Глава 6 - Поздравление с Днем рождения 16 страница
Во рту было сухо, и я вспомнила, что выпила целую бутылку вина во время моей вечеринки жалости к себе и чтения старых писем Каллена. Я застонала и отодвинулась от стола, весь мой организм запротестовал, когда я встала и поплелась в ванную.
Я быстро приняла душ и почистила зубы, в то время как глубокая яма страха становилась все шире и шире, когда я вспомнила, что сделала.
Я написала ему.
Я написала ему и сказала, что нам нужно поговорить.
Я настолько не готова к такому повороту событий. Я не смогу посмотреть ему в лицо, когда он попытается извиниться за свое поведение. Я просто не смогу.
Это закончится тем, что я пробью ему голову. Я знаю это.
Черт возьми.
Я подсушила волосы полотенцем и, даже не потрудившись их расчесать, натянула на себя любимую пижаму и заползла в кровать, стараясь выкинуть его из моих мыслей. Это легче сказать, чем сделать. Мое тело все еще покалывало после его сегодняшнего поцелуя. Я ненавидела это.
Я открыла книгу и пыталась читать, но выпила слишком много вина, и мои глаза видели все размыто и неустойчиво. Я потерла их и вздохнула. Я была напряжена, возбуждена и пьяна, и внезапно моя кожа изголодалась по прикосновениям.
Блядь, мне нужно с кем-нибудь переспать.
Я не смогла вспомнить последнего парня, который доставил мне удовольствие. В буквальном смысле. Как же его имя? Мэтт? Ник? Сэм? Знала только, что в нем был один слог.
Он ждал меня у служебного входа после прогона моего последнего спектакля. Он сказал, что он мой поклонник. Мне нравилось спать с поклонниками. Я чувствовала себя особенной. Будто бы я была бесценной. По крайней мере, на одну ночь.
|
|
|
Конечно, это не работало так, как мне хотелось. С ними я забывалась на какое-то время, но никогда не чувствовала себя так, как с ним. Никогда.
С другой стороны, они никогда не вырывали сердце из моей груди и не кромсали его на тысячу кусочков, так что, это был бонус.
Я подпрыгнула, когда мой телефон неожиданно зазвонил.
Я вздохнула, потому что знала, что это Джейк, который хотел рассказать мне о последнем экспонате вкуснейшей мужской плоти, что обнаружил в «Zoo» – чрезвычайно модном гей-клубе в центре города.
Я ответила ему, процедив сквозь зубы:
- Слушай, засранец, я пьяна, возбуждена и не в том настроении, чтобы слушать о симпатичных членах, которые не придут и не трахнут меня, поэтому ради всего святого, закажи себе еще один Cosmo и, пожалуйста, отъебись.
Последовала пауза и неуверенный кашель, и в эту ужасающую минуту я осознала, что это не Джейк.
Мое лицо вспыхнуло, потому что я абсолютно точно поняла, кто это.
Дерьмо.
- Эээ... ладно, - запинаясь, произнес он. - Я могу отъебаться, если ты так хочешь, но если нет, то я не стану говорить о членах. Хотя, я мог бы, если бы ты действительно этого захотела. Я знаю, как сильно они тебе нравятся. Это не оскорбление. Я имею в виду, что знаю, как ты ценишь красоту этой привлекательной мужской детали.
|
|
|
Дерьмо, дерьмо, дерьмо!
Я действительно ненавидела, как сильно я хотела, чтобы он продолжал говорить о членах.
Вздохнув, я свела бедра и закрыла глаза. На самом деле, я уже давно должна была перестать испытывать чувство стыда рядом с ним, но похоже, сейчас это со мной и происходило.
- Что ты хочешь, Каллен?
- Ну, учитывая, что ты возбуждена и пьяна, я бы очень хотел быть в пределах касания тебя, потому что... ну... когда тебя касаешься, это так хорошо, но раз это невозможно, то... я... эээ... полагаю, я просто хочу поговорить. Я... я получил твое письмо.
Я была мгновенно вырвана из воспоминаний, где я касалась его, будучи возбужденной и пьяной, и неожиданно я стала гораздо менее пьяной и намного более возбужденной.
- Белла?
- Эээ... что?
- Я получил твое письмо. Ты предлагаешь нам поговорить?
- О-о. Да. Ладно.
Как, спрашивается, я должна на это ответить?
Возникла пауза, а затем он сказал:
- Так... да... я бы очень хотел встретиться в субботу вечером. Я... эээ... у меня есть кое-что, что я должен сказать тебе. Довольно много всего, на самом деле. Так что... спасибо... за эту возможность. Я знаю, ты ничего мне не должна, но, тем не менее... я ценю это.
|
|
|
Его голос был нежным и искренним, и настолько пропитан эмоциями, что я прижала свою подушку к груди и представила, что это он.
- Да... конечно, - быстро проговорила я, не доверяя своему голосу.
Он немного помолчал.
- Так... эээ... насчет сегодня... поцелуя и всего остального...
Да... и всего остального. Всего.
- Ммм… А?
Я слышала его дыхание, громкое и обидчивое.
- Прости меня, Белла.
Я забыла как дышать. Нехватка воздуха заставила мои легкие гореть, и я вспомнила, что надо начать заново.
- Эээ... что? - просипела я, вдохнув немного воздуха.
Он заговорил, и мне казалось, что я слышала улыбку в его голосе.
- Ты на самом деле меня не слышала или просто хочешь услышать, как я скажу это снова?
- Скажи это снова, - прошептала я, и ненавидела, что это звучало так, будто я просила. Он никогда не извинялся.
Никогда.
Пожалуйста, пожалуйста, скажи это снова.
- Прости меня, Белла.
Он вздохнул, и я зажмурила глаза, когда целый шквал эмоций охватил меня.
Эти слова. Эти простые, но такие мощные слова.
- Я знаю, что ты не слышала, как я говорю эти слова, - продолжил он, - и я так сожалею об этом. Но сегодня? Я не должен был этого делать. Целовать тебя, я имею в виду. Я хотел. Боже, ты не представляешь, как сильно я хотел... но я не должен был. И я знаю, что позже был мудаком и шутил, что это было частью сцены, и что я просто играл, но это чушь. Ты же знаешь, что это была чушь. Для меня не было возможности скрыть то, что ты делала со мной, я и не пытался. Это было... я был в замешательстве. Я... я поцеловал тебя и... я не знал, как ты отреагируешь, но потом... о, Боже, Белла... ты поцеловала меня в ответ. Даже если ты не хотела, ты поцеловала меня в ответ и... я никогда не думал... то есть, я так долго надеялся, но я никогда не думал, что...
|
|
|
Он вздохнул и когда заговорил снова, его голос звучал нежнее шелка:
- Я не заслуживал того, чтобы ты поцеловала меня, но ты это сделала. И... я не мог остановиться. Ты ощущалась так... Боже, ты не представляешь как хорошо, и я... я должен был... Иисус... я не знаю. Я должен был...
- Что? - тихо спросила я, едва веря, что вся голая правда сейчас вылезает из него.
- Я должен был сказать тебе... заранее... что я не смогу справиться с этим. Я знал, что не смогу. Я знал, что как только наши губы встретятся, я потеряю все самообладание, потому что... Иисус, Белла... я в течение трех гребаных лет фантазировал о том, как я целую тебя, и ни одна из моих фантазий не может сравниться с тем, что произошло сегодня. Даже близко. Не в этой вселенной. Я...
Он понизил голос настолько, что я не знала, говорит ли он все еще со мной или просто сам с собою.
- Боже... я так соскучился по твоим поцелуям. Так сильно. Очень, очень сильно.
Я сглотнула, изо всех сил пытаясь дышать. Его честность утопила меня в эмоциях. Я не могла это слышать. Это заставляло меня желать слишком многого. Больше, чем он может мне дать. Снова.
Я не могла.
- Каллен... пожалуйста... не надо...
- Черт, Белла, я знаю. Я знаю, что не должен говорить этого, но я стараюсь... так чертовски сложно... быть другим для тебя. Я знаю, что я говнюк, и часть меня все еще получает огромное удовольствие, нажимая на твои кнопки и наблюдая, как ты даешь отпор, потому что, честно говоря, нет ничего более великолепного на этой планете, чем ты, когда ты злишься. За исключением тебя, когда ты кончаешь. О... Иисус... извини. Я уже не знаю, что, блядь, несу.
Он сделал глубокий вдох.
- Ладно, мне действительно нужно перестать говорить, потому что это становится смешным, но сначала... я просто хочу, чтобы ты знала... я больше не хочу держать в себе то, что накипело. Я хочу рассказать тебе, что ощущаю, когда чувствую это. Я хочу убедиться, что ты знаешь... пока не стало слишком поздно. Черт, даже если уже слишком поздно, мне нужно, чтобы ты знала. Даже если ты все еще ненавидишь меня. Даже если ты выслушаешь до конца и не захочешь снова меня увидеть. Ну, это отчасти невозможно, потому что по контракту мы будем видеть друг друга, по крайней мере, три месяца, но тем не менее. Дерьмо, ты понимаешь, что я пытаюсь тебе сказать. Я пытаюсь быть другим. Стать лучше. Для тебя.
О, Боже.
- Каллен, - проговорила я, пытаясь переварить все это, - мы не можем вернуться назад... к тому, чем мы были...
- Я знаю. Я знаю это. И это не то, чего я хочу, потому что я был таким, блядь, сломанным из-за страха и неуверенности... Боже, я знаю это, Белла. Но... я пытаюсь. Я хочу попробовать. И если все, что получится между нами, будет только дружбой, то... это больше, чем я заслуживаю, и я приму это обеими руками с благодарностью. Больше всего на свете я хочу быть твоим другом. Я просто хочу быть... в твоей жизни снова.
Я крутилась на постели, в то время как наслаждение и боль и воспоминания и тоска скрутили мои мышцы и проползли через мой мозг, и мне казалось, что я простонала, но не была уверена.
Я изнемогала. Я просто изнемогала.
Я какое-то время молчала, потому что не могла найти слов. Он связывал меня в узел, и я не знала, как стать свободной снова.
- Прости меня, - сказал он, успокаивающе. Умиротворяюще. Зная, что он делает со мной. - Белла, пожалуйста, прости. Я больше ничего не буду говорить сейчас. Я просто... Боже, я просто так чертовски рад, что ты готова выслушать меня, и когда я получил твое письмо сегодня вечером, я, честно, танцевал по моей гостиной около пяти минут, потряхивая пятой точкой.
Я выдавила смешок, когда представила, как он трясет своей задницей.
- Ты сейчас представила себе мой танец, не так ли? - понимающе проговорил он. - Тебе бы понравилось. А еще я активно двигал бедрами в стиле Бейонсе.
Я рассмеялась и заплакала в одно и тоже время, потому что, вдруг, он снова стал моим другом, и я любила его и не могла без него жить, но знала, что на самом деле это не так и что ничего не изменилось.
Но я бы так этого хотела. Действительно, действительно хотела бы.
Я просто не знала, возможно ли это. Возможно ли это для меня.
- Белла, - вздохнул он, - я знаю, что нес много вздора сегодня вечером, но я хочу, чтобы проснувшись завтра утром, ты помнила только одно, что я прошу прощения. Ладно?
В этот момент я поняла, что он действительно пытается измениться. Старый Эдвард никогда бы не попросил прощения, но этот Эдвард, кажется, не может перестать извиняться.
- Ты выпил, да? - спросила я, зная, что он никогда не бывает так болтлив, когда трезвый.
- Немного, - признался он.
- Немного?
- Ну, достаточно, но это не имеет ничего общего с моим извинением. Мне уже давно нужно было это сделать. Не только для тебя, но и для меня тоже. Я должен был это сделать тогда, когда увидел тебя в первый день репетиций, но... ну... ты была... пугающей.
- Ты еще не видел моих волос после того, как я вышла из душа этим вечером. Я все еще пугающая.
Он засмеялся и казался таким счастливым. На мгновение я была счастлива, что он счастлив.
- Проще говорить такие вещи по телефону, - сказал он через некоторое время. - Труднее, когда мы находимся вместе в одном помещении. Это всегда довольно затруднительно, когда я рядом с тобой.(п.п.: игра слов. hard – затруднительный, твердый)
Я задохнулась и ответила:
- Каллен, ты пошутил о своей предрасположенности к Беллой-спровоцированному-стояку, ты, грязный извращенец?
Он снова засмеялся.
- Ну, не совсем, Свон, я просто был искренен. Спасибо, что перетащила мои намерения в сточную канаву своего ума.
- Всегда пожалуйста, - проговорила я, улыбаясь. - Моим мыслям одиноко. Вдобавок, твои намерения выглядят скучными. Им нужно хорошо повеселиться.
- Что ж, если они вернутся домой с подозрительной на вид промежностью, я пришлю тебе от врача счет.
- Звучит хорошо. Ты жесткий, но справедливый.
- Это то, каким мужчина может надеяться быть. Ох, и имеющим большой член.
- Оууу, привет, мыслишки Каллена. Добро пожаловать в канаву.
- Ха! Можно подумать, ты удивлена.
- Конечно же, нет. Я просто играла.
- Ох, ты. Ты действительно хороша. Должно быть ты профессионал.
- Как мне и говорили. И я тут подумала. Я имею в виду, насколько затруднительно это может быть?
- Эээ... думаю, мы установили, это может быть чрезвычайно затруднительно, особенно, когда ты рядом.
- Итак, что мы имеем, дамы и господа. Наша беседа завершила полный круг, и мы вернулись к разговору о пенисе Каллена.
- Эй, ты сама это начала.
- Это то, что я услышала.
- Хитрозадая.
- Канавомудрый.
Стеб остановился, и я думаю, мы оба воспользоваться моментом, чтобы понять, что мы говорили долго и без раздражения.
Это необычно.
- Я так скучал по этому, - проговорил он. - Просто говорить с тобой как обычные люди, без того, чтобы ты не хотела оторвать мне голову.
- Да, - сказала я, прикусив язык, когда слова «ТОГДА ПОЧЕМУ ТЫ ОСТАВИЛ МЕНЯ?» подкрались к моему горлу.
Он выдохнул и заговорил снова:
- Я знаю, что это моя вина, Белла. Тебе не нужно говорить это. Поверь, у меня было достаточно времени заняться самоуничтожением за то, что я сделал, и я знаю, что мы еще будем говорить об этом в субботу вечером, но все же... Прости меня. Надеюсь, ты веришь этому.
Я действительно верила, что он сожалеет. Я просто не знала, собирается ли он своим сожалением исправить наш финал.
- Белла, - тихо сказал он, и я знала, что он покидает меня снова, но только на одну ночь. - Прости, что я причинил тебе боль. Прости, что сломал твое доверие ко мне. Прости за многие вещи, думая о которых я становлюсь чертовски больным, потому что знаю, сколько боли я причинил тебе. Я постараюсь наверстать это. Я не могу обещать, что перестану быть говнюком, ну, потому что, откровенно говоря, я такой и есть, и чрезвычайно надоел бы тебе, если бы был другим, но обещаю, что никогда не причиню тебе боли снова. Я знаю, что ты это уже слышала раньше, и, наверное, думаешь, что я бросаю слова на ветер, но я докажу, что это не так. Я не хочу от тебя того, что не заслужил, а ты не отдашь добровольно. Я просто хочу быть твоим другом. Я надеюсь, что, по меньшей мере, мы можем быть ими.
Я ничего не могла ему обещать, потому что завтра, когда увижу его, я не знала, как буду реагировать. У меня было так много слоев защитной чепухи, обвившейся вокруг меня, с которой я склонна была вернуться в режим ненависти к нему и желания, чтобы он страдал точно так же, как я, но поговорив с ним сегодня вечером, мне кажется, я, наконец, поняла, что он тоже страдал. Может быть, столько же, сколько и я. Может быть, больше.
- Я надеюсь, что мы сможем быть друзьями, Каллен, - сказала я, стараясь, чтобы мой голос был естественным. - Будет действительно отстой играть восемь раз в неделю с придурком, которого я ненавижу.
Он засмеялся и сказал:
- Точно. Это был бы отстой. Изрядный.
Я подождала минутку, а потом проговорила :
- Что ж... спокойной ночи, Каллен.
Я ждала, что он пожелает мне в ответ спокойной ночи, но он этого не сделал. Вместо этого возникла многозначительная пауза, а затем он сказал:
- Белла? Не могла бы ты назвать меня по имени? Всего один раз. Пожалуйста.
Я закрыла глаза и сказала:
- Спокойной ночи... Эдвард.
И я могла представить его идеальную улыбку, которая заставила гореть мое лицо.
- Спасибо, - прошептал он. - Увидимся завтра.
Я нажала отбой и положила телефон на тумбочку, и, хотя осталась одна, я чувствовала себя гораздо менее одинокой, чем прежде, перед тем как он позвонил мне.
...
...
...
Глава 7 - Бескомпромиссный выбор.
Дневник Беллы Свон
12 мая 2010
Дорогой дневник,
Что ж, он позвонил мне вчера вечером и... извинился.
Я не думала, что когда-либо доживу до этого дня.
Он выпил, так что полагаю, это частично объясняет его браваду, но все же ...
За все то время, что я его знаю, я могу сосчитать, сколько раз он извинился передо мной, по пальцам одной руки. Он не извиняется. Это часть его «сущности» – не проявлять слабость... не быть уязвимым... не подпускать к себе людей.
Не подпускать меня.
Очень надеюсь, что когда увижу его сегодня на репетиции, он будет тем же самым человеком, с которым я говорила по телефону вчера вечером, а не отстраненным эмоционально-настороженным говнюком, которого я знала в театральной школе.
После всего, что он сказал вчера вечером, я не выдержу, если он снова станет таким, каким был.
Я хочу верить, что он изменился, я действительно хочу.
Мне НУЖНО, чтобы он изменился.
Что ж, поживем-увидим.
...
22 сентября 2004
Grove
1-й год Драмы
Он смотрел на меня.
Я сосредоточенно удерживала свои глаза на Ирине и старалась сконцентрироваться, но это действительно было трудно, потому что я знала, что он смотрел на меня.
Он делал это всю неделю – пялился на меня и думал, что я этого не замечала. Как, черт побери, я бы этого не заметила? Каждый раз, когда его глаза были на мне, я ощущала электрическое покалывание, которое начиналось в задней части моей шеи, распространялось по всему телу и, наконец, оседало в моем животе и шипело, будто я проглотила целую упаковку Alka-Seltzer.
Это очень раздражало и отвлекало.
Я сказала бы ему, чтобы он катился в ад, но это бы означало фактическое признание его существования, а я не собиралась допускать эту ошибку в обозримом будущем.
Он может пойти и умаслить себя сам, мне наплевать.
После того как он прочитал мой дневник в прошлый понедельник, я избегала его любой ценой. Потому что всякий раз, когда я смотрела на него, меня накрывала огромная волна унижения, а затем моментальная вспышка ужасного гнева, что он таким отвратительнейшим образом вторгся в мою личную жизнь, а потом чрезвычайно сильное желание жестоко избить его твердыми предметами.
Я вздохнула и обругала себя, потому что только одно слово «твердый», заставляло меня думать о «твердом пенисе», а от этого лишь один малюсенький шаг к «твердому пенису Каллена», а затем к воспоминаниям о том, как он ощущался, когда я оседлала его на вечеринке и прижималась к нему. И это приводило в ярость мои сексуальные части тела, которые и так уже были разочарованы сверх всякой меры, потому что я, похоже, совсем неспособна к мастурбации и не могла в этой проклятой жизни ЗАСТАВИТЬ СЕБЯ КОНЧИТЬ!
Я вздохнула, и Райли снова вопросительно посмотрел на меня. Я покачала головой, как бы говоря «ничего», а он улыбнулся и коснулся моего плеча, перед этим оглянувшись на Ирину.
Великолепно. Теперь мои девичьи части и вовсе взволновались. У меня не хватило мужества сказать им, что я, вероятно, так и умру с ними, не испытавшими оргазм. Было бы слишком жестоко так огорчать их, и я действительно не могла себе позволить иметь несчастную вагину.
Однако, мои навыки мастурбации улучшились за последние недели. По некоторой раздражающей причине, всякий раз, когда я прикасалась к себе, мой нелепый мозг вызывал в воображении образ Каллена, смотревшего на меня так же, как после прочтения моего дневника: его глаза темные и сверкающие, он пристально изучает мой рот и стонет в сожалении.
В моей фантазии он не уходит, когда я говорю ему об этом. Вместо этого, он хватает меня и прижимает к стене, его тело все твердое, горячее и требовательное. Он запускает руки в мои волосы и опускает голову, пока наши губы вот-вот не соприкоснутся. Он остается в таком положении некоторое время, мы оба просто смотрим друг на друга и дышим одним воздухом.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 80; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!