Фрагмент допроса свидетеля Ядвиги Джидо обвинением
Харди: Свидетель, какое у вас полное имя?
Джидо: Ядвига Джидо.
Харди: Вы произносите это как Я-д-в-и-г-а, фамилия Д-ж-и-д-о?
Джидо: Да.
Харди: Свидетель вы родились 26 января 1918?
Джидо: Да.
Харди: Вы являетесь гражданкой Польши?
Джидо: Да.
Харди: Вы прибыли в Нюрнберг для дачи показаний добровольно?
Джидо: Да.
Харди: Будьте любезны, назовите трибуналу ваш нынешний домашний адрес?
Джидо: Варшава, Гарнослонская, 14.
Харди: Свидетель вы замужем?
Джидо: Нет.
Харди: Ваши родители живы?
Джидо: Нет.
Харди: Какое образование вы получили?
Джидо: Я закончила начальную и среднюю школу в Варшаве. В 1937 я начала учиться фармакологии в университете Варшавы.
Харди: Вы закончили университет Варшавы?
Джидо: Нет.
Харди: Что вы делали после окончания школы в университете Варшавы?
Джидо: Я начала изучать фармакологию в университете, и затем, когда я училась второй год, началась война.
Харди: Что вы делали после начала войны?
Джидо: В 1939 я работала в аптеке на каникулах.
Харди: Вы являлись членом движения сопротивления?
Джидо: Осенью 1940 я вступила в подпольное движение.
Харди: Что вы делали в движении сопротивления?
Джидо: Я была курьером.
Харди: Затем вы были схвачены Гестапо и помещены под арест?
Джидо: Я была арестована Гестапо 28 марта 1941.
Харди: Что случилось после вашего ареста Гестапо?
Джидо: Меня допрашивали в Гестапо Люблина, Лукова и Радзина.
Харди: И что случилось после этого?
|
|
|
Джидо: В Люблине, меня избивали, голую.
Харди: Вами потом занималось Гестапо или вас освободили?
Джидо: Я оставалась в Люблине 6 недель в подвале здания Гестапо.
Харди: Затем вы были отправлены в концентрационный лагерь Равенсбрюк?
Джидо: 23 сентября 1941, меня перевезли в концентрационный лагерь Равенсбрюк.
Харди: Вам говорили, почему вас отправили в концентрационный лагерь Равенсбрюк?
Джидо: Нет, не говорили.
Харди: Вас, когда-либо судил германский суд?
Джидо: Никогда.
Харди: Кто отправил вас в концентрационный лагерь Равенсбрюк?
Джидо: Всех заключенных тюрьмы Любдина отправили туда, и меня с ними.
Харди: Теперь, госпожа Джидо, расскажите суду, что случилось после вашего прибытия в Равенсбрюк?
Джидо: Когда я прибыла в концентрационный лагерь Равенсбрюк, я подумала, что останусь там до конца войны. Жилые условия в тюрьме были такими, что мы там больше не могли жить. В лагере мы должны были работать, но в лагере не было настолько же грязно, и не было столько вшей как в тюрьме.
Харди: Свидетель, какую работу вы выполняли в лагере?
Джидо: Я выполняла физическую работу за пределами лагеря.
Харди: Вас, когда-либо оперировали в концентрационном лагере Равенсбрюк?
|
|
|
Джидо: Меня прооперировали в ноябре 1942.
Харди: Будьте любезны пояснить обстоятельства данной операции трибуналу?
Джидо: В 1942 сильный голод и террор овладели лагерем. Немцы находились в зените своей власти. Вы могли видеть надменность и гордость на лице каждой эсэсовки. Нам каждый день говорили, что мы не более чем номера, что нам нужно забыть, что мы люди, что никто из нас не вернётся в свою страну, что мы рабы, и что мы должны только работать. Нам не разрешали улыбаться, плакать или молиться. Нам не разрешали защищать себя от избиений. Не было никакой надежды вернуться в свою страну.
Харди: Итак, свидетель, вы говорили, что вас прооперировали в концентрационном лагере Равенсбрюк 22 ноября 1942?
Джидо: Да.
Харди: Итак, 22 ноября 1942, в день той операции, будьте любезны рассказать трибуналу о всём, что тогда происходило?
Джидо: В тот день, полицайка, лагерная полицайка, пришла с листом бумаги на котором было написано моё имя. Полицайка сказали идти за ней. Когда меня спросили куда я иду, он сказала, что она не знает. Она привела меня в госпиталь. Я не знала, что со мной случиться. Это могла быть казнь, перевозка на работу или операция.
Пришла доктор Оберхойзер и сказала мне раздеться и осмотрела меня. Затем был рентген. Я оставалась в госпитале. Мою одежду у меня забрали. Меня прооперировали утром 22 ноября 1942. Пришли немецкая медсестра, побрила мои ноги, и дала мне что-то выпить. Когда я спросила её, что происходит, она не ответила. Вечером, меня забрали в операционную на небольшой госпитальной тележке. Я была очень истощённой и уставшей и поэтому я не помню давали мне инъекцию или надели маску на лицо. Я не видела операционную.
|
|
|
Когда я пришла в себя, я помню, что у меня не было раны на ноге, но был след от иглы. С этого времени я ничего не помнила до января. Я узнала от моих товарищей, которые жили в той же комнате, что мою ногу прооперировали. Я помню, что происходило в январе, и знаю, что повязки меняли несколько раз.
Харди: Свидетель, вам известно, кто проводил операцию на вашей ноге?
Джидо: Я не знаю.
Харди: Итак, вы говорите, что вам меняли повязки. Кто менял повязки на вашей ноге?
Джидо: Повязки меняли доктора Оберхойзер, Розенталь и Шидловски.
Харди: Вы сильно страдали при перевязках?
Джидо: Очень сильно.
Харди: Свидетель, спуститесь с места свидетеля и подойдите к скамье подсудимых и попытайтесь опознать кого-либо на скамье, кто находился в концентрационном лагере Равенсбрюк в период и во время вашей операции?
|
|
|
Джидо: (Свидетель указывает)
Харди: Вы снова укажите на лиц, которых опознали, свидетель?
Джидо: (Свидетель указывает)
Харди: Кто это, свидетель?
Джидо: Доктор Оберхойзер.
Харди: Могу я попросить, чтобы в протокол занесли, что свидетель опознала подсудимую Оберхойзер?
Председательствующий: Протокол это покажет.
Харди: Свидетель, вы опознаёте кого-либо ещё на скамье?
Джидо: Да.
Харди: Свидетель, вы укажите на тех кого опознали?
Джидо: (Свидетель указывает)
Харди: Свидетель, кто это?
Джидо: Этого человека я лишь однажды видела в лагере.
Харди: Свидетель, он вам известен?
Джидо: Я знаю.
Харди: Свидетель, кто этот человек?
Джидо: Доктор Фишер.
Харди: Протокол отразит, что свидетель правильно опознала свидетеля Фишера как находившегося в концентрационном лагере Равенсбрюк?
Председательствующий: Протокол это отразит.
Харди: Свидетель, вы можете рассказать трибуналу другие подробности о вашей операции?
Джидо: (Нет ответа)
Харди: Свидетель, сколько раз вас оперировали?
Джидо: Один раз.
Харди: Когда доктор Оберхойзер ухаживала за вами, она была вежливой к вам?
Джидо: Она не была плохой.
Харди: Свидетель, вы, когда-либо слышали о лице по имени Бинц[140] в концентрационном лагере Равенсбрюк?
Джидо: Я её очень хорошо знала.
Харди: Вы помните, когда ваших друзей вызвали на операцию в августе 1943?
Джидо: Да.
Харди: Будьте любезны рассказать трибуналу какие-нибудь подробности и имена лиц которых должны были прооперировать?
Джидо: Весной 1943 операции остановились. Мы думали, что проживём так до конца войны. 15 августа пришла полицайка и вызвала 10 девушек. Когда её спросили зачем, она ответила, что нас собираются отправить на работу. Мы очень хорошо знали, что всем заключенным относящимся к нашему лагерю не разрешалось работать вне лагеря. Начальник блока в котором мы проживали запретил под угрозой смертной казни покидать лагерь. Вот почему мы знали, что это неправда. Мы не хотели, чтобы наших товарищей уводили из блока. Пришла полицайка, и помощники, надзиратели и с ними Бинц. Нас вывели из блока на улицу. Мы выстроились там в линию из 10 и Бинц сама зачитала имена 10 девушек. Когда они отказались, потому что боялись новых операций и не хотели проходить новые операции, она сама дала честное слово о том, что не будет операций и она сказала, чтобы они следовали за ней.
Мы остались стоять перед блоком. Затем несколько минут спустя наши товарищи прибежали к нам и сказали, что вызвали эсэсовцев для того, чтобы согнать их. Прибыла лагерная полиция и построила наших товарищей в линию. Нас заперли в блоке и закрыли ставни. Мы 3 дня находились без воды и без свежего воздуха. Нам не давали передач, приходивших тогда в лагерь. В первый день пришли комендант лагеря и Бинц и произнёсли речь. Комендант лагеря сказал, что у него никогда не было бунтов, и что за этот бунт последует наказание. Она поверила в то, что мы исправимся и что мы никогда не повторим это. Если бы это случилось снова, у неё были вооруженные эсэсовцы. Моя товарищ, которая знала немецкий, ответила, что мы не бунтовали, что мы не хотели оперироваться, потому что пять из нас умерли после операции и потому, что шесть были застрелены после сильных мучений. Тогда Бинц ответила: «Смерть это победа. Вы должны страдать ради этого и вы никогда не покинете лагерь» Три дня спустя, мы узнали о том, что наших товарищей прооперировали в бункере.
Харди: Итак, свидетель, сколько женщин, приблизительно были прооперированы в Равенсбрюке?
Джидо: В Равенсбрюке были прооперированы 74 женщины. Многие из них прошли операции.
Харди: Итак, вам сказали о том, что пятеро умерли в результате операций, это верно?
Джидо: Да.
Харди: И остальных шесть застрелили после операции, это верно?
Джидо: Да.
Харди: Вам известны те шестеро, которых застрелили, свидетель?
Джидо: Я не знаю.
Харди: Свидетель, кто-либо из жертв вызывался добровольцем на эти операции?
Джидо: Нет.
Харди: Кому-нибудь из них обещали свободу, если они согласятся на операции?
Джидо: Нет.
Харди: Когда вас оперировали, вы возражали?
Джидо: Я не могла.
Харди: Почему?
Джидо: Мне не разрешали говорить и на наши вопросы не отвечали.
Харди: Вы всё ещё страдаете от каких-либо эффектов в результате операции, свидетель?
Джидо: Да.
Харди: Вас, когда-либо просили подписать какие-либо бумаги в отношении операции?
Джидо: Никогда.
Харди: Когда вы окончательно покинули Равенсбрюк?
Джидо: 27 апреля 1945.
Харди: Вы когда-либо получали какое-либо лечение после того как покинули Равенсбрюк за прошедший год?
Джидо: Да.
Харди: Расскажите, какое лечение вы получили?
Джидо: Доктор Грузан в Варшаве пересадил сухожилия на моей ноге.
Харди: Когда он сделал это?
Джидо: 25 сентября 1945.
Харди: Вы носите, какие-либо специальные туфли, свидетель?
Джидо: Да, я должна их носить, но я не могу их купить.
Харди: Свидетель, чем вы занимаетесь? Вы работаете или какое у вас занятие?
Джидо: Я продолжаю обучение, начатое до начала войны.
Харди: Я понял. Я прошу свидетеля опознать фотографии.
Это документ НО-1082а, б и в. Я передам их трибуналу для вашего испльзования. Свидетель, эти фотографии были сделаны в Нюрнберге в последение день или два?
Джидо: Да.
Харди: Свидетель, будьте любезны снять носок и туфлю с вашей правой ноги, пожалуйста, и повернитесь боком к трибуналу, чтобы показать результаты операции? (Свидетель выполняет). Это всё свидетель, вы можете сесть.
У меня больше нет вопросов, ваша честь.
Председательствующий: У защиты есть желание провести перекрёстный допрос?
Зейдль: Я не хочу проводить перекрёстный допрос свидетеля; однако, я не желаю, чтобы был сделан вывод о том, что мой клиент признаёт все заявления сделанные свидетелем.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 176; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!