Религиозное лечение и «лечение душ»
Католическая церковь взяла от прежних установившихся религий такие приемы и обычаи, как молитвы, клятвы, паломничества (которые, несомненно, обладают стимулирующим действием в период, когда люди ведут однообразный образ жизни и привязаны к одному месту); церковь придает также большое значение практике исповеди, осуществляемому индивидуально признанию в грехах священнику, связанному обетом тайны. Есть основания предполагать, что повсеместно принятая практика исповеди оказала свое влияние на развитие психологии в виде автобиографий, таких как «Исповеди» Святого Августина, и психологического романа.91 Был накоплен большой запас психологических знаний, которые в известной степени были систематизированы в учебниках по моральной теологии, но сама природа тайны исповеди делала эти систематизированные здания достаточно абстрактными.92
Протестантские реформы устранили принудительные исповеди, но именно среди протестантских общин возникла новая практика и традиция, называемая «излечением души» (Seelsorge). Эта практика имеет много аспектов и разновидностей, один из которых несет в себе особое значение.93 Некоторые протестантские священники считались владеющими специфическим духовным даром, который позволял им получать признание о тайнах, мучающих несчастные души, и помогать этим людям в их затруднениях. Эти духовные лица соблюдали традицию строжайшей тайны, хотя обязанность соблюдать тайну исповеди не накладывалась на них с такой строгостью, как на священников католической церкви. Ввиду отсутствия достоверного исторического примера такого вида лечения мы обратимся к роману Генриха Юнга-Штиллинга «Теобальд, или Мечтатели», опубликованного в 1785 году. В одном из главных эпизодов этого романа мы находим подробное описание «Излечения души», которое, возможно, основано на реальном событии, ставшем известным романисту.
|
|
|
Молодая незамужняя женщина, Занхен, становится жертвой какого-то особого вида депрессии. Врачи приписывают ее состояние «слабости нервов», называют его истерией, и безуспешно лечат больную с помощью лекарств. Услышав о деревенском пасторе Босиусе, который якобы обладает особым даром «излечения души», родственники больной просят его о помощи. Преподобный Босиус описан в романе как набожный, образованный, скромный и преданный своему делу человек. Приехав, он отправляется прогуляться с Занхен по саду. Его доброта производит на нее благоприятное впечатление. Он заводит долгий дружеский разговор о любви Господа, которая воплощается во всей природе, где каждое существо думает о Боге. Что же является самым прекрасным во всех этих мыслях о Боге? Любовь. А что такое любовь? Это желание любящего соединиться с возлюбленной. Этот разговор побуждает Занхен рассказать ему о своей тайной трудной любви к Теобальду и о грехе, который она совершила. Услышав это признание, преподобный Босиус восклицает: «Добрые души! Как мало вы знаете о любви!» После этого он начинает объяснять ей, что она была обманута страстью в обличье любви, а страсть - это не что иное, как «естественное сексуальное влечение» (natürlicher Geschlechtstrieb), то есть естественный инстинкт животных, которые стремятся к размножению, какой бы утонченный и возвышенный вид этот инстинкт ни принимал. Вслед за этой беседой преподобный Босиус заставляет Занхен смириться с судьбой и с ее согласия объясняет ситуацию ее родителям, затем он уговаривает Теобальда жениться на ней, так что первая часть романа заканчивается тихим венчанием Теобальда и Занхен.94,95
|
|
|
Отметим, что болезненная тайна, с которой столкнулся преподобный Босиус, связана с любовью, и создается впечатление, что из своего опыта «излечения души» он, вероятно, знал, что это так. Показательно также, что Босиус не счел свою задачу выполненной после того, как получил признание и утешил страдающую. Получив на это разрешение пациентки, он играет активную роль в решении ее мучительных проблем. Вся эта процедура несколько напоминает современную краткосрочную психотерапию.
|
|
|
Наступило время, когда знание мучительных секретов пациентов и их лечение стали обязанностью светских врачей. Когда это случилось, неизвестно, но, возможно, это произошло среди первых магнетистов (о которых мы будем говорить в следующей главе). Понятие отягощающей пациента тайны стало известно этим людям вскоре после открытия Пюисегюром состояния «магнетического сна» (позднее названного гипнозом). Самый первый пациент, которого Пюисегюр в 1786 году погрузил в магнетический сон, Виктор Рас, сообщил ему о своем конфликте с сестрой, о котором он никогда не осмелился бы сказать ему в нормальном состоянии. Придя в себя, пациент последовал совету Пюисегюра к своему полному удовлетворению.96 В 1786 году граф Лутцельбург опубликовал рассказ об одном из своих пациентов, преисполненном дружеских чувств к своем приятелю, к которому в состоянии бодрствования он испытывал полное доверие.97 Однако во время «магнетического сна» он узнал, что его предполагаемый друг является предателем, нанесшим ему большой вред, и он сам объяснил магнетисту, что тот должен делать для того, чтобы перевести это знание из «глубины» магнетического сна в его бодрствующее состояние. В ранний период магнетизма о подобных случаях сообщалось повсюду, во второй половине девятнадцатого века они стали менее частыми, но в 80-х - 90-х годах прошлого века еще были гипнотизеры, которые знали, как снять с пациента тяжесть тайны, о которой тот рассказал в гипнотическом состоянии.
|
|
|
Понятие патогенной тайны постепенно стало известно более широкой публике. Свидетельство этого может служить серия литературных произведений, созданных на протяжении всего девятнадцатого века. Роман Кремиаса Геттхельфа (псевдоним швейцарского пастора Альберта Битциуса), опубликованный в 1843 году, рассказывает историю молодого человека из богатой крестьянской семьи, который умирает от отчаяния, потому что он тайно влюблен в юную служанку, на которой родители никогда не разрешат ему жениться, так как она бедная сирота.98 Семья устраивает его брак с богатой и высокомерной невестой. Опытная старая гадалка разгадывает тайну юноши и вынуждает родственников разорвать помолвку и женить сына на его возлюбленной. С этого момента он начинает поправляться. В 1850 году Натаниэль Готорн в своем шедевре «Алая буква» описал историю о том, как патогенная тайна может оказаться разгаданной злым человеком и использоваться им для того, чтобы довести свою жертву до гибели.99
Замечательная история о страшной тайне и излечении от нее была рассказана Ибсеном в 1888 году в его пьесе «Женщина с моря».
Эллида, героиня пьесы, страдает мистическим неврозом, который каким-то непостижимым образом, по-видимому, связан с морем: она тратит невероятно большое количество времени, купаясь и плавая в фиорде, хотя при этом она утверждает, что ненавидит его «болезненную отвратительную воду» в противоположность живой воде открытого моря. Каждый раз, когда кто-либо заговаривает о море, Эллида вздрагивает и прислушивается с глубоким интересом. Она предлагает художнику идею нарисовать сирену, умирающую на берегу после того, как море отступило. Разговаривая со скульптором, она немедленно начинает думать об изготовлении скульптур, изображающих тритонов, сирен и викингов. Говоря о своем ребенке, который умер в раннем младенчестве, Эллида утверждает, что цвет и блеск его глаз изменялись в зависимости от различного состояния и цвета моря. Она придерживается теории, что, если бы человечество предпочло жить в море, а не выйти на сушу, люди были бы намного лучше и счастливее, но они сделали неправильный выбор, и сейчас слишком поздно возвращаться в море, хотя, как она считает, мучительное ощущение этой ошибки лежит в основе печали человечества. Постепенно тайна приоткрывается: когда-то Эллида была увлечена (а возможно, соблазнена) мистическим мореплавателем, они соединили свои кольца в одну цепь, которую он швырнул в морс и исчез, сказав, что однажды вернется к ней. Мистический мореплаватель возвращается и требует от Эллиды исполнения своего обещания, но она уже замужем. Муж оставляет ей выбор между собой и незнакомцем, напоминая, однако, о чувстве долга. Она выбирает мужа, и писатель дает нам понять, что это свободное осмысленное решение принесет ей излечение.100
В пьесе Ибсена подчеркивается два аспекта патогенной тайны: (1) многие символические способы, которыми эта тайна выражает себя и (2) результат лечения может зависеть не только от вмешательства психотерапевта, но и от свободного, ответственного решения, которое пациенту позволяется принять самому.
По-видимому, первым медиком, который систематизировал знания о патогенной тайне и ее психотерапии, был венский врач Морис Бенедикт.101 В серии публикаций, которые появились в 1864-1865 годах, Бенедикт показал, что во многих случаях истерии и других невротических заболеваний причина болезни кроется в наличии мучительной тайны, чаще всего связанной с сексуальной жизнью больного, и что многих пациентов можно излечить, заставив их признаться в своей тайне и попытавшись помочь им решить связанные с ней проблемы.
Можно только удивляться тому, в какой степени современная динамическая психотерапия испытала на себе влияние старого понятия патогенной тайны и лечения больного при ее наличии. Как мы увидим в последующих главах, некоторые из описанных Жане и Фрейдом случаев имеют отношение к патогенным тайнам, так же как это было с магнетистами и гипнотизерами. В своем «Предварительном сообщении», опубликованном совместно с Брейером в 1893 году, Фрейд упоминает в одной из сносок: «Мы нашли самое близкое сходство с нашими теоретическими и терапевтическими утверждениями в опубликованных замечаниях Бенедикта». С дальнейшим развитием психоанализа понятие патогенной тайны стало постепенно абсорбироваться в понятия травматических реминисценций, репрессии и невротического ощущения вины.
Среди пионеров динамической психиатрии именно Юнг уделил наибольшее внимание этому понятию, возможно, зная о нем от своего отца, протестантского священника.102 Юнг считал это лечение предварительной частью полного психотерапевтического процесса. Среди ранних учеников Фрейда священник Оскар Пфистер из Цюриха был первым, кто применил психоанализ к Seelsorge. Для тех, кто знал его лично или внимательно читал его работы, ясно, что для Пфистера психоанализ был до определенной степени повторным открытием и совершенствованием «излечения душ». Пфистер всегда считал свою психоаналитическую практику частью своей работы пастора. Именно по этой причине мы находим в его работах многочисленные описания кратких аналитических процедур, основанных на быстром раскрытии в большей или меньшей степени «подавляемых» неприятных воспоминаний. На этом круг замыкался: терапия патогенной тайны, начавшаяся с «Исцеления душ», возвратилась в нее в модернизированной форме.
Научная психотерапия
Происшедшее в конце шестнадцатого и на протяжении семнадцатого века рождение современной науки знаменовало начало новой эры. В то время как в ранний научный период знание основывалось на наблюдении и дедукции, современное научное знание базируется на эксперименте и измерении. Наука стремится к объединению человеческих знаний: есть только одно научное дерево, ветвями которого являются отдельные науки. Это исключает возможность существования замкнутых научных школ, каждая из которых имеет собственные доктрины и традиции, противостоящие доктринам и традициям других школ. Так, и медицина стала ветвью науки, психиатрия ветвью медицины, а психотерапия - применением психиатрии, основывающимся на научных открытиях. В этом плане врач, в том числе и психиатр, все в большей степени становится техником и специалистом. Поскольку наука включает в себя все знания, она не может допустить ценность каких-либо сверх-(экстра-, квази-, пара-) научных знаний, - отсюда презрение, испытываемое «официальной» медициной ко всем видам первобытной и народной медицины (последняя содержит остатки первобытной и ранненаучной медицины).103
Различия между первобытной и научной терапией суммируются в таблице 1-3.
ТАБЛИЦА 1-3
Первобытное лечение
Научная терапия
Целитель гораздо больше, чем врач, он является одним из ведущих представителей своей социальной группы.
1. Врач является специалистом наряду со многими другими специалистами.
2. Целитель оказывает воздействие на пациента прежде всего через свою личность.
Врач применяет конкретные методы независимо от своей личности.
3. Целитель в значительной степени является психосоматикой. Он занимается лечением многих физических заболеваний с помощью психологических методов.
Существует разделение между физической и психической терапией. В психиатрии делается акцент на физическом лечении психических заболеваний.
4. Подготовка целителя является длительной и изнурительной и часто включает в себя необходимость лично пережить тяжелое эмоциональное заболевание для того чтобы быть в состоянии лечить других.
Подготовка врача является чисто рациональной и не принимает во внимание его личные, медицинские или эмоциональные проблемы.
5. Целитель принадлежит к определенной школе, обладающей своими собственными учениями и традициями, отличающимися от учений и традиций других школ.
Врач действует на основе унифицированной медицины, являющейся ветвью науки, а не эзотерическим учением.
Эту параллель можно продолжить, процитировав замечание Акеркнехта о том, что целитель «играет свою роль как самый иррациональный человек в иррациональном паттерне», в то время как современный врач «рационализирует даже то, что является иррациональным».104
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 194; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!