В РЕКЕ КЕНТУККИ НАЙДЕНО ТЕЛО ЖЕНЩИНЫ 13 страница
Родерик смущенно огляделся.
– Простите, Дейна. Мы ошибались. Думали…
Дейна чуть насмешливо покосилась на него.
– Понятно. Но видите ли, они сироты. Им некуда деться, никому нет до них дела. Многие лежали в госпитале, когда в него угодила бомба. Если полиция найдет бедняг, их просто‑напросто упрячут в так называемые приюты, где они рано или поздно погибнут от голода и холода. Но если они останутся здесь, то все равно умрут. Я пытаюсь сообразить, как лучше вывезти их из страны, но пока ничего не выходит. – И, оглядев собравшихся, она умоляюще прошептала: – Может, вы что‑нибудь придумаете?
– Кажется, у меня есть идея, – медленно выговорил Манн. – Сегодня в Париж вылетает самолет Красного Креста. Пилот – мой друг.
– И вы поговорите с ним? – с надеждой спросила Дейна.
– Согласен.
– Погодите! – запротестовал Петров. – Мы не имеем права впутываться в такую историю! Нас вышлют из Сараево!
– А вы и так не имеете к этому никакого отношения, – бросил Манн. – Мы сами обо всем позаботимся.
– Я против, – упрямо твердил Николай. – Мы все попадем в беду.
– А дети? – вмешалась Дейна. – Речь идет о жизни и смерти.
Днем Родерик снова приехал к Дейне.
– Я потолковал с приятелем. Он сказал, что с радостью заберет сирот в Париж, где они будут в безопасности. У него самого двое сыновей.
– Господи, неужели это правда! – охнула Дейна. – Не знаю, как вас благодарить!
В восемь вечера фургон с эмблемой Красного Креста подъехал к разрушенному дому. Водитель помигал фарами, и Дейна под покровом темноты начала устраивать детей.
|
|
|
Вскоре фургон уже направлялся к аэропорту Бутмир. Аэропорт был временно закрыт для всех, кроме самолетов Красного Креста, привозивших гуманитарную помощь и забиравших тяжелораненых. Эта поездка показалась Дейне самой длинной в жизни. Прошла целая вечность, прежде чем впереди показались огоньки.
– Мы почти на месте, – ободрила она детей.
Кемаль судорожно стиснул ее руку.
– Все будет хорошо, – заверила Дейна. – О вас позаботятся.
Как же она будет скучать по Кемалю!
Охранник пропустил фургон, и тяжелая машина остановилась перед транспортным самолетом с красными крестами на крыльях и фюзеляже. Рядом стоял пилот.
– Скорее, – прошипел он Дейне. – Где вас носило? Мы задерживаем вылет уже на двадцать минут.
Девушка торопливо помогла детям забраться на борт. Последним шел Кемаль.
– Я еще увижу тебя? – пробормотал он. Губы мальчика тряслись.
– Обязательно, – шепнула в ответ Дейна, обнимая мальчика и бормоча про себя молитву. – Поднимайся скорее.
Дверь за ним захлопнулась, послышался рев двигателей, и самолет покатился по взлетной полосе.
|
|
|
Дейна и Манн не ушли до тех пор, пока огромная машина не взмыла в небо.
– Знаете, вы замечательная девушка, – неожиданно сказал водитель фургона. – Я никогда не…
Раздался визг тормозов, и все трое обернулись. Из машины выпрыгнул полковник Гордан Дивьяк и уставился в небо, где исчезала темная точка. Рядом стоял русский корреспондент Николай Петров.
– Вы арестованы, – объявил полковник. – Я предупреждал, что за шпионаж у нас одно наказание – расстрел.
– Полковник, если вы собираетесь судить меня за шпионаж…
Дивьяк, насмешливо подняв брови, тихо осведомился:
– А разве кто‑то упоминал о суде?
Глава 13
Инаугурационные празднества, парады и церемония принесения присяги закончились, и Оливеру не терпелось приступить к своим обязанностям. Вашингтон, пожалуй, единственный город Америки, где все одержимы политикой, где все посвящено политике, где разговоры ведутся только о политике. Здесь сосредоточена мировая власть, и он, Оливер Рассел, – сердце и центр этой власти. Здесь, казалось, каждый так или иначе был связан с правительством. Пятнадцать тысяч лоббистов и более пяти тысяч представителей прессы паразитировали на сильных мира сего. Оливер Рассел припомнил ехидное высказывание Джона Кеннеди: «Вашингтон – город, в котором гармонично сочетаются деловитость южан и обаяние северян».
|
|
|
В первый же день после переезда Оливер и Джан осмотрели Белый дом. И хотя оба точно знали его планировку – сто тридцать две комнаты, тридцать две ванные, двадцать девять каминов, три лифта, бассейн, лужайка для гольфа, теннисный корт, беговая дорожка, тренажерный зал, кегельбан, кинотеатр, восемнадцать акров ухоженных садов и газонов, – все‑таки были потрясены величием здания, в котором отныне им предстояло прожить четыре года.
– Словно во сне, правда? – мечтательно вздохнула Джан.
– Я рад, что делю его с тобой, дорогая, – сжал руку жены Оливер. И в этот момент был совершенно искренним. Джан – идеальная спутница жизни, заботливая и всегда готовая броситься на помощь мужу. Оливер все яснее понимал, как повезло ему с женой.
В Овальном кабинете его ждал Питер Тейгер. Первое, что сделал Оливер в новой должности, – назначил Тейгера главой администрации.
– Знаете, Питер, я все еще не могу поверить, что это правда, – признался Оливер.
– Зато люди поверили, – улыбнулся тот. – Недаром голосовали за вас, мистер президент.
– Для вас я всегда Оливер.
|
|
|
– Хорошо. Когда мы одни. Но вам необходимо понять, что с этого момента каждое ваше слово влияет на судьбы мира. Все, что вы скажете, может пошатнуть экономику, и не только нашей страны. У вас больше власти, чем у любого человека на всем свете.
– Мистер президент, здесь сенатор Дэвис, – сообщила секретарь.
– Просите, Хизер.
– Пожалуй, пора приступать к работе, – промямлил Тейгер. – На моем столе уже успела скопиться гора бумаг.
Дверь открылась.
– Питер! – радостно воскликнул Дэвис. Мужчины пожали друг другу руки.
– Увидимся позже, мистер президент, – попрощался Питер и вышел.
Сенатор оглядел стол зятя и одобрительно кивнул.
– Ты прямо создан для этой обстановки, Оливер. Не могу сказать, как я счастлив видеть тебя здесь.
– Спасибо, Тодд. Я все еще пытаюсь привыкнуть. Подумать только… здесь сидели Адамс… Линкольн… Рузвельт…
– Пусть это тебя не пугает, – засмеялся Тодд. – Прежде чем стать легендой, они были обычными людьми и, как и ты, заботились о судьбе страны. И тоже боялись сделать первый шаг. Я только что от Джан. Она на седьмом небе. Из нее получится потрясающая первая леди.
– Еще бы!
– Кстати, я кое‑что хотел обсудить с вами, мистер президент.
– Разумеется, Тодд.
Сенатор положил на стол список.
– Что это?
– Несколько кандидатур для твоего кабинета.
– О, конечно, но я уже решил…
– По‑моему, тебе лучше сначала прочитать это.
– Но какой смысл…
– Просмотри, Оливер, – жестко повторил сенатор.
Глаза Рассела неуступчиво сузились.
– Тодд…
Сенатор поднял руку:
– Погоди, Оливер. Не хочу, чтобы ты считал, будто я навязываю свою волю или желания. Поверь, это не так. Просто надежнее опоры тебе не найти. Я патриот своей страны, парень, и не стыжусь этого.
Он чуть задыхался, словно от подступивших к горлу слез.
– Ты жестоко ошибаешься, если думаешь, что я посадил тебя в это кресло лишь потому, что ты мой зять. Я боролся за твое избрание, потому что твердо уверен – никто лучше тебя не подходит для этой работы. А эти люди помогут тебе выполнить твой долг.
Оливер не знал, что ответить.
– Я пробыл в этом городе много лет, Оливер. И знаешь, что усвоил? Нет зрелища печальнее, чем президент, который пробыл в Белом доме всего один срок. Почему? Пойми, за первые четыре года он только начинает понимать, что необходимо сделать для блага американского народа. У него появляется множество планов, и как раз тогда, когда он готов их осуществить, кто‑то другой занимает его место, и все эти прекрасные мечты и планы так и остаются добрыми намерениями. Горько сознавать это, верно? Тебе известно, что с тех пор как в 1897 году принес присягу президент Маккинли, половина его преемников избиралась всего на один срок. Но ты, Оливер… я сделаю все, чтобы через четыре года тебя не сменили. И ты сможешь выполнить все, что задумал. Ну а теперь мне пора. Заседание в сенате.
Дождавшись, пока закроется дверь, Оливер потянулся за списком.
Ночью ему приснился кошмар. Мириам Фридленд очнулась и села. К ней поспешил дежурный полисмен.
– Надеюсь, теперь вы скажете, кто сделал это с вами?
– Разумеется.
Он проснулся весь в поту, тяжело дыша, и долго не мог понять, где находится.
* * *
На следующее утро Оливер первым делом позвонил в госпиталь, где лежала Мириам.
– Боюсь, никаких изменений, мистер президент, – ответил главный врач. – По‑моему, состояние ее ухудшилось.
– Родственников у мисс Фридленд нет, – осторожно заметил Рассел. – Если считаете, что все впустую, возможно, будет человечнее отключить ее от системы жизнеобеспечения?
– Думаю, следует подождать еще немного. Иногда случаются чудеса.
Джей Перкинс, глава протокольного отдела, наставлял президента:
– В Вашингтоне сто сорок семь дипломатических миссий. В Синей книге – дипломатическом справочнике – содержатся имена всех представителей иностранных правительств и их жен. В Зеленой, адресной, книге – имена всех дипломатов высшего ранга, жителей Вашингтона, и членов конгресса.
Он вручил Оливеру несколько бумажных листочков.
– Это список зарубежных послов, которых вам придется принять.
Оливер наспех просмотрел бумаги. В глаза сразу бросилось имя итальянского посла Атилио Пиконе и его жены. Сильва. Сильва здесь!
– Они привозят с собой супруг? – как бы между прочим поинтересовался он.
– Нет. Жены представляются позже. Если мужья вступают в должность.
– Прекрасно.
– Я попытаюсь сделать так, – пообещал Перкинс, – чтобы к следующей субботе все послы были аккредитованы. В таком случае мы, возможно, успеем дать ужин в их честь.
– Превосходная мысль, – согласился Оливер, вновь просматривая список. Атилио и Сильва Пиконе.
В субботу вечером парадная столовая Белого дома была украшена флажками разных стран. Два дня назад Оливер успел обменяться несколькими словами с Атилио, когда тот представлял верительные грамоты.
– Как поживает синьора Пиконе? – осведомился он.
– Моя жена здорова, – чуть помедлив, ответил посол. – Благодарю вас, мистер президент.
Обед удался. Оливер переходил от стола к столу, стараясь уделить внимание каждому гостю. Сегодня в этой комнате собрались многие из сильных мира сего. В углу о чем‑то переговаривались три дамы, жены богатых и известных людей. Но насколько ему было известно, эти женщины сами играли далеко не последние роли в политике и бизнесе. Оливер поздоровался с каждой и, поговорив несколько минут, отошел. В этот момент к нему приблизилась Сильва Пиконе и протянула руку.
– Я давно ждала этой минуты, – прошептала она. Прекрасные глаза вызывающе сверкнули.
– Я тоже, – кивнул Оливер.
– Я знала, что вас изберут.
– Не могли бы мы поговорить позже? – едва слышно спросил Оливер.
– Конечно, – без малейшего колебания ответила она.
После ужина, когда собравшиеся танцевали в бальном зале под музыку военно‑морского оркестра, Оливер смотрел на Сильву и думал: «Что за красавица! Какое великолепное тело!»
Вечер имел огромный успех.
На следующей неделе с первой страницы «Вашингтон трибюн» кричали огромные буквы заголовка:
ПРЕЗИДЕНТ ОБВИНЯЕТСЯ В ПОДТАСОВКЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ВЫБОРОВ!
Рассел, не веря собственным глазам, уставился на газетный лист. Хуже придумать невозможно! Они выбрали самый неподходящий момент, чтобы нанести удар! Но кто эти «они»? И как такое могло случиться?
Ответ он нашел в самом низу, где был напечатан список редколлегии:
«Издатель – Лесли Стюарт».
На следующей неделе в «Вашингтон трибюн» появилась еще одна сенсация:
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 124; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!