Математическая антиномия и ее критика
Но как бы ни были велики исторические за- слуги кантовского учения о диалектической ан- тиномии, нельзя закрывать глаза на его огром- ные недостатки и пробелы. Величие Канта вовсе не нуждается в идеализации и, конечно, не может быть поколеблено даже самой придирчивой и строгой критикой. А между тем в отношении Кан- та необходима именно такая критика. Если Кант в своем учении об антиномии вновь с силой вы- двинул диалектическую проблему противоречия и благодаря этому стал пионером всей новейшей диалектики, то, напротив, способ изложения и до- казательства антиномий, а еще более способ их
78 Т а м ж е , стр. 204.
7 9 А . Шопенгауэр. Критика кантовской философии.— В кн.: М и р к а к воля и представление, т . 1 , стр. 516.
80 Там же.— Тот же Шопенгауэр должен был признать, что истинная причина успеха антиномии Канта — в ут- верждаемой ею диалектичности разума: «Единодуш- ный прием, встреченный антиномией, надо думать, объясняется тем, что кое для кого весьма приятно взи- рать на пункт, где рассудку приходится остановиться, наткнувшись на что-то такое, что сразу и существует, и не существует» (там же).
разрешения и объяснения ни в каком случае не могут быть признаны удовлетворительными и отвечающими природе и нормам диалектического мышления. Ни один раздел учения Канта не ока- зался столь плодотворным в истории диалектики, как раздел об антиномии, но вместе с тем ни один не обнаруживает с такой ясностью громад- ные принципиальные недостатки кантовской диалектики. Научная деятельность Канта, быть может, представляет наиболее парадоксальный факт в истории философии. Причина этой пара- доксальности в том, что мыслитель, возродивший диалектическую традицию,— в своем мышлении, в самых основах своей логики, был крайне анти- диалектичным. Недостатки кантовской диалекти- ки проявляются не в случайных промахах, не в деталях, не во второстепенных частях учения. Они поражают самую основу всей системы, неиз- менно обнаруживаясь как в изложении ее, так и в конечных выводах.
|
|
|
Начнем с изложения. Хотя Кант сам торжест- венно заявил, что в его антиномии все тезисы и противоречащие им антитезисы доказываются вполне строго, а аргументы черпаются из самой сути дела, однако, как это заметил уже Гегель, при ближайшем рассмотрении «Кантовы антино- мии не содержат в себе ничего, кроме совершен- но категорического утверждения одного из каж- дых двух противоположных моментов определе- ния изолированно от другого». Но при этом такое простое ассерторическое утверждение запрятано у Канта «в сложной сети превратных, запутан- ных рассуждений», вследствие чего получается, только видимость доказательства, и «должен при- крываться, сделаться незаметным чисто ассерто- рический характер утверждения»81.
|
|
|
Недостатки кантовских доказательств Гегель выяснил на подробном анализе антиномии беско- нечной делимости материи, которая, по логиче- скому своему построению, может считаться для Канта типической.
81 Гегель. Сочинения, т. V, стр. 206.
В общем виде возражения против экспозиции кантовских доказательств могут быть сформули- рованы следующим образом. Доказательства как тезисов, так и антитезисов каждой антиномии Кант ведет апагогически, т. е. от противного. Но такая форма доказательства страдает бесполезной вымученной запутанностью, которая служит лишь к тому, чтобы достигнуть внешнего вида доказа- тельности. Апагогическая форма кантовских дока- зательств только прикрывает тот факт, что у Канта положение, которое должно было бы явить- ся выводом, само приводится в скобках — как ос- нова всего доказательства,— так что на самом де- ле тут даже вообще нет никакого доказательства, а есть только предположение82. Если же освобо- дить доказательства тезисов и антитезисов от не- нужных подробностей и запутанности, то каждая антиномия сводится к разделению и прямому ут- верждению противоречащих положений, и притом без всякого их синтеза83.
|
|
|
Но как бы ни были велики недостатки кантов- ского изложения и доказательств антиномии, не в них одних все дело. Гораздо существеннее не- достатки в самом способе их разрешения. Хотя Кант неоднократно повторяет, что противоречия разума совершенно необходимы и не могут быть устранены одним открытием их источника в ра- зуме, однако, как оказывается при более тщатель- ном анализе, антиномия Канта все же есть не дей- ствительное противоречие, но всего лишь иллю- зия, призрак противоречия. Своего обещания — дать подлинную и неустранимую диалектику про- тиворечий разума — Кант не выполнил. В дейст- вительности все без исключения антиномии, кото- рые Кант так внушительно развертывает в своих трех «Критиках», разрешаются не диалектически. Чтобы убедиться в справедливости сказанного, рассмотрим кантовское разрешение антиномий те- оретического разума, так как они разработаны
82 Там же.
8 3 Т а м ж е , стр. 213. С р . любопытную критику антиномии К а н т а у Шопенгауэра: «Мир к а к воля и представле- ние», т. 1. М., 1900, стр. 510—525.
Кантом тщательнее всех остальных и всего отчет- ливее обнажают логические основы кантовской диалектики.
|
|
|
Мы уже знаем, что антиномии теоретического разума возникают, по Канту, из космологических идей, требующих абсолютной полноты синтеза объективных условий. Эту полноту разум стремит- ся осуществить в понятии о мире как абсолют- ной целостности. Антиномия состоит в том, что при попытке мыслить мир как абсолютную целост- ность объективных условий разум вынужден вы- сказывать об этом мире ряд противоречивых суж- дений.
Однако, полагает Кант, ближайшее рассмотре- ние космологических антиномий показывает, что в основе космологического умозаключения лежит простая логическая ошибка, которая ускользает от нашего внимания только вследствие огромного интереса, какой в наших глазах представляет раз- решение космологических проблем.
Эта ошибка состоит в следующем. В космоло- гическом умозаключении разум необходимо дви- жется от обусловленного — через все его усло- вия — к абсолютной законченности их ряда. Этот регресс, согласно Канту,— вполне правомерен.
«Если дано обусловленное,— говорит Кант,— то тем самым нам задан и регресс в ряду всех ус- ловий для него». В самом деле: само понятие обусловленного «таково, что посредством него нечто соотнесено с условием, и если это условие в свою очередь обусловлено, то оно соотне- сено с более отдаленным условием, и так через все члены ряда»84 . Требуя непрерывного восхож- дения от обусловленного — через предыдущие ус- ловия — вплоть до условий самых отдаленных, ра- зум поступает совершенно правомерно, а его при- менение не заключает в себе никакой ошибки и не приводит ни к каким противоречиям. Более того, положение разума о необходимости регресса в ряду условий есть, утверждает Кант, положе-
84 Иммануил Кант. Сочинения в шести томах, т. 3, стр. 455.
ние аналитическое и, как такое, «не боится транс- цендентальной критики». Оно представляет необ- ходимый логический постулат разума и состоит в требовании — «с помощью рассудка... продолжать как можно далее ту связь понятия с его условиями, которая присуща уже самому понятию»85.
Ошибка в космологическом умозаключении на- чинается, согласно Канту, в том случае, если разум ведет свой регресс, не рассматривая при этом, принадлежит ли обусловленное, которое он мыслит, к миру вещей в себе или к миру явлений. Если обусловленное и его условие суть вещи в себе, то, при наличии обусловленного, «регресс к условиям не только задан, но и в действитель- ности уже дан вместе с обусловленным»86. А так как сказанное относится ко всем членам ряда, то в рассматриваемом случае дан полный ряд усло- вий и, следовательно, дано также и само безуслов- ное. При этом синтез обусловленного с его усло- вием и весь ряд условий мыслятся совершенно независимо от понятия последовательности во времени. Здесь синтез обусловленного с его усло- вием есть синтез чистого рассудка, и в нем мы мыслим сразу абсолютную целостность синтеза, без условия времени, минуя необходимую для рег- ресса последовательность восхождения.
Напротив, если обусловленное и его условие — не вещи в себе, но лишь явления, то, по Канту, мы не можем, как это было в предыдущем случае, думать, будто вместе с данным обусловленным нам даны также и все условия для него как для яв- ления. Ведь явления представляют, по Канту, не более как эмпирический синтез, который, как всякий эмпирический синтез, должен необходимо осуществляться в пространстве и во времени. Эм- пирический синтез и ряд условий в явлении —
«необходимо последователен и дан лишь во времени»87. Поэтому здесь невозможно пред-
85 Там же.
8 6 Т а м ж е , стр. 455—456.
87 Там же, стр. 457.
полагать, как в предыдущем случае, абсолютную целостность синтеза и представленного посредст- вом этого синтеза ряда. Здесь регресс к условиям задан нам, но еще не дан и дан быть не может, ибо «этот синтез имеет место только в регрессе и никогда не существует без него. Но зато мы можем сказать в таком случае, что регресс к ус- ловиям, т. е. непрерывный эмпирический синтез на этой стороне, предложен или задан нам и что не может быть недостатка в условиях, даваемых этим регрессом»88.
Неразличение между обусловленным как вещью в себе и тем же обусловленным как явлением и приводит, по мысли Канта, к ошибке в космоло- гическом умозаключении. В самом деле: космоло- гическое умозаклюнение имеет следующий вид. Большая его посылка гласит, что если дано обус- ловленное, то дан и весь ряд условий его. Мень- шая посылка утверждает, что предметы чувств даны нам как обусловленные. Отсюда — в соот- ветствии с различиями в условиях эмпирического синтеза — возникают космологические идеи, кото- рые, постулируя абсолютную целостность рядов условий, неизбежно приводят разум к противоре- чиям с самим собой89.
Логическая ошибка этого умозаключения со- стоит, по Канту, в том, что понятие обусловленного, которое входит в обе посылки умозаключения, мыслится в них не в одном и том же содержа- нии. А именно: в большей посылке космологиче- ского умозаключения разум мыслит понятие обус- ловленного в трансцендентальном значении, т. е. как чистую категорию, как чистое понятие рас- судка. Напротив, в меньшей посылке разум мыс- лит понятие обусловленного лишь в эмпирическом значении, т. е. как понятие рассудка, применен- ное только к явлениям. Иными словами, в космо- логическом умозаключении, по утверждению Кан- та, мы имеем дело с той логической ошибкой,
88 Иммануил Кант. Сочинения в шести томах, т. 3, стр. 456.
89 Там же, стр. 455.
которой школьная традиция усвоила название sophisma figurae dictionis90 и которая со- стоит в том, что в обеих посылках средний тер- мин принимается в различном значении. Но в то время как в обыденном мышлении sophisma fi- gurae dictionis появляется только вследствие недостаточной дисциплины мысли, т. е. случай- но,— в космологическом умозаключении ошибка эта совершенно неизбежна. Источник ее неискоре- нимости в том, что оба значения, в которых мыс- лится средний термин, соответствуют вполне есте- ственным и весьма важным интересам разума. В самом деле: когда в большей посылке разум берет понятие обусловленного в трансценденталь- ном значении, он это делает, руководствуясь ло- гическим постулатом, который заставляет нас до- пускать полный ряд посылок для данного вывода. Здесь разум принимает условия и их ряд как бы на веру. А так как мы не встречаем никакого временного порядка в связи обусловленного со своим условием, мы предполагаем, что они сами по себе даны одновременно.
Напротив, в меньшей посылке разум берет по- нятие обусловленного в эмпирическом значении и таким образом приходит к смешению понятий. Ибо, в отличие от большей посылки, в которой синтез обусловленного с условием и весь ряд ус- ловий мыслится сразу, без всякого ограничения во времени и потому не заключает в себе поня- тия последовательности,— в меньшей посылке, напротив, синтез, будучи эмпирическим — необхо- димо последователен, дан не иначе, как во вре- мени, всегда обусловлен действительным осуще- ствлением регресса и потому не может предпола- гать «абсолютную целокупность синтеза и пред- ставленного посредством него ряда»91 .
Такова, по Канту, сущность логической ошиб- ки космологического умозаключения. Уже из при- веденного анализа ясно видно, что кантовское объяснение по сути разрушает диалектический
90 Там же, стр. 456.
91 Там же, стр. 457.
смысл антиномии. Подлинная диалектика может быть только там, где есть подлинное противоре- чие. Только в том случае можно говорить о диа- лектике, если мы вынуждены об одном и том же предмете высказывать утверждения, противо- речащие друг другу в одно и то же время, в одном и том же отношении. Где нет действитель- ного противоречия, там не может быть никакой речи о действительной диалектике. Но именно под- линного-то противоречия и нет у Канта! Если космологическое умозаключение основано, как по- казывает Кант, на одном лишь смешении поня- тий, то отсюда следует, что противоречащие суж- дения антиномии относятся не к одному и тому же предмету и противоречат друг другу не в од- ном и том же отношении. Но тогда нет никакого противоречия и никакой диалектики, а есть лишь иллюзия того и другого!
И действительно: все разъяснения Канта ведут к полному отрицанию действительного противоре- чия и действительной диалектики. Чтобы убедить- ся в этом, необходимо рассмотреть подробнее способ, посредством которого Кант разрешает свои антиномии. По Канту, способ разрешения диалек- тических противоречий разума стоит в зависимо- сти от различий между классами космологических идей. Антиномии теоретического разума распада- ются, с его точки зрения, на два класса — по две антиномии в каждом. Антиномии первого класса, которые Кант называет математически- ми,— антиномия конечности и бесконечности мира, а также антиномия его делимости и неделимости. Антиномии второго класса — по терминологии Канта, динамические — антиномия необходимости и свободы, а также антиномия слу- чайности и необходимости. И вот, оказывается, способ разрешения математических антиномий су- щественно отличается от разрешения антиномий динамических.
Начнем с антиномий математических. По Канту, общим для антиномий этого класса является то, что мыслимый в них синтез есть синтез однород- ного. В этих — математических — антиномиях об-
суждается величина мира, а понятием величины всегда предполагается синтез однородного, неза- висимо от того, идет ли дело о сложении вели- чины, как это имеет место в первой антиномии, или о делении ее, как это имеет место во вто- рой. Однако сходство между первой и второй ан- тиномиями не ограничивается тем, что в них мыс- лится синтез однородного. Обе математические антиномии сходны еще и в том, что противоре- чия, в которые впадает разум в этих антиномиях, имеют одинаковую логическую природу и потому разрешаются одинаковым образом.
В чем же состоит природа этой антиномии? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо вспом- нить учение Канта о противоречии. По Канту, подлинное логическое противоречие имеет место только там, где два суждения «находятся в отно- шении противоречащей противоположности»92. Противоречащая противоположность, которую Кант называет еще и аналитической, состоит, с его точки зрения, в том, что одно суждение вы- сказывает известное утверждение, а другое отри- цает это утверждение, но таким образом, что при этом на место отрицаемого не ставится никакое другое положение того же рода. «Если же я го- ворю,— разъясняет Кант,— что всякое тело или благоухает, или не благоухает (vel suaveolens vel non suaveolens), то эти суждения находятся в отношении противоречащей противоположно- сти»93 . Согласно закону противоречия, такие два суждения не могут быть сразу истинными. Соглас- но закону исключенного третьего, они не могут быть оба вместе ложными. Только одно из них лож- но, другое же — истинно. Если же кто-нибудь воз- разит на это, что возможны случаи, когда тело вовсе не имеет никакого запаха, то такие случаи целиком подходят под второе суждение, ибо «ут- верждение, что некоторые тела не благоухают, охватывает также и тела, которые вообще не
92 Иммануил Кант. Сочинения в шести томах, т. 3, стр. 459.
93 Там же.
283
пахнут»94. Иными словами, подлинное логиче- ское противоречие, по Канту, возможно тогда, когда второе суждение представляет логическое отрицание первого и ничего более. По разъясне- нию Канта, «логическое отрицание, обозначаемое лишь словечком не, никогда, собственно, не при- лагается к понятию, а всегда... к отношению его к другому понятию в суждении». Например, слово «несмертно» вовсе не означает, что «по- средством него представляется в предмете толь- ко небытие: оно оставляет совершенно не- затронутым содержание» понятия95 .
Напротив, если я говорю, что всякое тело или пахнет хорошо или пахнет нехорошо, то, говорит Кант, «можно сказать и нечто третье, а именно что тело вообще не пахнет»96. При таком про- тивоположении случайный признак понятия тела — запах — остается еще в антитезисе, не подвергает- ся в нем отрицанию, и таким образом между обоими суждениями нет отношения противореча- щей противоположности. Поэтому об этих сужде- ниях нельзя сказать, что одно из них должно быть истинным. Они могут оба оказаться лож- ными — в том случае, если в основе их лежит ложное допущение. Именно так и обстоит дело в нашем случае. Оба суждения ложны, ибо есть тела, которые вовсе не имеют запаха: ни хороше- го, ни дурного.
Таково учение Канта о логическом противоре- чии и логическом отрицании. Если теперь мы приложим это учение как критерий к анализу математической антиномии, то мы должны будем вместе с Кантом признать, что она ни в какой мере не заключает в своем составе подлинного противоречия — в кантовском, т. е. логическом, значении. Согласно Канту, математическая анти- номия только в том случае заключала бы в себе противоречие, если бы тезис утверждал, что мир
94 Иммануил Кант. Сочинения в шести томах, т. 3, с т р . 459.
9 5 Т а м ж е , стр. 505.
96 Т а м ж е , стр. 459.
по своему протяжению бесконечен, а антите- зис — что он не бесконечен (non est infinitus). Тогда, в случае ложности первого суждения, долж- но было бы оказаться истинным — по закону ис- ключенного третьего — противоречащее ему вто- рое суждение. Ибо в этом суждении — гово- рит Кант — «я только отрицаю бесконечный мир, не полагая другого, а именно конечный мир»97.
Однако, по Канту, суждения, образующие ма- тематическую антиномию, вовсе не стоят друг к другу в отношении противоречащей противопо- ложности! В самом деле: в первой антиномии те- зис утверждает, что мир бесконечен, антитезис — что он конечен. В тезисе я «рассматриваю мир как сам по себе определенный по своей величи- не». В антитезисе я рассматриваю мир, «не толь- ко отрицая... бесконечность и вместе с ней, быть может, все обособленное существование его», но, кроме того, еще и приписываю миру как вещи в себе положительный признак конечности. Следова- тельно, в математической антиномии антитезис не ограничивается простым отрицанием утверждаемо- го в тезисе, но и «высказывает нечто сверх того, что необходимо для противоречия»98. Но именно поэтому между тезисами и антитезисами матема- тической антиномии не может быть противореча- щей противоположности. Поэтому из ложности одного из этих суждений не вытекает истинность второго. Здесь и тезис и антитезис оба могут быть вместе ложными. Они противоположны, но не противоречат друг другу. Ложными такие про- тивоположные суждения могут оба оказаться в том случае, если в основе обоих лежит несостоя- тельное условие или предположение.
Но именно такова, по Канту, математическая
антиномия! В ней тезис и антитезис покоятся оба на ошибочном допущении, будто мир, т. е. весь ряд явлений, есть вещь действительная
97 Там же.
98 Там же, стр. 459—460.
сама по себе, независимо от наших представле- ний.
В самом деле: и в тезисе и в антитезисе об- суждается величина мира по протяжению. Будем ли мы считать мир по величине конечным или бесконечным,— и в том и в другом случае вели- чина мира «должна была бы заключаться в нем самом независимо от всякого опыта». Но «это про- тиворечит понятию чувственно воспринимаемого мира, который есть лишь совокупность являюще- гося, существование и связь которого имеют ме- сто только в представлении, а именно в опыте»99. Согласно Канту, «мир вовсе не существует сам по себе (независимо от регрессивного ряда моих представлений)... Он существует только в эмпири- ческом регрессе ряда явлений и сам по себе не
встречается»100.
Итак, посылка, лежащая в основе тезиса и ан- титезиса математической антиномии, оказалась ложной. Вместе с нею должны оказаться ложными и оба противоположных суждения. Если мир вов- се не существует сам по себе, то он «не существу- ет ни как само по себе, бесконечное целое, ни как само по себе конечное целое». Если ряд явлений всегда обусловлен и никогда не дан целиком, то
«мир не есть безусловное целое, и потому он не обладает ни бесконечной, ни конечной величи- ной»101 .
То же самое, утверждает Кант, справедливо и относительно второй математической антиномии. Таким образом, разрешение математической анти- номии состоит у Канта в том, что и тезис и антитезис признаются оба ложными, а их проти- воположность не противоречащей, но всегда лишь контрарной. По Канту, думать, будто между тези- сом и антитезисом математической антиномии есть отношение противоречащей (контрадикторной)
99 Иммануил Кант. Сочинения в шести томах, т. 4, ч. 1, стр. 164.
100 Иммануил Кант. Сочинения в шести томах, т. 3, стр. 460.
101 Там же.
противоположности, может только тот, кто пред- полагает, что мир явлений есть вещь в себе. Но если мы откинем это ложное предполо- жение и станем отрицать, что мир есть вещь в себе, «то противоречащая противополож- ность этих утверждений превратится в чисто диа- лектическую противоположность»102. Тогда ста- нет ясным, что математическая антиномия «пред- ставляет собой противоречие, обусловленное види- мостью, которая возникает из-за того, что идею абсолютной целокупности, имеющую силу только как условие вещей в себе, мы применяем к яв- лениям, которые существуют только в представле- нии; если они и образуют ряд, то лишь в последо- вательном регрессе, и более нигде»103 . Вместе с разоблачением иллюзорности противоречия из- меняется тогда сама постановка космологического вопроса. Вопрос состоит «уже не в том, как велик этот ряд условий сам по себе, конечен ли он или бесконечен, ведь сам по себе этот ряд нич- то, а лишь в том, как должны мы производить эмпирический регресс»104.
Так разрешается у Канта математическая анти- номия. Из этого разрешения видно, что диалекти- ки в настоящем значении этого понятия кантов- ская антиномия в себе не содержит. Противопо- ложность тезисов и антитезисов, которая при изло- жении антиномии имела вид противоположности контрадикторной, оказалась всего лишь контрар- ной. Там, где первоначально казалось, что тезисы и антитезисы антиномии противоречат друг другу в одном и том же отношении об одном и том же предмете,— на деле вышло, что противоречия-то никакого и нет, ибо сам предмет противоречивых утверждений есть, по Канту, ничто. «Ведь логиче- ский признак невозможности понятия состоит именно в том, что если предположить его, то два противоречивых положения будут одинаково лож- ны, и, стало быть, поскольку третье между ними
102 Там же.
103 Там же, стр. 461.
104 Там же, стр. 466.
мыслить нельзя, посредством этого понятия не мыслится ничего»105.
Именно такое противоречивое понятие и лежит, по Канту, в основе обеих математических антино- мий. Все тезисы и антитезисы математической антиномии одинаково ложны. Источник их ложно- сти — в ложности понятия, на котором все они покоятся. Понятие это есть понятие о мире, кото- рый мыслится сразу и как мир явлений, и как мир вещей в себе. В мысли о таком мире «про- тиворечащее себе (а именно явление как вещь сама по себе) представлялось соединимым в одном понятии»106 . В соответствии с этим разрешение антиномии состоит в простом устранении проти- воречивого понятия, из которого она возникает. Необходимо отказаться от попытки мыслить в од- ном понятии мир и как совокупность явлений, и как вещь в себе. С отказом от этой противоречи- вой задачи падают и все противоположные ут- верждения, ею питающиеся. Памятуя, что мир вовсе не дан нам как вещь в себе, разум отка- зывается от попыток определить его как беско- нечный или конечный, как делимый или как не- делимый. Самое понятие регресса в бесконеч- ность (regressus in infinitum) не осуществимо целиком нигде в опыте и заменяется понятием о всего лишь неопределенно продолжающемся регрессе (regressus in indefinitum), которое не определяет «никакой величины в объекте»107, не предписывает никакого эмпирического регрес- са, «который шел бы беспрестанно назад в опре- деленном виде явлений», и есть только правило перехода от явлений к явлениям, повелевающее
«никогда не отказываться от расширения возмож- ного эмпирического применения своего рас- судка»108 .
Таким образом, математическая антиномия
105 Иммануил Кант. Сочинения в шести томах, т. 4, ч. 1, стр. 163.
106 Там же, стр. 165.
107 Иммануил Кант. Сочинения в шести томах, т. 3, стр. 469—470.
108 Там же, стр. 471.
Канта не только не наносит никакого ущерба за- кону противоречия, но, напротив, подтверждает его незыблемое значение! Более того, само воз- никновение антиномии Кант объясняет наруше- нием закона противоречия. Ведь, по Канту, вся антиномия возникает вследствие попытки соеди- нить в одном и том же понятии — понятии мира — противоречивые определения: понятие о нем как о явлении и понятие о нем как о вещи в себе. С другой стороны, разрешение антиномии сводит- ся у Канта к простому восстановлению прав за- кона противоречия: к отказу от попыток мыслить в одном несоединимое, к различению явлений и ве- щей в себе и, следовательно, к устранению само- го противоречия.
Полученный результат нельзя не признать край- не скудным. Затратив громадные усилия для до- казательства природной антиномичности разума, Кант в результате напряженной работы мысли приходит к чистому ничто. Диалектика разрешает- ся в простую иллюзию, а противоречия, выдви- нутые как необходимое состояние разума, провоз- глашаются несуществующими и беспредметными. Коренной недостаток всей диалектической кон- цепции Канта — в непреодоленном до конца фор- мализме логического мышления. Учение Канта об антиномии поражает несоответствием между ге- ниальным диалектическим замыслом и крайне узким, чисто формальным его разрешением. По своей сути математические антиномии Канта впол- не конкретны и выражают подлинно диалектиче- скую и притом в самом предмете укорененную проблему знания. Напротив, весь смысл кантов- ского объяснения антиномии сводится к отказу от ее обсуждения по существу, к устранению са- мого противоречия. По справедливому замечанию Гегеля, «это разрешение оставляет в стороне са- мое содержание антиномии»109. Вместо того, что- бы рассмотреть диалектическое соотношение тези- сов и антитезисов, Кант уклоняется от анализа этого отношения по существу, прикрываясь фор-
109 Гегель. Сочинения, т. V, стр. 216.
10 В. Ф. Асмус 289
мально-логическим различением контрадикторной и контрарной противоположности.
Разрешение это — чисто формально и не только не может быть названо диалектическим, но, на- против, прямо вытекает из формального понима- ния логической природы противоречия. В самом деле: различение контрадикторной и контрарной противоположности сводится к чисто количествен- ному отношению между объемами понятий. В слу- чае контрадикторной противоположности вся со- вокупность возможных предметов мышления без остатка делится между объемами понятий, обра- зующих предикаты в тезисе и в антитезисе. Так, в противоположности «все тела или благовонны, или неблаговонны», которую сам Кант приводит в качестве примера настоящей аналитической, т. е. контрадикторной, противоположности, сумма всех возможных предметов мышления без остатка равняется сумме объемов предикатов обоих суж- дений. Ибо в объем «неблаговонных» предметов входят, во-первых, все предметы, которые дурно пахнут, а во-вторых, все, которые вовсе не имеют или не могут иметь запаха. Вместе с объемом
«благовонных» тел «неблаговонные» тела состав- ляют всю совокупность мыслимых предметов во- обще. На этой абсолютной полноте разделения и основывается возможность применения здесь фор- мально-логических законов противоречия и иск- люченного третьего.
Напротив, в случае контрарной противополож- ности между объемами понятий, образующих пре- дикат в тезисе и антитезисе, сумма всех возмож- ных предметов мышления еще не исчерпывается. Класс «плохо пахнущих» тел составляет только часть объема класса «неблаговонных» тел. Дру- гую часть этого объема образуют тела, вовсе ли- шенные запаха. Так как в этом случае сумма объемов предикатов в тезисе и в антитезисе со- ставляет только часть всей суммы возможных предметов мышления, то к данной противополож- ности закон исключенного третьего неприложим и оба противоположных суждения могут оказать- ся ложными.
Совершенно очевидно, что и в том и в другом случае анализируется исключительно количест- венное соотношение между объемами понятий, не- зависимо от их содержания. Весь ход мысли здесь совершенно соответствует концептивной точке зрения формальной логики. Диалектическое по сути противоречие Кант пытается разрешить средствами формальной логики, которая, по самой природе своей, не способна мыслить противоречие. Обсуждение содержания противоречащих положе- ний заменяется у Канта рассмотрением формаль- ных отношений между объемами входящих в них понятий. Особенно поразителен тот факт, что сам Кант пытается расширить понятие об отрицании, применив и к нему различие между формально- логической и трансцендентальной точкой зре- ния110 . Однако в объяснении математической антиномии, где, казалось бы, трансцендентальная точка зрения должна была главенствовать, Кант опирается на понятие отрицания именно в его узкоформалъном логическом содержании. На этом понятии основывается различие между контрадик- торной и контрарной противоположностью.
Итак, диалектического разрешения проблемы противоречия Кант не дал. Кант только вызвал призрак противоречия, но, вызвав, не выдержал его зрелища и отвратился от него, как Фауст от духа, вызванного заклинанием. По глубокому замечанию Гегеля, «формальное мышление фак- тически и мыслит противоречие, но тотчас же
110 См., например, учение Канта о логическом и трансцен- дентальном понятии противоречия в «Критике чистого разума» (в отделе трансцендентальной диалектики, гл. 3, секция 2-я — «О трансцендентальном идеале»), В то время как логическое отрицание, обозначаемое словечком «не», собственно, никогда не принадлежит понятию, а всегда только отношению его к другому понятию в суждении, «трансцендентальное... отрицание обозначает небытие само по себе, которому противо- поставляется трансцендентальное утверждение, выска- зывающее нечто такое, понятие чего уже само по себе выражает бытие и потому называется реальностью (вещностью)» (Иммануил Кант. Сочинения в шести томах, т. 3, стр. 505).
закрывает на него глаза и переходит от него лишь к абстрактному отрицанию»111.
Но даже оставляя в стороне чисто формальный характер кантовского разрешения антиномии, да- же согласившись с Кантом в его объемной трак- товке логической проблемы противоречия, нельзя не признать, что оно покоится на посылке, лож- ной по самому существу. Все кантовское объясне- ние антиномии основано на предположении, что понятие о мире как о вещи в себе заключает в себе противоречие и потому не может быть мыс- лимо. Нечего и говорить, что посылка эта и лож- на и антидиалектична. Она ложна, ибо отрывает явление от сущности, мир как целое от его эм- пирических сил и проявлений. Она антидиалек- тична, ибо в основе ее лежит мысль о невозмож- ности и немыслимости противоречия. Кант запре- щает соединять в одном термине понятие о вещи в себе и понятие о явлении. И делает он это потому, что, будучи противоречивыми — в его гла- зах,— оба эти определения несовместимы в одном и том же объекте.
Обнажая формалистическую сущность диалек- тики Канта, предпосылка несовместимости вещи в себе и явления подчеркивает вместе с тем ха- рактерную мысль критицизма. Последняя цель кантовской диалектики отнюдь не состоит в де- монстрации необходимых противоречий разума. Последняя цель диалектики Канта совпадает с главным замыслом критической метафизики и со- стоит в доказательстве непознаваемости «вещей в себе». Цель антиномии, по Канту, не в том, что- бы раскрыть необходимо присущие познанию про- тиворечия, а в том, чтобы удерживать знание в границах постижимого, т. е. в границах эмпири- ческого применения категорий. Антиномия, со- гласно Канту, возможна только тогда, когда эм- пирический синтез явлений мы ошибочно прини- маем за определение вещей самих в себе. Проти- воречие — призрак, но призрак, утверждает Кант, полезный, благодетельный. Противоречие появ-
111 Г. В. Ф. Гегель. Наука логики, т. 3. М., 1972, стр. 301.
ляется в разуме тогда, когда разум переступает положенные ему границы и неопределенно про- должающийся регресс в ряду явлений ошибочно принимает за осуществленный безусловный рег- ресс вещи в себе. Появившись в поле мышления, призрак противоречия тревожит мысль антиноми- ями и тем самым вынуждает к отказу от пред- положения, послужившего источником противоре- чия. Итак, цель антиномии — не теоретически-ди- алектическая, но всего лишь педагогическая и даже скорее охранительная, «полицейская». Про- тиворечия, мыслимые в антиномии, не расширяют нашего знания о природе мыслимых предметов. Антиномии только стоят на страже учения об идеальности явлений и о непознаваемости вещей в себе. Подлинная польза, которую мы можем извлечь из антиномии, состоит, по Канту, в том, что «посредством антиномии мы можем... доказать трансцендентальную идеальность явлений»112 .
Совершенно очевидно, что свою охранительную роль антиномия может выполнять только при ус- ловии, что закон противоречия остается во всей своей силе. Появляясь в поле зрения разума, про- тиворечия как бы сигнализируют об ошибке рас- судка, об его выходе за пределы единственно до- ступного ему мира явлений. Но это значит, что противоречие есть только ошибка, заблуждение,
«патологическое» состояние познающей мысли. Таким образом, после длинного пути, пройден-
ного вместе с Кантом, мы вернулись к исходной точке — к принципу противоречия в самой орто- доксальной его форме. Оказывается, диалектика Канта не только не приводит к утверждению ре- альности противоречия, не только не укореняет его в вещах, но, напротив, полностью изгоняет противоречие. По Канту, один из благодетельных результатов критицизма состоит именно в том, что критицизм — посредством разъяснения антино- мии — освобождает разум от противоречий, в ко- торые тот попадает в результате догматизма, т. е. веры в познаваемость вещей в себе.
112 Иммануил Кант. Сочинения в шести томах, т. 3, стр. 461.
С ясностью, исключающей всякие сомнения, ут- верждает Кант невозможность противоречия. Про- тиворечия, с его точки зрения,— всего лишь
«мрак», а не выражение истинной, действительной и необходимой природы мыслимых определений предмета. «Разум погружается во мрак и впадает в противоречия, которые, правда, могут привести его к заключению, что где-то в основе лежат скрытые ошибки, но обнаружить их он не в со- стоянии»113. В связи с этим цель разума — от- нюдь не уразумение и не усмотрение присущих мыслимому предмету противоречий. Напротив, задача разума — в избавлении, в освобождении мысли от противоречия. Для Канта свобода от противоречия есть высший критерий истины! По его мнению, немаловажным аргументом в пользу трансцендентального идеализма служит именно тот факт, что предпосылки идеализма освобожда- ют знание от противоречия. Напротив, предпо- сылка «догматизма» — о познаваемости вещей в себе — запутывает мысль в противоречия. «Если же при предположении, что приобретенное нашим опытом знание сообразуется с предметами как ве- щами в себе, оказывается, что безусловное вообще нельзя мыслить без противоречия, и, наоборот, при предположении, что не представления о ве- щах, как они нам даны, сообразуются с этими вещами как вещами в себе, а скорее эти пред- меты как явления сообразуются с тем, как мы их представляем, данное противоречие отпадает и, следовательно, безусловное должно находиться не в вещах, поскольку мы их знаем (поскольку они нам даны), а в вещах, поскольку мы их не знаем, [т. е.] как в вещах в себе,— то отсюда становит- ся ясным, что сделанное нами сначала в виде попытки допущение обоснованно»114.
Нельзя сказать, чтобы Канта вовсе не беспокои- ла присвоенная им диалектике роль полицейского стража непознаваемых вещей в себе. Кант пред-
113 Иммануил Кант. Сочинения в шести томах, т. 3, стр. 73.
114 Там же, стр. 89—90.
видел, что его — чисто негативная — трактовка диалектики вызовет возражения. Он сам указы- вал, что при поверхностном обзоре «Критики» может показаться, что она «имеет только нега- тивную пользу, заключающуюся в том, что пре- достерегает нас против попыток выходить за пре- делы опыта при помощи спекулятивного разу- ма»115 . Возражение это Кант пытается отклонить полушутливым сравнением критики с полицией, которая, выполняя запретительные и охранитель- ные функции, приносит в то же время и поло- жительную пользу. «Отрицать эту положительную пользу критики,— говорит Кант,— все равно, что утверждать, будто полиция не приносит никакой положительной пользы, так как главная ее зада- ча заключается в предупреждении насилия од- них граждан над другими»116. Но серьезно, не по методу каламбура, вопрос о положительном смысле диалектики Кант пытается разрешить в своем анализе и объяснении второго класса ан- тиномий чистого разума — антиномий динамиче- ских. К анализу этих антиномий мы и обратимся.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 329; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!