Эволюция мифологического мышления
Нерасчлененное мышление (инкорпорированное – в терминах А. Ф.Лосева, пралогическое – в терминах Л. Леви–Брюля): неразличение природных и культурных объектов, тождество части и целого, безразличие к временной причинности (так, последующее событие может быть причиной предыдущего), невыделение человеком себя из окружающего мира, на чем зиждется тотемизм. Представление о мире основывается на законе сопричастия, т. е. тождества самых разных физических предметов, если они обладают одинаковыми мифологическими качествами (например, дуб, бык и молния как символы Громовержца). Отсутствие абстрактных понятий, существование только конкретных представлений (следы этого можно видеть в таких выражениях, как «в сердце зажглась любовь», «поток мыслей», «твёрдость духа»).
С дальнейшим развитием человеческого мышления от вещи отделяется «душа вещи», «субъект вещи» («демон» в терминах Лосева). Демонологическое мышление есть начальный этап развития абстрактного мышления; при этом «демон» является силой, действующей вне системы, губящей и помогающей произвольно, далёкой от какой–либо морали. Причина аморальности «демона», возможно, состоит не столько в неразвитости моральных норм человеческого общества, сколько в противопоставлении «демона» как иномирного существа силам Порядка мира людей (ср. далее аморальное поведение богов как признак сверхчеловечности). Устойчивость представлений о внушенности человеку действий и мыслей «демоном» (впоследствии – богом–покровителем, гением, ангелом–хранителем).
|
|
|
С вытеснением пралогического мышления логическим мифологию начинают понимать как систему разума, образы богов систематизируются и гармонизируются. Такое мышление («номинативное» в терминах А. Ф. Лосева) характеризуется осознанием человеком собственной самоценности, уничтожением логики всеобщего оборотничества, а в конечном итоге – в большей или меньшей степени освобождением от мифологии вообще (хотя, безусловно, основные мифологические представления неосознанно присущи даже атеизму).
Литература
Гуревич А. Я. «Эдда» и сага. М., 1979. С. 72–89.
Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. Ч.II. М., 1976.
Стеблин–Каменский М. И. Миф. Л., 1976.
Леви–Брюль Л. Первобытное мышление // Леви–Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994.
Лосев А. Ф. Знак. Символ. Миф. М., 1982. С. 259–373.
Топоров В. Н. Гора // Мифы народов мира: Энциклопедия. Т. I. М., 1991. С. 311–315.
Топоров В. Н. Древо мировое // Мифы народов мира: Энциклопедия. Т. I. М., 1991. С. 398–406
Лекция 2. Шаманский миф и его герой
Шаманский миф
Шаманский миф – сказание о странствии шамана–первопредка в ином мире ради добычи благ для своего народа, о его браке с хозяйкой потустороннего мира, сражениях с чудовищами. Термин «мотивы, восходящие к шаманскому мифу» означает круг реконструируемых образов и сюжетов, которые следует признать максимально архаическими. Близость сюжетных мотивов архаического эпоса и волшебной сказки, образов эпических героев и некоторых богов позволяет утверждать, что собственно миф (сказание о богах), героический эпос и волшебная сказка параллельно развиваются из шаманского мифа, акцентируя различные черты образа шамана–первопредка, а именно: собственно миф – сверхъестественность, космогоническую значимость происхождения и деяний; эпос – воинственность и защиту мира людей от чудовищ; волшебная сказка – внешнюю чудесность событий. Волшебная сказка дольше всех жанров сохраняет форму шаманского мифа и первой теряет его значимость; собственно миф, напротив, легко утрачивает форму (т. к. в восприятии бога его сверхъестественная сила важнее его деяний), сохраняя и даже увеличивая значительность образа; эпос же, фокусируя представление об абсолютной достоверности всех событий (в реальность русских богатырей верят до сих пор даже некоторые учёные), из–за этого постепенно утрачивает волшебные, сверхъестественные черты, превращаясь в итоге в своеобразную «квазиисторию», повествование о героическом прошлом народа, каким оно должно было бы быть (ср. былины о победе над татарами в первом же бою, об освобождении Константинополя–Царьграда от «неверных» и т. п.).
|
|
|
|
|
|
Чем древнее фольклорный сюжет, т. е. чем ближе он к шаманскому мифу, а его герой – к шаману–первопредку, тем меньше этот герой будет похож на обычного человека, тем больше в сюжете будет «сказочных» мотивов, и тем большие услуги герой будет оказывать людям.
Герой шаманского мифа
Герой шаманского мифа принадлежит одновременно и к миру людей, и к иному миру, поэтому он способен существовать в обоих мирах. Такой герой обладает главнейшими чертами первопредка–культурного героя: сверхъестественным происхождением (получеловек–полуживотное, получеловек–полубог), особенно в форме одиночества (рождение из камня, яйца и проч.; сирота, вообще не имеющий родителей или не ведающий их) или быстрого взросления (мотив предка, вернувшегося к жизни), амбивалентностью, неведением моральных законов, так как они создаются лишь в результате его жизнедеятельности (отсюда эпический мотив ярости героя, его враждебности к своим и тесно связанных с яростью эротизма и пьянства), анормальностью, избыточностью (исполинский рост, сила и т. п.). Основная черта первопредка и образов, восходящих к нему, – амбивалентность деяний, обусловленная отчасти принадлежностью к обоим мирам, родством с возможными врагами «среднего мира», отчасти упомянутым неведением моральных норм. Амбивалентность первопредка порождает страх перед ним, откуда и проистекает, в частности, мотив ухода первопредка, затем трансформирующийся в эпическое неприятие лучшего богатыря (в форме изгнания, заточения, убийства).
|
|
|
Родство первопредка и его врага. В. Я.Пропп о гибели Змея от Змея: змееборец сам непременно обладает змеиным происхождением, знаком которого, по преимуществу, является магическая уязвимость ног («ахиллесова пята»). Магическая уязвимость предстаёт обратной стороной магической неуязвимости, восходящей к представлениям о каменнотелости (трансформированной в железнотелость). Бой героя со Змеем – «архаический поединок» – обладает жёстко заданной структурой (первый этап – бой на расстоянии, неполная победа героя; второй этап – победа в контактном бою; третий этап, факультативный, – истребление «змеёнышей»); в эпосе и собственно мифе «архаический поединок» – либо первый, либо главный бой героя.
Специфической особенностью образа первопредка (исчезающей при дальнейшем развитии) является сочетание военной силы и магии. В образе первопредка магия неразрывно связана с мудростью, которая не отделена от хитрости и подлости. В более поздних мифологических текстах развивается избирательность: либо герой силён и, следовательно, честен; либо он слаб и, следовательно, хитёр (порой он прибегает к магии).
В конкретных шаманских мифах некоторые из упомянутых черт первопредка развиты ярко, некоторые едва намечены (и расцветают у наследников образа первопредка). Оставляя в стороне степень выраженности качества, можно сформулировать три основные черты первопредка – героя шаманского мифа (если качество выражено, то в максимальной степени):
рост – вес – аппетит – сила – неуязвимость (каменнотелость);
ярость – пьянство – эротизм;
мудрость – магия – хитрость.
Для первопредка и непосредственных наследников его образа это именно три (а не более) черты; внутри каждой цепочки один элемент подразумевает другой (например, силу героя можно измерять количеством съеденной им пищи).
Сюжет шаманского мифа
Сюжет шаманского мифа – странствие первопредка в ином мире – по своей структуре тесно связан с обрядом инициации (посвящения юноши во взрослые члены племени). Инициатические мотивы вообще являются ядром большинства мифологических текстов.
В. Я. Пропп об обряде инициации и его отражении в сказке и мифе.
Литература
Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986.
Пропп В. Я. Чукотский миф и гиляцкий эпос. // В кн.: Пропп В. Я. Фольклор и действительность. М., 1976.
Баркова А. Л. Структура архаического поединка в русских былинах и западноевропейском эпосе // Древняя Русь и Запад. Научная конференция. Книга резюме. М., 1996. С. 67–70.
Баркова А. Л. Отличительные черты архаических героев в эпических традициях различных народов // Актуальные проблемы языкознания и литературоведения. М., 1994.
Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. Часть II. М., 1976.
Лекция 3. Эпос и мифология
Эпическая установка на достоверность – причина трансформации образов: со сменой типа мышления, системы ценностей меняется и представление о герое. Историю эпоса можно рассматривать как историю самоописания человека.
В ходе трансформации эпических образов можно выделить четыре типа, иначе говоря, четыре поколения героев. Это, разумеется, не исключает существования переходных типов, а также совмещения черт различных поколений в одном образе.
Эпический герой – наследник образа первопредка, лишённый, однако, магических способностей (только в чрезвычайно архаических сюжетах герой прибегает к магии). Главный герой архаического эпоса также амбивалентен, он в родстве со своим врагом, откуда неизбежность ссоры лучшего из богатырей с эпическим государем или богатырским племенем.
В центре архаического эпоса стоит инициация героя, в ходе которой он получает от своих иномирных родственников предметы и качества, делающие его богатырём. Патрон инициаций – владыка иного мира, как правило, неподвижный исполин (первое поколение героев, в то время как архаический герой – главный герой эпоса – второе). Большинство сказаний о боях архаического героя с чудовищами также содержат инициатические мотивы, однако образ чудовища ближе к архаическому герою, чем к великанам первого поколения.
Герой архаического эпоса сражается, побуждаемый чувством личной ненависти к врагу, ему чужд патриотизм – он сражается с врагами мира людей только потому, что они его личные противники. Архаический герой нередко предстаёт губителем своих товарищей (эта черта сохраняется и в классическом эпосе, вплоть до литературного – например, Роланд).
С приходом ранней государственности к эпическому герою предъявляются моральные требования, иномирность воспринимается решительно негативно. Раннегосударственный герой (третье поколение) – это идеальный человек, воплощение эпических норм. Наряду с ним существует архаический герой, образ которого подвергается существенной редакции: последовательно смягчаются аморальность и анормальность, появляется патриотизм и т. п. В раннегосударственном эпосе многие архаические мотивы проходят через отрицание: например, брак с хозяйкой иного мира превращается в отвержение любви богини.
С закатом эпической эпохи на первый план вновь выходит герой–трикстер, прямой наследник образа первопредка, однако теперь его хитрость воспринимается как знак физической слабости. Такой герой (четвёртое поколение) – обыкновенный человек, предпочитающий мирную жизнь боям.
Литература
Баркова А. Л. Четыре поколения эпических героев // «Человек», 1996, № 6; 1997, № 1.
Баркова А. Л. Отличительные черты архаических героев…
Мелетинский Е. М. Происхождение героического эпоса. М., 1969.
Мелетинский Е. М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М., 1986.
Семинар
Анализ русских сказок на основе книги В. Я. Проппа «Исторические корни волшебной сказки».
Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 364; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!