С.А. и Л.Н. Толстые в Ясной Поляне. 7 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 120Следующая ⇒

Осенью 1889 г. Аполлов подал прошение о снятии с него духовного сана, так как по убеждениям не мог исполнять должность священника. В своём сочинении «Как жить нужно? (Исповедь)» это решение он объяснял несовместимостью реального образа жизни духовенства с нравственными принципами христианства. Толстой сочувственно отнёсся к поступку Аполлова, получив 10 декабря от него письмо, он записал в дневнике: «И письмо от Аполлона, который, бедняга, от всего отрёкся. Вот будет страдать!» (50: 191)

Страдания и преследования начались сразу. Аполлов вынужден был взять назад своё прошение об отказе от священнического сана и продолжал служить до 1892 г., когда окончательно отошёл от церкви. М. Горький, познакомившись с его сочинением «Исповедь», увидел в нём одно из произведений «безвестных мучеников мысли, которые вызваны к жизни “Исповедью” Толстого» (ЛН. Т. 72. С. 369). Пока дело решалось в Синоде, Аполлов жил у В.Г. Черткова, помогал ему и принимал участие в работе издательства «Посредник».

В декабре 1892 г. Толстой читал «очень интересные и хорошие» статьи Аполлова «Исповедь», «Христос», «Ради Христа»; он всегда тепло отзывался о его сочинениях. От Черткова узнали, что «Аполлов очень болен». «Его надо послать на кумыс. Можно ли?» (66: 339), -- писал 21 мая 1893 г. Толстой Л.Л. и M.Л. Толстым, бывшим в то время в самарском имении. Самому Аполлову тогда же: «Три вещи беспокоят меня о вас: 1) как вы переносите разлуку с семьёй, 2) есть ли у вас работа, удовлетворяющая вас, и 3) ваше здоровье. <...> Самое лучшее было бы вам съездить в Самару на кумыс к моему приятелю Бибикову, в 130 верстах от Самары. <...> Бибиков один из самых добрых и приятных людей. Содержание на кумысе вам ничего не будет стоить. Если вы позволите, это будет моё дело» (66: 345). Последнее письмо к Аполлову написано 20 июля 1893 г., за несколько дней до его смерти. Письмо заканчивалось так: «Напишите мне или попросите кого писать мне. Вы мне всегда были дороги, а ещё более полюбил вас после того, как Павел Иванович <Бирюков. — Н.Б.> рассказал мне про вас. Прощайте пока, целую вас. Любящий вас Л. Толстой» (66: 369).

2 августа 1893 г. в возрасте 29 лет Аполлов умер от туберкулёза кишечника в родной деревне Костромской губ. Многие его произведения были опубликованы посмертно: «Борьба света с тьмою (Ормузд и Ариман)», «Мара», «Необыкновенный случай» (быль о крестьянской свадьбе без вина, созданная в форме народного сказа). 9 августа 1893 г. Толстой писал члену кавказской земледельческой общины Б.Н. Леонтьеву о «самых тронувших» его событиях последнего времени, первым из них он назвал «смерть Аполлова, бывшего священника»: «Он физически мучительно, но спокойно и радостно умер <...>. Прекрасный и сильный был человек» (66: 379). 9 января 1898 г. Толстой в письме И.М. Трегубову советовал ему написать биографию Аполлова: «книга вышла бы прекрасная, нужная» (71: 254-255). Книгу об Аполлове Трегубов не написал. Но сам Толстой запечатлел его в пьесе «И свет во тьме светит»: Аполлов послужил прототипом священника Василия Никаноровича.

Годы спустя в письме Т.П. Богатикову 15 августа 1901 г., рассуждая «о трагическом положении священника, познавшего истину, и о наилучшем выходе из этого положения и об опасности этого положения», Толстой видел «лучший выход из этого положения – героический выход», когда «священник, собрав своих прихожан, вышел к ним на амвон и вместо службы и поклонов иконам поклонился бы до земли народу, прося прощения у него за то, что вводил его в заблуждение. Второй выход тот, который избрал лет 18 тому назад замечательный человек, покойник, знакомый мне <...> священник Аполлов, служивший в Ставропольской епархии. Он заявил архиерею, что не может по изменившимся взглядам продолжать священствовать. Его вызвали в Ставрополь, и начальство и семейные так мучили его, что он согласился вернуться на своё место, но, пробыв меньше года, не выдержал и опять отказался и расстригся. Жена оставила его. Все эти страдания так повлияли на него, что он умер, как святой, не изменив своим убеждениям и, главное, любви» (73: 120).

Н.И. Бурнашёва

АРБУЗОВЫ

Мария Афанасьевна (1818-после 1900) – няня старших детей писателя. Бывшая дворовая соседа Толстых графа Воейкова. У Толстых служила в 1860— 1880-е гг. Получила у них пенсию.

У неё была своеобразная речь, она одевалась отлично от других, была хорошей кухаркой. По определению Толстых, это была классическая няня, очень привязанная к детям, любила их, обладала немалыми педагогическими навыками. Она критиковала Толстого за недооценку значения игрушек в воспитании детей, могла принести детям в постельку молока, гречневой каши вопреки запретам гувернёров, часто угощала детей. Они её обожали. «Марья Афанасьевна была типичная нянюшка, – писал И.Л. Толстой. – Маленькая, кругловатая, с чёрным чепчиком на голове, добрая, бесцветная, иногда ворчливая. Она вынянчила нас, пятерых старших детей. Почему-то я помню её сидящей со сложенными на коленях руками, около стола, на котором горит сальная свечка. Когда свеча закоптит, няня берёт щипцы и снимает нагар. Иногда же она “снимает” просто пальцами.

Послюнявит, снимет и опять послюнявит» (Толстой И.Л. С. 47). Толстой относился к Марии Афанасьевне с благоговением. Её черты отображены в «Анне Карениной» в фигуре Агафьи, в «Воспоминаниях», в «Детстве», «Отрочестве» и других сочинениях. Т.Л. Толстая в 1885 г. нарисовала портрет Марии Афанасьевны.

Павел Петрович (1839-1894) – дворовый человек Толстых и в семьи Арбузовых, потомственных слуг Толстых. Сапожник, учил писателя шить сапоги; был большим умельцем; отлично косил. Пил горькую, но оставался добродушным. Подписал у Толстых «Согласие против пьянства», но продолжал пить. Толстой однажды увидел его валяющимся в канаве у въездных ворот. «Павел, что ты делаешь? – спросил он с укором. – Ведь ты подписался вина не пить?» А он, стоя на четвереньках, отвечал: «Из пьянства вылезаю, иду в трезвость» (Литературная газета. 1978. 30 августа). Павел Петрович часто упоминался в дневниках и письмах Толстого. Некоторых его детей крестили Толстые.

Сергей Петрович (1846 или 1849—1904) — прослужил у Толстых более 20 лет. Некоторое время в 60-х гг. учился в школе Толстого, затем мальчиком его взяли в дом Толстых. Впоследствии он стал старшим слугой, играл в домашнем театре; был очень дружен с Толстым, сопровождал его в поездках в Оптину пустынь, в Пензенскую губ., в другие места. Был грамотен; знал столярное дело: вместе с отцом сделал прикроватную тумбочку Толстому. Человек среднего роста, с кривыми ногами, с ярко-рыжими волосами и бакенбардами и очень подвижным лицом, он был плутоват, энергичен, имел пристрастие к вину и к женщинам. Но искренне был предан дому Толстых. Ему многое прощалось как сыну няни Марии Афанасьевны. Однако в 1883 г. после очередного запоя он был уволен. Подался в Тулу, стал делать ящики для гармоний. Толстой ездил посмотреть, как семья устроилась на новом месте. В Ясной Поляне имел дом. Вернулся в деревню. Написал воспоминания о Толстом, своей службе (изданы в 1900 г.).

Н.И. Шинкарюк

АРЕНСКИЙ Антон Степанович (1861-1906) — русский композитор, пианист, педагог; автор трёх опер, балета, симфонических произведений, концертов для скрипки, для фортепиано, квинтета, квартетов, трио, фортепианных сюит, циклов, пьес, романсов... В сочинениях Аренского, мелодичных, изящных, воплощены лучшие традиции русской музыкальной классики, лиризм и поэтичность, совершенство ф0рмы, связь с русской национальной песенной культурой.

Музыка Аренского занимала большое место в духовном мире Толстого, без неё трудно представить жизнь толстовского дома в Москве и в Ясной Поляне. В доме Толстых в Хамовниках не раз устраивались музыкальные вечера, в которых принимали участие многие известные и ещё не очень известные музыканты. 28 ноября 1894 г. в таком домашнем концерте вместе с другими играл Аренский, молодой профессор Московской консерватории. Накануне концерта С.А. Толстая писала сестре Т.А. Кузминской: «Завтра у нас собирается чудесный концерт, из лучших музыкантов и профессоров консерватории: Танеева, Гржимали, Аренского, Брандукова и других. Будут играть трио Аренского, Бетховена сонаты, квартет Шуберта и т.д. Это будет концерт, на который не отказались бы поехать лучшие знатоки и любители. <...> Играть будут, конечно, для Лёвочки и охотно...» (цит. по: Бурнашёва Н.И. «Из молодых русских композиторов выдаётся один Аренский...» (Об одном неизвестном автографе Л.Н. Толстого) // Музыкальная жизнь. 1998. № 6. С. 31).

В Ясной Поляне нередко гостили Танеев и Гольденвейзер, они играли фортепианные сочинения Аренского. Очень нравились Толстому «Силуэты», особенно «Испанская танцовщица», завершающая сюиту. Всегда с удовольствием слушал он «Эскиз F-dur», «Баркаролу», «Трио d-moll», которые более др. сочинений находили отзвук в его душе. С некоторым предубеждением относясь к современным композиторам, Толстой тем не менее был знаком с музыкой этих своих «новых» современников: он слышал в авторском исполнении произведения Чайковского, А Рубинштейна, Рахманинова, Скрябина, Танеева, но считал, что «из новых лучший – Аренский: он прост, мелодичен, но однообразен в хорошем смысле, как Шопен, то есть характерен, сейчас его узнаешь», а однажды даже заявил, что «Аренский выше Чайковского» (там же).

Ранней весной 1904 г. Аренский посетил Ясную Поляну; всего один день провёл он в гостях у Толстого, но это посещение запомнилось писателю; позднее он вспоминал: «Аренский — премилый человек. <...> Очень талантливый. Я помню, последний раз приехал, очень мне понравился. Хорошие вещи, очень, такие простые, ясные». «Лев Николаевич часто вспоминал, как Аренский был в Ясной, играл свои вещи. (Лев Николаевич любил его музыку

за её естественную простоту и мелодичность), — писал Гольденвейзер в своих мемуарах. — Чем Николаевич говорил: “Я помню, где он сидел, а тут мы с ним в винт играли (в углу у двери в гостиную). Он был милый, располагающий к себе, как все кутящие, и был мне очень приятен и жалок”» (Аренский в то время был уже болен туберкулёзом) (там же. С. 32).

В библиотеке Ясной Поляны сохранилось несколько альбомов нот фортепианных произведений Аренского. Здесь романсы, ноктюрны, этюды, вальсы, прелюды, баллады, мазурки, гавоты, марши... Ноты сильно потрёпаны — буквально «зачитаны до дыр». И рядом с этими тетрадями в красивом подарочном переплёте клавир оперы Аренского «Наль и Дамаянти»: скорое всего, это подарок композитора, хотя никакой дарственной надписи нет и можно лишь предполагать, что книга эта, только что вышедшая из печати, появилась в Ясной Поляне в день приезда Аренского 11 марта 1904 г.

В феврале 1906 г. в яснополянском доме гостили Танеев и Гольденвейзер, играли Моцарта. Бетховена, Мендельсона. Играли Аренского и, видимо, говорили о нём. Д.П. Маковицкий записал: «Играли Бетховена. Аренского (“Savan”, “Coquette”, “Polichinelle”, “Reveur”, “Danseuse”). Л.Н. говорил с Танеевым <...> о вечном, о смерти. Читал ему из “Круга чтения”. Говорил о предсмертных мгновениях, что человек тогда искусством интересоваться не будет» (там же. С. 33). В эти февральские дни, пока Танеев и Гольденвейзер были в Ясной Поляне, музыка Аренского звучала ежедневно, да и разговоры с Танеевым «о вечном, о смерти» были вызваны рассказами музыкантов о безнадёжном положении умирающего Аренского. На прощание Толстой подарил гостям книги — только что вышедший в свет «Круг чтения». Один экземпляр – для Аренского; на титульном листе первого тома внизу Толстой написал: «Антону Степановичу Аренскому на добрую память. Лев Толстой. 12 февраля 1906 г.». Но, спохватившись, что посылает книгу умирающему, снова взял перо: «Очень бы желал, чтобы чтение этой книги было бы вам приятно. Лев Толстой» (там же) – чуть ниже первой надписи добавил писатель. Подарок из Ясной Поляны не успел дойти до адресата: в тот день, 12 февраля 1906 г., Аренский умер.

С годами не утрачивал Толстой любовь к музыке Аренского не только как к источнику истинного наслаждения, но и как к высокому искусству, волнующему душу, пробуждающему в человеке чувства красоты и добра. «Из молодых русских композиторов выдаётся одни Аренский, другие искусственны», — говорил Толстой, покорённый простотой и естественной мелодичностью его сочинений. «У Аренского (в “Эскизе”) ни одного такта выбросить нельзя — чувство меры», — отмечал он. 3 октября 1910 г. состоялся последний музыкальный вечер в яснополянском доме. Гольденвейзер играл Шопена и Аренского. Вечером Толстой отметил в дневнике: «Потом прекрасно играл Гольденвейзер, и с ним хорошо поговорили». И дальше, словно продолжая этот разговор, вызванный музыкой любимых композиторов, записал: «Музыка, как и всякое искусство, но особенно музыка, вызывает желание того, чтобы все, как можно больше людей, участвовали в испытываемом наслаждении. Ничто сильнее этого не показывает истинного значения искусства: переносишься в других, хочется чувствовать через них».

Н.И. Бурнашёва

АРНОЛЬД Мэтью (Arnold Matthew; 1822-1888) – английский поэт, педагог, критик, философ, профессор Оксфордского университета. Автор критических исследований, среди них «Культура и анархия», «Литература и догма», «Задачи современной критики» и др. В марте 1861 г. в Лондоне Толстой получил от него рекомендательное письмо для посещения английских школ, в частности практической школы Святого Марка в Челси.

В 1880-е гг. В.Г. Чертков стал присылать Толстому выписки из сочинений Арнольда, впоследствии Толстой с интересом читал и перечитывал его произведения, особенно выделяя эссе «Literature and Dogma», которое позднее было опубликовано на русском языке в издательстве «Посредник» под названием «В чём сущность христианства и иудейства?» (1908). Из этого сочинения Толстой включил в первую книгу «Круга чтения» мысль Арнольда «Бог – это то бесконечное, что требует от нас праведности», передав её в сжатой и лаконичной форме. 2 мая 1885 г. Толстой писал Черткову: «Половина М. Amold’a это мои мысли. Я радуюсь, читая его. Если можно, доставьте ему в Англии “Ма religion”». На вопрос Г.А. Русанова, «что читать доброе по-русски», Толстой 28 февраля 1888 г. среди нескольких имён назвал имя М. Арнольда. В 1889-90 гг. он сам читал, кроме «Literature and Dogma», эссе «St. Paul and Protestantism; with an Essay on Puritanism and the Church of England». В 1895 г. – перевод статьи «Задачи современной критики» (Северный вестник. 1895. № 6). Э. Моод

писал: «Толстой с большой похвалой отзывался о произведениях Мэтью Арнольда, посвящённых религии. Он говорил, что в обычной оценке обыкновенно на первый взгляда выдвигают поэтические произведения Арнольда, вслед за тем ставят его критические произведения, а его трудам в области религии отводят последнее место; по его же мнению, при оценке необходимо установить как раз обратный порядок» (Минувшие годы. СПб., 1908. С. 97).

Арнольд был хорошо знаком с творчеством русского писателя. Он представил Толстого читающей Англии, написав в 1887 г. статью «Граф Лев Толстой». Признавая величие Толстого-художника, Арнольд с некоторым сомнением отнёсся к его толкованию Библии. По мнению Толстого, критический этюд Арнольда о его творчестве заключал в себе здоровую и справедливую критику. Взгляды его во многом совпадали со взглядами Толстого. В яснополянской библиотеке сохранились издания сочинений Арнольда «В чём сущность христианства и иудейства?» (М.: «Посредник», 1908); «Задачи современной критики» (М.: «Посредник», 1902).

Г.В. Алексеева

АРОНСОН Наум Львович (1870-1943) – скульптор. Родился в Кресловке Витебской губ. В 1889-1891 гг. учился в Виленской рисовальной школе, потом уехал в Париж, занимался в школе декоративного искусства и мастерской Колларосси. В 1894 г. возвратился в Россию, а с 1896 г. уже постоянно жил в Париже. В 1897 г. его скульптуры выставлялись в парижском «Салоне». Аронсон никогда не прерывал тесных связей с русскими художественными кругами, регулярно выставляясь в России. В 1904 г. он стал членом-учредителем Нового общества художников в Петербурге, в 1914 г. – действительным членом Литературно-художественного кружка в Москве. Его имя впервые появилось на страницах русской прессы 21 декабря 1899 г.: в петербургской газете «Россия» печаталась статья её парижского корреспондента И. Яковлева об Аронсоне под названием «Новый русский скульптор». В России произведения Аронсона впервые экспонировались на выставке Академии художеств в 1902 г. В последующие годы скульптор приезжал в Россию для участия в выставках Академии художеств, петербургском «Салоне» и др.

Несмотря на то, что Аронсон постоянно жил в Париже, бывая в России только наездами, его всегда привлекали темы, связанные с жизнью его родины. Он создал скульптурные образы Толстого, И.С. Тургенева. В.Ф. Комиссаржевской, революции 1905-1907 гг. посвятил работы «Великая Россия», «Пролетарии» (1905). Композиция «Разочарование» (1908) символизировала трагический конец революции (Россия, скованная реакцией).

Аронсон – автор статей биографического характера об искусстве скульптора, где признавался, что самой дорогой для него работой было воплощение образа Толстого. В 1901 г. он приехал в Россию специально ради того, чтобы попасть в Ясную Поляну для осуществления заветной цели – создать скульптурный портрет Толстого. «Ещё в раннем детстве, — писал Аронсон в воспоминаниях, — когда я только начал формулировать свои мысли, образ Толстого владел моим воображением и мало-помалу стал моим идеалом. Моя юность протекала среди страданий русской жизни, и учение Толстого находило живейший отклик в моих влечениях, как у всего моего поколения, незаметно для себя, интуитивно впитывавшего его идеи.

Результатом этого преклонения перед Толстым было влечение к нему, которое охватило меня, как только я почувствовал себя способным воссоздать образ человека, душевные переживания коего занимали мой юношеский ум. В своей юношеской наивности я считал вполне естественным отправиться в Ясную Поляну, где я был совершенно неизвестен» (Толстой и художники. С. 298. Воспоминания «У Толстого» напечатала газета «Русские новости». Париж, 1966. 3 июня). Скульптор ошибался: в семье Толстых выписывали из Парижа журнал «Салон», и Толстой знал работы Аронсона по репродукциям.

В Ясную Поляну скульптор приехал в июне 1901 г. Он попытался заручиться чьей-нибудь рекомендацией при посещении Толстого: через третье лицо получил её от Л.О. Пастернака, с которым даже не был знаком. Щепетильный Пастернак, чувствуя неловкость из-за непрошеного появления «парижанина», даже уехал из Ясной Поляны, но Софье Андреевне 28 июля 1901 г. написал: «...я думал, что, может, он особенным живым талантом искупит своё появление и пребывание...» (ОР ГМТ). Скульптору действительно удалось удовлетворить взыскательный вкус обитателей Ясной. Понравилась его работа и самому Толстому. 14 июня 1901 г. С.А. Толстая писала в дневнике: «Живёт сейчас скульптор Aronson, бедняк-еврей, выбившийся в Париже в восемь лет в хорошего, талантливого скульптора. Лепит бюст Льва Николаевича и мой, bas-relief – Тани, и всё недурно».

Аронсону не сразу удалось лепить Толстого с натуры. Ему предложили, как и многим другим художникам и скульпторам, желавшим написать или вылепить Толстого, приходить к нему в кабинет и лепить его во время работы, без специального позирования. Аронсон пытался убедить писателя, что при такой работе очень трудно добиться цельности впечатления. Для скульптора очень важен момент обхода портретируемого, важно видеть его фигуру кругом. Всё же Аронсону пришлось начать с зарисовок, наблюдений во время прогулок, на которые его приглашал Толстой. Было сделано до 80 набросков углём, сангиной, карандашом. В ГМТ хранятся 6 портретных зарисовок; несмотря на эскизность, это вполне самостоятельные станковые портретные рисунки. Для скульптурного портрета первая позировала Аронсону С.А. Толстая. Работа над её бюстом заинтересовала Толстого: «”Да ведь это великолепно, я никогда ещё не видел, чтобы портрет был так похож! А когда начнёте делать мой?” – “Завтра”», — ответил скульптор (Толстой и художники. С. 299).

Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 223; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!