ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ 3 32 страница
- Знаете, как построили мост, по которому вы сюда пришли?
- Нет. Причём тут мост?
- Послушайте, вам будет интересно. Долгие годы, пока церковь стояла заброшенной, на карнизах колокольни гнездились голуби. Дикие голуби. Их ещё горлицами иногда называют. А местные – горлинками. Когда мы начали храм восстанавливать, почти все улетели – переселились. Все, кроме одной пары. Мы к этим горлинкам быстро привыкли, а они – к нам: даже с руки кормились, совсем как городские голуби. Когда встал вопрос, как же наладить более-менее сносную переправу из села на эту сторону, то решили строить подвесной мост.
- А раньше моста не было?
- Был обычный, с опорами. Ещё дореволюционный. В тридцатых годах храм закрыли, сделали из него склад. За мостом, как водится, никто не следил, а когда и леса, что были вокруг, вырубили, то овраг в сторону села начал расти. Мост держался-держался, да после очередного оползня и рухнул. Никто его восстанавливать не стал, а склад закрыли. Может, это и спасло церковь от окончательного разрушения.
- Получается, овраг спас храм?
- Получается. Так вот, про мост. Поскольку берег со стороны села постоянно оползает, решили строить подвесной, потому что его просто удлинять можно. Заранее, не дожидаясь очередного обрушения.
- Разумно, - кивнул доктор.
- Да, разумно. Но вот вопрос: с чего начать, как зацепиться? Как перекинуть первый канат через овраг?
- А какая тут у оврага ширина? – поинтересовался Константин Петрович.
|
|
|
- Да ширина - не самое страшное. Овраг ведь ещё и длинный, поэтому и обойти с растянутым канатом невозможно. И карабкаться по грязным склонам тоже желающих не нашлось.
- Как же из положения вышли?
- Голубь помог.
- Горлинка?
- Да!
- Каким же образом?
- Приманил я одну горлинку крошками, а когда она на руку села, взял аккуратно да за пазуху положил. Потом меня один прихожанин на грузовике окольным путём перевёз на другую сторону оврага, в село. Там мы к птичьей лапке привязали нитку. Тонкую такую, белую, шёлковую. И выпустили. Горлинка, как положено, прямиком домой полетела, на колокольню то есть, а заодно и нитку прямо к храму принесла.
- И что же из этого? – не понял смысла доктор.
- К нитке той привязали леску, самую тоненькую, и за нитку аккуратно вытянули леску опять на противоположный берег. Потом к тонкой леске привязали толстую и уже её перетянули к храму. Потом точно так же верёвку, а потом уж и первый канат. А уж когда канат растянули и закрепили, то и стройка вокруг него закрутилась. Меньше чем за неделю мост устроили.
- Красиво, красиво. Вы мне об этом просто так рассказали или с какой-то целью?
- С целью. Мне кажется, что наша вера, когда она крепкая, - та же надёжная переправа над пропастью. Но никакого моста не построить, если сначала тоненькую ниточку от себя к Богу не перекинуть. Вот и получается, что душа наша, как голубь, как горлинка, должна сначала полететь в дом свой небесный и ниточку за собой потянуть. А уж как в этом доме увидят весточку от нас, так и свой знак в ответ нам подадут, только принимай, только не порви. Мы – опять свою лесочку-верёвочку, нам – другой знак. Только так и можно нормальную переправу выправить, чтоб, не опасаясь, ходить в любое время. Но только первый шаг – за человеком: это ведь он на том краю оврага, это ведь его душа-горлинка домой стремится. Как вы считаете?
|
|
|
- Красиво, красиво, - ещё раз задумчиво повторил Константин Петрович, - и, надо заметить, весьма доходчиво. Яркий вы образ нашли.
- Господь нам указывает, мы только смиренно наблюдаем.
- Почему смиренно? Разве человек не может сам влиять на что-то? Влиять осознанно?
Отец Сергий, улыбаясь, посмотрел на собеседника и уже привычно ответил вопросом на вопрос:
- Вы, когда мост перебегали, сильно испугались?
- Признаться честно, да, - засмущался доктор.
- Давно это у вас?
- Сколько себя помню.
- Сильно мешает в жизни?
- Не сильно, но мешает.
|
|
|
- Можете самостоятельно повлиять на это? – священник выдержал небольшую паузу. – Осознанно повлиять?
- Мда, вопрос… Не знаю. – Константин Петрович помолчал, но потом добавил: - Я-то ваше мнение хотел узнать.
- Думаю, если Господу угодно, чтоб человек менялся, то возможно. А если это Ему не угодно, то человек может всю жизнь тешить свою гордыню или, как говорят, характер показывать – толку не будет.
- Может быть, может быть. Но мне-то что делать? Разрешение у Бога спрашивать?
- А вы бы сами что в ситуации, подобной вашей, пациенту посоветовали?
- Профиль не мой, конечно… Поэтому порекомендовал бы обратиться к узкому специалисту, который разбирается. И уже на основе его рекомендаций попытаться решить проблему. Возможно, совместными усилиями.
- Сами-то не обращались?
- Нет.
- Почему? Не верите?
- Зря вы так! Просто некогда было. Вообще, сегодня медицина может предложить очень высокоэффективные методики. За последние годы сделано множество удивительных наблюдений и открытий в области психологии, этого нельзя не признать. Надеюсь, вы не будете отрицать, что наука должна помогать человеку? Бог ведь не запрещает научного подхода?
- Господь попускает добрым начинаниям проявиться в науке, как и в любой другой области деятельности человека. Но даже самые прогрессивные умы до сих пор не поняли истинного соотношения между наукой и Божественным откровением. К сожалению, в большинстве случаев сделанные открытия стали своеобразной западнёй.
|
|
|
- Хотите сказать, человечество не знает, что с ними делать?
- Хочу сказать, что практически все научные изыскания сегодня приводят либо к испытанию человеком новых чувственных наслаждений, либо к самоуничтожению. Но ведь не в этом цель истинного познания!
- И в чём же, по-вашему, цель? – решил уточнить доктор, слегка удивлённый внезапной глубиной рассуждений собеседника.
- В познании собственной вечной души и вечного Божественного бытия. Но до сих пор все накопленные научные открытия не помогли ни одному человеку самому, именно самому, самостоятельно это сделать.
- И что же? Прикажете перестать открывать новое? – с долей сарказма спросил Константин Петрович, хотя возразить принципиально ему было нечего. – Остановить опыты? Свернуть научные споры?
- Относительно всего не знаю, но я действительно не считаю, что в спорах истина рождается, - грустно заметил отец Сергий, - скорее раздражение и ненависть.
- Ну, это в ненаучных спорах.
- Возможно. Вообще, вы не поймите превратно, я ведь не говорю о том, что человек не должен пытаться постигнуть замысел своего Творца. Должен! Для этого ему и дан разум. Я бы даже сказал, что разум дан человеку Господом как раз для осуществления Его промысла. Более того, разум человеческий берёт своё начало от разума Божественного и его никакими запретами не остановить – он будет пытаться вырваться за рамки уже известного. Но дело в том, что сегодня в большинстве случаев попытки постижения происходят в соответствии с целями и волей только самого человека! Он не желает считаться с Божественным, не обращает внимания на знаки от представителей сил, гораздо более чистых и могущественных, чем он сам.
- Но ведь Бог допускает это!
- Вы правы, Господь попускает человеку такие искушения. Думаю, это и есть самое главное испытание для души в её земной жизни – выбрать как поступить: пойти в сторону добра или в сторону зла. Ведь именно человеку дано право самому решать, как действовать в каждой конкретной ситуации!.. И надо решать, надо пробовать…
- А как, на ваш взгляд, поступить в моей ситуации? – Константин Петрович со свойственной ему логичностью решил перевести рассуждения в практическую плоскость.
- В ситуации с внуком или со страхом? – уточнил отец Сергий.
- Да и с тем, и с другим.
- Указывать не могу, могу только посоветовать. Так сказать, из собственного опыта.
- Охотно выслушаю, - доктор на этот раз говорил без иронии, совершенно искренне.
- Если человеку не под силу что-то сделать самому, как он обычно поступает?
- Логично было бы попросить помощи у других.
- Может, и вам попросить?
- У кого же? С рядом проблем можно, конечно, обратиться к коллегам. А вот если помощь недостижима на их уровне? И вообще, согласитесь, если задача не решается каким-то конкретным человеком, то не факт, что её вообще сможет решить кто-либо другой! Так ведь?
- Другой человек, возможно, и не решит. Значит, надо обращаться к тому, кто сможет.
- К кому же? Или вы опять про эти… Силы Небесные?
- Да.
- И как же, собственно, обращаться к ним?
- Так вы же недавно пробовали… - отец Сергий смотрел на доктора серьёзно, только глаза его улыбались.
- Да… Действительно… Как-то не сообразил… Что, неужели так просто? Взять и помолиться?
Священник молчал, его глаза опять были закрыты. Снова казалось, что он спит. Как ни странно, Константина Петровича это не раздражало, поскольку не принуждало что-то говорить, давало время проанализировать сказанное и произошедшее. Не найдя во всём случившемся за последний промежуток времени грубых противоречий, аналитический ум доктора потребовал принятия какого-либо практического решения.
- Предположим, я согласен. А как, собственно, действовать дальше?
- Мы с вами сейчас можем затронуть очень глубокий и обширный пласт. И, судя по всему, вам будет очень нелегко в этом разбираться.
- Почему вы решили, что я такой неспособный?
- Многие люди, по моим наблюдениям, дойдя до этой ступени, познают дальнейшую духовную жизнь, принимая большинство положений на веру. Другие же постоянно ищут подтверждений и доказательств. Вы, видимо, из последних.
- Это плохо?
- Нет, просто это - ваш путь.
- Но я не могу просто взять и принять что-то, не поняв и не проверив.
- Очень хорошая черта, - кивнул отец Сергий, - Вопрос в том, что делать, если понять и проверить невозможно? Не в принципе невозможно, а невозможно пока конкретному человеку.
- То есть?
- Можете представить ситуацию, когда проверяемый объект исследуется ненадлежащими методами или приборами? Например, головной мозг человека пробуют диагностировать только градусником и тонометром.
- Для этого существуют иные методики, та же томография.
- Представьте, что наука этого ещё не изобрела. Или вообще, мозг пытается изучать санитар в приёмном отделении упомянутыми средствами.
- Вы задаёте риторические вопросы. Конечно, он вряд ли поставит корректный диагноз. Если только симптомы не ярко выражены.
- А если выражены ярко?
- Будет действовать по инструкции. И постарается вызвать врача-специалиста, чтоб понять, что делать дальше.
- Вот и я вам советую начать пока действовать по инструкции. И, конечно, просить и ждать помощи от тех сил, которые смогут помочь.
Константину Петровичу было очень нелегко признаться в разумности сказанного и практически невозможно пересилить себя и начать слушаться непривычных советов собеседника. Да и с чего вдруг? Во-первых, он моложе, во-вторых…что во-вторых? Ну, то что он в кирзовых сапогах – это, конечно, ещё не причина… Доктор уже скорее рефлекторно, чем логически уцепился за последний аргумент:
- Я, собственно, приехал по просьбе дочери. Она сказала, что вы – сильный молитвенник. Просила договориться, так сказать, о помощи для внука… А вы мне тут рассказываете, как я жить должен!.. – доктор понял, что надо было завершить просьбу несколько иначе, но, поняв, что ничего уже не изменить, просто спросил: - Так вы помолитесь?
- Конечно, - спокойно ответил отец Сергий, и так же спокойно спросил: - Случается в вашей больнице так, что родственники кладут в отделение пациента и больше никогда не приходят, не интересуются, не стараются помочь?
- Да, и, к сожалению, в последние годы всё чаще.
- Как вы думаете, они плохие люди или просто надеются, что врачи и сёстры всё сделают за них? Или считают, что, когда близкий человек уже в больнице, им не надо что-то предпринимать и делать? Не подменять, конечно, медиков, но даже просто быть с больным рядом, сопереживать хотя бы.
- Я так понимаю, вы не просто спрашиваете. Намекаете, что я сам за своего внука молиться должен?
- Думаю, что и вы, и ваша дочь, и я, по мере моих сил, должны это делать. А, вообще, вы и на этот раз правы: о разрешении ваших сложностей и недугов помолиться должно прежде всего именно вам. И не перекладывать на, как вы выразились, сильного молитвенника.
Хрипловатый низкий голос священника звучал без назидания, спокойно, будто он просто рассуждал вслух. На этот раз Константин Петрович сдался:
- Ну, хорошо. И кому помолиться, чтоб, например, у меня исчез этот страх глубины?
- Не знаю, страх ли это именно глубины, - задумчиво, словно и не прерывался, продолжил рассуждать отец Сергий, - возможно, это несогласие потерять контроль над ситуацией, а, может быть, что-то из пока и вовсе не постигнутого наукой… В любом случае попросите в следующий раз Ангела-Хранителя быть рядом с вами.
- А он не рядом со мной? – отчего-то встревожился доктор.
- Рядом. Но вы же на него не полагаетесь. Надеетесь только на себя… Так что попробуйте.
- А как?
- Пока просто как можете. Но от чистого сердца, искренне.
- И всё?
- …попробуйте.
- Ладно. А с внуком значит…
- Передайте дочери, что договорились! - неожиданно весело прервал доктора отец Сергий. - Помолюсь обязательно за болящего Иоанна.
Он дотронулся до локтя Константина Петровича и добавил:
- Только передайте ей ещё, что мне значительно легче это делать, когда ребёнок крещён. Я вам потом объясню почему.
- А когда же нам его окрестить?
- Чем раньше – тем лучше. Приезжайте.
- Прямо сюда?
- Да.
- А как мне вас предупредить, если мы соберёмся?
- Я здесь живу. За церковью – дом, его со стороны села просто не видно. Я обычно или в доме, или в храме.
- А что мне нужно с собой привезти?
- Привезите внука, остальное здесь найдётся…
Собеседники одновременно почувствовали, что беседа подошла к завершению. Константин Петрович взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже почти полночь.
- Ох, простите, что отнял у вас столько времени!
- Это вы простите меня, что даже чаю не предложил. Но уже поздно, пойдёмте, я вас провожу, – отозвался священник.
Он поднялся и медленно, чтобы доктор успевал за ним по незнакомой тропинке, пошёл по направлению к мосту. Немного не доходя до его начала, отец Сергий остановился и произнёс:
- Ну, с Богом! Ангела-Хранителя!
- Как я должен ответить? – замялся Константин Петрович.
- Как можете, - ответил священник, и доктор в темноте почувствовал, что тот его перекрестил.
- Ну, тогда до встречи!
- До встречи…
Константин Петрович сделал пару шагов и, очутившись на зыбком настиле моста, вновь инстинктивно замер.
- Попробуйте, - вдруг раздалось сзади, - …своими словами.
Доктор перекрестился и тихо прошептал: «Ангел–Хранитель, будь, пожалуйста, рядом со мной!»
Спокойно перебравшись по качающейся конструкции на другой берег, он неожиданно для себя развернулся и крикнул:
- Не было, не было страшно.
- Слава Богу! – откликнулся из-за оврага хрипловатый голос отца Сергия. - Слава Богу…
…Охранник больничной стоянки не удивился полуночному приезду Константина Петровича: заведующего нейрохирургией часто вызывали на работу при нештатных ситуациях. Он кивнул доктору, молча поднял шлагбаум и широко развёл руками, показывая, что запылённую машину можно припарковать где угодно – стоянка практически пустая. А вот дежурная медсестра на посту с нескрываемым удивлением восприняла внеплановое возвращение начальства.
- Это не мы вызывали, Константин Петрович! - доложила она. - Что-то экстренное? Готовить операционную?
- Нет необходимости, - сухо отреагировал заведующий, - работайте.
Он прошёл в свой кабинет, закрыл дверь на ключ, сел в кресло за рабочим столом и откинулся на подголовник. Проведя в привычной позе с закрытыми глазами несколько минут, он осознал, что его мозг впервые за долгое время не хочет ничего анализировать. Все волевые поползновения прокрутить события последних часов и сделать какие-то практические выводы натыкались на стойкий саботаж со стороны головы. Оставив попытки что-либо диктовать организму, Константин Петрович просто расслабился…
Постепенно лёгкие наполнились прохладным воздухом с ароматом свежескошенной травы. В ушах сквозь возникшее вдруг стрекотание кузнечиков проявился насыщенный гул колокола, который плавными упругими волнами расходился, затихая вдали.
Затем вблизи возникло сосредоточенное лицо с разветвлённой сеткой глубоких морщин, коротко подстриженной бородой и длинными тёмными волосами, аккуратно перехваченными на затылке. Лицо спокойное, сродни природной безмятежности тихой августовской ночи; глаза закрыты, и только периодически возникающая улыбка говорит о том, что человек, скорее всего, не спит.
Потом глаза медленно открылись, и голос отца Сергия тихо и спокойно произнес: «Попробуйте…». Константин Петрович вздрогнул и проснулся…
Посидев в кресле ещё несколько секунд, он решительно поднялся, подошёл к выцветшему настенному календарю, медленно протянул руку к застывшему на трагической дате красному квадратику и начал осторожно его двигать.
СОДЕРЖАНИЕ
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ 3
Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 127; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!