Исходящие от корпорации действия распадаются на три 39 страница

При всей своей приверженности к ригористическому про­ведению в жизнь Положения о трестах М. Г. Гинзберг вы­нужден отступиться от взгляда на предприятие, как на иму­щество юридического лица (треста). Ответственность тре­ста, по Гинзбергу, наступает лишь при недостаточности средств у предприятия, причем эта ответственность должна наступать не автоматически, по требованию взыскателя,

¹ М. Г. Гинзберг, Ответственность юридического лица за его предприятие, Бюлл. Госарбитража, 1935, № 21, стр. 18.

339

а устанавливаться банком или арбитражем по заключению банка.

Не ясно ли, что, формулируя этот принцип, автор тем самым признал только что отвергнутую им юридическую личность предприятия. Поистине—гони природу в дверь, она влетит в окно.

Взгляды М. Г. Гинаберга столь резко разошлись с дей­ствительностью, что ни в литературе, аи в судебно-арбит­ражной практике эти взгляды поддержки не получили.

Другие авторы, справедливо указывая на устарелость закона о трестах в части, относящейся к характеристике предприятия, его взаимоотношений с трестом и положения в гражданском обороте, признают предприятие субъектом права и предлагают установить дополнительную ответствен­ность треста за 'Предприятие и предприятия за трест лишь в строго определенных случаях. Все сходятся, во-первых, на том, что ответственность входящих в состав, треста пред­приятий друг за друга должна быть полностью исключена. Подобная ответственность в корне подрывала бы хозрас­четную самостоятельность предприятий и обезличивала результаты их деятельности.

Во-вторых, почти вое авторы, признающие юридическую личность за производственным предприятием, согласны в том, что взаимная дополнительная ответственность треста за предприятие и предприятия за трест по их долгам должна возникать в случае изъятия у предприятия или непредоста­вления ему трестом оборотных и иных средств, необходи­мых для выполнения промфинплана, либо при неправомер­ной задержке средств, принадлежащих тресту, его пред­приятием '.

До сих пор не существовало каких-либо серьезных раз­ногласий между авторами, писавшими о юридической лич-

¹ См. А. И. Еселевич, Ответственность юридического лица за его предприятие, «Арбитраж», 1936, № 4; С. Н. Братусь, К проблеме юридического лица в советском гражданском праве, «Проблемы социа­листического права», 1938, сб. 3; В. Айзин «Об ответственности хозорганов по обязательствам хозрасчетных предприятий», «Арбитраж», 1937, №7; «Гражданское право», учебник для юридических вузов, Юриздат, 1938, стр. 196—197; Д. М. Генкин, Юридические лица в советском гра­жданском праве, «Проблемы социалистического права», 1939 г., № 1; его же, Об юридических лицах в проекте гражданского кодекса СССР, «Труды первой научной сессии ВИЮН»; А. В. Венедиктов, Госу­дарственные юридические лица в СССР, «Советское государство и право», 1940, № 10.

340

ности (госпредприятий, также и в вопросе о возложении на трест дополнительной ответственности за долги предприя­тия в случае его ликвидации. Господствующим является мнение, выраженное и автором этих строк в 1938 г., что ликвидация предприятия влечет за собой возложение до­полнительной ответственности на трест в случае невозмож­ности полного- удовлетворения кредиторов за счет имуще­ства, числящегося на ликвидационном балансе предприя­тия (разумеется, речь идет об имуществе, на которое по за­кону может быть обращено взыскание). Эта точка зрения нашла свое подкрепление и в приведенном выше постано­влении Госарбитража при СНК СССР.

Так, например, А. В. Венедиктов — один из наибо­лее последовательных и вдумчивых сторонников признания трестированного предприятия самостоятельной юридической личностью—не задерживает своего внимания на этом во­просе. В своей работе, посвященной государственным юри­дическим лицам в СССР, А. В. Венедиктов, невидимому, солидаризируется с решением вопроса, данным в постанов­лении Госарбитража при СНК СССР от 20 июня 1938 г. Ни­каких возражений против этого постановления он не при­водит. Молчаливое согласие А. В. Венедиктова с арбитраж­ной практикой отражает позицию, занятую им по вопросу о значении самостоятельной имущественной ответственно­сти как одного из признаков юридического лица. «...Само­стоятельная ответственность юридического лица по его обя­зательствам, — пишет А. В. Венедиктов, — не исключает принципиально возможности ответственности за его долги не только членов самого юридического лица, но и других организаций, в той или иной мере с ним связанных»¹. Эта точка зрения защищается и Д. М. Генкиным, который также считает, что вопрос о юридической личности того или иного общественного образования, в частности госпред­приятия, не следует связывать с вопросом о так называемом потолке ответственности ².

В 1938 т. автор этих строк полагал, что субсидиарная ответственность треста за его предприятие в случае лик­видации последнего не должна вызывать каких-либо

¹А. В. Венедиктов, Государственные юридические лица в СССР», «Советское государство и право», 1940, № 10, стр. 82.

² Д. М. Генкин, Об юридических лицах в проекте гражданского кодекса СССР, «Труды первой научной сессии ВИЮН», стр. 298—300.

341

сомнений: я исходил из того, что именно при ликвидации проявляется единство имущества треста, включающего в себя и имущество входящих в его состав предприятий: «...общность имущества, числящегося на балансе органи­зации, — писал я, — проявляется при ликвидации право­субъектного предприятия. В этом случае хозяйственная организация при недостаточности средств у ликвидируемого предприятия должна в полном объеме нести ответствен­ность по его обязательствам. Этот принцип нам представ­ляется бесспорным: имущество ликвидируемого или реор­ганизуемого предприятия остается у организации; оно лишь принимает иной вид, иную форму» '.

Наибольшее расхождение вызвал во взглядах вопрос о том, должна ли быть установлена дополнительная ответ­ственность треста за долги предприятия при отсутствии у наго средств, на которые может быть обращено взыскание. А так как практически взыскание обращено только на денежные средства должника-предприятия, ибо продажа товаров, ему принадлежащих, для удовлетворения кредито­ров допускается только в исключительных случаях —с раз­решения председателя правления Госбанка, — то проблема свелась к следующему: должна ли вышестоящая организа-

¹ С. Н. Братусь, К проблеме юридического лица в советском гражданском праве, «Проблемы социалистического права», 1938, сб. 3, стр. 53. С различными предложениями установить ту или иную форму допол­нительной ответственности хозяйственной организации за предприятие выступали и другие авторы. Например, В. Рясенцев в своей статье «Как охранить интересы кредиторов железных дорог» писал: «Было бы целесообразно предоставить кредитору право отказываться от заключения договора с неплатежеспособным должником. Тогда объединение должника оказывалось бы перед дилеммой: либо его предприятие, как неплате­жеспособное, будет исключено из списков получателей продукции по ге­неральному или локальному договорам, либо объединение должно будет оздоровить его финансовое состояние и погасить его долги из имеющихся в своем распоряжении средств, (Бюлл. Госарбитража, 1934, № 22, стр. 18). Стало быть, по Рясенцеву, решение вопроса передается на усмо­трение объединения (треста). По мнению Д. Сазонова объединение (трест) имеет громадные возможности путем мобилизации внутренних ресурсов, маневрирования оборотными средствами входящих в него предприятий и т. д. оздоровить финансовое хозяйство своего предприятия. Поэтому, считает Сазонов — при неоплате счетов в течение двух месяцев ввиду отсутствия средств на расчетном счете предприятия необходимо устано­вить, что заинтересованный кредитор вправе, не ставя вопроса о ликвида­ции по несостоятельности, возбудить ходатайство перед Госарбитражем о реализации решения через соответствующее объединение должника — Д. Сазонов, Неплатежеспособность, а не несостоятельность, (Бюлл. Госарбитража, 1934, № 5, стр. 28).

342

ция нести дополнительную ответственность при неоплат­ности ее предприятия или от такой ответственности ее не­обходимо освободить?

А. И. Еселевич в 1936 г. и в более развернутой форме автор этих строк в 1938 г. ответили на этот вопрос поло­жительно, т. е. признали возможным и необходимым воз­ложение дополнительной ответственности по решению суда или арбитража на трест. Основной аргумент в пользу та­кого решения вопроса заключался с нашей точки зрения в том, что сохранение принципа дополнительной ответствен­ности при неоплатности предприятия будет способствовать укреплению имущественной связи организации с предприя­тием и усилению оперативного руководства его деятель­ностью '.

Возложение дополнительной ответственности на трест с этой точки зрения должно было стимулировать принятие им необходимых мер, которые обеспечили бы рентабельную работу предприятия. Что касается материального источника дополнительной ответственности треста, то как А. И. Еселевич, так и автор этих строк усматривали его в наличии у треста нераспределенного им маневренного резервного фонда оборотных средств; как известно, этот 'фонд был предусмотрен постановлением СТО от 23 июля 1931 г. Для того чтобы возложение дополнительной ответственности на трест не ослабляло хозрасчетные стимулы в деятельности предприятия, я полагал необходимым установить, что упла­ченные хозорганом по долгам предприятия средства должны удерживаться хозорганом при распределении оборотных средств на новый хозяйственный год или при уточнении их на новый квартал. «При таком порядке, — писал я, — пол­ностью сохраняется принцип самостоятельной имуществен­ной ответственности предприятия и индивидуализация его работы; сохраняется, следовательно, хозяйственный расчет во взаимоотношениях по вертикали и вместе с тем обеспе­чиваются интересы контрагентов предприятия — интересы хозяйственного расчета по горизонтали» ².

Значительное расхождение взглядов у авторов, при­знающих дополнительную ответственность треста за его предприятие, наблюдается в вопросе о возможности уста­новления ответственности в обратном порядке—по нисхо-

¹ С. Н. Братусь, указ., статья стр. 52.

 ² Там же, стр. 53.

343

дящей линии, т. е. предприятия за трест. Еселевич полагал, что ответственность по нисходящей линии ввиду недоста­точности резервных средств у треста должна быть шире, чем ответственность по восходящей линии '.

В отличие от Еселевича автор этих строк отвергал от­ветственность по нисходящей линии, исходя из того, что оборотные средства предприятия покрывают лишь мини­мальные его потребности в сырье, средствах на зарплату и т. д., т. е. всегда увязаны в производстве или обороте, в связи с чем изъятие этих средств нарушило бы его нор­мальную хозяйственную деятельность и подорвало прин­цип хозрасчета ².

А. Штейнберг пришел к выводу, что все хозрасчетные предприятия, переведенные на самостоятельный баланс, должны быть признаны юридическими лицами, при том, однако, условии, чтобы была установлена взаимная ответ­ственность предприятия и хозоргана ^:в случае фактической неоплатности.

В отличие от авторов, считавших возможным устано­вление такой ответственности лишь по решению суда или арбитража, А. Штейнберг высказался за то, чтобы подоб­ная ответственность (была предусмотрена законом, в исклю­чительных же случаях суд или арбитраж может ограничить или устранить дополнительную ответственность.

Взгляды Штейнберга иго существу весьма близки к взгля­дам Гинзберга. Однако в отличие от Гинзберга Штейнберг признает юридическую личность за трестированным пред­приятием, хотя и допускает неограниченную дополнитель­ную ответственность предприятия и вышестоящей органи­зации друг за друга ³. Но что же тогда остается от иму­щественной обособленности этих юридических лиц? Осу­ществление предложения Штейнберга породило бы обез­личку в ответственности и нарушило принципы хозрас-

¹ Руководствуясь именно этим обстоятельством, т. е. фактом на­личия у треста лишь незначительных средств, Еселевич и объясняет, что Положение о взыскании налогов и прежняя Инструкция НКЮ РСФСР, изданная в 1934 г. (равно как и ныне действующая Инструкция НКЮ СССР 1939 г.—С. Б.), «О порядке исполнения судебных решений», хранят молчание по вопросу об ответственности по восходящей линии — А. И. Еселевич, указ, статья, стр. 14.

² С. Н. Братусь, указ, статья, стр. 54.

³ А. Штейнберг, Юридические лица в советском хозяйственном обороте «Советская юстиция», 1937, № 8, стр. 26.

344

чета, установленные нашим законодательством и проверен­ные многолетней практикой его применения.

Особо следует остановиться на позиции В. Айзина. Основанием дополнительной ответственности (хозяйственной организации за предприятие, по мнению Айзина, «является общность и единство имущества, но не в пределах юриди­ческого лица, а общность и единство всего государствен­ного имущества как «всенародного достояния». Поэтому дополнительная ответственность может быть установлена не только органами суда и арбитража, но и на основании распоряжения Правительства, наркомата (ныне министер­ства) или главка. То или иное решение вопроса опреде­ляется интересами плана в зависимости от политико-эконо­мических задач в (отдельных отраслях народного хозяй­ства. Поэтому в некоторых случаях «дополнительная ответственность выходит за пределы уставной организации (при передаче предприятий), в других она допускается внутри организации только по нисходящей (по взысканию налогов), в третьих — только по восходящей... и ни в одном случае не распространяется на все имущество уставной организация (юридического лица) во всех ее звеньях». Как правило, предприятие должно самостоятельно отвечать по своим обязательствам. Дополнительная ответственность может допускаться только в виде исключения. В. Айзин отвергает возможность возложения судом или арбитражем дополнительной ответственности на хозорган за его пред­приятие и на предприятие за хозорган при неоплатности основного вида должника вследствие неудовлетворительности его работы или недостаточности запланированных ему обо­ротных средств или кредитов. «Решения суда и арбитража, сводящиеся к перераспределению оборотных средств, т. е. по существу к финансовому планированию, недопустимы» '.

3

Мы исчерпали почти все имеющиеся в советской юри­дической литературе последних лет высказывания по во­просу о дополнительной ответственности треста за его пред­приятие и предприятия за трест. Не случайно эта проблема вызвала наибольшие споры.

¹ В. Айзин, Об ответственности хозорганов по обязательствам хозрасчетных предприятий, «Арбитраж», 1937, № 7, стр. 6—7.

345

Правильное определение объема и пределов самостоя­тельной имущественной ответственности юридического лица имеет большое значение для судебной и арбитражной прак­тики и может быть использовано при пересмотре законода­тельства о юридических лицах —государственных пред­приятиях.

В основу решения вопроса должны быть положены со­ображения, изложенные выше в связи с характеристикой значения принципа самостоятельной имущественной ответ­ственности как важнейшего признака юридического лица. Необходимо, конечно, иметь в виду, что в основе- деятель­ности советских предприятий лежит социалистическая соб­ственность и плановое руководство и что, будучи хозрасчет­ными организациями, они вместе с тем являются гос-органами.

Трест по закону от 29 июня 1927 г. является закончен­ной юридической формой, в рамках которой должна про­текать деятельность государственного хозрасчетного пред­приятия. Выше уже было сказано, почему трест именовался государственным предприятием. В совершенно ясной и ка­тегорической форме Положение о трестах установило взаим­ную неответственность треста за долги государства и го­сударства за долги треста. Однако то обстоятельство, что трест является государственным органом и что, следова­тельно, в организационных и имущественных отношениях трест связан с государством, нашло свое отражение в за­коне. Во-первых, планово-регулирующему органу, в ведении которого находится трест, предоставляются многочислен­ные права по распоряжению имуществом треста. Во-вто­рых, значительная часть имущества треста — основные средства производства—изъята от взысканий со стороны кредиторов. Таким образом, взаимоотношения треста с го­сударством прежде всего отразились на характере иму­щественной ответственности треста как юридического лица. И все-таки трест — это «потолок» ответственности, это завершенное юридическое лицо в условиях 1927 г. Трест является завершенным юридическим лицом на той стадии развития советской экономики, когда использование товар­но-денежной формы и эквивалентно-возмездных отношений в социалистическом хозяйственном обороте опосредствовано юридическими отношениями, субъектами которых могли быть только тресты, как единые госпредприятия.

Но, как известно, государство (казна) в силу -ст. 39 По-

346

ложения о трестах несет дополнительную ответственность за невыполнение госорганом, в пользу которого было произ­ведено занаряживание (а таким органам мог оказаться и трест), своих обязательств перед поставщиком. Отсюда не­которые авторы заключают, что трест не является «потол­ком» ответственности '. Однако ясно, что в данном случае государство выступает в качестве поручителя на основании закона. Это поручительство является естественным резуль­татом акта вмешательства государства в нормальную хоз­расчетную деятельность треста. Ответственность, прини­мавшаяся в этих случаях на себя государством, ни в коей мере не колеблет принципа полной самостоятельной ответ­ственности треста.

Является ли и должно ли являться в настоящее время таким «потолком» ответственности производственное пред­приятие, входящее в состав треста? В 1938 г. и а этот во­прос я ответил отрицательно и выдвинул теорию «ступеньчатости» юридических лиц. Юридическими лицами 1-й сту­пени я назвал трестированные предприятия (завод, фабрику, магазин, совхоз и т. д.), юридическими лицами 2-й сту­пени — трест и аналогичные ему составные (государственные предприятия — хозорганы. Я исходил из того, что право­субъектность хозоргана не только количественно, но и ка­чественно отлична от правосубъектности предприятия — юридического лица 1-й ступени. Это качественное разли­чие я усматривал в более широкой, чем у предприятия от­ветственности хозоргана.

Дополнительная ответственность треста за предприятие, которую, как мне казалось, необходимо было установить, рассматривалась с точки зрения изложенной выше концеп­ции как следствие особых внутренних взаимоотношений предприятия и треста, поскольку эти отношения основыва­лись на единстве имущества треста и вместе с тем на хоз­расчете предприятия. Понятие юридического лица госпред­приятия должно было отобразить не только пределы само­стоятельности хозрасчетных единиц вовне, т. е. во взаимо­отношениях с третьими лицами, но и внутренние имуще­ственные связи, т. е. отношения между организацией и пред­приятием по хозяйственному управлению ².

Эта конструкция юридического лица базировалась на

       ¹Д. М. Генкин, указ, доклад, стр. 300.

    ²С. Н. Братусь, указ, статья, стр. 47—48, 52—53.

347

переоценке треста как «потолка» ответственности и недо­оценке имущественной самостоятельности производствен­ного предприятия. Отсюда и вытекало предложение устано­вить субсидиарную ответственность треста в случае неоп­латности предприятия, правда, с последующим удержанием со стороны треста выплаченных по обязательствам пред­приятия сумм при распределении оборотных средств на но­вый хозяйственный год или уточнении их на новый ив ар-тал. Практически это предложение означало установление дополнительной ответственности треста за долги предприя­тия при отсутствии средств на расчетном счете у предприя­тия. На опасность такого предложения с точки зрения укрепления хозрасчета предприятия правильно указал Д. М. Генкин '.

---

Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 88; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!