НОВЫЙ ГОД В ЭКВАТОРИАЛЬНОЙ ГВИНЕЕ 37 страница
Инна, загибая пальцы:
– Итак, нас будет шесть человек.
– А если и меня посчитать, то семь. Коли ты, конечно, не против.
– Ладно! И тебя для разнообразия добавим. Ну как же в день рождения без виновника торжества! Добавим и тебя. Семь так семь. Прямо-таки великолепная семёрка. Ни много ни мало. В самый раз.
Инна, удовлетворённая, выходит из комнаты.
Володя кричит ей вслед:
– Так я начинаю обзванивать всех и приглашать?
Инна машет рукой:
– Валяй! Звони, звонарь!
Володя встаёт и, воркуя, вьётся перед супругой:
– Дорогуша моя! Этим летом у тебя наконец-то будет отличная возможность хорошенько отдохнуть. Хочешь, твоя давнишняя мечта исполнится? Куда ты мечтала съездить? Хотя бы на недельку?
Инна настораживается:
– Мало ли куда я хотела. А на какие такие шиши?
– А я, знаешь ли, премию получил. За организацию поездки главы нашего государства по странам Латинской Америки.
– Правда? И много?
170
Володя, крестясь:
– Вот те крест! Тебе хватит. И теперь… Теперь ты можешь поехать в…
Инна хлопает в ладоши:
– В Испанию?!
– В Испанию!
Володя берёт в углу комнаты гитару, идёт навстречу выходящей с балкона жене.
– (Поёт.) В Испанию! В Испанию! Хересом прохладным жажду утолить! Ловить с моря лёгкий бриз! – Володя становится на одно колено. – В Испанию! Олé!
Инна стонет и щебечет скороговоркой:
– Бог мой! Быки, аквапарки, рыцарские турниры, мидии, креветки, паэлья, вино! Буду пить экзотику ма-а-аленькими гло-о-оточками! Как это здорово! Какой ты хороший у меня дипломат!
|
|
|
– Но только не больше недельки! Больше я без тебя не вынесу. Засохну. И ты там не очень-то! А то знаю: на твою шикарную фигуру, оранжевые губки, рученьки, ноженьки беленькой коженьки, на эти вот ямочки на аппетитных щёчках коварные испанские донжуаны сразу свой глаз положат.
– Уж за меня-то можешь не волноваться. Ты меня серьёзно отпускаешь?
– Это ж твоя мечта жизни – съездить в Испанию. Не всё же по Африкам шастать. Но чтоб там не умереть! А я ещё, возможно, по работе туда когда-нибудь съезжу. В командировку. Так что пользуйся моментом. И собирайся.
– Только ты здесь веди себя тоже хорошо. Пылесось! И цветы не забывай поливать.
– Ещё как пылесосить буду. Дым коромыслом! И цветы у меня просто зальются водой.
– И когда же я лечу?
– Как удастся билеты купить – так и лети. Постараюсь на 1 августа заказать. Подходит?
– Ещё как подходит! В самый сезон! Как говорят испанцы, Sesion alta.
– Так я побежал? В кассы Бронировать тебе билет. А может, и сразу его выкуплю. А что ты мне из Испании привезёшь вкусненького?
Инна, проводя руками по телу:
171
Володя, крестясь:
– Вот те крест! Тебе хватит. И теперь… Теперь ты можешь поехать в…
|
|
|
Инна хлопает в ладоши:
– В Испанию?!
– В Испанию!
Володя берёт в углу комнаты гитару, идёт навстречу выходящей с балкона жене.
– (Поёт.) В Испанию! В Испанию! Хересом прохладным жажду утолить! Ловить с моря лёгкий бриз! – Володя становится на одно колено. – В Испанию! Олé!
Инна стонет и щебечет скороговоркой:
– Бог мой! Быки, аквапарки, рыцарские турниры, мидии, креветки, паэлья, вино! Буду пить экзотику ма-а-аленькими гло-о-оточками! Как это здорово! Какой ты хороший у меня дипломат!
– Но только не больше недельки! Больше я без тебя не вынесу. Засохну. И ты там не очень-то! А то знаю: на твою шикарную фигуру, оранжевые губки, рученьки, ноженьки беленькой коженьки, на эти вот ямочки на аппетитных щёчках коварные испанские донжуаны сразу свой глаз положат.
– Уж за меня-то можешь не волноваться. Ты меня серьёзно отпускаешь?
– Это ж твоя мечта жизни – съездить в Испанию. Не всё же по Африкам шастать. Но чтоб там не умереть! А я ещё, возможно, по работе туда когда-нибудь съезжу. В командировку. Так что пользуйся моментом. И собирайся.
– Только ты здесь веди себя тоже хорошо. Пылесось! И цветы не забывай поливать.
– Ещё как пылесосить буду. Дым коромыслом! И цветы у меня просто зальются водой.
|
|
|
– И когда же я лечу?
– Как удастся билеты купить – так и лети. Постараюсь на 1 августа заказать. Подходит?
– Ещё как подходит! В самый сезон! Как говорят испанцы, Sesion alta.
– Так я побежал? В кассы Бронировать тебе билет. А может, и сразу его выкуплю. А что ты мне из Испании привезёшь вкусненького?
Инна, проводя руками по телу:
171
– Себя привезу. Вкуснее меня, я так полагаю, ничего быть не может.
– Правильно, грамотно полагаешь. Слаще тебя не бывает. Целую! Пока! Побежал.
Володя обхватывает ладонями лицо Инны и целует её в щёчку, порываясь к выходу.
– Ну-ка вернись сейчас же!
– Чего ещё?
Инна приникает телом к мужу:
– Раз целуешь, то целуй свою жену как следует. Ишь разбежался!
Инна заваливает Володю на кровать. Спустя час Инна, запахивая халат на голом теле, подаёт Володе рубашку, помогая продеть ему руки в рукава, галстук и гладит Володю по голове:
– А вот теперь можешь ехать, парниша.
Володя радостно кивает головой в сторону входной двери:
– Лечу! На крыльях любви парю! Чао-какао!
– Лети! Лети с приветом, вернись с билетом!
Володя выходит из квартиры…
Всё готово к приходу гостей. Стол в гостиной заставлен кушаньями, соленьями, копченьями и бутылками. «Метакса», водка, коньяк, пепси-кола, кувшины с соками. Овощи и зелень на любой вкус оживляют стол и весь интерьер гостиной вообще.
|
|
|
В гостиной – старая хельга с посудой, телевизор JVC, торшер, диван, кресла. К столу приставлена скамеечка, обитая дерматином. На хельге – деревянные статуэтки из чёрного дерева, чучела черепахи, крокодильчика, вазы для цветов, старинные часы. На полу – большой японский ленточный магнитофон, на стенах – картины и африканские маски.
Инна у плиты. Готовит в духовке свинину с картофелем, обжигаясь и дуя на пальцы, хватаясь за мочку уха, прыгая от боли и чертыхаясь.
Володя в очках, белой рубашке с полосатым галстуком, чёрных брюках и модном светлом клетчатом пиджаке. В нетерпении курсирует по квартире: то на кухню, то в спальню, то в гостиную. В кухне и спальне он ежеминутно подходит к окну и смотрит во двор, зажмуривая глаза от солнца. Засунет палец в нос и стоит, в задумчивости глядя в окно, забыв обо всём на свете.
А в гостиную Володя ходит исключительно с корыстной целью – слямзить со стола аппетитный кусочек, потом аккуратненько сдвинуть остальные кусочки один к другому так, чтобы не было пробелов на блюдах. Как будто так и было. Потом Володя быстро шагает к хельге. Тихо, тайком,
172
– Себя привезу. Вкуснее меня, я так полагаю, ничего быть не может.
– Правильно, грамотно полагаешь. Слаще тебя не бывает. Целую! Пока! Побежал.
Володя обхватывает ладонями лицо Инны и целует её в щёчку, порываясь к выходу.
– Ну-ка вернись сейчас же!
– Чего ещё?
Инна приникает телом к мужу:
– Раз целуешь, то целуй свою жену как следует. Ишь разбежался!
Инна заваливает Володю на кровать. Спустя час Инна, запахивая халат на голом теле, подаёт Володе рубашку, помогая продеть ему руки в рукава, галстук и гладит Володю по голове:
– А вот теперь можешь ехать, парниша.
Володя радостно кивает головой в сторону входной двери:
– Лечу! На крыльях любви парю! Чао-какао!
– Лети! Лети с приветом, вернись с билетом!
Володя выходит из квартиры…
Всё готово к приходу гостей. Стол в гостиной заставлен кушаньями, соленьями, копченьями и бутылками. «Метакса», водка, коньяк, пепси-кола, кувшины с соками. Овощи и зелень на любой вкус оживляют стол и весь интерьер гостиной вообще.
В гостиной – старая хельга с посудой, телевизор JVC, торшер, диван, кресла. К столу приставлена скамеечка, обитая дерматином. На хельге – деревянные статуэтки из чёрного дерева, чучела черепахи, крокодильчика, вазы для цветов, старинные часы. На полу – большой японский ленточный магнитофон, на стенах – картины и африканские маски.
Инна у плиты. Готовит в духовке свинину с картофелем, обжигаясь и дуя на пальцы, хватаясь за мочку уха, прыгая от боли и чертыхаясь.
Володя в очках, белой рубашке с полосатым галстуком, чёрных брюках и модном светлом клетчатом пиджаке. В нетерпении курсирует по квартире: то на кухню, то в спальню, то в гостиную. В кухне и спальне он ежеминутно подходит к окну и смотрит во двор, зажмуривая глаза от солнца. Засунет палец в нос и стоит, в задумчивости глядя в окно, забыв обо всём на свете.
А в гостиную Володя ходит исключительно с корыстной целью – слямзить со стола аппетитный кусочек, потом аккуратненько сдвинуть остальные кусочки один к другому так, чтобы не было пробелов на блюдах. Как будто так и было. Потом Володя быстро шагает к хельге. Тихо, тайком,
172
оглядываясь и прислушиваясь, не идёт ли жена, открывает дверцу, хватает один из серебряных стаканчиков, стоящих на полке и заблаговременно наполненных водочкой. Быстро, морщась, глотает водку, тихо закрывает дверцу, берёт маринованный грибочек, отправляет его в рот и с песней «Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек…» идёт радостно на кухню.
Инна готовит очередное блюдо. В кухню заходит Володя. Отламывает кусочек от буженины и пробует на вкус. Открывает духовку, машет рукой к себе и вдыхает воздух свинины. Хочет взять кусочек, но Инна даёт мужу по руке:
– Ложи на место! Не лапай, а то будешь косолапый! Оставь что-нибудь и гостям.
– Не ложи, а ложь! Грамотная! Свинина у тебя на этот раз какая-то уж слишком свиная получилась.
– Ладно, ладно, тоже мне критик! Филолог нашёлся! Займись лучше делом. Кровать застелил? Нет? Уже гости, можно сказать, на подходе. Я ж не могу всё одна делать и за всем уследить!
– Сейчас застелю.
– Тем покрывалом, что с тигром. Оно поновее будет. Живо!
– Застелю. Всё равно в спальню никто не будет заходить на твоего тигра смотреть. Их вон сколько по телеку показывают! Разве тигром сейчас кого удивишь? Если бы на покрывале была изображена в эротической позе обнажённая Мона Лиза, тогда уж куда ни шло.
– Ещё как зайдут! Делай, что тебе говорят. Гостям всё интересно, а особенно – в спальне.
Володя застилает постель и кидает на покрывало большую серую из ягнячьей шерсти шляпу с широкими полями. Будто бы шляпа там случайно оказалась. А затем идёт в ванную комнату, где перед зеркалом выдёргивает у себя лишние брови, бреет волосики на ушах. Делает в зеркале себе козью рожу, затем обезьянью и, удовлетворённый, идёт в гостиную руки в брюки, не зная, чем ему ещё заняться.
Включает телевизор. Посмотрев немного, выключает. Включает магнитофон. Звучит песня Хулио Иглесиаса.
– Вова! Отнеси капусту квашенную на балкон, поставь там в ящик, кричит Инна.
Володя дёргается было на кухню за капустой, но его останавливает новое указание супруги:
– Нет, пока не надо! Может не хватить… Нет, отнеси её всё же на балкон, а то на кухне не развернуться.
173
оглядываясь и прислушиваясь, не идёт ли жена, открывает дверцу, хватает один из серебряных стаканчиков, стоящих на полке и заблаговременно наполненных водочкой. Быстро, морщась, глотает водку, тихо закрывает дверцу, берёт маринованный грибочек, отправляет его в рот и с песней «Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек…» идёт радостно на кухню.
Инна готовит очередное блюдо. В кухню заходит Володя. Отламывает кусочек от буженины и пробует на вкус. Открывает духовку, машет рукой к себе и вдыхает воздух свинины. Хочет взять кусочек, но Инна даёт мужу по руке:
– Ложи на место! Не лапай, а то будешь косолапый! Оставь что-нибудь и гостям.
– Не ложи, а ложь! Грамотная! Свинина у тебя на этот раз какая-то уж слишком свиная получилась.
– Ладно, ладно, тоже мне критик! Филолог нашёлся! Займись лучше делом. Кровать застелил? Нет? Уже гости, можно сказать, на подходе. Я ж не могу всё одна делать и за всем уследить!
– Сейчас застелю.
– Тем покрывалом, что с тигром. Оно поновее будет. Живо!
– Застелю. Всё равно в спальню никто не будет заходить на твоего тигра смотреть. Их вон сколько по телеку показывают! Разве тигром сейчас кого удивишь? Если бы на покрывале была изображена в эротической позе обнажённая Мона Лиза, тогда уж куда ни шло.
– Ещё как зайдут! Делай, что тебе говорят. Гостям всё интересно, а особенно – в спальне.
Володя застилает постель и кидает на покрывало большую серую из ягнячьей шерсти шляпу с широкими полями. Будто бы шляпа там случайно оказалась. А затем идёт в ванную комнату, где перед зеркалом выдёргивает у себя лишние брови, бреет волосики на ушах. Делает в зеркале себе козью рожу, затем обезьянью и, удовлетворённый, идёт в гостиную руки в брюки, не зная, чем ему ещё заняться.
Включает телевизор. Посмотрев немного, выключает. Включает магнитофон. Звучит песня Хулио Иглесиаса.
– Вова! Отнеси капусту квашенную на балкон, поставь там в ящик, кричит Инна.
Володя дёргается было на кухню за капустой, но его останавливает новое указание супруги:
– Нет, пока не надо! Может не хватить… Нет, отнеси её всё же на балкон, а то на кухне не развернуться.
173
Володя дёргается на кухне: то к миске с капустой, то от неё.
– Или нет, оставь.
Володя с грохотом ставит миску на стол:
– Ну так нести или нет, в конце то концов?
– Не надо. Оставь здесь пока. Я потом скажу. Лучше убери газеты с журнального столика в прихожей.
– Уже убрал. Давно.
– Я что-то не заметила. Куда убрал?
– Куда Макар телят не гонял. В хельгу, в книжное отделение.
– Тогда протри пыль на книжных полках.
– Уже давно протёр.
– Когда ты успел?
– Вчера ещё всё протёр, когда квартиру пылесосил.
Володя себе под нос:
– Покоя никакого от тебя нет. Задёргала всего.
Володя идёт в спальню, подходит к окну остыть и вдруг в светлой зыбкой рассеивающейся дымке видит себя молодым, как будто ему 25 лет... Володя тогда был худенький, стройненький. В футболке стоит у подоконника с ящиками с помидорной рассадой. Смотрит в окно с пятого этажа и видит, как к дому по тротуару на проспекте не идёт, а просто летит, спешит к нему его молодая стройная жена Инка. Спешит к мужу из школы. Девушка одета в двойку – тёмно-серый костюм. На шее – косынка. Причёска – хвостик на заколке. Инка, увидев мужа в окне, радостно машет ему правой рукой, чуть ли не подпрыгивая. В левой руке держит учительский портфель. Меняет руки и машет ему уже левой рукой… Молодой Володя вдруг превращается во взрослого, теперешнего, тем не менее стоящего у того же самого окна на Кутузовском проспекте. Он сам себе ошарашенно говорит: «Это ж Инна. Ко мне из школы спешит»…
Видение тает. Затягивается дымкой. Взрослый Володя стоит у окна и, вздыхая, говорит себе тихо и грустно:
– Как давно это было! Боже, как давно! Целая жизнь прошла! А может, этого и не было вовсе? Или было, но не со мной. Нет, было. И как здорово было-то!
Володя проводит рукой по своему лицу, вытирает пальцами навернувшиеся на глаза слезинки, непроизвольно щиплет кожу у себя на руке, словно желая убедиться, он это или не он:
– Неужели это была Инка? Она! Точно она! Я ж помню. Почти 30 лет тому назад. Как кино прокрутили.
174
Володя дёргается на кухне: то к миске с капустой, то от неё.
– Или нет, оставь.
Володя с грохотом ставит миску на стол:
– Ну так нести или нет, в конце то концов?
– Не надо. Оставь здесь пока. Я потом скажу. Лучше убери газеты с журнального столика в прихожей.
– Уже убрал. Давно.
– Я что-то не заметила. Куда убрал?
– Куда Макар телят не гонял. В хельгу, в книжное отделение.
– Тогда протри пыль на книжных полках.
– Уже давно протёр.
– Когда ты успел?
– Вчера ещё всё протёр, когда квартиру пылесосил.
Володя себе под нос:
– Покоя никакого от тебя нет. Задёргала всего.
Володя идёт в спальню, подходит к окну остыть и вдруг в светлой зыбкой рассеивающейся дымке видит себя молодым, как будто ему 25 лет... Володя тогда был худенький, стройненький. В футболке стоит у подоконника с ящиками с помидорной рассадой. Смотрит в окно с пятого этажа и видит, как к дому по тротуару на проспекте не идёт, а просто летит, спешит к нему его молодая стройная жена Инка. Спешит к мужу из школы. Девушка одета в двойку – тёмно-серый костюм. На шее – косынка. Причёска – хвостик на заколке. Инка, увидев мужа в окне, радостно машет ему правой рукой, чуть ли не подпрыгивая. В левой руке держит учительский портфель. Меняет руки и машет ему уже левой рукой… Молодой Володя вдруг превращается во взрослого, теперешнего, тем не менее стоящего у того же самого окна на Кутузовском проспекте. Он сам себе ошарашенно говорит: «Это ж Инна. Ко мне из школы спешит»…
Видение тает. Затягивается дымкой. Взрослый Володя стоит у окна и, вздыхая, говорит себе тихо и грустно:
– Как давно это было! Боже, как давно! Целая жизнь прошла! А может, этого и не было вовсе? Или было, но не со мной. Нет, было. И как здорово было-то!
Володя проводит рукой по своему лицу, вытирает пальцами навернувшиеся на глаза слезинки, непроизвольно щиплет кожу у себя на руке, словно желая убедиться, он это или не он:
– Неужели это была Инка? Она! Точно она! Я ж помню. Почти 30 лет тому назад. Как кино прокрутили.
174
Володя покачивает, трясёт головой: «Бывает же! Кому расскажешь, что я это видел, – не поверят. Такого, скажут, не бывает. А раз видения видишь, значит, скажут, в психушку пора. Или у меня действительно котелок сварился? Надо пойти выпить, нервы подлечить. Поправить здоровье. Хотя, помню, сидел я как-то на кухне и глушил рижский бальзам. Вдруг всё перед глазами поплыло, зашаталось. Я испугался. Всё, думаю, допился, пора бросать. И ведь впрямь чуть было не бросил! А оказалось, землетрясение в Москве произошло, вот всё и зашаталось. А ведь я тоже тогда подумал: видение. Вот и разберись теперь, что считать видением, а что – явлением природы. Но всё равно пойду рюмочку приму. Ведь видел же я сейчас всё это! Видел, как здорово всё тогда было! Мы с Инкой! Молодые, влюблённые, счастливые!»
Володя идёт к хельге. Выпивает стаканчик водочки. Крякает. Закусывает огурчиком. Берёт гитару и идёт к жене на кухню.
Входит на кухню, становится на одно колено и поёт жене в порыве ностальгических чувств:
– Жёнушка, ты, жёнушка, только не ворчи.
Обними воробышка своего в ночи.
Жёнушка, ты, жёнушка, боль, печаль – долой!
Я танцую, жёнушка, лишь с тобой одной!
Инна машет Володе рукой, мол, хватит, хватит, не понимая порыв мужа:
– Хватит, хватит! Распелся! Дел, что ли, нет? Лучше бы занялся чем-нибудь полезным. Иди-иди отсюда! Опух от безделья!
– Не ценишь ты меня с моими талантами.
– Иди-иди уже. Тоже мне, Страдивари выискался!
Володя, обиженный, уходит:
– Страдивари не Страдивари…
Володя идёт по коридору в гостиную, бормоча себе по нос:
– Что же такое сделать плохое?
Инна смотрит на кухне в окно. Видит двор. И вдруг картинка за окном меняется. Всё исчезает в дымке. Дымка рассеивается, и Инна видит себя как бы со стороны… Она в Африке. Молодая, лет 27. В полосатом брючном костюме с белыми, красными и синими полосками, в босоножках на высоких деревянных каблуках – по моде 1970-х годов. Стоит у окна двухэтажного дома, которое выходит на узкую улицу. На улице играют двое
Дата добавления: 2019-09-08; просмотров: 48; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!