Глава 2. История учения о злоупотреблении правом 11 страница
Теперь попробуем разобраться в том, почему "не работают" наиболее жесткие санкции за нарушение правил соседского взаимодействия - прекращение прав собственности или найма (ст. 35, 79, 83, 91 ЖК РФ и 293 ГК РФ).
Крайне показательный пример из судебной практики приводит Л. Щенникова *(352). Она описывает случай, когда в суд с требованием о выселении нанимателя соседней комнаты в порядке ст. 98 ЖК РСФСР обращался гражданин, который подвергался избиению и угрозам убийством со стороны соседа, и это установлено приговором суда. Однако подобных нарушений прав оказалось недостаточно для доказательства в суде невозможности совместного проживания и оснований к прекращению найма соседнего жилого помещения.
Из контекста статьи ясен вывод автора, который сводиться к следующему: "...нельзя абсолютизировать защиту частных прав и частного интереса, не видя здесь интересов других лиц, не проводя общегосударственную политику пресечения противоправных действий, по сути, злоупотреблений своими гражданскими правами" *(353).
Думается, что здесь актуальнее вести речь не о пресловутом столкновении частного и публичного интересов, а о коллизии двух частных соседских интересов, поскольку суду в каждом случае трудно выбрать из двух частных правообладателей того, кто нуждается в защите больше. Безусловно, и государство радеет за пресечение злоупотреблений субъективными гражданскими правами как вида правонарушений, но в данном случае его интерес вторичен, производен от стремления частных лиц защитить свои права.
|
|
|
При применении норм о выселении перед судом стоит сложная дилемма: что лучше, обеспечить потерпевшему соседу нормальную жизнь в его квартире и оставить правонарушителя без крыши над головой, или все-таки сохранить жилье для нарушителя, но вынудить его соседа терпеть неудобства? При такой постановке вопроса в качестве государственного интереса может пониматься желание не пополнять армию лиц без определенного места жительства.
Это не значит, что такая санкция за нарушение прав соседей, как прекращение прав нарушителя, не нужна. Видимо, нужен продуманный механизм, позволяющий гибко походить к каждому случаю. Так, при вынесении подобного решения суд должен выяснить, имеется ли у выселяемого лица иное место проживания, при необходимости обеспечить его временным жильем до приобретения им новой квартиры или заключения нового договора найма жилого помещения. Нередко подобная задача осложняется наличием членов семьи нанимателя, выселяемого в порядке ст. 91 ЖК РФ, или собственника, право которого прекращается по ст. 293 ГК РФ. Ясно, что эти лица, имеющие право ограниченного пользования жильем, будут препятствовать не только реализации этой санкции, но и реализации имущества собственника с публичных торгов в соответствии с абз. 2 ст. 293 ГК РФ.
|
|
|
Вызывает недоумение узость распространенного среди специалистов и практиков области жилищного права толкования состава последней из приведенных норм, когда, по сути, рассматривается только одно нарушение правил соседского взаимодействия - ненадлежащее хозяйственное использование своего жилого помещения, которое может привести к разрушению соседних помещений. Этот аспект критикует в своих рассуждениях и профессор Л. Щенникова *(354).
Трудно предположить, что именно такая форма нарушений, как бесхозяйное отношение к помещению, является преимущественной в исследуемой нами области социальных отношений. Скорее всего, ее легче зафиксировать документально и третьими лицами, успешнее можно доказать в суде, но это не значит, что она распространена. Можно предположить, что норма ст. 293 ГК РФ потому так редко применяется на практике, что узкое толкование этой статьи - еще один повод для судьей не использовать ее как санкцию за любые грубые нарушения прав и интересов соседей.
|
|
|
Очевидно, что буквальное понимание диспозиции указанной нормы может отчасти восполнить пробел в защите права соседей собственников жилых помещений, но, в свою очередь, будет способствовать негативным тенденциям в связи с произволом судебного усмотрения. Если внимательно прочесть первый абзац ст. 293 ГК РФ, то грамматически выделяются два или три основания для прекращения права собственности на жилое помещение. Союз "либо", стоящий между словосочетаниями "систематическое нарушение прав и интересов соседей" и "бесхозяйственное обращение с жильем, допускающее его разрушение", однозначно указывает на наличие двух самодостаточных условий применения этой нормы.
Другое дело, как толковать перечисленные через запятую "использование помещения не по назначению" и "нарушение прав и интересов соседей". Восприятие запятой как знака, отделяющего одно от другого, будет означать самостоятельность и третьего условия. В таком прочтении содержание этого правила будет охватывать все без исключения варианты ненадлежащего осуществления прав собственниками жилых помещений, и за любой из них может последовать прекращение права. Видимо, есть смысл рассматривать эту конструкцию не как перечисление, а как уточнение, то есть "использование помещения не по назначению, ведущее к нарушению прав и интересов соседей".
|
|
|
Более того, есть смысл, условно говоря, "вынести за скобки" фразу о нарушении прав и интересов соседей, поскольку этот предел будет с необходимостью нарушен и при использовании помещения в ущерб назначению и при бесхозяйном обращении с ним. Для адекватного применения ст. 293 ГК РФ рациональнее было бы рассматривать в качестве юридических фактов для прекращения права собственности в этом случае только несоблюдение назначения и разрушительные средства осуществления права на жилое помещение, поскольку эти нарушения имеют особое значение как для публичных, так и для частных интересов в сфере соседства и могут быть легко формально установлены в суде. Нужно подчеркнуть, что и контролировать устранение этих нарушений для органов местной власти и суда значительно легче, чем всех иных.
Следовательно, можно утверждать, что основаниями для принудительного прекращения права собственности на жилое помещение выступают два конкретных состава злоупотребления вещным правом.
Однако остаются открытыми еще несколько вопросов:
1) о возможности подобным образом воздействовать на собственников нежилых помещений, иного недвижимого имущества;
2) о мерах защиты прав и интересов соседей от иных злоупотреблений правом собственности на жилое помещение.
Думается, что без уточнения законодательства здесь не обойтись. В первом случае нужна аналогичная норма или отсылка к правилам ст. 293 ГК РФ в институте права собственности на иные объекты недвижимости. При этом следует учитывать, что такой предел осуществления права, как назначение вещи, не распространяется на использование прав в отношении нежилых помещений, например.
А во втором случае требуется продумать формулу состава злоупотребления, касающуюся, в частности, совершения собственником жилья преступления против личности или имущества его соседа, что сделало невозможными дальнейшее сопредельное осуществление их прав и могло бы служить основанием к принудительному прекращению права. Подобные дополнения следовало бы внести в ст. 293 ГК РФ.
Можно возразить: почему бы просто не применять указанную норму при любом осуществлении права собственности на жилое помещение, нарушающем права соседей, для чего уточнять отдельные проявления злоупотребления в этой области? Думается, что прекращение права должно применяться в качестве исключительной санкции за строго определенные составы злоупотреблений правом, дабы не создавать почвы для судебного произвола. Весь остальной спектр соседских конфликтов должен разрешаться не посредством лишения права, а через понимание отказа в защите права в смысле ст. 10 ГК РФ.
Теоретический и практический интерес представляет вопрос о том, как соотносятся указанные выше меры по принудительному прекращению прав собственности или найма с генеральной санкцией за злоупотребление правом - отказом в защите права. Наиболее разумным видится рассмотрение последствий, предусмотренных ст. 293 ГК РФ и ст. 91 ЖК РСФСР, в качестве специального случая отказа в защите соответствующих субъективных прав. В этой ситуации отказ в принудительной защите будет иметь характер не разовой единовременной реакции со стороны государства, как это обычно бывает при применении судом указанной в ст. 10 ГК РФ меры (когда отказ в защите не связан с прекращением права и означает отказ в удовлетворении, например, исковых требований собственника), а окончательного исключения правомочия на защиту из структуры субъективных прав. Таким образом, можно утверждать, сославшись еще на римские представления о роли принудительной защиты для существования конкретного права, что право, не снабженное защитой со стороны государства, перестает быть правом, прекращается. Более того, прекращение права есть категория, наиболее соответствующая буквальному смыслу санкции "отказ в защите".
В то же время современная цивилистика может увидеть в подобных выводах определенный порок. Во-первых, в настоящее время признается возможность существования прав, не снабженных принудительной защитой. Примером может служить право, защита которого невозможна в силу истечения срока исковой давности. К тому же возможность самозащиты права вынуждает не связывать однозначно его прекращение с лишением государственной защиты.
Во-вторых, формальным основанием прекращения права собственности, например, в порядке ст. 293 ГК РФ, будет не отказ в защите этого права, а сложный юридический состав, складывающийся из судебного решения о продаже жилого помещения с публичных торгов и непосредственно факта продажи, а также передачи вещи третьему лицу (новому собственнику).
Однако вполне уместно здесь задаться вопросом: в силу чего становится возможным принуждать собственника к подобному прекращению его права, заставляя отчуждать вещь? Почему он не может противопоставить иску органа местного самоуправления о продаже имущества с публичных торгов необходимость абсолютной защиты его права собственности от любого и каждого? Видимо, потому, что лицо, злоупотребившее правом на жилое помещение и не прекратившее в определенный местной администрацией срок это нарушение, лишается возможности защищать свое право и должно терпеть принудительные меры, в этом случае ведущие к прекращению его права.
Нельзя не коснуться в этом контексте анализа порядка применения правила о прекращения права собственности по ст. 293 ГК РФ. Из текста нормы, казалось бы, следует, что обращению в суд для прекращения права собственности на жилое помещение должны предшествовать внесудебные процедуры, такие как предупреждение и (или) установление соразмерного срока на ремонт имущества. В то же время они формулируются как права органа местного самоуправления, а не его обязанности, через слово "может". Следовательно, возможно непосредственное обращение в суд без предварительного предупреждения собственника. Однако это вряд ли оправдано, поскольку смысл указанных мер не в том, чтобы лишить собственника его права в любом случае, а в наиболее результативном на него воздействии, способствующем установлению нормальных соседских взаимоотношений и устранению нарушений прав третьих лиц.
Применительно к порядку прекращения права собственности по этим основаниям хотелось бы подчеркнуть, что истцом в любом случае должен выступать муниципальный орган. Это еще раз указывает на то, что, по мысли законодателя, эта норма преимущественно направлена против разрушения жилого фонда из-за бесхозяйного отношения собственника к своему имуществу, вследствие чего может произойти нарушение прав и интересов неопределенного круга лиц. Представляется неверными установленные ограничения в отношении инициативы по подаче иска в суд. Например, если сосед, права которого нарушены осуществлением права собственником соседней квартиры не по ее легальному назначению, имеет на руках судебное решение о прекращении производственной деятельности и подтверждение его неисполнения в течение определенного срока, то он должен иметь право непосредственного обращения в суд с требованием о прекращении права собственности на квартиру для правонарушителя.
Применительно к ст. 91 ЖК РФ процедура более проста и более свойственна частным отношениям, так как, если наниматель и (или) проживающие совместно с ним члены его семьи используют жилое помещение не по назначению, систематически нарушают права и законные интересы соседей или бесхозяйственно обращаются с жилым помещением, допуская его разрушение, наймодатель (собственник помещения), после предупреждения нанимателя и членов его семьи о необходимости устранить или назначения разумного срока для устранения этих нарушений, вправе требовать их выселения в судебном порядке без предоставления другого жилого помещения.
Таким образом, можно сделать общий вывод: административными средствами проблему соседского взаимодействия можно оперативно "обезболить", но окончательно разрешить конфликт, дать защиту на длительное время возможно только гражданско-правовыми методами, поскольку сама ситуация является частным случаем осуществления гражданских прав. Нужно стремиться усовершенствовать цивилистические средства воздействия на данные конфликты и создать продуманные механизмы применения имеющихся средств.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 224; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!