В высшей степени захватывающая экскурсия по историческим 6 страница
Белль почувствовала, как сердце заходится, сбиваясь с нормального ритма. Решив отвезти Чудовище обратно домой, она сама обрекла себя на вечное заточение.
Девушка сглотнула и постаралась успокоиться. Паникой делу не поможешь. Она медленно села обратно на диван, рядом с аккуратно сложенным одеялом, и сказала:
– Вчера ночью я видела кое‑что странное.
Чудовище ничего не ответило, только приподняло бровь.
– Думаю… Будь я чуть более суеверна, подумала бы, что моя мать пытается со мной связаться. Я не знаю, жива она или мертва… но какая‑то ее часть пытается до меня достучаться. Предупредить. Пытается пробиться через это проклятие или через… что‑то другое. Она сказала что‑то вроде «меня предали». И что мне нужно держаться от чего‑то подальше.
Несмотря на ее мрачные слова, Чудовище явно повеселело.
– Думаешь, твоя мать до сих пор жива?
– До прошлой ночи я никогда не считала ее мертвой. Я думала, она просто ушла от нас, – призналась Белль. Она сама только что это осознала. А ведь насколько было бы проще, если бы в детстве ей сказали, мол, мама твоя умерла! Грустно, конечно, но тут уж ничего не поделаешь. Несчастная сиротка без матери. Горожане жалели бы ее, а она никогда не задавалась бы ненужными вопросами.
– Думаю, мы жили здесь, – медленно проговорила Белль. – В этом королевстве. Когда я была младенцем. Я видела это в осколках большого разбитого зеркала наверху. И я знаю, что мы переехали в деревню, когда я была маленькой, так что… тут есть смысл.
|
|
|
Чудовище смотрело на нее, не отрываясь.
– И что дальше?
– А дальше… Приходится признать, что могущественная волшебница, способная насылать проклятия, а также управляться с волшебными розами и зеркалами, была очень известна в этом… странном… королевстве. Если, конечно, она отсюда родом, а не просто жила здесь. Если бы мы могли побольше о ней разузнать, возможно, это бы нам помогло. Может, она тебя прокляла, потому что ее кто‑то предал? Возможно, если мы это выясним, то сможем упокоить ее дух в мире или как‑то задобрить? Если бы мы только могли поговорить с кем‑то об этом или хотя бы поискать подсказки в моем старом доме… Вот только мы заперты здесь.
Она в сердцах стукнула кулаком по тележке, так что стоявшая на ней посуда задребезжала. У Чудовища округлились глаза, оно даже слегка отодвинулось.
– Как нам узнать о чем‑то, если мы не можем отсюда выйти?
Чудовище нахмурилось: Белль почти видела, как в его огромной, покрытой мехом голове крутятся шестеренки.
– Э‑э‑э… Из книжки? – наконец неуверенно проговорило оно.
Белль моргнула.
– Какая‑нибудь книга об этом королевстве. Историческая хроника. – Чудовище все больше и больше воодушевлялось. – Может, предания? Или… документы?
|
|
|
– Конечно. Только где же мы найдем эти книги?
– В библиотеке. – Чудовище пожало плечами, указывая когтистым пальцем себе за плечо. Жест вышел такой непринужденный, человеческий, что Белль онемела.
А потом до нее дошел смысл его слов.
– Библиотека, – медленно повторила она, припоминая, что Люмьер и Когсворт что‑то такое говорили, пытаясь отвлечь ее от запретного западного крыла. – У тебя есть библиотека!
– Oh. Mon. Dieu [Боже мой (фр.)] .
Белль застыла на пороге, не в силах сделать и шагу.
Чудовище, которое только что галантно распахнуло перед ней двойные двери, стояло рядом, держа в поднятой передней лапе Люмьера, дабы освещать путь. Теперь и господин, и слуга озадаченно наблюдали за «окаменевшей» гостьей.
Казалось, у этой библиотеки нет ни конца, ни края. В центре огромного зала высился гигантский камин, а вокруг него полукругом выстроились мягкие кресла с высокими спинками, над каминной полкой висел красочный пейзаж, у окон стояли низенькие столики, на каждом из которых лежали огромные фолианты в кожаных переплетах.
А все пространство от камина до двери, у которой стояла Белль, занимали… книги.
|
|
|
От пола до необычайно высокого потолка, куда ни глянь, всюду книги, книги…
Три яруса книг.
Позолоченные балконы и изящные лестницы позволяли читателю взобраться к самым верхним полкам. Белль насчитала двадцать полок, а потом сбилась.
В отличие от остальных помещений замка, темных и мрачных, в этом зале царил свет: пол выложен блестящей мраморной мозаикой, стены покрыты белой и золотистой штукатуркой, посеребренный потолок отражает рассеянный свет, льющийся через большие узкие окна.
За тяжелыми занавесями прятались скамейки, позволявшие читателю укрыться от всего мира и насладиться выбранными книгами.
– БОЖЕ МОЙ!
Белль наконец вбежала в зал и завертелась на месте, у нее голова шла кругом.
– Это словно… словно… Это просто неописуемо! Как целая вселенная! Как библиотека в Париже! Как…
Чудовище тоже вошло в библиотеку, слегка приволакивая кривые ноги, и огляделось так, словно очутилось здесь впервые.
– Как замковая библиотека? – подсказало оно.
Белль уставилась на него, пытаясь понять, не подтрунивают ли над ней. По уродливой морде сложно было определить, серьезно Чудовище или шутит, но девушке показалось, что в глазах его пляшут смешинки.
|
|
|
– Забудь про свое волшебное зеркало, – сказала она наконец. – Если бы я жила здесь, то провела бы всю жизнь в этом зале, читая книги.
– Это же просто… книги…
Чудовище осторожно зажгло свечи в настенном канделябре и поставило Люмьера на пол, позволяя тому уйти.
– «Просто книги»? Это все равно что сказать: «Александрийская библиотека – это просто библиотека». – Белль подбежала к ближайшей полке и запрокинула голову, читая названия на корешках. – Ты не понимаешь. Не представляю, как можно этого не понимать! Смотри: вот древний текст на греческом по астрономии… а рядом – полное собрание трудов Галилео Галилея! Вся эта секция посвящена звездам, планетам и вселенной!
Чудовище стояло, смущенно почесывая шею широкой лапищей.
Белль схватила первую попавшуюся книгу и подбежала к нему, размахивая драгоценным фолиантом.
– А вот труды Коперника. До него люди думали, что это вселенная вращается вокруг Земли, а та, в свою очередь, находится в самом центре. – Она открыла книгу и, перелистнув несколько страниц, продемонстрировала Чудовищу рисунок, на котором были изображены планеты, подписаны их названия, а также указывалась длина их орбит. – Благодаря таким людям, как он, Тихо Браге и Кеплер, мы теперь знаем, что вокруг Земли вращается одна только Луна.
– И все это можно узнать из книг? – спросило Чудовище, забирая у нее фолиант и хмуро вглядываясь в убористый текст.
– Из книг можно получить почти все знания, которыми владеет человечество. А еще можно читать для развлечения, – добавила девушка, подумав. – Не знаю, как я смогла бы прожить в своей родной деревушке без книг. Жизнь там… скромная. Провинциальная. Люди одни и те же, еда простая, слухи и те по десять раз пересказывают… Читая книги, я узнала, что за рекой есть целый мир, а в нем – множество людей, помимо тех, которые насмехались над нами с отцом. Есть ученые, писатели, исследователи и вообще множество потрясающих личностей… Где‑то далеко… И все они живут такой интересной жизнью… У тебя было волшебное зеркало, которое показывало тебе жизнь за пределами твоего мирка, этого замка. А у меня были книги. Читать их – это все равно что путешествовать по другим странам. Ненадолго стать другим человеком. Пожить другой жизнью. Они делали мою жизнь менее… грустной и одинокой.
Чудовище полистало страницы и нахмурилось, поглядывая на Белль с подозрением.
– Мой учитель иногда мне читал, – призналось оно, косясь на книгу. – Никогда не любил читать. Мне больше нравилось охотиться и ездить верхом на лошади. Я не знал… Не знал, что в книгах пишут такое.
Потом Чудовище посмотрело на девушку как‑то странно и спросило:
– Тебе было грустно и одиноко?
– Да, – кивнула Белль, вдруг смутившись, и поспешила поставить книгу обратно в шкаф.
Хозяин замка все так же озадаченно глядел на нее, словно у нее на лбу был написан ответ на заковыристую загадку.
– Мы здесь, чтобы найти мою мать и твою волшебницу, или как? – Белль сделала лицо построже и провела пальцем по книжным корешкам. Книги были в меру пыльными, но не слишком. Наверное, маленькие живые вещи периодически устраивали здесь уборку, мечтая о том дне, когда в замок придет какой‑нибудь книголюб…
Интересно, подумала Белль, есть ли здесь зачарованные книги? Вот бы полистать такую! А еще лучше найти волшебный путеводитель по библиотеке, потому что девушка решительно не понимала, по какому принципу здесь размещены книги. Над полками не было никаких табличек‑указателей, и рядом не было всезнающего месье Леви.
– Тут же невозможно ничего найти! – спустя пару минут пожаловалось Чудовище, озвучив ее собственные мысли. Белль его не видела, но потом хозяин замка чихнул, от чего сотряслись книжные полки и лестница, на которой стояла девушка.
– Так, посмотрим… Нам нужны книги по истории… – задумчиво проговорила Белль. – Скажем… перечисление имен древних королей, описания битв, история разделения земель или, возможно, какие‑то церковные документы? Некоторые сведения документируют только церковники.
– Тут ничего такого нет. Только целый раздел про пе‑ре‑пись на‑се‑ле‑ния.
Белль ждала.
Чудовище помолчало и наконец сказало:
– О, кажется, я нашел.
Вечно с книгою в руках
Десять минут спустя они уже сидели у очага – на звон колокольчика явился Люмьер и с помощью покрытой сажей кочерги развел огонь. Есть в библиотеке запрещалось законом, установленным задолго до правления родителей Чудовища, но по настоянию миссис Поттс прибыл уже знакомый Белль столик на колесиках, обеспечив читателей чаем и – по инициативе Люмьера – вином с пряностями.
Вокруг их кресел штабелями громоздились огромные древние фолианты, читало Чудовище не очень быстро, зато обладало недюжинной силой – ему не стоило никакого труда поднять и перенести с места на место опасно шатающуюся кипу толстенных томов.
Какое‑то время они молчали, дружно листая каждый свою книгу. Белль время от времени поднимала взгляд от страницы и поражалась, как странно смотрится здоровенный рогатый монстр, который, склонившись над книжкой, прилежно водит когтем по строчкам, шевеля от усердия губами. Девушка едва не хихикнула, мысленно надев ему на нос пенсне.
А Чудовище старалось изо всех сил.
Оно устраивалось в кресле то так, то этак, в какой‑то момент даже попыталось перевернуться вверх тормашками и положить задние лапы на спинку кресла. Оно то и дело устраивало перерыв на чай, зевало, заявляло, что пора почесаться, размяться, утверждало, что чует крысу, которую немедленно нужно поймать.
То его задняя лапа начинала отбивать нервную дробь по полу, то дергались уши, и под конец оно принялось мычать себе под нос какой‑то противный мотивчик, глядя в потолок, в окно, в огонь – куда угодно, лишь бы не в лежащую перед ним книгу.
– Чудовище, – не выдержав, мягко одернула его Белль и получила в ответ раздраженное: «Прости».
Приходилось признать, что ей самой досталась на редкость скучная книга: «Трактат о пахотных землях и церковной десятине от 1623 года до наших дней». Впрочем, она специально выбирала наименее интересные книги, отдав Чудовищу «Устные традиции княжества, собранные неравнодушным викарием». Наверняка в этой книге найдется какая‑нибудь сказка или легенда, которая окажется полезной им и заинтересует Чудовище.
Мечты, мечты.
– Почему ты раньше не искала свою мать? – спросило Чудовище уже через минуту.
Белль отбросила со лба непослушную прядку.
– Не было особых причин. Она оставила нас, когда я была еще ребенком. Мы всегда жили вдвоем, папа и я.
Однако Белль и сама понимала, что прозвучало это вымученно и неискренне. Открытия прошлой ночи заставили девушку посмотреть на свою жизнь под совершенно другим углом и задаться вопросами, которые, как ей казалось, давным‑давно быльем поросли.
Например: любила ли ее мама?
Разумеется любила. Вообще‑то, судя по видениям, мать Белль очень сильно любила дочь, хоть иногда и теряла терпение.
Так почему же она ушла? Неужели великой волшебнице настолько прискучила жизнь в маленьком провинциальном городке? Может, эта незаурядная, очаровательная, сильная женщина отправилась жить в другое место, по пути творя заклинания и насылая проклятия?
Возможно, она страстно мечтала о приключениях, как мечтала сама Белль?
Чудовище подалось вперед, точно внимательная собака, наблюдало своими большими глазами, как меняется выражение лица Белль, и выжидало, что еще она скажет.
– Думаю, меня заставили ее забыть, – медленно проговорила девушка. – Все, что связано с ней, полностью стерлось из памяти. Думаю, тут не обошлось без магии – именно благодаря ей никто не знает ни о твоем королевстве, ни о тебе.
– Это… последние слова проклятия. Волшебница сказала: «Если не научишься любить других – и если никто не полюбит тебя, – то в тот миг, когда упадет последний лепесток, ты, твой замок и все его обитатели будете прокляты и преданы забвению навечно ».
Впервые Чудовище говорило так долго. Оно цитировало по памяти, закрыв глаза – ему явно было тяжело вспоминать о том дне, когда его прокляли.
У Белль сжалось сердце. Да, Чудовище бросило ее отца в темницу, но… с тех пор, как они более или менее… смирились со своим положением, Чудовище не совершило никаких страшных поступков, за которые волшебница могла бы проклясть маленького мальчика.
«Понимают ли одиннадцатилетние мальчики, что значит иметь любовь в своем сердце?»
Молчание затягивалось. Наконец Чудовище открыло глаза и уставилось в раскрытую книгу, и Белль последовала его примеру.
– Эй, эй, Белль, слушай, – воскликнуло Чудовище через несколько минут, легонько постукивая когтем по коленке Белль.
– Что? – спросила девушка, пожалуй, излишне резко – она терпеть не могла, когда ее отрывали от чтения.
Чудовище одарило ее печальным взглядом и жалобно проговорило:
– Кажется, я кое‑что нашел.
– Извини. Покажи, пожалуйста. Это отличная новость.
Чудовище кашлянуло и, перехватив книгу поудобнее, принялось читать вслух, водя когтем по строчкам:
– «…И так вода в источнике, что в западной части города, у Священнической горы, снова сделалась доброй, и это дело рук местной женщины, прославившейся среди жителей благодаря своим колдовским умениям. Говорили, что она искуснее всех окрестных ведуний, посему жители обратились к ней с мольбой о помощи. Доподлинно неизвестно, правдивы ли те истории, что рассказывали о ней, или нет, однако ее магические способности уступали лишь ее красоте: у нее золотистые волосы и зеленые глаза, потому‑то ее и называли ангелом…» Видишь? – взволнованно сказало Чудовище. – Золотистые волосы и зеленые глаза. Наверняка это она!
– Отлично! – Белль широко улыбнулась. – Что там еще о ней сказано?
Чудовище пробежало глазами текст и помрачнело.
– Ничего. Тут в основном рассказы о феях, лесных жителях и народных целителях, которые лечили лучше городских докторов. Всё вперемешку… кто‑то собирал местные предания и упоминания об интересных личностях. Ну, по крайней мере, мы теперь знаем, что это было на самом деле. Это случилось примерно в то время, когда я родился.
– Но… погоди‑ка… выходит… – Мозг Белль лихорадочно работал. – Помимо того, что моя мать была волшебницей, существовали еще и… феи и все такое? В этом самом королевстве?
– Конечно. – Чудовище пожало плечами. – Только их было немного и вроде бы они были опасны. Помнится, мать с отцом говорили, как было бы хорошо, если бы вся эта братия убралась куда подальше.
Сначала эти слова показались Белль совершеннейшим варварством.
Как можно желать, чтобы феи ушли? В детстве Белль постоянно мечтала хоть одним глазком увидеть эльфа и читала все книжки про волшебников, какие только попадали ей в руки. А феи, оказывается, все это время жили себе потихоньку прямо у нее под боком!
И все же…
«Если они все были такими же могущественными, как моя мать, и без колебаний разбрасывались проклятиями…» Что же, тогда короля и королеву можно понять. Какую бы обиду ни нанесли ее матери, стоило ли из‑за этого уничтожать и стирать с лица земли последнее волшебное королевство на свете?
– Может быть, нам не нужно искать мою мать, – медленно проговорила Белль. – Возможно, нам стоит найти другого могущественного чародея.
Чудовище пожало плечами:
– Так их больше не осталось. Я помню, люди говорили, что она последняя.
– Конечно. Мне следовало догадаться. Хорошо, значит, будем искать маму…
– Как ее звали? Возможно, мы сумеем найти упоминания о ней в налоговых документах?
Белль отложила книгу, подтянула колени к подбородку и обхватила их руками.
– Не знаю, – тихо призналась она.
– ЧТО? – рявкнуло Чудовище.
Но вздрогнула Белль вовсе не от испуга: до нее вдруг дошел смысл только что сказанных слов. Ей стало холодно и страшно. Мама и папа. Морис и?..
«Как можно не знать имени родной матери?»
– Я не знаю, как ее зовут… Не понимаю, как так вышло, просто не знаю. Помнишь, я говорила, что здесь не обошлось без магии? Держу пари, причина моей забывчивости кроется именно в колдовстве.
Один долгий миг Чудовище смотрело на нее.
Потом это изумленное оцепенение сменилось злобой, и хозяин замка взревел от ярости. Книги, которые Белль отложила для просмотра, во мгновение ока оказались разодраны острыми когтями – только полоски бумаги и кожи во все стороны полетели. Девушка ахнула и отдернула руки, но к ней Чудовище не приближалось.
– Это не самый лучший способ помочь, – пробормотала Белль, вновь обретя голос.
– А искать женщину, имени которой мы не знаем, вообще бессмысленно! – ярилось Чудовище. – ЭТО БЕСПОЛЕЗНО!
– А РАЗВЕ ПОХОЖЕ, ЧТО МЕНЯ ЭТО РАДУЕТ? – Белль тоже сорвалась на крик. – Вовсе нет! Я только что поняла, что не помню имени собственной матери! Разве это не ужасно?!
Уши у Чудовища виновато поникли, оно потупилось и пробормотало скороговоркой:
– Ты права.
Белль покачала головой и потерла виски.
– Ладно. Мы знаем, что когда‑то она жила здесь и, очевидно, была довольно известна. Мы знаем, что я родилась здесь, если видение в осколке зеркала меня не обмануло. Значит, если мы покопаемся в книгах о переписи населения, то, возможно, найдем запись о моем рождении или крещении, а также имена моих отца и матери. – Она глубоко вздохнула. – И, вероятно, запись о ее кончине, а также о причине этой самой кончины. Не знаю, чем это нам поможет, но все лучше, чем ничего.
– В этом… есть смысл, – нехотя пробурчало Чудовище.
– Ты можешь начать вон с того тома, справа, – строго сказала Белль, указывая на растерзанный фолиант. – Попробуй хотя бы определить, какие годы там указаны.
Чудовище смиренно повиновалось.
Сначала все сливалось у Белль перед глазами… бесконечные ряды имен налогоплательщиков, крестьян, по большому счету вовсе не достойных упоминания, и огромное количество людей по имени Жак и Франсуа.
В довершение всего девушка поняла, что в документах очень редко упоминаются женщины – там, как правило, перечислялись главы семейств, и почти все они были мужчинами.
Почерк у безымянного архивиста, который вел отчетность, оказался настолько мелкий и убористый, что Белль периодически пропускала смену времен года, а то и смену лет.
В поисках записи о своем рождении Белль просматривала списки людей, живших за двадцать лет до проклятия, и скоро ей в глаза бросилось нечто странное: рядом с некоторыми именами стояли забавные значки. Охваченная любопытством, девушка перевернула несколько страниц, посмотрела записи за разные времена года, пытаясь понять, не являются ли значки обозначением добавочного налога, отметкой о смерти или несут какой‑то другой смысл, важный для королевского казначейства.
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 120; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!