НОВЫЙ ГОД В ЭКВАТОРИАЛЬНОЙ ГВИНЕЕ 41 страница
– Как всё вкусно! Вау!
– Ты чего воешь?
– Вкусно очень, вот и вою. От счастья! Вы, ребята, здорово постарались. Интересно, во сколько бы обошёлся хозяину такой ужин в Америке?
Володя отвечает Саше:
– Долларов в 1 000. Не меньше. Только там на такие ужины не приглашают. Бутылку-другую откроют и сосут весь вечер. Стоя и почти без закуски. С сухарями. Вот вам и день рождения у американцев.
Лёнчик начинает хмелеть:
– Друзья, давайте выпьем за Володиного соседа. Евгений Степанович, да? За Евгения Степановича! Степаныч! А ведь были мы когда-то…
190
– Предлагаю тост за родителей Вовчика. Какого сына они вырастили и воспитали! Посмотрите на него! Настоящий человек и гражданин. Так выпьем же за его родителей, за их здоровье!
Все чокаются и выпивают. Начинается шумное застолье.
Лёнчик роняет на брюки кусок колбасы. Берёт его и кладёт на тарелку. Брюки вытирает салфеткой. Когда Лёня нагибается, Юра незаметно для Лёнчика подменяет его рюмку с водкой на рюмку-невыливайку – сувенир для розыгрышей. Затем поднимает свою рюмку:
– Свой тост «Семь Н» я посвящаю супруге именинника. Нашей дорогой Инночке. За нашу необыкновенную, неповторимую, несравненную, неотразимую, необходимую, ненаглядную Инночку!
Галя шепчет Тоне:
– Мы с тобой тоже ненаглядные, правда?
Тоня кивает.
– За Инну! До дна! Мужчины пьют стоя и до дна.
Мужчины встают и опустошают свои рюмки и бокалы. Лишь у Лёнчика из рюмки в рот ничего не выливается. Юра смотрит, как Лёнчик пытается выпить: сначала он чувствует, что во рту ничего нет, затем смотрит на рюмку, а там что-то есть, но это «что-то» не выливается.
|
|
|
Лёнчик не может ничего понять. Трясёт рюмкой:
– Что за чёрт? Ты, греческая водяра, ну-ка лейся.
(Все хохочут.)
Лёнчик удивляется. Рассмотрев рюмку-невыливайку, Лёня обращается к Юре:
– Это ты хохмишь? Так до инфаркта можно довести. Я чуть было не подумал, что у меня крыша уже едет.
Саша уплетает всё подряд за обе щеки:
– Как всё вкусно! Вау!
– Ты чего воешь?
– Вкусно очень, вот и вою. От счастья! Вы, ребята, здорово постарались. Интересно, во сколько бы обошёлся хозяину такой ужин в Америке?
Володя отвечает Саше:
– Долларов в 1 000. Не меньше. Только там на такие ужины не приглашают. Бутылку-другую откроют и сосут весь вечер. Стоя и почти без закуски. С сухарями. Вот вам и день рождения у американцев.
Лёнчик начинает хмелеть:
– Друзья, давайте выпьем за Володиного соседа. Евгений Степанович, да? За Евгения Степановича! Степаныч! А ведь были мы когда-то…
190
– Рысаками? – спрашивает Евгений Степанович.
– Нет, пацанятами. Бегали босиком на даче. Мы ж с одной улицы, Лесной, в Кирсановке, – показывает Лёня на всех. – Наши дачи почти все рядом. Мы на даче чего только не вытворяли! Хулиганили. Да-да, хулиганили. И безобразничали. А теперь посмотрите, какими мы все стали. Солидными. Умными. Взрослыми. Степенными. Вот возьмём для начала Володю. Вовчик большой человек в МИДе. Столько стран объездил! На нём вся политика наша держится. Или Санёк. Стал доктором медицины. Светило науки. Это вам не хухры-мухры. Как, кстати, твоя докторская диссертация называется?
|
|
|
Саша гордо, моргая глазом:
– Эмпирическая диффузия экспиритуально-синдроматического пинтогенального биофлавноида.
Лёнчик заплетающимся языком:
– Во! Я-я-зык сло-ло-омаешь!
– Ты, кажется, свой уже надломил, – перебивает его Тоня. – Трещит твой язык по швам.
– И клиентов у Санька много. Правда, Санёк? И он их, между прочим, лечит! У него принцип. Правда, эскулап? Чем больше платят, тем лучше. И, главное, дольше их лечит. После его дежурства в больнице становится гораздо меньше безнадёжных, неизлечимых больных. Ха-ха-ха!
Юра встаёт из-за стола и подходит к окну. Смотрит на цветочки. И вдруг говорит:
– Батюшки! Гляньте, что творится на белом свете. Мы здесь пьянствуем, а там родину снегом заносит.
Все бросаются к окну:
– Точно!
|
|
|
– А ты, Юра, сейчас аудитором, слышал, служишь? – спрашивает Володя Юру.
– Немного аудитором, немного рантье.
Володя говорит Юре:
– Что значит рантье? В смысле ты – рантье?
– Да, рантье. Сдаю в аренду квартиру матери и гараж. Аудитором-то я не каждый день работаю, а когда приглашают, когда работа есть. Раньше работал завскладом на индийской фирме. Чай, одежонка там разная, бижутерия, подделка под драгоценности, но красивая подделка. Метались со складом своим и товаром по городу, чтоб от непомерных налогов и от рэкетиров скрываться. Как в песне «Я менял адреса, я менял имена…»
191
– Рысаками? – спрашивает Евгений Степанович.
– Нет, пацанятами. Бегали босиком на даче. Мы ж с одной улицы, Лесной, в Кирсановке, – показывает Лёня на всех. – Наши дачи почти все рядом. Мы на даче чего только не вытворяли! Хулиганили. Да-да, хулиганили. И безобразничали. А теперь посмотрите, какими мы все стали. Солидными. Умными. Взрослыми. Степенными. Вот возьмём для начала Володю. Вовчик большой человек в МИДе. Столько стран объездил! На нём вся политика наша держится. Или Санёк. Стал доктором медицины. Светило науки. Это вам не хухры-мухры. Как, кстати, твоя докторская диссертация называется?
|
|
|
Саша гордо, моргая глазом:
– Эмпирическая диффузия экспиритуально-синдроматического пинтогенального биофлавноида.
Лёнчик заплетающимся языком:
– Во! Я-я-зык сло-ло-омаешь!
– Ты, кажется, свой уже надломил, – перебивает его Тоня. – Трещит твой язык по швам.
– И клиентов у Санька много. Правда, Санёк? И он их, между прочим, лечит! У него принцип. Правда, эскулап? Чем больше платят, тем лучше. И, главное, дольше их лечит. После его дежурства в больнице становится гораздо меньше безнадёжных, неизлечимых больных. Ха-ха-ха!
Юра встаёт из-за стола и подходит к окну. Смотрит на цветочки. И вдруг говорит:
– Батюшки! Гляньте, что творится на белом свете. Мы здесь пьянствуем, а там родину снегом заносит.
Все бросаются к окну:
– Точно!
– А ты, Юра, сейчас аудитором, слышал, служишь? – спрашивает Володя Юру.
– Немного аудитором, немного рантье.
Володя говорит Юре:
– Что значит рантье? В смысле ты – рантье?
– Да, рантье. Сдаю в аренду квартиру матери и гараж. Аудитором-то я не каждый день работаю, а когда приглашают, когда работа есть. Раньше работал завскладом на индийской фирме. Чай, одежонка там разная, бижутерия, подделка под драгоценности, но красивая подделка. Метались со складом своим и товаром по городу, чтоб от непомерных налогов и от рэкетиров скрываться. Как в песне «Я менял адреса, я менял имена…»
191
Наши резиденты… Куда им, нелегалам, до меня?! Пусть поучатся, как от преследований уходить. Да не одному, а со складом. Потом фирма всё же разорилась. Слишком много накладных расходов. Индусы к себе домой, в Англию, уехали… Друзья, честно скажу, очень рад я за нашего Володьку и очень, очень горжусь им. В дипломаты выбился, не куда-нибудь. Пробился то есть. И чего только у него сейчас нет! Вон и крокодил, и черепаха, и рыба ежастая, и две дочери, и шкура змеиная, и дерево разное: красное, чёрное, железное. И жена-красавица. Ты, Вовчик, сколько уже сидишь на передовой дипломатического фронта?
– Долго сижу. Лет 25.
– Вот! Но он не только дипломат. Он к тому же и сценарист. Киносценарий, слышал, пишет.
Володя скромно водит пальцем по столу:
– Пишу. Только пока всё в стол. Кому они нужны мои комедии? Сейчас только сериалы о ментах и бандитах подавай.
– Вот именно, – добавляет Тоня. – А зрителя кто-нибудь спрашивает, чего он хочет? Я, например, очень комедии люблю. А владельцам госканалов важнее только рейтинг и барыш!
– Что верно, то верно, – поддерживает её Саша. – Комедий у нас мало, но зато они в основном плохие. А на нервы и психику комедийные фильмы благотворно действуют. Хорошее ты дело, Володь, делаешь.
Галя обращается к Лёнчику:
– Лёнь, я забыла, а ты кем сейчас работаешь?
– Рекламным агентом.
– Это по твоему образованию? По твоему профилю? А какое у тебя образование?
– Вы-высшее. Не-не нача-ча-тое. Кстати, о фильмах. Сейчас в Москве идёт отличный американский блокбастер. «Идеальный шторм» называется. Бюджет – 140 миллионов. 150 рублей за билет. Минимум. Чума! Хочу сходить посмотреть. Говорят, там эффекты классные: звуковые, световые и прочие…
Галя вдруг заволновалась:
– Без меня?
– Ты ж не любишь в кино ходить!
– Никакого блока. Тем более бастера. И никаких баб.
– Да я и не думал ни о каких бабах.
– Я тебя знаю. Хо-о-орошенько знаю. Четырёх жён тебе мало?!
192
Наши резиденты… Куда им, нелегалам, до меня?! Пусть поучатся, как от преследований уходить. Да не одному, а со складом. Потом фирма всё же разорилась. Слишком много накладных расходов. Индусы к себе домой, в Англию, уехали… Друзья, честно скажу, очень рад я за нашего Володьку и очень, очень горжусь им. В дипломаты выбился, не куда-нибудь. Пробился то есть. И чего только у него сейчас нет! Вон и крокодил, и черепаха, и рыба ежастая, и две дочери, и шкура змеиная, и дерево разное: красное, чёрное, железное. И жена-красавица. Ты, Вовчик, сколько уже сидишь на передовой дипломатического фронта?
– Долго сижу. Лет 25.
– Вот! Но он не только дипломат. Он к тому же и сценарист. Киносценарий, слышал, пишет.
Володя скромно водит пальцем по столу:
– Пишу. Только пока всё в стол. Кому они нужны мои комедии? Сейчас только сериалы о ментах и бандитах подавай.
– Вот именно, – добавляет Тоня. – А зрителя кто-нибудь спрашивает, чего он хочет? Я, например, очень комедии люблю. А владельцам госканалов важнее только рейтинг и барыш!
– Что верно, то верно, – поддерживает её Саша. – Комедий у нас мало, но зато они в основном плохие. А на нервы и психику комедийные фильмы благотворно действуют. Хорошее ты дело, Володь, делаешь.
Галя обращается к Лёнчику:
– Лёнь, я забыла, а ты кем сейчас работаешь?
– Рекламным агентом.
– Это по твоему образованию? По твоему профилю? А какое у тебя образование?
– Вы-высшее. Не-не нача-ча-тое. Кстати, о фильмах. Сейчас в Москве идёт отличный американский блокбастер. «Идеальный шторм» называется. Бюджет – 140 миллионов. 150 рублей за билет. Минимум. Чума! Хочу сходить посмотреть. Говорят, там эффекты классные: звуковые, световые и прочие…
Галя вдруг заволновалась:
– Без меня?
– Ты ж не любишь в кино ходить!
– Никакого блока. Тем более бастера. И никаких баб.
– Да я и не думал ни о каких бабах.
– Я тебя знаю. Хо-о-орошенько знаю. Четырёх жён тебе мало?!
192
– И не думал я вовсе. Всё ты наскрозь знаешь, прямо какое-то УЗИ моих мыслей.
– Я сказала твёрдо: никакого «Идеального шторма». Иначе я тебе дома такой шторм с бурей и торнадо устрою, мало не покажется. Рыбаки могут отдыхать.
– Господи! Чего ты на меня взъелась? При людях-то!
Юра Лёнчику шепчет:
– За всё в жизни приходится платить. А за любовь – законным браком.
Лёнчик тоже шепчет Юре:
– Хороший муж должен быть глухим.
Галя, услышав это:
– А хорошая жена слепой, да?
Юра встаёт с рюмкой:
– Вовчик! За тебя! Чтоб всегда тебе давали… чины, награды и медали. Чтоб у тебя всегда стоял… вином наполненный бокал!
Галя стонет:
– Неугомонный! Он опять о своём.
Ленчик говорит Юре сочувственно:
– Женишься ты или останешься холостым, всё равно будешь жалеть о том, что сделал. Так сам Сенека сказал.
– Да пошли эти американцы в жопу со своим «Идеальным штормом»! – почти кричит Юра. – Не пойду я в кино!
Саша его перебивает и с умным видом меняет тему:
– Для нас сейчас в стране самый больной и сложный вопрос – это возврат в страну наворованных и вывезенных миллиардов долларов. Вот о чём нам надо задуматься. Как решить быстро этот вопрос?
Лёнчик перебивает Сашу:
– Верни свои капиталы в Россию, вложи их в сельское хозяйство или промышленность. И живи себе поживай. Никто тебя тогда не тронет.
– Какой ты у нас умный, Лёнчик, – вступает в дискуссию Володя. – Это ж так просто! А вон там, наверху, об этом никак не додумаются.
– А там что, не люди? Что, умнее нас с вами? И будут называть их, тех, кто вернул деньги в Россию, не презрительно и с ненавистью олигархами, а уважительно и почтительно: «Это ж наши родные олигархи-меценаты, порядочнейшие из людей. Без мигалок и спецномеров ездят. Одно любование!
В квартире мигает лампочка и на мгновение гаснет. Потом снова включается.
193
– И не думал я вовсе. Всё ты наскрозь знаешь, прямо какое-то УЗИ моих мыслей.
– Я сказала твёрдо: никакого «Идеального шторма». Иначе я тебе дома такой шторм с бурей и торнадо устрою, мало не покажется. Рыбаки могут отдыхать.
– Господи! Чего ты на меня взъелась? При людях-то!
Юра Лёнчику шепчет:
– За всё в жизни приходится платить. А за любовь – законным браком.
Лёнчик тоже шепчет Юре:
– Хороший муж должен быть глухим.
Галя, услышав это:
– А хорошая жена слепой, да?
Юра встаёт с рюмкой:
– Вовчик! За тебя! Чтоб всегда тебе давали… чины, награды и медали. Чтоб у тебя всегда стоял… вином наполненный бокал!
Галя стонет:
– Неугомонный! Он опять о своём.
Ленчик говорит Юре сочувственно:
– Женишься ты или останешься холостым, всё равно будешь жалеть о том, что сделал. Так сам Сенека сказал.
– Да пошли эти американцы в жопу со своим «Идеальным штормом»! – почти кричит Юра. – Не пойду я в кино!
Саша его перебивает и с умным видом меняет тему:
– Для нас сейчас в стране самый больной и сложный вопрос – это возврат в страну наворованных и вывезенных миллиардов долларов. Вот о чём нам надо задуматься. Как решить быстро этот вопрос?
Лёнчик перебивает Сашу:
– Верни свои капиталы в Россию, вложи их в сельское хозяйство или промышленность. И живи себе поживай. Никто тебя тогда не тронет.
– Какой ты у нас умный, Лёнчик, – вступает в дискуссию Володя. – Это ж так просто! А вон там, наверху, об этом никак не додумаются.
– А там что, не люди? Что, умнее нас с вами? И будут называть их, тех, кто вернул деньги в Россию, не презрительно и с ненавистью олигархами, а уважительно и почтительно: «Это ж наши родные олигархи-меценаты, порядочнейшие из людей. Без мигалок и спецномеров ездят. Одно любование!
В квартире мигает лампочка и на мгновение гаснет. Потом снова включается.
193
– Это веерное включение электроэнергии идёт, – утверждает Саша.
– Это не только у нас. Это по всей стране идёт.
– А что если какой-нибудь там руководитель РАО ЕЭС под шумок этих веерных отключений по стране, к которым все уже привыкли, отключит в один прекрасный день все оборонные стратегические объекты страны?
Галя всплёскивает руками:
– А что если по ним, по этим объектам, в это время кто-нибудь нанесёт точечные удары? Какой ужас!
Тут уж все начали выступать, перебивая друг друга:
– Слушайте, а вдруг меня сейчас враги подслушивают? И узнают, как с нами можно быстро расправиться. В один миг.
– А они там, за бугром, об этом не знают. Непременно ждут, что Галя скажет, чтоб её подслушать.
– Надо бы и нашим военным подсказать, чтоб их врасплох не застали.
– Не бойся, там тоже не дураки сидят. Можешь кушать спокойно. Ещё раз что-нибудь такое отключат – и терпение кончится. И отключалы своё схлопочут, не век же им над людьми измываться.
– Почему ужас? Если стратегические наши объекты обесточат, а потом разбомбят – это даже хорошо! Тогда потребителей энергии в России станет го-о-ораздо меньше. Соответственно, и расход электроэнергии. А наша страна, значит, станет ещё богаче, чем сейчас.
Юра говорит Лёне:
– Всё же какой ты умный! Но идиот ты тоже порядочный! С таким умом и на свободе!
– А я знаю, как решить и этот вопрос. Глубоко вы оторваны от народа. Можно сказать, на всю катушку оторваны. Я не в своих делах – профессионал. Это ж элементарно, Ватсон. ЖКХ, ТСЖ выставляют фиктивный счёт за электроэнергию, допустим, какой-нибудь области, району или заводу, дому. Если счета завышены – расстрелять!
– Расстрелять?
– Расстрелять. Не по-настоящему, конечно. Не полностью. Это я так, фигурально выражаясь. Дать казнокрадам и ворам пять-семь лет условно.
Тоня:
– За такие преступления и воровство миллионов и миллиардов рублей только семь лет условно?
Лёнчик чешет затылок:
194
– Это веерное включение электроэнергии идёт, – утверждает Саша.
– Это не только у нас. Это по всей стране идёт.
– А что если какой-нибудь там руководитель РАО ЕЭС под шумок этих веерных отключений по стране, к которым все уже привыкли, отключит в один прекрасный день все оборонные стратегические объекты страны?
Галя всплёскивает руками:
– А что если по ним, по этим объектам, в это время кто-нибудь нанесёт точечные удары? Какой ужас!
Тут уж все начали выступать, перебивая друг друга:
– Слушайте, а вдруг меня сейчас враги подслушивают? И узнают, как с нами можно быстро расправиться. В один миг.
– А они там, за бугром, об этом не знают. Непременно ждут, что Галя скажет, чтоб её подслушать.
– Надо бы и нашим военным подсказать, чтоб их врасплох не застали.
– Не бойся, там тоже не дураки сидят. Можешь кушать спокойно. Ещё раз что-нибудь такое отключат – и терпение кончится. И отключалы своё схлопочут, не век же им над людьми измываться.
– Почему ужас? Если стратегические наши объекты обесточат, а потом разбомбят – это даже хорошо! Тогда потребителей энергии в России станет го-о-ораздо меньше. Соответственно, и расход электроэнергии. А наша страна, значит, станет ещё богаче, чем сейчас.
Юра говорит Лёне:
– Всё же какой ты умный! Но идиот ты тоже порядочный! С таким умом и на свободе!
– А я знаю, как решить и этот вопрос. Глубоко вы оторваны от народа. Можно сказать, на всю катушку оторваны. Я не в своих делах – профессионал. Это ж элементарно, Ватсон. ЖКХ, ТСЖ выставляют фиктивный счёт за электроэнергию, допустим, какой-нибудь области, району или заводу, дому. Если счета завышены – расстрелять!
– Расстрелять?
– Расстрелять. Не по-настоящему, конечно. Не полностью. Это я так, фигурально выражаясь. Дать казнокрадам и ворам пять-семь лет условно.
Тоня:
– За такие преступления и воровство миллионов и миллиардов рублей только семь лет условно?
Лёнчик чешет затылок:
194
– Да, маловато. Лет 15–20 на урановых рудниках или каменоломнях. Пожизненно. Сурово, но справедливо. Условно, конечно. А то преступники не успеют попользоваться ворованным.
– Зачем условно расстреливать? Отправить, скажем, на трудовые работы. Чернорабочим на организацию свалок, мусоросжигательную станцию. Для примера.
– Почему правительство не может так распорядиться, чтобы всё хорошее исполнялось, а плохое запрещалось? По телевизору – секс, насилие. В школах – наркотики, пьянство. На улицах – проституция. В стране – преступность и коррупция. Так почему бы мне там не работать, а не манекеном? Я бы порядок в стране быстро навёл.
Дата добавления: 2019-09-08; просмотров: 43; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!