Она могла никогда больше не увидеть своих родителей. 2 страница
Сейчас они сидели за одним столиком в одном из самых популярных кафе Монумента – с покрытым чёрно-белой плиткой полом, круглыми дубовыми столами, и стульями из сварного железа – с видом на крепость, возвышающуюся над самыми высокими зданиями.
Нельзя сказать, что у них были какие-то проблемы во взаимоотношениях, но, тем не менее, Дане пришлось сделать над собой усилие, чтобы попросить Нову о встрече. Нова согласилась и выкроила из своего расписания свободный часик или около того.
Обе были в униформах, с технолентами в волосах, так что две женщины сидели каждая словно перед зеркалом, различаясь лишь внешностью: Дана, среднего роста и гибкая, с шаром вьющихся белокурых волос, и высокорослая Нова с невозмутимым лицом и густой волной длинных чёрных волос.
Но они почти не говорили о делах.
– У меня много мечтаний, – говорила Дана, – во сне и наяву. Иногда я мечтаю встретить своего единственного мужчину, и улететь с ним на край Вселенной…
Она резко осадила себя. Какого чёрта она заговорила обо всём об этом? Она начала, извиняясь, объяснять случаи, которые с ней произошли. Так или иначе, она сочла Нову достойной доверия и поведала ей о тревожащих образах и пилоте красного Биороида по имени Зор, не уверенная, не будет ли у лейтенанта ИВП желания в приступе служебного рвения учинить допрос.
Быть может, к этому имело некоторое отношение к виду крепости за окном, и знание того, что где-то там красный Биороид? И потом внезапно она разболталась о своих детских фантазиях, и Нова смотрела на неё взглядом санитара со смирительной рубашкой.
|
|
|
– Тебе не кажется, что ты с того времени выросла? – спросила Нова. – Начала воспринимать жизнь несколько более серьезно?
Дана наклонилась к ней, говоря по буквам:
– Послушай, я не хуже кого бы то ни было знаю о своём долге! Я не получала своих погон из-за моих родителей, так что не надо строить из себя мою покровительницу!
Тут она вскочила на ноги. Высокий полицейский вошел с кафе с плетущимся позади с виноватым видом Боуи. Полицейский козырнул Нове и пояснил:
– Мы поймали его в запрещённом заведении, госпожа лейтенант. У него есть увольнительная, но что нам с ним делать?
– Ни слова, Дана! – предостерегла Нова. Потом спросила полицейского, – Что за «запрещённое место»?
– Один из баров в «Рукавице», госпожа лейтенант.
– Погодите минутку, – поторопился Боуи, спасая свою шею. – Это был не бар, госпожа лейтенант, это был джаз-клуб! – Он глянул по очереди на Нову и Дану, пытаясь определить линию наименьшего сопротивления, отлично понимая, что между баром и клубом весьма тонкая грань. Но передозировка в выпивке грозила встать ему в большее число очков, чем посещение «запрещённого заведения». Возможно, если он покажет, как он чувствует вину, они, может, простят...
|
|
|
– Где, как известно, моют кости солдатам, которые обожают «заливать кровью всё на своём пути»! – рявкнула Нова. – Если бы армия так не нуждалась сейчас в каждом солдате БТКА, у тебя была бы целая неделя на обдумывание своих ошибок в карцере!
Голос Новы обрёл непреклонную жёсткость. Её чувство можно было охарактеризовать скорее как веселье, чем гнев. В любую минуту Дана могла вмешаться и заступиться за Гранта, и Грант опозорится снова, чем снова бросит тень на Дану. Нова улыбнулась про себя: это чувство было настолько хорошим, что можно и поиграть.
Боуи юлил, извинялся и оправдывался, совсем не искренне, но, тем не менее, убедительно. Нова, однако, положила быстрый конец его попыткам и продолжала зачитывать ему «обвинение в бунте».
– И, кроме того, я полностью понимаю стрессовую ситуацию, в которой все мы оказались, но ведь мы не можем позволить себе делать скидки на особые случаи, понимаете меня, рядовой?!
Разумеется, всё предельно ясно: Боуи уже предупреждали, что его отношения с генералом Эмерсоном не будут приняты во внимание.
|
|
|
Дана, не отрывая глаз, сверлила холодным взглядом Боуи, кивая в течение речи лейтенанта, но в то же самое время она потихоньку многозначительно подмигивала Боуи, как будто говоря: «Просто соглашайся с нею».
Боуи обрёл, наконец, дар внятной речи.
– Я обещаю, что подобное больше не повториться, госпожа лейтенант!
Тем временем Нова обратилась к Дане.
– Если лейтенант Стерлинг желает взять ответственность за Вас и удерживать Вас от неприятностей, я, так уж и быть, закрою на данный инцидент глаза. Но в следующий раз я не буду настолько снисходительна.
Дана согласилась, в её тоне сквозили невысказанные жестокие кары Боуи Гранту, и Нова отпустила своего человека.
– Так мы закончим наш кофе? – воинственно спросила Нова.
Дана тщательно обдумала свой ответ. Провести Нову являлось практически безнадёжной затеей, но Дана внезапно увидела способ повернуть инцидент к собственной выгоде. И к выгоде Боуи.
– Я думаю, лучшим способом доказать, что я исправилась, будет, если я начну заботиться о своей новой ответственности, – она сказала натянуто.
– Да, сделайте одолжение, – освобождающе повела рукой Нова.
Позже, возвращаясь в казармы, Дана имела серьёзный разговор с подчинённым.
|
|
|
– С Новой шутки плохи. В следующий раз она с полным правом скормит тебя пираньям. Боуи, в чём проблема? Сначала ты тормозишь в бою, потом ищешь неприятностей в городе. И где ты украл увольнительную, между прочим?
Он пожал плечами, повесив голову:
– У меня она в запасе была. Прости, я не хотел быть причиной каких-либо трений между тобой и Новой. Ты хороший друг, Дана.
Дана улыбнулась ему.
– Хорошо... Но есть кое-что, что ты можешь сделать для меня...
Боуи ждал, когда она закончит, когда ладонь Даны без предупреждения сильно хлопнула его между лопаток, едва не сбив с ног:
– Не унывай, рядовой! Всё идёт просто прекрасно!
ГЛАВА ВТОРАЯ
Я жажду, чтоб смог кто смог время обратить,
Он долгожданен, тот, кто б мог меня разоружить,
Ведь воплощает каждый из нас
Всю техноармию сейчас
Боуи Грант, «Дань уважения к Гильберту и Салливану»
«Тринадцать», – заключил Рольф Эмерсон мысленно, когда закончил подсчёт штабных офицеров, столпившихся вокруг столов в помещении для совещаний, планирования и руководства военными действиями (на местном жаргоне «военной комнате»). Столы образовывали бы правильный треугольник, если бы стол Командующего Леонарда (в «вершине» треугольника) не стоял криво. Это было плохим признаком. Суеверий Эмерсон за собой не замечал, но недавние события в мире начали пробуждать в нём такой своего рода атавизм. И если Человеческое сознание собиралось начать обратный ход, кто он такой, чтобы идти против теченья?
– Мы собрались здесь, чтобы обсудить стратегические ходы, которые мы могли бы применить против врага, – объявил Главнокомандующий, когда своё место за столом занял последний из пришедших офицеров. – Мы должны действовать быстро и решительно, господа, так что я жду от вас кратких и толковых предложений по сути вопроса. – Леонард поднялся на ноги, опершись ладонями о стол. Его сердитые глаза нашли Рольфа Эмерсона. – Господин генерал-майор, прошу Вас...
Эмерсон встал, надеясь, что его план будет принят: ему это казалось единственным разумным выбором, но не гарантировало ничего, особенно когда председатель Моран подпаливал погоны Леонарду, а Леонард, в свою очередь, нагнетал обстановку вниз по командной лесенке. «Кратко и по делу», напомнил он себе.
– Я предлагаю, чтобы мы возобновили атаки на крепость... но только в границах диверсионной тактики. Крепость остаётся «тёмной лошадкой», и я считаю, что нам необходимо заслать внутрь небольшое разведывательное подразделение для быстрой разведки.
«Это должно пресечь большинство разговоров о штурмовых отрядах, атомных бомбах и тому подобном».
Рольф повысил голос:
– Господа, цель состоит не в том, чтобы уничтожить крепость. Мы должны понять цель появления здесь пришельцев. Надеюсь, вам не надо доказывать, что эта крепость у них не единственная?
Леонард за своим столом сидел тихо. Дважды Эмерсон сказал «пришелец», а не «враг», но он решил заострить на этом внимание в другое время. Сейчас же план генерал-майора звучал хорошо. Не сильно рисковый, но логичный, и многообещающий.
К всеобщему удивлению, полковник Рудольф согласился:
– В конце концов, что мы знаем о враге? – заметил он.
Леонард попросил Рольфа уточнить.
– У нас есть данные предварительных исследований, говорящие о том, что пришельцы являются Людьми, или почти Людьми в биогенетических границах, – признался Эмерсон. – Но это можно сказать пока что только про их воинскую касту, если таковая есть. Мы доподлинно знаем, что та Роботехнология, которую они используют, намного более совершенна, чем наша, и мы понятия не имеем, на что они ещё способны.
– И тем более мы оказываемся перед необходимостью разведать крепость, – заключил Рудольф.
Раздался хор соглашающихся голосов, но полковник Рочелл тем не менее усомнился, сможет ли отряд вообще проникнуть в крепость, учитывая превосходящую огневую мощь и обороноспособность пришельцев.
– Если это правильный отряд, – ответил ему Рольф.
– И 15-й взвод лучше всех подходит для этой работы, – решительно сказал главнокомандующий Леонард.
Эмерсон начал осторожно: верно, 15-ый взвод за последнее время добился наибольших успехов, но у них сейчас много неотлаженного снаряжения, поступившего взамен выведенного из строя, и некоторые бойцы, безусловно, непригодны для задания...
Но Леонард оборвал его прежде, чем он успел назвать имена.
– Генерал Эмерсон, Вы сами прекрасно знаете, 15-й взвод подходит лучше всего.
Снова раздался соглашающийся хор, в то время как Эмерсон делал неимоверные усилия, чтобы на лице его не отразился испуг. Дана и Боуи пошли в военнослужащие, потому что на этом месте они были необходимы, и служба ожидала всех пригодных по здоровью молодых людей. Эмерсон настоял на поступление в Академию Боуи, поскольку Дана уже так решила для себя, и потому что Эмерсон хорошо знал, что именно это хотели бы родители Боуи.
Просто так неудачно получилось, что началась война. Возможно, для Эмерсона было бы лучше нарушить своё обещание Грантам, позволить ребенку уйти и учить музыку, играть на фортепьяно в ночных клубах... быть может, Боуи станет последним игроком на фортепьяно, кремированный «лучом смерти» пришельцев, или, быть может, выживет, в то время как остальная часть рода Человеческого швырнёт себя на костер сражения, чтобы остановить захватчиков.
Но Эмерсон не думал, что Боуи будет представлять дело таким образом. Боуи видел захватчиков гораздо ближе, чем Эмерсон, а Эмерсон слышал и видел достаточно, чтобы понять, что Земля была в этой войне должна выиграть или погибнуть.
Однако идея сделать 15-й танковый «остриём копья» пошла против чувства справедливости и военной мудрости Эмерсона – это было работой диверсанта, а не танкиста.
Главком Леонард хорошо знал об отношениях Эмерсона и Боуи Гранта. Но обещания обещаниями, но Боуи – солдат, и точка. Леонард не заострял ничьё внимание на таких вещах, но Рольф понял молчаливое послание главкома.
Рудольф и Рочелл также понимали затруднительное положение Рольфа, но и они, также, твёрдо стояли на своём решении – должен быть послан 15-й взвод.
– Я предлагаю, чтобы мы подготовили список вариантов, – сказал Эмерсон штабистам, – несколько разных планов для вовлечённых сил.
Леонард, похоже, принял реплику во внимание. Он обратился к полковнику Рудольфу:
– Свяжитесь с командованием БТКА и выработайте сценарий, используя 15-й взвод. – Рольфу же он приказал сориентировать аналитическую службу на рассмотрение вариантов проведения операции.
Эмерсон подтвердил приказ и сел на место. Пока собрание расходилось, Леонард потянул Рудольфа в сторонку и подождал, когда Эмерсон выйдет.
– Полковник, я направляю Вас курьером, чтобы сообщить о задании 15-му взводу БТКА и лейтенанту Стерлинг. Приказом, а не предложением. Мы не можем тратить время впустую, бездельничая. «И я не могу тратить впустую время, споря с моими подчиненными, и при этом я не могу рисковать и отставить Эмерсона сейчас. Моя шея в петле!»
Рудольф энергично козырнул.
– Сэр!
Главнокомандующий продолжал конфиденциальным тоном:
– Мы должны отложить в сторону личные дела Рольфа и продолжить войну.
– Вы что думаете, я сама вызвалась на это задание? – говорила Дана своим людям после того, как до неё довели приказ из штаба. – Но ведь кто-то должен разведать крепость…
– Да, да, – закончил за неё Шон. – Штаб, наконец, захотел узнать, против кого или чего мы сражаемся. Но почему-то как всегда этими «кто-то» оказываемся именно мы. Как будто мы единственные в армии.
– Он будет сражаться со мной, если так продолжится дальше, – с угрозой протянул сержант Данте, сжимая большие кулаки и принимая боксёрскую позу.
Личный состав 15-го взвода собрался в комнате ожидания, обсуждая приказ штаба. Дана ранее уже спорила с полковником Рудольфом, перечисляя все боевые действия, в которых до сего момента участвовало её подразделение, их потребность в пополнении и отдыхе, жалкое состояние их вооружения и аэротанков. Но это всё говорилось в глухие уши: когда Главнокомандующий сказал «прыгай», ты должен прыгать. Есть у тебя парашют или нет.
– Слышь, сержант, я-то думал, что ты хотел сражаться дальше, – напомнил Шон.
Данте впился в него взглядом:
– Я просто не хочу быть пушечным мясом во всяких «прожектах» Леонарда с пришельцами. Ведь мы же туда идём, и мы рискуем нашими жизнями, чтобы спасти их репутацию.
– Ты прямо у нас поэт, Анжело, – сказала резко Дана. – Каким боком сюда относится репутация? – Она мотнула головой в окно в направлении поверженной крепости. – Тот корабль – это так минимум потенциальная угроза. И что прикажете нам делать – развернуться и поехать в парк развлечений?
– А как мы собираемся входить? – Луи Никольс долго думал над вопросом, прежде чем спросить.
Все бойцы повернули головы к вундеркиду Южного Креста, ожидая, что он что-нибудь предложит. С его худощавым скуластым лицом, густой растрёпанной копной тёмно-каштановых волос и неизменными непрозрачными очками на поллица, Луи производил впечатление «не от мира сего» больше, чем сама Дана, гибрид Человека и Зентерейди. Некоторые учёные группы профессора Кокрана всерьёз полагали, что Луи намеренно подражал Экседору, «министру иностранных дел» Зентрейди Первой Войны Роботек.
– Достаточно трудно провести анализ, исходя из их технологии. Но проникновение в их корабль... Наверное, так же, как мы его сбили.
Анжело недоверчиво смотрел на Луи.
– Войти? Как мы собираемся выйти, Луи? Выйти, понимаешь?! Или до тебя не доходит, что у нас все шансы, что мы все там поляжем?
Шон сделал кривое лицо.
– Какая жалость... моя крошка будет тосковать без меня, если я не вернусь.
Почти сразу Луи воскликнул: «Не вернёмся?!», Боуи спросил: «Это разве не песня?», и Дана раздражённо сказала: «Заглохните».
Шон признал упрек со смущенной улыбкой:
– Ты права, – он сказал Дане. – Это задание более важно, чем моя крошка. Се ля ви, верно? Мы жестоки.
– Вот это правильный подход, – к Дане вернулся энтузиазм. – И нет другого способа выполнить наше задание, кроме как… ну, в общем… просто выполнить его!
Сержант кивнул, соглашаясь, задаваясь вопросом, с чего он завёл весь свой прежний разговор. Если даже Дана, полукровка, могла так взяться за это головоломное задание, то и он может.
– Хорошо, – сказал он вслух, оживляясь. – Мы заставим их пожалеть о том дне, когда они увидели нашу планету.
Пятнадцатому взводу дали немногим более двенадцати часов, чтобы отдохнуть перед началом операции. Дана сомневалась, стоит ли давать увольнительную всему личному составу, но пришла к выводу, что держание их взаперти только приведёт к брожению, а то и взрыву. Она выдала увольнительные всем «золушкам» сроком до полуночи – сопровождаемые страшными угрозами того, что полицейские Новы сделают со всяким, кто посмеет опоздать или вообще пропадёт в городе.
Шон уехал, чтобы посетить одну хорошую подругу, которая обещала ему заряд бодрости перед боем. Луи Никольс сел перебрать видеодатчики шлема. Энжи в глубокой тайне нянчился с напитками и сигарами в своей комнате. И Боуи Грант настойчиво тащил Дану продегустировать самое прекрасное пиво, которое только есть в Монументе.
Двадцать минут спустя Дана и Боуи подняли запотевшие конусообразные кружки светлого пенистого пива и звякнули ими в тосте за лучшие времена.
Боуи сделал лукавое лицо:
– Я думаю, что это наименьшее, что я могу сделать для тебя, после того как ты выручила меня вчера.
Когда Дана опустила кружку, она ощутила, как под руку ей придвинулся некий предмет.
– Что это такое? – рядом с её рукой лежал великолепный изящный цветок нежных красных, горячих розовых и коралловых оттенков, с полутонами между лепестками. –Цветок?
– Орхидея, Дана. На удачу.
Она церемонно прикрепила цветок на нагрудный ремень портупеи, рядом с сердцем.
– Боуи, ты такой лапочка. И, наверное, слишком сентиментален для нашей работы. Что думаешь?
Боуи глубоко вздохнул.
– Нуу, я предпочитаю музыку космической войне, если ты об этом. Да ты и сама знаешь, что Академия была не моей идеей.
Дана пристально смотрела на друга, перебирая в памяти годы мирных и шаловливых воспоминаний, когда их родители были ещё на Земле, пока её память о них ещё жила...
Она смешалась на мгновение, затем её с кристальной ясностью охватило чувство, постепенно росшее в ней с каждым новым боем – что для неё, или для Боуи, или для 15-го взвода, или вообще для всего Человеческого рода это «завтра» могло стать последним.
В последнее время Боуи допускал один прокол за другим, что вообще-то было нетипичным для него. Дана не преуменьшала, и никак не могла избавить Боуи от антипатии к службе, но знала способ, который хорошо подходил ему для снятия стресса: выпустить пар на клавишах фортепьяно.
– Ну так иди, найди в окрестностях какое-нибудь фортепьяно и поиграй для публики, – внезапно решила Дана – И прекрати так пялиться на меня!
Брови Боуи поползли вверх:
– Дана, ты, наверное, шу…
– Я не шучу. Только помни: я поручилась перед Новой за тебя. Не встревай ни в какие неприятности или «подозрительные» места, иначе мы оба проблем не оберёмся. И чтобы до полуночи твоя задница была в казарме, ты понял меня?
– Так точно, – ответил Боуи и заторопился прочь.
Чувствуя себя тяжелее на пару килограммов после опустошения нескольких больших кружек, Дана (с орхидеей от Боуи в портупее) вернулась в казарму, оставила свой аэроцикл на стоянке и поднялась в расположение 15-го взвода. Она заглянула к Луи, но решила не отвлекать его от его драгоценных железок, и направилась в комнату ожидания личного состава, где обнаружила Анжело со стаканом в руке, напротив вырисовывающегося в окне темного и молчаливого силуэта далёкой крепости, чья форма с трудом различалась среди многочисленных каменных холмов и пиков.
Сержант сидел развалясь, скрестив ноги, с угрюмым, но внимательным взглядом на лице. Он не почувствовал присутствия Даны, пока она не окликнула его.
– Анжело, мы можем поговорить?..
– Угу…
Молчание.
– О завтрашнем задании на разведку, – начали они одновременно. Но только Анжело усмехнулся.
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 80; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!