Э тномедицина в казахском обществе XVIII – XIX вв.
Диагностика и методы лечения болезней
В казахском обществе XVIII – XIX вв.
«Люди считают эпилепсию божественным недугом,
ибо не понимают ее причин.
Но, если мы станем именовать божественным всё, чего не понимаем,
сколько ж тогда будет божественного?»
Гиппократ IVв. до н.э.[38,9]
«..Мы разыщем коренья там,
Что любой недуг победят.
Там лекарства от хвори есть,
Там лекарства от горя есть,
От чумы там лекарства есть,
Там от старости средства есть,
Против смерти там зелье есть,
Средства там для веселья есть,
Там трава от бездетства есть..»
Манас [39,27]
Погружаясь в исторические источники, исследовательский анализ тонет в противоречиях: одних этнографов восхищает низкий уровень заболеваемости и сравнительно небольшой спектр болезней, циркулирующиих в казахском обществе: «Больных и хилых среди киргизов мало, и вообще благодаря здоровой пище и жизни на свежем воздухе у них, по-видимому, встретишься с немногими болезнями. Их единственными опасными врагами являются оспа и сифилис»[33,322].
Другие фиксируют высокую смертность и подробно описывают довольно пугающие формы, которые принимают некоторые болезни. Но противоречия здесь нет – всё зависит от пространственной и временной локализации.
Ниже мы приведем подробное описание традиционных врачебных практик казахского общества (при детальном рассмотрении оказывающихся вполне кросскультурными). Материал требует тщательной и точной классификации. Не претендуя на универсальность, предлагаем здесь первый возможный вариант:
|
|
|
1.Магические (психосоматические) – врачебные практики баксы, народных лекарей, пульс-диагностика и все этномедицинские практики повседневности, основанные на различных типах магии.
2.Фармакологические – использование окружающей флоры и фауны в фармакологических целях.
3.Общие меры здравоохранения – изоляция больных оспой, сифилисом, махао и т.д., методы предотвращения массовых эпидемий, профилактика.
4.Естественно -физиологические – ингаляция, промывание желудка, ушных раковин и т.д.
Подобная классификация до известной степени условна. В традиционных обществах трудно отделить, например, общие меры здравоохранения от магических хотя бы потому, что пораженные болезнью могут восприниматься как «наказанные Богом» или «захваченные дьяволом грешники». Магический или религиозный дискурс пронизывает здесь все сферы человеческой деятельности, являясь одновременно ментальным фоном и культурной средой, с детства задающей модели восприятия и интерпретации происходящего. Отдельный путь исследования приведет нас в пространство субъективного казахских шаманов – баксы. Этот предмет, интересный в контексте темы – психические девиации в традиционном казахском обществе – будет интерпретирован нами в терминах трансперсональной психологии, транскультуральной психиатрии и медицинской антропологии.
|
|
|
Далее мы попытаемся рассмотреть каждую область казахской этномедицины на конкретных примерах, анализируя исторические источники.
Диагностика. В современной биомедицине диагностика и сбор анамнеза представляют сложнейшую задачу проникновения во внутреннее измерение индивидуальной патологии, с учетом всех микро и макровариативностей. В казахской этномедицине диагностическая технология была широко известна и применялась часто. Она заключалась в определении всех болезней по пульсу. Особенность такой диагностики в том, что болезнь планировалось определить не только по пульсу больного, но часто – по пульсу кого-то из близких людей (чаще – супругов или детей): «..Едва приедешь в аул, здоровые и больные, все поголовно приходят и дают руку, говоря: «Тамурумста» т.е. пощупай пульс, после того должен отгадывать, здоров ли кто или болен, хотя бы то была и наружная какая-либо болезнь. По пульсу мужа должно отгадывать болезнь его жены и детей. Сверх того о всяких приключениях и обстоятельствах, как-то: о счастье и несчастье и прочем лекарь должен узнавать по жиле и пульсу. А когда скажешь им, что по сим признакам не все узнать можно, тогда отвечают, какой же ты лекарь!»[30, 263]
«..они, пощупав только пульс и не расспрашивая ни о чем больного, прямо назначают уже лекарство. Не трудно угадать, что это будет чаще всего любимое сынет.» [40,53]
|
|
|
Рахит был одной из широко распространенных детских болезней в Степи. Рахит - (от греч. ῥάχις — позвоночник) — заболевание детей грудного и раннего возраста с расстройством костеобразования и недостаточностью минерализации костей, ведущим патогенетическим звеном которого является дефицит витамина D и его активных метаболитов в период наиболее интенсивного роста организма.[41] В дискурсе казахской этномедицины это называлось «ит ауру» или «ит тию». Патогенез в этом случае инспирировался «сглазом» или злонамеренным колдовством. «У нас была одна старая женщина. Все считали, что у нее есть «итжын» - собачий злой дух. Поэтому все население, особенно женщины боялись ее. Если она была недовольна кем-либо, то на детей насылала болезнь.». В этом случае переносчиком магической агрессии выступала собака или демон, принявший форму этого животного. Это тем более странно, что в обрядовой профилактике собака чаще всего выполняет функцию стража, оберегающего людей от злых духов. Персонификация рахита в образе собаки интерпретируется Толеубаевым как поздний семантический синкретизм: «Раньше причиной болезни ит ауру, как и всякой другой, считались злые духи вообще, а не духи в образе собаки. Более позднюю связь этой болезни с собакой можно усмотреть в следующем: название данной болезни в народе двоякое: «ит ауру» и «буралкы». Последнее очень часто употребляется в названии болезней собак. Возможно, более ранним названием детской болезни «ит ауру» являлось слово «буралкы», которое обозначало болезненную, хилую собаку, а со временем и человеческую болезнь стали называть «подобная собачьей болезнь», «собачья болезнь». Это объяснение представляется правдоподобным: со временем, в народном сознании часто происходит смешение семантических слоев, фетишизация языка, наделение явлений свойствами слов, которыми эти явления названы (обратная семантизация) и утрата первоначального смысла. По иронии судьбы исследования рахита проводились на собаках. В 1918г. Меланби в опыте на собаках доказал, что тресковый жир действует как антирахитическое средство благодаря содержанию в нём особого витамина. При дальнейших поисках был найден в неомыляемой части трескового жира другой витамин, обладающий сильным антирахитическим действием, — витамин D. Таким образом, было окончательно установлено, что пищевые вещества обладают свойством предупреждать и излечивать рахит главным образом в зависимости от большего или меньшего содержания в них витамина D. В 1919г. К. Гульдчинский открыл эффективное действие ртутно-кварцевой лампы (искусственное «горное солнце») при лечении больных рахитом детей. С этого периода основным этиологическим фактором рахита считается недостаточное облучение детей солнечным светом ультрафиолетового диапазона. [42] Лечение «ит ауру» было так же синкретично, как ее патогенез. Здесь применялись практики симпатической и контактной магии в семантическом равновесии: ребенка, больного «ит ауру» купали в воде с черепом собаки [19,81-82], катали по месту смерти собаки, брали на руки и быстро уносили, вероятно, оставив недуг на месте. Иногда в подобных случаях с правой стороны двери вешали собачий череп. С одной стороны, налицо – перенесение болезни с больного – на собаку (контагиозная магия), с другой – в качестве реципиента выбрана мертвая собака (выбор обусловлен виновником заболевания - «ит». В этом случае имеет смысл говорить о симпатическом способе магического лечения, обусловленного названием недуга).
|
|
|
Однако вместе с магией, казахская этномедицина выработала и другой способ лечения рахита. Больного «ит ауру» ребенка купали в овечьем молоке и кормили творожной массой, пытаясь таким образом восполнить недостаток кальция в организме ребенка. Современная биомедицина утверждает, что часто причиной рахитоподобных заболеваний является «недостаточное получение витамина D с пищей, например, если ребёнка кормят молочными смесями не обогащёнными этим витамином, либо при недостаточном уровне обеспечения им организма кормящей женщины при кормлении грудью». Однако лечение лишь восполнением кальция – не имеет смысла т.к. кальций без витамина D не доходит до костных клеток. И все же, мы видим здесь вместе с магией вполне рациональное понимание этиологии заболевания и попытки его излечить.
Отит. (Бұлақ). Отит ( ЛОР-заболевание, представляющее собой воспалительный процесс в ухе, сопровождающееся выделением гноя) у ребенка в традиционном казахском обществе лечили как с помощью имитативной магии, так и вполне естественно-физиологическим способом. В первом случае высушивали на солнце ветку дерева и внутренности животного, надеясь, что это высушит гной в ухе больного. Здесь, как и в случае с «буралкы» включается ассоциативное мышление, называющее симптомы (вытекание гноя) по аналогии с внешне похожим природным явлением (течение воды в роднике). Другой способ лечения – промывание ушей родниковой водой - синкретизирует в себе естественно-физиологический метод и гомеопатический (подобное излечивает подобное). Таким образом, в названии болезни – зафиксирован способ её лечения.
Некоторые отитогенные симптомы обретали в этномедицинском дискурсе социально-экономическое звучание. К таким относилось заболевание «ен» (так называлась метка на ушах скота). Считалось, что эта болезнь сигнализирует о необходимости наделения ребенка – его долей скота от деда по матери («нағашы»). В таких случаях ребенка отвозили к родственникам по материнской линии и делали метки на ушах нескольких баранов или коз. Кровью, выдяющейся при этом из ушей, смазывали уши больного ребенка. С этого момента отмеченный скот принадлежал ребенку. Этномедицина здесь не содержит, собственно, медицинского смысла и сведена к своеобразной инициации и матрилинейному механизму наследования.
Лихорадка. (Бизгек). Источники сообщают о лихорадке как о явлении, чаще характерном для болотистых и речных регионов Казахского края. Этномедицинские технологии здесь также синкретичны, и непротиворечиво содержат в себе как приемы биомедицины, так и магические практики:
«Лихорадки, бизгек, переходят часто в горячки, сузен. Туземные лекаря «таубы», «хакимы» (первое по-киргизски, второе по-сартовски) — лечат горячку отваром сана — какой-то желтоватой травы, запрещают мясо и дают пить сары-су (желтая вода), т. е. сыворотку от коровьего молока. Возвратная горячка кайталаман, редко излечивается. Больного пользуют животными ваннами: убьют лошадь, снимут с нее кожу и завертывают в нее больного. Каждый раз надобно свежую шкуру.»[40] Здесь мы видим спектр этнофармакологического использования флоры, молочной продукции и попытку терморегуляции организма больного с помощью шкуры животного.
«Если уж ничто не помогает, то, по древнему обычаю, в обмен за человека предлагают Богу белого барана: обведут его три раза вокруг больного и затем прирежут, причитывая такое обращение: «вот тебе душа за душу — оставь больному жизнь!» Это показательный пример контагиозной магии, имманентный человеческому мышлению и в XXI-м веке.
Лечение ангины состояло в утреннем (до рассвета) растирании шеи больного ребенка золой.
Ревматизм в казахской этномедицине было принято лечить нагретым мясом животного: «из семи частей тела скота вырезывают куски, бросают в огонь и греют больное место» [43,208].
Некоторые исследователи оставили описание казахского способа ингаляции: «..бросают в огонь жестяной ковш, раскаляют его до красна, потом кладут в него масло и синюю тряпку.. когда это загорит, то подносят его под самый нос больного и наливают холодную воду – выходит ужасный пар..». Эта технология называлась «жел ушик» т.е. заклинание ветром [43,208].
Лечение судорожной болезни включало в себя целый спектр магических техник, порой весьма неоднозначных. Лечащий баксы, в зависимости от сложности заболевания, мог «перевести» недуг на мертвую ворону или тыкву (контагиозная магия): «утомленный баксы нес мертвую ворону, за ним несли дыню и тыкву.. вышед вон, произвели великий крик и бросив несомые вещи, возвратились назад»[30,264].. Другой методикой была традиционная психотехника экстаза, хорошо знакомая всем шаманам мира: «баксы по совершению столь важного действия, сел у ног ее и начал играть на кобызе с обыкновенным припевом. В продолжении некоторого времени дошел он до такого исступления, что упал назад как пораженный столбняком, лицо его покрылось бледностью, скрежетал зубами, испуская изо рта клубящуюся пену» [30,266]. Если же и это не помогало, баксы применял технологию, сочетающую в себе понимание естественно-физиологической этиологии и симпатической магии: «..старался он произвесть в больной рвоту, чрез собственную(выделено КрупкоИ.), искусством производимую, которую возбуждал он в себе питием многого количества воды и прочего»[30.266].
Ячмень (острое гнойное воспаление волосяного мешочка ресницы или сальной железы Цейса, которая располагается около луковицы ресниц (вызывается бактериальной инфекцией и чаще всего наблюдавшееся при ослабленном иммунитете, после простудных заболеваний)[44,181] в традиционном казахском обществе назывался « теріскен » и лечился следующим образом: кожу верхнего века оттягивали вверх, а нижнего – вниз, воплощая семантическую дисгармонию, зафиксированную в названии. Другие глазные заболевания «лечились» калом или мочой ребенка[19,83].
К этномедицинским практикам, основанным на магических принципах можно отнести лечение ребенка «от сглаза». Лечение заключалось в смазывании больного желчью медведя или волка, а его магический смысл - в помощи крупного зверя. Другой технологией магической этномедицины, ликвидирующей последствия сглаза было проведение ребенка через лошадиный хомут или накрывание подседельником.
Профилактическая этномедицина или защитная магия. К нашей теме относится и использование в этномедицине - талисманов (здесь органично сплетаются древняя магия и импортированная исламская религия): «В большом ходу также разные заклинания и молитвы. Разрезав бумагу на узкие полосы и склеить их длинную хартию, мулла тщательно исписывает её красными и черными строками. Тут не забыта ни сабля, ни пика, ни ружье, ни пушка, ни чокмар, ни штык, ни стрела, ни айбалта, словом, ни один инструмент, сокращающий дни человека. Владелец такого талисмана не может никогда погибнуть насильственной смертью, поэтому он не скупится с муллой и затем, скатав хартию в трубочку, зашивает её в канаус и вешает себе на шею. Такие талисманы, конечно, весьма действенны: в моей коллекции есть один экземпляр, снятый с убитого.
..Бывают и специальные заговоры против одной какой-нибудь болезни. Они служат не только как наружное средство для ношения, но и как внутреннее: туземцы верят, что если разжечь бумагу и проглотить, то святые слова или вернее чернила, которыми эти слова написаны, исцелят недуг не хуже заправского лекарства.»[40,52] Подобная синкретичность характерна для «народного ислама» или «народного христианства». Профилактические мероприятия этномедицины чаще всего сводились к приемам апотропетической магии: «Можно и предотвратить болезни: для этого стоить только носить на шее какой-нибудь тумар, талисман. Его обыкновенно зашивают в шелковую или же бумажную материю. На шее лошади также вешается тумар, какая-нибудь нашептанная буса или раковина. Для путника лучший талисман: яда-таш или безоар — камень синего, зеленого желтого, белого, телесного или черного цветов. Его находят в желудке коров и лошадей. Если надобен дождь, стоить только привязать яда-таш к прутику и поставить его в чистую воду; для вёдра — привязать к хвосту лошади; для прохлады — заткнуть его за пояс, — тотчас явятся облака.» [40, 52]
Роды. С началом родовых схваток беременной расплетали косы, развязывали все узелки на одежде – согласно принципу симпатической магии это должно помочь легким родам. Расплетая узлы, женщины приговаривали: «Түйіншегін шеше гөр, күнәсі болса кеше гөр!» («Развяжи узлы её, прости грехи её!»). После рождения ребенка производились интересные манипуляции с плацентой – её заворачивали в кошму и закапывали в чистом месте возле юрты. Это известное кросскультурное явление, встречавшееся у узбеков, киргизов и евреев. Религоведы объясняют этот обычай тем, что плацента также считалась ребенком. Подтверждение этому – вместе с ней закапывали асыки (игрушка на том свете?). Недоношенного ребенка казахи помещали в тумак (лисью шапку) отца и держали его там 7-40 дней, подвесив к шаныраку, кормя и ухаживая, не снимая с шанырака. Мать в течение этого времени периодически кусала кереге. Другие источники сообщают нам об этномедицине родов, основанной на контагиозной магии, но с другой стороны (сохранение связи между новорожденным и закопанной в землю пуповиной): «..Место бабка убирает и в кибитке к стороне поглубже закапывает, дабы собаки или зверь не могли оного по сночевании вырыть и съесть, ибо от того мнят, что младенец будет нездоров или прежде времени имеет умереть..»[29,181]
Некоторые сведения о родах в традиционном казахском обществе рисуют не самую оптимистичную картину народной медицины. В своей последней статье «О мусульманстве в степи» 1863г. Чокан Валиханов пишет следующее: «Вытравление плода, выдавливание его в последний период беременности, убийство дитяти после рождения у нас в общественном мнении преступлениями не считаются. Оттого, по статистическим источникам, преступления эти между киргизами не значатся. Но мы бы мало согрешили против правды, если б сказали, что половина совершеннолетних киргизских девиц, способных к плодотворению, не раз были преступны в детоубийстве. Обычай этот тем более ужасен, что прелюбодеяние в девичьем состоянии у киргиз не составляет большого порока и не приносит грешной такого позора и бесчестия, как в обществах европейских. А что делают киргизы с роженицами? Вследствие ли ранних и излишних половых наслаждений, или по узости таза, что, вероятно, происходит от постоянной верховой езды, роды у киргизок бывают большею частию трудные. Киргизы же ненормальные роды приписывают наваждению злого духа и потому бьют, пугают рожениц, тянут им язык. Понятно, что при таких диких понятиях и, наконец, при совершенном отсутствии акушерок и бабок много беременных женщин умирает от родов или побоев..» [45]
Дата добавления: 2019-02-13; просмотров: 112; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!