III . Культура общества и выживание человека

Среди сотен определений культуры, накопленных к нашему времени, здесь следует выделить понимание культуры в психологическом аспекте: культура как основа национального менталитета и коллективной психологии, проеци­рующихся в личный психический мир каждого человека. Культура этноса существует как некое смысловое поле, жизненная формула, составленная из взаимосвязанных, взаимонапрягаемых составляющих. Именно в этом смыс­ловом энергетическом поле приобретают ценность и значение жизненные события, получают освещение, оценку, понимание, психологическую вален­тность поступки и мысли людей.

Здесь я хочу отнести вас к мысли Эйнштейна, который дал свое определе­ние духовной деятельности людей: «Человек стремится каким-то адекват­ным способом создать себе простую ясную картину мира. Это не только для того, чтобы преодолеть мир, в котором он живет, но и для того, чтобы в известной мере попытаться заменить этот мир созданной им картиной. На эту картину и ее оформление человек переносит центр тяжести своей духов­ной жизни, чтобы в ней обрести покой и уверенность, которые он не может найти в слишком тесном, головокружительном круговороте собственной жизни».

Культура каждого времени вырабатывает свою версию мира, давая чело­веку формулы существования, определяя способы его поведения, типы реа­гирования и переживания — т.е. психологический каркас личности, ее эмо­циональный, нравственный, интеллектуальный «профиль».

Отошлю вас к статье К. Леви-Стросса «Колдун и его магия», где он пишет, что мы встречаемся с парадоксом человеческой психики — человек фикси­рует не весь поток действительности, он избирателен, и он избирает в пото­ке событий то, что объяснено ему в формулах культуры того народа, того племени, в котором он существует. Более того, Леви-Стросс приходит к вы­воду, что личный опыт человека остается неосвоенным и неосмысленным, если он не совпадает с той версией мира, с той формулой мира, которую человек получает через культуру. То есть культура — не внешний по отно­шению к человеку момент, а — структурообразующий, внутренний фактор того, как живет человек, как он выживает, как он воспринимает мир, как он его формулирует, каковы его психологические реакции. И в этом смысле здоровая, сбалансированная культура является защитой человека. Она за­щищает его как от травмирующих воздействий жизни, так от событий, ко­торые происходят в его собственном организме, и от тех переживаний, тех стихий, которые заключает в себе его внутренний психологический мир, стихий его внутреннего существования. Культура — это система выжива­ния.

На мой взгляд, существующие великие теории культуры, в частности, се­миотическая школа, которая трактует культуру как систему знаков, может быть дополнена. Мы можем говорить о культуре как о системе концентра­ции, хранения и передачи жизненной энергии, то есть я предлагаю вашему рассмотрению энергетическую теорию культуры. Культура передает челове­ку запас чувств, амплитуду переживаний. Произведение искусства может окрылить человека, насытить его энергией, может его абсолютно деморали­зовать, выбить почву из-под ног и обессилить. То есть говоря о культуре, мы говорим о самом главном, о ключевом — об энергии человека, о способах его поведения, переживания мира. Многие из великих культур мира несли в себе этот момент защиты, гармонизации отношений человека с миром и с самим собой. Таким защитным-психотерапевтическим потенциалом наделе­на, в частности, культура русского народа.

Формула народной русской культуры — синтез православия и индоевро­пейской культуры. Русская народная культура выработала, на мой взгляд, продуманную, многоуровневую систему психотерапевтического воздействия на человека. Сама по себе эта культура являлась системой духовной защиты. Например, очень подробно разработана эмоционально-знаковая структура русского дома. Русский дом представлял собой и место существования, и в то же время систему оберегов. Коньки, которые были на крыше, полотенца, которые были под крышей — изобилуют символикой, которая постоянно окружала семью. Дом становился защитной зоной человека, это было про­диктовано работой культурного сознания на протяжении тысячелетий. Вто­рым психотерапевтическим моментом оказывается формула русского года. Сам по себе народный календарь содержит череду предписанных человеку способов поведения и переживаний, которая работает как психотерапевти­ческая система. Человеку положено определенное количество раз в опреде­ленное время года вспоминать ушедших, и каждый человек знал, что в эти дни вспомнят и его. Исследуя долгое время русскую ментальность и занима­ясь реконструкцией русских праздников, я пришла к выводу, что русский календарный год содержит в себе формулу смехотерапии — около двух ме­сяцев в году человеку положено смеяться! Существовали обряды, ритуалы, которые рождали позитивные эмоции, и светлый смех предписывался чело­веку традицией. Вся эта система праздников заставляла человека пережи­вать свое единение с природой, вводила его в природный мир как в среду его духовного обитания — человек естественным образом входил в здоровую систему отношений с миром, с самим собой. Существовало множество праз­дников, которые связаны с отношениями соседей между собой. День Брати­ны— когда нужно было испечь пирог, и все соседи должны были отламывать его или кусать. То есть шло братание хлебом, и работали психологические механизмы, которые предписывали людям здоровые, добрые отношения друг с другом. Одна из лубочных картин прямо называлась: «Аптека духовная», то есть в эту народную культуру входило понимание лечебных, целебных воздействий, которые содержит духовная жизнь человека. Здоровая культу­ра постоянно ищет точки радости, умиротворения, создает позитивные, ох­ранительные ситуации, магические формулы, она ищет их источники.

Я хочу обратить ваше внимание на это словосочетание — «магические формулы». Каждая культура, в конце концов, вырабатывает те магические формулы, в которые человек вписывает свой внутренний мир. Вспомним известные русские поговорки «семь бед — один ответ», «пришла беда — отворяй ворота», «не было бы счастья, да горе помогло» — вот они, нацио­нальные магические формулы взаимного уравновешивания и самоутеше­ния, формулы духовного равновесия.

Здоровая равновесная культура создает позитивное поле вокруг человека, укутывает его, дает ему спокойствие и благодать существования, помогая преодолеть страх, тревожность, сомнения, чувство неустойчивости, угрожа­ющей неясности будущего. Такая культура становится своего рода невиди­мым покровом над человеческой жизнью.

В стволе устойчивой здоровой культуры лежит идея ценности жизни, пе­реживания жизни как дара. Жизнепоклонничество, лелеяние жизни и фор­мирование терпеливого отношения к жизни как к благодати — вот черта позитивной культурной модели. Тут лежит водораздел, который разделяет здоровую позитивную культуру от разрушительной, деформирующей, чер­ной. Культ жизни или культ смерти, поклонение рождению и радости или гибели и мучению — вот основная ось различия, вот линия, разводящая культурные явления разной природы.

Здоровая культура нацелена на жизнесбережение, жизнесобирание, со­здание множественных контактов и связей человека с миром и другими людьми.

На мой взгляд, важная особенность здоровой культуры — ее нацелен­ность на укрепление единения людей. Такая культура выстраивается вокруг человека как суперсемья, в которой он получает систему дополнительных родственных отношений.

На благодати строится здоровая культурная модель, на чувстве позитив­ного и радостного переживания мира. В чем состоит фантастическая благо­дать русской культурной модели? Она дает человеку множество бессмерт­ных родственников. У русского человека в этой модели оказывается целое множество мам — мать сыра земля, мать Россия, наконец, мать небесная — Богородица, то есть он в принципе не может пережить самое страшное на свете, он не может стать сиротой, потому что у него есть много-много любя­щих его женщин, его мам. Также у человека есть множество отцов — отец небесный, отец-священник, крестный отец, то есть у человека получается то, что он никогда не может пережить в реальности — большая, огромная се­мья, и следовательно — защита. Таким же образом у него оказывается мно­жество братьев и сестер, в русской культуре содержатся специальные обря­ды обретения родственников не по крови, а по симпатии, то есть она создает человеку его надежное место и долгосрочную систему межчеловеческих от­ношений, человек со всех сторон окружен разнообразными формулами род­ства. Вот эти формулы родства являются, на мой взгляд, принципиальной основой позитивной, здоровой культурной модели.

Здоровая культура делает три вещи — она утешает, благословляет, моби­лизует человека на высокие проявления, добрые дела. Не только русская народная, так называемая «традиционная», культура была такой устойчивой версией существования, но и высокая профессиональная культура действу­ет на человека, ведя его через сопереживание к самоисцелению. Таким це­лительным, психоуравновешивающим потенциалом наделена и поэзия Пуш­кина, и классическая, в первую очередь духовная, музыка; и городской ро­манс, и русская театральная и балетная Школа, и современная бардовская песня...

Самобытными психотерапевтическими системами обладают культуры дру­гих стран. Франция, Испания, Италия, Англия — народы каждой страны создали механизмы духовной балансировки человека и мира, человека и человека, человека и космоса, человека с самим собой.

Здесь мы сталкиваемся с таким парадоксальным явлением. Советская куль­тура была выстроена грамотными людьми, была сделана на основании пони­мания психологических законов, и в этом смысле это было устойчивое куль­турологическое построение. Советская культура давала человеку эти «маги­ческие формулы» существования. «Народ и партия едины», «Партия — ум, честь и совесть эпохи» — это все на самом деле защитные формулы, человек рядом с ними мог чувствовать себя спокойно. И, наконец, такая формула — «Идеи Ленина бессмертны, ибо они верны». Прошу вас обратить особое внимание на эту формулу, потому что я пришла к следующему выводу — как ни была рационально утопична, материалистична, атеистична советская культура, она пришла к тому, что начала искать звено бессмертия. Любая мировая устойчивая культурная модель всегда в своем ядре содержит кате­горию бессмертности. Смена культурных моделей в мире связана с тем, что приходили новые персонажи, обладающие бессмертием. Так, на смену ан­тичным богам пришел Христос. То есть любая культурная модель в своем ядре содержит вот такую запредельную идею — найти формулу бессмертия, преодоление конечности жизни, преодоления смерти, ненадежности, зыбко­сти. Так вот, и советская идеология пришла к необходимости выдвинуть звено — что-то должно быть бессмертным. В данном случае бессмертным было марксистско-ленинское учение. Если мы с вами обратим внимание на нашу культурную ситуацию, то у нас сегодня нет звена бессмертия, мы не можем сказать, кто и что у нас сегодня бессмертно. Может быть, зло?

Культура существует в двойственном качестве. Мы воспринимаем культу­ру как ряд событий — выступил певец, художница нарисовала картину. То есть культура во внешнем проявлении у нас существует как череда каких-то фактов, а в своем внутреннем толковании культура представляет собой сис­тему. Одна из версий состоит в том, что культура — это организм, живой организм, в котором разные органы взаимодействуют. Мне кажется, имеет смысл говорить о культуре как о модели, как о матрице, в которой есть определенные ячейки, определенный способ существования элементов. Не­которые элементы этой матрицы — это существование «магических фор­мул», это определенный способ поведения и определенного рода персонажи, которые символизируют определенные переживания, персонифицируют их и т. д. Мы оговорили некоторые компоненты культурной матрицы. Здесь мы вступаем в зону, очень мало исследованную культурологией, и многое из того, что я говорю, является моими гипотезами. Так вот, была устойчивая культурная модель русского общества, была более или менее устойчивая модель, созданная советским обществом. Что же произошло в нашем обще­стве и почему мы оказались сегодня в этом вихре зомбирующей «черной культуры»? Мы сталкиваемся с такой интересной закономерностью — нача­ло распространения этих явлений, проявлений «чернухи» мы все помним — это было перестроечное время, но тенденция, которая позволила этому про­изойти, оформилась раньше. Как ее можно объяснить? При том, что советская культура была построена грамотно, у этой культуры было несколько недочетов. Первый недочет — не была учтена закономерность культуры: пульсирование. Культура движется пульсированием, скачками. В культуре сменяются поколения. Примерно каждые 11 лет приходит новое поколение, которое должно по-своему назвать явления окружающего мира. Язык куль­туры, язык описаний должен естественно заменяться.

Советская цивилизация совершила гигантскую ошибку, когда объявила войну модернизму, то есть вступила в борьбу с эволюцией и таким образом набрала огромную отрицательную энергетику, потому что невозможно со­хранять язык. С другой стороны — устойчивые формулы существования советского общества были построены на системе пафоса. Это был заказан­ный позитив. Людей очень сильно эксплуатировали в пафосном отношении. И получилось, что быть позитивным — значило быть ангажированным. Люди объективно, социальной системой ставились в такое положение — если ты выражаешь положительные эмоции, значит, ты ангажирован, куплен, зна­чит, ты неискренен. А одна из стержневых ценностей русской культуры — это установка на искренность.

Русская культура все время ищет настоящее. Настоящую любовь, настоя­щую дружбу, настоящую семью. Скажем, итальянец ищет изысканной люб­ви, необычной любви. Француз ищет красивой любви, англичанин ищет до­стойной любви, американец ищет яркой любви, а русский ищет настоящей любви. Он ищет фазу искренности. Англичанин ищет себя респектабельно­го, американец себя ищет успешного, француз себя ищет красивого, рус­ский себя ищет настоящего, свое настоящее «я». В недрах культуры заложе­на ставка на постоянно обновляющуюся искренность. Когда установилась такая культурная матрица, что быть положительным значило быть неиск­ренним, то она спровоцировала, что все искренние проявления должны были уйти в негатив. Социокультурная ситуация смоделировала такое явление, которое я предлагаю назвать «система отрицательных ценностей». Все жи­вое, самобытное должно было уйти в формы неприятия. На рубеже 70 — 80-х годов у нас параллельно с системой официального искусства сложился целый пласт живых, самобытных, талантливых людей, которые работали с отрицательными ценностями. Я могу привести в пример Галича, который был очень патриотичным человеком, у него была масса романтических, ли­рических мотивов, но для того, чтобы он состоялся как крупный деятель искусства, как знаковая фигура времени, он должен был стать фигурой зап­ретной, он должен был петь на частных квартирах, он должен был вступить в противодействие с существующими структурами, и наконец, должен был быть выслан, изолирован из этой культурной ситуации для того, чтобы его признали как искреннего, настоящего лидера. Официальная советская госу­дарственная политика в области культуры спровоцировала значимость отри­цательных ценностей. Позже именно отсюда возник удивительный сплав между явлениями «черной культуры» и этих самобытных деятелей советско­го искусства, которые воплощали свою индивидуальность таким образом. Произошло взаимное усиление процессов, которые происходили в советс­кой и постсоветской культуре и феномена «черной культуры».

---

Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 300; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!