С.А. и Л.Н. Толстые в Ясной Поляне. 2 страница
Г. В. Чагин
АКСАКОВ Сергей Тимофеевич (1791— 1859) — писатель, автор книг «Записки об уженье» (1847), «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» (1852). С восторгом прочитав в «Современнике» самые первые сочинения Толстого, познакомившись с его первым севастопольским рассказом, 11 августа 1855 г. писал И.С. Тургеневу: «Статью Толстого я прочёл с восхищением и также мысленно кричал ура и сочинителю, и тому, что она напечатана».
Первая встреча Толстого с С.Т. Аксаковым произошла в Москве в январе 1856 г. Об этом Аксаков сообщал М.П. Погодину: «Всякой день перебывает у меня человек десять, а сегодня вдруг сошлась дюжина. Между прочими приезжал познакомиться со мной граф Л.Н. Толстой и завтра читает у меня свою новую пиэсу из крестьянского быта и просит, кажется искренно, самых строгих замечаний...» (Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П. Погодина. Кн. 14. СПб., 1900. С. 296). После чтения договорились о ближайших встречах, но они не состоялись, о чём Толстой писал сыну писателя К.С. Аксакову: «Я до такой степени загулял последнее время в Москве, что даже не мог выбрать минутки приехать к вам <...> и извиниться перед вашим батюшкой за мою неаккуратность, да и вообще приехать туда, куда мне больше всего нужно, полезно, приятно было бы приехать. Я завтра еду. Поэтому до свиданья. Повторяю просьбу прислать вам на суд то, что выйдет из моего романа; ежели же завтра не уеду, то непременно буду у вас». Эту записку так и не успел отправить, срочно уехав 29 января из Москвы.
7 февраля того же года, под впечатлением январских встреч, Аксаков писал Тургеневу: «Мы оба с Константином очень рады знакомству с графом Толстым. Он умён и серьёзен; он способен понимать серьёзные мысли, в какие бы пустяки ни вовлекала его пошлая сторона жизни. Я ставлю его очень высоко по задаткам, которые он дал нам, и, узнав его лично, ещё более надеюсь на его будущую литературную деятельность». Чуть позже Аксаков просил Тургенева: «Поклонитесь графу Л.Н. Толстому. Не напишет ли он что-нибудь для “Русского вестника”? Какое бы это было доброе дело!» (Тургенев. Переписка. С. 338). Через три недели в очередном письме уже Тургенев сообщал Аксакову, что Толстой «написал превосходный рассказ под названием “Метель”». Прочитав рассказ, Аксаков нашёл в нём сходство со своим очерком «Буран» (1834), который оценил ещё Пушкин. «Скажите, пожалуйста, графу Толстому, что “Метель” — превосходный рассказ, — писал он Тургеневу 12 марта. — Я могу об этом судить лучше многих: не один раз испытывал я ужас зимних буранов и однажды потому только остался жив, что попал на стог сена и в нём ночевал. Скажите ему, что подробностей слишком много, однообразие их несколько утомительно. Хотя я мало с ним знаком, но не боюсь сказать ему голую правду».
С.Т. Аксаков
Толстой сдружился с семьёй Аксаковых, приезжая в Москву, непременно посещал их, о чём есть записи в его дневнике 1857 г. Правда, эти записи не всегда носили положительную оценку таких встреч. 14 января: «У Аксакова очень мне были рады <...>. Опять к Аксаковым. Тупы и самолюбивы». 19 октября: «Вечер у Аксаковых. Отвратительная литературная подкладка». 17 ноября: «Вечер у Аксаковых, гордость страшная». В январе 1857 г. в течение шести вечеров Толстой слушал чтение книги
18
Аксакова «Детские годы Багрова-внука», работу над которой писатель начал ещё осенью 1856 г. Об этом записано в дневнике: «20, 21, 22, 23, 24, 25 января. Чтение у С.Т. Аксакова. “Детство”, прелестно!» 29 января об этих чтениях и о самом произведении Толстой уже подробно писал В.П. Боткину: «Слышал я две замечательные литературные вещи: “Воспоминания детства’’ С.Т. Аксакова и “Доходное место” Островского. Первая вся мне показалась лучше лучших мест “Семейной хроники”. Нету в ней сосредоточивающей, молодой силы поэзии, но равномерно сладкая поэзия природы разлита по всему, вследствие чего может казаться иногда скучным, но зато необыкновенно успокоительно и поразительно ясностью, верностью и пропорциональностью отражения».
Имя Толстого регулярно упоминалось в переписке Аксаковых, выявлялись всё новые черты его характера. 4 мая 1857 г., получив письмо от сына из Парижа, Аксаков отвечал: «Я очень рад, что Тургеневу лучше, а также тому впечатлению, которое произвёл Париж на гр. Толстого; это укрепляет мои надежды на него».
Как оказалось в дальнейшем, подлинного сближения с Аксаковыми у Толстого не получилось. Однако, когда 18 мая 1858 г. он снова приехал в Москву, его сразу же потянуло в их дом. 21 мая он обедал у них, а на другой день Аксаков читал ему и другим гостям четвёртый отрывок «Семейной хроники». В дневнике Толстой по этому поводу заметил: «Хорош, но старика захвалили». А на обороте последнего листка пятого отрывка «Жизнь в Уфе» рукописи «Семейной хроники» после этой встречи, где гости высказывали своё мнение, были сделаны пометки: «Не забыть... Замечания гр. Толстого». Далее записаны эти замечания, некоторые из них позднее были Аксаковым учтены. Толстой же, спустя более тридцати лет, вспоминал «Хронику» Аксакова как нечто новое, явившееся в середине XIX в. В разговоре со своим знакомым Г.А. Русановым он заметил: «Прежде в литературе было не то — вырабатывались новые формы. “Записки охотника”, “Мёртвые души”, “Записки из Мёртвого дома”, Аксакова “Семейная хроника”, наконец... без ложной скромности, моё “Детство и отрочество” — это всё были новые формы...» (Русанов. С. 102).
Всю жизнь Толстой уважал и любил Аксакова, с благодарностью принимал его советы, замечания о своём творчестве, а за год до смерти говорил: «’’Детские годы Багрова-внука” потому интересны, что он сам описывает свои впечатления. Нехорошо в беллетристике описание от лица автора. Нужно описывать, как отражается то или другое на действующих липах» (ЛH. 37 - 38. Кн. 2. С. 533).
Много лет спустя С.Л. Толстой вспоминал, что «отец пенил книги Аксакова “Семейную хронику” и “Детские годы Багрова-внука”. В нашем детстве, говорил он, — по совету отца, мы, старшие его дети, читали их вслух, а затем рассказывали прочитанное. Помню, ещё когда я был мальчиком, то читал отдельные главы из “Детских годов Багрова-внука” яснополянским крестьянским детям, которые приходили в наш дом учиться грамоте».
Г. В. Чагин
АЛЕКСАНДР II (1818-1881) – российский император (1855-1881), старший сын Николая I. Его воспитателем был поэт В.А. Жуковский, который сформировал у будущего государя либеральные взгляды и романтическое отношение к жизни. В 1841 г. цесаревич Александр вступил в брак с принцессой Гессен-Дармштадтской, принявшей имя Марии Александровны. Участвовал в делах империи как член Гос. совета, Совета министров и Финансового комитета. Вступил на трон после смерти отца 19 февраля (3 марта) 1855 г. Одним из первых деяний Александра II стало помилование ссыльных декабристов, объявленное во время коронации в Москве 26 августа 1856 г. В 1861 г. провёл Крестьянскую реформу (отменил крепостное право), административную (утвердил положение о губ. и уездных земских учреждениях), судебную (обеспечил публичность и гласность суда, независимость судей, новый порядок судопроизводства), реформу народного образования, ввёл Устав о всеобщей воинской повинности. Царствование Александра II, несмотря на все либеральные реформы, было отмечено ростом революционного движения. Пережил несколько покушений, 1 марта 1881 г. был убит народовольцами.
Отношение Толстого к Александру II было неоднозначным. Он приветствовал его восхождение на престол, отметив важную перемену, произошедшую в обществе: «Новый император дал свободу мнениям» (17: 360). Ощущение относительной свободы, страстная потребность по-новому, руководствуясь лишь голосом совести, взглянуть на перспективы России и сформировали отношение писателя к этому историческому периоду, ставшему, как было отмечено в «Декабристах», началом «возрождения России» (гл. I). Однако и в новом государе Толстой находил серьёзные изъяны, причём духовного свойства
19
Спустя почти 20 лет после трагической гибели Александра II Толстой дал критическую оценку его деятельности; отзывы были не поспешными, а вполне продуманными. Так, хотя Толстой в письме Н.Н. Страхову 27 мая 1881 г. и отмечал душевную склонность государя к добру («...20 лет гонялись за добрым царём и убили его»), в статье «Не убий» (1900). возвращаясь к духовными историческим итогам трагедии 1881 г., он обращал внимание на грех Александра II, связанный с тем, что ради разрешения политических споров им в жертву были принесены человеческие жизни: «...самые добрые из убитых королей, как Александр II или Гумберт, были виновниками, участниками и сообщниками <…> убийства десятков тысяч людей, погибших на полях сражений». В «Воспоминаниях о суде над солдатом» (1908), связанных с делом расстрелянного рядового Василия Шибунина, Толстой вновь указывал не только на политический и исторический аспект принятия государем сложного решения, но и на духовный. Он подчёркивал, что если «помазанник Божий» противопоставляет себя христианской идее милосердия и смирения, то милости просить надо уже не солдату, а Александру II. Толстой уверен, что «милость» — категория нравственная, а не социальная, поэтому-то необходимо «просить Александра не о том, чтобы он помиловал Шибунина, а о том, чтобы он помиловал себя». Одновременно с подобными суждениями характеристика Александра П высказана Толстым в письме к сыну его, Александру III, в марте 1881 г., сразу после убийства государя: «Отца Вашего, царя русского, сделавшего много добра и всегда желавшего добра людям, старого, доброго человека, бесчеловечно изувечили и убили...» (63: 45). Подобная разнородность высказанных оценок обусловлена двойственностью характера самого Александра II, которую отчётливо видел Толстой. Так, в статье «Единое на потребу. О государственной власти» он писал, что Александр II «неумный, недобрый, то либеральный, то деспотичный» (гл. II). Столь разные оценки вызваны и временем, и многогранностью личности императора, его непостоянством и зачастую неясностью его позиций. Именно в этом видел Толстой причину убийства царя, в статье «Бессмысленные мечтания» со всей убедительностью показав духовную и политическую его уязвимость: «...самовластный человек <...> сначала подчинившись общественному мнению своего времени, совершил освобождение крестьян, но потом, испугавшись того, что сделал, пошёл назад и стал препятствовать освобождению народа и сотнями, тысячами приговаривал <...> молодых людей, желавших только больше свободы, к виселицам и каторгам и был убит за это, за то, что не хотел отступиться от своей власти» (31: 252).
Суждения Толстого расходятся с традиционными историческими представлениями, но созданный им портрет выглядит более многоплановым и достоверным, так как передаёт и духовный облик государя.
Лит.: Яковлев А. И. Александр II и его время. – М., 1992; Ляшенко Л.М. Царь-Освободитель. Жизнь и деяния Александра II. – М., 1994; Переверзенцев С. Александр II Освободитель. – М., 2002.
М.Ю. Белянин
АЛЕКСАНДР III (1845-1894) – российский император с марта 1881 г. Стал наследником престола в 1865 г. после смерти старшего брата. В 1866 г. женился на невесте покойного брата датской принцессе Софии Фредерике Дагмаре (в православии Мария Фёдоровна). Александр III был прекрасным семьянином, глубоко религиозным, с большим чувством ответственности, незлым, честным, но нравственно совершенно глухим человеком. В 1868 г. он был введён в состав высших гос. учреждений, но почти по всем вопросам являлся противником реформаторской деятельности отца. Участвовал в Русско-турецкой войне 1877—1878 гг.: почти год достойно командовал отрядом (около 75 тысяч человек). После убийства Александра II стал жёстко править при поддержке К.П. Победоносцева, оказывавшего на него огромное влияние. При Александре III был проведён ряд реформ: поэтапная отмена подушной подати, обязательный выкуп земли и понижение выкупных платежей В но вскоре он отказался от начатого курса, стремясь укрепить сословный строй и монархический порядок. Либерально мыслящих деятелей Александр III заменял «истинно русскими людьми», убеждёнными консерваторами, такими как Победоносцев, Д.А. Толстой и др., проводившими контрреформы, направленные на пересмотр преобразований 60-70-х гг. Были введены «Положение об усиленной и чрезвычайной охране», позволившее властям осуществлять произ-
20
вол; закон о земских начальниках, возвративший дворянам многие из утерянных ими прав; «Циркуляр о кухаркиных детях», восстанавливавший сословный принцип при получении образования; ужесточились цензурные требования. Особенность царствования Александра III – отсутствие войн. За свою внешнюю политику был прозвал «миротворцем».
Впервые Толстой обратился к Александру III в письме 8-15 марта 1881 г. с просьбой о помиловании убийц его отца, надеясь на политическую дальновидность и христианскую милость нового императора. Он был уверен, что эта акция будет хорошо воспринята обществом, особенно той его частью, которая охвачена революционными мечтами и притязаниями, ведь царь, утверждающий христианские принципы отношения к своим подданным, должен был бы вызывать не только человеческое уважение, но и преклонение перед высотой своего духа: «Простите, воздайте добром за зло, и из сотен злодеев десятки перейдут <...> от дьявола к Богу» (63: 50). Однако призыв этот услышан не был, наоборот, в жизнь стали претворяться планы, противные замыслам гос. устройства Александра II, что вызвало замечание Толстого в письме к А.М. Калмыковой 31 января 1896 г.: «...печальная деятельность правительства Александра III, разрушившая всё то доброе, что стало входить в жизнь при Александре II, и пытавшаяся вернуть Россию к варварству времён начала нынешнего столетия, — вся эта постыдная деятельность виселиц, розог, гонений, одурения народа, -- сделалась предметом безумного, печатавшегося во всех либеральных газетах и журналах восхваления Александра Ш и возведения его в великого человека, в образцы человеческого достоинства». Измена «помазанника Божьего» своему христианскому предназначению – руководствоваться в своей гос. деятельности именно христианской терпимостью и всепрощением – заставила Толстого в дневнике 13 апреля 1890 г. ругать царя «за то, что возобновилась смертная казнь», а в статье «Христианство и патриотизм» с горькой иронией констатировать странную роль Александра III в организации христианского мира и согласия, состоящую, по официальному мнению, в том, что только он а не сам человек, является гарантом исполнения Божьих заповедей: «Если мы, тысячелетние христиане, ещё не перерезали горло друг другу, то это потому, что Александр III не позволяет нам сделать этого. Ведь это ужасно!» (гл. VI). Результаты царствования Александра III были рассмотрены Толстым в статье «Бессмысленные мечтания», и неутешительные итоги, к которым он пришёл, размышляя о судьбе России, заставили его сделать резкие суждения о личности императора. В статье «Единое на потребу. О государственной власти» Толстой назвал Александра III «глупым, грубым и невежественным» (гл. II), а в вариантах этой статьи попросту было – «жирный мешок» (36: 450).
С Александром III связана история публикации «Крейцеровой сонаты». И, хотя в дневнике 18 апреля 1891 г. Толстой заметил, что ему «было неприятно» «заискиванье у государя» Софьи Андреевны, в письме 22 мая 1891 г. к О.А. Баршевой и М.А. Шмидт он обратил внимание на то, что жена «была у государя, и он разрешил напечатать “Крейцерову сонату”. Она очень этому рада». Несмотря на крайне негативное отношение к деятельности Александра III, Толстой в письме к Н.Я. Гроту 20-21 октября 1894 г. пожалел умирающего государя и не осуждал его: «Мне его очень жалко, как человека, страдающего и умирающего в таких тяжёлых для души условиях, но эта жалость не заставляет меня изменить моё мнение о плачевном итоге его царствования. И от этого-то мне его особенно жалко».
М.Ю. Белянин
АЛЕКСЕЕВ Василий Иванович (1849-1919) – домашний учитель детей Толстых, в Ясной Поляне жил в 1877—1881 гг. Корреспондент и адресат Толстого. Толстой называл его своим «близким другом».
Сын псковского помещика, бывшего николаевского офицера, и бывшей его крепостной крестьянки, живших в законном браке, Алексеев учился в псковской гимназии, затем в Петербургском университете на физико-математическом факультете. Дворянин по отцу, по сути своей он «стоял на стороне народа». В университете сблизился с революционно настроенными студентами, распространял революционную литературу. Зная, чем грозит ему эта деятельность, стал изучать столярное, кузнечное, сапожное ремёсла, чтобы не пропасть.
21
если будет сослан в захолустье. Примкнул к кружку «народников», которым руководил Н.В. Чайковский; окончив университет, был пропагандистом среди рабочих Петербургской стороны.
Сблизившись с революционерами, ещё совсем молодым Алексеев пережил и арест, и визит к обер-прокурору Святейшего синода К.П. Победоносцеву, и увлечение религиозным учением «богочеловечества», и переселение в Америку, где была организована земледельческая коммуна, которая года через два распалась. По возвращении в Россию пережил гнев отца и изгнание из родного дома, и голодные времена в деревне... В это время об Алексееве узнал Толстой и пригласил его в Ясную Поляну. Последовал категорический отказ: «Там за обедом прислуживают лакеи во фраках и белых перчатках... Это, и вся вообще графская обстановка, мне не подходит!» (Булгаков В.Ф. Лев Толстой, его друзья и близкие. Тула, 1970. С. 175). Однако удалось уговорить Алексеева поселиться в Ясной Поляне и исполнять обязанности учителя старших детей в семье Толстых: преподавать математику, русский язык, географию и историю. «Он был немного выше среднего роста, худ и узок в плечах, белокур и не отличался мускульной силой. Под подбородком у него моталась редкая русая бородка, на щеках волосы не росли, его честные голубые глаза смотрели ласково, говорил он плавно и спокойно и почти никогда не сердился», — вспоминал С.Л. Толстой, отмечая «чистое сердце» учителя и его «стремление к добру и истине. Жить своим трудом, преимущественно ручным, стараться отдавать народу больше, чем мы от него получаем, следовать христианскому правилу: не делать другому, чего себе не желаешь, выработать с помощью науки правильные взгляды на социальные вопросы, раскрывать людям глаза на несправедливость современного социального строя — вот в общих чертах в чём состояло его мировоззрение. Он находил, что формы жизни могут улучшиться, только если люди сами станут нравственнее. К церковному учению он относился отрицательно, но не враждебно». «Василий Иванович был первый наш учитель, который искренно хотел не только передать нам известные знания, но и дать нам некоторое нравственное воспитание. Я к нему привязался всей душой, почти влюбился в него и подпал под его влияние. И до сего времени я глубоко признателен ему за те добрые семена, которые он посеял в моей душе» (Очерки былого. Гл. «Жизнь нашей семьи до осени 1881 года». 1877 год). Позднее С.Л. Толстой скажет, что Алексееву он будет «вечно благодарен», что у него он «многому хорошему научился» (Пузин Н.П. Сергей Львович Толстой // Очерки былого. Тула, 1965. С. 7).
Отношения, сложившиеся между Толстым и Алексеевым, тоже походили на отношения учителя и ученика. У Алексеева Толстой начал учиться сапожному ремеслу. Алексеев своими руками сделал из чёрного дерева «изящную четырёхстворчатую ширмочку для хранения миниатюр предков Толстого»: эти дорогие для писателя реликвии по сей день хранятся в яснополянском кабинете в этой ширмочке. Алексеев сам колол дрова, приносил из колодца воду, убирал за собой — Толстой тоже постепенно стал делать это. «Вначале Василий Иванович, несомненно, имел некоторое влияние на мировоззрение моего отца, в то время ещё только вырабатывавшееся, — писал С.Л. Толстой, - но затем, наоборот, Василий Иванович подпал под влияние моего отца, так что его можно бы назвать первым толстовцем» (Очерки былого. Гл. «Жизнь нашей семьи до осени 1881 года». 1877 год). Между Толстым и Алексеевым установились дружеские отношения, завязывались продолжительные беседы, нередко возникали и споры о современной жизни, о Балканской войне, о религии и церкви, о простом народе и православии, о «социалистах», о «женском вопросе»...
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 163; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!