Русское еврейство в начале XX века 11 страница
Все иностранные разведки, конечно, отлично знали, кто такие по народности все эти «русские», представлявшие СССР в Испании, но об этом в мировой печати нигде не писалось.
Страх быть заподозренными в «антисемитизме» был сильнее желания сообщить своим читателям биографические данные об этих «русских».
Примерно в такой же пропорции были представлены евреи и во всех других странах и государствах в полпредствах и торгпредствах СССР.
В связи с этим, накануне последней войны, в Европе был распространён характерный анекдот.
В Женеве было назначено совещание полпредов и торгпредов СССР в крупнейших государствах Европы. Понятно, английская разведка хотела знать, о чём будет вестись разговор на этом совещании.
Инсталлировали микрофон и нашли двух русских эмигрантов и одного англичанина для стенографирования всего совещания. Но... получился большой конфуз. Все трое ничего не смогли записать, ибо «русские дипломаты» всё совещание вели на еврейском языке...
Но, дальше анекдотов, да и то, передаваемых только устно, дело не шло. Ни печать эмигрантская, ни мировая этого «щекотливого» вопроса не касалась.
Молчали и чисто еврейские органы печати вне СССР, так много и часто писавшие раньше о процентной норме и всевозможных видах дискриминации евреев в России.
То же самое явление, в смысле переполнения евреями разных учреждений, наблюдалось не только в ведомстве Иностранных Дел, но и во всех других наркоматах (министерствах) СССР.
|
|
|
Вот впечатления иностранцев, посетивших Москву в 1935 году и имевших возможность убедиться в этой обратной «пропорциональности» между евреями и не-евреями в ответственных государственных учреждениях в СССР.
Впечатления эти и наблюдения изложены в книге «Ярмарка Безумия», которую написал англичанин Дуглас Рид, английский журналист, который, совместно с Антони Иденом провёл несколько дней в Москве.
На страницах 194, 199, 200 этой книги он пишет следующее:
«Два больших британских учреждения, представленных Антони Иденом и мною, никогда до сих пор не посылали своих представителей в Советскую Россию... Ни один государственный деятель не посетил Москву... Моя газета никогда не посылала корреспондентов в Москву, из-за советской цензуры. Таким образом, эти два визита были большим событием, каждый в своей области.
Советское правительство неоднократно жаловалось, что русские новости (корреспонденции из Москвы) передавались из Риги и спрашивало, почему газета не пошлёт своего представителя в Москву. Ответ всегда был — цензура... Таким образом, мой визит имел характер долго ожидаемого и желаемого посещения.
Не пробыл я там и пяти минут, как представители правительства начали споры со мной из-за ничтожных вещей: я написал (в своей корреспонденции), что Иден проходил по улице, где «молчаливая толпа в затасканной одежде стояла в очередях». Немедленно появился мелкий цензор-еврей и потребовал, чтобы я вычеркнул это выражение (из посылаемой корреспонденции).
|
|
|
На это требование я ответил: “Не хотите ли Вы, чтобы я написал, что улицы наполнены буржуями в цилиндрах?”... Он остался непреклонен. Таков культурный уровень цензоров...
Министерство Цензуры, а это значит — вся машина контроля (намордников) для представителей иностранной прессы, было набито евреями и это меня удивило больше, чем, что бы то ни было в Москве.
Там не было ни одного не-еврея, а они были те же самые евреи, что и в Нью-Йорке, в Берлине, Вене или Праге — хорошо упитанные, наманикюренные, с налётом дендизма в одежде.
Мне раньше говорили, что процент евреев в Правительстве небольшой. Но в этом министерстве, которое я узнал очень близко, они были монополистами»...
Дальше, в той же книге, Дуглас Рид пишет так:
«А где же русские?.. Надо полагать, это те молчаливые, плохо одетые толпы, что стоят в очередях»...
Другое свидетельство о евреях в государственном аппарате СССР мы находим в книге «От свободы к Брест-Литовску», изданной в 1919 г. в Лондоне, автор которой — А. Тыркова-Вильямс, жена долголетнего корреспондента английской газеты «Манчестер Гардиен», Харольда Вильямса, сама журналистка по профессии, принимавшая активное участие в политике в рядах «Конституционно-Демократической партии», состоя членом ЦК этой партии.
|
|
|
Вот, что читаем мы в этой книге:
«Среди большевистских заправил было очень мало русских, т.е. мало людей, пропитанных русской культурой и интересом к русскому народу. Никто из них никогда ни в какой области не занимал видных позиций в русской жизни до революции...
Наряду с просто иностранцами, большевизм привлёк много приверженцев среди эмигрантов, проживших долгие годы в эмиграции за границей. Особенно много среди них было евреев. Они очень плохо говорили по-русски. Некоторые никогда раньше в России не бывали.
Нация, над которой они захватили власть, была им чужда. К тому же, они вели себя, как победители в покорённой стране. Вообще, за всё время революции, а за время большевизма в особенности, евреи заняли всюду очень влиятельные посты.
Явление это — очень сложное и странное. Но факт остаётся; например, с выборами в первый и второй советы (1905 и 1917 гг.) — знаменитое трио: Либер, Гоц и Дан.
|
|
|
В Советской Республике все комитеты и комиссариаты были заполнены евреями. Они часто меняли свои еврейские имена... Но этот маскарад никого не обманывал. Скорее наоборот, псевдонимы комиссаров подчёркивали интернациональный и даже иностранный характер большевистской власти.
Конечно, были среди большевиков и русские — рабочие, крестьяне, солдаты. Ленин, Луначарский, Бонч-Бруевич, Коллонтай, Чичерин — влиятельные большевики по происхождению тоже были русские[22]...
Но доминирующий класс, который очень быстро выкристаллизировался кругом большевиков, в большинстве своём состоял из инородцев, людей чуждых русскому народу.
Этот факт, возможно, был полезен для них, чтобы держать в подчинении массы, т.к. большевистская автократия была построена на их абсолютном презрении и пренебрежении к народу, которым они управляли[23]».
Какова же была численность еврейской этнической группы в пределах СССР во второй половине 30-х годов, т.е., в годы максимального заполнения евреями всех отраслей жизни страны?
Дать абсолютно точные цифры нет возможности по целому ряду причин: много евреев приняло типично русские псевдонимы и выступают под псевдонимами; ещё больше — совершенно официально — переменили свои еврейские фамилии.
Целые страницы «Известий» в начале 20-х годов были заполнены сообщениями о перемене имён и фамилий, что законом разрешалось и не было сопряжено с какими бы то ни было расходами и волокитой.
Кроме того, надо иметь в виду, что при переписи населения, рубрики «вероисповедание» вообще не было, а ответить на вопрос о «национальности» предоставлялось самому опрашиваемому.
Пользуясь этим, немало евреев, не меняя своей фамилии, могли заявить, что они «украинцы», «русские», «белорусы»...
В статистических сводках в рубрику «евреи», без какой-либо проверки, зачислялись все те, кто, при переписи, сами назвали себя и своих несовершеннолетних детей «евреями».
Естественно, что, при таком способе проведения переписи, некоторое число настоящих евреев не попадало в рубрику «еврей» и тем уменьшалось абсолютное число евреев, пребывавших в СССР.
Возможно, что чисто еврейские организации вели свою собственную статистику, более точную, чем официальная советская, но в статистических исследованиях никаких данных об этом нет.
Предположение это не невероятно. Не так давно, в 1965 году в США, в Нью-Йорке, объединение чисто еврейских организаций выступило с обвинением правлений 50 нью-йоркских банков в том, что они не допускают на руководящие посты и в состав правлений евреев или, если и допускают, то в процентном отношении, которое не соответствует проценту евреев — жителей Нью-Йорка.
По утверждению еврейских организаций, в Нью-Йорке 25% жителей составляют евреи, а на руководящих постах в банках евреи составляют всего от двух до трёх с половиной процентов.
Дальше в этом обвинении стоит, что в 82% нью-йорских банков на ответственных местах нет евреев, а в 60% банков нет евреев в числе членов правлений.
Все, приведенные выше цифровые данные есть результат секретного четырёхмесячного обследования племенной принадлежности 1250 высших служащих и членов правлений в 50 банках Нью-Йорка. Это обследование произвели восемь служащих еврейской центральной организации.
Председатель объединения банков Нью-Йорка Остин С. Морфи на это ответил, что банки не знают и не интересуются, кто из их служащих, директоров или членов правления еврей, а кто нет.
В анкетах и личных делах служащих нет рубрик о расе, происхождении, цвете кожи, вероисповедании, что должно бы было быть известно еврейским организациям.
Как и на основании каких данных еврейские организации пришли к приводимым ими цифрам и процентам — неизвестно[24].
После этого ответа объединённые еврейские организации этого вопроса больше не поднимали на страницах печати, хотя, конечно, это не значит, что вопрос этот окончательно снят с очереди.
Приведённый выше случай показывает, насколько внимательно и организованно евреи следят за всеми успехами и неуспехами своих единоплеменников во всех странах мира.
Так, например, в Лондоне регулярно выходит бюллетень «Евреи и еврейский народ» — сборник материалов из советской печати (на русском и английском языках).
В этом бюллетене приводятся все данные о назначениях, производстве в чины, наградах, орденах получаемых евреями — гражданами СССР за отчётный период (обычно, трёхмесячный). Начиная от генералов и кончая знатными доярками и героинями труда — еврейками.
Приводимые данные комментируются и подчёркивается, если, по мнению евреев, их единоплеменники недостаточно награждены и продвинуты в СССР.
Учитывая всё изложенное выше, при установлении числа евреев в СССР, приходится исходить из официальной советской статистики, делая при этом поправку на тех евреев, которые провозгласили себя «русскими», «украинцами», «белорусами» или представителями какой-либо другой национальности.
По данным, опубликованным в 1939 году в ежегоднике «Еврейский Мир» (очерк С. Познера), число евреев в СССР в 1935 году было 2 900 000, что составляло 1,8% всего населения государства.
Надо полагать, что в действительности их было несколько больше, но насколько больше — неизвестно. Предположительно их было не меньше 3 000 000.
Вот эти-то три миллиона евреев и дали из своей среды почти весь правящий класс двухсотмиллионного Советского государства, что, с предельной очевидностью, явствует из списков, помещённых в настоящем труде, а также, из приведённых выше, высказываний и свидетельств наблюдателей-иностранцев.
В первый период — период захвата власти над Россией — особых знаний, образования, опыта, квалификации для занятия ответственных и руководящих постов во всех областях жизни государства не требовалось.
Для этого достаточно было напористости, самоуверенности, верности Партии и, конечно, родственной и племенной близости с теми, кто составлял ядро власти.
Но, когда власть была захвачена, новый правящий класс столкнулся с необходимостью, для занятия ответственных постов, иметь и соответствующее образование, которого не было у разных «активистов», которые с храбростью невежества брались решать все вопросы.
Дореволюционная интеллигенция и крупные специалисты были безжалостно истреблены, а тем из них, которые уцелели, новая власть не доверяла.
Если кого и принимали на службу — к нему приставляли «комиссара», который, ничего не зная и не понимая, только тормозил работу.
Надо было создавать свою интеллигенцию, кадры образованных людей из тех групп населения, в верности и преданности которых новой власти не могло быть сомнений.
Группы эти были, почти все, еврейство и те многочисленные активисты, которые выдвинулись в начале революции и были беззаветно преданы новой власти.
Обеспечивши себя от опасности проникновения в ряды образованных людей элементов «социально чуждых» (т.е., ненадёжных), недопущением таковых в высшие учебные заведения, и сделавши исключение для евреев, как представителей «угнетаемой и преследуемой» при старом режиме нации, было приступлено к созданию новой интеллигенции, новой элиты страны.
Теоретически она должна была быть создана из людей «от сохи и станка», для чего даже были созданы, так называемые, «рабфаки» для подготовки этих активистов к прохождению курса в высших учебных заведениях.
Во что вылилось это практически, показывают статистические данные о племенном составе студентов высших учебных заведений в СССР.
По данным С. Познера («Еврейский Мир», 1939 год), евреев — студентов в высших учебных заведениях было больше 20 процентов (20,4%), в то время, как еврейская этническая группа составляла меньше 2 процентов (1,8%) по отношению ко всему населению СССР.
Если сравнить процент студентов на тысячу душ населения, то получим:
На одну тысячу русских было студентов (русских) — 2,8.
На одну тысячу украинцев — студентов (украинц.) — 2,00.
На одну тысячу белорусов — студентов (белорус.) — 2,4.
На одну тысячу евреев — студентов (евреев) — 20,4.
Приведённые выше данные относятся к 1935 году. В следующее десятилетие процент евреев-студентов неуклонно рос. Точных данных о проценте студентов-евреев не имеется. Есть только косвенные указания на это.
Так, например, бывший московский студент Давид Бург в своей статье «Еврейский вопрос в СССР» (помещённой во II части этой книги, как Приложение) сообщает, что процент студентов-евреев на одном из технических факультетов Москвы перед войной был равен 40%.
А, по многочисленным сообщениям лиц, бывших студентами в те времена, процент студентов евреев был значительно выше.
Обстоятельство это не могло не вызывать соответствующих настроений среди остальной, не-еврейской массы студенчества.
Студенты не-евреи, равно, как и всё население страны, отлично понимали, что если рост процента студентов-евреев продолжится таким же темпом, как это шло до войны, то, в недалёком будущем, студент не-еврей станет редкостью в высших учебных заведениях страны.
К этому надо добавить и ещё одно обстоятельство: при сдаче экзаменов, неудовлетворительная оценка знаний студента-еврея могла вызвать обвинение профессора в «антисемитизме» — в отрицательно пристрастном отношении к студентам-евреям, чего профессора не могли не бояться.
Конечно, это бывало не всегда и не везде. Но бывало. И нередко. При сдаче экзамена студент-еврей обнаруживает своё незнание и неподготовленность. Экзаменатор высказывает своё мнение. В ответ студент-еврей говорит:
«Это потому Вы меня режете, что я еврей»... Смущённый профессор задаёт ещё несколько «детских» вопросов, на которые не ответить трудно... А потом, ставит удовлетворительную отметку и студент-еврей, с видом победителя, возвращается на своё место...
О подобных способах сдачи экзаменов рассказывают бывшие студенты высших учебных заведений СССР, каковых немало оказалось вне границ СССР после последней войны.
Об этом же явлении рассказывают и бывшие профессора... Конечно, не иностранцам-евреям, а своим, русским, которым они скажут то, чего не скажут еврею, как пишет в своей книге С. Шварц.
Зная всё вышеизложенное, не приходится удивляться сообщению С. Шварца, что студенты требовали введения для евреев процентной нормы, как об этом более подробно рассказано в предыдущем изложении.
Нельзя не учесть и ещё одно обстоятельство. Подавляющее большинство студентов-евреев, в материальном отношении, были в лучшем положении, чем остальные студенты.
По той простой причине, что они были дети или родственники людей того правящего класса, который был обеспечен и мог, если не содержать полностью, то, во всяком случае, помогать весьма существенно своим детям или родственникам-студентам.
Все эти обстоятельства содействовали тому, что студенты-евреи быстро кончали университеты и институты и, получивши диплом, легче, чем другие, устраивались там, где они хотели.
Новый правящий класс быстро подготовил себе «смену», которая теперь уже не только по признаку «активности», а на основании дипломов, заполнила советские учреждения.
Заполнила настолько, что даже в половине 50-х годов, т.е., почти через десять лет после того, как в СССР евреи постепенно стали терять свои монопольные позиции, Катерина Фурцева, министр народного просвещения СССР на собрании студентов Московского Университета заявила, что и сейчас есть Министерства, в которых больше половины служащих — евреи.
Надо полагать, что Фурцева сказала правду, ибо её утверждение никогда не было опровергнуто в еврейской печати, которая содержание речи Фурцевой напечатала.
Правда, к тому времени, т.е., к половине 50-х годов, под давлением настроений всего населения СССР, после войны и создания государства Израиль, в целях государственной безопасности, евреи были сняты с руководящих постов и прежнего доверия к ним не было.
Но их никто не преследовал и учреждения, заполненные раньше до отказа евреями, только постепенно начали пополняться представителями коренного населения России. Насколько медленно шёл этот процесс, видно из неопровергнутого утверждения Фурцевой.
После 30 лет управления Россией (ими же переименованной в СССР) евреи перестали быть правящим классом, но их никто не уничтожал, как они, в своё время, поступили со свергнутым правящим классом дореволюционной России, который был частично уничтожен физически, а уцелевшие превращены в лишенцев.
Посмотрим теперь, что сделал этот правящий класс за время своего привилегированного положения, и как он поступил с огромным культурным наследством великого народа, попавшим в его руки.
* * *
Ценности материальные, оказавшиеся в руках нового правящего класса, после его прихода к власти, были огромны, неисчислимы.
«Весь “кристаллизованный труд”, превращённый в капитал в разных его видах и формах — плод и результат грабежа капиталистами трудящихся» — так поучали на митингах разные ораторы всех калибров и оттенков... И бросали в темные массы зажигательный и возбуждающий лозунг: «грабь награбленное!»...
И начался всероссийский грабёж, называемый тогда «социализацией», «национализацией», «реквизицией»...
Грабили все и всё. Начиная с носильных вещей, нательных крестов и обручальных колец и кончая драгоценностями и бесценными произведениями искусства... Ведь, всё это было «награбленное», «народное»...
Сколько всего награблено — ни счесть, ни учесть невозможно и вряд ли когда-либо сможет быть установлено.
Куда шло награбленное — об этом судить можно только на основании косвенных данных и воспоминаний активных участников этого всероссийского грабежа. Так, например, в газете «Новое Русское Слово» в 1965 и 1966 году есть указание, кто и как распоряжался социализированными драгоценностями.
Пространная выдержка из воспоминаний участников приведена во II части этой книги — Приложения («Социализированные драгоценности и их применение»).
В Тегеран, в первые послереволюционные годы, прибывали целые вагоны или грузовые автомобили с серебром, продававшимся, как «лом» по весу. В то время в Персии были серебряные туманы.
На одну чашку весов помещали серебряный «лом», а на другую — одинаковое по весу количество серебряных персидских монет. Шло килограмм за килограмм...
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 187; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!