ОЗЕРО ОГНЕННОЕ ГОРЯЩЕЕ (ОТКР. 19:20) 39 страница
– Если они поднимут руки, будут жить. Если они безоружные, будут жить. При любом другом гребаном раскладе они умрут. Есть возражения?
Возражений он не услышал. До полудня оставалось четыре минуты. Совсем ничего.
Фредди оглядел своих мужчин (плюс Лорен Конри, с таким суровым лицом и маленьким бюстом, что вполне могла сойти за парня), глубоко вдохнул и отдал приказ:
– Следуйте за мной. Колонной по одному. Остановимся на опушке и посмотрим, что делать дальше.
Опасения Рэндолфа насчет ядовитых дуба и плюща оказались беспочвенными, деревья отстояли достаточно далеко друг от друга, и продвигались копы быстро, пусть оружие и патроны весили немало. Фредди подумал, что едва ли им удалось бы идти так легко и бесшумно, попадись на пути заросли можжевельника. У него начало складываться ощущение, что все будет хорошо. Собственно, ему уже не терпелось добраться до радиостанции. Теперь, когда операция началась, бабочки страха перестали трепыхаться в животе.
Все пройдет легко. Легко и спокойно. А потом – бах! Они и не узнают, что с ними случилось .
12
Шеф, укрывшийся за автофургоном с синими бортами, который стоял теперь в высокой траве позади складского здания, услышал их, как только они покинули вырубку, где лачуга старого Вердро медленно врастала в землю. Для обостренного наркотиком слуха и мозга, находящегося в зоне красного уровня опасности, шумели они, как стадо буйволов, идущее на водопой.
|
|
|
Он поспешил к передней части фургона, встал на колени, положил ствол автомата на бампер. Гранаты, раньше привязанные к «Божьему воину», теперь лежали на земле. Пот блестел на тощей, в прыщах, спине Шефа. Гаражный пульт он зацепил за пояс пижамных штанов с лягушками.
Не торопись, наказывал он себе. Ты не знаешь, сколько их. Не начинай стрелять, пока они все не выйдут из леса, а потом быстренько выкоси их всех .
Несколько рожков для «Божьего воина» он положил на землю перед собой, надеясь, что Энди не придется свистеть. Надеясь, что не придется и ему. Возможно, сегодня им удастся выкрутиться и принять бой еще и завтра.
13
Фредди Дентон добрался до опушки леса, отогнул еловую ветку стволом карабина, выглянул. Увидел заросшее высокой травой поле, посреди него стояла башня‑транслятор, издававшая низкий гул, от которого дребезжали пломбы зубов. Башню окружал забор с закрепленными на нем щитами с надписью «ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ». По левую руку Фредди находилось одноэтажное кирпичное здание радиостудии. А между ними – большой амбар с красными стенами. Фредди предположил, что амбар используется как склад. Или для производства наркотиков. Или для первого и второго.
|
|
|
Рядом с ним возник Марти Арсено. Под мышками на форменной рубашке темнели круги пота. В глазах застыл ужас.
– А что делает здесь этот фургон? – указал он стволом карабина.
– Это же фургон «Трапезы на колесах». Для сирых и голодных. Или ты не видел такие в городе?
– Видел и помогал загружать. В прошлом году я перестал ходить в католический храм, отдав предпочтение церкви Святого Искупителя. Почему он не в гараже?
– Откуда мне знать и что мне до того? Ведь эти парни в студии.
– С чего ты так решил?
– Потому что там стоит телевизор и большое шоу «У Купола» транслируется по всем каналам.
Марти поднял ХК:
– Позволь мне всадить в фургон несколько пуль. Возможно, он заминирован. Или они засели в нем.
Фредди опустил ствол его карабина:
– Святой Иисус, ты спятил? Они не знают, что мы здесь, а ты хочешь нас выдать? У твоей матери выжил хоть один ребенок?
– Пошел ты, – фыркнул Марти. Подумав, добавил: – Вместе со своей матерью.
Фредди оглянулся.
– Вперед. Идем через поле к студии. Поглядывайте на задние окна. Если противник в них появится, стреляйте. – Он улыбнулся: – Счастливого плавания.
Обри Таул, который всегда говорил мало, и теперь обронил только одно слово:
– Поглядим.
|
|
|
14
В грузовике, который остался на Литл‑Битч‑роуд, Ферн Боуи нарушил долгое молчание:
– Я ничего не слышу.
– Услышишь, – заверил его Рэндолф. – Подожди.
Часы показывали две минуты первого.
15
Шеф наблюдал, как горькие люди вышли из‑под деревьев и по диагонали двинулись по полю к студии. Трое в форменных рубашках, еще четверо – в синих, которые, как догадался Шеф, считались форменными. Он узнал Лорен Конри (давнюю клиентку из того времени, когда он приторговывал травкой) и Коротышку Нормана, местного антиквара. Узнал также и Мела Сирлса, еще одного давнего клиента и друга Младшего. А также друга недавно усопшего Дилессепса, и сие, вероятно, означало, что Сирлс был одним из тех, кто изнасиловал Сэмми. Что ж, после этого дня ему больше никого не удастся изнасиловать.
Семеро. Во всяком случае, на этой стороне. И кто знает, сколько на стороне Сандерса?
Шеф ждал, что выйдут еще, но никто не вышел, поэтому он поднялся, уперся локтями в капот автофургона и прокричал:
– ВОТ, ПРИХОДИТ ДЕНЬ ГОСПОДА ЛЮТЫЙ, С ГНЕВОМ И ПЫЛАЮЩЕЮ ЯРОСТЬЮ, ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ ЗЕМЛЮ ПУСТЫНЕЮ!
Их головы повернулись к нему, и на мгновение они застыли, не пытаясь ни поднять оружие, ни разбежаться. Шеф видел, что никакие они не копы; всего лишь птички на земле, слишком глупые, чтобы взлететь.
|
|
|
– И ИСТРЕБИТЬ С НЕЕ ГРЕШНИКОВ ЕЕ! КНИГА ИСАИИ ТРИНАДЦАТЬ! ПОЛУЧАЙТЕ, УБЛЮДКИ!
С таким напутствием Шеф открыл огонь, поведя стволом слева направо. Двоих полицейских в форме и Коротышку Нормана отбросило назад, будто сломанные куклы, их кровь окрасила траву. Выжившие вышли из состояния ступора. Двое бросились к лесу. Конри и последний оставшийся коп в форме – к студии. Шеф взял их на прицел и вновь открыл огонь. «Калашников» выплюнул короткую очередь и затих: рожок опустел.
Конри хлопнула рукой себе по шее, словно ее укусила муха, и упала в траву лицом вниз. Дважды дернула ногой и затихла. Второй – лысый коп – добрался до студии. Шефа не интересовала парочка, скрывшаяся в лесу, но он не хотел упустить Лысого. Если бы Лысый обогнул угол, он мог увидеть Сандерса и выстрелить ему в спину.
Шеф схватил полный рожок и загнал его в гнездо на место пустого.
16
Фредерик Говард Дентон, он же Лысый, ни о чем не думал, когда добрался до задней стены студии ХНВ. Он видел, как Конри упала на землю с простреленной шеей, и на том рациональные мысли закончились. Знал Фредди только одно – не хотел, чтобы его фотографию повесили на Стену доблести. Он понимал, что должен найти укрытие, то есть попасть в студию. Дверь нашел. За ней какая‑то музыкальная группа исполняла псалом «Соединим руки вокруг Его трона».
Фредди схватился за ручку. Она не поворачивалась.
Заперто.
Он выронил карабин, поднял руку, которая только что держала его, закричал:
– Я сдаюсь! Не стреляйте, я сда…
Три тяжелых удара пришлись в поясницу. Он увидел красное, выплеснувшееся на дверь, и успел подумать: Следовало нам вспомнить про бронежилеты . Ноги подогнулись, но он продолжал держаться за ручку одной рукой, тогда как мир стремительно уходил от него. Все, кем он был, и все, что он знал, сошлось в единственную яркую точку света. Потом потухла и она. Рука соскользнула с ручки. Фредди умер на коленях, привалившись к двери.
17
Мелвин Сирлс тоже не думал. Мел увидел, как Марти Арсено, Джордж Фредерик и Коротышка Норман повалились в траву, срезанные автоматной очередью, и почувствовал, как одна пуля просвистела буквально перед его глазами, а такое не способствует мыслительному процессу.
Мел просто побежал.
Ломился сквозь деревья, не замечая веток, которые хлестали по лицу, однажды упал, вскочил и не останавливался, пока не добрался до вырубки, на которой стояли грузовики. Здравомыслие подсказывало, что надо прыгнуть в кабину, завести двигатель и дать деру, но Мел и здравомыслие компанию уже не водили. Возможно, он так бы и бежал по лесовозной дороге до Литл‑Битч, если бы второй выживший из той штурмовой группы, которая собиралась атаковать радиостанцию с тыла, не схватил его за плечо и не бросил на ствол большой сосны.
Это был Обри Таул, брат владельца книжного магазина. Крупный, неуклюжий, светлоглазый мужчина, который иногда помогал брату выставлять на полки книги. Говорил Обри редко, и некоторые горожане считали его туповатым, но сейчас таким он не выглядел. И паники в нем не чувствовалось.
– Я собираюсь вернуться и пришить этого сукина сына, – сообщил Обри Мелу.
– Удачи тебе, дружище. – Мел оттолкнулся от дерева и повернулся к лесовозной дороге.
Обри вернул его к стволу, на этот раз с большей силой. Откинул волосы с глаз, наставил карабин «хеклер‑и‑кох» на Мела:
– Ты никуда не пойдешь.
От радиостанции вновь донеслась стрельба. Потом крики.
– Ты это слышишь? – спросил Мел. – Тебе хочется вновь туда лезть?
Обри терпеливо смотрел на него.
– Тебе туда идти не обязательно, но ты должен меня прикрыть. Понимаешь? Ты это сделаешь, или я тебя пристрелю.
18
Губы чифа Рэндолфа изогнулись в сухой улыбке.
– Противник втянут в бой. Все согласно плану. Поезжай, Стюарт. Свернешь на подъездную дорожку к радиостанции. Мы выйдем и пройдем через студию.
– А если они на складе?
– Тогда мы все равно ударим им в тыл. А теперь поезжай ! Чтобы не опоздать.
Стюарт Боуи поехал.
19
Энди услышал стрельбу, донесшуюся из‑за складского здания, но Шеф не засвистел, и он остался там, где был, за деревом. Надеялся, что у Шефа все в порядке, поскольку у Энди возникли свои проблемы: оранжевый грузовик сворачивал на подъездную дорожку.
Энди продвигался вокруг дерева так, чтобы ствол постоянно находился между ним и грузовиком. Тот остановился. Открылись дверцы кабины, и четыре человека спрыгнули на землю. Энди показалось, что трое из них приезжали и в прошлый раз… мистер Куриц точно приезжал: эти зеленые резиновые сапоги Энди узнал бы где угодно. Горькие люди. Энди не собирался пропускать их в тыл Шефа.
Он вышел из‑за дерева и зашагал по подъездной дорожке. «Клодетт» держал у груди, направив ствол в небо. Под ногами скрипел гравий, но Энди мог не опасаться, что его услышат: Стюарт оставил двигатель работающим, а в студии гремела церковная музыка.
Энди нацелил «калашников» на горьких людей, но заставил себя подождать. Пусть подойдут ближе друг к другу, если подойдут . И они действительно подошли к двери в студию, сгрудившись в кучу.
– Ух ты, это ж мистер Куриц и его друзья, – произнес Энди с интонациями Джона Уэйна. – Как дела, мальчики?
Они начали разворачиваться.
За тебя, Шеф! Энди открыл огонь.
Первой же очередью он убил братьев Боуи и мистера Курица. Рэндолфа только зацепил. Как и учил его Шеф, отсоединил пустой рожок от автомата, вытащил полный из‑за пояса и загнал в гнездо. Чиф Рэндолф полз к двери студии, кровь лилась из его правой руки и ноги. Он оглянулся, огромные глаза ярко блестели на потном лице.
– Пожалуйста, Энди, – прошептал он. – Нам приказано не причинять тебе вреда, только привезти в город, чтобы ты мог и дальше работать с Джимом.
– Точно, – кивнул Энди и рассмеялся. – Кому ты вешаешь лапшу на уши? Вы хотели взять все это…
За студией загрохотали выстрелы. Возможно, Шеф в беде, возможно, нуждается в помощи. Энди поднял «клодетт».
– Пожалуйста, не убивай меня! – закричал Рэндолф. Закрыл лицо рукой.
– Лучше подумай об обеде с ростбифом, который ждет тебя у Иисуса. Уже через три секунды будешь разворачивать салфетку.
Короткая очередь отбросила Рэндолфа чуть ли не к самой двери. Энди уже бежал вокруг здания, на ходу меняя частично опорожненный рожок на новый.
С поля за студией донесся резкий свист.
– Я иду, Шеф! – прокричал Энди. – Я иду, держись!
Что‑то взорвалось.
20
– Прикрой меня, – мрачно бросил Обри, стоя у опушки. Он снял рубашку, разорвал ее надвое, половиной обвязал голову, совсем как Рэмбо. – И если ты думаешь о том, чтобы убить меня, сделай это с первого раза, потому что, если не убьешь, я доберусь до тебя и перережу глотку.
– Я тебя прикрою, – пообещал Мел. И собирался прикрыть. Здесь, у опушки, он чувствовал себя в безопасности. Во всяком случае, в сравнении с полем.
– Этому рехнувшемуся любителю мета такое с рук не сойдет. – Обри учащенно дышал, настраивая себя на бой. – Этот лузер, этот обкурившийся ублюдок… – Он возвысил голос: – Я иду за тобой, чокнутый, обкурившийся ублюдок!
Шеф вышел из‑за фургона «Трапезы на колесах», чтобы посмотреть на своих жертв. Он повернулся к лесу в тот самый момент, когда Обри Таул выскочил из‑под деревьев, крича во всю мощь легких.
Тут Мел начал стрелять, и, хотя пули летели далеко в стороне, Шеф инстинктивно присел. Когда он это сделал, гаражный пульт соскользнул с пояса пижамных штанов и упал в траву. Шеф потянулся к нему, и тут уже Обри открыл огонь из своей автоматической винтовки. Пули пробивали борт фургона, одна разбила на мелкие осколки боковое стекло кабины со стороны пассажирского сиденья, другая звякнула о стойку ветрового стекла.
Шеф оставил гаражный пульт на земле и открыл ответный огонь. Но тот уже лишился элемента внезапности, и Обри Таул не стоял на месте, зигзагом несся к башне‑транслятору. Она, возможно, не прикрыла бы его, но зато теперь он уже не перекрывал Сирлсу линию огня.
Обойма Обри опустела, но последняя пуля чиркнула по голове Шефа. Полилась кровь, клок волос упал на тощее плечо, прилип к потной коже. Шеф шлепнулся на задницу, на мгновение выпустив из рук «Божьего воина», вновь подхватил его. Он не думал, что серьезно ранен, но полагал, что Сандерсу самое время прийти сюда, если тот еще жив. Шеф сунул два пальца в рот и свистнул.
Обри Таул добрался до забора, который окружал башню‑транслятор, в тот момент, когда Мел вновь начал стрелять с опушки. На этот раз он избрал мишенью заднюю часть фургона «Трапезы на колесах». Пули рвали металл. Взорвался бензобак, взметнулось пламя, охватив кузов.
Шеф почувствовал, как спину окатило жаром, и успел подумать о гранатах. Взорвутся ли? Увидел, что мужчина, добравшийся до забора, целится в него, и внезапно понял, что поставлен перед выбором: или открыть ответный огонь, или схватить гаражный пульт. Он выбрал пульт, и, когда его пальцы сомкнулись на нем, воздух вокруг наполнился невидимыми жужжащими пчелами. Одна ужалила в плечо, вторая вонзилась в бок и навела беспорядок во внутренностях. Шеф Буши упал, покатился по траве, вновь выпустив из руки пульт. Потянулся к нему, но вокруг зажужжал второй рой. Шеф пополз в высокую траву, оставив гаражный пульт на прежнем месте, надеясь только на Сандерса. Мужчина шел к нему от забора у башни‑транслятора. Единственный храбрец из семи горьких людей , подумал Шеф. Да, единственный . «Божий воин» теперь стал очень тяжелым, собственное тело стало очень тяжелым, но Шеф сумел встать на колени и нажать на спусковой крючок.
Ничего не произошло.
То ли он расстрелял весь рожок, то ли патрон заклинило.
– Тупой ублюдок, – сказал Обри Таул. – Рехнувшийся торчок. Будешь знать…
– «Клодетт»! – закричал Сандерс.
Таул развернулся, но опоздал. Прогремела короткая очередь, и четыре пули китайского производства калибра 7,62 мм сорвали с плеч большую часть головы Обри.
– Шеф! – Сандерс побежал к тому месту, где его друг стоял на коленях. Кровь текла из плеча, из бока, с виска. Вся левая половина лица влажно блестела красным. – Шеф! Шеф! – Он упал на колени и обнял Шефа. Оба не увидели, как Мел Сирлс, единственный, кто остался в живых из всей штурмовой группы, вышел из леса и осторожно двинулся к ним.
– Возьми пусковик, – прошептал Шеф.
– Что? – Энди посмотрел на спусковой крючок «клодетт», но, очевидно, Шеф говорил о чем‑то другом.
– Гаражный пульт, – пояснил Шеф. Его левый глаз залила кровь, но второй, очень яркий, пристально смотрел на Сандерса.
Энди увидел гаражный пульт, лежащий в траве, поднял, протянул Шефу. Тот сразу сжал его в руке.
– Ты… тоже… Сандерс.
Энди обхватил своей рукой руку Шефа.
– Я люблю тебя, Шеф. – И поцеловал его в сухие, в капельках крови губы.
– Люблю… тебя… тоже… Сандерс.
– Эй, пидоры! – воскликнул Мел с какой‑то дьявольской веселостью. Он стоял в каких‑то десяти ярдах от них. – Снимите себе номер. Нет, у меня идея получше. Снимите номер в аду!
– Сейчас… Сандерс… сейчас.
Мел открыл огонь. Энди и Шефа пули разбросали в разные стороны, но, прежде чем это произошло, их сцепленные руки нажали на белую кнопку с надписью «ОТКРЫТЬ».
Белый взрыв поглотил все вокруг.
21
Беженцы из Честерс‑Милла устраивали пикник на краю яблоневого сада, когда до них вновь донеслись выстрелы – не с шоссе номер 119, а откуда‑то с юго‑запада.
– Это на Литл‑Битч‑роуд, – говорит Пайпер. – Господи, как жаль, что у нас нет бинокля.
Но им не нужен бинокль, чтобы увидеть желтый столб пламени после взрыва бензобака автофургона с бортовой надписью «Трапезы на колесах».
Твитч ест куриное рагу пластиковой ложкой.
– Не знаю, что там происходит, но я уверен, это на радиостанции.
Расти хватает Барби за плечо:
– Так вот где пропан! Они запасли его для производства наркотиков. Там хранятся городские запасы пропана !
У Барби было только мгновение, чтобы сообразить, что к чему; одно мгновение, пока не наступило самое худшее. В четырех милях от них белая искра вспыхивает на дымчатом небе, молния, которая бьет вверх, а не вниз. И тут же чудовищный взрыв прошибает дыру в свете дня. Красный шар огня поглощает сначала башню‑транслятор ХНВ, потом окрестные леса и наконец весь горизонт по мере распространения на север и на юг.
Люди на Блэк‑Ридж кричат, но не слышат себя. Их крики тонут в громоподобном нарастающем реве, вызванном взрывом восьмидесяти фунтов пластида и десяти тысяч галлонов пропана. Они прикрывают глаза и отшатываются, наступают на недоеденные сандвичи и расплескивают напитки. Терстон поднимает на руки Элис и Эйдена, и на мгновение Барби видит его лицо на фоне темнеющего неба – вытянувшееся и объятое ужасом лицо человека, который смотрит на разверзшиеся ворота ада и ждущий за ними океан огня.
– Мы должны вернуться в дом! – кричит Барби.
Джулия, плача, приникает к нему. Позади нее Джо Макклэтчи пытается помочь рыдающей матери подняться. Эти люди никуда идти не могут, во всяком случае, какое‑то время.
На юго‑западе, где большая часть Литл‑Битч‑роуд перестанет существовать в ближайшие три минуты, желтовато‑синее небо становится черным, и у Барби есть время подумать и с абсолютным спокойствием констатировать: Теперь мы под увеличительным стеклом .
Взрыв разбивает все окна в практически пустынной центральной части города, ломает ставни, вырывает телеграфные столбы, срывает двери с петель, расплющивает почтовые ящики. Большому Джиму Ренни и Картеру Тибодо кажется, что зал совещаний содрогается, как при землетрясении.
Телевизор по‑прежнему работает. Вольф Блитцер спрашивает, в голосе слышна настоящая тревога:
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 56; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!