УЖЕ ВТОРОМУ ЛОББИСТУ ПРЕДЪЯВЛЕНО ОБВИНЕНИЕ ВО ВЗЯТКАХ МИНИСТРУ ОБОРОНЫ
– Почему не мы раскопали эту историю?
– Потому что официального подтверждения еще не было. Я проверял. Это всего лишь…
– Мне не нравится быть на втором плане.
Мэтт только вздохнул и поудобнее устроился в кресле. Жди бури.
– Мы либо номер один, либо ноль, – объявила Лесли собравшимся. – А если превращаемся в ноль, вряд ли кто‑нибудь сохранит свою должность. Арни, – обратилась она к редактору воскресного приложения, – когда люди просыпаются в выходной, они должны первым делом тянуться к вашему журналу. Мы ведь не хотим, чтобы он действовал как снотворное и снова укладывал их в постель. Я чуть не умерла со скуки, читая последний выпуск.
«Будь ты мужчиной, я…» – подумал Арни, но вслух лишь покорно пробормотал:
– Простите, этого больше не повторится.
Лесли, не дослушав, набросилась на Джеффа Коннорса, главу спортивного отдела, привлекательного, атлетически сложенного блондина лет тридцати пяти, с серыми глазами, светившимися умом и добродушным юмором. Он держался уверенно, с видом человека, сознававшего, что профессионально и точно выполняет свое дело. Сплетничали, что Лесли заигрывала с ним, но Джефф дал ей от ворот поворот.
– Вы написали, что Филдинга перекупили «Пираты»?
– Мне сказали…
– Значит, соврали! И теперь оказалось, что «Трибюн» напечатала «утку», не имеющую под собой ни малейших оснований!
– Но я получил сведения от его менеджера, – невозмутимо возразил Джефф. – Он заявил, что…
|
|
|
– Прошу в следующий раз проверять все как следует и не единожды!
Обернувшись, Лесли показала на пожелтевшую газетную статью, висевшую в рамке на стене, – передовицу «Чикаго трибюн» за третье ноября 1948 года. Огромные буквы заголовка бросались в глаза с противоположного конца комнаты:
ДЬЮИ НАНЕС ПОРАЖЕНИЕ ТРУМЭНУ!
– Для газеты нет ничего ужаснее, чем искажение фактов! В нашем бизнесе такого просто нельзя позволить себе – слишком дорого обходится. Прошу на будущее хорошенько это запомнить. У меня пока все. Ожидаю, что каждый примет сказанное к сведению.
Мужчины потянулись к выходу, но Лесли попросила Мэтта остаться. Тот вздохнул и снова устроился в кресле.
– Я, кажется, была слишком резка? – нерешительно спросила Лесли.
– Вы добились всего, чего хотели. Они готовы повеситься.
– Мы собрались здесь не для того, чтобы сюсюкать, обниматься и клясться в дружбе, а для того, чтобы выпускать газету. – Она снова взглянула на старую страницу в рамке. – Можете представить, что чувствовал издатель после выхода этого номера, когда выяснилось, что президентом все‑таки стал Трумэн? Мне не хотелось бы быть на его месте, Мэтт. Никогда.
|
|
|
– Кстати, об искажении фактов, – заметил Бейкер. – Эта история о Расселе больше подходит для дешевых бульварных листков! Почему вы продолжаете цепляться к нему? Оставили бы его в покое! Дайте Расселу шанс показать себя.
– Я уже давала ему шанс, – загадочно бросила Лесли и, вскочив, принялась нервно вышагивать по комнате. – Кстати, до меня дошли слухи, что президент собирается наложить вето на новый законопроект о средствах массовой информации. Это означает, что придется отказаться от покупки студий в Сан‑Диего и Омахе.
– Но что тут поделать?
– Не сомневайтесь, я сумею своего добиться. Я хочу скинуть его, Мэтт. Мы поможем попасть в Белый дом кому‑нибудь другому, человеку, который знает, что делает.
Мэтт понял, что заступаться за президента не имеет смысла. Лесли уже все решила. Она просто зациклилась на уничтожении Оливера Рассела, и теперь ее не урезонить.
– Рассел недостоин этого поста, и я готова пойти на все, чтобы он потерпел поражение на следующих выборах.
* * *
Филип Коул, глава корреспондентского отдела, ворвался в кабинет Мэтта как раз в тот момент, когда главный редактор уже собрался уходить.
– Мэтт, у нас беда! – встревоженно воскликнул он.
|
|
|
– Такая, что не может подождать до завтра? Я опаздываю на…
– Это насчет Дейны Эванс!
– А что с ней?! – резко спросил Мэтт.
– Она арестована.
– Арестована? – ошеломленно повторил Мэтт. – За что?
– Шпионаж. Хотите, чтобы я…
– Нет! Я сам этим займусь.
Мэтт поспешил к столу и набрал номер госдепартамента.
Глава 15
С нее сорвали одежду и поволокли из камеры в холодный темный двор. Она бешено сопротивлялась, но ничего не могла поделать с двумя мужчинами, державшими ее. Во дворе уже ждали шестеро солдат с автоматами наготове. По команде полковника Дивьяка кричавшую девушку привязали к деревянному столбу, вбитому в землю.
– Вы не смеете! Я не шпионка! – завопила она, но голос потонул в грохоте взрывов.
Полковник отступил и кивнул расстрельной команде:
– Внимание! Цельтесь! Ого…
– Да прекрати же орать!
Кто‑то грубо тряс ее за плечи. Дейна открыла глаза, чувствуя, как бешено колотится сердце. Она лежала на нарах в маленькой грязной камере. Над ней нагнулся Дивьяк.
Дейна поспешно села, пытаясь прийти в себя.
– Что… что вы здесь делаете?
– Если бы в этой стране существовало правосудие, – холодно бросил тот, – вас бы расстреляли. К сожалению, у меня другой приказ. Вы свободны.
|
|
|
Дейна задохнулась от радости.
– Вас вышлют из страны первым же самолетом, – объявил полковник и, глядя Дейне в глаза, добавил: – И не вздумайте возвращаться!
Для освобождения Дейны потребовалось все влияние госдепартамента и президента. Услышав о случившемся, Тейгер немедленно отправился к Оливеру.
– Мне только что звонили из государственного департамента. Дейну Эванс арестовали по обвинению в шпионаже. Ей грозит смертная казнь.
– Господи Иисусе! Какой ужас! Мы не имеем права допустить это!
– Верно. Я прошу разрешения действовать от вашего имени.
– Разумеется. Сделайте все возможное.
– Я немедленно еду в госдепартамент. Если добьемся успеха, может быть, «Трибюн» от нас отвяжется.
– Я бы не рассчитывал на это, – покачал головой Оливер. – Но не важно, главное – вытащить ее оттуда, и поскорее.
После бесконечных телефонных переговоров и звонков от самого президента, госсекретаря и Генерального секретаря ООН Дивьяк неохотно согласился отпустить Дейну. Тейгер поспешил сообщить новость Оливеру.
– Она освобождена. И летит домой.
– Слава Богу!
Питер тоже обрадовался. Хорошо, что удалось вырвать девушку из лап негодяев.
Он понятия не имел, что этот благородный поступок будет стоить ему жизни.
Мэтт Бейкер и десятка два репортеров встречали Дейну в международном аэропорту Даллеса. Девушка ошеломленно уставилась на толпу:
– Что здесь…
– Сюда, Дейна! Улыбнись!
– Как с тобой обращались? Пытали?
– Что ты почувствовала, ступив на родную землю?
– Не шевелись! Снимаю!
– Собираешься вернуться в Сараево?
Все говорили громко и разом. Дейна ошарашенно оглядывалась. Но тут подоспевший Бейкер усадил ее в лимузин, и машина тронулась.
– Что… что происходит? – пробормотала Дейна.
– Ничего особенного. Просто тебя считают героиней, девочка.
– Мне это ни к чему, Мэтт, – покачала головой Дейна и, прикрыв глаза, вздохнула: – Спасибо, что выручили.
– Благодари не меня, а президента и Питера Тейгера. Они нажали на все кнопки. И конечно, вряд ли что‑то вышло бы без Лесли Стюарт.
Когда Мэтт сообщил издательнице о случившемся, та просто взбесилась:
– Ублюдки паршивые! Сделайте все возможное, Мэтт, пустите в ход наши связи, но вызволите Эванс.
Дейна выглянула из окошка лимузина. Как странно видеть людей, спокойно идущих по своим делам, играющих на газонах детей. Не слышать взрывов, пулеметной пальбы, четкого перестука автоматов. Невероятно! Совершенно другой мир!
– Наш начальник отдела недвижимости нашел для тебя квартиру. Мы едем туда. Я хочу, чтобы ты отдохнула… взяла отпуск… на какой угодно срок. А когда придешь в норму, принимайся за работу, – сообщил Мэтт и, вглядевшись в лицо девушки, добавил: – Кстати, как ты себя чувствуешь? Может, лучше показаться врачу? Я договорюсь…
– Нет, все в порядке. Собкор нашего парижского бюро уже возил меня на осмотр.
Автомобиль остановился перед домом на Калверт‑стрит. Ккартира оказалась небольшой, но уютной и хорошо обставленной – с одной спальней, гостиной, кухонькой, ванной и крошечным кабинетом.
– Подойдет?
– Идеально. Спасибо, Мэтт.
– Я просил набить холодильник едой. Отдохни и пройдись по магазинам – тебе совсем нечего надеть. За счет газеты, конечно.
– Ах, Мэтт, я так благодарна вам. За все.
– Отчет представишь позже. О времени договоримся.
Она стояла на мосту, прислушиваясь к орудийной канонаде и глядя в воду на вздутые трупы, проплывавшие вниз по течению…
Дейна с криком проснулась. Лицо ее было залито слезами. Ведь это было, было наяву, и она собственными глазами не раз видела сцены куда страшнее! Даже сейчас, в эту минуту, в кровавой бойне гибнут женщины и дети, старики и молодые, гибнут бессмысленно и жестоко. И недаром профессор Стака уверял, что понять причины войны в Боснии и Герцеговине невозможно. Но ужаснее всего, что остальным странам нет никакого дела до происходящего в Югославии!
Дейна боялась снова уснуть и попасть в сети кошмаров, терзавших ее мозг. Поднявшись, девушка подошла к окну и выглянула на улицу. Как тихо! Как неестественно тихо! И все дома целы… на тротуарах ни одной рытвины. Где теперь Кемаль и что с ним стало? Увидит ли она его когда‑нибудь? Вряд ли, мальчик скорее всего уже забыл о ее существовании.
Утром Дейна отправилась за покупками. Повсюду при ее появлении люди начинали оглядываться. Некоторые пытались взять у нее автограф.
– Это Дейна Эванс, – шептались за спиной. Продавцы обращались к ней по имени. Кажется, Мэтт прав – она действительно стала знаменитостью. Но как же это противно!
Дейна забыла позавтракать и не пошла обедать. Ей хотелось есть, но от напряжения девушка не могла проглотить ни кусочка. Ей все время казалось, что сейчас произойдет несчастье. Шагая по улицам, она старалась не встречаться глазами с прохожими, подозревая в каждом снайпера. И все время прислушивалась, не раздастся ли поблизости выстрел.
Больше так продолжаться не может! Иначе она просто спятит.
Наконец Дейна решила поговорить с Бейкером.
– Что ты здесь делаешь? У тебя отпуск, и будь добра, отправляйся домой. Или съезди куда‑нибудь, отдохни.
– Мне нужно поскорее начать работать, Мэтт.
Мэтт смотрел на нее и вспоминал девчонку, пробравшуюся в его кабинет несколько лет назад. Она и тогда говорила о работе. И уверяла, что лучшего репортера им не найти. Твердила, что готова начать прямо сейчас.
Она выполнила все, что обещала. Более чем. Будь у него дочь… как бы Мэтт хотел, чтобы она походила на Дейну!
– Босс желает видеть тебя, – сообщил он девушке. Они вместе направились к кабинету Лесли Стюарт.
Женщины оценивающе оглядывали друг друга. После взаимных приветствий Мэтт и Дейна устроились в креслах напротив стола.
– Я хотела поблагодарить вас за то, что вытащили меня оттуда.
– Должно быть, вам нелегко пришлось. Искренне сочувствую. Мэтт, куда вы собирались направить Дейну?
– Корреспондент при Белом доме получает новое назначение. Хочешь занять его место?
Эта должность считалась на телевидении одной из самых престижных. Дейна мгновенно просияла:
– Конечно.
– Значит, договорились, – кивнула Лесли.
Дейна поднялась:
– Ну что же… большое спасибо.
– Желаю удачи.
Выйдя в коридор, Мэтт широко улыбнулся:
– Пойдем, представим тебя.
Он сам проводил ее в телестудию, где уже собрались все сотрудники. Дейна едва ли не полчаса пробиралась сквозь толпу, отвечая на приветствия и рукопожатия.
– Знакомьтесь, это новый корреспондент при Белом доме, – объявил Мэтт Филипу Коулу.
– Прекрасно. Сейчас покажу ваш кабинет.
– Ты уже обедала? – осведомился Бейкер.
– Нет, я…
– Пойдем, перекусим немного.
Светлая просторная столовая располагалась на пятом этаже. Мэтт подвел Дейну к столику в углу.
– Мисс Стюарт, кажется, очень приятная женщина, – заметила Дейна.
Мэтт хотел объяснить что‑то, но вовремя передумал.
– Да. Что закажешь?
– Я не голодна.
– Но ты ведь не обедала?
– Нет.
– Ну хотя бы завтракала?
– Не успела.
– Дейна, когда ты в последний раз ела?
– Не помню. Да какая разница?
– Не хватало еще, чтобы наш новый собкор уморила себя голодом!
– Что угодно, мистер Бейкер? – спросил подошедший официант.
– Что‑нибудь полегче. Принесите мисс Эванс сандвич с беконом, салатом и помидорами. Что на десерт, Дейна? Пирожное или мороженое?
– Ниче…
– Пирожок с вишнями. А мне сандвич с ростбифом.
– Сейчас, сэр.
Дейна рассеянно огляделась.
– Все здесь кажется таким нереальным. А там сплошной мрак. Беззаконие и ужас. Ну почему, почему, Мэтт, никому нет до этого дела?
– Ошибаешься. Конечно же, есть. Но не мы правим миром, и от нас мало что зависит. Согласись, мы стараемся как можем.
– Этого недостаточно, – упрямо мотнула головой девушка.
– Дейна…
Мэтт осекся. Разве он способен ее утешить? Она далеко отсюда, прислушивается к грохоту неслышных ему взрывов, видит страшные картины, которые никому из здесь сидящих во сне не снились…
Оба молча дожидались официанта.
– Ну вот и наш обед!
– Мэтт, я не очень голод…
– Ешь, и немедленно! – скомандовал Мэтт.
К столу подошел Джефф Коннорс.
– Привет, босс.
– Здравствуй, Джефф. Дейна, это Джефф Коннорс. Глава спортивного отдела.
Дейна кивнула.
– Я ваш преданный почитатель, мисс Эванс. Очень рад, что вам удалось благополучно выбраться.
Дейна снова кивнула.
– Составишь нам компанию, Джефф? – спросил Мэтт.
– С удовольствием. Знаете, я старался ни за что не пропускать ваши репортажи, – сообщил Джефф, усаживаясь. – Просто блеск! Вы молодец, мисс Эванс.
– Спасибо, – промямлила Дейна.
– Джефф сам знаменитый спортсмен. Его портрет висит в Зале Славы американского бейсбола.
Очередной, едва заметный кивок.
– Если вы свободны в пятницу, – начал Джефф, – приглашаю на матч. «Орлы» играют с «Янки» в Балтиморе. Это…
И тут Дейна впервые за все время подняла глаза.
– Ах, как волнительно! Насколько я понимаю, игра состоит в том, чтобы ударить по мячу, а затем обежать поле, пока соперники пытаются броситься под ноги?
– Ну… – настороженно протянул Джефф.
Дейна вскочила, едва не опрокинув стул.
– Я видела, как люди бегут по полям… – дрожащим голосом продолжала она, – спасаясь от пулеметного огня! Поверьте, это не игра и не какой‑то дурацкий бейсбол!
Она почти кричала и, казалось, вот‑вот забьется в истерике. Обедающие недоуменно оборачивались.
– Да идите вы ко всем чертям! – всхлипнула Дейна и выбежала из комнаты.
– Мне ужасно жаль. Я не думал… – пробормотал Джефф.
– Ты тут ни при чем. Она еще не пришла в себя. И одному Богу известно, что ей пришлось пережить. Понимаешь, ведь она совсем еще девчонка, а уже такого навидалась…
Дейна ворвалась в свой кабинет, хлопнув дверью, кое‑как добрела до стола, повалилась в кресло и сжала ладонями виски.
Боже, да что это она вытворяет? Строит из себя избалованную барышню! Настоящая идиотка. Теперь ее уволят, и по заслугам! С чего она набросилась на этого человека? Он ничего такого не сделал, наоборот, пытался ее отвлечь. Она здесь чужая. И везде останется чужой.
Дейна положила голову на руки и разрыдалась.
Но не прошло и нескольких минут, как дверь открылась. На пороге стоял Джефф Коннорс с подносом, на котором лежали сандвич с беконом, салатом и помидорами и пирожок с вишней.
– Вы забыли свой обед, – мягко заметил он.
Дейна, сгорая от стыда, поспешно вытерла слезы.
– Я… Извините. Простите, пожалуйста. У меня не было никакого права…
– Ошибаетесь, – тихо ответил Джефф. – Так или иначе, кому нужен очередной занудный бейсбольный матч? Кстати, не позволите немного побыть с вами?
– Я не голодна, спасибо.
– Вы ставите меня в невыносимое положение, мисс Эванс, – вздохнул Джефф. – Мэтт велел заставить вас поесть. Не хотите же вы, чтобы меня выставили?
Дейна выдавила улыбку:
– Ни за что.
Она покорно взяла сандвич и откусила крохотный кусочек.
– Еще.
Девушка, сама не понимая почему, послушалась.
– Еще.
– Вы в самом деле заставите меня проглотить все это?
– Угадали.
Дейна принялась старательно жевать.
– Вот так‑то лучше. Кстати, если вы все‑таки свободны в пятницу вечером, может, съездим на стадион?
– Так и быть, – вздохнула Дейна.
* * *
Едва Дейна подошла ко входу в Белый дом, охранник сообщил:
– Мистер Тейгер хотел бы поговорить с вами. Сейчас вас проводят в его кабинет.
Несколько минут спустя она уже стояла в кабинете Питера.
– Мистер Тейгер…
– Не ждал, что вы появитесь так скоро, мисс Эванс. Неужели компания не предоставила вам отпуск?
– Я не захотела. Мне… мне тяжело без работы.
– Садитесь, пожалуйста. Хотите что‑нибудь? Кофе?
– Нет, спасибо, я только что пообедала.
Девушка невольно улыбнулась, вспомнив, как старательно кормил ее Джефф.
– Мистер Тейгер, я очень благодарна вам и президенту Расселу за то, что спасли меня. – И, нерешительно помявшись, пробормотала: – Знаю, что «Трибюн» не слишком жалует президента, но…
Питер властно поднял руку:
– Подобные вещи вне политики. Президент не допустит, чтобы такое сходило им с рук! Вы знаете историю Елены Троянской?
– Естественно.
– Ну так вот, случись что, и мы были готовы начать войну из‑за вас, – улыбнулся Питер. – И естественно, не позволили бы, чтобы с вами что‑то случилось.
– Я… даже не знаю, что сказать.
– Поверьте, и президент, и я очень рады, что вас назначили сюда.
– Спасибо.
– К несчастью, – немного помедлив, признался Питер, – «Трибюн» действительно сделала президента мишенью несправедливых нападок, и тут уже ничего не поделаешь. Но несмотря на это, если я или мистер Рассел сумеем помочь чем‑то… поверьте, мы оба питаем к вам глубочайшее уважение.
– Я очень это ценю.
Дверь открылась, и на пороге появился Оливер. Дейна и Питер встали.
– Садитесь, – отмахнулся Оливер. – Добро пожаловать домой, мисс Эванс.
– Спасибо, мистер президент. Не могу выразить, как благодарна вам.
– Если не в силах спасти чью‑то жизнь, – улыбнулся Оливер, – тогда какой смысл вообще быть президентом? Говоря откровенно, мисс Эванс, мы все здесь не слишком большие поклонники вашей газеты. Но самые искренние ваши почитатели.
– Боюсь, я недостойна такой чести.
– Питер хочет показать вам Белый дом. Если возникнут какие‑то проблемы, не стесняйтесь обратиться к нам.
– Вы очень добры.
– Если не возражаете, я хочу познакомить вас с мистером Вернером, государственным секретарем. Мы хотим услышать из первых рук о положении в Герцеговине.
– Рада быть хоть в чем‑то полезной.
Люди, собравшиеся в конференц‑зале государственного секретаря, внимательно слушали Дейну.
– Почти весь город разрушен. Не осталось ни одного целого здания… Электричество отключено, а люди, у которых еще уцелели машины, вынимают из них аккумуляторы, чтобы подключить к ним телевизоры и узнать о положении дел на фронте… На улицах настоящие баррикады из камней, разбитых автомобилей, телег и велосипедов. Никаких автобусов… Людям приходится передвигаться по городу пешком. Когда начинается дождь, жители спешат начерпать воды из сточных канав…
Никто не думает уважать международные законы, не говоря уже о неприкосновенности сотрудников Красного Креста или журналистов. С начала войны погибло больше сорока корреспондентов, и нет числа раненым. Не знаю, удастся ли очередной мятеж против Слободана Милошевича, но, очевидно, режим потерпит крах, хотя бы из‑за народного восстания…
Встреча продолжалась почти два часа и стала для Дейны одновременно пыткой и очищением души. Описывая происходящее, она словно бы переживала заново все, чему стала свидетелем. До сих пор девушка не сознавала, как необходимо ей было выговориться. Под конец она совершенно обессилела.
– Джентльмены, поблагодарим мисс Эванс! – воскликнул министр. – Беседа была весьма содержательной. Рад, что вы благополучно вернулись, мисс Эванс.
– Спасибо, мистер Вернер.
Вечером в пятницу Дейна сидела рядом с Джеффом Коннорсом в ложе прессы на стадионе Кемден‑Ярдз. Впервые после возвращения она почувствовала, что может думать о чем‑то еще, кроме войны.
– …начало шестой подачи, – объявил комментатор. – Вбрасывает Нельсон. Палмейро приближается к основной базе. Счет: два – один. Нельсон выбивает мяч в середину поля, и Палмейро бежит туда. Какой удар! Кажется, у «Янки» не осталось никаких шансов! Все кончено! Можно почти с уверенностью предсказать победу «Орлов»…
Перед последней подачей Джефф встал и весело посмотрел на Дейну:
– Ну как, нравится?
– Очень.
После матча они отправились ужинать в бистро «Двести пятнадцать».
– Хочу еще раз извиниться за свою непростительную выходку, – сказала Дейна. – Просто я так много времени провела в стране, где… – она осеклась, не зная, как лучше объяснить, – …где каждый борется за выживание. Все зависит от глупой случайности. Гибнут люди, поймите же! И если кто‑нибудь не остановит войну, этим самым людям не на что надеяться.
– Дейна, не вы ответственны за то, что происходит там, – мягко заметил Джефф. – Опасно зацикливаться на перенесенных или увиденных ужасах. После такого всегда приходится начинать заново. Всегда.
– Знаю. Просто… это не слишком легко.
– Разумеется. И если не возражаете, я хотел бы быть рядом. Вы позволите?
Дейна долго смотрела на него, прежде чем выдохнуть:
– Пожалуйста.
Назавтра Джефф снова пригласил ее пообедать.
– Заедете за мной? – спросил он и назвал адрес.
Дейна согласилась, гадая, что делает Джефф в гетто, пользующемся дурной славой, где даже днем не рекомендовалось появляться без крайней нужды.
Все оказалось очень просто. Джефф был окружен игроками в бейсбол, от девяти до тринадцати лет, одетыми в самые причудливые подобия спортивной формы. Дейна остановила машину у обочины и с любопытством пригляделась.
– И помните, – наставлял Джефф, – главное – не торопиться. Когда подающий вбрасывает мяч, представьте, что он летит очень‑очень медленно и у вас куча времени, чтобы его поймать. Будьте заранее уверены, что ваша бита соприкоснется с мячом. Старайтесь развивать в себе шестое чувство…
Подняв глаза, он заметил Дейну и помахал рукой.
– Ладно, парни, на сегодня все.
– Это твоя девушка, Джефф? – спросил кто‑то.
– Сам не знаю. Может, мне повезет и так оно и будет. Ну ладно, пока! – улыбнулся Джефф и зашагал к машине.
– Вот это команда!
– Хорошие ребятишки. Я тренирую их раз в неделю.
– Здорово, – улыбнулась Дейна, почему‑то вспомнив о Кемале. Где он сейчас? И что делает?
Шло время, и Дейна все больше привязывалась к Джеффу. Он стал ей настоящим другом, немногословным, спокойным и всегда готовым подставить плечо. Ей нравилось проводить с ним время. Постепенно жуткие воспоминания о Сараево стали тускнеть, расплываться в памяти. По ночам ее больше не терзали кошмары. Возможно, ей не удалось бы так быстро оправиться, если бы не Джефф. Постепенно Дейна начала сознавать, что этот человек занял в ее сердце особое место.
* * *
На столе в кабинете Дейна обнаружила написанное от руки письмо со множеством ошибок:
«Мис эванз не валнуйтесь за миня. я в парядки. и не скучаю. скоро пришлю одежду каторую вы мне купили патаму што мне она не нужна. у миня есть свая. кемаль».
На конверте стоял парижский штемпель, а письмо было написано на бланке «Приюта Ксавье для мальчиков». Дейна перечитала каракули еще раз и подняла трубку. Четыре часа ушло на то, чтобы дозвониться до приюта и разыскать мальчика.
– Алло? – раздался нерешительный голосок.
– Кемаль, это Дейна Эванс, – взволнованно прокричала Дейна и, не дождавшись ответа, добавила: – Я получила твое письмо.
Молчание.
– Просто хотела сказать, как я рада, что ты здоров и счастлив и ни в чем не нуждаешься.
Мальчик по‑прежнему не отвечал.
– Ну а мне совсем плохо одной, Кемаль. Знаешь почему? Я ужасно скучаю по тебе.
– Вовсе нет, – выдавил Кемаль. – Вы забыли про меня. Я вам не нужен.
– Это не так, Кемаль. Хочешь прилететь в Вашингтон и жить со мной?
– Вы… вы правду говорите?
– Ну конечно. Приедешь?
– Я… я… – Мальчик заплакал.
– Кемаль, послушай же! Я жду тебя! Ты согласен?
– Д‑да. Д‑да, мэм.
– Я немедленно все устрою.
– Мисс Эванс!
– Что, малыш?
– Я люблю вас.
Дейна с Джеффом гуляли в Уэст‑Потомак‑парке.
– Знаешь, скоро я буду жить не одна. Недели через две у меня появится сосед.
– Сосед? – удивленно переспросил Джефф.
Дейна почему‑то обрадовалась ревнивым ноткам в его голосе.
– Да. Его зовут Кемаль. Ему двенадцать лет.
Она рассказала Джеффу историю маленького калеки.
– Кажется, парень неплохой.
– Верно. Но прошел через ад, Джефф. Мне необходимо сделать все, чтобы он забыл.
– Я с тобой, Дейна.
Эту ночь они впервые провели вместе.
Глава 16
Только непосвященным кажется, что на свете существует один Вашингтон. На самом деле их два: первый – величественный город с древней архитектурой, знаменитыми музеями, прославленными памятниками великим людям прошлого, монументами… город зеленых парков, цветущих вишен и живительного воздуха. И второй – обитель бездомных, скопище трущоб, место, где самая ужасающая статистика уголовных преступлений в Америке, лабиринт грязных дыр, давших приют убийцам и грабителям.
«Монро Армз» – элегантный отель, один из многих в столице, с бутиками на первом этаже, уютно пристроившийся невдалеке от перекрестка Двадцать седьмой и К‑стрит. Владельцам нет нужды рекламировать его – здесь останавливаются в основном постоянные клиенты. Хозяйкой отеля была Лэра Камерон, разбогатевшая на торговле недвижимостью.
Управляющий, Джереми Робинсон, как раз проверял работу вечерней смены и озадаченно изучал регистрационную книгу, снова и снова перечитывая имена обитателей самых дорогих номеров‑люкс, словно хотел убедиться, что в списке нет никакой ошибки.
В номере 325 когда‑то знаменитая актриса репетировала роль, готовясь, если верить «Вашингтон пост», к триумфальному возвращению на сцену.
Над ней, в номере 425, расположился известный торговец оружием, регулярно посещавший Вашингтон. В книге он записался под именем Дж. Л. Смита, но, судя по внешности, скорее был уроженцем одной из стран Среднего Востока. Мистер Смит был любимцем обслуги, поскольку не скупился на чаевые.
В номере 525 поселился Уильям Квинт, конгрессмен, возглавлявший комиссию по борьбе с наркомафией.
Номер 625 снимал комиссионер по продаже компьютерных программ, приезжавший в столицу раз в месяц.
Обитателем номера 725 был Пэт Мэрфи, международный лоббист.
Пока все в порядке. Все на своем месте. Каждый гость был хорошо знаком управляющему. Вот только верхний, номер 825! Самый роскошный в отеле и обычно державшийся в резерве для наиболее значительных особ. Он занимал весь восьмой этаж. Элегантная мебель, бесценные картины и статуи, дорогой антиквариат. Отдельный лифт, спускавшийся прямо в подземный гараж, чтобы гости, желавшие избежать излишней огласки, могли приходить и уходить незамеченными.
Джереми Робинсона сбивало с толку имя в книге. Юджин Гант. Подлинное ли оно, или какой‑то любитель романов Томаса Вулфа решил пошутить?
Карл Горман, дневной портье, принимавший так называемого мистера Ганта, давно сменился, и найти его было вряд ли возможно, тем более что он собирался в отпуск. Робинсон ненавидел загадки и тайны. Кто такой Юджин Гант и почему получил суперлюкс?
На третьем этаже, в номере 325 дейм[12] Гизела Баррет готовилась к спектаклю. Эта величественная шестидесятисемилетняя женщина когда‑то потрясала своей игрой публику всех театров Европы и Америки – от лондонского Вест‑Энда до Бродвея. Критики пели ей дифирамбы. Зрители обожали и преклонялись.
До сих пор лицо ее хранило следы прежней красоты, ныне почти стертой разочарованием и горечью. Гизела только что прочла статью в «Вашингтон пост». Этот идиот считает, будто она приехала в столицу, чтобы возобновить карьеру. Вернуться! Да как он смеет! Она никогда не сходила со сцены! Правда, прошло больше двадцати лет с тех пор, как дейм Баррет в последний раз была занята в спектакле, но лишь потому, что великой актрисе необходимы достойная ее роль, блестящий режиссер и щедрый продюсер. Нынешние режиссеры – просто зеленые самонадеянные молокососы, понятия не имеющие о величии и благородстве истинного театра, а такие понимающие продюсеры, как Х. М. Тенант, Бинки Бомон, С. Б. Кохран, – где они теперь? Даже вполне приемлемые и достаточно компетентные американцы, вроде Хелберна, Беласко и Голдена, давно отошли от дел.
Ничего не поделать, все когда‑нибудь кончается. Современным театром заправляют выскочки и невежды, ухитрившиеся каким‑то образом набить карманы, не имея ни соответствующего воспитания, ни приличных манер. Ах, прежние сказочные времена, от них остались лишь воспоминания. Тогдашние драматурги были наделены божественным даром. Дейм Баррет дебютировала в роли Элли Данн в пьесе Шоу «Дом, где разбиваются сердца».
Как восторгались критики! Бедный Джордж! Он ненавидел это имя! Предпочитал, чтобы его звали Бернард. Его считали злым и язвительным, но в душе он был истинным романтиком. Посылал ей цветы. Красные розы. И оказался слишком застенчивым, чтобы отважиться на большее. Возможно, боялся, что она его отвергнет.
Роль, которую Гизела выбрала для бенефиса, считалась одной из самых сложных и трагических. Роль леди Макбет. Такое не всякой актрисе под силу!
Дейм Баррет села лицом к стене, чтобы ничто ее не отвлекало, набрала в грудь побольше воздуха и начала монолог:
– Ко мне, о духи смерти! Измените
Мой пол. Меня от головы до пят
Злодейством напитайте. Кровь мою
Сгустите. Вход для жалости закройте,
Чтоб голосом раскаянья природа
Мою решимость не поколебала.
Припав к моим сосцам, не молоко,
А желчь из них высасывайте жадно,
Невидимые демоны убийства,
Где б злу вы ни служили. Ночь глухая,
Спустись, себя окутав адским дымом,
Чтоб нож не видел наносимых ран,
Чтоб небо, глянув сквозь просветы мрака,
Не завопило: «Стой!»[13]
– …Господи Иисусе, нужно же быть такими идиотами! Можно подумать, я впервые останавливаюсь в этом чертовом отеле… – громыхал чей‑то голос сверху.
Это в номере 425 Дж. Л. Смит, торговец оружием, громко костерил несчастного официанта из обслуживания номеров.
– …следовало бы давно усвоить, что я ем исключительно белужью икру! Белужью! – Он презрительно ткнул пальцем в хрустальную ладью с черной икрой: – Немедленно унесите эту дешевку!
– Прошу прощения, мистер Смит. Я немедленно спущусь в кухню и…
– Не нужно! – отмахнулся Смит, поглядев на отделанный бриллиантами «Роллекс». – Времени все равно нет. Важное свидание.
Он поднялся и направился к двери. Пора ехать к адвокату. Вчера федеральное большое жюри предъявило ему обвинение по пятнадцати пунктам в попытке подкупа министра обороны. И если улики будут против него, Смиту грозили три года тюрьмы и миллион долларов штрафа.
В номере 525 конгрессмен Уильям Квинт, представитель третьего поколения известного и влиятельного вашингтонского семейства, совещался с тремя сотрудниками своего сыскного бюро.
– Проблема с наркотиками в этом городе обостряется с каждым месяцем, – говорил Квинт. – Необходимо что‑то предпринять. Что вам удалось узнать, мистер Айзек?
– Уличные банды. Брентвудская шайка воюет с шайками Четырнадцатой улицы и Симпл‑Сити. Четыре трупа только за последний месяц.
– Больше мы не можем допускать такого. Нас и так дергают со всех сторон, – рявкнул Квинт. – Мне уже звонили из администрации по контролю за применением наркотиков и от комиссара полиции и допытывались, чем мы тут занимаемся.
– И что вы им ответили?
– Как обычно. Ведем расследование. Договоритесь о встрече с Брентвудом, – обратился он к помощнику. – Втолкуйте этим кретинам, что если хотят иметь надежную крышу, пусть не сбивают цены. – Квинт обернулся к другому помощнику: – Кстати, сколько у нас набежало за месяц?
– Десять миллионов здесь и десять за границей.
– Пора повышать таксу. Жизнь в этом чертовом городе дорожает не по дням, а по часам.
Обитатель номера 625, Норман Хафф, лежал голышом в постели и смотрел порнофильм, идущий по платному каналу отеля. Белокожий лысеющий толстяк с обвисшим складками пухлым телом и огромным брюхом в этот момент казался себе героем‑любовником. Протянув руку, он рассеянно погладил грудь своей партнерши.
– Только взгляни, что они вытворяют, Ирма, – сдавленно прошептал он. – Как тебе понравится, крошка, если я займусь этим с тобой?
Не отрывая взгляда от экрана, где женщина страстно извивалась под великаном‑негром, Норман обвел пальцем живот Ирмы.
– Это заводит тебя, беби? У меня уже все стоит. Я готов, – простонал он, сунув два пальца между ног Ирмы, и, схватив надутую резиновую куклу, перевернулся и вошел в нее. Влагалище с электрическим приводом послушно сжималось и разжималось, стискивая его все сильнее.
– О Боже! – прорычал он. – Да! Да! Давай, крошка.
Наконец Норман отключил питание и, отдуваясь, лег на спину. Вот это да! Потрясающе! Утром он снова использует Ирму перед тем, как выпустить из нее воздух и уложить в чемодан.
Норман был коммивояжером, кочевал из одного чужого города в другой. Несколько лет назад ему посчастливилось купить Ирму, и с тех пор он больше не нуждался в женщинах. Его глупые собратья по ремеслу довольствовались случайными связями и подбирали на улицах шлюх, но Норман еще не выжил из ума! Пусть эти кретины рискуют! По крайней мере он уж точно не подхватит ни СПИДа, ни триппера!
Этажом выше, в номере 725, разгорелся жаркий спор. Семья Пэта Мэрфи только что вернулась из ресторана. Двенадцатилетний Том, стоявший на балконе, громко упрашивал отца:
– Папа, давай завтра поднимемся на монумент! Ну пожалуйста!
– Нет! – вопил младший брат. – Я хочу пойти в Смитсонский музей!
– Не Смитсонский, а Смитсоновский, – поправил отец.
– Ну пусть Смитсоновский. Все равно я хочу туда!
Дети впервые приехали в столицу, хотя их отец проводил здесь большую часть жизни. Пэт был удачливым лоббистом, своим человеком в коридорах власти, имевшим доступ в самые высокие кабинеты.
Отец Пэта, мэр маленького городишки в Огайо, сумел внушить сыну величайшее почтение к политике. Мальчик с детства мечтал о карьере государственного мужа и часто говорил о планах на будущее с лучшим другом Джоуи. Они учились в одном классе, ездили в летние лагеря и были неразлучны. Но все изменилось в один день. Родители Джоуи уехали к родственникам на несколько дней и оставили сына у Мэрфи. Ночью Джоуи прокрался в спальню Пэта и лег рядом.
– Пэт, – прошептал он, – просыпайся.
– Что? Что случилось? – сонно пробормотал тот.
– Мне так одиноко. Я не могу без тебя.
– Да что с тобой? – еще не проснувшись до конца, спросил Пэт.
– Неужели не понимаешь? Я люблю тебя. И хочу.
И Джоуи страстно поцеловал Пэта в губы. Пэта передернуло. Неужели Джоуи гомик? Сама мысль об этом была так омерзительна, что к горлу подступила тошнота. С той ночи он навсегда порвал с Джоуи и больше в жизни не сказал ему ни слова.
Пэт Мэрфи ненавидел гомосексуалистов. Уроды, «голубые», педики, грязные твари, проклятые Богом! Вечно норовят соблазнить невинных детей! Он посвятил жизнь борьбе против этих извращенных типов и был известен всей Америке своими гневными обличениями представителей сексуальных меньшинств.
Раньше он всегда приезжал в Вашингтон один, но на этот раз жена настояла на том, чтобы он взял ее и детей.
– Мы хотим посмотреть, как ты здесь устроился, – твердила она, и Пэт наконец сдался. И теперь, глядя на жену и детей, устало думал, что, возможно, видит их в последний раз. Как он мог сделать такую идиотскую ошибку? Ну ладно, ничего, осталось потерпеть совсем немного. Почти все кончено. Пусть его семейка строит грандиозные планы на завтра! Но его здесь не окажется. Прежде чем они успеют проснуться, он будет на пути в Бразилию.
Там, где его уже ждет Аллен.
В суперлюксе 825 царила мертвенная тишина.
– Дыши, – приказывал он себе. – Медленнее… ровнее… Главное – не поддаться панике.
Он глядел на стройное обнаженное тело девушки, распростертое на полу, и повторял:
– Это не я… не я… она сама поскользнулась.
Кровь сочилась из раны, собиралась маленькой лужицей на ковре, в том месте, где голова ударилась об угол витого железного столика. Он безуспешно попытался нащупать пульс. Ничего. Просто невероятно – минуту назад она была живой и теплой, а теперь…
Нужно как‑то убраться отсюда. И немедленно.
Отвернувшись от трупа, мужчина начал торопливо одеваться. Если все обнаружится… его ждет не просто скандал, а землетрясение! Катастрофа!!! Сейчас самое главное, чтобы ни одна собака не дозналась о настоящем имени человека, снявшего номер!
Одевшись, он поспешил в ванную, намочил полотенце и начал старательно вытирать все, к чему прикасался.
Уверившись, что отпечатков не осталось, он в последний раз оглядел комнату. Ее сумочка!
Мужчина поднял с дивана сумочку девушки и направился к лифту, стараясь унять сердцебиение. Двери открылись. Он шагнул внутрь и нажал кнопку, обозначенную буквой «Г». Еще несколько секунд, и лифт остановился в подземном гараже. Там никого не было. Он поспешил было к своей машине, но тут же, вспомнив что‑то, снова вошел в лифт и вытер платком кнопки. Потом постоял в тени, желая убедиться, что никто его не увидит. Ему повезло – в гараже никто не появился. Человек подбежал к машине, сел за руль и включил зажигание. Автомобиль затерялся в уличном потоке.
Тело обнаружила горничная‑филиппинка.
– Сохрани меня Господь и все святые! – в ужасе прошептала женщина и, перекрестившись, с воплем вылетела из комнаты. На помощь примчались Джереми Робинсон и Том Питерс, начальник охраны.
– Иисусе! – охнул Том. – Да ей не больше шестнадцати! Нужно срочно звонить в полицию.
– Погоди!
Полиция. Газеты. Разоблачения.
На какое‑то безумное мгновение Робинсону пришло в голову, что будет, пожалуй, лучше без лишнего шума избавиться от трупа. Но горничная… небось уже успела раззвонить по всему отелю.
– Пожалуй, ты прав, – неохотно пробормотал он.
Том Питерс вынул из кармана платок и взялся за телефонную трубку.
– Что это на тебя нашло? – взвился Робинсон. – Это не убийство, а несчастный случай!
– Еще неизвестно, во что мы вляпались, – огрызнулся Питерс и, набрав номер, попросил: – Дайте отдел убийств.
Детектив Ник Риз словно сошел с обложки боевика. Настоящий лихой полицейский, гроза преступного мира, высокий здоровяк со сломанным, криво сросшимся носом, памяткой былой боксерской карьеры. Он начал службу простым полицейским и медленно, шаг за шагом поднимался наверх – от старшего офицера патрульной службы до сержанта и, наконец, лейтенанта. Ему по праву присвоили звание детектива первого разряда, и за последние десять лет на его счету числилось гораздо больше раскрытых дел, чем у его коллег.
Детектив Риз невозмутимо оглядывал комнату. Приехавшая вместе с ним следственная бригада еще не приступила к работе.
– Кто‑нибудь дотрагивался до нее? – озабоченно спросил Риз.
– Н‑нет, – передернулся Робинсон.
– Кто она?
– Не знаю.
– Да неужели? Молоденькая девушка найдена мертвой в суперлюксе, и вам неизвестно, кто она? Что, в этом отеле нет книги регистрации посетителей?
– Конечно, есть, детектив, но в этом случае… – замялся управляющий.
– В этом случае… да не тяните же!
– Номер снят на имя Юджина Ганта.
– Кто такой Юджин Гант?
– Понятия не имею.
Детектив Риз явно терял терпение.
– Послушайте, если кто‑то снял этот номер, значит, заплатил за него – наличными, кредитной карточкой, баранами, кукурузой и так далее. Тот, кто регистрировал этого Ганта, видел его в лицо. Кстати, кто предоставил ему номер?
– Дневной портье. Карл Горман.
– Мне нужно поговорить с ним.
– Б‑боюсь… это невозможно.
– Почему?
– Он взял отпуск.
– Свяжитесь с ним.
– Горман не сказал, куда едет, – вздохнул несчастный Робинсон.
– Когда он вернется?
– Через две недели.
– Позвольте поделиться с вами маленьким секретом. Вы сильно ошибаетесь, воображая, что я стану ждать две недели. Мне нужны его показания, и немедленно! Неужели ни один человек не видел, как кто‑то входил и выходил из этого номера?
– Возможно, нет, – извиняющимся тоном пробормотал Робинсон. – Видите ли, у этого номера отдельный лифт, который спускается прямо в подземный гараж. И вообще, не понимаю, из‑за чего вся эта суматоха. Скорее всего она сидит на «колесах», ну и перебрала немного. Споткнулась и ударилась головой о стол.
К ним подошел еще один следователь:
– Я проверил шкафы. Одежда и туфли из обычных универмагов. Никаких зацепок.
– Установить личность невозможно?
– Нет. Даже если сумочка и была, мы ничего не нашли.
Детектив Риз снова осмотрел труп и обернулся к полицейскому.
– Принесите мыло. Только сначала намочите.
– Что? – ошарашенно переспросил тот.
– Мокрое мыло.
– Сейчас, сэр.
Ник встал на колени и поднял руку девушки.
– Похоже, это школьное кольцо.
Подоспевший полицейский протянул ему брусок мыла. Риз осторожно намылил палец мертвой и снял кольцо.
– Денверская высшая школа. На нем инициалы П и Й. Немедленно проверьте. Позвоните в школу и выясните, кто она. Нужно опознать труп, и как можно скорее.
– Здесь что‑то неладно, Ник, – вмешался детектив Эд Нельсон, снимавший отпечатки. – Мебель и дверные ручки тщательно протерты.
– Значит, кто‑то был рядом, когда она умирала. Почему не позаботился вызвать врача? Почему уничтожил отпечатки? И что, черт возьми, делала девчонка в таком дорогом люксе? Мистер Робинсон, как был оплачен номер?
– Наличными. Посыльный принес конверт. Номер зарезервировали по телефону.
– Ник, уже можно уносить тело? – спросила коронер[14].
– Еще минуту. Обнаружили какие‑нибудь следы насильственной смерти?
– Только рана на лбу. Но мы, конечно, произведем вскрытие.
– Следы уколов?
– Ни одного.
– Похоже, что ее изнасиловали?
– Вроде нет, но проверим и это.
– И что мы имеем? – вздохнул Риз. – Школьницу из Денвера, которая приезжает в Вашингтон и погибает в одном из самых дорогих отелей города. Кто‑то стирает отпечатки и исчезает. От всего этого за версту воняет дерьмом. Интересно все же, кто снял номер. Коронер, можете выносить тело. Эд, ты проверил отпечатки в лифте?
– Естественно. Он спускается прямо в подземный гараж. Там всего две кнопки. Обе протерты.
– Гараж осмотрел?
– Конечно. Ничего из ряда вон выходящего.
– Кто‑то здорово постарался замести следы. Либо у нас на него заведено досье, либо это важная шишка, которой вздумалось развлечься в свободное время. Мистер Робинсон, кто обычно снимает этот люкс?
– Наши… самые почетные гости, – неохотно признался управляющий. – Короли, премьер‑министры… президенты.
– Последние двадцать четыре часа по этому телефону звонили?
– Не знаю.
– Но у вас регистрируются такие звонки? – раздраженно рявкнул Риз.
– Разумеется.
Ник поднял трубку.
– Коммутатор? Это детектив Ник Риз. Посмотрите, звонили ли из суперлюкса последние двадцать четыре часа… Хорошо, я подожду.
Санитары накрыли обнаженное худенькое тельце простыней и положили на носилки. Господи, да ведь она еще и не начинала жить! Бедняжка!
– Детектив Риз, – окликнула телефонистка.
– Да?
– Вчера был один звонок. Внутригородской.
Риз вынул блокнот и ручку.
– Какой номер? Четыре – пять – шесть – семь – ноль – четыре – один? – Он начал было записывать, но тут же остановился и ошеломленно уставился на блокнот: – Ну, мать твою…
– Что там? – удивился Нельсон.
Риз медленно поднял голову.
– Это один из номеров Белого дома.
Глава 17
На следующее утро за завтраком Джан спросила:
– Где ты был прошлой ночью, Оливер?
Душа Рассела ушла в пятки, но он тут же постарался взять себя в руки. Откуда жене знать, что произошло?
– Встречался с…
– Встречу отменили, – перебила Джан. – Но ты заявился в три часа ночи. Я пыталась разыскать тебя, но все напрасно. Повторяю: где ты был?
– Улаживал кое‑что. А в чем дело? Что‑то не так?
– Ах, не важно, – устало бросила Джан. – Оливер, пойми, ты не только ранишь меня, но вредишь себе. Ты слишком далеко зашел. Не хочу, чтобы мы все потеряли лишь потому, что ты не… не можешь… – Она расплакалась.
Оливер вскочил и, подойдя к жене, неловко обнял ее за плечи.
– Джан, клянусь, все хорошо. Правда. Я очень тебя люблю.
Он не лгал. И действительно по‑своему любил жену. Вчерашняя ночь – просто дурной сон. Она первая ему позвонила. Конечно, ему не следовало соглашаться на свидание. Не стоит заводить шашни с кем попало! Но ничего страшного, он был очень осторожен, и никто ничего не заметил. Пусть ищут!
Питер Тейгер все сильнее тревожился. Держать в секрете похождения Оливера становилось все труднее. Наконец пришлось серьезно поговорить с ним, и обе стороны пришли к соглашению. Несколько раз в месяц Питер объявлял о якобы срочных и секретных совещаниях вне стен Белого дома и вовремя избавлялся от охраны.
В конце концов Питеру все это надоело, и он пожаловался сенатору Дэвису. Но тот невозмутимо пожал плечами:
– Что тут поделать, Питер? У Оливера слишком горячая кровь. Такие люди ничего не могут с собой поделать. Поверь, я глубоко уважаю твои моральные принципы, знаю, как много значит для тебя семья и каким отвратительным должно казаться тебе поведение президента. Не стоит осуждать его. Не судите да не судимы будете. Просто старайся сделать все, чтобы никто ничего не заподозрил.
Детектив Риз ненавидел прозекторские с их голыми белыми стенами, где пахло смертью и формальдегидом, и с трудом заставлял себя спускаться в подвал. Там уже ждала коронер Хелен Чуан, миниатюрная привлекательная брюнетка.
– Доброе утро, – буркнул Риз. – Вскрытие закончили?
– Предварительное заключение готово. Джейн Доу[15] умерла не от раны на голове. Сердце остановилось до того, как она ударилась об стол. Она погибла от сверхдозы метилендиоксиметамфетамина.
– Ты, кажется, и меня решила уморить, Хелен, – вздохнул Ник. – Переходи на человеческий язык.
– Прошу прощения. В обиходе это называется «экстази». – Она вручила ему листок бумаги. – Вот пока все, что мы обнаружили.
ПРОТОКОЛ ВСКРЫТИЯ
ИМЯ ПОГИБШЕЙ: ДЖЕЙН ДОУ.
ДЕЛО НОМЕР С‑Л 961
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПАТОЛОГОАНАТОМА
1. Гипертрофическая кардиомиопатия:
А: Кардиомегалия (расширение сердца) – 750 гр.
Б: Гипертрофия левого желудочка (2,3 см).
В: Застойная гепатомегалия (увеличение печени) – 2750 гр.
Г: Застойная спленомегалия (увеличение селезенки) – 350 мг.
2. Острое отравление наркосодержащим веществом.
А: Застойные изменения всех внутренних органов.
3. Токсикология (см. Приложение).
4. Кровоизлияние в мозг (см. Приложение).
ВЫВОДЫ
(причина смерти)
Гипертрофическая кардиомиопатия.
Острое отравление наркосодержащим веществом.
– То есть если все это перевести на нормальный английский язык, можно сказать, что девушка умерла от сверхдозы «экстази»? – осведомился Ник, честно дочитав до конца.
– Да.
– Ее изнасиловали?
Хелен нерешительно пожала плечами:
– Девственная плева порвана, на бедрах следы спермы и немного крови.
– Значит, все‑таки изнасиловали.
– Не думаю.
– Что значит «не думаю»? – нахмурился Ник.
– Никаких следов насилия.
Риз недоумевающе поднял брови:
– Никак не пойму, о чем ты?
– Просто Джейн Доу до этого была девственницей. И впервые отдалась мужчине.
Детектив задумчиво уставился в стену, переваривая полученную информацию. Кто‑то уговорил девушку прийти в номер отеля и переспать с ним. Одно из двух – либо это знакомый, либо человек известный и влиятельный.
Зазвонил телефон. Хелен подняла трубку:
– Бюро коронера. Да, здесь. Это вас, Ник.
Ник подошел к телефону:
– Алло? Риз.
Лицо детектива внезапно просияло.
– О, да, миссис Холбрук. Спасибо, что перезвонили. Мы нашли кольцо вашей школы с инициалами П и Й. У вас есть студентка с такими инициалами? Буду очень благодарен. Спасибо. Я подожду. – И, взглянув на коронера, переспросил: – Уверены, что она не была изнасилована?
– Никаких следов. Ни одного.
– А могли ею овладеть после смерти?
– Вряд ли.
Миссис Холбрук вновь подошла к телефону:
– Детектив Риз?
– Да.
– В нашем компьютере значится только одна девушка с такими инициалами. Полин Йелден.
– Не могли бы вы ее описать, миссис Холбрук?
– Конечно. Ей восемнадцать. Маленькая, плотная, с темными волосами.
– Понятно.
Не та. Не она.
– А больше никого?
– Из девочек никого.
И неожиданно Ника осенило:
– Хотите сказать, что есть мальчик с такими инициалами?
– Да. Пол Йерби. Старшеклассник. Собственно говоря, он сейчас в Вашингтоне.
Сердце Ника забилось сильнее.
– Он здесь?
– Да. Мы устроили поездку для всего класса. Хотим показать им Белый дом и здание конгресса и…
– Они все еще в городе?
– Совершенно верно.
– Вы, случайно, не знаете, где они остановились?
– В отеле «Ломбарди». Там туристическим группам дают скидку. Я звонила в другие отели, но они не…
– Большое спасибо, миссис Холбрук. Вы мне очень помогли.
Ник положил трубку и попросил коронера:
– Дайте мне знать, когда получите окончательные результаты вскрытия, Хелен, договорились?
– Разумеется. Удачи, Ник.
– Спасибо. Кажется, мне только что повезло.
Отель «Ломбарди» располагался на Пенсильвания‑авеню, совсем рядом с Белым домом, несколькими указанными в путеводителе памятниками и станцией метро. Ник вошел в старомодно обставленный вестибюль и направился к стойке портье.
– Здесь остановился Пол Йерби?
– Прошу прощения, мы не даем справок о…
Риз небрежно махнул жетоном перед его глазами.
– Мне некогда, приятель!
– Сейчас, сэр.
Портье поспешно пролистал регистрационную книгу.
– Да, есть такой. Номер 315. Вызвать его?
– Нет, сделаю‑ка я ему сюрприз. А вы держитесь подальше от телефона!
Риз шагнул к лифту, добрался до третьего этажа и пошел по коридору. Из‑за двери номера 315 доносились голоса. Расстегнув пуговицу на куртке, Риз постучал в дверь. Открыл подросток лет семнадцати.
– Привет!
– Пол Йерби?
– Нет.
Парнишка обернулся и крикнул в глубину комнаты:
– Пол, это к тебе.
Риз оттеснил его и вошел. Из ванной появился тощий взъерошенный мальчишка в джинсах и свитере.
– Пол Йерби?
– Да. Кто вы?
Риз снова вытащил жетон.
– Детектив Риз. Отдел по расследованию убийств.
Парнишка побледнел и попятился.
– Чем… что вам нужно?
Ник отчетливо ощущал исходившую от него волну страха. Вынув из кармана кольцо погибшей, он повертел им перед глазами Йерби.
– Видел когда‑нибудь это, Пол?
– Нет, – тут же пробормотал мальчик. – Я…
– На нем твои инициалы.
– Разве? О… да. – Он растерянно замялся. – Может, и мое. Кажется, я его потерял.
– Или подарил?
Пол отвел глаза.
– Ну… возможно.
– Собирайся, Пол. Поехали.
– Я арестован? – нервно пролепетал парнишка.
– За что? – удивился Риз. – Разве ты совершил преступление?
– Конечно, нет. Я…
– За что же тебя арестовывать в таком случае?
– Я… не знаю. Зачем вы меня уводите?
Он с надеждой поглядел на открытую дверь. Детектив Риз покрепче стиснул руку мальчика.
– Не стоит, Пол. Никаких резких движений.
– Пол, может, лучше позвонить твоей матери или кому еще? – окликнул его второй парнишка.
Но тот лишь съежился и тоскливо качнул головой.
– Нет. Не нужно, – едва слышно прошептал он.
Главное полицейское управление размещалось в ничем не примечательном сером шестиэтажном здании на Индиана‑авеню. Отдел по расследованию убийств находился на третьем этаже. Пока Пола Йерби фотографировали и снимали отпечатки пальцев, Риз успел поговорить с капитаном Отто Миллером.
– Кажется, в деле «Монро Армз» что‑то начало проясняться.
Миллер откинулся на спинку кресла.
– Выкладывай.
– Я задержал приятеля девушки. Парень до полусмерти напуган. Сейчас начнем допрос. Хотите поучаствовать?
Капитан уныло кивнул на неопрятные стопки бумаг, громоздившиеся как попало на столе:
– У меня своих дел невпроворот. После дашь полный отчет.
– Есть, сэр! – браво ответил Риз, направляясь к выходу.
– Ник! Не забудь зачитать ему его права.
Пола привели в помещение для допросов, маленькую каморку, девять на двенадцать, где едва помещались расшатанный, видавший виды стол, четыре стула и видеокамера. Кроме того, в стену был вделан замаскированный под зеркало смотровой глазок, сквозь который остальные детективы могли наблюдать за допросом из соседней комнаты.
Пола Йерби усадили напротив Ника Риза и еще двух детективов, Дуга Хогана и Эдгара Бернстайна.
Детектив Риз:
– Вам известно, что наша беседа записывается на видеопленку?
– Да, сэр.
– У вас есть право вести разговор исключительно в присутствии адвоката. Если не можете нанять своего, государство предоставит вам защитника.
Детектив Бернстайн:
– Хотите, чтобы мы вызвали адвоката?
– Мне не нужен адвокат.
– Прекрасно. Вы имеете право молчать. Но если все‑таки решите отвечать на вопросы, помните: все сказанное здесь может быть использовано против вас на суде. Вам ясно?
– Да, сэр.
– Ваше имя?
– Пол Йерби.
– Адрес?
– Денвер, штат Колорадо, Марион‑стрит, двадцать, квартира три. Я ничего не сделал. Я…
– Вас пока ни в чем не обвиняют. Мы просто пытаемся получить кое‑какие сведения. Вы же не откажетесь помочь нам, Пол?
– Конечно… только я никак не пойму, что стряслось.
– В самом деле не понимаете?
– Честное слово, сэр.
– У вас есть девушка, Пол?
– Ну… знаете…
– Нет, пока не знаем. Почему бы вам не объяснить?
– Ну разумеется. Я встречаюсь с девушками…
– То есть ходите на свидания? Приглашаете их куда‑нибудь?
– Да.
– Есть ли у вас постоянная подружка?
Молчание.
– Отвечайте, Пол.
– Да, сэр.
Детектив Бернстайн:
– Как ее зовут?
– Хлоя.
Детектив Риз:
– Хлоя… а дальше?
– Хлоя Хьюстон.
Риз записал имя в блокнот.
– Ее адрес?
– Денвер, Оук‑стрит, дом 602.
– Имена родителей?
– Она живет с матерью.
– В таком случае имя матери?
– Джеки Хьюстон. Она губернатор Колорадо.
Детективы переглянулись. Ну и вляпались же в дерьмо! Только этого не хватало!
Риз поднял кольцо.
– Это ваше, Пол?
Приглядевшись, мальчик нерешительно кивнул:
– Ага.
– Вы подарили его Хлое?
Пол передернул плечами.
– Д‑да… вроде бы.
– Вы не уверены?
– Нет, сейчас я точно вспомнил. Подарил.
– Вы приехали в Вашингтон со всем классом, так? Что‑то вроде школьной поездки?
– Верно.
– И Хлоя была с вами?
– Да, сэр.
– Где она сейчас?
– Н‑не знаю.
Детектив Хоган:
– Когда вы в последний раз ее видели?
– Кажется, пару дней назад.
Детектив Риз:
– Два дня назад?
– Ага.
Детектив Бернстайн:
– Где именно?
– В Белом доме.
– Она была в Белом доме? – удивился Риз.
– Да, сэр. Мать Хлои устроила нам эту экскурсию.
Детектив Хоган:
– И Хлоя была с вами?
– Да.
Детектив Бернстайн:
– Ничего необычного не случилось?
– Что вы имеете в виду?
Детектив Хоган:
– Во время экскурсии вы кого‑нибудь встречали? Вступали в беседу?
– Ну да, конечно. С гидом.
Детектив Риз:
– И только?
– Только, сэр.
Детектив Хоган:
– Хлоя все это время держалась вместе с остальными?
– Да… – Йерби осекся. – Нет. Сказала, что ей нужно в туалет, и улизнула минут на пятнадцать. А когда вернулась…
Детектив Риз:
– И что было потом?
– Ничего, просто вернулась.
Мальчишка явно что‑то скрывал.
– Сынок, – участливо спросил Риз, – тебе известно, что Хлоя Хьюстон мертва?
Все трое пристально уставились на подростка.
– Нет! Боже мой! Как?! – охнул тот. Кажется, действительно услышал о случившемся впервые. Правда, возможно, просто хороший актер.
Детектив Бернстайн:
– Вы не знали?
– Нет! Не могу поверить!
Детектив Хоган:
– Вы не имеете никакого отношения к ее гибели?
– Конечно, нет! Я люблю… любил Хлою.
– Вы никогда… не занимались любовью?
– Нет. Решили подождать. Мы собирались пожениться.
Детектив Риз:
– Но иногда принимали вместе наркотики?
– Неправда!!!
Дверь открылась. На пороге возник еще один детектив, здоровяк Гарри Картер. Он направился к Ризу и что‑то прошептал. Ник кивнул.
– Когда в последний раз вы видели Хлою Хьюстон? – снова спросил он у Пола.
– Я уже говорил – в Белом доме, – шмыгнул носом мальчишка, неловко заерзав на стуле.
Детектив Риз подался вперед.
– Ты попал в неприятную историю, Пол. Отпечатки твоих пальцев нашли в суперлюксе отеля «Монро Армз». Как они туда попали?
Белый как простыня Йерби не ответил.
– Запираться бесполезно. Хватит лгать. Мы тебя прищучили.
– Я… я ничего не сделал.
– Ты снял номер в «Монро Армз»? – допытывался детектив Бернстайн.
– Нет. Снимал не я.
Ник успел заметить, что мальчик сделал упор на слове «я», и тут же воспользовался открытием:
– Но знаешь, кто именно?
– Нет, – слишком поспешно ответил Пол.
– Признаешь, что был в этом номере?
– Да… но Хлоя была жива, когда я уходил.
Детектив Хоган:
– А почему ты ушел?
– Она попросила. Ждала… кого‑то.
Детектив Бернстайн:
– Ну же, Пол, признавайся. Это ты убил ее.
– Нет!
Йерби трясся как в лихорадке.
– Клянусь, ничего подобного я не делал. Просто поднялся с ней в номер и ненадолго задержался.
– Она попросила тебя уйти?
– Да. И была… вроде как взволнована чем‑то.
– Потому что ждала кого‑то?
Детектив Хоган:
– А призналась Хлоя, с кем у нее свидание?
Пол нервно облизнул внезапно пересохшие губы.
– Нет.
– Лжешь. Сказала.
– Ты утверждаешь, что Хлоя волновалась. Из‑за чего? – вмешался детектив Риз.
Пол снова облизнул губы.
– Из‑за… того человека… с которым собиралась поужинать.
Детектив Бернстайн:
– Кто он, Пол?
– Не могу сказать.
Детектив Хоган:
– Почему?
– Дал слово Хлое.
– Хлоя мертва.
Глаза мальчишки наполнились слезами.
– Не могу… не могу поверить.
– Имя этого человека, – настаивал Риз.
– Я обещал молчать.
– Не стоит, парень. Поверь, не стоит. Мы ведь не шутим. Или эту ночь проведешь в тюрьме. Утром назовешь имя человека, с которым встречалась Хлоя, и мы тебя отпустим. Иначе тебе грозит обвинение в умышленном убийстве, – объяснил Риз.
Пол упрямо стиснул зубы.
– Уведи, – кивнул Ник Бернстайну, а сам отправился к капитану Миллеру.
* * *
– У меня две новости – плохая и хуже некуда.
– Ник, мне не до того. Сам видишь…
– Новость плохая: я вовсе не уверен, что именно этот парень дал ей наркотик. И что совсем уже абзац, мать девчонки – губернатор Колорадо.
– Господи! Представляю, как набросятся на падаль эти стервятники‑репортеры! – схватился за голову капитан. – Почему ты не считаешь мальчишку виновным?
– Он признался, что был в номере, но твердит, будто она велела ему уйти, поскольку ожидала кого‑то еще. Вряд ли Йерби настолько идиот, чтобы придумать такую чушь да еще настаивать на этом! Тут дело другое: мне кажется, что он знает, кому Хлоя Хьюстон назначила свидание. Знает, но молчит.
– А тебе ничего не приходит в голову?
– Школьники приехали в столицу впервые и отправились на экскурсию в Белый дом. У девочки здесь никого из знакомых. И тут она внезапно говорит, что ей нужно в туалет. Туалета для посторонних в Белом доме нет. Ей пришлось либо выйти на улицу и добраться до Павильона посетителей на углу Пятнадцатой и Е‑стрит, либо отыскать Центр для посетителей Белого дома. Хьюстон отсутствовала всего около четверти часа. Это означает, что убитая, вероятно, встретила в Белом доме человека, которого могла узнать. Возможно, видела по телевизору или в газете. Так или иначе, это был кто‑то известный. Он показал, как пройти в ближайшую дамскую комнату, куда обычно не пускают экскурсантов, и, очевидно, успел произвести на нее такое впечатление, что девочка согласилась встретиться с ним в «Монро Армз».
Капитан Миллер задумчиво вздохнул:
– Пожалуй, позвоню‑ка я в Белый дом. Они просили держать их в курсе, если случится что‑то из ряда вон выходящее. Сделай все, чтобы мальчишка развязал язык. Пусть назовет имя!
– Ладно.
Дождавшись ухода Риза, Миллер торопливо набрал номер.
– …да, сэр. Мы задержали свидетеля по делу. Он сейчас в камере полицейского управления на Индиана‑авеню… Нет, сэр, не волнуйтесь. Думаю, завтра мальчик назовет имя… Да, сэр, Понимаю.
Собеседник повесил трубку. Капитан пожал плечами и нехотя потянулся за очередной стопкой бумаг.
В восемь часов утра детектив Ник Риз вошел в камеру. Труп Пола Йерби свисал с потолочной перекладины.
Глава 18
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 136; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!