В РЕКЕ КЕНТУККИ НАЙДЕНО ТЕЛО ЖЕНЩИНЫ 10 страница
Мужчины молча смотрели ему вслед.
– Я поговорил сегодня с Джан, – буркнул сенатор.
У Оливера душа ушла в пятки.
– И что?
– Она очень счастлива, – улыбнулся Дэвис.
– И я тоже, – облегченно вздохнул Оливер.
– Ну что ж, сынок, так держать. Только не дай погаснуть домашнему очагу. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я?
– Не волнуйтесь Тодд. Вы же знаете…
Улыбка сенатора поблекла.
– К сожалению, нельзя не волноваться, Оливер. Не могу осуждать молодого здорового мужчину за то, что он поглядывает на сторону, но пусть это не станет причиной катастрофы.
Шагая рядом с Питером по коридору здания законодательного собрания, сенатор приказал:
– Я хочу, чтобы ты немедленно начал набирать людей для штаба избирательной кампании. Не жалей никаких денег. Открой офисы в Нью‑Йорке, Вашингтоне, Чикаго и Сан‑Франциско. Первичные выборы начинаются через год. Партийные съезды для выдвижения кандидатов – через полтора. После этого спокойно пожелаем Оливеру счастливого плавания. Проводишь меня в аэропорт, Питер?
– Разумеется, сенатор. Из Рассела выйдет прекрасный президент.
Сенатор молча кивнул.
«Президент, которого создал я. Моя марионетка. Я стану дергать за веревочки, а он будет лишь рот открывать и производить нужные телодвижения», – цинично усмехнулся он про себя.
– Сигару? – предложил он, вынимая золотой портсигар.
Первичные выборы проходили как нельзя лучше. Сенатор, как всегда, не ошибся в Питере. Он словно заранее знал, в каком направлении сделать нужный ход и как лучше организовать работу. И поскольку Тейгер был известен всем как прекрасный семьянин и богобоязненный человек, верующие и религиозные люди шли за ним. Кроме того, он прекрасно знал все тонкости работы сложных политических механизмов и сумел убедить либералов на время забыть о разногласиях и сплотиться. Лучшего руководителя избирательной кампании, пожалуй, не было ни у одного кандидата.
|
|
|
* * *
Однако Тейгер понимал, что для успеха Оливеру необходимо набрать к предвыборному съезду не менее двухсот голосов делегатов, а значит, следует сделать все, чтобы добиться этого. А для этого требуется посетить каждый штат. Оливер просмотрел программу посещений и недоуменно покачал головой.
– Это… это попросту невозможно, Питер.
– Возможно, если все устроить как надо. Сенатор обещал предоставить вам свой самолет. На местах нас будут встречать наши люди, и я все время буду рядом.
Вскоре в команде Оливера появился новый член. Сам сенатор познакомил зятя с Саймом Ломбардо, немногословным, угрюмым, смуглым великаном с саженными плечами.
– Не пойму, зачем он нам нужен, – удивился Оливер, оставшись наедине с тестем.
|
|
|
– Сайм – нечто вроде устройства для решения проблем. Особенно когда требуется уговорить некоторых чересчур уж упрямых людей. Поверь, Сайм может быть крайне убедительным. Внушит что угодно и кому угодно.
Оливер счел за лучшее переменить тему.
Кампания была в полном разгаре, и Питер каждый день снабжал Оливера краткими тезисами с указаниями, что, когда и как сказать. Он позаботился о том, чтобы Оливер появлялся во всех нужных местах и говорил именно то, что хотели услышать люди.
– Промышленность – это источник жизненной силы нашей страны, – вещал он в Пенсильвании. – И не следует этого забывать. Мы снова откроем фабрики и поставим Америку на рельсы современного производства.
Аплодисменты.
– Авиационная индустрия – один из наиважнейших источников дохода страны, – уверял он в Калифорнии. – И поэтому для закрытия заводов нет никаких причин. Мы возродим былую славу!
Овации.
– Именно мы изобрели автомобили, – восклицал Оливер в Детройте, – но японцы украли у нас рынок! Ну так вот, мы займем подобающее нам первое место. Детройт снова станет автомобильным центром мира!
Восторженные вопли.
Выступая в университетских городках, Оливер гарантировал студентам кредиты на образование. Приезжая на военные базы, рассуждал о необходимости быть готовыми отразить любое нападение. И мало кому известный вначале кандидат стал быстро набирать популярность. Результаты общественных опросов ошеломляли.
|
|
|
В первую неделю июля более четырехсот делегатов и их помощников вместе с партийными боссами повыше и пониже рангом собрались в Кливленде на съезд для выдвижения кандидата на пост президента и перевернули город вверх дном. Вечеринки и приемы сменялись парадами, пикниками и празднествами. Вездесущие телерепортеры едва успевали передавать репортажи с места действия. Питер Тейгер и Сайм Ломбардо заботились о том, чтобы губернатор Рассел всегда оказывался на первом плане.
Оливер был не единственным кандидатом, но сенатор Дэвис не дремал и постарался вовремя нажать нужные кнопки, чтобы устранить соперников. Многие влиятельные лица были у него в долгу, и сенатор беспардонно пользовался этим.
– Тоби, это Тодд. Как Эмма и Сьюзи? Прекрасно. Хотел поговорить с тобой насчет твоего мальчика, Эндрю. Знаешь, он меня тревожит. Чересчур либеральные взгляды. Юг никогда его не примет. Вот что я предлагаю…
|
|
|
– Альфред, это Тодд. Как дела у Роя?.. Не стоит благодарности. Счастлив был ему помочь выпутаться из того дельца. Кстати, нужно потолковать насчет твоего кандидата, Джерри. По‑моему, он просто крайне правый. Если поддержать его, мы потеряем Север. Послушай лучше меня…
– Кеннет? Тодд. Хотел сказать только, как рад, что тебе удалась та сделка с недвижимостью. И кстати, думаю, неплохо бы помозговать, что делать со Слейтером. Он слабак. Мы не можем позволить себе выдвигать заведомого неудачника…
И так продолжалось до тех пор, пока все конкуренты не сошли с круга и единственно возможным кандидатом не был признан губернатор Оливер Рассел.
Процедура выдвижения в кандидаты на пост президента прошла без особых трудностей. При первом тайном голосовании Рассел получил семьсот голосов – больше двухсот от шести северо‑восточных промышленных штатов, сто пятьдесят от шести штатов Новой Англии, сорок от южных, сто восемьдесят от двух сельскохозяйственных штатов. Остальное от трех штатов на тихоокеанском побережье.
Питер Тейгер трудился днем и ночью, смазывая колеса рекламного поезда. Когда были подсчитаны окончательные результаты, Оливер оказался победителем. И в тщательно созданной атмосфере всеобщей истерии он при бурном одобрении собравшихся был назначен кандидатом на пост президента. Следующим этапом были предварительные выборы вице‑президента. Тут споров не возникало – депутаты съезда хорошо знали Мелвина Уикса, видного калифорнийского политика, известного конгрессмена и богатого предпринимателя.
– Они прекрасно дополняют друг друга, – утверждал Тейгер. – Теперь начнется настоящая работа. Наша цель – добиться магической цифры 270[9].
– Людям необходим молодой энергичный лидер, – твердил он Оливеру. – Симпатичный, обаятельный, обладающий чувством юмора и широкими взглядами. Они хотят, чтобы их постоянно осыпали похвалами, сочувствовали нуждам и трудностям, и в этом случае всему готовы поверить… Не старайтесь показать, как вы умны и проницательны. Никогда не оскорбляйте оппонента, не переходите на личности. И не смотрите на репортеров сверху вниз. Обращайтесь с ними по‑дружески, и они все для вас сделают. Пусть все видят, что вы не мелочны, не мстительны. Помните – вы государственный деятель.
Кампания набирала силу. Самолет сенатора Дэвиса мгновенно переносил Оливера из Техаса в Калифорнию, Мичиган и Массачусетс. Время рассчитывалось до минуты. Иногда Оливеру приходилось за день побывать не менее чем в десяти городах и всюду произносить речи. Мелькали лица, вывески, аэропорты, отели, сливаясь в одну бесконечно пеструю выматывающую рутину. Но где бы ни появлялся Оливер, процессию сопровождали патрульные машины, толпы восторженных почитателей и радостные крики.
Джан почти все время ездила с мужем, и тому приходилось признать, что она была в этой игре не последним козырем. Репортеры обожали эту привлекательную стройную женщину с безупречными манерами.
Время от времени Оливер читал о последних приобретениях Лесли Стюарт. Газета в Мадриде. Телестудия в Мексике. Радиостанция в Канзасе. Он искренне радовался успехам бывшей невесты. Хорошо, что она многого добилась в жизни – это словно снимало с Оливера часть вины за то, что он сделал с ней.
Где бы ни появлялся Оливер, репортеры сразу бросались к нему – снимали, брали интервью, цитировали. Сенатор платил огромные деньги представителям прессы со всех концов света, работавшим исключительно на избирательную кампанию. Результаты последнего опроса показывали, что Рассел прочно занимает первое место. Но неожиданно его соперник, вице‑президент Кэннон, начал с непостижимой быстротой набирать очки.
– Так он, пожалуй, может и выиграть, – встревожился Питер. – Нужно каким‑то образом остановить его.
Было решено устроить два раунда теледебатов между Кэнноном и Оливером.
– Кэннон собирается говорить об экономике, – сообщил Тейгер, – и при этом прекрасно подготовлен. Нужно обхитрить его. Вот что я придумал…
Так оно и случилось. В ночь первых дебатов вице‑президент долго разглагольствовал об экономике:
– Америка никогда еще не переживала такого экономического подъема. Бизнес процветает…
Остальные десять минут он доказывал свою правоту фактами и цифрами.
Настала очередь Оливера Рассела.
– Все это весьма впечатляюще, – заметил он, – и не сомневаюсь, все американцы искренне радуются, что огромные корпорации получают гигантские прибыли. Но мой уважаемый оппонент забывает упомянуть при этом, что во многом подобные доходы обеспечиваются за счет так называемого сокращения. Говоря обычным языком, это означает, что рабочие выбрасываются на улицу, а их места занимают усовершенствованные машины. Боюсь, статистика редко учитывает человеческий фактор. Я не разделяю ваше мнение о том, что финансовые успехи больших компаний важнее интересов простых людей…
Он продолжал распространяться о бедах и проблемах честных тружеников, выставляя Кэннона в самом невыгодном свете. К окончанию его речи вице‑президент в глазах избирателей уже казался не кем иным, как бессердечным политиканом, равнодушным к судьбе американского народа.
Наутро после дебатов ситуация резко изменилась. Теперь Оливер Рассел всего на три пункта отставал от вице‑президента. Но впереди предстоял еще один раунд. Артур Кэннон, поняв, что противника не так легко одолеть, усвоил полученный урок и решил не повторять собственных ошибок. В полной уверенности, что на этот раз его не удастся так легко свалить, вице‑президент встал перед микрофоном и начал речь:
– Мы живем в стране равных возможностей. И гордимся свободой, дарованной нам конституцией, но одной свободы недостаточно. Каждый американец должен иметь право работать и получать за свой труд достойную плату…
Он посчитал, что опередил Оливера и перехватил инициативу, первым заговорив о благе американского народа. Но Питер Тейгер сумел предвидеть и это. Дождавшись окончания речи Кэннона, к микрофону шагнул Оливер.
– Все это очень трогательно. Все мы потрясены только что услышанным, особенно горестями безработных и бездомных. Тех, кого вы так метко назвали «забытыми людьми». Однако меня несколько беспокоит другое – говоря все это, вы, кажется, упустили из виду самое главное – каким именно образом вы собираетесь осуществить все свои великолепные прожекты.
И в противовес страстной эмоциональной речи Кэннона Оливер изложил конкретные факты и планы экономического подъема, снова оставив оппонента на бобах.
Вечером Оливер, Джан и Дэвис ужинали в особняке сенатора в Джорджтауне.
– Мне только что принесли результаты последнего опроса, – улыбаясь, объявил Тодд. – Джан, думаю, тебе пора поговорить с дизайнерами и декораторами насчет новой обстановки для Белого дома.
Лицо Джан просияло.
– Ты в самом деле считаешь, что мы победим, папа?
– За всю жизнь, дорогая, я не раз ошибался, но не там, где речь идет о политике. Это у меня в крови. В ноябре Америка получит нового президента – того, кто сидит сейчас рядом с тобой.
Глава 10
– Пристегните ремни, пожалуйста.
«Началось!» – вне себя от волнения, думала Дейна, украдкой поглядывая на Бенна Албертсона и Уолли Ньюмена. Бенн Албертсон, режиссер Дейны, подвижный бородач лет сорока, считался одним из лучших профессионалов на телевидении. Уолли Ньюмен был намного старше. Талантливый оператор и хороший товарищ, он, как и Дейна, не мог дождаться, когда они наконец начнут работать.
Дейна с восторгом представляла будущие приключения. Самолет приземлится в Париже. Следующая остановка – Загреб, а потом Сараево.
Перед отъездом из Вашингтона Дейну подробно проинструктировала Шелли Макгайр, заведующая отделом зарубежной корреспонденции.
– В Сараево вам понадобится передвижная телестанция, чтобы передавать репортажи на спутник. Своей у нас нет, так что придется арендовать ее на месте и еще купить время у югославской компании, которой принадлежит спутник. Если все пойдет хорошо, мы приобретем собственную станцию. Будете работать в двух направлениях. Некоторые сообщения пойдут в прямом эфире, но большинство сюжетов будет сниматься. Советуйтесь с Бенном, как поступить в том или ином случае. Отснятый материал озвучите в местной студии. Я дала вам лучших режиссера и оператора во всей компании. Думаю, у вас не будет проблем.
Позже Дейна не раз вспоминала это оптимистическое напутствие.
За день до отъезда Дейны позвонил Мэтт Бейкер.
– Зайдите ко мне, – буркнул он и, не дожидаясь ответа, повесил трубку.
Дейна с тяжелым предчувствием поплелась к двери. Наверное, он передумал и не хочет ее отпускать. Как он может? Ничего, она так просто не сдастся! Решительно распахнув двери, она промаршировала к столу Мэтта.
– Я знаю, что вы хотите сказать, – начала она, – но ничего не выйдет! Я все равно поеду! С самого детства мечтала об этом! Неужели считаете меня ни на что не способной? Нужно же дать мне хотя бы шанс попытаться!
Наконец ее запал иссяк, и Дейна немного успокоилась.
– Ну ладно, – пробормотала она. – Что вы хотели сказать?
– Bon voyage, – улыбнувшись, ответил Мэтт.
– Ч‑что? – охнула Дейна.
– Bon voyage. Это означает «доброго пути».
– Я знаю, что это означает. Я… вы посылали за мной не затем, чтобы…
– Я просил вас прийти, потому что успел поговорить с несколькими зарубежными корреспондентами. Они просили передать несколько советов.
Этот вечно мрачный, угрюмый медведь, должно быть, потратил немало времени и труда, чтобы связаться с зарубежными корреспондентами, и все ради того, чтобы помочь неопытной девчонке!
– Н‑не знаю, как и…
– Раз не знаете, лучше не надо, – проворчал он. – Вы отправляетесь на войну. Настоящую войну. Там стреляют. И нет никаких гарантий, что вы останетесь в живых. Потому что пуля не разбирает, куда летит. Но когда вокруг идет бой, вас охватывает невероятное возбуждение, заставляющее забыть об осторожности. Помните это и старайтесь держать себя в руках. Не лезьте на рожон. Ни при каких обстоятельствах не ходите по улицам одна. Ни один, даже самый сенсационный репортаж не стоит вашей жизни. Далее…
Лекция продолжалась еще с час. Наконец Мэтт вздохнул.
– Вот, кажется, и все. Берегите себя. Знайте, если что‑нибудь случится, я буду чертовски зол.
Дейна наклонилась и поцеловала его в щеку.
– Не смейте больше никогда этого делать! – огрызнулся он и встал. – Дейна, там опасно. Очень. И если, оказавшись в тупике, вы передумаете и захотите вернуться, дайте мне знать, и я все улажу.
– Ни за что не передумаю, – уверенно пообещала Дейна.
И, как выяснилось позже, ошиблась.
До Парижа они долетели благополучно, приземлились в аэропорту Шарля де Голля, и дружное трио направилось в аэровокзал, к стойкам хорватских авиалиний. Предстояло ждать три часа. Однако к десяти вечера им удалось добраться до сараевского аэропорта Бутмир. Пассажиров немедленно отвели в отдельное здание, где охранники в мундирах тщательно проверили документы и разрешили идти. Дейна уже направилась к выходу, но дорогу заступил уродливый коротышка в гражданской одежде.
– Паспорт.
– Я только что показала…
– Я полковник Гордан Дивьяк. Ваш паспорт.
Дейна вручила ему паспорт вместе с репортерским удостоверением. Полковник небрежно пролистал его.
– Журналистка? – резко бросил он. – На чьей вы стороне?
– Ни на чьей, – спокойно пожала плечами Дейна.
– Значит, будьте поосторожнее с тем, что вздумаете передавать, – предупредил полковник. – Нам здесь шпионы ни к чему.
Словом, добро пожаловать в Сараево. Гостеприимный народ, ничего не скажешь.
«Лендровер» с пуленепробиваемыми стеклами ждал их на улице. Водитель, смуглый коренастый парень лет двадцати, почтительно открыл дверцу.
– Я Йован Толи. Рад приветствовать вас в Сараево.
Йован вел машину так, словно за ними гнались, лихо огибал углы и летел на полной скорости.
– Простите, – нервно поинтересовалась Дейна, – у нас есть какие‑то причины спешить?
– Да, если хотите остаться в живых.
– Но…
Где‑то вдали слышались раскаты грома, с каждой минутой становившиеся громче. И внезапно Дейна поняла, что это не гром. В темноте она едва успевала различать силуэты полуразрушенных домов с обвалившимися фасадами и без крыш, разбитые магазинные витрины. Впереди высилось здание отеля «Холидей инн», в котором им предстояло жить. Стены изрыты пулевыми отметинами, посреди дороги зияет глубокая воронка. Йован ловко обогнул ее и промчался мимо гостиницы.
– Погодите! Куда вы? – вскрикнула Дейна. – Это наш отель!
– Парадный вход слишком опасен, – пояснил Йован, завернул за угол и, не сбавляя скорости, ворвался в переулок. – Все пользуются черным.
У Дейны внезапно пересохло во рту.
– Вот как?
В вестибюле было полно людей. Сигаретный дым висел синими клубами, кругом говорили сразу на десятках языков. К Дейне подошел симпатичный молодой француз:
– Мы вас ожидали. Вы ведь Дейна Эванс?
– Да.
– Жан‑Поль Юбер. «Метрополь телевизьон», канал М‑6.
– Очень приятно. А это Бенн Албертсон и Уолли Ньюмен.
Мужчины обменялись рукопожатиями.
– Добро пожаловать в то, что осталось от быстро исчезающего города.
Вскоре новичков окружили собратья по профессии:
– Стефан Мюллер, «Кейбл нетуорк».
– Родерик Манн, Би‑би‑си, второй канал.
– Марко Бенелли, «Италия‑1».
– Акихиро Ишихара, «ТВ‑Токио».
– Хуан Сантос, «Гвадалахара», канал‑6.
– Чун Кван, шанхайское телевидение.
Казалось, здесь собрались репортеры со всего света. Она уже потеряла счет лицам и именам. Последним представился русский – настоящий великан со сверкающим золотым передним зубом:
– Николай Петров, ОРТ.
– Сколько здесь репортеров? – шепотом осведомилась Дейна у Жан‑Поля.
– Больше двухсот пятидесяти человек. На такой войне нам еще не приходилось бывать. Это ваша первая? – Он говорил так небрежно, словно речь шла о теннисном матче.
– Первая.
– Если нужна будет помощь, только позовите.
– Спасибо, – кивнула Дейна и нерешительно пробормотала: – Скажите, кто такой полковник Гордан Дивьяк?
– С ним лучше не связываться. Мы все считаем его чем‑то вроде главы сербского гестапо, но в точности никто ничего не знает. Самое лучшее – держаться от него подальше.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 127; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!