Самодостаточность государства как главное основание антикризисной

Устойчивости

Первый глобальный кризис выявил органическую слабость современной экономической и политической конструкции, казалось бы, уже достаточно единого мира, его неспособность к поддержке слабых звеньев, да и отсут­ствие поводов к такой поддержке. Первый и главный урок, который челове­чество должно было бы извлечь из новейшей кризисной ситуации: каждый выживает в одиночку, и это относится и к экономическим гигантам (напри­мер, к США или к Японии), и к аутсайдерам (например, к Греции, к Пор­тугалии). Второй, не менее важный урок: наиболее кризисоустойчивыми являются государства с относительно явными признаками самодостаточ­ности, а последняя — залог наиболее спокойного переживания глобально-кризисной ситуации. И поскольку (по всем прогнозам) такая ситуация бу­дет повторяться и впредь, руководство и бизнес многих стран начинают осознавать, что глобализация и национально-государственная самодоста­точность — состояния не антагонистические, а взаимодополняющие. В пер­вую очередь это должно было бы относиться к нашей стране и к нашему общероссийскому кризису, который старше мирового (глобального) более чем на 20 лет.

Социально-экономическая ситуация, сложившаяся в России с началом мирового кризиса, есть лишь временное и поверхностное наложение интен­ций глобального кризиса на длительное и глубинное системно-кризисное состояние промышленности и сельского хозяйства, сферы услуг и социаль­ной инфраструктуры, жилищно-коммунального хозяйства и транспорта, науки и культуры, демографии и народного благосостояния самой России. Недолгий период бюджетно-финансовой эйфории заканчивается, и к тому времени, когда ведущие страны мира избавятся от внешних признаков гло­бального кризиса, Россия рискует остаться наедине со своим неизжитым и дополнительно углубившимся кризисом, последствия которого уже нельзя будет списывать на мирохозяйственные обстоятельства. Положение ослож­няется тем, что страна с готовностью и без какой-либо критической оценки восприняла все кризисные ценности новейшего периода «перепотребления» и «переприсвоения». Поэтому рассчитывать на быстрые решения накоплен­ных и привнесенных мировым кризисом проблем не приходится.

Повторю, что отечественный кризис начался более 20 лет назад, когда совет­ская социально-экономическая система, соответствовавшая представлениям об организации хозяйственной и социальной жизни в социалистическом об-136

Пленарное заседание

ществе, антагонистичном миру капитализма, стала вынужденно функциони­ровать по законам этого мира. До 90% крупных промышленных предприятий были абсолютно не способны к международной рыночной конкуренции ни ор­ганизационно, ни технологически и, главное, по цене, качеству и номенклатуре выпускаемой продукции, чему дополнительно содействовал разрыв связей рос­сийской экономики с предприятиями (поставщиками сырья и потребителями продукции), расположенными в бывших республиках СССР и в странах — чле­нах СЭВ. Поэтому более 70% всех городов и поселков городского типа оказа­лись в значительной степени лишенными прежней экономической базы своего существования со всеми соответствующими последствиями (безработицей, развалом городского хозяйства, и т. п.); такого краха системы расселения по­слевоенная мировая история не знала, и положение не смог бы поправить са­мый изощренный менеджмент. Россия втянулась в затяжной общесистемный кризис, гораздо более глубокий по сравнению с Великой депрессией 30-х годов ХХ столетия и с первым глобальным кризисом нашего века.

Преодолеть этот беспрецедентный кризис за двадцать с лишним лет не удалось, и прежде всего, разумеется, потому, что и государство, и «эффек­тивные собственники» дистанцировались от решения данной проблемы (реальная острота которой была на время приглушена поступлением дохо­дов от сверхприбыльной продажи нефтегазовых ресурсов страны). Вот сло­ва федерального министра промышленности и торговли, обнародованные 30 марта 2009 г. в «Российской газете»: «Мы не успели перестроить струк­туру российской экономики, чтобы она была более эффективной, конку­рентоспособной, самодостаточной и соответствовала внутреннему рынку. К этому мы только приступили (на 19-м году реформ! — В.Л.), разработав и приняв стратегии развития для 15 важнейших отраслей».

Выскажу соображение, ни разу не встречавшееся мне в литературе о пер­вом глобальном кризисе: его можно было бы практически не заметить, если бы каждая национальная экономика не была бы в такой степени включена в мировую финансово-экономическую систему, а значит, и не была бы в та­ кой степени зависима от внешней конъюнктуры. Как ни парадоксально, масштабы внешнеэкономической деятельности, которыми обычно гордят­ся как наивысшим достижением национальной экономики, можно одно­временно считать своеобразным индикатором потенциальной уязвимости собственного государства.

Продолжу цитирование выступления федерального министра: «80% рынка лекарств — это импорт. Сейчас совместно с Министерством здраво­охранения и социального развития мы заканчиваем работу над программой импортозамещения в фармацевтической отрасли. Половина всего объема импортных лекарств… покупается за счет федерального и региональных бюджетов… А появляющиеся российские аналоги лекарственных средств не имели успеха на конкурсах, которые проводили по госзакупкам… Россий-137

Национальная идея России

ские препараты обойдутся на 30% дешевле, чем импортные. У нас теперь есть понимание, какая номенклатура нужна регионам, какие предприятия смогут ее обеспечить…⁵⁰. Более 40% продовольственного рынка России тоже при­ходится на импорт. А курс доллара и евро, за которые он покупается, вырос. Цены на импортные товары тянут за собой цены на российские. Ведь они не все в полной мере отечественные, поскольку производятся с использовани­ем импортного сырья. У нас вообще очень особенная в этом смысле ситуа­ция. На внутреннем потребительском рынке мы зависим от импорта, причем практически по всей номенклатуре, а на внешнем — от экспорта узкого круга сырьевых товаров (нефть, газ, цветные и черные металлы)». С такой Россией нет смысла воевать; достаточно перекрыть (а это вполне возможно) каналы поставки ежедневно (!) необходимых лекарств, резко снизить (а это вполне возможно) мировые цены на нефть или сократить закупки российских неф­ти и газа. Мизерный потенциал самодостаточности делает нашу страну не только чрезмерно кризисозависимой, но и просто незащищенной.

5. Обретение самодостаточности. Препятствия и противники

Все вышесказанное побуждает настаивать на необходимости смеще­ния приоритетов государственной политики, интересов бизнеса и обще­ства в целом в более реалистичные и в действительно кризисобезопасные области. Главным направлением такой политики должна стать всеобщая поддержка импортоконкуренции, результатом которой призвано стать на­ сыщение внутреннего рынка страны все более широкой номенклатурой про­изводимых в России товаров и услуг, выигрышно конкурентных по сравнению с поставляемыми по импорту и соответствующих хотя бы среднемировым стандартам. Существенно то обстоятельство, что «импортоконкуренция» не есть «импортозамещение», о котором упоминается (пусть и не слишком акцентировано) в ряде официальных документов и о котором (как об одной из государственно-экономических задач) говорили еще в советское время. Дело в том, что импортозамещение не всегда предполагает конкуренцию своего с чужим «на равных» и может к тому же определяться элементарной нехваткой средств («будем использовать хоть и худшее, но свое дешевое»); оно может основываться и на чисто политических решениях или провоциро-

⁵⁰ Риторический вопрос: почему для осознания общегосударственного значения произ­водства важнейших (в том числе с позиций безопасности) видов конкурентоспособной продукции понадобился мировой кризис? Хотелось бы напомнить, что отечественный ры­нок лекарственных средств в 2008 г. был оценен экспертами в 14,5 млрд долл., причем непо­средственно в России лекарства производились в основном из импортного сырья. Главны­ми зарубежными поставщиками фармсубстанций (стоимость которых обычно превышает 50% себестоимости готовых лекарств) являются производители из Германии и Китая (по 24% российского рынка), а также Италии (18%), Голландии (5,3%) и Индии (4%). Между тем в США и ряде других стран лекарственный импорт исчисляется единичными процентами.

138

Пленарное заседание

ваться ими (например, когда приходится вводить ограничивающие импорт квоты либо ввозные пошлины, или в случае массированного применения экономических санкций другими государствами). В отличие от импортоза-мещения импортоконкуренция есть категория рыночной экономики, харак­теризующая процесс последовательного насыщения национального рынка товаром или услугой, конкурентным по цене и качеству с обращающимся на этом рынке импортным товаром. Она сопряжена исключительно с кон­курентной борьбой и со свободным предпочтением отечественной продук­ции только по соображениям полезности и экономической выгоды. С учетом реального состояния российской экономики и перенасыщенности мировых рынков Россия должна стремиться к завоеванию своей несырьевой продук­цией прежде всего не мировых рынков, а рынка собственного, и это не ме­нее сложная, но стратегически более важная задача.

Разумеется, импортоконкуренция не предполагает столь неразумных решений, как тотальный отказ от импорта. Он необходим всем странам без исключения, и в Российскую Федерацию будут постоянно (по крайней мере, до глобального потепления) ввозиться, например, кофе и ананасы, бананы и сигары, а до весьма отдаленного развертывания собственного высоко­классного производства — компьютеры и легковые автомобили, отдельные типы станков, дорогая одежда и обувь от лучших производителей и т. п. Но хотелось бы повторить, становление России как самостоятельного и силь­ ного игрока на мировом рынке несырьевых и неэнергетических продуктов может состояться только после победы на своем поле — на внутреннем рынке. И это тем более важно, что уже в настоящее время имеются немалые рыночные ниши, где конкуренция с импортом вполне возможна и необхо­дима, в том числе в целях обеспечения широкой трудозанятости.

За последние годы в импортоконкуренции уверенно победили россий­ские телевизионные сериалы и колбасные изделия, метизы (еще недавно все шурупы-саморезы были импортными) и пиво, детективы и конфеты, да и многое другое, в том числе некоторые виды продукции легкой промыш­ленности (к примеру, смоленские носки, чувашский трикотаж и московские гобелены). Начинают серьезно обсуждаться проблемы возврата части рос­сийского экспорта на внутренний рынок.

Можно привести конкретные примеры успешного освоения внутрен­него рынка страны предприятиями, выпускающими абсолютно конкурен­тоспособную продукцию. Так, в 2005–2008 гг. Объединенная металлургиче­ская компания построила в Выксе Нижегородской области мирового класса литейно-прокатный комплекс, обеспечивающий самое современное в Рос­сии производство трубного проката (с проектной ежегодной мощностью в 6 млн т); продукция комплекса предназначена для выпуска труб большого и малого диаметров на Альметьевском трубном и Выксунском металлурги­ческом заводах, она используется в отечественных автомобильной промыш-139

Национальная идея России

ленности, судостроении, вагоностроении и др. Наконец-то организовано производство труб для транспортировки газа, не уступающих ни по цене, ни по качеству закупаемым в Германии. На предприятиях «титановой долины» делают крылья для «Боингов», а в Ленинградской области из широкой оцин­ковки штампуют кузова для всех производимых в России мировых брендов автомобилей. Упомяну и о том, что за несколько лет потребность в «ножках Буша» сократилась более чем в 4 раза (когда-то закупали почти 1,5 млн т). При­нята и начала реализовываться федеральная целевая программа «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности» на период до 2020 г.; за это время предполагается увеличить объемы производства медицинской тех­ники и изделий медицинского назначения в 3 раза и почти во столько же — производство лекарств. Но все это пока еще единичные явления.

Что мешает тому, чтобы хотя бы экономическая самодостаточность Рос­сии (вряд ли, впрочем, реализуемая вне становления политической самодо­статочности) получила статус государственно проводимой и общественно поддерживаемой политики, способной заинтересовать (перенаправить ин­тересы?) государственные корпорации, крупный, средний и малый бизнес, население страны? Сейчас — почти все, и у такой политики противников больше, чем защитников. Кто же они — отечественные идеологи и практики продолжения импортонасыщения страны?

Это, во-первых, адепты абсолютной открытости отечественной эконо­мики мировому рынку, субъекты которого рассматриваются не как жест­кие и агрессивные конкуренты, а как доброжелательные партнеры, которые жаждут видеть Россию сильной и самостоятельной и готовы поделиться с ней своей «цивилизованностью». Согласно такой логике, активно влияю­щей на умы и решения политиков, широчайший импорт — необсуждаемое благо для российских потребителей и производителей.

Во-вторых, против политики экономической самодостаточности страны (прежде всего в форме активной импортоконкуренции) выступают круп­ные и крупнейшие представители торгового бизнеса, имеющие огромные барыши от масштабных импортных сделок. Там существует своя конкурен­ция (достаточно вспомнить о разборках, связанных с мебельным бизнесом «Три кита»), но ясно, что участники операций по внеконкурентному импор­ту будут весьма решительно действовать в защиту своих интересов.

В-третьих, идее развертывания активной политики экономической са­модостаточности враждебен покупательский менталитет как минимум трех поколений наших соотечественников: во-первых — поколения, сфор­мировавшегося в эпоху закрытых границ и заманчивости всего импортно-дефицитного; во-вторых — поколения, выросшего в период развала со­ветской экономики и предоставления отечественного рынка для любых зарубежных экспансий (это виделось в качестве победы над перестроеч­ными «пустыми полками» и демонстрации правильности «нового курса»);

140

Пленарное заседание

и в-третьих — поколения, вырастающего на наших глазах и не обнаружи­вающего нигде ничего отечественного (даже шланги для полива огородов «приезжают» из других стран).

Препятствий на пути экономической самодостаточности очень много, и при их анализе, а тем более при определении путей их преодоления сле­дует различать импортоконкуренцию «качественную» и «ценовую». То, что все российские товары хуже по качеству, чем зарубежные, — давний и не­бескорыстно созданный миф, апеллирующий к стереотипам восприятия тех, кто обращает больше внимания на упаковку и на «лейбл» (чаще всего под­дельный), чем на реальные свойства самого товара. Российская продукция, претендующая на импортоконкурентные преимущества, связанные с по­требительскими параметрами, требует доказательных сравнений, сильной и постоянной рекламы, стимулирования экономически оправданного рас­пространения в различных регионах. В России как в стране с высочайшей импортозависимостью (по лекарствам — на 80%, по продовольствию — на 40%, по обуви — на 90% и т. д.) абсолютно необходимо законодательное введение обязательных публичных оповещений о причинах и экономиче­ских выгодах дальнейшего расширения именно импорта. Между тем вряд ли федеральное правительство и производители различной продукции (не говоря уже об экспертном сообществе) располагают надежной информаци­ей о том, кто, сколько и по каким мотивам ввозит, почему, соответственно, отвергнута продукция российских производителей. А чем обусловливается ее ценовая неконкурентоспособность? Разными обстоятельствами, но зача­стую — сугубо криминальными или прямо провоцируемыми федеральны­ми властями (необоснованная таможенная политика, диспаритет финансо­вой поддержки производителей в России и за рубежом и др.).

В современной России развитию импортоконкурентного рынка (как и в целом внутреннего рынка страны, региональных и местных его состав­ляющих) способна содействовать не столько финансовая инфраструктура (в России она, к сожалению, стимулирует только саму сферу обращения), сколько инфраструктура производственно-транспортная, обеспечивающая бесперебойные связи производителей и потребителей продукции, возмож­ность такие связи налаживать и надежно закреплять. Возврат к директив­ному прикреплению «завода А» к «потребителю Б», естественно, исключен, но в идеале поставки «своему» потребителю должны быть более выгодными и в отношении скорости оборота, и в плане минимизации рисков; к сожале­нию, российская практика пока еще крайне далеко от этого «идеала». В уста­новлении инфраструктурных «скреп» внутреннего рынка Россия должна быть заинтересована не меньше, чем в создании пресловутых «транснацио­нальных транспортных коридоров», по которым мировые производители якобы сразу же начнут перевозить свою продукцию с континента на конти­нент. Ведь я веду речь об элементарных вещах: о сносных (всего лишь) до-141

Национальная идея России

рогах, пересекающих страну и ее регионы вдоль и поперек, о больших и ма­лых консигнационных и прочих складах, об элеваторах, зернохранилищах, холодильных установках и т. п. Они, разумеется, не появятся в качестве ав­томатического результата развития и использования нанотехнологий или иного «хай-тека», но без них останется невозможным решение базовых хо­зяйственных и социальных задач.

***

Какими же видятся исходные меры реализации концепции самодоста­точности государства в экономическом отношении, учитывая, что с каж­дым годом выход любой отечественной продукции на внутренний рынок станет все в большей мере определяться конкуренцией именно с мировым производителем? Следовало бы, во-первых, хотя бы оценочно выявить но­менклатуру, стоимостные и натуральные объемы потребления основных видов сырья и готовой продукции как в стратегически важных для стра­ны видах экономической деятельности, так и в домохозяйствах, причем и в целом по России, и по отдельным регионам, и по крупнейшим городам. Во-вторых — составить баланс обеспечения этих потребностей товарами и услугами собственно российских производителей (фактически действую­щих на территории страны вне зависимости от использования иностранного капитала и технологий) и импортом (т. е. всем, что попадает в страну через таможенную границу). В-третьих — определить фактические и перспектив­ные зоны «пересекающейся» конкуренции и расставить государственные и региональные приоритеты в последовательном наполнении внутреннего рынка страны импортоконкурентной продукцией по соображениям на пер­вых порах аналогичного, а далее — лучшего качества и более низких цен.

Все это нужно, конечно, не только и не столько для того, чтобы в прези­дентских посланиях и в выступлениях главы исполнительной власти, в раз­рабатываемых и принимаемых концепциях, в доктринах и стратегиях, в фе­деральных и региональных программах декларировалась необходимость обретения экономической самодостаточности путем всяческого поощре­ния импортоконкуренции как не единственного, но важнейшего условия одновременного решения задач улучшения жизни населения (стабильные рабочие места, высокие заработки, повышение квалификации и стимулов к получению профессионального образования), укрепления национальной безопасности и реальной отработки механизмов инновационного разви­тия. Главное — превратить представления о выгодах смещения пропорций импорта и собственного производства в сторону отечественного произво­дителя в технологии поддержки всех участников процесса импортоконку-ренции на государственном, региональном и муниципальном уровнях. Эти технологии должны быть узаконены и отражены, в частности, в конкурс­ных условиях лицензирования разных видов деятельности, в правилах от-142

Пленарное заседание

вода земельных участков и выдачи любых грантов, в регламентах участия в инвестиционных проектах и в приватизационных программах и т. п.

К данной проблематике следовало бы привлечь внимание Минэкономики, Минпрома, Минсельхоза России и других федеральных органов, формирую­щих линию поведения государства в отношении основных видов хозяйствен­ной активности и реализующих соответствующие меры господдержки. Ука­занные федеральные министерства могли бы непосредственно реализовывать доктрину обретения экономической самодостаточности и политику поддерж­ки импортоконкуренции, поскольку они во многом определяют направления и объемы госзаказа, в максимальной степени ориентированного на внутрен­нее потребление. Было бы полезно, чтобы к реализации рыночно оправдан­ной идеологии самодостаточности подключились Торгово-промышленная палата РФ и Российский союз промышленников и предпринимателей: никто лучше них не в состоянии осознать перспективные бизнес-выгоды широко­масштабного выхода на поистине необъятный отечественный рынок.

Конечно, было бы наивным призывать депутатов Госдумы и членов Со­вета Федерации носить костюмы исключительно фабрики «Большевичка». Но указанным VIP не стоило бы упускать случаев (предоставляющихся во множестве) упомянуть о производимой в их регионе (городе) продукции, которая настолько лучше и дешевле аналогичной зарубежной, что ей по­купают в таких-то областях, краях и республиках России и что другим есть смысл поступать аналогично. Симптомом коренного изменения ситуации стала бы замена привычных «экспортоориентированных» формул успеха (типа «Мы отправляем свою продукцию в Буркина Фасо и в Гвинею») на такие, например, как: «Наша продукция конкурентна по цене и качеству с продукцией ведущих зарубежных фирм, и поэтому ее закупает каждое второе предприятие России, модернизирующее производство».

---

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 188; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!