С.А. и Л.Н. Толстые в Ясной Поляне. 5 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 120Следующая ⇒

Сочинения Андерсена печатались в «Посреднике». При публикации в них не изменяли ни единого слова. И сказка о горошинах была напечатана там без купюр. Всего в издательстве «Посредник» в 1895-1915 гт. вышли 4 сборника, в каждом из которых было 5-7 сказок и историй Андерсена в переводе А. и П. Ганзен, с иллюстрациями. Сборники неоднократно переиздавались и при жизни Толстого, и после его смерти. Стоили книжки от 2 до 8 копеек в зависимости от качества бумаги.

Лит.: Грёнбек Б. Ганс Христиан Андерсен. Жизнь. Творчество. Личность. - М., 1979.

Н.О. Бабаева

АНДРЕАС-САЛОМЕ Лу (Луиза Густавовна фон Саломе; 1861-1937) — немецкая писательница; известна как эксцентричная и эмансипированная особа, покорившая сердца знаменитых мужчин своей эпохи, среди которых Ф. Ницше, Р.-М. Рильке, З. Фрейд. Меньше знают о том, что Саломе была литератором и незаурядным мыслителем. В её собственной философской системе важное место занимала Россия как страна высокой духовности и естественной близости к Богу. Это особое отношение ко всему русскому было связано с тем, что немка по происхождению, Саломе родилась и выросла в Санкт-Петербурге.

Толстой стал для Андреас-Саломе «типичным русским». «Вообще говоря, Толстого невольно видишь в каждой избе», — вспоминала она, описывая одно из своих путешествий в Россию. Лу приезжала сюда дважды (в 1899 и 1900 гг.) вместе с поэтом Р.-М. Рильке. И каждый раз они навещали Толстого (28 апреля 1899 г. — в его московском доме и 1 июня 1900 г. — в Ясной Поляне).

Особенно значимым для немецких друзей оказался второй визит к писателю. Свои впечатления от этой встречи Саломе отразила в дорожном дневнике: «Совершая прогулку с Толстым, мы уже не обращали внимания на окружающее, а только следили за тем, как он воспринимает природу. Время от времени Толстой нагибался и движением щуплой ладони накрывал цветок – то жёлтое соцветие, то незабудку. Это было похоже на ловлю бабочки – он близко подносил стебелёк к лицу, поглощая его аромат, а затем, ненужный, — ронял на землю. Но уже в самом начале, когда мы только увидели его через стеклянную дверь прихожей, частично скрытого за смешным бруствером из игрушек — куколок, курочек и лошадок, — мы ощутили потрясающую трогательность его облика, как будто это был пришелец с небес. Какое обаяние исходит от этого аскетичного человека в жёлтой вязаной фуфайке, с высокой шапкой седых волос, с такими ясными глазами на бледном одухотворённом лице! Глаза — это то, что привлекает в нём прежде всего и более всего! По своему облику он напоминает доброго волшебника, этакого чародея...» (цит. по: Шторк В. Райнер Мария Рильке в Ясной Поляне // Марбахский журнал 92/2000. С. 48).

Но ещё до личного знакомства с Толстым Саломе сделала его центром своих историко-философских размышлений. Однако здесь она была далека от идеализации личности писателя. В статье «Лев Толстой, наш современник» (1898) Саломе утверждала, что сильная сторона русского народа — в его примитивном «инстинктивном сознании». Однако под влиянием Запада и вследствие реформ Петра I в Россию пришли чуждые ей образованность и бездушие. Толстой, по мнению писательницы,

оказался на пересечении этих двух противоположных тенденций. Переход его к новым идеалам в поздний период творчества Саломе была склонна считать трагическим разломом в его судьбе. Причину изменений она объясняла исключительно местом Толстого в русской истории. «Чтобы решить проблему Толстого, одну из самых интересных и самых странных человеческих проблем, — писала она, — необходимо проследить, как симпатии элиты с западной образованностью всё больше и больше обращались к народу» (Lou Andreas-Salome. Leo Tolstoi, unser Zeitgenosse. Eine Studie, in: Neue Deutsche Rundschau, 9. Bd. 2. 1898. S. 1147). Толстой же, по логике Саломе, не смог до конца стать близким народу; напротив, он склонился в сторону европейского образа мыслей. В этом смысле Саломе противопоставляла Толстого Пушкину, творчество которого считала высшим достижением исконной русской духовности: «Душа Пушкина намного проще, да, она как раз в этой гармоничной простоте, которая дарит чувство равновесия; это бесконечно русская душа, возможно, более русская, чем сотрясаемый западноевропейской лихорадкой и сомнениями нрав Толстого» (там же. S. 1148).

Лит.: Андреас-Саломе Лу. Прожитое и пережитое. Воспоминания о некоторых событиях моей жизни. Фрагменты книги // Иностранная литература. - 2001. № 2.

Е.И. Леенсон

АНДРЕЕВ Василий Васильевич (1861-1918) — музыкальный деятель, пропагандист русской народной музыки, балалаечник-виртуоз, композитор; организатор и дирижёр первого оркестра русских народных инструментов (1887). В 1896 г. был создан Великорусский оркестр, исполнявший русские народные песни, произведения русской и зарубежной классики, сочинения самого Андреева.

В марте 1896 г. Толстой получил из Петербурга письмо от Андреева, где тот писал, что в войсковых частях он организует полковые оркестры балалаечников, солдатские хоры, с целью, чтобы солдаты, возвратившись домой, стали популяризаторами народной музыки и песни. Андреев спрашивал мнение Толстого об этой своей деятельности. 20 марта Толстой отвечал музыканту: «Милостивый государь Василий Васильевич. Я думаю, что вы делаете очень хорошее дело, стараясь удержать в народе его старинные, прелестные песни. Думаю, что и путь, избранный вами, приведёт вас к цели, и потому желаю успеха вашему делу. С совершенным уважением готовый к услугам Л. Толстой».

7 декабря 1900 г. в Москве на музыкальном вечере у В.П. и С.Н. Глебовых Толстой слушал приглашённый ими оркестр Андреева. С.А Толстая писала в тот день в своём дневнике: «Позвали Льва Николаевича к Глебовым слушать концерт 23-х балалаечников под управлением Андреева. Тут же в их оркестре жалейки, гусли, волынки. Прекрасно выходило, особенно русские песни; потом вальс «Warum?» Шумана. Лев Николаевич изъявил желание послушать, и это было устроено для него». С.Л. Толстой в своей книге «Очерки былого» отмечал, что «в Москве в 90-х годах Лев Николаевич слушал и одобрял игру на балалайках Андреева и Трояновского, исполнявших русские песни, аранжированные для этих инструментов» (гл. «Музыка в жизни моего отца»).

Н.И. Бурнашёва

АНДРЕЕВ Василий Николаевич (Андреев-Бурлак, Бурлак-Андреев; 1843—1888) — известный актёр и чтец. Родился в дворянской семье, учился в симбирской гимназии, затем в Казанском университете, участвовал в любительских спектаклях. Не окончив курса, поступил на службу в коммерческий флот. Служил капитаном в Волжском пароходстве. Эти впечатления отразились в литературном творчестве Андреева-Бурлака («На Волге». Повести и рассказы. 1881). Выступал как рассказчик-импровизатор на любительских концертах. С 1868 г. — в профессиональном театре; на сцене сочетал характерность с глубоким психологизмом, отличался склонностью к импровизации.

В 1880 г. по инициативе Андреева-Бурлака был открыт частный московский драматический театр («Пушкинский театр»), в 1883 г. —Русский драматический театр. В том же году вместе с актёром М.И. Писаревым Андреев организовал «Первое товарищество русских актёров». Лучшие роли Андреева: Счастливцев («Лес» А.Н. Островского), Расплюев («Свадьба Кречинского» А.В. Сухово-Кобылина), Иудушка Головлёв (по роману М.Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлёвы»). Актёр исполнял в концертах фрагменты прозаических произведений Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского. По воспоминаниям современников, его лучшей работой в этом жанре было чтение «Записок сумасшедшего» Гоголя.

Толстой не раз слышал выступления Андреева-Бурлака и, как вспоминал П.А. Сергеенко, восторгался его чтением: «Вот настоящий талант. Простота-то

какая!» Актёр познакомился с Толстым 20 июня 1887 г. С. А. Толстая на следующий день записала в своём дневнике. «Вчера вечером приезжал познакомиться с Львом Николаевичем актёр Андреев-Бурлак. Он рассказывал вроде рассказов Горбунова, из крестьянского быта. Все разошлись, остались мы с Львом Николаевичем и Лёва и сидели до 2-го часа ночи. Рассказы были удивительно хороши, и Лёвочка так смеялся...» (ДСАТ. 1. С. 120). По её же словам, «мысль создать настоящий рассказ» была Толстому «внушена Андреевым-Бурлаком, актёром и удивительным рассказчиком. Он же рассказал ему, что раз, на железной дороге, один господин сообщил ему своё несчастие от измены жены и этим-то сюжетом и воспользовался Лёвочка» (ДСАТ. 1. С. 137). П.И. Бирюков вспоминал, что однажды в хамовническом доме скрипач Ю.И. Лясотта и С.Л. Толстой исполнили сонату Бетховена, посвящённую Р. Крейцеру. Она произвела особенное впечатление на Толстого и послужила одним из поводов к созданию повести. Среди слушателей были И.Е. Репин и Андреев-Бурлак. Обратившись к ним, Толстой сказал: «Давайте изобразим «Крейцерову сонату» доступными нам способами искусства. Я напишу рассказ, Андреев-Бурлак прочтёт его перед публикой, а вы напишите на эту тему картину, которая будет стоять на сцене, пока Андреев-Бурлак будет читать мою повесть». Таким образом Толстой предложил свой вариант решения проблемы синтеза искусств, столь важной для деятелей культуры рубежа веков. По воспоминаниям Бирюкова, предложение это приняли. Андреев-Бурлак был в восторге от начала повести и «тут же стал пробовать передавать тот нервный звук, вроде рыдания, который часто произносил Позднышев во время своего рассказа» (Бирюков. 2. С. 122). В полной мере замысел Толстого остался неосуществлённым: в 1888 г. в возрасте 45 лет умер Андреев-Бурлак, а работу над повестью «Крейцерова соната» Толстой завершил лишь в 1889 году.

Лит.: Морозов М.М. Василий Николаевич Андреев-Бурлак. М.-Л., 1948.

И.Ю. Лученецкая-Бурдина

АНДРЕЕВ Леонид Николаевич (1871-1919) – русский писатель. Родился в г. Орле в семье чиновника. В 26 лет окончил юридический факультет Московского университета. По предложению знакомого адвоката занял место судебного репортёра в газете «Московский вестник» -- так началось рождение литератора Андреева. Первый его рассказ «Баргамот и Гараська» (1898) привлёк внимание читателей и привёл в восторг Горького. Успех писателя, особенно среди молодёжи, был огромен. Андреева волновало возрастающее отчуждение и одиночество современного человека, его бездуховность, волновали темы роковой случайности, безумия, смерти. В 1910-е гг. ни одно из новых сочинений Андреева не стало литературным событием. Последнее его крупное произведение – «Записки сатаны» После Октябрьской революции Андреев жил в Финляндии.

Л.Н. Толстой и Л.Н. Андреев

Заочное знакомство Андреева и Толстого произошло в 1901 г.; Андреев послал в Ясную Поляну свои «Рассказы» с дарственной надписью; он очень любил и уважал Толстого и мечтал лично познакомиться с ним. «Важен день, когда впервые увидишь человека, да когда этот первый раз по воле судьбы останется и единственным <...> для меня <...> он явился весною и весною с последним взглядом ушёл», -- писал Андреев в своих воспоминаниях. Толстой ответил на первое письмо молодого писателя, покритиковал, но похвалил его рассказ «Жили-были».

Второе письмо Андреев отправил Толстому со страхом, после того как С.А. Толстая в «Новом времени» (1903, 7 февраля) высказала своё отрицательное мнение о рассказе Андреева «Бездна». Толстой был согласен с женой. Во втором письме Андрееву Толстой писал о его «Красном смехе», заметив, что есть сильные места, но в основном всё искусственное.

В третьем письме Андреев просил разрешения у Толстого посвятить ему «Рассказ о семи повешенных» (начиная со второго издания рассказ выходил с посвящением Толстому). Автор сознавал, что недостатки у его рассказа есть, но в основе его — искренность. «С глубокой болью писал я, и не рассказ, который плох, а свою боль приношу Вам, человеку, всю жизнь мою, с самых ранних лет, стоявшему надо мною как воплощение совести и правды». Толстой отвечал Андрееву, что нужно доводить свою мысль до ясности, не стремиться «быть особенным, оригинальным, удивить,

поразить читателя» (ПРП. 2. С. 413) и ещё много работать над своими сочинениями. «Рассказ о семи повешенных» не нравился Толстому: «Отвратительно! Фальшь на каждом шагу! Пишет о таком предмете, как смерть, повешение, и так фальшиво!.. Отвратительно!..» В тот же день, 22 мая 1908 г., вечером Толстой опять читал рассказ Андреева и сказал: «Ему надо было бы начать писать, как молодому, начинающему писателю, с самыми строгими к себе требованиями, забыть о своей популярности, и тогда из него могло бы выйти что-нибудь, — у него есть кое-что» (Гусев Н.Н. Два года с Л.Н. Толстым. М., 1973. С. 162).

Когда Толстого спрашивали об Андрееве, он чаще всего говорил, что его «не стоит читать», а первые литературные попытки молодого писателя вызвали реакцию: «Когда я читал первую работу Андреева», впечатление было, «что он хочет пугать, а я не боюсь». Отзыв Толстого об Андрееве вскоре попал в газетные заметки репортёров в изменённой редакции: «Он нас пугает, а мы не боимся», «Андреев меня пугает, а мне не страшно». Выражение стало метафорой.

В 1907 г. Андреев просил разрешения приехать в Ясную Поляну. Разрешение получил, но в Ясную Поляну приехал только 21 апреля 1910 г., провёл там два дня и даже разговаривал с Толстым наедине. Это была единственная встреча двух писателей.

В Ясной Поляне иногда вслух читали некоторые рассказы Андреева, кое-что Толстому даже нравилось, и в конце жизни он говорил об Андрееве, что «это большой талант, но в его рассказах надо отчеркнуть, где начинается фальшивая чепуха (и эту часть выпустить)».

С.А. Хомяков

АНДРЕЕВ Николай Андреевич (1873—1932) — художник, скульптор. Родился в Москве. Учился в Строгановском училище (получил звание учёного рисовальщика), затем в московском Училище живописи, ваяния и зодчества на живописном, позднее на скульптурном отделении в мастерской С.М. Волнухина. С 1904 г. член Товарищества передвижных выставок. Автор скульптурных и графических портретов выдающихся деятелей русской культуры, памятников Н.В. Гоголю и А.Н. Островскому в Москве; создатель скульптурной ленинианы.

Андреев лепил и Толстого. 6 марта 1905 г. Д.П. Маковицкий записал: «Сегодня приехал скульптор Андреев...»; «Андреев надеется в три дня вылепить бюст Л.Н. Л.Н. писал, а он в его кабинете лепил его. Это не мешало Л.Н., так как и Андреев работал, ничем не отвлекая его, и только смотрел на него. Но вечером Л.Н. всё-таки заперся от него. “Чтоб не входили к нему”, — пояснила Андрееву Софья Андреевна». Запись Маковицкого 7 марта: «Андреев окончил лепку скульптуры — вчера начал. Останется здесь ещё, хочет присутствовать при отлитии формы. “Это я первый раз видел скульптора, который делает бюст без того, чтобы ему позировали, — сказал Л.Н. — Это новая школа: живопись-скульптура — она передаёт выражение. Старая греческая скульптура поклонялась плоти. Теперь скульптура не имеет того значения, как живопись. Она строит памятники. Во времена греков и римлян памятники обожествляли императоров (императоры были земные боги). Теперь нечего изображать. Христа — нельзя. Нужна вдохновляющая идея, а её нет. Памятник современного императора, не говорю уже о нашем, но Вильгельма, какое он имеет значение? Он ничем не выдающийся генерал... Головы им не удаются... панталоны тоже. Скульптура имеет гораздо меньшее значение, чем живопись”. <...> Андреев хочет ещё вылепить маленький бюст и руку Л.Н.». В этот приезд скульптор вылепил два эскиза: голову Толстого и бюст пишущего Толстого. С.А. Толстая записала 7 марта: «Бюст Льва Николаевича плох, грубо и непохоже».

Летом 1905 г. Андреев снова был в Ясной Поляне, работал над скульптурными портретами Толстого и сделал ряд карандашных зарисовок. 21 мая 1906 г. Андреев третий раз посетил Ясную Поляну.

В сентябре 1909 г., будучи на два дня проездом в Москве, Толстой посмотрел памятник Н.В. Гоголю, недавно открытый на Пречистенском бульваре. 4 сентября Маковицкий записал слова Толстого: «Надо смотреть en face <спереди. - фр.>.

а со стороны дурно. Хорошее выражение, грустное и серьёзное. Можно бранить и понять. (Скульптора Андреева все бранят.) Выразить духовную личность — этого нельзя. Красавца-гусара можно изобразить. Зачем это ставят памятник? И Гоголя, н Христа рисовать — образ не нужен, а дух. А что же Пётр и Тотлебен, которые убивали людей? Забыть про это, а не памятники ставить». И через три дня как продолжение этого высказывания: «о памятнике Гоголю. Л.Н. совсем не критиковал его, а сказал, что он понимает художника, что он хотел выразить. Гоголь смотрит на гуляющую внизу публику серьёзно, грустно. Но духовное нельзя выразить скульптурой». К разговору о памятнике Гоголю вернулись 24 ноября 1909 г. Маковицкий записал: «Софья Андреевна рассказала, что встретила скульптора Андреева, поговорила с ним о памятнике Гоголю. Софья Андреевна ему высказала своё неодобрение. Он спросил мнение Л.Н-ча. Софья Андреевна сказала ему: «Лев Николаевич смог перенестись в вас, (понять), почему вы сделали его, Гоголя, таким, каким вы его сделали». Андреев ответил, что его совесть спокойна: сделал Гоголя так, как понимал его».

Н.В. Зайцева

АНИКИН Тихон Ильич (1780-1859) – слуга Волконских-Толстых в Ясной Поляне, происходит из потомственного рода крестьян Аникиных, принадлежавших Волконским. В начале XIX в. все родственники Аникина по мужской линии умерли. В 1803 г. он в числе 10 других крестьян был взят во двор Волконских. Князь набирал состав оркестра; Тихон был определён флейтистом. После смерти князя Волконского прислуживал в доме. Его старшая дочь Анна стала женой главного повара Толстых – Румянцева Николая Михайловича. Вторую дочь, Наталью, Толстой отпустил на волю до отмены крепостного права.

Толстой с малых лет хорошо помнит Тихона Ильича. В «Воспоминаниях» он писал, как в один из тихих и милых сердцу всех домочадцев вечеров, когда вся семья отдыхала в гостиной, «в середине пасьянса и чтения отец останавливает читающую тётушку, указывает в зеркало и шепчет что-то.

Это официант Тихон, зная, что отец в гостиной, идёт к нему в кабинет брать его табак из большой складывающейся розанчиком кожаной табачницы. Отец видит его в зеркало и смеётся на его на цыпочках осторожно шагающую фигуру. <...>

Тётушки смеются. Бабушка долго не понимает, а когда понимает - радостно улыбается. Я восхищаюсь добротой отца (гл. Ш). Описывая прислугу, Толстой продолжал: «Тихон-официант, тот, который таскал табак и которого мы очень любили, был человек совсем другого склада. Это был маленький, узенький человечек, весь бритый, с длинным, как это часто бывает у актёров-комиков, промежутком между носом и твёрдо стоженным ртом и подвижным лбом н бровями над весёлыми, серыми глазками. Он был у дедушки в оркестре флейтистом. Его обязанности в доме состояли в уборке парадных комнат и в служении за столом. Он был природный актёр. Ему, очевидно, самому доставляло удовольствие представлять что попало и делать комические гримасы, которые приводим нас, детей, в восхищение. Все всегда над ним смеялись. И про него ходили между дворней рассказы о том, как он в похождении на деревне попал в пехтерь. По утрам он в чулках и куртке с венчиком из прудового тростника убирал комнаты, днём сидел в передней и вязал чулки» (гл. VIII).

Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 164; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!