Русское еврейство в начале XX века 5 страница
Алексеев был лет 65-ти, среднего роста, с бритым, изрезанным морщинами лицом и длинными седыми усами, с внимательным и зорким взглядом. Он принял нас стоя и, вероятно, несколько недоумевая по поводу столь позднего визита.
Мы изложили некоторые подробности произведённых нами военных операций в районе и точку зрения витебского Совета о недопустимости примирения и необходимости ареста Корнилова.
Мы также добавили, что в Орше готовится наступление на Могилёв и туда стягиваются войска, Алексеев очень взволновался и сказал:
— Всё это, господа, результат глубоких недоразумений, сложный клубок взаимного непонимания. Перед отъездом в Петрограде мы вполне договорились с Александром Фёдоровичем. Мы выбрали мирный путь для улажения вопроса.
Я убеждён, что конфликт искусственно раздут, что он сам собой рассосётся. То, что вы делаете, — не требуется положением вещей, разлагает нашу армию и подрывает авторитет командного состава.
Я принял назначение в полном согласии с Временным Правительством и надеюсь, что мне удастся мирно договориться с генералом Корниловым.
Тогда я протянул Алексееву свёрнутую кружком ленту: вот приказ Керенского наступать на Могилев!.. Помню, генерал Алексеев разворачивал с конца телеграфную ленту и долго читал приказ Керенского полковнику Короткову.
— Ах, Александр Фёдорович! — воскликнул он несколько раз, как бы не считая возможным нам высказать все свои тяжёлые мысли по поводу непостоянства Керенского... Ах, Александр Федорович, ведь, кажется, мы в Петрограде обо всём договорились. Я заявил, что, только при условии мирного улаження конфликта, могу принять на себя это поручение, могу ехать в ставку...
|
|
|
Очень взволнованный, Алексеев хотел немедленно получить прямой провод к Керенскому, но провод на вокзале всё время был занят. Мы вспомнили, что в штабе Двинского военного округа в городе имеется провод и поехали туда в автомобиле.
Там, в отдельной комнате, предварительно долго проверяя и устанавливая с кем говорит, Алексеев беседовал с генералом Лукомским, выясняя положение в ставке и убеждая Корнилова сдаться.
Мы сидели рядом в комнате, с нами был третий, советский комиссар при Округе, Яковлев, знакомившийся с положением.
Был уже пятый час утра, когда встревоженные, вбежали в штаб начальник Военного Округа генерал Байов, его адъютант барон Кехли, генерал Голубовский и с упрёком обратились к нам: как это вы нас не уведомили о приезде генерала Алексеева? — Нам было не до вас, господа, — ответили мы...
Более часа вёл Алексеев разговор со ставкой и когда вышел к нам, он имел утомлённый и старческий вид. Поздоровавшись с представителями округа, он попросил оставить нас одних. — На наш вопрос, как нам быть с передвижением войск в окрестности, он ответил, что не видит в этом нужды. Но — делайте, как знаете — махнул он рукой.
|
|
|
На вопрос о положении он сказал: еду в Оршу, а там посмотрим. Постараюсь, по мере сил, добиться мирного исхода конфликта... И тут неожиданно он произнёс горячее слово:
— Мы с вами, господа, люди разные и вряд ли поймём друг друга. Но, как старый человек, я скажу вам: больна Россия и смертельно больна её армия... Самочинные организации сеют раздор внутри армии, и она разлагается заживо.
Мы, старые люди, мечтавшие о том, что в свободной России будет создана мощная армия, мы видим: грозный враг несёт гибель родине... Вся смута в стране, сепаратизм окраин — всё это дело хитрого и сильного врага.
Германский штаб ещё с 1879 года отпускает огромные суммы в секретный фонд по субсидированию украинофильского движения... А тут ещё эти солдатские советы, это постоянное вмешательство в командование, это преступное братание на фронте...
Если в начале речи мы почувствовали в этом генерале политика, принимающего близко к сердцу, по-своему, интересы России, то последние слова, сказанные с горечью, не могли не вызвать нашего отклика:
|
|
|
— Единственно, что организует русскую армию и спасает её от распада — это солдатские советы и комитеты. Пора увидеть и оценить это!..
Перед нами уже был утомлённый старик, который махнул рукой и сказал:
— Вы, господа, молоды!.. Послушайте мнения старых людей, любящих Россию и армию...
В автомобиле мы проводили Алексеева в поезд. Остальное — известно»[10].
* * *
Назидательно-поучительные слова, что «пора увидеть и оценить спасительную роль солдатских советов и комитетов», сказанные двадцатилетним евреем — председателем совдепа седому генералу, характерны для того времени.
Вряд ли можно было во второй половине лета 1917 года найти хоть один «совет», «комитет», «бюро» или митинг, где не было бы евреев в качестве, если не «лидеров», то влиятельных членов и ораторов.
Во всех областях жизни, начиная с вопросов чисто военных, они принимали самое живейшее участие и с редкой самоуверенностью решали, как надлежит поступать и действовать в это бурное время военным и гражданским властям России, в границах которой они появились всего сто лет тому назад, как чужеродное тело, что они сами всячески подчёркивали своими самоизоляционными стремлениями, с одной стороны, и бурным ростом сионистских, т.е., эмиграционных, настроений, с другой стороны.
|
|
|
Естественный и оправданный вопрос, как согласовать активность русского еврейства в делах политических с недвусмысленно выраженным желанием эмигрировать из России, — этот вопрос не поднимали ни евреи, ни общероссийские партии и организации того времени.
И незначительное в России еврейское меньшинство, с первых же дней Временного Правительства, начало оказывать организованное и постоянное давление на весь ход государственной жизни России, производя это давление с позиций разных революционных организаций, но ещё не входя во Временное Правительство или в высший командный состав многомиллионной русской армии.
В то же самое время, всё русское еврейство в целом, явочным порядком, осуществляло, так называемую, «национально-персональную автономию», подчёркивая тем свою обособленность от коренного населения той страны, в которой они жили и полные гражданские права которой получили в первые же дни Временного Правительства
Раздробленное на многие партии и группировки, чисто еврейские, русское еврейство в этом вопросе выступало, как единое целое, с редким единодушием.
И не только в вопросе статуса для еврейства, проживающего в России, но даже и в вопросе за какую из общероссийских партий евреям рекомендуется голосовать.
«За партии — не правее народных социалистов»... Так решил общееврейский конгресс весной 1917 года (в Финляндии).
Рассмотрение в отдельности многочисленных еврейских партий и организаций, существовавших на территории России среди шестимиллионного русского еврейства, не входит в нашу задачу — еврейство рассматривается в целом, как и они сами себя рассматривают, по отношению ко всему населению России — прежде и СССР — теперь.
Но всё же, здесь будет уместно сказать несколько слов о трёх основных направлениях еврейской идеологическо-теоретической мысли, существовавших в начале нынешнего столетия во всём еврействе диаспоры вообще, и в русском еврействе в частности, применительно к вопросу отношения к стране и народу, среди которых жила еврейская этническая группа.
1. Точка зрения «Всемирного Еврейского Союза», сформулированная его основателем — Адольфом Кремье, бывшим министром Французской Республики. Кремье утверждает, что не может быть немец, француз, англичанин «иудейского вероисповедания», а может быть и есть всегда только еврей, со всеми вытекающими отсюда последствиями: интересы еврейства, как целого, у еврея всегда должны быть на первом месте, независимо от того, подданным какого государства он является. (Полный текст воззвания Кремье приведён в ч. II, как отдельное приложение.)
2. Точка зрения «Сионистов-социалистов», объединяющая идеи сионизма, социализма и интернационализма, на почве единства расового и племенного, но отнюдь не религиозного. Они делают попытку согласовать все социальные противоречия и расхождения под флагом «сионизма, социализма и интернационализма». (Полный текст воззвания к еврейской молодёжи этих еврейских «Эс-Эс»-ов приведён в ч. II, в приложении.)
3. Третья точка зрения — это взгляд на Россию, как на своё отечество, свою родину, судьба и будущее которой неразрывно связано с судьбой и будущим русского еврейства. Созданное в начале 20-х годов в эмиграции «Отечественное объединение русских евреев за границей» формулировало эту точку зрения в своём обращении «К евреям всех стран!», напечатанном в сборнике первом «Россия и евреи», вышедшем в Берлине в 1924 году (Издательство «Основа»).
Сборник этот был и первым, и последним, ибо самая мысль объективно изложить роль и степень участия русских евреев в революции была встречена всем еврейством вообще, а евреями — эмигрантами из России в частности, буквально в штыки и рассматривалась, как выступление, направленное против еврейства.
Заканчивалось приведённое выше обращение словами: «За Россию и против её губителей!.. За еврейский народ и против осквернителей его имени!»... (Полный текст обращения приведён в ч. II, в приложении).
Эта последняя точка зрения не имела много сторонников в дореволюционной России, ещё меньше — в годы революции, и совсем ничтожное количество среди евреев-эмигрантов.
Традиционное у евреев замалчивание недостатков и ошибок своего племени оказалось сильнее фактов и объективности, и наложило печать молчания на уста тех евреев, которые попытались было сказать правду в сборнике «Россия и евреи» и на многочисленных собраниях евреев-эмигрантов в начале 20-х годов в Берлине.
Всё же, многомиллионное русское еврейство, в основном, гравитировало или к первой точке зрения, или ко второй, принимая участие в революционных событиях после падения монархии в России, но не связывая, даже в мыслях, будущего русского еврейства с судьбами России.
Еврейская буржуазия стремилась закрепить «завоевания февраля», принёсшие ей неограниченные возможности распространения своей деятельности (экономической, культурной, политической) на всю территорию России.
Партия «Народной Свободы» (бывшие «Конституционалисты-Демократы») была той партией, куда устремилась еврейская буржуазия, после февральского переворота.
В этой партии и до революции было много евреев, не только рядовых членов, но и в возглавлении, а партийный орган «Речь», в основном, был в руках еврейских журналистов и публицистов.
Еврейская интеллигенция, не причисляющая себя к буржуазии, и еврейские рабочие (политически активные) свою политическую активность осуществляли или в рядах чисто еврейского «Бунда», или в революционных партиях общероссийских: эсеров, эсдеков, меньшевиков и большевиков, анархистов.
Зато, учитывая интересы всего еврейства в целом, все группы русских евреев, самыми быстрыми темпами, стали проводить в жизнь «национально-персональную автономию», сущность которой заключалась в том, что любая этническая группа независимо от своей исторической национальной территории (или вовсе не имея таковой), могла требовать от государства не только разрешения, но и всемерной моральной и материальной поддержки всех видов национально-культурной деятельности своей замкнутой этнической группы.
Теоретически «национально-персональная автономия» относилась к любой этнической группе, но практическое значение она имела только для евреев, не имевших своей национальной территории, как её имели все остальные народности и племена России.
Они были рассеяны крупными и мелкими группами по всей России, особенно, к началу Революции, когда, в связи с военными событиями, черта оседлости практически перестала существовать и евреи — беженцы или выселенные с прифронтовой полосы — распространились по всей России.
И когда впоследствии сотни тысяч евреев переселились в Москву, то, на основании «национально-персональной автономии», для них были открыты школы, театры, газеты на еврейском языке, за счёт государства, а не за их собственный.
Ни одна другая этническая группа такой привилегией не пользовалась, хотя, в той же Москве было очень много украинцев, грузин, армян. Но, ни газет на их родном языке, ни театров и школ в Москве на государственный счёт не открывалось.
В пределах бывшей черты оседлости, в особенности на Украине, где евреев было очень много, исходя из той же «национально-персональной автономии», на средства государства сразу же были созданы многочисленные национально-культурные учреждения, существовавшие, правда, и раньше, но на средства самих евреев или, как частные предприятия.
* * *
Параллельно с этим, евреи, как уже упомянуто выше, принимали самое активное участие, как в национально-культурной деятельности общероссийской, так и в зарождавшихся в то время органах самоуправления отдельных областей и национальных территорий, многие из которых, через несколько месяцев, провозгласили своё отделение от России.
Так, например, с самого начала деятельности Украинской Центральной Рады, превратившейся вскоре в Правительство Независимой Украины, евреи неизменно принимали участие в её работе, выступая на ролях или представителей еврейского меньшинства или, как члены общероссийских партий.
Но главное и основное, что создавало предпосылки для влияния на общую политику и для давления на анемичное Временное Правительство — это были бесчисленные «совдепы» и «ревкомы», в которых евреи играли руководящую роль, как лично принимая участие в работе этих организаций революционного времени, так и потому, что Центральные Комитеты всех революционных партий (а других тогда не было) состояли из евреев, в подавляющем большинстве...
А Це-Ка партий давали директивы для работы всех «совдепов» и «ревкомов» по линии партийной дисциплины.
В то время — лето и осень 1917 года — наряду и параллельно с государственными учреждениями законными, преемственно воспринявшими власть от царского правительства (с некоторыми персональными заменами), существовал и весьма разветвлённый аппарат власти самочинно созданных разных «советов» и «комитетов», никому не подчинявшихся, кроме центрального, всероссийского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов, имевшего местопребывание в Петрограде, в котором подвизались Нахамкес и Бронштейн-Троцкий, о деятельности которых упомянуто выше.
Да и то, это подчинение далеко не было абсолютным и безоговорочным.
Характер деятельности разных провинциальных мелких «совдепов» и «ревкомов» зависел ещё и от того, какая из революционных партий в них имела большинство, ибо дисциплина по линии чисто партийной была крепче и сильней, чем дисциплина «общереволюционная».
Единственно, в чём все «совдепы» и «ревкомы», начиная с Петроградского и кончая уездным, полковым, ротным или городским, были единомысленны и единодушны — это отношение к законной власти, как центральной (Временному Правительству), так и её органам на местах.
Все они её поддерживали или её распоряжения выполняли только постольку, поскольку это находилось в соответствии с мнением, настроением, «политической линией» совдепа или ревкома.
Это «постольку поскольку» буквально парализовало всякую деятельность всего государственного административного аппарата России, начиная с первых дней Временного Правительства, вплоть до его бесславного конца.
Формально ещё существовали и министры, и дипломатический корпус, и генералитет, и, сменившие губернаторов, «губернские комиссары», назначенные Временным Правительством, и милиция, сменившая прежнюю полицию, и директора заводов и предприятий...
Но ничего предпринять они не могли, без согласия и одобрения тех, кто заполнял совдепы и ревкомы, считая себя вправе вмешиваться во все действия законных властей, допуская их осуществление только «постольку поскольку» это не расходилось со взглядом и мнением «революционной общественности», т.е., всей разветвлённой сети совдепов и ревкомов.
Совдепы же и ревкомы, как уже указано раньше, состояли исключительно из представителей революционных партий: социал-демократов (меньшевиков и большевиков) и социалистов-революционеров (просто эсеров и «левых эсеров»).
В центральных же комитетах всех этих партий подавляющее большинство составляли евреи, как видно из списка в ч. II этой книги.
Но, имея преобладающее влияние в совдепах и ревкомах, евреи ограничивались тем, что оказывали «постоянное давление» на Правительство и его политику, сами никаких крупных постов не занимали и не добивались.
Так было до самого октябрьского переворота, когда всё в корне изменилось и евреи формально пришли к власти, которую они до этого осуществляли только косвенным путём — «давлением на Правительство».
Евреи в СССР
К моменту падения Временного Правительства — октябрь 1917 года — евреи, как упомянуто выше, заняли почти все руководящие роли в советах, комитетах, революционных партийных организациях и их центральных комитетах, авторитет которых, в широких массах населения, значительно превосходил авторитет Временного Правительства.
Но в Правительство они не входили, предпочитая оказывать на него давление в желательном для них направлении, но не беря на себя ответственности за его действия и общее направление политики.
Ни одного министра-еврея во Временном Правительстве не было, равно, как и ни одного дипломата-еврея не было назначено до самого октябрьского переворота и провозглашения Советской Власти.
И, в то же время, ни один министр, ни все министры вместе, не могли быть уверены, что их решения или распоряжения смогут быть осуществлены, если на это не было согласия, всемогущих тогда, совдепов и разных революционных комитетов.
В результате, когда наступил момент для решительных действий по защите того правопорядка, на страже которого должно было быть Временное Правительство — у него не оказалось для этого ни нужной решимости, ни сил.
В сравнительно короткий срок вся власть и в обеих столицах, и в армии (поскольку она ещё существовала, как организованная сила) оказалась в руках тех, кто до этого руководил совдепами и комитетами.
Вооружённое сопротивление было оказано только небольшими силами военных, в дни переворота, и, много месяцев спустя, антикоммунистическими армиями белого движения, которые, после долгой и упорной борьбы, победить не смогли. Власть осталась в руках Всероссийского Совдепа.
Из кого состояли совдепы и какую роль в них играли евреи — об этом сказано в предыдущем изложении, при описании периода Временного Правительства.
После провозглашения Советской Власти, лидеры совдепов и члены ЦК большевистской партии стали «Народными Комиссарами», заменивши бывших министров, или заняли руководящие посты во всех областях жизни России.
Подавляющее большинство составляли евреи, в чём нетрудно убедиться из списка лиц, занявших руководящие положения в аппарате новой власти.
Список этот помещён полностью во II части настоящего труда — приложение № 12.
Роберт Вильтон, англичанин, корреспондент газеты «Таймс», который 17 лет прожил в России и имел возможность наблюдать всё, что там происходило в годы революции, сообщает, что из 556 лиц, занявших руководящие посты во всех отраслях администрации — 447 были евреи.
В самом Петрограде, как уже упомянуто выше, по свидетельству методистского священника, долгие годы прожившего там, вплоть до 1919 года, правительственный аппарат состоял из 16 русских, и 371 еврея, причём, 265 из этого числа прибыли из Нью-Йорка.
Коммерческий атташе при посольстве США в Петрограде, пробывший там с июня 1916 по сентябрь 1918 года, свидетельствует по возвращении в США, что две трети большевиков составляют русские евреи (показание перед комиссией Овермана).
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 199; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!