Глава 8. Искусство раскаяния. 1 страница
Я, по сути, всю оставшуюся неделю старалась игнорировать его, но, к сожалению, это имело прямо противоположный эффект. Внезапно, у меня появилось гипер-осознание его присутствия. Каждый раз, как он входил в помещение, я напрягалась, и всякий раз, когда украдкой бросала на него взгляд, вспоминала, как он просил Ирину выбрать другую Джульетту, – без сомнения, из тех, кто не будет писáть о его пенисе в своем дневнике – и я все больше и больше злилась.
В пятницу я столкнулась с ним, – и я имею в виду буквально – когда выходила из дамской комнаты. В типичном Белла-стиле я потеряла равновесие, и вместо того, чтобы просто принять свое наказание, что я такая неуклюжая дура, и рухнуть на пол, я протянула руку и схватилась за него, вцепившись в плечи, когда поскользнулась.
Как, умасленный черт, я все еще могла быть так чертовски неуклюжа после восьми лет занятий балетом – изумляло меня.
В одно мгновение его руки обхватили меня, и он вернул меня в вертикальное положение, притянув к себе и прижав так, что весь воздух вылетел из моих легких. Я не смотрела ему в лицо, пока он ставил меня на ноги. И когда он удерживал меня свои руками, секунды длились слишком долго, а тепло между нами было слишком интенсивным, и я отстранилась от него и поспешила уйти.
Я слышала, как он пробормотал: «Всегда пожалуйста», когда я метнулась на лестничную клетку, подальше его горячего, твердого тела и сладкого аромата.
|
|
|
В выходные Роуз затащила меня на вечеринку, и хотя большинство из нашего курса появились, Каллена не было. Я проводила вечер, потягивая ром с кока-колой и делая вид, что слушаю очень симпатичного мальчика с курса современного визуального искусства, по имени Чад, который, казалось, тащился от одностороннего разговора о Моне, использующем игру света в своих картинах. Когда я смотрела на него и пыталась сосредоточиться на том, что он говорит, я изо всех сил боролась со своим желанием, чтобы его карие глаза были зелеными, а длинные волосы короткими.
И опять, даже не появляясь, Каллен все мне портил.
Когда я поднялась в конце вечера, чтобы уехать, Чад поцеловал меня, и я позволила ему. Его губы были мягкими и теплыми, а он симпатичным и милым, но я ничего не чувствовала.
Ну, это не так.
Я что-то чувствовала, но уверена, это было чувство вины.
Я провела остаток выходных, закрывшись в спальне, заучивая свои реплики, и дала себе обещание, что не позволю Каллену погубить мое выступление. Это было моим большим шансом показать людям, на что я способна, и я была полна решимости ухватиться за него обеими руками. Пошел он подальше, если хочет быть плаксивым, эмоциональным кретином из-за этого. Я собираюсь потрясти всех.
|
|
|
Начался понедельник, и я была готова – для игры и для него.
Когда я появилась в театре, он уже был там, склонившись над сценарием и кусая ногти. Он выглядел нервным и уставшим, будто не спал все выходные. Он поднял взгляд и увидел меня, и его глаза стали большими и испуганными. Он быстро отвел их, но было уже слишком поздно: его нервозность оказалась заразной, и я поймала чудовищную дозу. Она пошепталась с моей неуверенностью и отдала ей власть, и к тому времени, когда мы приготовились начать, я была зла на него, уничтожившего мою уверенность, не сказав ни слова.
Ирина начала проходить мизансцены с актерами, и все ошибались и спотыкались об трудный язык. Она была терпелива, но требовательна, протаскивая древний текст через мозги двадцать первого века и проговаривая смысл.
У Каллена и меня не было никаких совместных сцен сегодня, и слава Богу. Я смотрела, как он работает, выстраивая свой характер по частям, строка за строкой. И по мере того, как продвигался день, он приобретал уверенность и вскоре заполнил пространство своей интенсивной энергией.
Он был хорош.
Действительно хорош.
Я боялась, что буду выглядеть блекло по сравнению с ним.
Я понимала, почему Ирина выбрала его. Его энергия была более беспокойной и резкой, чем привычная для Ромео: не столько хандрящий романтик, сколько обозленный экс-бойфренд. В своей вступительной сцене с Эриком – Бенволио –, он сделал изначально плаксивую прозу – в которой Ромео жалуется на потерю Розалины – более ироничной и полной сарказма, а его страдания ощутимыми. И насколько яненавидела признавать это, но он также был намного сексуальнее, чем любой Ромео, которых я когда-либо видела. Я не могла оторвать от него глаз.
|
|
|
Как я раньше не замечала, что в нескольких первых сценах Ромео, в основном, жалуется, что Розалина отказалась заниматься с ним сексом? Серьезно.
Вскоре подошла моя очередь, и Ирина вызвала меня, Зафрину и Хайди, чтобы отработать сцену между Джульеттой, няней и леди Капулетти. Мы заняли наши места для сцены, которая приведет Джульетту на вечер, где она впервые увидит Ромео.
Я знала мои реплики. Все. Я их учила и переучивала; вдоль и поперек.
И все же, когда я стояла на сцене и ощущала глаза Каллена на себе – наблюдающие... и, наверное, критикующие – я не могла вспомнить ни одной из них.
- Э-э... Я...
Давай, Белла, ты знаешь это. Ты ЗНАЕШЬ это!
- Кто... эээ... что... Господи, извините, - пробормотала я, пытаясь откинуть мои нервы в сторону, чтобы я могла найти то, что знала.
|
|
|
- Реплика «Что там еще? Кто кличет?», мисс Свон, - мягко сказала Ирина. - Давайте остановимся и начнем все заново.
Я услышала хихиканье, повернулась и увидела Лорен и Таню, которые сидели в зале, шептались и смеялись друг с другом.
Суки.
Каллен наклонился к ним, и я услышала его шипение:
- Если вы двое не заткнетесь, я вытащу вас отсюда за волосы, слышали меня?
Лорен показала ему палец и выплюнула:
- Да пошел ты, Каллен, - но он пялился на них, пока она и Таня не перестали разговаривать.
Когда он повернулся назад, чтобы посмотреть на меня, я почувствовала его молчаливый призыв взять себя в руки.
Сцена остановилась, и я сделала глубокий вдох.
Он защищал меня. Он мог присоединиться к их насмешкам, но не сделал этого.
Это было, как ни странно, в общем-то... порядочно, с его стороны.
Не совсем уверена, что я чувствовала по этому поводу.
Я сделала долгий выдох, и реплики Джульетты заполнили мой мозг.
Слава Богу.
Мы начали заново и уже лучше. Наш ритм был неравномерным и неуклюжим, но он был. Ирина подавала нам идеи для мотивации и прохождения мизансцены, и мы пытались снова.
Все налаживалось – медленно.
Я постаралась забыть о мышлении и сконцентрироваться на чувствах. Через некоторое время я начала ощущать Джульетту: ее голос, ее тело, как она улыбается, чтобы ее мать не заметила, как сильно она ненавидит мысль о браке с Парисом.
Я почти забыла о Каллене, но постоянно чувствовала на себе его вездесущий взгляд.
К концу дня мы закончили три четверти первого акта. Ирина, кажется, была очень довольна и сказала нам, что мы проделали хорошую работу.
- Значит так, завтра мы будем проходить сцену вечера у Капулетти, - объявила она, когда мы все сидели на сцене. - Я собираюсь работать с мистером Калленом и мисс Свон утром, так что остальные могут выспаться. Я буду ждать вас в час дня, хорошо?
Мы все кивнули.
- Вы сегодня отлично поработали. Я знаю, что, вероятно, все чувствуется неотработанным сейчас, но у нас очень мало времени на репетиционный период, чтобы сделать это всем вместе, так что продолжайте работать с материалом у себя дома, и если у вас есть какие-то вопросы, спрашивайте меня. Не забывайте, что мы открываемся в следующую субботу вечером, и у нас только три спектакля, так что давайте сделаем это хорошо.
Все похлопали и начали собираться. Я увидела, как Каллен запихивал вещи в свой рюкзак: его движения были резкими и злыми.
Какого черта он злится? Он был великолепен сегодня. Конечно же, он знает это.
Он посмотрел на меня, и мой живот скрутило.
Он не злился, он боялся. Очень боялся. Он выглядел так, будто его вот-вот вырвет.
Я не знала, почему меня это заботило, но так и было. Я чувствовала, что должна попытаться успокоить его или заставить чувствовать себя лучше, или... что-то типа этого.
Его взгляд напомнил мне собаку, которая была у меня в детстве. Золотистый лабрадор по имени Рокки, которого мы спасли из приюта для животных. Он был брошен своим первым владельцем, и хотя он был замечательной собакой большую часть времени, иногда он становился действительно агрессивным и набрасывался на меня. Он не кусал или что-либо еще, только рычал и убегал, будто думал, что я сделаю ему больно.
Я не понимала, почему. Разве он не понимал, как сильно я любила его и все сделала бы для него?
Мама и папа были обеспокоены его поведением и хотели отправить Рокки обратно в приют. Они думали, что он нестабилен и может в конечном итоге мне навредить, но я отказывалась верить, что он был безнадежен.
Только потому, что он был пострадавшим, не значило, что он был сломлен, и я была уверена, что могла бы помочь ему. В конце концов, в том, что случилось с ним, не было его вины. Он заслуживал второй шанс.
Так что я был терпелива и пыталась показать ему, что он был в безопасности и любим. Пыталась его баловать и защищать. Он был таким красивым. Он заслуживал, чтобы его любили.
Через шесть месяцев после того, как мы взяли его, он убежал, и я больше никогда его не видела. Я обыскала все окрестности и расклеила листовки по всему городу, но так и не нашла.
Глупая собака разбила мое сердце.
А теперь Каллен имел тот же испуганный / агрессивный взгляд в своих глазах, будто он собирается отказаться играть в этой пьесе и никогда не возвращаться.
Он схватил рюкзак, закинул на плечо и зашагал к двери.
- Эй! - крикнула я, не зная, какого хрена я творю.
Он остановился как вкопанный и повернулся ко мне. Его лицо было нечитаемым, но глаза полны паники.
- Что?
Я использовала несколько шагов до него, пытаясь выяснить, что, черт возьми, я хотела сказать. Я встала перед ним и до сих пор не имела ни малейшего понятия. Я подняла глаза и заметила, как сжались его челюсти.
- Я... э-э...
Боже, это было бы намного проще, если бы он просто извинился за чтение моего дневника. Какого черта он не может просто сказать «извини», чтобы мы могли двигаться дальше?
- В чем, черт возьми, дело, Свон? Мне нужно идти.
Иисус, что за отношение? Скажи, что ты сожалеешь, жопогрыз.
Он опустил глаза вниз и засунул руки в карманы. Ему не могло быть более некомфортно, как если бы я засунула гигантский кактус ему в задницу.
Я, тем не менее, готова была проверить эту теорию.
- О, тебе нужно идти? - протянула я, утомленная его мудачеством. - Куда, Каллен? Куда ты собрался?
- Домой.
- Зачем?
- Мне нужно кое-что сделать.
- Например?
- Кое-что, понятно?
- Конкретное кое-что или в общем?
- Блядь, Свон, кое-что конкретное, но это не твое собачье дело.
- Ох ты. Какой ворчливый.
- А какого хрена ты ожидала? Ты не сказала мне ни слова за неделю и вдруг заинтересовалась моей гребаной жизнью?
- Не твоей гребаной жизнью, просто твоей обычной.
Он вздохнул и покачал головой.
- Ты прикольная. Мне надо идти.
- Что, я даже не получу одобрение за то, что не дрогнув использовала в предложении слово «гребаный»? Слушай, просто сделай это снова.
- Да. Конечно. Хорошая работа.
Он повернулся, чтобы уйти.
Черт возьми, меня действительно уже достало видеть, как он уходит от меня.
- Святое испорченное дерьмо, Каллен, почему ТЫ – тот, кто поставил меня в неловкое положение, прочитав мой дневник, а Я – та, кто прилагает здесь все усилия? Что, умасленный ад, не так с этой картиной? Прошло две недели после «грандиозного неудобства» с гигантским гарниром из «невероятной неловкости», а ты даже не пытался ничего исправить! Как долго ты собираешься делать вид, что ничего не произошло? Я знаю, ты, вероятно, думаешь, что я совсем НЕНОРМАЛЬНАЯ, и хочешь избегать меня любой ценой, но то, что ты сделал, это НЕПРАВИЛЬНО! Ты должен ИЗВИНИТЬСЯ, ты – огромный, в дневники заглядывающий кретин!
Он резко повернулся ко мне, и его глаза больше не были испуганными, они полыхали огнем. Я сделала несколько шагов назад, но он последовал за мной, и только когда моя спина уперлась в стену, мы оба остановились, и его лицо слишком близко наклонилось ко мне.
- Это было херовой ошибкой прочитать твой дневник, Свон, я признаю. Честно говоря, я предпочел бы не читать это, потому что мне было бы намного легче жить, не зная всего этого дерьма о тебе. Но если честно, какого хрена ты ДУМАЛА, вывалив весь этот вздор, если уж на то пошло? Разве у тебя нет никакого, блядь, понятия о том, как Вселенная любит подставлять людей? Написать все это, значит практически ГАРАНТИРОВАТЬ, что человек, о котором ты пишешь, ПРОЧИТАЕТ ЭТО, унизив вас обоих и испортив все!
- О... нет, - вскипела я, чувствуя внезапный прилив пылающей крови к моему лицу, когда положила ладонь на его грудь и оттолкнула. - Ты НЕ можешь обвинять МЕНЯ, что ТЫ прочитал мой дневник!
- Э-э... да, - проговорил он, будто большая кидающая обвинения задница, какой он и был. - Уверен, что я это сделал.
- Ты просто невозможен! - выкрикнула я, всплеснув в отчаянии руками. - Ну и хрен с ним. Я сделала шаг навстречу, но это все. Мне больше не нужны твои извинения. Просто держись от меня подальше.
Я пропихнулась мимо него и попыталась быстро от него удрать, чтобы помешать ему последовать за мной.
Ублюдок!
- Как ты предлагаешь мне держаться от тебя подальше, если у нас ЛЮБОВНАЯ СЦЕНА завтра, а? Поверь, я бы С УДОВОЛЬСТВИЕМ не проходил через эту блядскую пытку, но у меня нет выбора в этом вопросе, не так ли?
- О, поверь мне, - проговорила я, шагая быстрее, - я предпочла бы вставить иголки в мои глазные яблоки, чем делать вид, что влюблена в тебя. Но я сделаю это, потому что постановка составляет СОРОК ПРОЦЕНТОВ нашей актерской оценки за семестр, и ты не испортишь мой средний бал!
- Я и не мечтаю об этом, Свон. В конце концов, ты, наверное, нажалуешься про меня в своем дневнике, если я так сделаю!
- Да! Вероятно!
- Знаешь, - сказал он, легко шагая рядом с моими отчаянно переставляемыми ногами, - миллионы людей проживают ВСЮ СВОЮ ПРОКЛЯТУЮ ЖИЗНЬ, не описывая свои сексуальные фантазии и сокровенные мысли в книге, где каждый может ее найти и прочитать! И это замечательно, на самом деле. Ты должна попробовать!
- Это УСПОКАИВАЕТ меня! - огрызнулась я, сжимая кулаки и стискивая зубы. - ТЫ должен попробовать вести дневник и, возможно, ты не будешь таким невероятно ИСПОРЧЕННЫМ И РАЗДРАЖАЮЩИМ!
- Ха, я не настолько глуп, чтобы вести какой-то там дурацкий дневник, - насмешливо произнес он. - Потому что ВОТ КАК ВСЕ ПОЛУЧИЛОСЬ У ТЕБЯ!
- Как только ты увидел, что это мой дневник, ты должен был ПЕРЕСТАТЬ ЧИТАТЬ! – закричала я, сердито размахивая руками и тщетно пытаясь оторваться от него.
- О, точно! Будто, блядь, было ВОЗМОЖНО остановиться, когда я увидел, что ты написала о моем ЧЛЕНЕ!
Я резко остановилась и ударила его по руке. Сильно.
- Ой, Свон! БЛЯДЬ!
- Ты такой мудак. Ты предал мое доверие – НАЧИСТО! И потом, когда я сделала попытку поговорить с тобой, потому что ты выглядел так, будто собираешься описаться в свои штаны перед тем как играть в этой проклятой пьесе, ты пытаешься оправдать свое засранство, ОБВИНЯЯ МЕНЯ? Да пошел ты, Каллен!
- Ну, судя по твоему дневнику, это именно то, что тебе нужно от меня! - сказал он, понизив голос и темнея глазами. - Разве это не то, откуда исходит вся эта агрессия? Тебе хочется объездить мой член?
- БОЖЕ, КАКОЙ ЖЕ ТЫ ГОВНЮК!
- Я заметил, что НЕ БЫЛО сказано «НЕТ»!
Я подняла руку, чтобы ударить его, потому что, видит Бог, не было ни одного человека на планете прямо сейчас, которого бы я хотела ударить так, как его. Но он перехватил мою руку за запястье, и когда я попыталась ударить его другой рукой, он перехватил и ее тоже.
- Неправильная часть моего тела, чтобы запускать туда свои руки, Свон, - процедил он, глядя на меня сверху вниз. - Разве ты не хочешь подарить некоторое облегчение той части меня, которая твердая, как ад, и жаждет, как сукин сын, с тех пор я прочитал твой глупый сраный дневник? Хочешь почувствовать тот ад, через который ты меня ведешь? Ты ведь очень сильно желаешь прикоснуться к моему члену? Не стесняйся, я не держу тебя. Прикоснись ко мне своими руками и облегчи мои ебаные страдания.
Я вырвала свои освободившиеся запястья и ударила его по лицу так сильно, как только могла, и, должно быть, это было больно, потому что моя ладонь горела как в аду. Он несколько раз моргнул, и я увидела, как его щека покраснела. Он пристально посмотрел на меня, и его дыхание участилось.
- Ну так что? Никакой дрочки? - выпалил он.
- Ты отвратителен, - выплюнула я и зашагала оттуда прочь. Он ничего не сказал и не пошел за мной, и когда я завернула за угол, то краем глаза увидела, что он все еще стоял там, где я его оставила, опустив голову и запустив руки в волосы.
Я шла домой на дрожащих ногах, и только когда оказалась в своей спальне и захлопнула за собой дверь, поняла, что мое лицо мокрое от слез.
Нью-Йорк
13 мая 2010
Я стояла около репетиционного зала и просто дышала. Вдох... выдох... вдох... выдох. Судорожные и неглубокие, но они помогали. Немного.
Я пришла на двадцать минут раньше, потому что просто не могла оставаться в своей квартире и смотреть на часы ни одной секундой дольше.
Я фактически не спала. Я пыталась, но мой телефонный разговор с Калленом отдавался эхом в моем мозгу, и каждое нервное окончание было полно нервного возбуждения и благоговейного страха. По-прежнему.
Он стоял за дверью. Я чувствовала это. Он был там, и я заплатила бы миллион долларов, чтобы выяснить, что он думает прямо сейчас.
Он жалеет, что позвонил мне? Сожалеет, что извинился? Нервничает перед встречей со мной?
Мы играли одни и те же роли так долго, что странно даже рассматривать их изменения. А теперь он хочет все изменить. По крайней мере, это то, что он сказал вчера вечером. Но его желание, чтобы мы изменились и способны ли мы на это, на самом деле две разные вещи.
Я выдохнула и распрямила плечи.
Я просто зайду туда и приму то, что мне уготовано. Что самое худшее, что может случиться? Он скажет, что не имел в виду извинения и не жалеет, что ушел от меня?
Ну и что? Это то, с чем я жила последние три года. Еще три месяца меня не убьют.
- Это не самое страшное, - прошептало мое подсознание, так же раздражающе как Джейк. - Было бы хуже, если бы он сказал, что действительно это и имел в виду, потому что тогда ты на самом деле будешь иметь дело со своими чувствами к нему. Ты должна будешь перестать все скрывать и уклоняться, и тебе на самом деле придется разобраться, какого хрена ты хочешь от него – начать все снова или отпустить его. И реально, оба варианта пугают тебя до смерти.
- Это самое худшее, что может случиться.
- Заткнись нахрен, уёбистое подсознание, - пробормотала я, открывая дверь. - Ты как херова Дебби Даунер, ты знаешь это? (п.п.: имя этого экранного персонажа на сленге означает того, кто постоянно привносит плохие новости и негатив, в результате чего настроение у всех вокруг становится соответственным)
Я вошла в зал с высоко поднятой головой. Я не смотрела на него. Пока нет. Мне нужны были кофе и сигареты, прежде чем я смогла бы встретиться с ним лицом.
Когда я подошла к режиссерскому пульту, Элис посмотрела на меня, а потом на часы в полном шоке.
- Святое дерьмо, Белла-Мари, - выдохнула она. - Ты здесь... так рано? Что, черт возьми, произошло? Как ты себя чувствуешь?
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 100; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!