла Оборотня ужасом. * * * -- ...у Заллина не было настоящих друзей, -- сказала Йелсон и набиларот. Они сидели рядом в столовой. Хорза спросил, нет ли на кораблекого-нибудь, кто стал бы мстить за убитого им парня. -- Бедняга, -- повторил Хорза, отложил ложку и на секунду уставилсяпрямо через низкое помещение столовой. Он опять слышал под своими рукамибыстрый, решительный хруст, а внутренним взором видел, как сломалсяпозвоночник, передавилась трахея, разорвались артерии -- и отключилась жизньюноши, будто повернули выключатель. Хорза помотал головой. -- Откуда он был? -- Кто его знает? -- Йелсон пожала плечами. -- Послушай, он бы тебяубил. Теперь он мертв. Забудь о нем! Конечно, плохо, но... в любом случае онбыл очаровательно скучен. -- И она продолжала есть. -- Я только подумал, нет ли у него кого-нибудь, кому я мог бычто-нибудь послать. Друзья, родственники или... -- Послушай, Хорза! -- Йелсон повернулась к нему. -- Кто попал на бортэтого корабля, не имеет прошлого. Считается очень дурным тоном спрашивать,кто, откуда или чем он занимался в своей жизни до того, как попал сюда.Возможно, все мы имеем какие-то тайны или просто не хотим говорить кое очем, что мы делали, или о том, что делали с нами. Пусть так и будет, и непытайся об этом узнать. В этом ящике есть единственное место для личнойжизни -- между твоими ушами, так что довольствуйся этим! Если ты проживешьдостаточно долго, у кого-то, может быть, и появится желание рассказать все осебе... ну, положим, если он напьется... но до того ты не должен ни к комуприставать. Мой совет -- прекратить это немедленно. Хорза открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Йелсон продолжала: -- Сейчас я расскажу тебе все, что знаю, только чтобы избежать твоихвопросов. -- Она отложила ложку и вытерла пальцем губы. Потом повернулась насвоем сиденье так, чтобы быть к нему лицом, и подняла руку. Темную кожу напредплечьях и тыльной стороне ладоней золотистым мерцанием окружали волоскилегкого пуха. Она выпрямила палец. -- Первое -- корабль. Он хронийскогопроисхождения и уже сотни лет в пути. Имел по меньшей мере десяток не оченьзаботливых владельцев. Сейчас без носового лазера, потому что тот взорвался,когда мы попытались изменить его частотный узор. Второе... -- Она выпрямилаеще один палец. -- Крайклин. Он владеет этим кораблем, сколько мы его знаем.Утверждает, будто выиграл его где-то перед войной в какой-тоигре-катастрофе. Я знаю, что он участвовал в таких играх, но не знаю,насколько он в них хорош. Как бы то ни было, это его дело. Официально мыназываемся Отрядом Наемников Крайклина, и он наш босс. Он довольно хорошийруководитель и не боится пробивать дорогу среди других отрядов, даже если имэто не по нутру. Он всегда в первых рядах, и в моих глазах это делает еговполне подходящим. Главный его трюк -- он никогда не спит. У него вмозгах... э-э... -- Йелсон наморщила лоб, подыскивая, очевидно, подходящеевыражение, -- ...усиленное разделение задач между полушариями. Треть времениспит одна половина, и он немного мечтательный и нерешительный. Вторую третьвремени спит другая половина, и он весь состоит из логики и чисел, и тогдаобщаться с ним очень непросто. Последнюю треть он обычно что-нибудьпредпринимает или обдумывает сложные ситуации; бодрствуют и функционируютобе половины. Это делает довольно трудным нападение на него в постели. -- Параноидные клоны и человек со сменной системой в черепе. -- Хорзапокачал головой. -- О'кей. Рассказывай дальше. -- В-третьих, -- продолжала Йелсон, -- мы не наемники. Мы пираты. Мысамые обыкновенные грабители, но если Крайклину нравится называть насотрядом наемников, мы так и делаем. Теоретически к нам может примкнутьлюбой, если он переносит нашу пищу и наш воздух, но на практике Крайклиннемного разборчив, и я могу поспорить, что он желал бы быть еще разборчивее.Как бы то ни было, мы выполнили несколько контрактов, главным образом,защита, несколько раз давали охранный конвой для планет третьего уровня,которые впутались в эту войну. Но большей частью мы просто нападаем играбим, когда уверены, что в этой военной неразберихе можно безнаказанноуйти. То же самое мы намереваемся сделать и сейчас. Крайклин услышал ободной планете в этом захолустье, она третьего уровня, и он считает, чтоможно сходить мигом туда и мигом обратно -- если использовать егоизлюбленное выражение. Он говорит, там полно жрецов и сокровищ. Мыперестреляем первых и возьмем себе последнее. Потом слетаем наВавач-орбиталь, пока Культура ее не взорвала, и купим замену для нашеюносового лазера. Цены скорее всего будут подходящими. Если мы подождемподольше, его нам, возможно, даже попытаются подарить. -- А что там с Вавачем? -- спросил Хорза. Он еще ничего не слышал овзрыве и знал лишь, что большая орбиталь находится где-то в этой частивоенной зоны, но считал, что юридический статус общинной собственностивыведет ее из-под огня войны. -- Разве твои друзья-идиране ничего не рассказывали? -- Йелсон опустиларуку с растопыренными пальцами. Хорза лишь пожал плечами, и она продолжала:-- Ну, ты еще узнаешь, что идиране продвинулись вперед через весь внутреннийфланг залива -- сквозь Сверкающую Стену. Кажется, Культура развлечения радирешила ввязаться в небольшую заварушку или как минимум готовится к этому.Сначала казалось, будто они пришли к одному из обычных соглашении и решилисделать Вавач нейтральной территорией. Религиозное отношение идиран кпланетам означает, что они не имели настоящего интереса и к орбитали, как илюди Культуры не пытались использовать ее в качестве базы и обещали, что нестанут этого делать. Дерьмо, с этими чертовски большими системнымикораблями, которые они сейчас строят, им вовсе не нужны никакие базы ни наорбиталях, ни на кольцах или планетах, ни на чем-либо еще... Ну, все этиразные сумасшедшие типы на Ваваче думали, что достаточно хитры, чтобы их незадела эта огненная галактическая битва вокруг... Потом идиране заявили, чтоони хотят занять Вавач, хотя и чисто номинально, без военной оккупации. Алюди Культуры сказали, что не допустят этого; обе стороны отказывалисьотойти от своих высокочтимых принципов, и Культура сказала: "О'кей, если нехотите уступать, мы взорвем орбиталь, прежде чем вы туда вступите". Вот этосейчас и происходит. Прежде чем идиранский флот появится там, Культураэвакуирует всю эту проклятую орбиталь, а потом взорвет. -- Они хотят эвакуировать орбиталь? -- удивился Хорза. Он действительно слышал об этом впервые. Идиране в разговорах о еговнедрении не упоминали Вавач-орбиталь, и даже когда он играл инопланетногоминистра Эргатина, о событиях во внешнем мире мог судить лишь по слухам.Любой идиот понимал, что вся область вокруг Сумрачного Пролива могла статьполем боя на сотни светолет в ширину и высоту и по крайней мере на десятки вглубину, но ему так и не удалось разузнать, что же именно произошло на самомделе. Война действительно переключилась на более высокие обороты, и все жетолько безумный мог прийти к мысли эвакуировать все население орбитали. Йелсон снова утвердительно кивнула. -- Именно так. Не спрашивай меня, где они собираются взять для этогокорабли, но они говорят, что именно так и сделают. -- С ума сошли. -- Хорза покачал головой. -- Ну да, они доказали это еще тогда, когда ввязались в войну. -- О'кей. Прости. Продолжай. -- Хорза помахал ладонью. -- Я забыла, что еще хотела сказать. -- Йелсон ухмыльнулась, посмотрелана три своих выпрямленных пальца, будто они могли подсказать, потом сноваперевела взгляд на Хор-зу. -- Ну да, примерно это. Я советую тебе держатьголову пониже и рот на замке, пока мы не доберемся до Марджоина, где стоитэтот храм, и если я не ошибаюсь, то и там тебе лучше продолжать держать своюголову пониже. -- Она засмеялась, и Хорза невольно тоже. Йелсон кивнула иопять взяла свою ложку. -- Предположим, ты проскочишь; люди легче принимаютв число своих тех, кто был с ними в огне. А пока ты на этом корабле сосунок,и совершенно безразлично, что ты делал в прошлом. Твоя победа над Заллиномне в счет. Хорза представил себе, как он атакует -- пусть даже беззащитный храм --в скафандре из вторых рук и с ненадежным пулевым оружием, и с сомнениемпосмотрел на нее. -- Ну, -- вздохнул он и зачерпнул ложкой из тарелки, -- пока вы всеопять не начали заключать пари на то, каким образом я погибну... Йелсон секунду разглядывала его, потом ухмыльнулась и снова приняласьза еду. Крайклин -- вопреки тому, что говорила Йелсон -- проявил большуюжадность в отношении прошлого Хорзы. Капитан пригласил Оборотня в своюкабину. Она была красивой и опрятной, все было разложено, укреплено взажимах или сетках, и пахло свежестью. У одной стеньг стояли настоящиекниги, а на полу лежал адсорбирующий ковер. С потолка свисала модель "ВЧВ",а на стене висело большое лазерное ружье; оно выглядело очень внушительно сбольшой коробкой батарей и расщепителем луча на конце ствола. В мягком светекаюты оно сверкало как отполированное. -- Садись! -- Крайклин указал Хорзе на стульчик. Сам он перестроил своюкровать в диван и упал на него. Потом потянулся назад и достал с полки дванюхательных флакончика; один из них он протянул Хорзе. Тот взял его и сломалпечать. Капитан "Вихря чистого воздуха" глубоко вдохнул пары из своегофлакона, а потом сделал маленький глоток парящей жидкости. Хорза повторилего действия. Он узнал вещество, только не смог припомнить названия. Одно изтех, которые можно вдыхать, и тогда впадаешь в эйфорию, или пить, и тогдастановишься лишь общительным. Его активные составляющие при температуре теладействовали не дольше нескольких минут, а в пищеварительном трактебольшинства гуманоидов быстрее расщеплялись, чем всасывались. -- Спасибо, -- сказал Хорза. -- Ты действительно выглядишь намного лучше, чем при появлении на нашемкорабле. Крайклин посмотрел на грудь и руки Хорзы. Четыре дня отдыха и хорошейпищи почти вернули Оборотню его нормальный облик. Туловище и конечностиприняли формы, приближавшиеся к его родной мускулистой фигуре, но живот неувеличился. Кожа теперь стала более упругой и отливала золотисто-коричневымоттенком, а лицо казалось суровее и одновременно мягче. Волосы подросли и укорней были темными; Хорза остриг желтовато-седые скудные волосенкигеронтократа. Ядовитые зубы тоже подросли, но понадобится еще не меньшедвадцати дней, прежде чем он сможет ими пользоваться. -- Я и чувствую себя лучше. -- Хм. Жаль Заллина, но я уверен, ты поймешь мою точку зрения. -- Ясное дело. Я только рад, что ты дал мне шанс. Другие бы меняпристрелили и выбросили. -- Такая мысль приходила и мне. -- Крайклин поиграл своим флаконом. --Но я чувствовал, что в тебе что-то есть. Не могу сказать, что я сразу жеповерил в твои рассказы о состаривающих препаратах и идиранах, но мнезахотелось посмотреть, какой из тебя боец. Ну, тебе повезло, верно? -- Онулыбнулся Хорзе, и тот улыбнулся в ответ. Крайклин посмотрел на книги назадней стене. -- В любом случае Заллин был балластом, понимаешь, что я имеюв виду? -- Он опять направил взгляд на Хорзу. -- Малыш едва представлял, скакого конца ружья надо целиться. Я собирался выгнать его из экипажа припервой же посадке. Он вдохнул еще порцию паров. -- Как я уже говорил -- спасибо. Хорза пришел к выводу, что его первое впечатление о Крайклине -- что"мужчина" порядочная сволочь -- было более или менее верным. Если он так итак собирался высадить Заллина, то какой смысл был в битве не на жизнь, а насмерть? Хорза или Заллин могли спать в пароме или в ангаре. На одного больше-- это, конечно, не сделало бы "ВЧВ" просторнее на время полета к Марджоину,но все равно это не затянулось бы надолго и у них не было недостатка воздухаили чего-либо еще. Крайклину нужен было только этот спектакль. -- Я тебе благодарен. -- Хорза коротким движением поднял флакон, как быдля тоста, и снова вдохнул, внимательно изучая лицо Крайклина. -- Тогда расскажи-ка мне, как можно было работать на этих парней стремя ногами. -- Крайклин улыбнулся, положил руку на полочку сбоку дивана, ипотом поднял брови. -- Хм-м? Ага! -- подумал Хорза. -- У меня было не слишком много времени разузнать это, -- сказал он. --Пятьдесят дней назад я был еще капитаном торгового флота Слэддена. Ты слышало нем? -- Крайклин помотал головой. Хорза придумал свою легенду в последниедва дня и знал, что если Крайклин решит ее проверить, то установит, чтотакая планета есть и что большая часть ее жителей относится к гуманоидам. Ичто она недавно перешла под верховенство идиран. -- В общем, идиране хотелинас наказать, потому что мы продолжали бороться и после капитуляции, нопотом они вытащили меня и сказали, что я смогу остаться в живых, еслисоглашусь на одно их задание. Они сказали, что я очень похож на какого-тостарикашку, которого они очень хотели бы иметь на своей стороне. Если ониего уберут, смогу ли я сыграть его роль? Я подумал: черт побери, что ятеряю? И вот я с этим состаривающим препаратом в брюхе оказался на планетеСорпен, где воплощал одного министра. Вообще-то я хорошо делал свое дело,пока не появилась эта женщина из Культуры и не разоблачила меня, что едва нестоило мне жизни. Они уже собирались убить меня, когда появился идиранскийкрейсер, который прилетел за ней. Идиране спасли меня и схватили ее, и уженаправлялись к своему флоту, когда на них напал контактный корабль. Менявпихнули в этот скафандр и вышвырнули за борт поджидать флот. -- Хорзанадеялся, что его история звучит не слишком заученно. Крайклин, морща лоб,уставился на флакон в своей руке. -- Я уже думал об этом. -- Он посмотрел на Хорзу. -- Почему крейсерприземлялся один, когда флот был совсем недалеко? Хорза пожал плечами. -- Я тоже не знаю. Почти не было времени обговорить мое внедрение,когда появился этот контактный корабль. Полагаю, им очень хотелосьзаполучить именно эту женщину Культуры и они решили, что, если станутдожидаться флот, контактный корабль их обнаружит, поэтому просто схватилиженщину и бросились наутек. Крайклин задумчиво кивнул. -- Хм-м. Должно быть, она ужасно им нужна. Ты ее видел? -- О да. Перед тем как она меня разоблачила, и потом тоже. -- Какая она? -- Крайклин свел брови и снова начал поигрывать флаконом. -- Высокая и худая, в известной степени хорошо выглядит и все-такинесимпатичная. Слишком хитра, на мой вкус. Не знаю... Не слишком отличаетсяот остальных женщин Культуры, которых я знал. То есть они все выглядяткак-то иначе, но она среди них в глаза не бросается. -- Некоторые из этих агентов Культуры должны быть весьма хитрыми. Онидолжны... знать кое-какие трюки... Понимаешь? Все виды специальныхприспособлений и сумасшедшей химии тела. Ты не слышал, делала ли оначто-нибудь особенное? Хорза покачал головой и мысленно спросил себя, куда он клонит. -- Ничего такого, что я знал бы, -- ответил он. Сумасшедшая химия тела, сказал Крайклин. Неужели "мужчина" понемногураскрывает ему свой замысел? Считает Хорзу агентом Культуры или дажеОборотнем? Крайклин все еще смотрел на свой флакон. Потом кивнул и сказал: -- Почти единственный сорт женщин, с которыми я желал бы иметь дело, --какая-нибудь из этих агентов Культуры. То есть они действительно умеютделать все эти... изменения... понимаешь? Крайклин, прищурясь, посмотрел на Хорзу и вдохнул из флакона. -- Между ног. У мужчин это болтающееся хозяйство, верно? И у женщинкое-что соответствующее. Что должно подходить во время... или в момент...ну, этого... Язык Крайклина начал заплетаться, а взгляд остекленел. Хорза старалсяничем не выдать свое презрение. Опять то же самое, как всегда, подумал он ипопытался сосчитать, как часто он слышал -- обычно от представителей обществтретьего и ниже уровней и обычно в общем и целом человеческих, в большинствеслучаев от мужчин -- в приглушенном и завистливо-удивленном тоне, что "это"в Культуре "доставляет больше удовольствия". В этом пункте безумно чопорновыбалтывались даже масштабы, в которых могли изменяться гениталии уроженцевКультуры. Конечно, замкнутость Культуры только подогревала всеобщий интерес, иХорза иногда злился на людей, проявлявших лакейское почтение передквазитехнологической сексуальностью Культуры. Но у Крайклина это егонисколько не удивило. Он спросил себя, решился бы "мужчина" провести на себето дешевое, имитирующее практику Культуры вмешательство. Оно не было чем-тонеобычным. И безопасным тоже. Слишком часто такое вмешательство былослесарной работой, особенно у мужчин, без всякой попытки усилить сердце илиобмен веществ, чтобы они справлялись с повышенной нагрузкой. (В Культуреповышенная выносливость передавалась по наследству.) Такое слепое подражаниеупадническому симптому Культуры имело следствием в буквальном смысле массуинфарктов. Может быть, я сейчас услышу еще что-нибудь и об этих чудесныхнаркотических железах, подумал Хорза. -- ...Да, и потом у них эти наркотические железы, -- продолжалКрайклин, по-прежнему глядя в пустоту и кивая сам себе. -- С их помощью они,должно быть, могут в любой момент ввести себе вещества не хуже любого укола.Представляешь? Секрет железы, от которого ты на верху блаженства. --Крайклин погладил флакон в своей руке. -- Это же значит, что женщинуКультуры невозможно изнасиловать, понятно? Видимо, он не ждал ответа, и Хорза промолчал. Крайклин опять кивнул. -- Да, эти женщины -- класс! Не то что дерьмо на этом корабле. -- Онпожал плечами и еще раз понюхал флакон. -- И все-таки... Хорза закашлялся и согнулся на стуле. -- Теперь она уже мертва, -- сказал он и поднял взгляд. -- Хм-м? -- Крайклин растерянно посмотрел на Оборотня. -- Та женщина Культуры, -- ответил Хорза. -- Мертва. -- Ах да. -- Крайклин кивнул. -- А что ты собираешься делать теперь? Явообще-то жду, что ты будешь участвовать в нападении на храм. Думаю, ты нашдолжник... за то, что мы тебя взяли. -- Ясное дело, не беспокойся, -- сказал Хорза. -- Ладно. Посмотрим. Если ты снова придешь в форму, можешь оставаться.А не захочешь, мы тебя высадим, где пожелаешь, в разумных пределах, конечно.Эта операция не должна представлять проблемы: мигом туда, мигом обратно. --Крайклин сделал плавное движение ладонью, как будто это была модель "ВЧВ",висевшая где-то над головой Хорзы. -- А потом отправимся на Вавач. -- Онсделал еще глоток из флакона. -- Ты, вероятно, не играешь в катастрофу, а? Он отставил флакон, и сквозь редкий туман, поднимавшийся из горлышка,Хорза посмотрел в глаза этого хищника и покачал головой. -- Не относится к моим порокам. Не было случая научиться. -- Можно подумать. Это единственная стоящая игра. -- Крайклин кивнул.-- Не беря в расчет вот это... -- Улыбнувшись, он огляделся вокруг.Очевидно, он имел в виду корабль, людей в нем и их занятия. -- Ну, --Крайклин выпрямился, -- мне кажется, я уже говорил: "Добро пожаловать накорабль", и ты приглашен. -- Он наклонился и похлопал Хорзу по плечу. --Пока ты знаешь, кто здесь босс. Хм? -- Он опять широко улыбнулся. -- Это твой корабль, -- сказал Хорза. Он допил все, что оставалось вфлаконе, и поставил его на полку рядом с голокубом-портретом Крайклина, накотором он стоял в черном скафандре и с лазерным ружьем в руках, котороесейчас висело на стене. -- По-моему, мы поладим, Хорза. Ты познакомишься с остальными, придешьв норму, и мы вытряхнем дерьмо из этих монахов. Ты что-то сказал? -- Капитанснова, прищурившись, посмотрел на него. -- Можешь в этом не сомневаться. -- Хорза встал и улыбнулся. Крайклиноткрыл ему дверь. И в том, добавил про себя Хорза, выходя из кабины и направляясь кстоловой, что моим следующим воплощением будет... капитан Крайклин! В течение следующих нескольких дней он действительно получилвозможность познакомиться с остальным экипажем. Он поговорил с теми, ктозахотел говорить, а тех, кто говорить не хотел, он разглядывал и внимательновыслушивал то, что говорили о них. Йелсон по-прежнему была единственным егодругом, но он хорошо поладил и с Вабслином, своим напарником по кабине, хотякоренастый инженер был спокойным и, если не ел и не работал, обычно спал.Братсилакины, кажется, пришли к выводу, что Хорза не против них, но ониочень хотели бы узнать, за них ли он, еще до того, как достигнут Марджоина иХрама Света. Религиозную женщину, которая жила с Йелсон, звали Доролоу. Она былатолстой, светлокожей и светловолосой, а большие уши свисали ей на щеки.Говорила она очень высоким скрипучим голосом, который, по ее утверждению,был очень тихим; глаза ее часто слезились, а движения были порывистыми инервными. Самым старым в группе был Эвигер, довольно низенький, обветренныймужчина с коричневой кожей и скудной растительностью на голове. У него былиудивительно гибкие руки и ноги. Так, например, он мог сцепить руки за спинойи, не расцепляя, перекинуть через голову. Он делил кабину с мужчиной поимени Джандралигели, высоким и тонким мондлидицианином средних лет, соткровенной гордостью носившим на своем лбу шрамы -- украшение его родногомира, а на лице выражение постоянного презрения. Он страстно игнорировалХорзу, но Йелсон сказала, что он ведет себя так по отношению ко всякомуновому рекруту. Джандралигели массу времени тратил на поддержание тщательнойчистоты старых, но хорошо сохранившихся скафандра и лазерного ружья. Гоу и ки-Алсорофус были обе женщинами, общавшимися только друг сдругом. Все остальные подозревали их в том, что они занимаются неприличнымиделами, когда остаются наедине в своей кабине. Это злило менее терпеливыхмужчин отряда -- то есть большую их часть. Обе они были довольно молоды идовольно плохо говорили на марайне. Хорза думал, что именно это и былоединственной причиной их изоляции, но потом выяснилось, что к тому же ониеще и очень пугливы. Обе были среднего роста и телосложения, имели серуюкожу, острые зубы и черные, как озера, глаза. Может быть, подумал Хорза, ихорошо, что они не слишком часто смотрят прямо в лицо другим людям. Взглядтаких глаз может быть очень тревожным событием. Мипп был жирным мрачным мужчиной со смолянисто-черной кожей. Он умелуправлять кораблем вручную, когда Крайклина не было на борту, а группа наповерхности нуждалась в боевой поддержке, и он мог управлять паромом. Онякобы был хорошим стрелком из плазменной пушки и скорострельного пулемета,но очень часто страдал запоями и опасно накачивался разнообразными ядовитымижидкостями, какие удавалось отыскать на камбузе. Хорза несколько раз слышал,как его рвало в туалете по соседству с его кабиной. Мипп делил свою кабину сдругим пьяницей по имени Нейсин. Тот был куда общительнее и часто пел. Емунужно было (или он просто был убежден, что нужно) забыть что-то ужасное, ихотя он пил чаще и регулярнее, чем Мипп, иногда, приняв чуть большеобычного, он становился очень тихим и начинал плакать с громкими хриплымивсхлипами. Нейсин был маленьким и жилистым, и Хорза спрашивал себя, где внем помещалась вся эта жидкость и откуда брались слезы в этой компактнойбритой голове. Может, у него что-то вроде короткого замыкания между глоткойи слезными железами? Тзбалик Одрейи был самозваным специалистом по компьютерам корабля.Теоретически они вместе с Миппом будто бы могли расшифровать коды, которыеКрайклин вводил в компьютер "ВЧВ" -- тот не имел своего сознания, -- а потомулететь вместе с кораблем. По этой причине им якобы было запрещено разомоставаться на корабле, когда его покидал Крайклин. На самом деле Одрейивовсе не был настолько сведущ в компьютерах, и Хорза быстро установил этонесколькими прицельными, будто мимоходом заданными вопросами. Но высокий,немного сгорбленный мужчина с длинным желтым лицом знал, по-видимому, вполнедостаточно, чтобы справиться с любой аварией в мозге корабля,спроектированном скорее в расчете на надежность, чем на философскиетонкости. Тзбалик Одрейи жил вместе с Равой Гэмдолом, имевшим такуювнешность, будто был родом с одной планеты с Йелсон, если судить по его кожеи легкому пуху, но он это отрицал. Йелсон на эту тему высказывалась тожеочень неопределенно, и они не любили друг друга. Рава был еще однимодиночкой. Он изолировал маленькое пространство вокруг своей кроватиперегородкой и встроил там несколько маленьких лампочек и вентилятор. Иногдаон проводил в своем укрытии целый день, входил туда с полным контейнеромводы и выходил с другим, полным мочи. Тзбалик Одрейи изо всех сил старалсяигнорировать своего сожителя и с огорчением отрицал, что дым едкой травки,которую он курил, будто бы втягивается через щели в ячейку Равы. Последнюю каюту делили Ленипобра и Ламм. Ленипобра был самым младшим вотряде -- долговязый заикающийся парень с огненно-рыжими волосами. Ончрезвычайно гордился своим татуированным языком и при всякой возможностипоказывал его. Татуировка изображала женщину-человека -- примитивно во всехотношениях. Ленипобра представлял то, что на борту "ВЧВ" больше всегоприближалось к должности врача, и его редко можно было увидеть без маленькойкнижки-экрана, содержавшей когда-то новые пангуманоидные лекции по медицине.Он с величайшей гордостью показал ее Хорзе и даже включал некоторыедвижущиеся страницы; одна из них в живописных красках показывала основнуютехнику лечения наиболее частых форм глубоких лазерных ожоговпищеварительного тракта. Ленипобра считал это большой шуткой. По этойпричине Хорза отметил для себя, что следует очень тщательно остерегатьсяранений в Храме Света. У Ленипобры были длинные и тонкие руки, и он каждыйдень четверть времени проводил в ходьбе на четвереньках. Но было ли этоестественным для его вида или просто его личной причудой, узнать так и неудалось. Ламм имел рост намного ниже среднего, но выглядел очень мускулистым икомпактным. У него были двойные брови и маленькие, хирургически вживленныерога. Они выпирали из его редеющих, но очень темных волос. Что касалось еголица, то он очень старался, чтобы оно выглядело агрессивным и угрожающим.Между операциями он говорил очень мало, а если все же говорил, то речь шлаобычно о битвах, в которых он участвовал, людях, которых он убил, оружии,которое он использовал, и тому подобном. Ламм считался заместителемкомандира корабля, несмотря на политику Крайклина обращаться со всемичленами экипажа как с равными по рангу. Ламм то и дело старался напомнитьлюдям, что его нельзя раздражать. Он был хорошо вооружен и смертелен, и дажеего скафандр якобы нес атомный заряд, который он, по его словам, скореевзорвет, чем позволит взять себя в плен. Видимо, он надеялся, что людисделают вывод, что его лучше не сердить, а то в озлоблении он может взорватьэту свою легендарную атомную бомбу. -- Черт побери, что ты на меня так уставился? -- прозвучал сквозьураган статических шумов в шлемофоне голос Ламма. Хорза, которогоосновательно растрясло в слишком большом скафандре, осознал, что ондействительно смотрит в упор на сидевшего прямо напротив него мужчину. Онкоснулся кнопки микрофона на шее и сказал: -- Я просто задумался. -- Я не желаю, чтобы ты смотрел на меня. -- Но куда-то ведь нужно смотреть, -- шутливо сказал Хорза мужчине вматово-черном скафандре с серым смотровым стеклом. Черный скафандр сделалжест свободной от лазерного ружья рукой. -- Ладно, черт с тобой! Хорза убрал руку от шеи и покачал внутри шлема головой, но он былподогнан так плохо, что снаружи этого движения не было видно. Он уставилсяна фюзеляж шаттла над головой Ламма. Они собирались напасть на Храм Света. Крайклин сидел за пультом шаттлаи вел его низко над лежащими во тьме лесами Марджоина, на линию солнечноговосхода над плотной парящей зеленью. План заключался в том, что "ВЧВ",держась на фоне низкого солнца, вернется к планете, заблокирует эффекторамивозможные электронные устройства храма, а вспомогательным лазером инесколькими бомбами постарается произвести как можно больше шума. Этототвлекающий маневр должен был стянуть на себя все оборонительные мощностихрама. Шаттл высадит экипаж прямо у храма или, если проявится враждебнаяреакция, приземлится в лесу на ночной стороне от храма и выпустит своймаленький отряд в скафандрах. Там отряд разделится, те, у кого былиантигравы, полетят к храму, а такие, как Хорза, поползут, пойдут, побегут внаправлении стоящих на склоне низких зданий и маленькой башни, которые иявлялись Храмом Света. Хорзе никак не верилось, что они намерены высадиться безпредварительной разведки, но когда он во время вводного разговора в ангареобратился с этим вопросом к Крайклину, "мужчина" сказал, что тем самым ониутратят элемент неожиданности. У него будто бы есть точные карты места ихороший план боя. Монахи не были набитыми дураками, а планета уже посещаласьСекцией Контактов, и потому они, несомненно, знали, что вокруг бушует война.На случай, если религиозная община позаботилась о каком-нибудь наблюдении закосмосом, было бы умнее даже не пытаться с разведкой, которая лишь выдастОтряд Вольных Наемников Крайклина. Во всяком случае, храм не должен былсильно измениться за последнее время. На Хорзу и большую часть отряда такой расклад ситуации не произвелособого впечатления, но поделать они ничего не могли. И вот теперь в этомсозревшем для свалки металлолома пароме, потные, нервные и взболтанные, каккоктейль, они влетали во враждебную скорее всего атмосферу с более чемпятикратной звуковой скоростью. Хорза вздохнул и еще раз проверил своеружье. Ружье было старым и ненадежным, как и остальное его античноеснаряжение. Когда он проверял его на корабле с холостыми зарядами, дваждызаклинило патрон. Магнитный затвор, кажется, еще с горем пополамфункционировал, но судя по нерегулярному рассеиванию пуль, нарезка стволауже никуда не годилась. Пули были большими -- как минимум миллиметров семь вдиаметре и втрое больше длиной. Ружье вмещало разом только сорок восемьзарядов и стреляло не чаще восьми выстрелов в секунду. Невероятно громадныепули были даже не разрывными; простые куски металла и ничего более. Крометого, не работал визир ружья. Когда его включали, маленький экран заполнялкрасный туман. Хорза опять вздохнул. -- Мы в трехстах метрах над деревьями, -- сказал голос Крайклина слетной палубы парома. -- Скорость около полутора звуковых. "ВЧВ"направляется сюда. Как раз начал снижение. Еще две минуты. Я уже вижуутренние сумерки. Удачи всем. Голос в динамике шлема Хорзы затрещал и стих. Скрытые скафандрамифигуры обменялись взглядами. Хорза посмотрел на Йелсон, сидевшую в трехметрах от него на другой стороне парома, но ее смотровое окно былозеркальным, и он не знал, смотрит она на него или нет. Он охотно поговорилбы с ней, но не хотел занимать общий канал связи, да и она, возможно, какраз старалась сосредоточиться и приготовиться. Рядом с Йелсон сиделаДоролоу. Ее рука в перчатке рисовала знаки Огненного Круга перед стекломскафандра. Хорза хлопнул ладонью по старому ружью и подул на пятно конденсата наверхнем краю смотрового стекла, но от этого стало только хуже. Может, теперьстоит открыть шлем, ведь они уже в атмосфере планеты? Вдруг шаттл содрогнулся, словно задев вершину горы. Всех швырнуловперед, на ремни безопасности, несколько ружей косо взлетели вверх,ударились в потолок и снова упали на палубу. Их владельцы кинулись к ним.Хорза закрыл глаза; было бы неудивительно, если кто-то из этих энтузиастовуже снял свое оружие с предохранителя. Но ружья благополучно собрали, людирасселись по местам и осматривались. -- Что это, черт возьми? -- Старый Эвигер нервно засмеялся. Паром резкосманеврировал, бросив одну половину группы на спину, а другую на ремнибезопасности, затем наклонился в другую сторону, заставив сидящих поменятьсяпозициями. В шлем Хорзы по открытому каналу проникли взвизгивания ипроклятия. Паром нырнул вниз так, что Хорза ощутил пустоту в желудке, затемвыровнялся и продолжил спокойный полет. -- Небольшой вражеский огонь, -- кратко сообщил Крайклин, и все шлемызавертелись из стороны в сторону. -- Что? -- Вражеский огонь? -- Так я и знал! -- Ой-ой-ой! -- Проклятие! -- Почему-то я сразу подумал, когда услышал это "мигом туда и мигомобратно", что так и получится... -- начал Джандралигели скучным голосомвсезнайки, но его перебил Ламм: -- Проклятый вражеский огонь. Этого нам только не хватало. Проклятыйвражеский огонь. -- Значит, у них есть оружие, -- сказал Ленипобра. -- Черт возьми, у кого его сейчас нет? -- выругалась Йелсон. -- Чисел-Хорхава, сладкая дама, спаси нас всех, -- забормотала Доролоуи ускорила движения, которыми рисовала круги перед смотровым стеклом шлема. -- Прекрати дурить! -- напустился на нее Ламм. -- Будем надеяться, что Миппу удастся отвлечь их и не получить заряда взадницу, -- сказала Йелсон. -- Может быть, стоит дать отбой, -- предложил Рава Гэмдол. -- Вы недумаете, что надо дать отбой? Не думаете, что было бы лучше дать отбой? Недумает ли кто-нибудь... -- НЕТ! -- ДА! -- НЕТ! -- крикнули три голоса почти хором. Все посмотрели на братсилакинов. Два крайних братсилакина повернулисвои шлемы к центру, и в это время шаттл снова нырнул вниз. Шлем среднегобратсилакина быстро повернулся направо и налево. -- Дерьмо! -- сказал голос по открытому каналу. -- Все в порядке: НЕТ! -- Я думаю, что нам, возможно, стоит... -- начал снова Рава Гэмдол, нотут Крайклин закричал: -- Началось! Будьте готовы! Паром резко затормозил, косо повернул сначала в одну сторону, потом вдругую, несколько раз содрогнулся и опустился. Он запрыгал и завибрировал, икакую-то секунду Хорзе казалось, что они рухнут. Но вот паром уже заскользилпо земле и остановился, открылась задняя дверь. Хорза вскочил вместе состальными и бросился из парома. Они опустились на поляне. У кормы парома с больших раскидистых деревьеввсе еще падали ветки и сучья. Там за секунду до посадки шаттл на пути кмаленькому пятну ровной, заросшей травой почвы пробил край лиственногопокрова. Хорза заметил несколько ярких птиц, слетевших с ближайших деревьев,бросил взгляд на голубовато-розовое небо, а затем вместе с остальнымипобежал в джунгли, обогнув паром спереди, там где почва еще светилась темнойкраснотой и вспучивалась обугленная растительность. Несколько членов отрядас антигравами парили над подлеском меж обросших мхом стволов, но им мешалилианы, похожие на усеянные цветами буксировочные тросы между деревьями. Храма пока видно не было, но по словам Крайклина он находился прямоперед ними. Хорза оглянулся на остальных пеших солдат. Они карабкались черезпогребенные во мху поваленные стволы, продирались через лианы и воздушныекорни. -- Дурацкая идея -- рассеяться; слишком трудная местность. Это был голос Ламма. Хорза огляделся вокруг, посмотрел вверх и отыскалчерный скафандр, вертикально поднимавшийся к зеленой массе листьев над ними. -- Мерзавец, -- прохрипел задыхающийся голос. -- Да, м-мерзавец, -- согласился с ним Ленипобра. -- Ламм, ублюдок, -- сказал Крайклин, -- не вырывайся вверх, черт бытебя побрал! Хорза почувствовал сквозь скафандр прошедшую над ними ударную волну,немедленно бросился на землю и лег. Второй щелчок прошел сквозь шипящийдинамик шлема, улавливающий шум снаружи. -- Над нами прошел "ВЧВ"! Хорза не узнал голос, но поднялся и зашагал дальше. -- Эта черномазая сволочь чуть не снесла мне голову... -- выругалсяЛамм. Сквозь стволы и листья деревьев впереди замерцал свет. Хорза услышалвыстрелы: резкие щелчки пуль, сосущее у-у-уп лазеров и щелк-уш-шу-трахплазменных пушек. Он подбежал к низкой, поросшей кустами насыпи и залег,осторожно выглядывая из-за нее. Да, там был Храм Света. Он возвышался нафоне утренней зари, весь покрытый ползучими вьющимися растениями и мхом.Несколько башен и башенок угловатыми стволами поднимались вверх. -- Вот он! -- крикнул Крайклин. Хорза посмотрел вдоль насыпи и увидел,что остальные тоже залегли. -- Вабслин! Эвиrep! -- приказал Крайклин. --Прикройте нас плазмой! Нейсин, дай-ка из микрогаубицы по краям храма... иперед ним. Все остальные -- за мной! Они почти одновременно вскочили с покрытого мхом и кустарником склона ибросились через насыпь, продираясь сквозь редкие кусты и высокую траву,трубчатые стебли которой были покрыты липким темно-зеленым мхом.Растительность в этом месте достигала почти высоты груди и затруднялапродвижение, но зато было легко, пригнувшись, скрыться с линии огня. Хорзабрел по ней, как мог. В воздухе, осветив мрачную местность между ним инаклонными стенами храма, прожужжали стержневидные сгустки плазмы. Судя по далеким фонтанам земли и вибрации почвы, Нейсин -- уже два днятрезвый -- разложил микрогаубицей убедительный и, самое главное, точныйогненный узор. -- Ружейный огонь с левого верхнего уровня, -- неторопливо сообщилхолодный голос Джандралигели. План предусматривал, чтобы он скрывался влистве деревьев и наблюдал за храмом. -- Сейчас отвечу. -- Дерьмо! -- вдруг закричал кто-то из женщин. Хорза услышал впередисебя выстрелы, хотя в той части храма, что была в поле его зрения, ненаблюдалось никаких вспышек. -- Ха, ха! -- прозвучал самодовольный голос Джандралигели. -- Попал! Хорза увидел над левым крылом храма облачко дыма. Сам он тем временемпреодолел не меньше половины пути. Справа и слева от него кто-то с ружьямина плечах продирался через трубчатые стебли травы и кусты. Их постепеннооблепил темно-зеленый мох, и Хорза подумал, что это может быть полезно длямаскировки (разумеется, если это не какая-то ужасная, неизвестная до сих порразумная разновидность мха-убийцы... Он тут же одернул себя при этой глупоймысли). Вдруг в кустах рядом раздался громкий треск. Мимо, подобновстревоженным птицам, пронеслись клочья травы и ветки. Хорза бросился наземлю. Земля под ним вздрогнула: он перевернулся на спину и увидел над собойлизавшее стебли пламя. Огонь полыхал прямо позади него. -- Хорза? -- спросил голос Йелсон. -- О'кей, -- ответил он, поднялся и, пригибаясь, бросился вперед,сквозь траву, кусты и мелкие деревья. -- Мы сейчас выйдем, -- сообщила Йелсон. Она была высоко в деревьях,вместе с Ламмом, Джандралигели и Нейсином. Следуя плану, все, кроме Нейсинаи Джандралигели, полетели на антигравах к храму. Хотя оборудованиескафандров и давало им добавочное пространство для маневра, преимущество этобыло сомнительным. Конечно, в фигуру в воздухе попасть труднее, но зато онапривлекала к себе больше внимания. Антиграв был и у Крайклина, но тотпредпочитал, как он сказал, использовать его только в неожиданных и трудныхслучаях, а потому с остатком отряда все еще был на земле. -- Я у стены! -- Хорзе показалось, что он узнал голос Одрейи. --Кажется, все в порядке. Стена не представляет трудности, из-за мха она... В шлеме Хорзы затрещало. Он не понял, что это было -- что-то скоммуникатором или с Одрейи. -- ...прикройте, пока я... -- ...бессмысленно, если... -- Голоса дребезжали в шлеме Хорзы. Онпобрел сквозь трубчатые стебли, на ходу стуча по шлему. -- ...в задницу! -- зазвенел динамик шлема и снова смолк. Хорзавыругался, остановился, присел на землю и нашарил ручку управлениякоммуникатором сбоку шлема, пытаясь вернуть динамик к жизни. Очень мешалислишком большие перчатки. Динамик по-прежнему молчал. Он выругался, встал наноги и начал продираться сквозь кусты и высокую траву к стене храма. -- ...у них пулевые! -- ворвался чей-то пронзительный голос. -- Это......товски просто! -- Хорза не сумел опознать голос, потому что динамик тутже снова умер. Хорза добрался до подножия стены. Она поднималась из кустарника подуглом примерно в сорок градусов и была вся чокрыта мхом. Чуть в стороне двоеатакующих уже почти вскарабкались до края стены на семиметровой высоте.Хорза увидел пролетевшую по воздуху и исчезнувшую за стеной фигуру и тожеполез вверх. Большой неудобный скафандр затруднял подъем, но он взобрался,не свалившись, и спрыгнул с ограждения на широкую дорожку. Следующий уровеньокружала такая же поросшая мхом наклонная стена. Справа от Хорзы онаповорачивала за приземистой башней; слева дорожка исчезала в черной стене,выдававшейся наружу под прямым углом. По плану Крайклина Хорза должен былдвигаться в эту сторону. Там должна быть дверь. Хорза зарысил к чернойстене. Сбоку от него над краем наклонной стены возник шлем. Хорза хотел былона всякий случай пригнуться и спрятаться, но потом за шлемом появилась рука,и он узнал Гоу. Хорза на бегу откинул назад смотровое стекло шлема, и в лицо ударилпоток пахнущего джунглями марджоинского воздуха. Он услышал треск ружейногоогня из храма и далекое вум-м взорвавшегося снаряда микрогаубицы и подбежалк узкому входу в наклонной стене, наполовину скрытому полосами мха. Гоувстала на колени, держа ружье наготове и направив его на разбитую в щепкитяжелую деревянную дверь, блокирующую ведущий внутрь коридор. Хорзаопустился на колени рядом с ней и показал на шлем. -- У меня отказал коммуникатор. Что происходит? Гоу тронула кнопку назапястье, и ее динамик сказал: -- Пока все о'кей. Никаких раненые. Они на башни. -- Она показалавверх. -- Они не влетать. Враги иметь для оборона только пулевой оружие, ониотступать. -- Она кивнула, не сводя глаз с проема и темного коридора за ним,и Хорза кивнул в ответ. Гоу похлопала его по руке. -- Я сказать Крайклин, тыидти внутрь, да? -- Да, скажи ему, что у меня не работает коммуникатор, ладно? -- Конечно. Еще Заллин сердиться. Ты быть осторожно, о'кей? -- И ты будь поосторожней, -- ответил Хорза, встал и, перешагнув черезразбитую дверь и куски песчаника, разбросанные взрывом по мху, вошел внутрьхрама. Темный коридор разветвлялся по трем направлениям. Он опять повернулсяк Гоу и показал на развилку. -- Средний коридор, правильно? Согнувшаяся фигура поднялась в свете утренних сумерек и кивнула. -- Да, конечно. Ты идти средний. И Хорза пошел. Коридор тоже порос мхом. Через каждые два метра настенах тлели матовые электрические лампы, отбрасывая на пол мутные лужисвета, казалось, впитываемые темным мхом. Было тепло, но Хорзу морозило вэтом узком коридоре с мягкими стенами и ноздреватым полом. Он еще разпроверил свое оружие. Кроме его собственного дыхания, не было слышно низвука. Он подошел к Т-образному перекрестку и свернул направо. Впередипоказалась лестница, и Хорза побежал по ней вверх, но споткнулся, потому чтоноги норовили вынырнуть из слишком больших сапог; он вытянул вперед руку ипробороздил ладонью по ступени. Ладонь сорвала кусок мха, и в матово-желтомсвете настенных ламп он увидел под ним что-то блестящее. Хорза сновавосстановил равновесие, потряс ушибленной рукой и пошел дальше. Почемустроители храма сделали лестницу из чего-то вроде стекла? Поднявшись по лестнице, он прошел по короткому коридору, поднялся ещепо одной лестнице, неосвещенной и поворачивающей направо. Для своегоназвания, подумал Хорза, храм необычно темный. Лестница вывела его намаленький балкон. Монах был в темном, под цвет мха, одеянии, и Хорза заметил его толькотогда, когда тот повернулся к нему бледным, лицом, вскидывая оружие. Хорза прыгнул в сторону, к стене слева, одновременно выстрелив отбедра. Оружие монаха дернулось вверх и прогремело очередью в потолок, а самон рухнул на пол. Выстрелы гулко отдались в пустом пространстве за балконом.Хорза присел у стены, направив ствол на лежавшую в двух метрах он негофигуру, потом приподнялся, рассмотрел в утреннем полумраке, что стало слицом монаха, и расслабился. Монах был мертв. Хорза отошел от стены и встална колени у перил балкона. Внизу он увидел большой зал, скудно освещенныйнесколькими маленькими, свисавшими с потолка круглыми лампами. Балкон был вцентре длинной стены зала на половине ее высоты, и судя по тому, что увиделХорза, в одном из концов зала возвышалась своего рода сцена или алтарь. Светбыл довольно тусклым, но Хорзе показалось, будто по полу зала мелькаликакие-то неясные фигуры. Люди из отряда? Он попытался припомнить, были ли напути к балкону еще какие-нибудь двери или коридоры. Ему тоже надо туда,вниз, в зал. Проклиная бесполезный коммуникатор, он решил рискнуть иокликнуть людей внизу. Он наклонился вперед, и под коленями захрустели осколки стекла,осыпавшиеся с потолка после очереди монаха. Едва он собрался открыть рот икрикнуть в зал, снизу донесся звук -- высокий голос, что-то сказавший наскрипучем и щелкающем языке. Может, это Доролоу, подумал он. Но почему онаговорит не на марайне, а на другом языке? Ему показалось, что послышался ивторой голос, но в это мгновение разразилась короткая вспышка лазерного ипулевого огня с конца зала напротив алтаря. Хорза пригнулся, и когда всестихло, сзади раздался какой-то щелчок. Он резко повернулся, согнув палец на спусковом крючке, но там никого небыло. По перилам прокатилась, покачиваясь, маленькая круглая штука размеромс детский кулак и упала в метре от него в мох. Хорза пнул ее и щучкойпрыгнул через труп монаха. Граната взорвалась в воздухе, прямо под балконом. За мгновение до того, как эхо вернулось от алтаря, Хорза снова взвилсявверх, перелетел через проход в задней части балкона, оттолкнулся на летуладонью от мягкой стены и, повернув в воздухе за угол, приземлился наколени. Потом протянул руку и схватил оружие монаха, выдернул его из вялыхладоней трупа как раз в тот момент, когда балкон с каким-то стекляннымхрустом отделился от стены. Хорза отпрянул назад, в коридор. Балконопрокинулся с матово поблескивающим облаком обломков в пустое пространствозала и с ужасным грохотом рухнул на пол. Серая, размытая фигура мертвогомонаха в развевающемся одеянии запарусила вслед за ним. Хорза успел заметить разбегавшиеся в темноте фигуры и открыл огонь изтолько что добытого оружия, потом обернулся и глянул вдоль коридора, вкотором находился. Может, это путь вниз, в зал? Или опять наружу? Оносмотрел оружие монаха; оно выглядело лучше, чем его собственное. Староеружье он повесил на плечо. Пригнувшись, он кинулся от входа, откудаобозревал зал. Тускло освещенный коридор поворачивал направо. Отбежав, Хорзавыпрямился, уже не опасаясь гранат, и тут в зале позади него что-топроизошло. Сначала он увидел отброшенную им вперед тень, запорхавшую изатанцевавшую на стенах коридора, а потом какофония грохота и нервная чередавзрывных волн едва его не оглушила и не сбила с ног. Хорза быстро закрылстекло шлема, пригнулся и повернулся навстречу ослепительным вспышкам взале. Даже через шлем, кажется, донеслись крики, смешанные с ружейным огнеми взрывами, и он бросился назад, туда, откуда только что ушел, лег ипосмотрел в зал. В то же мгновение, как ему стало ясно, что произошло, он быстро пригнулголову и оттолкнулся локтем назад. Больше всего ему хотелось убежать, ноХорза выставил за угол ружье монаха и стрелял в направлении алтаря до техпор, пока не кончились патроны, изо всех сил отворачивая от входа смотровоестекло своего шлема. Когда ружье замолчало, он отшвырнул его и продолжалстрелять из своего, пока его не заклинило. Тогда Хорза отполз назад,поднялся и бросился вниз по коридору, прочь от отверстия в зал. Он несомневался, что остальной отряд сделал то же самое; те, кто еще мог. То, что увидел Хорза, было невероятно в принципе, и хотя смотрел онровно столько, чтобы на сетчатке успела возникнуть единственная, почтинеподвижная картина, он понял, что произошло. На бегу он пытался объяснитьсебе, почему эти люди, черт возьми, построили антилазерный храм. А потомдобежал до Т-образного перекрестка и остановился. Хорза ударил прикладом в угол стены, по слою мха. Металл пробил брешь,но подо мхом было что-то еще, и в слабом свете ламп по обеим сторонамсмотрового окна шлема он увидел, что именно. -- Боже мой... -- прошептал он, ударил в другом месте и посмотрелснова. Ему вспомнился блеск, когда он пробороздил рукой по ступени лестницы,и хруст под коленями на балконе. Тогда он подумал, что подо мхом на лестницестекло. Хорза привалился к стене, и его сотряс приступ дурноты. Никто невзял бы на себя труд сделать лазеропрочным весь храм -- или хотя бы одинбольшой зал. Это было бы ужасно дорого и совершенно не нужно на планететретьего уровня. Нет, хрустальными блоками была покрыта только внутренняячасть храма (он вспомнил обломки песчаника у входной двери). Этот материал искрывался везде под слоем мха. Под лазерным лучом мох мгновенно испарялся, алежащая под ним хрустальная поверхность отражала остаток лучей и всепопадавшие в это место последующие выстрелы. Хорза еще раз осмотрелобработанное прикладом место и заглянул в прозрачную глубину. Лампы егоскафандра матово отразились от какой-то зеркальной границы внутри. Оноттолкнулся от стены и бросился вниз по коридору, мимо тяжелых деревянныхдверей, потом по нескольким винтовым ступеням к пятну света. То, что он увидел недавно в зале, было хаосом, освещенным лазернымилучами. Единственный взгляд, совпавший с множеством лазерных вспышек, выжегв его глазах картину, которую он, кажется, продолжал видеть и сейчас. Водном конце зала, у алтаря, сгорбившиеся монахи с ружьями, стрелявшими спомощью химических взрывчатых веществ; испарившийся мох окутывал их темнымдымом. А на другом конце, отбрасывая громадные тени на стену позади себя,стояли, лежали или пошатывались несколько членов отряда. Они стреляли извсего, что у них было, и попадали в противоположную стену. Они не знали, чтоцелятся во внутреннюю поверхность хрустальных блоков, отражавшую лазерныелучи, и поражали самих себя. По меньшей мере двое уже были слепы, судя потому, как они спотыкались, вытянув перед собой одну руку и стреляя с другой. Хорза прекрасно знал, что его скафандр и прежде всего смотровое окно нев состоянии выдержать лазерный луч, независимо от того, какие бы длины волнни использовались в оружии -- видимый свет или рентгеновские лучи. Он могтолько убрать голову, расстрелять все патроны и надеяться, что попал вкого-нибудь из монахов или охранников. Наверное, ему повезло, что в токороткое мгновение, пока он смотрел в зал, в него не попали. Теперь толькобы выбраться отсюда. Он попытался крикнуть в микрофон шлема, но коммуникаторпо-прежнему был мертв. Голос гулко отозвался в скафандре, но в наушники непрошел. Хорза увидел перед собой неясную фигуру, размытый силуэт, согнувшийся устены в пятне дневного света, и кинулся к входу. Фигура не двигалась. Он прицелился. Удары прикладом о стену, видимо, расклинили затвор, ивыстрелы опрокинули фигуру наземь. Хорза подошел к ней. Это был монах, его мертвая рука сжимала пистолет. В падавшем из другогокоридора свете можно было разглядеть белое лицо. Мох на стене позади монахавыгорел, и она сверкала чистым, неповрежденным хрусталем. Ряса монаха,пропитавшаяся ярко-красной кровью, кроме дыр от выстрелов Хорзы, несла насебе и лазерные ожоги. Хорза высунул голову за угол. В ярком утреннем свете, обрамленном косым входом, на мшистом полулежала фигура в скафандре. Рука с ружьем была вытянута, и ствол смотрел внизпо коридору прямо на Хорзу. Тяжелая дверь косо висела на одной петле. Гоу,решил Хорза, опять посмотрел на дверь и подумал, что какая-то онанеправильная. Дверь и стены подле нее были в шрамах лазерных ожогов. Он прошел по коридору до лежащей фигуры и перевернул ее, чтобы увидетьлицо. На секунду все поплыло перед глазами. Здесь умерла не Гоу, а ееподруга ки-Алсорофус. Ее почерневшее искаженное лицо по-прежнему смотрелосухими глазами сквозь окно шлема. Хорза осмотрел дверь и коридор. Конечно:такая же ситуация, только другой коридор и другие люди... В скафандре женщины были дыры, в некоторых местах до сантиметраглубиной. Запах горелой плоти проник в плохо подогнанный скафандр, и у Хорзыперехватило горло. Он встал, взял лазер ки-Алсорофус, выбрался черезпокосившуюся дверь на дорожку, пробежал вдоль нее, свернул за угол,пригнулся, когда граната микрогаубицы упала слишком близко к наклонной стенехрама и выбросила вверх ливень сверкающих осколков хрусталя и красноватойкрошки песчаника. Из леса еще стреляли плазменные пушки, но летающих фигурнигде не было видно. Хорза высматривал их, когда вдруг заметил в углу стенысбоку от себя скафандр. Он осторожно приблизился, узнал костюм Гоу иостановился примерно в трех метрах от нее. Она внимательно оглядела его имедленно подняла смотровое стекло шлема. Серое лицо и черные, глубокие, какколодцы, глаза были направлены на лазерное ружье в его руках. Выражение еелица пробудило в нем желание проверить, включено ли его оружие. Он опустилвзгляд на ружье в своих руках, потом опять перевел его на женщину, все ещене сводившую в него глаз. -- Я... -- начал объяснять он. -- Она мертвый, да? -- спросила женщина почти беззвучно. Будтовздохнула. Хорза втянул воздух и хотел заговорить снова, но Гоу так жемонотонно продолжала: -- Я думать, я услышать ее. Вдруг ее рука взлетела вверх, и оружие, которое она сжимала, сверкнулоголубыми и розовыми отблесками утреннего неба. Хорза понял, что она делает,и прыгнул, вытянув вперед руки, хотя знал, что слишком далеко от нее иничего сделать уже не успеет. -- Нет! -- успел он еще крикнуть, но рот женщины уже сомкнулся вокругконца ствола, а мгновение спустя -- Хорза инстинктивно пригнулся и закрылглаза -- из задней части шлема Гоу ударил сноп невидимого света и выбросилна замшелую стену красное облако. Хорза присел на корточки, сжал ладонями ствол ружья и слепо направилглаза на далекие джунгли. Какое свинство! -- сказал он сам себе. Какоепроклятое, глупое, бессовестное свинство! Он думал не о том, что сделала ссобой Гоу, но он посмотрел на красное пятно на наклонной стене и лежавший наземле скафандр Гоу и еще раз беззвучно повторил это. Хорза уже собирался спуститься по внешней стене храма, когда заметилнад собой движение. Он обернулся и увидел приземлявшуюся на дорожку Йелсон.Она бросила взгляд на тело Гоу, потом они обменялись тем, что знали оситуации -- что она слышала через динамик своего шлема и что Хорза увидел взале, -- и решили оставаться на месте, пока не появится кто-нибудь еще, покаесть какая-то надежда. По словам Йелсон, после схватки в зале определеннобыли мертвы только Рава Гэмдол и Тзбалик Одрейи, но там были еще троебратсилакинов, и с тех пор никто о них ничего не слышал, по крайней мере пообщему каналу связи. Крики тоже большей частью смолкли. Крайклин был жив и здоров, но он потерял ориентировку, и Доролоу тоже;она сидела и плакала. Видимо, ослепла. Ленипобра, вопреки всем советам иприказам Крайклина, вошел в храм через дверь в крыше и направлялся вниз; онсобирался с маленьким пулевым пистолетом попытаться спасти тех, кого ещеможно было спасти. Йелсон и Хорза сели спина к спине на дорожке. Она держала Оборотня вкурсе последних событий в храме. Ламм пролетел над ними к джунглям, гдеотнял у протестующего Вабслина одну из плазменных пушек. Он как разприземлился неподалеку от них, когда Ленипобра гордо сообщил, что нашелДоролоу, а Крайклин передал, что видит дневной свет. Но все еще не было низвука от братсилакинов. Из-за угла дорожки появился Крайклин, а следом иЛенипобра. Он прижал Доролоу к скафандру и в несколько больших замедленныхпрыжков спустился со стены, так как антиграв был не в силах поднять еговместе с женщиной. Они отправились в обратный путь, к парому. Джандралигели заметилдвижение на дороге за храмом, и они вместе с Вабслином открыли огонь с двухсторон из джунглей. Ламм хотел было пальнуть по храму из плазменной пушки ииспарить несколько монахов, но Крайклин приказал отходить. Ламм сбросил имвниз плазменную пушку и запарусил в направлении парома, чертыхаясь в полныйголос по общему каналу, по которому Йелсон все еще пыталась вызватьбратсилакинов. Джандралигели прикрывал их. Под пролетающими с шипением стержневиднымисгустками плазмы они продирались через высокую траву и кусты. Время отвремени приходилось пригибаться, когда мелкокалиберные пули начинали рвать вклочья траву вокруг них. Они лежали в ангаре "Вихря чистого воздуха" рядом с теплым паромом,который с потрескиванием остывал после быстрого подъема сквозь атмосферу. Ни у кого не было желания говорить. Они просто сидели или лежали напалубе, некоторые привалились спиной к парому. Больше всего были измученыте, кто побывал внутри храма; но и те, кто соприкоснулся с этим хаосом лишьчерез коммуникатор скафандра, тоже находились в состоянии легкого шока.Шлемы и оружие были разбросаны вокруг. -- Храм Света, -- сказал наконец Джандралигели и полуусмехнулся,полуфыркнул. -- Храм проклятого света, -- согласился Ламм. -- Мипп, -- сказал Крайклин усталым голосом в свой шлем, -- естькакие-нибудь сигналы от братсилакинов? Мипп, все еще находившийся на маленьком мостике "ВЧВ", ответил, чтоникаких. -- Сровнять это место с землей, -- сказал Ламм. -- Сбросить на храматомную бомбу. Никто не ответил. Йелсон медленно встала, не поднимая головы, вышла изангара и направилась по лестнице на верхнюю палубу, держа под мышкой шлем, адругой рукой волоча за собой ружье. -- К сожалению, мы потеряли радар. -- Вабслин закрыл инспекционный люки выкатился из-под носа парома. -- Та первая очередь... -- По крайней мере никто не ранен, -- сказал Нейсин и посмотрел наДоролоу. -- Как твои глаза? Лучше? -- Женщина кивнула, но глаз не открыла.Нейсин тоже кивнул. -- Хуже, когда раненые. Нам еще повезло. -- Он схватилмешочек на груди скафандра, вытащил из него маленький металлический сосуд,пососал через гибкий ниппель сверху, сморщился и тряхнул головой. -- Да,повезло. И с остальными все произошло очень быстро. -- Он покивал сам себе,ни на кого не глядя и не обращая внимания, слушает ли его кто-нибудь. --Все, кого мы потеряли, разделили судьбу... я имею в виду, они шли парами...или по трое... вы понимаете? -- Он сделал еще глоток и опять тряхнулголовой. Доролоу, сидевшая рядом с ним, протянула руку. Нейсин удивленнопосмотрел на нее и протянул маленький сосуд. Она сделала глоток и вернула.Нейсин оглядел всех по очереди, но больше никто не попросил. Хорза сидел и молчал, глядя на холодные огни ангара и пытаясь отогнатьвидение той сцены, свидетелем которой он стал в зале темного храма. "Вихрь чистого воздуха" покинул орбиту на атомном двигателе инаправился к внешнему краю гравитационной шахты Марджоина, где моглистартовать его двигатели-деформаторы. Они так и не дождались сигналов отбратсилакинов и не сбросили бомб на Храм Света. Они взяли курс наВавач-орбиталь. Из радиосообщений, перехваченных с планеты, стало понятно,что происходило на ней и что заставило монахов и жрецов храма так хорошовооружиться. На Марджоине два государства вели друг с другом войну, а храмнаходился вблизи границы между ними, постоянно в ожидании нападения. Одно изгосударств было неопределенно социалистической ориентации, а другоерелигиозной, и жрецы в Храме Света представляли собой церковь этойвоинствующей веры. Война отчасти была вызвана большим галактическимконфликтом вокруг и представляла собой его уменьшенное и неточное отражение.И отражение это, подумал Хорза, убивало членов отряда не хуже отраженныхлазерных молний. Хорза не знал, сможет ли он заснуть этой ночью. Несколько часов онпролежал без сна, слушая тихие кошмары Вабслина; потом в дверь кабиныделовито постучали, вошла Йелсон и села на его кровать. Она положила головуна плечо Хорзы, и они обнялись. Потом она взяла его за руку и повела вниз покоридору, прочь от столовой -- свет и далекая музыка из нее выдавали, чтоникогда не спавший Крайклин отключался наркотическим флаконом и голомузыкой,-- вниз, в кабину, совсем недавно принадлежавшую Гоу и ки-Алсорофус. И в темноте кабины, на маленькой кровати с чужими запахами инезнакомыми тканями они совершили тот самый древний акт. В их случае он был-- и они оба знали об этом -- почти стопроцентно бесплодным смешением видови культур, разделенных тысячами светолет. А потом они уснули.Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 66; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!