КОНЦЕПЦИЯ ХАРАКТЕРА В ГЕШТАЛЬТ - ТЕРАПИИ

Концепция характера в гештальт-терапии базируется на рабо­тах Вильгельма Райха, который в результате своих исследований заключил, что тело нуждается в анализе (в смысле терапии), как и психика. В этом смысле анализ характера индивидуума — это способ обратить внимание на его движения, мускулатуру, дыха­ние, позу в терапии так же, как и на его эмоциональные, когни­тивные и духовные особенности. Метод В. Райха в той же мере центрирован на настоящем, как и гештальт-терапия.

С точки зрения гештальт-подхода, характер — это типичные способы, с помощью которых мы функционируем эмоционально, физически, интеллектуально и духовно (Latner, 1992). Каждый из нас имеет особенные способы читать, гулять, беседовать, за­сыпать, знакомиться, использовать свой голос, решать пробле­мы и т. п. При этом мы не можем сказать, что характер — это что-то внутри нас, заставляющее нас действовать определенным способом (образец типично механического мышления). Харак­тер в гештальт-терапии — это то, что делается индивидуумом регулярно (стереотипно). Такая регулярность определенных дей­ствий или поведения, например, жесткость (жесткое поведение), может быть полезной для работы начальником строительства, а в семье хронически вызывать проблемы.

В этом смысле здоровье — это очень невыраженный харак­тер, так как критерием свободного функционирования является гибкость. Не имеет значения, насколько прошлая и настоящая ситуации похожи (а они никогда не идентичны), все равно настоя­щий момент уникален. Быть ответственным по отношению к уни­кальной ситуации — это отвечать по-разному или по-другому, со­ответственно состоянию настоящего момента. Поэтому выражен­ный характер, с точки зрения гештальт-терапии, ограничивает от­ветственность.

С другой стороны, понятие характера как такового конно-тировано интеграцией и ясностью. Это тоже важные состав­ляющие свободного функционирования, так как оно требует, чтобы мы находили наши уникальные ответы в актуальных об­стоятельствах и использовали при этом наши ресурсы в пол­ной мере.

ОСНОВНЫЕ МЕХАНИЗМЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ ГРАНИЦЫ .

ДИСФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ МЕХАНИЗМЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ

ГРАНИЦЫ КОНТАКТА

Итак, мы активно встречаемся с окружающей средой. Мы выбираем кого-то или что-то полезное для нас, и в то же время нас тоже кто-то выбирает. Таким образом, это взаимодействие является комплексным, но оно только часть способа, которым мы участбуем в организации нашего опыта.

Эта важная часть представляет собой манипулирование кон­тактной границей. Оно может осуществляться разными спосо­бами. Например, может быть изменена локализация границы контакта, или граница исчезает (игнорируется), или изменяют­ся ее характеристики. Когда это происходит регулярно (стерео­типно), такие способы называют расстройствами или наруше­ниями (disturbances) контактной границы. Этот термин исполь­зуется для того, чтобы предположить, что свободное функцио­нирование прервано или изменено и как именно прервано и из­менено, а не для того, чтобы сказать, что данный человек болен. Каждое прерывание отражает организацию индивидуумом сво­его опыта (Kirchner, 2000).

Современный взгляд на теорию контакта является более сбалан­сированным, чем классический. Творческое приспособление рас­сматривается и как способность к контакту, и как способность к его прерыванию. Прерывание не является ни плохим, ни хорошим, оно рассматривается по отношению к потребности в контексте каждой конкретной ситуации. Здоровая личность в состоянии свободно двигаться в континууме от полного избегания контакта к полному контак­ту (в зависимости от ситуации). Эти позиции потенциально здоровы, и решение об их здоровье или патологии рассматривается самой лич­ностью, пришедшей на терапию.

Любой механизм прерывания (избегания) контакта имеет и полезный, здоровый аспект. Мы нуждаемся во временном слия­нии (конфлуэнции)[20] с другими людьми, и это дает нам чувство за­щищенности и тепла. Одной из творческих форм слияния являет­ся интуиция — мы решаем, как поступить, не выделяя из фона специфическую информацию, на основе которой мы решаем. Далее, наш организм постоянно занят интроекцией в ее пассив­ной форме — мы воспринимаем из окружающего мира запахи, образы, звуки, слова и далеко не всегда заняты их переработкой. Они существуют как фон жизни. Ребенок воспринимает многие аспекты своей жизни по принципу «как оно есть». Кроме всего, интроецирование — это общепринятый способ обучения и вос­питания. Язык, походка, чувство юмора и многое другое интрое-цируется от родителей.

Проекция[21] также не всегда мешает контакту — знакомство часто является сближением двух проекций. С помощью нашего проективного механизма мы можем обладать даром предвидения, понимания другого человека, творческого самовыражения и точ­ного планирования. Ретрофлексия[22] иногда нужна для сдержи­вания в ситуациях, опасных для нас или не контролируемых нами, а дефлексия[23] позволяет отдохнуть и не напрягаться по каждо­му поводу.

Если прерывание контакта является добровольным, то, сле­довательно, и управляемым. «Я» не обязано удовлетворять свою потребность импульсивно и автоматически: в любой момент «Я» сохраняет способность к выбору (Д. Хломов, 2002). Например, остаться за столом, когда звонит телефон или сохранить свой кон­такт с ужином, попросить близкого человека погладить себя или отложить это до более благоприятного момента.

Патологическими или дисфункциональными эти механизмы ста­новятся тогда, когда регулярно вмешиваются в процесс формирова­ния и удовлетворения потребностей, так что индивидуум остается «хронически голодным». «Патологическое сопротивление ригидно, анархично, репродуктивно, создает блокировки и напряженность, избегает контакта, контролирует индивида и является, скорее, менее или совсем неосознанным» (Ж.-М. Робин, 1996).

Макьюн (приведено по Джойс и Силлс, 2001) дает представ­ление о механизмах прерывания контакта и их противополож­ностях. Эти противоположности — не здоровый контакт (он находится внутри континуума), а противоположное по механиз­му прерывание.

Ретрофлексия — импульсивность.

Дефлексия — рецепция.

Десензитизация — сензитивность.

Конфлуэнция — уход.

Эготизм, — спонтанность.

Проекция — принадлежность (присвоение).

Интроекция — отвержение.

Рассматривая каждый из механизмов прерывания контакта, мы уделим внимание и его противоположности.

Конфлуэнция

Конфлуэнция (слияние) является опытом неразличения, не­контакта и невстречи. Но и это тоже опыт. Некоторые из на­ших важнейших видов опыта характеризуются отсутствием границ — это опыт принадлежности, единства, совместности, неотделимости.

В первой фазе цикла контакта поле недифференцировано, нет фигуры, стоящей напротив фона, нет границы и нет контакта. Когда контактной границы не существует, элементы являют­ся конфлуэнтными. У индивидуума появляются сложности с раз­личением между собой и средой (другими).

Любой здоровый инстинкт содержит осознавание и возбужде­ние. Сначала поле делится на «фигуру» и «фон», а затем мобилизу­ется энергия, необходимая организму для удовлетворения потреб­ности. Для того чтобы предотвратить формирование гештальта и мобилизацию энергии, индивидууму нужно манипулировать собственной ориентацией таким образом, чтобы поле не дифферен­цировалось. Если же, несмотря на все противодействие, «фигура» образуется, то для блокировки процесса необходимо подавить энер­гию, что обычно достигается сжатием грудной клетки и подавле­нием дыхания. Трудности дыхания на телесном уровне нередко переживаются как тревога.

Слияние патологично только тогда, когда оно постоянно и стереотипно используется как средство предотвращения кон­такта (Перлз, Хефферлин, Гудмен, 1993). Иной пример касается третьей фазы контакта — финального контакта. В конце есте­ственно завершившегося контакта, например, с едой всегда воз­никает слияние энергий — так, переработанная пища становит­ся частью организма и больше не осознается. Если еда некаче­ственная, организм пытается отправить ее обратно, в среду. Гра­ница исчезает, когда поглощение является полным. И тогда мы говорим, что граница растворяется (исчезает), но исчезает как функция этой фазы существования фигуры.

Процесс приобретения знаний функционально очень похож на процесс принятия и переваривания пищи. Новое возбуждает интерес, как что-то, что может быть опробовано и принято или отвергнуто. Оно проверяется по отношению к старому запасу знаний, его нужно рассмотреть, переработать, и тогда новое и старое знание ассимилируются друг с другом. При полной асси­миляции знающий и знания представляют целостность, и есть человек в действии. Если впоследствии ассимилированное зна­ние окажется устаревшим перед новыми обстоятельствами, то это снова породит проблему, и снова будет переработано, при­нято, модифицировано или отвергнуто.

При патологическом слиянии части, ранее изолированные друг от друга, совмещаются и удерживаются вместе. Так, любой человек имеет данные от рождения возможности дышать и пла­кать. Но он может удерживатьчсебя от плача на основании роди­тельского запрещения «плакать нельзя». Такое удерживание, которое со временем становится привычным и неосознаваемым, достигается за счет произвольного сокращения диафрагмы и круговой мышцы глаз. При этом человек не может ни свободно дышать, ни свободно плакать, переживая потерю, — дыхание и плач оказываются в неразрывном слиянии. Его печаль стано­вится хронической, и нет возможности понять, какая же потеря вызывает эту печаль. Работа терапевта в данном случае направ­лена на то, чтобы энергия противоположных частей, находящихся в слиянии, была разделена на плач и агрессию против плача (пер­воначально родительскую), чтобы этот конфликт был пережит в более благоприятных обстоятельствах. Разрешение конфликта включает обе стороны конфликта: печаль разрешается выпла­киванием, а агрессия против плача «может быть направлена против антибиологических «авторитетов» (Перлз, Хефферлин, Гудмен, 1993).

Когда один человек и другой человек находятся в слиянии — нет различения элементов, отличающих их друг от друга, нет инаковости и нет контакта. Кофлуирующий индивидуум нужда­ется в постоянном принятии, одобрении со стороны других, он не выражает своих чувств т.к. боится возможного конфликта. Проблемы, связанные с конфлуэнцией, — это близость и дис­танция. Если мы создаем конфлуэнцию без осознавания того, что делаем, мы создаем ситуацию, в которой будем путать себя и других, не в состоянии отличить наши собственные мысли, позицию или чувства от чувств кого-либо еще. Мы будем думать, что мы в контакте с кем-то, а на самом деле контакта нет, так как нет границы. При патологическом слиянии индивидуум цеп­ляется за to, что уже не существует. Слияние — это некоторая иллюзия, базирующаяся на отказе от различий и непохожести. Даже в очень близких отношениях брака контакт поддержива­ется ощущениями и единства, и различия.

Супруги, которые живут в нездоровом слиянии, не вступают в личный контакт. Они не переносят различий, не прорабатыва­ют их «до достижения подлинного согласия или согласия на раз­ногласия» (Перлз, Хефферлин, Гудмен, 1993). Они верят в бла­готворность отсутствия конфликтов и полагают, что их супруг думает или чувствует точно так же, как и они. В браках, которые базируются на слиянии, обычно существует односторонний не­гласный контракт на определенное поведение. Второй супруг часто не подозревает о его существовании или «соглашается» с ним, а иногда сам факт такого договора обнаруживается после его нарушения.

В случае нарушения контракта одним из супругов возникает ха­рактерный тандем чувств — вины у того, кто нарушил, и обиды у того, по отношению к которому произошел инцидент. Цель вины и обиды — восстановление нарушенного невротического балан­са, основой которого является слияние. «Обиженный» супруг будет изо всех сил стремиться восстановить утраченное «равно­весие», утраченную иллюзию ценой новой иллюзии (например, иллюзии о том, что нужно успокоиться и не вспоминать об измене супруга — то есть нового пункта того же самого контракта). Он бу­дет негодовать, считать себя правым, жалеть себя, уговаривать или запугивать партнера. Обида — это замаскированное требование, чтобы другой человек считал себя виноватым. «Виноватый» будет чувствовать, что его принуждают к определенному, не им выбран­ному поведению и ускользать (либо наказывать себя). Обе позиции взаимозависимы и переплетены, оба партнера боятся лишиться при­вычных отношений. То же самое касается и других взаимодополня­ющих ролевых позиций.

---

Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 1106; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!