Творчество и судьба Г.И. Успенского.
Родился в семье чиновника, сына сельского дьячка. В детстве У. окружала спокойная, добросердечная атмосфера. Бабушка занимала сказками и рассказами по картинкам. С дедом, знатоком крестьянского быта, консультировался Л. Н. Толстой. Родственники со стороны матери тяготели к искусству и литературе. Книги небольшой отцовской библиотеки стали первым и очень ранним чтением. Особенно У. полюбил сказки Пушкина, которые декламировал с большим чувством, читал Карамзина, хорошо знал стихотворения Лермонтова.
Поступил в Тульскую гимназию, где до 4-го класса прилежно и очень успешно учился. Затем отца перевели в Черниговскую палату, и мальчик тяжело пережил перемену обстановки: стал болеть, хуже учиться, часто плакать. Успехи отмечались лишь по русской словесности. К последнему гимназическому году относятся первые литературные опыты. Склонность к литературе поддерживал старший двоюродный брат Н. В. Успенский, в ту пору печатавшийся в "Современнике". Перед глазами У. проходили судьбы многих сослуживцев отца и крестьян, посещавших отца в канцелярии и дома.
По окончании гимназии У. поступает на юридический факультет Петербургского университета. Становится свидетелем правительственных репрессий. Присутствует на похоронах Н. А. Добролюбова, где слышит смелые речи Н. А. Некрасова и Н. Г. Чернышевского, объявивших великого критика жертвой правящего режима. Переводится в Московский университет, но учится здесь всего год, будучи отчислен за неуплату полагавшихся взносов. Работал корректором в типографии газеты "Московские ведомости", а в 1864 г. У. познал голод и бесприютность: умер отец и пришлось заботиться о четырех сестрах и трех братьях.
|
|
|
В 1862 г. начинается литературная деятельность. Первые рассказы печатаются в журнале "Зритель" ("Идиллия") и в журнале Л. Н. Толстого "Ясная поляна" ("Михалыч"). По приезде в Петербург У. становится очевидцем "гражданской казни" Чернышевского.
Содержанием ранних рассказов и очерков (1862--1866) становится жизнь трущобного люда, полупьяной и нищей мастеровщины, чиновников. Важную и плодотворную для русской литературы перемену в изображении народа Чернышевский обозначил формулой "правда без всяких прикрас", которая стала для У принципиальной литературной позицией.
Демократическая направленность творчества У. нашла поддержку в журнале "Русское слово", а затем в "Современнике". Знакомство с Н. А. Некрасовым (редактором "Современника") в 1865 г. благотворно отразилось на судьбе молодого писателя. В "Современнике" за 1866 г. появились очерки, составившие цикл "Нравы Растеряевой улицы", принесшие автору широкую известность. В связи с закрытием журнала продолжение печаталось в "Женском вестнике" в 1867 г. под названием "Очерки провинциальных нравов".
|
|
|
В очерках дано глубоко реалистическое изображение первых послереформенных лет, принесших народу вместо обещанного освобождения и обновления повсеместную нищету и разорение. "Растеряевский человек" (чиновники, мещане, гарнизонные солдаты, мастеровой народ, обыватели) погряз в пьянстве и драках. Власть алкоголя породила нужду, неподвижность, бестолковщину, "честному разумному счастью, - замечает автор-повествователь, - здесь места не было". "Растеряевские нравы", "растеряевская правда", "растеряевщина" -- авторские обобщения, достигающие значительного социального обличения. "Растеряевская жизнь" знала не только жертвы власти алкоголя, но и тех порожденных временем "умных людей", которые ловко умели эту власть обратить себе на пользу. Художественное открытие пореформенного типа приобретателя, действующего в той же среде трудового люда, из которой вышел сам, явилось главной заслугой молодого автора.
После запрещения "Современника" в 1866 г. для У. вновь наступили черные дни. Некрасов даже обращался в Литературный фонд, чтобы хоть как-то поддержать его. Лишь с переходом к Некрасову "Отечественных записок" (1868) У. получил постоянную работу и его творчество вступило в более зрелый этап, отмеченный углубленными размышлениями над русской жизнью 60--70 гг.
|
|
|
Первым его произведением, опубликованным в "Отечественных записках", был очерк "Будка" (1868). Имя будочника Мымрецова, мастера таскания за шиворот, становится нарицательным, олицетворяя всю тогдашнюю охранительную систему в целом. В очерковом цикле "Разоренье" (1869--1871) прослежены судьбы чиновников Птицыных и Черемухиных, которые прежде процветали, беря взятки, а теперь разорились, не умея приспособиться к новой жизни. Мир грабительства, давивший трудящегося человека при крепостном праве, рабочий Михаил Иваныч называет "прижимкой" и "обдеркой". И он не только резко обличает "прошлые времена", но и проницательно рассуждает "по части торжества прижимки, исходящей уже из среды людей простого звания". Автор "Разоренья", как и в "Нравах Растеряевой улицы", обнажает именно эту горькую истину пореформенной жизни. "Правда без всяких прикрас" сказалась также и в изображении "строптивого, непокорного" рабочего. Про тест Михаила Иваныча звучит одиноко, он совершенно безрезультатен. Более того, местные купцы ловко используют правдоискательство наивного поборника справедливости: они снабжают его деньгами и отправляют в столицу с тем, чтобы своими обличениями он подорвал престиж заводчика, у которого купцы задумали отнять право владения предприятием. Трезвый, беспощадный реализм, глубина проникновения в социальные явления первого пореформенного десятилетия заметно выде-ляли писателя из ряда других авторов-демократов, ограничивавшихся обличительным бытописатель-ством.
|
|
|
В 1870 г. У. женился на А. В. Бараевой. По свидетельствам мемуаристов, брак был удачным, но в материальном отношении жизнь оставалась неустроенной.
В I половине 70 гг. У. предпринимает две поездки за границу (Париж, Лондон). Сильнейшими впечатлениями были увиденные им в 1872 г. следы расстрела коммунаров в Париже и "Венера Милосская" в Лувре (о ее воздействии на зрителя будет сказано потом в очерке "Выпрямила", 1885). За границей У. сближается с революционером Г. А. Лопатиным, виднейшим идеологом народничества П. Л. Лавровым и др. политическими эмигрантами. Завязывается дружба с И. С. Тургеневым.
Заграничные впечатления составили содержание ряда произведений 70 гг.: "Больная совесть", "Из памятной книжки", "Заграничный дневник провинциала", "Письма из Сербии". В капиталистической Европе писатель ощутил разлагающий запах денег, всесильная власть "прижимки" господствовала и здесь безраздельно. В очередном очерковом цикле "Новые времена, новые заботы" (1873--1878) с тревогой прослежены результаты проникновения в русскую жизнь капиталистического предпринимательства, убивающего душу и превращающего людей в "полтинники". В очерке "Книжка чеков" (1876) рассказано, что на фабрике Мясникова "даже самые маленькие мальчики и девчонки могли зарабатывать по гривеннику в день, занимаясь щипаньем корпии, которую доставляли из больниц в гною и крови и которая шла на бумажный завод. В хозяйской чековой книжке - горькие судьбы людей, у которых отняли будущее.
В конце 70 гг. в творчестве У. наступает новый поворот, связанный с дальнейшими размышлениями по поводу глубинных причин безудержного господства власти "прижимки" и алкоголя. Необходимо было выявить "источник всей этой хитроумной механики народной жизни", и "подлинная правда жизни" повлекла его "к источнику, то есть к мужику". У. "идет в народ", поселившись в Новгородской губ. Изучение быта и сознания крестьян привело его к выводу о великой "власти земли". Мысли об этом изложены в очерковых циклах "Из деревенского дневника" (1877--1880), "Крестьянин и крестьянский труд" (1880), "Власть земли" (1882). По глубокому убеждению автора, крестьянство "до тех пор сохраняет свой могучий и кроткий тип, покуда над ним царит власть земли, покуда в самом корне его существования лежит невозможность ослушаться ее повелений, покуда они властвуют над его умом, совестью, покуда они наполняют все его существование" ("Власть земли").
На примере Ивана Петровича Босых показано, как, оторвавшись от земли, крестьянин тут же попадает под власть "прижимки" или алкоголя. Последовательный реалист, У. отразил процесс экономического и социального расслоения "общинного" крестьянства. Попавший в беду Иван Босых (от болезни пали обе коровы) терпит беды не от купца или фабриканта, а от своего же родственника-крестьянина, сумевшего скопить деньгу. Суровая правдивость и точность изображения процессов возникновения "деревенских пролетариев" и "кулаков" объективно вскрывали иллюзорность народнических представлений об общине как ячейке будущих социалистических преобразований. Народническая беллетристика того времени (напр., Н. И. Наумов, Н. Н. Златовратский, П. В. Засодимский) часто не могла преодолеть идеализации народного быта и крестьянской психологии.
Сочинения У. неоднократно вызывали резкие критические отклики как в либеральной прессе, так и в народнической среде.
В своих художественных исследованиях социальных процессов эпохи 80 гг. У. сосредоточился на изображении явления, которое тогдашнее народничество стремилось представить как случайное, временное, не характерное для России -- усиление капитализации страны. Он писал во "Власти земли": "Иван Петров принадлежит к тому ненужному, непонятному, даже прямо постыдному для такой земли, как Россия, классу деревенских людей -- классу, народившемуся в последние двадцать лет, - который волей-неволей приходится назвать "деревенским пролетариатом". Однако глубоко постигая суть происходящего, У. ярко отобразил в своем творчестве капитализм как явление не только страшное, "постыдное", но и прочно укоренившееся.
В произведениях, объединенных автором под заглавием "Живые цифры читателю предлагалось за цифрами официальной статистики, порою поражающими бессмысленностью (напр., "четверть лошади" на одну ревизскую душу), увидеть живые картины повседневной жизни -- непосильный труд, сиротство, бедность, полную беззащитность перед "властью капитала". Ряд очерков писатель собирался назвать "Проступками господина Купона". У. зримо передал безжалостное наступление капитала на труженика (очерки "На Кавказе", "Трудами рук своих", "Живые цифры").
Задачам, которые ставил перед собой У., более всего соответствовал жанр очерка, ведущий в его творчестве; очерки объединялись в циклы. Сознательное присутствие автора в тексте делало прозу У. публицистичной. В сочетании художественности и публицистичности -- своеобразие таланта У., что справедливо подчеркивала прижизненная критика (Н. К. Михайловский, Н. С. Лесков и др.). Повествование у У. часто окрашено юмором, хотя речь может идти об истинно драматических ситуациях. В "Нравах Растеряевой улицы" грубая откровенность Прошки вызывает страх, но от сознания, что, по словам его собеседника, "этот Прошка -- значительная язва будет в скором времени", становится мрачно и жутко. Комичны наивные протесты Михаила Иваныча в "Разореньи", но за ними от-крывается полная безысходность и непоправимая жизненная драма. Шутливые интонации возникают в очерке "Живые цифры", но обыгрываемая на разные лады смешная нелепость статистических подсчетов оборачивается человеческой бедой. По верному замечанию Н. К. Михайловского, чуткого критика и биографа У., "на дне каждого рассказа или очерка У. лежит глубокая драма".
В творчестве У. есть не только анализ настоящего, он развивает и тему будущего, причем отдаленного. В очерке "Выпрямила" выражена мечта о "выпрямлении" человека, его гармоничном развитии под влиянием высоких идей, которые несут с собою люди честного труда, люди особого, революционного склада и люди искусства, способные на создание мировых шедевров, подобных Венере Милосской. Образ революционерки имел прототипом В. Н. Фигнер, в которой писатель ценил "великое сердце".
http://az.lib.ru/u/uspenskij_g_i/text_0290.shtml
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 362; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!