Маленькие осьминоги в томатном соусе

(из книги семейных рецептов клана Со­прано) На шесть порций:

 

♦ осьминоги —1 кг;

♦ 2 стакана очищенных и мелко порезан­ных помидоров (свежих или консервиро­ванных);

♦ 4 столовых ложки оливкового масла;

♦ 4 столовых ложки свежей мелко наре­занной петрушки;

♦ 2 большие головки чеснока;

♦ щепотка толченого красного перца;

♦ 6—12 печений с перцем или тостов из итальянского хлеба;

♦ соль по вкусу.

Вымойте и высушите осьминогов. Удали­те твердые круглые зубцы у основания щупальцев. В большую кастрюлю положи­те осьминогов, помидоры, оливковое мас­ло, мелко порубленный чеснок, красный перец и соль. Доведите до кипения. На­кройте кастрюлю крышкой и варите на очень медленном огне в течение 45 мин. Снимите крышку и варите еще 15 мин до готовности.

Слегка размочите печенье. Разложите на шесть тарелок, а сверху разместите осьми­ногов в соусе. Украсьте оставшейся пет­рушкой. Подавать горячим.

Сокращено по источнику : Плахова Д . Вкус преступ­ной жизни (http://news.bbc.co.uk). 2002. 29 дек.

982

Сицилийская мафия унаследовала многие черты традиционной культу­ры. Из поколения в поколение почитаются традиции, однажды заведенные, неважно, оценивать их как добрые или злые. Так, до сих пор непререкаемым авторитетом пользуется традиция омерты, хотя двоюродные браться сици­лийцев — американские гангстеры — давно превратили респектабельный ритуал в прагматический обычай убивать предателей. При слабости цент­рального правительства, что часто случается в слаборазвитых странах, мно­гие функции берет на себя семья, в том числе защиту чести и достоинства человека. Поскольку Сицилию постоянно кто-то завоевывал, простые люди

перестали надеяться на защиту своего правительства и создали собственные силы самообороны. Сицилийская ма­фия, выросшая из народных корней, основывалась на вере в справедли­вость, честь, достоинство и месть обид­чику. Она брала под свою защиту тех, кого не могло защитить правительство. Человек, вступавший в мафию, сразу повышал свой статус в глазах окружа­ющих. Кроме того, он мог рассчиты­вать на карьеру внутри организации, помощь главы «семьи», «семейных» адвокатов, наконец, пенсию для себя и ближайших родственников в случае тюремного заключения.

Жители Сицилии еще и сегодня считают, что мафия — это некое особое поведение, личное ухарство, самолюбие, чувство чести, жажда справедли­вости и способ устанавливать справедливость в стране с вековой недееспо­собностью аппарата государственного управления.

В противоположность аристократической мафии Сицилии ее американ­ские кузины — это расчетливые дельцы теневого бизнеса, которые не гну­шаются убийством даже тогда, когда это не нужно делать. У них холодное сердце, говорят об американцах сицилийцы, а вместо разума — пистолет. Американская мафия напоминает крупную корпорацию, где все поставле­но на поток, руководство обюрокрачено и недоступно рядовым исполните­лям, взаимоотношения между людьми построены на чистой выгоде. Здесь легко могут убить своих, если те превратились в препятствие для получения дополнительного дохода⁶. К убийству, поджогам, взрывам, аферам и запу­гиванию американские итальянцы относятся так же как к трансфертам, оформлению банковского счета или заполнению документации.

Напротив, сицилийскую мафию, во всяком случае классического периода, можно уподобить скорее малому или семейному бизнесу — тихому, провинци-

⁶ Суд Палермо в 2001 г. приговорил к пожизненному заключению Джованни Риина, сына бывшего крестного отца «Коза Ностра» Тото Риина, который вошел в историю мафии как один из самых кровавых боссов. На его счету около 100 трупов— главарей соперничающих кланов, полицей­ских, судей. При нем для устрашения населения и государства была проведена серия терактов в Риме, Болонье и Флоренции, убиты известные итальянские судьи и прокуроры, ведущие рассле­дования преступлений мафии. 24-летний Джованни Риина осужден за 4 убийства, совершенные им 6 лет назад. Несмотря на молодость, он был боссом мафиозного клана г. Корлеоне, штаб-квар­тиры сицилийской мафии.

983

ально спокойному и неспешному. Здесь все построено наличных связях, дове­рительных отношениях, взаимных симпатиях и антипатиях. На Сицилии мно­гое можно сделать по знакомству и блату, в Америке — только за деньги и по расчету. Первой рекомендацией для вступающих в круг мафии служила фор­мула «друзья друзей». Кандидат должен был сказать: я друг такого-то, а этот не­кто был уже связан с мафией. Это принцип инструментальной дружбы, на ко­тором покоится не только мафия, но и вообще организованная преступность и закрытые сообщества. Рекомендация друзей — разновидность кредитной кар­точки или пароля, формула которых звучит так: «скажи, что ты пришел от меня» или «назови мое имя». На этой основе возникают жестко структурированные опосредованные связи: не просто мой друг, но друг моего друга.

Клиентизм⁷, непотизм⁸, использование личных рекомендаций, как счи­тают социологи, пронизывают все поры сицилийского общества — от пуб­личных выступлений до заключения финансовых сделок. Получить без оче­реди справку или попасть к врачу можно лишь на основе доверенности от «значимого лица». Подобные отношения — прямая дорога к коррупции, а от нее один шаг до организованной преступности. В обиход современного сицилийца прочно вошло итальянское словечко bustarella, обозначающее взяточничество, магарыч — процент от зарплаты, выплачиваемый работо­дателю или мастеру за выгодное задание, деньги в конверте, конфеты, коньяк или другой подарок, помогающий получить выгодную услугу. По оценке экономистов, миллиарды долларов, получаемых Сицилией из Рима, Меж­дународного банка, США, Европейской комиссии, оседают в карманах чи­новников. Дети и правнуки мафиози, некогда нагревших руки на разво­ровывании денег, выделенных в рамках Плана Маршалла, сегодня — респек-табельные джентльмены, никак не замешанные в организованной преступности. Криминальные деньги, обернувшись через поколения, ста­ли легитимной формой интеллектуального и социального капитала.

В 1980-е гг. появилась даже особая профессия — progettista. Так называл­ся консультант или менеджер проекта, разработанного для городских влас­тей Европейским банком, который помогал так распределить общественные деньги, чтобы большая их часть осела в частные руки. Народ назвал их «но­выми мафиози».

За взятку можно было сделать неплохую карьеру и позже. Вплоть до 1992 г., когда началась знаменитая операция против мафии «Чистые руки-1», продви­нуться до генерала или в крайнем случае до полковника в итальянской по­лиции и даже в армии можно было за взятку в 20 тыс. долл., которая, разу­меется, должна сопровождаться нужной рекомендацией.

Такого рода социальная система порождает некорпоративные группы, сеть неформальных взаимоотношений, служащих опорой в борьбе с проти-

⁷ Клиентизм — отношения между клиентом (покровительствуемым лицом) и патроном (покрови­
тельствующим лицом).

⁸ Непотизм (от лат. nepos, родительный падеж nepotis — внук, племянник) — раздача римскими па­
пами ради укрепления собственной власти доходных должностей, высших церковных званий, зе­
мель своим родственникам (прежде всего сыновьям). Был особенно широко распространен в XV—
XVI вв.; привел к возвышению из папской родни могущественных фамилий (Боргезе, Лудовизи,
Борджа и др.). Термин «непотизм» стал нарицательным, употребляется как синоним кумовства,
покровительства, заступничества, протекции. В социологии обозначает замещение должностей
предпочтительно родственниками в нарушение общего и справедливого порядка.

984

воположной группой за экономические и политические ресурсы. Солидар­ность в инструментальной дружбе основана на уверенности, что любые обя­зательства непременно будут исполнены, ибо они носят взаимный характер. Принцип доверия действует эффективнее любого формального обязатель­ства, юридического акта. В отличие от последнего клятву верности нельзя нарушить. Поэтому можно говорить о превращении квазиродственных и инструментальных отношений в жестко структурированную систему обез­личенных ролей и функций. Возникающие на их основе группы сыграли в свое время решающую роль в экономике Сицилии. С их помощью соверша­лись всевозможные сделки. Обычно субъектом последних выступали вре­менные коалиции, ориентированные на решение конкретных задач. Как только цель достигалась, группы рас­падались.

Уже по своему определению мафия должна ставить понятие чести во главу угла. Мафиозо — это человек, который может завоевать уважение, игнорируя, а иногда и нарушая закон. В основе чести как системы поведения лежит известная двойственность, если не ска­зать противоречивость. Социальная атрибутика кодекса чести строится на иерархии неравенства, и в то же вре­мя она порождена субъективным притязанием индивида на равенство.

Первое требование кодекса чести представляет собой социально при­знанную способность главы семьи гарантировать ближайшим родственни­кам известный уровень потребления, для чего необходимо позаботиться о сохранении в неприкосновенности семейной собственности, защитить чле­нов семьи от нападений извне. Особый объект внимания — целомудрие жены и невинность дочерей. Таким образом, речь идет о социально признан­ном способе распределения статусов в системе межличностного поведения: гарантия уровня жизни семьи, защита ее жизненного пространства и сохра­нение сексуальной неприкосновенности родственников. Антропологиче­ские изыскания свидетельствуют, что в культуре средиземноморских наро­дов эти элементы тесно взаимосвязаны. К примеру, женщина, бездумно расточающая деньги, или носящая одежду, которая не подобает ее званию, идентифицируется в сознании окружающих как изменница мужу.

Если же мужчина не может гарантировать целомудрие женщин своей семьи, он, по всей видимости, никчемная личность. И так далее. Следует особо выделить два аспекта такого понимания чести. Первое: женщина и собственность с точки зрения утраты чести приравнены друг к другу- Вто­рое: социальная обязанность каждого заключается в том, чтобы жить в со­ответствии со своими средствами и званием. В обществе, для которого ха­рактерен принцип «жить по средствам», собственность дается или переда­ется по наследству, но не приобретается, узурпируется или отторгается. То же самое и в отношении представительниц слабого пола. Выражение «чест­ная женщина» свидетельствует о ее пассивной позиции: честь — это каче­ство, которым она наделяется при рождении и которое утрачивает в случае

985

недостойного поведения. Подобная трактовка чести, единственно допусти­мая в отношении женщин (как, впрочем, и собственности) показывает, что честь выступает таким кодексом поведения, который базируется на строго фиксированном распределении приписанных субъектам статусов. Данный индивид «честен» потому, что рожден в честной семье. В этом смысле мы и говорим о чести как статическом понятии.

Итальянский социолог Р. Катанзаро⁹ предлагает различать два понятия — честный человек и человек чести. Различия в том, что человеком чести не рождаются, им становятся. Здесь уже честь — особо ценимая способность, будь то неординарная сила, хитрость или же какой-либо другой талант, кото­рый вызывает не только восхищение, но и помогает достичь успеха в жизни. К примеру, человек чести, даже низкого происхождения, может добиться богатства и уважения, запугивая других. Или же он совершает убийство, но его оправдывают за отсутствием улик. В этом случае убийца может рассчи­тывать на закон омерты — молчание окружающих под угрозой насилия. В этой трактовке честь предстает как особый индивидуальный талант, под­крепляемый «нарастающим капиталом» в виде успешно применяемого наси­лия. Чем успешней человек применяет насилие, тем выше его положение на шкале чести. Борьба за честь, таким образом, является соперничеством за про­движение наверх в обществе, где капиталистический рынок еще не развит.

Человек чести по - сицилийски — это преступник , совершивший не одно преступление , но ни разу не пойманный органами правопорядка

Однако соперничество за честь открыто не для всех. Оно возможно сре­ди индивидов, которые либо равны между собой, либо могут претендовать на равенство. Если человек высокого звания, скажем, барон соблазнил дочь

⁹ Катанзаро Р. Мафия // Социс. 1989. № 3.

986

(жену) крестьянина или присвоил его собственность, то считается, что честь последнего не задета и нет почвы для конфликта. Беднейшие слои прини­мают подобные несчастья как неизбежную часть их земного бытия. Но если оскорбление нанесено равным, возникает конфликт чести, сопровождаемый насилием и местью. В борьбу вовлекаются целые группы, главы которых объединены родственными или квазиродственными узами («компараджио»).

Таким образом, столь разные культуры — среднеземноморская и северо­американская — не так уж и различаются, если они соединяются носителя­ми одного и того же менталитета. Американские гангстеры, возможно, были бы менее циничными и расчетливыми, если бы не унаследовали вместе с эмоциональностью и открытостью сицилийцев их страсть к деньгам. На Си­цилии, по мнению многих наблюдателей, богатство считается самоцелью. Для его достижения все средства хороши. Они являются легитимными в той мере, в какой преступник не пойман на месте. Если этого не случилось, то, значит, он не нарушал закон. Да и какой это закон, говорят сицилийцы, если его придумывают и охраняют насквозь коррумпированные полицейские.

Для исследователей мафия все еще остается terra incognito. Нужные све­дения просачиваются в прессу буквально по каплям. Их сообщают бывшие мафиози, то ли раскаявшиеся в своих поступках и отошедшие от дел, то ли представшие перед судом и вынужденные давать показания. Опубликовано несколько исповедей под условным названием «Моя жизнь в мафии»¹⁰. Но проверить их подлинность при помощи независимых источников невозмож­но, поскольку их не хватает. Тем не менее некоторые данные о ритуальной стороне мафиозной практики известны. Так, например, у мафиози вошло в обычай оставлять на месте преступления особые следы: они вкладывали в рот убитого камень, рассыпали на его груди плоды кактуса.

Вступая в организацию, каждый член мафии проходит торжественный обряд инициации, в ходе которого клянется защищать вдов, сирот, вообще семью, не красть, не желать жены ближнего своего, беспрекословно выпол­нять распоряжения вышестоящих. Мафиози не терпят в своих рядах воров и нарушителей супружеских прав. Развод в их среде запрещен. Однако, с другой стороны, вступить в организацию может лишь тот, кто зарекомен­довал себя как хладнокровный убийца (поэтому молодые претенденты за­частую совершают по видимости бессмысленные, ничем не мотивирован­ные преступления).

Некоторые специалисты отмечают, что существуют разные ритуалы по­священия в мафию. Они различаются на Сицилии и в Америке. Сицилиец, вступающий в мафию, для принесения клятвы во время обряда инициации должен был уколоть свой палец колючкой, подождать, пока несколько ка­пель крови прольются на бумажную иконку с изображением святого, потом поджечь иконку и, перекладывая ее из руки в руку, пока бумага не сгорит, произнести следующие слова: «Моя плоть пусть сгорит, как эта святая ико­на, если я не сохраню верность своей клятве».

Американские мафиози проходят через ритуал посвящения с примене­нием ножа, револьвера и клятвы. По традиции «кровь за кровь» рисовали «пиской» (кусочком бритвы), хотя позднее на смену ей пришел более сим-

¹⁰ См., например: Pistone J.D., Woodky R. Donnie Brasco: my undercover life in the Mafia. NY, 1988; Pileggi N. Wiseguy: Life in a Mafia Family. N.Y., 1985; Theresa V. My Life in the Mafia. N.Y., 1973.

987

волический ритуал: укол булавкой. Такая клятва означала, что член мафии «живет» ножом и пистолетом и готов умереть от ножа или пистолета, если нарушит закон чести. В другом случае на фотографию посвящаемого в ма­фию накладывается отпечаток руки, вымазанной его кровью; или произво­дится пожатие рук, вымазанных кровью. Кроме ножа, револьвера и крови, клялись на Библии, изображении Пресвятой Богородицы или на четках с крестом.

В переводе на английский клятва посвящения звучала так: «I (NAME GIVEN) want to enter into this secret organization to protect my family and to protect my brothers, "morte alia Francia Italia anelia!" With my blood (A knife is used to place a cut on the right index finger or hand) and the blood of all the saints, and the souls of my children. (The sign of the cross is made) I swear not to divulge this secret and to obey with love and omerta. I enter alive into this organization and leave it only in death». Обряд инициации в калабрийской мафии включал ре­лигиозные элементы: «Я приказываю Вам, мудрый товарищ, именем наше­го строжайшего святого Михаила Архангела посмотреть под Вашей правой ступней, где находится широкая и глубокая гробница, достигающая уровня моря, и там Вы найдете два ключа, один из золота и один из серебра: тот, что из золота, принадлежит мне, а тот, что из серебра, — Обществу».

По свидетельству Джо Дориго, гангстеры в законе, т.е. те, которые прошли ритуал посвящения и стали законными людьми мафии, вербуются из числа «приблатненных». Приблатненные выполняют ту же работу, что и гангстеры в законе, — вымогательство, запугивание, убийство. Им поручают собирать ставки у игроков в уличную лотерею, забирать выручку у жертв рэкета. Иногда они идут на мокрое дело, но когда требуется крутая работа (убийство с применением пыток в назидание другим), то и авторитеты не прочь поразвлечься. Привилегия гангстера в законе в том, что, став чело­веком мафии, он следует закону мужской чести (omerta). Его уже нельзя убить. Если ему нанесли оскорбление или увечье, он вправе потребовать защиты со стороны клана.

На Сицилии издавна существовал закон мужской чести (omerta), по ко­торому за нанесенное оскорбление полагалась месть в виде смерти; но смерть сама была оскорблением чести, и потому за смерть надо было мстить смер­тью. И так без конца.

По мнению Джо Дориго", истории известны два способа воспитания по­добных навыков. В одних случаях искусственно вскармливали повышенное мужское самолюбие, не терпящее ни малейшего афронта. В других случаях мужчину «забивали» до такой степени, что у него оставалось одно желание — бить в ответ, причем с остервенением и при малейшей возможности.

В первом случае вырастали средневековые рыцари и прусские юнкера, во втором — гангстеры и бандиты. При этом, как ни странно, те и другие ру­ководствовались определенным сводом правил, предписывающих, кого можно бить или убивать, а кого нельзя. Рыцарь соблюдал закон рыцарской чести, а гангстер — законы уголовного мира (они описаны в главе «Воры в законе» шестого тома). Поскольку рыцарское братство — открытая органи­зация, пользующаяся расположением властей и уважением общественного мнения, у него не мог зародиться такой обычай, как омерта. Напротив, бан-

¹¹ DorigoJ. Mafia: a Chilling illustrated History of Underworld. NJ, 1992.

988

диты и преступники организуют всегда тайные закрытые сообщества, где первым и наиважнейшим требованием к кандидату является умение хранить тайну.

Омерта — кодекс молчания, прочно вошедший в жизнь каждого италь­янского мафиозо. Омерта запрещает любые связи с органами правопоряд­ка, ее нарушение карается смертью. Согласно не особо древним традициям, нарушители, пренебрегшие святыми узами Семьи, расстреливаются из лю-пары — итальянского варианта обреза. Весьма кровавая смерть. Разорвав испокон веков соблюдавшийся мафией обет молчания — омерту —■ и выну­див ее членов свидетельствовать друг против друга, государство, похоже, пе­реломило организации хребет.

Нарушение обета молчания влечет за собой страшное наказание вплоть до убийства. В Каморре стукачу сначала полосовали ножом язык, а потом зака­лывали его насмерть: нашедший труп сразу понимал, за что его убили.

Следует все же заметить, что закон молчания имеет не только отрицатель­ный, но и положительный смысл, ко­торый никак не связан с предательством. Омерта — это не просто закон молчания: это еще и «хорошие манеры», умение понять и рассчитать скла­дывающуюся ситуацию; это и преднамеренный обман, сознательное лице­мерие для устройства ловушки, в которую можно с притворной добротой и любезностью заманить жертву, поставив ее в безвыходное положение; это и защита от посторонних, а поэтому и требование молчания, грозящие смер­тью за его нарушение.

МАФИЯ В ИСКУССТВЕ

Традиции, обычаи и фольклор сицилийской мафии отражены в публици­стике, художественной литературе и кинематографе, в частности, в фильме «В джазе только девушки» и в эпохальной гангстерской саге Сержио Леоне «Однажды в Америке». Рубежом, конечно, был фильм «Крестный отец», снятый в 1970-е гг. Фрэнсисом Фордом Копполой по классическому роману о мафии Марио Пьюзо. Этот фильм считается пока непревзойденной попыт­кой вскрыть психологию мафиози. «Крестный отец» — это фильм-носталь­гия, он возвращал «работников ножа и топора» в славное прошлое.

Год спустя после выхода фильма на экраны американский журнал «Ньюсуик» писал по поводу премьеры «Крестного отца»: «У этого мастерс­ки сделанного, красивого, душераздирающего фильма... есть один недоста­ток — это восхваление гангстерской жизни, увод на второй план жертв на­силия, акцентирование внимания на ритуальных и полуцивилизованных обычаях мафии в ущерб прямому описанию ее циничных действий». «Ко­нечно же это романтическая история, — признался Пьюзо, автор и один из сценаристов "Крестного отца", Конечно, мафия несколько романти­зирована... Но от фильма и не ждали серьезной социологии и реализма...»

989

То, что искусная реклама принесла фильму «Крестный отец» колоссальный успех и что миллионы зрителей узнали «Коза ностру» наконец-то как нечто человечное, можно поставить в заслугу одному из ее ведущих донов — Лжо-зефу (Джо) Коломбо¹².

Джим Абрахаме в 1998 г. снял комедийный фильм «Мафия» (в оригина­ле он называется «Мафия Джейн Остин» — якобы фильм снят по книге зна­менитой писательницы Джейн Остин, создательницы «Разум и чувства» и «Эмма»). «Психоаналитик Дона» (1997) — смешная комедия о двух вражду­ющих семьях мафии в Нью-Йорке. Дон Вито (Роберт Лоджа) — глава семьи самой дезорганизованной преступности в городе. Его жена Виктория ухо­дит от него, сыновья абсолютно неспособны продолжить дело, а босс семьи соперников хочет заполучить и его жену, и территорию. Дон Вито думает, что сходит с ума и принимает решение работать легально, но у его сыновей свои планы. Они считают, что отцу нужно слегка подлечиться у психоана­литика, и похищают доктора Ричепуто (Кевин Поллак), скромного психи­атра, у которого собственная жизнь разваливается на части.

Главному мафиозо современного американ­ского кинематографа, Роберту Де Ниро, в 2003 г. исполнилось 60 лет. После роли в картине «Кре­стный отец» образ гангстера закрепился за акте­ром настолько, что теперь невозможно предста­вить фильмы о мафии без его участия. Роберт Де Ниро снялся в картине «Таксист» в самом нача­ле своего актерского пути. Плохой парень с писто­летом — образ, который закрепился за ним на всю жизнь. Большая часть из его 70 фильмов — об итальянской мафии. Картины «Крестный отец», «Однажды в Америке», «Казино» — клас­сика мирового кинематографа.

Ключевую роль в жизни актера сыграл Нью-Йорк. Де Ниро родился, вырос и жил всю жизнь в этом городе, с детства пе­реняв его нравы. Хотя отец и мать, известные в свое время художники, сде­лали все, чтобы оградить ребенка от уличных банд. Родители хотели, чтобы сын стал скульптором, но уже в школе Роберт увлекся кино. В 10 лет он сыграл трусливого льва в сказке «Волшебник страны Оз». Потом актер сам признался, что именно таким трусливым львом и рос, бледным и худым, совершенно беззащитным, за что его постоянно дразнили.

Позже Роберт Де Ниро профессионально занялся боксом и завоевал не­сколько чемпионских титулов. Говорят, что он даже был тесно знаком с членами гангстерских группировок. Так что боксера в «Бешеном быке», и Лапшу в картине «Однажды в Америке» он играл со знанием дела.

¹² Джозеф Коломбо родился в 1923 г. Карьеру преступника начал в нью-йоркской «семье» мафии Джузеппе Профачи и медленно, но верно прокладывал себе путь наверх, возглавив в 1962 г. брук­линскую «семью». Когда его арестовали, он вывел на улицы города тысячи италоамериканиев. Каждую ночь демонстранты пикетировали здание нью-йоркского отделения ФБР, требуя осво­бождения Джо Коломбо. Прокурор, который вел его дело, заявил: «Этот обвиняемый с ног до головы опутан нескончаемой вереницей гангстерских связей, начало которым было положено в конце тридцатых годов отношениями его отца с преступным миром». Коломбо, по словам проку­рора, занимался в Бруклине ростовщичеством и нелегальным букмекерством.

990

После террактов 11 сентября Роберт Де Ниро принял самое активное участие в восстановлении нормальной жизни в Нью-Йорке. Он даже отка­зался от привычного амплуа и снялся в роли индюшки на праздничном па­раде. Этот ролик вернул в город туристов, помог жителям легче перенести трагедию¹³.

Итальянские мафиози заняли мировые киноэкраны давно, во всяком случае в 1970-е гг., после кинопремьеры «Крестного отца», они уже не схо­дили с экрана. В середине 1980-х гг. режиссеры активно разрабатывали тему непобедимого ниндзя, в одиночку умудрявшегося в течение фильма натво­рить столько дел, сколько под силу раз­ве что роте спецназовцев. В 1990-х гг. приоритеты изменились. Все чаще и чаще на экране стали появляться хму­рые личности с покрытым великолеп­ными цветными татуировками телом и творящими беззаконие по всему миру. Это представители японской мафии — якудза. Естественно, что главный ге­рой по ходу действия с успехом рас­правлялся с ними. Правда, в некоторых фильмах, таких, как «Американский якудза», положительный герой также является членом клана якудза и борется со злом и несправедливостью в лице членов своего же клана. Но чаще всего якудза — жестокие кровожадные злодеи, раскинувшие свою сеть по всему миру.

О мафии снято несколько десятков фильмов в разных странах мира. Од­нако на самой родине мафии — в столице Сицилии Палермо — сегодня за­прещено показывать какие бы то ни было фильмы о преступлениях мафии. В свое время получили известность фильмы о мафии «Плачидо Ризотто» режиссера Паскуале Шимека (об убийстве мафией профсоюзного активис­та), «Сто шагов» режиссера Марко Туллио Джордано, «Казино» и «Славные парни» Мартина Скорсезе (их объединяет то, что в них играет выдающийся актер современности Де Ниро). В январе 2003 г. японские кинематографисты предложили российской спортсменке С. Хоркиной сыграть роль одного из членов мафии в фильме, сценарий которого еще полностью не написан. Вышедший в 2001 г. болливудский фильм «Красть, красть, тихо, тихо» выз­вал в Индии массовые протесты в связи с тем, что он был снят на деньги мафии. В нескольких городах протестующие пострадали в столкновениях с полицией, 12 человек ранено, более двухсот арестовано, двое из протесту­ющих пытались покончить с собой. Продюсер фильма Нази Ризвай попал в тюрьму, его обвиняют в попытках убийства нескольких кинозвезд, в том числе — в покушении на одного из самых многообещающих индийских молодых актеров Хритика Рошана и его отца-продюсера. Коммерческий директор картины Бхарат Шах сидит в соседней камере с января прошлого года. Они оба обвиняются в сговоре с главарем одной из самых крупных индийских мафиозных группировок и в том, что сделали фильм на грязные деньги. Все это послужило фильму хорошей рекламой, и он сразу же собрал рекордное количество зрителей.

¹³ Источник: РТР-Вести.Яи. 17.08.2003.

991

Культурологи непримиримы в своих выводах: все фильмы о мафии рисуют ее скорее привлекательной, нежели отталкивающей благодаря ее таинственному и неискоренимому могуществу. Этот эффект так или иначе работает на крими­нализацию общества, на легализацию преступного деяния. Вот уже и в России появился кинематограф, прославляющий или героизирующий организованную преступность, а также соответствующее направление в песенном «творчестве» («Парень из нашей братвы» и т.п., юмор «Лесоповала»). В 2003 г. в США П. Жмутский снял криминально-романтический опус под названием «Братья навсегда» (Forever Brothers), который должен, по замыслу его создателя, уточ­нить для местной публики понятия «русская мафия» и «коммунизм».

Мафия заняла не только теле- и киноэкраны. Ее можно увидеть на теат­ральных подмостках, в книжных киосках, на эстраде и даже в музее. На Си­цилии в 2000 г. открылся уникальный музей. Его экспозиция целиком по­священа истории мафии — организации, с которой у большинства евро­пейцев ассоциируется название этого острова. Для самих жителей Сицилии открытие такого музея — истинная сенсация. Как известно, один из осно­вополагающих принципов тайных криминальных сообществ — полная сек­ретность. Однако времена меняются. Музей мафии открыт в г. Корлеоне, на родине одной из самых известных мафиозных семей мира. Собрание доку­ментов, видеопленок и артефактов, связанных с деятельностью мафии, для Сицилии уникально. Как ожидают руководители музея, он станет местом проведения ежегодных конференций по борьбе с преступностью. Универ­ситет Палермо, который принимает активное участие в их организации, уже одобрил это предложение. Самыми частыми посетителями музея, как ожи­дается, будут все-таки полицейские.

В 2002 г. в Неаполе в бывшем доме главы гангстерского клана открылся музей борьбы с местной мафией — «каморрой». В экспозиции — материа­лы полицейских архивов, а также изъятые у мафиози оружие, лимузины, предметы искусства и драгоценности. В музее будут демонстрироваться до­кументальные фильмы про «каморру». Чтобы лишить мафию малейшего налета романтики, администрация музея сделала центром экспозиции предельно натуралистические фотографии, запечатлевшие убийства и взры­вы, совершенные за последние 30 лет.

В 2000-е гг. заявила о себе как социокультурный феномен небезызвест­ная «Ндрангета». В 2002 г. в британские магазины поступил в продажу один из наиболее спорных в истории современной музыки дисков — «// canto di malavita — La musica della mafia» — сборник песен Калабрии с явной мафи­озной окраской. Европа впервые услышала песни калабрийской мафии «Ндрангеты» лишь пару лет назад. Тогда первый диск группы Миммо Сик-лари вышел в Германии и наделал там много шума. Немецкие музыкальные журналы охарактеризовали альбом следующим образом — «прямой как удар кулаком, хладнокровный как кинжал, безжалостный как пуля».

«II canto di malavita» воспевает жизнь боссов мафии и законы, установлен­ные ими. Многие песни — сочетание фольклорных напевов и тарантеллы — полны лирики, рассказывающей о законах мести, клятвах на крови и о ко­дексе чести «Ндрангеты».

«Человек может убивать, красть, вымогать деньги, но если он это делает лишь из соображений Чести, то его вина становится невинностью», — так объясняет Сиклари мораль «Ндрангеты».

992

В группу Миммо Сиклари входят десять музыкантов, которые неодно­кратно гастролировали по Европе. Многие песни, вошедшие в альбом «La Musica Delia Mafia», хорошо знакомы местным старожилам, но почти неиз­вестны за пределами Калабрии. Скрипка, гитара, бубенцы, медные духовые инструменты и, конечно, аккордеон отражают музыкальные традиции Ка­лабрии, которые чем-то напоминают албанские, греческие и арабские мо­тивы. М. Сиклари разыскивает новые песни, скитаясь по деревням, запи­сывает их и потом воспроизводит в новой аранжировке¹⁴.

Компьютерная игра " Мафия - — хит 2003 года

Наконец, явление недавнего времени — превращение мафии в тематику интернет-игр. Компьютерные игрушки типа: Street Wars, Gangsters, Sting, Mafia, Unreal Tournament 2003, Trainz — составляют международное направ­ление. В 2003 г. фирма «1С» объявила об отправке в печать мастер-диска ло­кализованной версии игры «Мафия» (оригинальное название — Mafia) от компании Take 2 Interactive¹⁵. Игра рассказывает о молодом бедном таксис­те Томми Анджело, чей жизненный путь по нелепой случайности пересек­ся с «семьей» дона Сальери — одной из гангстерских группировок города. Проект переносит вас в атмосферу Америки 1930-х гг. со всеми присущими тому времени атрибутами. Тридцатые годы Северной Америки — время ве­ликой депрессии, бутлегерства, уличных стычек и автоматов Томпсона.

¹⁴ Висенс А. Блатные песни Калабрии в Лондоне (http://news.bbc.co.uk).

¹⁵ Подробнее о новинках в этой сфере см.: http://www.mafia.com.ru.

993

Именно в это время Томми Анджело пришлось спасти жизни двух мафиоз­ных «лейтенантов», ловко оторвавшись от «хвоста», битком набитого кон­курентами с «кольтами» наперевес. Позже конкуренты — солдаты семьи дона Морелло — с помощью бейсбольных бит решили доказать Томми свою правоту. Парень потерял машину и был вынужден спасаться от преследова­телей в баре Сальери. Так началась у Анджело другая жизнь, жизнь полная стрельбы и красивых автомобилей. Теперь Томми — член «семьи». Теперь Томми — мафиозо, разъезжающий на лучших тачках Города Потерянных Небес¹⁶, носящий самые дорогие пиджаки с золотыми запонками и кольт 1911 в кармане. Он реальный правитель города и никто не может встать у него на пути. Этот вымышленный город был создан в пропорциональном отно­шении подлинных зданий и фотографий того периода. «Мафия» стала хи­том 2003 г., причем не рядовым, а глобального масштаба.

¹⁶ Mafia: The City of Lost Heaven.

6

ТЮРЕМНАЯ СУБКУЛЬТУРА ¹

Тюремная субкультура представляет собой разновидность криминаль­ной субкультуры , а та , в свою очередь , входит в состав более широкого образования —девиантных субкультур . Девиантные субкультуры возни­кают как на воле ( субкультура подростковых банд , субкультура мафии ), так и за колючей проволокой , формируются как дилетантами , так и про­фессионалами . Тюремная субкультура существует только в рамках за­крытого мира исправительных колоний , каторги и тюрем , опирается на жесткую социальную иерархию , сложившуюся среди осужденных , и уп­равляется довольно консервативными нормами и ценностями , которые в неизменном виде могут существовать многие десятилетия . Ее прин­ципы перекочевывают в большое общество и распространяются среди значительной части мужского населения в возрасте от 18 до 80 лет по мере того , как все больше криминализуется само общество . Новички , попадая в зону , воспринимают обычаи и традиции тюремной субкульту­ры в обязательном порядке и вынуждены подчинятся тюремным зако­нам , которые игнорировать в условиях тюрьмы невозможно . Многие специалисты считают , что субкультура , основанная на тюремном законе , не имеет аналогов в западном мире , а для российского общества выступает устойчивой антикультурной доминантой на протяжении XX столетия .

ВОРЫ В ЗАКОНЕ

Тюремная субкультура выступает превращенной формой регулирования социальных связей между людьми и выполняет функцию регулирования социально разнородного состава осужденных с вынужденным совместным

' При написании главы, в том числе использовались источники: Пирожков В.Ф. Законы преступного мира молодежи (криминальная субкультура). Тверь, 1994; Вельский В.Ю., Кравченко А. И., Курганов СИ. Социология для юристов: Учеб. пособие для вузов. М., 2004; Гуров А. Профессиональная преступ­ность. Прошлое и настоящее. М. 1990; Олейник А.Н. Тюремная субкультура в России: от повседневной жизни до государственной власти. М., 2001; Перушкин В. Воры в законе // Аргумент и факты. 1995. № 6; Воры в законе (www.bratok.com); Аргументы и факты. 2001. №17; Костюковский Я. История рос­сийской организованной преступности (www.narcom.ru); Милославская Е. Заметки о циклах уголовно­го мира//Политика. 2002. № 1 (www.whoiswho.ru); Воры в законе, крутые, авторитеты... (www.ston.lviv.ua); Ефимова Е.С. Субкультура тюрьмы и криминальных кланов (http://ivgi.rsuh.ru).

995

проживанием на одной территории. Советские тюрьмы, где такая субкуль­тура сформировалась, отличались от зарубежных исправительных учреж­дений тем, что вместе сидели уголовники и политические осужденные, т.е. группы с несовместимыми культурными установками. Еще раньше в зону в массовом порядке, а не индивидуально как на Западе, попадали целые слои и классы, например деревенские кулаки, городские пролетарии и люмпены, мелкая буржуазия, интеллигенция, первое время пытавшиеся жить по соб­ственным, внутриклассовым, законам, но в конечном итоге подчинившие­ся общим уголовным нормам и ценностям.

Наиболее точную формулировку тюрьмы как места заключения дал До­стоевский: «мертвый дом». Переступая его порог, человек попадает в дру­гой мир, где правят совершенно другие законы. Для тех, кто попал сюда

впервые, это безусловный шок и полная потеря ориентации. Неко­торые зэки шутят: даже к смерти можно привыкнуть —труднотоль­ко первые пять лет. К тюрьме при­выкнуть нельзя.

Социологи удостоили ее особой чести, причислив к особой катего­рии тотальных институтов. Это понятие ввел в социологию И. Гоф-фман. К ним американский соци­олог относил тюрьму, психиатри­ческую больницу и казарму. Правда, сегодня список расширен, к тотальным институтам относятся, например, тюрьмы, армейские и флотские коллек­тивы, религиозные секты, интернаты, милиция, больницы, монастыри, пионерские лагеря. Их отличительная черта — охват всех сторон жизни че­ловека и всего объема времени одним учреждением. «Тотальный институт — это место проживания и работы большого числа индивидов, находящихся в сходных условиях, оторванных от внешнего мира на длительный период и ведущих совместную жизнь, все стороны которой открыты для внешнего контроля и цензуры»². Все нормы жизни в тотальном институте направле­ны на изоляцию человека от внешнего мира и жесткий контроль над его поведением. В тюрьме человек получает все, что он получает на воле от множества специализированных институтов: больница его лечит, сервисные службы следят за его бытом, магазины снабжают продуктами питания и ширпотребом, суды выносят приговор, а школа учит. Но в тюрьме он имеет дело только с администрацией, которая дает ему все, что нужно для жизни что называется «из одного окна». Но дает, правда, по минимуму.

Тотальные институты — форма организаций, члены которых живут иной жизнью, отличной от остального общества. В них человек изолирован от остального мира и находится на всем готовом, вынужден подчиняться жест­ким законам, чужой воле, испытывать дискомфорт и отсутствие свободы. Тотальность понимается еще и как высокая степень нормативно обеспечен­ного социального контроля за участниками: за сидельцем наблюдает адми­нистрация и сокамерники, он лишен приватного пространства, частной

² Goffman E. Asylums: Essays on the Social Situation of Mental Patients and Other Inmates, N.Y., 1990. P. 43.

996

жизни и возможности уединения³. Непрозрачность и закрытость тотальных институтов в любом обществе препятствует их критике.

Тюремное заключение является способом наказания правонарушителей и защиты граждан от них. Его цель — исправление индивида, чтобы он мог в дальнейшем занять соответствующее место в обществе. Но в реальной жизни мы видим обратный эффект. Жизнь в условиях тюрьмы, лишения не только свободы, но и дохода, общества, семьи, бывших друзей, гетеросексуальных связей, собственной одежды и других личных вещей скорее вбивает клин между обитателями тюрьмы и остальным обществом, чем способствует ско­рейшей адаптации поведения к нормам этого мира⁴. Заключенные имеют дело с окружением, чрезвычайно отличающимся от внешнего мира. Привычки и способы поведения, которые они усваивают в тюрьме, часто прямо противо­положны тому, что от них ожидается. Поэтому неудивительно, что уровень повторения правонарушений теми, кто ранее сидел в тюрьме, очень велик.

Тюрьма — совершенно особый, не похожий ни на какие другие области нашей жизни мир. Это жесткий мир, со своими нравами, обычаями, ритуа­лами и законами. Во главе всех членов преступного сообщества, или «блат­ных», стоят «воры в законе» — наиболее опытные, имеющие солидный опыт пребывания в тюремном заключении бандиты, пользующиеся уважением блатных. Именно эта категория тюремных сидельцев считается творцом тюремной субкультуры современного типа.

Вор в законе — элита преступного мира , творец преступной субкультуры

³ Вопросам освоения личностью норм, ценностей, особенностей среды тотального института по­
священы работы Л.Д. Аграната, В.Ф. Баркатунова, A.M. Воробьева, Е.П. Волкова, Л.Г. Егорова,
А.Ф. Железняка, А.Л. Забары, А.И. Каменева, М.В. Лихачева, И.М. Отмахова, Л.А. Пашина,
Д.Д. Пожидаева, И.Ф. Феденко и др.

⁴ Гидденс Э. Социология: Пер. с англ. М., 1999. С. 91 — 107.

997

Вор в законе — это элита преступного и тюремного мира, его лидеры, своего рода посвященные. Воры занимают высшее положение в неформаль­ной иерархии заключенных. В некоторых отношениях (нормы, механизмы решения конфликтов, ритуалы, действующие в этом сообществе) воры в законе напоминают сицилийскую мафию. Однако существуют и кардиналь­ные отличия. Воры, которые принесли свои традиции из дореволюционной России в преступный мир СССР, вели демонстративно асоциальный образ жизни — не работали, не заводили семей, имели яркие внешние атрибуты, должны были отсидеть не один срок в тюрьме и т.п. Их действия носили ярко выраженный коллективный, т.е. «общаковский», характер, важнейшие ре­шения принимались не единолично, а на сходке воров, существовал запрет на любые контакты воров с работниками правоохранительных органов.

Напротив, лидеры итальянской мафии инкорпорированы в светское об­щество, занимают высокие должности и посты в легально существующем бизнесе. В последнее время российский воровской мир, успевший за время экономических реформ 1990-х гг. порвать со старыми традициями, перестра­ивается по образцу сицилийской мафии. Как свидетельствуют наблюдения, из кодекса воровских законов исчезли многие запреты, в частности, запрет на контакты с работниками МВД. В криминальном мире происходит или уже произошла своего рода культурная революция.

Российский преступный мир гораздо успешнее, чем цивилизованный бизнес, внедряется в жизнь нового российского и западного обществ. Его

Врезка

А . Тайбаков Карманные воры

Карманные воры объявились отнюдь не с возник­новением карманов, а с появлением, кошельков. В Древней Греции, например, кошелек представ­лял собой кожаный мешочек, который мы часто видим на поясе у греческого бога (ермеса — по­кровителя торговли, путешественников и... во­ров-карманников. Именно ему преступники при­носили многочисленные жертвы, особенно после удачной «выручки».

С развитием человеческого общества кошелек из чисто утилитарного предмета переходит в разряд изысканных аксессуаров туалета. Из чего только не изготовлялись кошельки: сафьяна, украшенно­го драгоценными металлами и камнями, перла­мутровых раковин, шкур животных. Недаром в Германии воров-карманников до сих пор называ­ют «срезающими кошелек». Туго набитый коше­лек, привешенный к поясу, свидетельствовал о достатке и солидности его владельца. Появление кармана в XVI в. как элемента костю­ма повлекло за собой формирование новой гене­рации воров, совершающих кражи непосред­ственно из одежды. Западноевропейские столи­цы и крупные русские города с их торжищами, ярмарками, базарами, богослужениями в богатых храмах наводнили сотни бродяг, промышляющих нелегким ремеслом карманного вора. Чтобы по-

лучить этот преступный статус, неофиту предсто­яло пройти ряд сложнейших испытаний. Вот как описывал Виктор Гюго в «Соборе Парижской богоматери» обряд посвящения в бродяги и воры одного из своих героев: «Ты должен, как я уже говорил, встать на носок левой ноги; в этом по­ложении ты дотянешься до кармана чучела, об­шарь его и вытащишь оттуда кошелек. Если ты изловчишься сделать это так, что ни один коло­кольчик не звякнет, — твое счастье, ты станешь бродягой».

История донесла до нас биографию одного из знаменитейших преступников, карманного вора, впоследствии ставшего полицейским, а затем из­гнанного из правоохранительного ведомства, Ивана Осипова, более известного как «Ванька Каин». Этот преступник начал воровать еще ре­бенком и, достигнув определенного мастерства, был под сводами столичного Каменного моста посвящен в общество московских воров. Основ­ной специальностью Ваньки Каина были карман­ные кражи. Он и сам не скрывал своего ремесла и в доносе начальнику сыскного приказа откро­венничал: «Будучи в Москве и в прочих городах, мошенничал денно и нощно; будучи в церквах и в различных местах у господ и приказных людей, у купцов и всякого звания людей из карманов деньги, платки, всякие кошельки, часы, ножи и прочее вынимал». Вскоре Ванька изменяет сво­ему ремеслу и поступает в полицию сыщиком,

998

признали во всем мире — знаменитая русская мафия, потрясшая Америку и Европу, а вот о российском бизнесе, даже о самом успешном — нефтяном, подобного сказать нельзя.

Вор в законе занимает особое место не только в криминальном, но и в обыч­ном, гражданском, социуме. Он является хранителем кодекса (воровского за­кона), который управлял его поведением и поведением его последователей. Редко совершая преступления, он был организатором преступной деятельно­сти и окончательным судьей «воровской справедливости», улаживающим кон­фликты среди групп и применяющим санкции против нарушителей кодекса. «Крестные отцы» оказались достаточно гибким продуктом криминальной суб­ культуры, пережившим смену полити­ческих режимов и трансформацию об­щественного строя. Они были и при социализме, они есть и при капитализме. Специалисты пока не предрекают гибель этого криминального института.

Обладая огромным экономическим и политическим влиянием, они мо­гут играть заглавную роль в будущем развитии России. Элита воровского мира, во-первых, принимает цивилизованные формы и сливается с бизнес-элитой, потому ее трудно выявить и распознать, во-вторых, устанавливает разветвленные связи за рубежами России, сливаясь с глобальным кримина­литетом, что также помогает ей безнаказанно скрываться от закона.

принимает участие в крупных облавах на пре­ступников. В течение двух лет Ванькой и его по­мощниками было поймано 109 мошенников, 37 воров, 60 скупщиков краденого. Одновременно с этим Каин шантажирует своих бывших товари­щей, облагает поборами купечество. Неожидан­но обе его карьеры — преступная и полицей­ская — закончились. Обер-полицмейстер Тати­щев арестовал Ваньку Каина и предал его суду.

Подлинным раздольем для московских карманни­ков были столичные рынки. Немало интересных страниц, посвященных этим преступникам, мож­но найти у В.А. Гиляровского. Вот как он описы­вает их работу на Хитровке: «По всему рынку снуют "ширмачи" (от русского слова "ширмоха" — карман), бесшумно лазившие по карманам у че­ловека в застегнутом пальто, заторкав и затырив его в толпе». Или вот еще: «А карманники по всей

площади со своими тырщиками снуют: окружат, затырят, вытащат. Кричи "караул" — никто и не послушает, разве за карман схватится, а он, гля­ди, уже пустой, и сам поет: "Караул! Ограбили! И карманники шайками ходят"». Здесь же на рын­ке в лавочках-притонах ошивались скупщики кра­деного. «Днем лавочки принимали розницу от карманников и мелких воришек — от золотых часов до носового платка». Безусловно, московская полиция не хотела ми­риться с таким положением вещей. Тогда вступа­ли в дело высококвалифицированные професси­оналы — московские сыщики, подобные Андрею Михайловичу Смолину. Вот как рисует нам его Гиляровский: «Небольшого роста, плечистый, выбритый и остриженный, в поношенном черном пальто и картузе с лаковым козырьком, солидный и степенный, точь-в-точь камердинер средней руки, движется незаметно Смолин по Сухаревке. Воры исчезают при его появлении. Если увидят, то знают, что он уже их заметил — и, улуча удоб­ную минуту, подбегают к нему». Смолин велико­лепно знал все преступное дно, всех карманни­ков, в их среде у него было много осведомителей, позволяющих сыщику всегда «держать руку на пульсе». Позже выяснилось, что Смолин был да­леко не бескорыстен. После его смерти, смерти бездетного человека, в его спальне было обнару­жено два ведра золотых и серебряных часов, цепочек и портсигаров.

999

Обычный вор как социальный тип криминального мира существует в России в течение нескольких столетий. Во время правления Петра I (1695— 1725), страна изобиловала ворами. Только в предместьях Москвы их насчи­тывалось более 30 тыс. Они жили обособленно и ходили «на дело» по оди­ночке либо небольшими и изолированными бригадами. Вором в то время назывался человек, который посягал и прибирал к рукам чужую собствен­ность. В течение XVIII в. степень организованности воровского мира посте­пенно возросла, появились преступные группы, которые формировались за счет финансовых вкладов воров как условиям их членства. Появились зачат­ки особой субкультуры — использование прозвищ («погонял») и воровско­го жаргона («фени»). К концу XIX в. преступный мир имел уже профессио­нализированное ядро и четкое разделение специальностей с первыми при­знаками появления преступного «босса».

Состав воровского мира в те времена был достаточно пестрым. Так, кар­манные воры имели до десяти разновидностей, каждая из которых делилась на мелкие в зависимости от специализации преступника. От других катего­рий правонарушителей воры отличались большей степенью социальной де­градации. Например, среди карманников каждый второй вор-рецидивист был алкоголиком или наркоманом. В 13—14 лет преступники были уже зна­комы со всеми негативными сторонами жизни, причем 25% из них — с раз­вратом. Отсюда малограмотность лиц данной категории. Среди них каждый пятый не умел читать и писать. Говоря в целом о кражах 1920-х гг., следует

Громилы и карманники очень переживали по это­му поводу: «Сколько добра-то у нас пропало! Оно ведь все наше добро-то было. Ежели бы знать, что умрет Андрей Михайлович — прямо голыми руками бери!»

В орбиту профессиональной преступности неми­нуемо вовлекались беспризорники. Матерые ста­рые карманники «натаскивали» подростков на собственном примере и опыте. Выдающийся пра­вовед-криминолог Л. Белогориц-Котляревский так описывает процесс обучения: «Они (учите­ля. — АЛ .) показывали ученикам своим тут же на площади, с какой ловкостью надо это сделать: вынимали у проходящих из карманов табакерку, нюхали табак и клали ее снова в карман прохо­дящему, а тот шел, ничего не замечая». Наиболее ловкие, удачливые, способные переходили в раз­ряд профессионалов.

Совершая кражи, карманники прибегали к самым разным ухищрениям. Это и использование «шир­мы» (куртки, плаща, пальто, газеты, журнала), прикрывающей руку, это и щипцы, крючки, спе­циально приспособленные для кражи. И даже «накладные руки» (в рукаве пальто крепился протез с перчаткой, а рука, оставаясь свободной, пряталась за полой). Использовали воры и дрес­сированных собак, которые опрокидывали прохо­жих, а «случайно проходящий господин», помогая подняться и отряхивая платье, очищал карманы от часов, бумажников, кошельков.

Две революции, две войны, разруха существен­но снизили квалификацию карманного вора. Кар­точная система, военный коммунизм, господство натурального обмена отнюдь не способствовали их «профессиональному» росту. Введение твер­дого червонца в годы нэпа, появление скоробо­гачей и «совбуров» вызвали к жизни генерацию так называемых «банковских» воров, совершав­ших кражи в приемных банков и фининспекций путем разрезания портфелей и папок. Но и их перемолола в своих жерновах машина ГУЛАГа. Какой же он, современный московский карман­ник? Это, как правило, мужчина средних лет, вполне приятной наружности, часто пенсионер по инвалидности или занимающийся необреме­нительной работой, оставляющей массу свобод­ного времени (сторож, вахтер и т.п.). Сотрудни­ком МУРа, например, был задержан професси­ональный вор-карманник, прилично одетый, с благородной сединой, неплохо знающий историю своего родного города. Он обычно знакомился с женщиной своего возраста на Красной или Ма­нежной площади, совершал полутора-двухчасо-вую экскурсию по центру столицы с увлекатель­ным рассказом о памятных местах и при входе на станцию метро «Площадь Революции» вирту­озно обчищал сумочку своей дамы, пропадая затем в толпе.

Сокращено по источнику : Столица. 1991. № 11-12. С. 33-35

1000

подчеркнуть, что воры специализировались преимущественно на тайном по­хищении частного имущества. Похищения государственного и обществен­ного имущества тогда осуществлялись, как правило, в форме растрат и мо­шенничества. Однако с профессиональной преступностью были связаны не только растраты, но и спекуляция, которая превращалась в источник средств существования и наживы.

В структуре преступности 1920-х гг. кражи вновь стояли особняком, их удельный вес среди всех преступлений составлял 23%, а среди имуществен­ных — 73%. В первый месяц после мартовской амнистий 1917 г. только в Москве было совершено 6 884 кражи. В последующие годы ежемесячно со­вершалось свыше тысячи краж. Эти преступления, как и в дореволюцион­ной России, являлись основной специ­альностью профессиональных преступ­ ников. Так, московский уголовный ро­зыск (и не только он) дифференцировал воров на следующие основные категории: 1) взломщики; 2) «домушники»; 3) «монтеры», «прислуга» и т.д.; 4) «наниматели квартир» и пр.; 5) карманщики городские; 6) карманщики крупные, «марвихеры» высшей марки; 7) воры-отравители; 8) железнодорожные воры, крадущие на вокзалах; 9) похитители железнодорожных грузов; 10) воры велосипедов; 11) конокрады; 12) «церков­ники»; 13) «городушники» — похитители из магазинов; 14) «вздерщики», кра­дущие при размене денег; 15) «хипесники», обкрадывающие посетителей лю­бовницы-проститутки; 16) скупщики краденого; 17) грабители; 18) «подклад­чики»; 19) содержатели воровских притонов.

Огромных размеров достигло тогда «нэпманское» (торговое) мошенни­чество. Оно заключалось в организации всевозможных фиктивных торговых ведомств, «продаже» несуществующих товаров («воздуха») и т.п. Мошенни­ки, как и воры, различались по специальностям и в середине 1920-х гг. пред­ставлялись 13-ю основными категориями преступников. В этот период зна­чительно активизировалось профессиональное мошенничество под видом продажи кладов, антиквариата. В действительности мошеннических специ­ализаций было больше, ибо, мошенники совершенно не поддаются какой-либо классификации, поскольку обман так же разнообразен, как и челове­ческая изобретательность.

Особняком в 1920-е гг. стола подростковая преступность. Ее социальную базу составляла детская беспризорность — результат Гражданской войны и интервенции. Она достигала колоссальных размеров. Основная масса бес­призорных на протяжении многих лет добывала средства к существованию как придется, чаще всего кражами.

Воры в законе как социальная каста появились в первые годы советской власти. А случилось вот что. Недовольными советской властью оказались две влиятельные силы — политические противники, составленные из бывших белогвардейцев и анархистов, и старый криминальный мир, сохранивший­ся и даже преумножившийся с дореволюционных времен. Столь разные по своему социальному содержанию общественные силы объединило одно — ненависть к большевистскому режиму. Так происходило и в других странах после очередного, особенно крупномасштабного военного переворота либо социальной революции: бывших врагов всегда объединял новый враг.

1001

В 1920-е гг. в воровской мир влились многие бывшие «белые», «зеленые» и другие оппоненты большевистского режима. Политическим оппонентам В.И. Ленина неустойчивость в стране нужна была ради свержения больше­визма, а для криминала хаос и паника всегда служили питательной средой. Первые создавали то, чем воспользовались вторые, и обе силы действова­ли как попутчики и соратники. В разоренной стране насчитывалось более 7 млн беспризорных детей и подростков. Они и стали рекрутами нового призыва отечественного криминала. Большинство из них промышляло ни­щенством, грабежами и разбоями. Случались даже налеты дерзких подрост­ков на деревни. К беспризорникам были близки так называемые «босяки», люмпенизированная публика, не имеющая (или потерявшая) опору в об­ществе.

Создание лагерей и образование зоны — таков исход борьбы большевиков с противниками режима

Ради достижения своих целей политические враги нового государства начали привлекать на свою сторону профессиональных преступников. Вы­сокообразованные оппоненты большевизма, бывшие офицеры, жандармы и буржуа, интегрировались в преступный мир, который недавно еще люто ненавидели. Самообладание, смелость, умение планировать операции, зна­ние различных систем оружия — эти профессиональные качества выделя­ли «белых» из среды уголовников. В результате так называемые «бывшие» становились главарями «нынешних» хозяев улицы, получив в преступном мире клику «жигана». Жиганы заимствовали традиции и обычаи преступного мира, адаптируя их к новым условиям. Белогвардейцы внесли в уголовную среду жестокую дисциплину. Младшие («пацаны») должны были беспреко­словно подчиняться главарям («паханам»), неподчинение наказывалось вплоть до смертной казни. Из банды не было выхода в гражданскую жизнь.

1002

Подобное рассматривалось как нарушение присяги, и за этим следовал либо удар финкой, либо пуля. Однако строгая дисциплина не только устрашала членов преступного ордена, она же защищала их и саму организацию.

Воображая себя идеологической оппозицией новому государству, жига­ны разработали новые воровские законы:

1. Запрещалось работать или принимать участие в работе общества.

2. Запрещалось иметь постоянную семью.

3. Запрещалось принимать оружие от государства.

4. Запрещалось сотрудничать с властями как свидетель или жертва.

5. Обязывалось вносить деньги в общак.

Это была первая стадия формирования новых традиций и обычаев, ко­торые наложились либо слились с тра­диционной атрибутикой (татуировки, жаргон, прозвища, жесты) и фолькло­ром (песни, стихи, поговорки, леген­ды, байки, рассказы) уголовного мира. Окончательное формирование во­ров в законе в самостоятельную касту уголовного мира произошло в начале 1930-х гг. Завершилась, так сказать пре­дыстория, началась собственно история этого феномена и социального ин­ститута преступного мира. Во всяком случае, большинство криминалистов и криминологов считает, что воры в законе появились именно в 1930-е гг.

По мере стабилизации советской власти и наведения в обществе порядка начали происходить необратимые изменения и в уголовном мире. В начале 1930-х гг. в нем обозначился кризис лидерства. Политические лозунги борь­бы с большевиками себя исчерпали, а, следовательно, потеряла былое влия­ние статусная группа жиганов. Низы, т.е. бытовой криминалитет и уличная шпана перестали им повиноваться. Они выдвинули из своей среды и актив­но поддерживали собственных лидеров — так называемых урок. «Бродяги», «иваны», «урки» стремились взять реванш и восстанавить свое верховенство над «жиганами».

Острое противоречие двух страт уголовного мира, старой и новой, жига­нов и урок, потребовало изменения всей системы внутренних взаимоотно­шений и трансформации нового кодекса преступного мира. Он призван был достичь компромисса и канонизировать сложившуюся ситуацию. Принято было с дореволюционными преступными традициями не порывать, но и новые реалии признать. Согласно новому кодексу, наиболее авторитетные преступники, куда вошли жиганы и урки, стали называться «воры в законе». На 1 января 1929 г. в заключении находилось около 37 тыс. «авторитетов», или 4% общего числа заключенных. Иными словами, в каждой сотне бося­ков, бродяг и воришек было четверо лидеров. Такой закваски вполне доста­точно для создания организованных групп.

Идеологию воровского мира этого периода можно сформулировать так:

♦ существовать только и исключительно за счет добычи от совершаемых преступлений;

♦ ни в коем случае не работать ни на воле, ни в местах лишения свободы (любой честный труд только укрепляет ненавистное государство);

♦ отказаться от родных, если они имеются (даже от родной матери);

1003

♦ не заводить собственной семьи, не жениться, не иметь детей (ничего не должно связывать человека с новой жизнью, которую строит боль­шевистское государство);

♦ не иметь собственности, постоянного места жительства, не вести осед­лый образ жизни;

♦ не брать оружия из рук власти, не служить в армии (для бывшего бело­гвардейца становился врагом каждый, кто хотя бы формально вставал на защиту «краснопузых»);

♦ ни при каких условиях не идти на контакты с государственными орга­нами власти, особенно с правоохранительными органами;

♦ ни в коем случае не прибегать к помощи системы правосудия! С судом контакт один — лишь в качестве обвиняемого. Настоящий «жиган» не имеет права выступать в суде ни в качестве свидетеля, ни даже в каче­стве потерпевшего. За защитой он обращается только к своим подель­никам;

♦ нельзя участвовать в работе государственных и общественных органи­заций (например, вступать в комсомол, или сдавать деньги в какие-либо фонды помощи и т.д.), даже симпатизировать им;

♦ запрещено участвовать в каких-либо акциях Советской власти, поддер­живать их (революционные праздники — 1 мая, 7 ноября, дни рожде­ния «красных вождей», митинги, демонстрации, выборы и проч.);

♦ нельзя заниматься политикой и интересоваться ею (запрещено даже читать газеты).

Во второй половине 1930-х гг. специалисты правоохранительных органов осознают опасность клана «воров в законе». Руководством начинает прово­диться политика непримиримой борьбы с ними, прежде всего в местах лише­ния свободы. Администрацией тюрем и лагерей использовались такие спосо­бы, как дискредитация — распространение ложных, порочащих авторитет вора, слухов. Власти поддерживали те категории заключенных, которые всту­пали в конфликт с ворами, вплоть до организации убийств. В системе управ­ления лагерей создаются специальные тюрьмы с особо строгим режимом со­держания. По замыслу администрации туда должны были свозиться «воры в законе» для перевоспитания. В преступном мире складывается ситуация рез­кого соперничества «воров», «жиганов» (поднявшиеся на волне бандитизма), «бывших» (бывшие офицеры армии, «деклассированный элемент» и т.п.).

Широкому распространения и популярности новой криминальной суб­культуры поспособствовала и большевистская власть, которая сажала в тюрьмы и высылала по этапам миллионы людей. Лагерь и зона стали инку­батором новых духовных ценностей, которые к 1950—1960 гг. просочились в общество и стали второй, наряду с официальными идеологемами, состав­ляющей национальной культуры.

Периодические кампании оправдания преступников — политические реабилитации и гражданско-правовые амнистии — регулярно подпитыва­ли общество сотнями тысяч носителей тюремной культуры и воровских обычаев. Сами лагеря и тюрьмы выполняли функцию мощных перераба­тывающих центров, куда попадало неготовое сырье, а выходил законченный продукт. Даже случайно пойманного и не имеющего отношения к уголов­ному миру человека подобная фабрика могла переделать в законченного преступника в течение 6-9 месяцев.

1004

Выпущенные на свободу граждане второго сорта не находили места среди людей первого сорта, подолгу не могли или не хотели трудоустраиваться, про­должали вести разгульный образ жизни, разлагая окружающее сообщество, заражая здоровые элементы общества вирусом неизлечимой болезни.

Бывшие сокамерники вновь сплачивались в бандитские группы и вербо­вали в свои ряды еще большее число сторонников. Произошло самое страш­ное: антиобщественные ценности стали поглощать и подстраивать под себя общественные ценности. Блатной жаргон легализован и опоэтизирован в многочисленных рассказах, романах и романсах, шоу-представлениях и ки­нофильмах. Ненормативная лексика приобрела статус терпимого элемента

повседневного разговора, преступники начали вызывать жалость и сострада­ние. Правда, лишь в тех случаях, когда они становились жертвами правосу­дия, за которым закрепился имидж не­эффективного и глубоко коррумпиро­ванного института, и не покушались на жизнь рядовых граждан.

В период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в криминальном мире произошел еще один великий раскол. Война поделила его надвое: одни хотели защищать родину с ору­жием в руках, другие требовали подчи­ниться воровскому закону несотрудни­чества с властями. Великая Отечествен­ная война сплотила всех, кому дороги были свобода и честь Отечества. Даже преступники готовы были бить врага до победного конца. Генерал К. Рокоссов­ский, до войны сам познавший ужас тюремных застенков, обратился к И. Ста­лину с предложением сформировать из уголовников специальные подраз­деления для борьбы с фашистами. Сталин дал добро. Штрафбаты создали летом 1942 г., и они буквально наводили ужас на врага. Правда, и потери в этих подразделениях были огромны. Используемые в виде «пушечного мяса», уголовники чуть ли не голыми руками воевали с врагом, рискуя по­лучить пулю и от немцев — в грудь, и от своих — в спину. Уголовники на фронте не были ангелами. Они не гнушались и мародерством, и воровством. Отвоевав, воры-патриоты вернулись опять в преступный мир, ибо в нор­мальном мире прокормить себя было невозможно, к тому же личное дело каждого гражданина СССР находилось на учете в органах НКВД. Деваться было некуда. Но криминальный мир не принял защитников, присвоив им звание предателей, или «сук». Позже «суками» называли тех заключенных, кто сотрудничал с администрацией и, пользуясь этим, устанавливал в лаге­рях свои порядки. В результате был нарушен баланс годами складывавших­ся взаимоотношений в уголовной среде, ее иерархическая лестница.

Налицо глубочайший конфликт ценностей. Защищать страну, в которой ты живешь, от которой кормишься и в которой совершаешь свой преступ-

1005

ный промысел, со всех точек зрения было нравственным поступком. Во многих странах преступники на время вторжения врага объявляли переми­рие, выступая на защиту своей родины. Но урки и жиганы не хотели про­щать измены воровским традициям и воровскому кодексу чести. Защитив одно, «суки» предали другое. И самое главное — те, кого они защищали, их никак не отблагодарили, зато те, кого они предали, могли свободно их на­казать. Родина не дала «сукам» ни орденов, ни теплой квартиры, ни хоро­шей зарплаты. Наоборот, большинство из них остались изгоями общества. Но изгоями они стали и в своем воровском мире. Видимо, извращенное общество бывает извращено даже в тех своих точках, которые не должны подвергаться тлену и разложению, особенно в вопросах человеческой чес­ти и благодарности. Фронтовики, проливавшие кровь и кровью пытавшие­ся смыть пятно позора, не получили никакого признания от государства, которое они защищали. Они оказались на тюремных нарах, где верховоди­ли их лютые враги. Поскольку тех и других было много, после всенародной войны первой половины 1940-х гг. началась «сучья война» второй полови­ны 1940-х гг.

В телесериале «Место встречи изменить нельзя» 11979 г .) есть один второстепенный персонаж Левченко , участник банды Горбатого . Этот Левчен­ко был до войны уголовником , потом воевал вме­сте с главным героем , сыщиком Шараповым , а когда Шарапов был захвачен бандитами Горбато­го , не выдал его . Авторы фильма объясняют это фронтовым братством , которое якобы было для Левченко сильнее воровской солидарности . Но такая трактовка — полная ерунда . Левченко не мог выдать Шарапова , так как в этом случае он вынуж­ден быть раскрыть , что он — «ссучившийся» , а это было равносильно смертному приговору .

Это была битва не на жизнь, а на смерть. После многочисленных крово­пролитий стороны сошлись на изменении правил: воры имели право, в слу­чае критической потребности, становиться руководителями групп и па­рикмахерами в лагерях. Руководитель группы мог тогда всегда прокормить несколько друзей одновременно. Парикмахеры имели доступ к острым пред­метам — бритвам и ножницам, отличным преимуществом в случае боевых действий.

В 1940—1950-е гг. количество воров в законе достигало более десяти ты­сяч человек, а вместе с окружением («блатными») 40—50 тыс. человек. В 1950-е гг. численность воров в законе в СССР резко сократилась и не пре­вышала 20 человек. Таков был результат кровопролитной и затяжной «су­чьей» войны.

Поначалу сокращение численности воров было неправильно истолко­вано официальными лицами как окончательное разрушение воровской об­щины, исчезновение традиций, обычаев и кодекса. Власти были так убеж­дены, что преступные лидеры и их группы исчезли навсегда, что в 1960-е гг. они фактически прекратили превентивную деятельность. На самом деле в зоне происходило перераспределение власти. В 1950-е некоторые воры начали уходить от преступных традиций. Тюремные администрации час-

100Б

то поддерживали тех, кто подумывал оставить воровскую среду. При ис­пользовании прикрытия, обеспеченного должностными лицами, эта пре­ступная элита собрала власть в собственные руки и начала устанавливать свои правила преступному миру. Они еще раз регулируют закон и объяв­ляют себя непосредственными защитниками преступной традиции. Те воры в законе, кто покинул новую власть («отколовшиеся»), сформирова­ли новые бригады.

Как бы то ни было, но к концу 1950-х гг. в СССР от воровского ордена 1930-х осталось лишь 3%. После этого руководство МВД торжественно объя­вило о кончине последнего вора в законе. Воров в законе как клан игнори­ровали до средины 1980-х гг. Но неожи­данно их корпорация возродилась в начале 1980-х гг, тогда количество во­ров в законе, по сведениям МВД, до­стигало 500—600 человек.

Залегшие на дно в начале 1960-х воры в законе после смещения Н.С. Хрущева начали постепенно поднимать головы. Наряду со старыми представителями сообщества обретали уверенность и более молодые, коронованные в знаменитой «крытой» (тюрьме во Владими­ре). Среди них имелись и свои знаменитости. К примеру, законник Черкас прославился тем, что в числе первых внедрил в практику новую концепцию воровского существования. Суть ее заключалась в следующем. Чтобы не попасться, надо грабить тех, кто не заявит. Под эту категорию подпадали в первую очередь цеховики и не чистые на руку представители торгашеского мира. Черкас учил — грабить подобную публику надо с умом, оставляя по­терпевшему на жизнь и не доведя его до отчаяния. Идя на дело, надо иметь хорошую «крышу» в лице кого-нибудь из высокопоставленных чиновников или представителей правоохранительных органов.

Именно тогда, в начале 1970-х, и произошла еще одна трансформация преступного сообщества. В Киеве собралась представительная сходка. После продолжительных дебатов было решено ввести в воровской «кодекс законов» существенные изменения. Сходка разрешила законникам вообще не садить­ся. Воровские сходки происходили в разных регионах страны (Москва в 1947, Казань в 1955, Краснодар в 1956). В 1979 г. в преступном мире Советского Союза произошло знаменательное событие: на сходке воров в законе в Кис­ловодске впервые присутствовали посторонние — цеховики. Они обязались выплачивать рэкетирам 10% от своих левых доходов, а рэкетиры обязались в свою очередь защищать предпринимателей от «залетных» бандитов и мелкой шпаны. После кисловодской сходки уголовный мир начал свою перестрой­ку. Во главе процесса стояли законники, которые активно пропагандирова­ли уголовные традиции среди молодежи. Именно ими был инспирирован раздел многих крупных городов на сферы влияния между молодежными пре­ступными группировками. Таким образом, на пороге 1980-х мафия положи­ла камень в фундамент своего будущего величия.

На рубеже 1990-х гг. — в период горбачевской перестройки и последовав­ших за ней ельцинских реформ — мир воровских традиций еще раз кардиналь­но изменился. Если раньше при получении воровского сана учитывались

1007

прошлое претендента и количество его ходок в «места не столь отдаленные», то в последнее время преступный мир стал уделять внимание финансовым накоплениям неформального лидера, его возможностям повлиять на предста­вителей власти. Таких «героев» новой криминальной волны стали называть авторитетами. Авторитеты — следующая после воров в законе ступень тю­ремного мира. Обладая почти такими же полномочиями, как и воры в зако­не, авторитеты не проходили через легендарные экзамены «коронования». По сведениям А.Н. Олейника, сейчас в России насчитывается около 300 воров в законе, около 10 тыс. авторитетов, а наместников авторитетов — смотря­щих — в России столько же, сколько в ней криминальных подразделений. В каж­дой камере следственных изоляторов (от 6 до 150 лиц, находящихся под след­ствием), в каждом отряде (от 40 до 120 осужденных), в каждом бараке (от 80 до 400 осужденных), в каждой колонии (от 800 до 3 000 осужденных), в каждой сфе­ре повседневной деятельности в тюрь­ме (столовая, карточные игры и т.д.), в каждом городе и даже более менее круп­ном поселке есть свой смотрящий⁵.

Авторитеты появились еще в нача­ле 1980-х гг., образуя вокруг себя пре­ступные группировки, возглавляя их и беря под свой контроль целые регио­ны. В связи с развитием рыночных от­ношений заниматься бизнесом стало намного выгоднее, чем криминалом. Воры в законе стали уступать авторите­там по влиянию на ситуацию в уголовном мире. Многие, используя свой сан, стали брать под свое покровительство коммерческие и банковские структу­ры, получая финансовый навар. Это и явилось одной из главных причин, которая серьезно покачнула уважение к ворам в законе.

Почувствовав, что их влияние в криминальном мире постепенно слабе­ет, воровская элита пытается сегодня привлечь к себе наиболее влиятельных авторитетов. Российские воры старой школы, как когда-то традиционные доны мафии в США, поначалу держались в стороне от наркоторговли. Во­ровской кодекс запрещал операции с наркотиками. Однако размеры потен­циальных доходов от наркобизнеса вызвали зависть у руководителей пре­ступного сообщества, особенно у новых молодых лидеров. На совещании воров в законе в декабре 1991 г. на повестке дня стояло предложение разру­шить монополию кавказских банд в торговле наркотиками. Это предложе­ние вызвало внутреннюю борьбу в традиционном бандитском мире России, напомнившую конфликт 1950-х гг.⁶

В табл. 22 приведены данные, касающиеся пенитенциарных систем не­которых стран Европы.

' Олейник А.Н. Тюремная субкультура в России: от повседневной жизни до государственной власти.

М., 2001. ⁶ Handelman S. Comrade Criminal. Russia's New Mafia. London, 1995.

1008

Таблица 22 Некоторые данные по пенитенциарным системам отдельных стран Европы

 

Страна	Число з / к на 100 тыс . населения в 2000 г .	Число з / к на 100 тыс . населения на 1.09.01 г.	Плотность тюремного населения на 100 мест на 1.09.01 г .	Средняя продолжительность заключения ( в месяцах ) в 2000 г .	Количество побегов на 10 тыс . з / к в 2000 г .
Германия	Нет данных	95,8	103	Нет данных	7,9
Англия и Уэллс	336	126	94	3,9	14,0
Австрия	197	85,1	86	5,2	11,0
Бельгия	141	85,4	127	7,2	160,0
Дания	Нет данных	58,9	90	Нет данных	220,0
Испания	105	117,0	Нет данных	13,1	1,8
Финляндия	127	58,7	90	5,2	190,0
Франция	113	99,3*	97	8,8	8,1
Венгрия	170	171,0	156	11,2	5,6
Италия	141	95,3	129	7,9	2,2
Норвегия	244	59,2	92	2,7	12,0
Нидерланды	206	95,4	97	4,4	12,0
Швеция	Нет данных	68,5	105	Нет данных	86,0
Швейцария	497	71,6	76	2,2	Нет данных

* По состоянию на 1 июля 2003 г.

Источник: Индекс/Досье на цензуру. Приложение «Тюрьма» (www.index.org.ru)

В России сейчас около 400 титулованных «воров в законе» — лидеров профессионального преступного мира. Каждый четвертый из них отбывает наказание в местах лишения свободы. При их непосредственном участии в российских тюрьмах за долгие годы сложились устойчивые кланы. Три чет­верти оставшихся на свободе возглавляют мощные криминальные группи­ровки или легальный бизнес. Оборот многих таких фирм и преступных структур составляет десятки и сотни миллионов долларов. Многие крими­нальные авторитеты, особенно наркобароны, перенесли сферу своей дея­тельности за рубеж, а деньги большинства из них хранятся на иностранных счетах. Только на маленьком Кипре «новые русские» организовали около 2 тыс. сомнительных офшорных компаний, банков и туристических фирм.

Подавляющее большинство наших крупных криминальных авторитетов рассматривает Запад отнюдь не как место криминального заработка денег. В России сегодня существуют такие возможности быстрого оборота денег, каких нет ни в Европе, ни в США. Преимущество Запада в том, что здесь незаконные деньги можно совершенно легально использовать и вкладывать в абсолютно законные предприятия.

«Воровской орден» хорошо законспирирован и предпочитает не афи­шировать свои порядки. Воровской клан умеет беречь свои тайны, и дан­ные о них получают лишь оперативным путем, с помощью агентуры и тех­нических средств. Учет лидеров преступного мира сыщики ведут по аген­турным сообщениям, поступающим из мест лишения свободы. Специалисты МВД России предполагают, что лишь в Москве находится

1009

более 100 воров в законе. По России и странам СНГ их может быть свы­ше тысячи. Оперативные картотеки ФСБ и МВД содержат информацию о 400—500 законниках: фамилии, клички, биографии, криминальный рейтинг, нынешнее место обитания.

Ныне воры в законе образуют своеобразный Центральный комитет, в ко­торый по данным МВД РФ в 1994 г. входило в России 387 активных воров в законе. Около 30 ведущих воров в законе определяют общую политику для криминального класса по всей стране, а внутри этой группы существует «Брат­ский круг», в который в конце 1980-х — начале 1990-х гг. входили семь особо уважаемых воров в законе⁷.

Становление и распространение тюремной субкультуры привело к мас­штабным для всего российского обще­ства последствиям. Самым ярким ре­зультатом является массовая кримина­лизация населения, которое чуть ли не на две трети имело личный или со сто­роны ближайших родственников опыт отсидки в зоне. Другим итогом высту­пает рост профессиональной и органи­зованной преступности, в частности, возрождение в конце 1970-х гг. клана воров в законе, практически уничто­женного в конце 1950-х — начале 1960-х гг. Отчасти это произошло из-за распространения тюремной субкультуры (а с нею и криминальных ценно­стей) среди населения, отчасти потому, что нынешние тюрьмы и лагеря яв­ляются постоянным источником, подпитывающим существующие и возни­кающие криминальные структуры. На определенном этапе, когда числен­ность носителей тюремной субкультуры становится чрезмерно большой, она приобретает дополнительную устойчивость и способность к самовоспроиз­ведению (регенерации), даже если общество стало благополучным, вполне цивилизованным и экономически процветающим.

Правила жизни в тюрьме

1. Переступив порог камеры, поймите: вы теперь один, никакой помо­щи ниоткуда вам не будет, рассчитывать теперь вам надо только на са­мого себя. Это мобилизует.

2. Не пугайтесь ни вида камеры, ни вида сокамерников — и то и другое по первому впечатлению может быть зловещим.

3. Не верьте тому, что вас куда-то вызовут завтра или кто-то придет по­интересоваться вами поутру: в течение ближайших трех дней вам мо­гут только выдавать малое количество невкусной еды и на все ваши вопросы односложно отвечать: «Ничего не знаем». Так делается след­ствием специально, чтобы сломить вас. Знайте, что следствие про вас помнит и через надзирателей-сокамерников внимательно следит за вами все эти дни. А жена мечется, пытаясь передать вам продукты, одежду, лекарства, но ее просто не пускают к вам и передачи от нее на­меренно не берут. На воле идет бурная жизнь, связанная с вами, пото­му камерная тишина обманчива.

⁷ Handelman S. Comrade Criminal. Russia's New Mafia. London, 1995.

1010

4. В камере не распускайте язык о своем деле. Отвечайте так же одно­сложно, как на первом допросе.

5. Будьте готовым к провокациям как со стороны тюремщиков, так и со стороны сокамерников — они (один из них практически всегда) могут быть подосланы следствием.

6. Будьте готовы к тому, что внезапно вас могут этапировать в СИЗО (следственный изолятор), т.е. в тюрьму. Сам факт этапа подавляет, од­нако в тюрьме много легче, чем в И ВС. Парадокс, но это так.

7. Откажитесь (надолго) от воздыханий о вкусной еде — ешьте все, что дают, несмотря на вид, вкус и т.д.

8. Не думайте о семье. Им вы не поможете. Не изводите себя пережи­ваниями о них.

9. Будьте спокойны. Злость, ненависть, переживания отнимают силы.

 

10.Старайтесь ночью спать, а днем бодрствовать.

11.Следите за собой, соблюдайте личную гигиену.

 

12. Тратьте время прежде всего на отдых: отсыпайтесь, читайте, пиши­те, играйте — все, что возможно.

13. Не поддерживайте пустопорожних разговоров, не поддавайтесь со­блазнам взять что-то в долг.

14. Имейте мужество бросить курить, иначе вы рискуете опуститься до состояния человека, клянчащего папироску у кого угодно и за что угод­но. После этого свое дело вы однозначно проиграете.

15. Поймите: на долгие месяцы у вас началась совершенно новая для вас жизнь, большей частью от вас не зависящая.

16. Уйдите в себя. Занимайтесь не самокопанием, самоуничижением или покаянием, а самоанализом. Ни в коем случае не входите в состо­яние виновности.

http://turma.hl.ru

---

Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 219; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!